Текст книги "Наследники легенд"

Только отчего этот умник не уберется куда-нибудь? Сел на пенек и сидит.

Сидит, сидит… О! Теперь еще и колдует что-то.

Воздух наполнился едва ощутимым, но характерным запахом водной магии – грозовая свежесть, роса на траве, морской бриз. Рискуя свалиться с дерева, Вель подползла к тонкому концу ветки и аккуратно раздвинула мешающие обзору листья. Человек, сидевший на пне спиной к ней, водил перед собой руками, скатывая огромную прозрачную каплю. Никаких водоемов поблизости не было, но Авелия знала, что вода есть повсюду: в воздухе, в земле, в растениях, – и сейчас маг выкачивал ее… непонятно зачем. Любопытно.

К магии у девушки был свой интерес. Она даже о сне забыла, силясь разглядеть как можно больше. Старалась запомнить пассы, уловить колебания силы. Вот он собрал воду – тугой, вибрирующий шар. Раскрутил в воздухе. Отвел руку, как для удара, и резким толчком послал вперед десяток ледяных стрел. Вель прикрыла веки, пытаясь восстановить перед внутренним взором все то, что происходило в промежутке времени, за который висящая над землей капля размерами с арбуз обернулась тонкими звенящими иглами, и разочарованно вздохнула: слишком быстро. А попросить повторить помедленнее… Нет, не она. Не его. И вообще, шел бы он уже.

Не уходит. И не шумит вроде, но и не уснешь, пока ветер носит отзвуки чар.

Девушка решила, что будет лучше самой уйти с приглянувшегося магу места, и, пока он был занят созданием очередного водяного шара, перебралась по ветвям на другую, скрытую от человека массивным стволом сторону дуба, и соскользнула на землю.

Сделала несколько шагов и застыла, услышав, как хрустнула ветка. Но не под ее ногой – кто-то пришел от лагеря:

– А, вот ты где.

Най! Сердце бешено заколотилось.

– Я Лил встретил, и она меня послала…

– Ко мне?

– Просто послала. Погрызлись, что ли?

– Поговорили.

– Интересный, должно быть, получился разговор, раз у нее такое настроение и глаза на мокром месте.

– Нормальный разговор. Расставили все на свои места. Я на Саатар по делу прибыл, а не романы заводить.

– А как же «она мне больше чем нравится»?

– Не больше. – (Авелия явственно представила, как поморщился маг.) – Я эти дни был немного не в себе: усталость, непонятные чары… Совпало как-то странно…

– Угу. Совпало. Я заметил. Говорю, что девушка мне нравится, и ты бросаешься ее отбивать. Убедился, что и здесь меня обставил, и потерял интерес.

– Снова за свое? – резко спросил Буревестник. – Я надеялся, что ты повзрослел. Но тебе удобнее видеть причину своих неудач во мне. Прости за прямоту, но шансов с Лил у тебя не было. Девушки не воспринимают серьезно неуравновешенных и неуверенных в себе юнцов.

– А ты у нас большой знаток в таких вопросах, да? Между прочим, я нравлюсь девушкам!

Притаившаяся за деревом лучница покачала головой: одноглазый прав – Най иногда ведет себя как мальчишка, так же ерничает и бахвалится.

– Каким девушкам? – В голосе Сэллера слышалась насмешка. – Если речь о Вель, то разочарую тебя, братишка. Она бегает за тобой только потому, что ей с детства твердили, что первый мужчина, независимо от того, как он этим первым стал, это навсегда. Знаешь, как в деревнях девок учат?

Дурное дело – подслушивать. Не знаешь, что услышишь. Девушка стиснула зубы, а рука непроизвольно потянулась к ножу.

– Хотя это смотря в каких деревнях и кто учит, – продолжил поучать Найара брат. – Если мамаша ушлой была, то могла и другой совет дать. Мол, хочешь парня захомутать, сразу падай на спину – женится, никуда не денется. Может, ей замуж захотелось? Такой вариант не рассматривал?

Най молчал, а для Вель это стало последней каплей. Выйдя из своего укрытия, девушка твердым шагом приблизилась к магу и встала у него за спиной:

– Кричи громче. Еще не все слышали, какая я дрянь.

Одноглазый обернулся и тут же получил пощечину, в которую Авелия вложила всю злость. Удар был такой силы, что он еле удержался на ногах. Несколько секунд смотрел на нее, а потом неожиданно произнес:

– Спасибо.

Вель ошалело отшатнулась.

– Могла бы и когтями, – пояснил маг, прижав ладонь к горящей щеке, и обратился к замершему в стороне Наю: – Еще кое-что: если кто-то оскорбляет при тебе девушку, пусть даже этот кто-то твой брат, дай ему в морду. Не жди, пока девушка сделает это сама.

И пошел к лагерю, оставив девушку с Найаром вдвоем рядом с дубом, так и не ставшим для Авелии спальней.

– Вель, ты… ты не думай, он ничего такого не имел в виду. И никогда бы не сказал, если бы знал, что ты можешь услышать. Это он меня… воспитывает.

– Уже поняла. – Лучница отвела глаза. – Ну, усваивай науку. Не буду мешать.

Узкая тропка вела в обход лагеря. От густых кустов боярышника доносились тихие всхлипывания. Наверное, Лил спряталась тут от всех. Сидит, ревет – точно втрескалась по уши.

«А я не буду плакать», – сказала себе Вель. Вытянула над головой руку, второй сжав висевший на груди медальон, и позвала к себе, собирая в тяжелую тучу, редкие облачка. Подняла к небу лицо, и первые упавшие вниз капли потекли по щекам вместо слез…

Галла

Еще несколько минут назад ничто не предвещало ненастья. Небо, слегка розоватое от скатившегося к горизонту солнца, было чистым, и лишь кое-где проплывали невесомые облака. А потом вдруг поднялся ветер и пригнал неизвестно откуда темную тучу, зависшую точно над лагерем.

Поскольку завтра нас ждали пустоши, я не видела смысла беречь резерв и подняла над палатками купол зонта. Вода стекала по нему, делая мир за пределами защитной полусферы нечетким и мутным, а внутри, в тепле и тишине, горел костер и готовился ужин.

– Я отозвал дозорных, – сказал Ил. – Нечего ребятам мокнуть.

– Правильно. Но контур я выставила на всякий случай.

– На ночь дежурных оставлю. Чтоб не расслаблялись.

– Ты – командир.

– Уже сомневаюсь. А ты говоришь прямо как эта девчонка. Где она, кстати?

Вель не было. Многие разбрелись с места стоянки, но, когда хлынул дождь, вернулись. Дуд с Тикотой, Винхерд. Мэт и Лони, которых Сумрак отправил обойти периметр. Потом Най, с ходу влезший в свою палатку. За ним – Лил, вымокшая до нитки и сидящая теперь у костра. Подсушить ее, что ли?

А Авелии нет. Но я о ней не беспокоилась. Из всего отряда она казалась наиболее приспособленной к походу: сильная, выносливая, местность знает. И вообще много чего знает, если задуматься. Семнадцатилетняя девушка из охотничьего поселка, следопыт, лучница, свободно говорит и читает на нескольких языках (на двух точно), оперирует в разговоре понятиями из теории магии. Я между делом поинтересовалась у Ная, книги он ей давал. Но одно дело – прочесть, а совсем другое – понять прочитанное. Что еще странного в Вель? Необычная для привыкшего к походной жизни человека чистоплотность. Может, она и редко причесывается, зато купается при каждом удобном случае, всегда чистит зубы и следит за ногтями. Гигиена оборотня? Я бы сказала, воспитание, но… Маленькая охотница с манерами девушки из высшего общества? Впрочем, манеры как раз оставляют желать лучшего. Но при случае стоит расспросить, кем были ее родители и всегда ли они жили в том поселке – может, тут разгадка? А может, в моей паранойе, обострившейся после вчерашних блужданий, когда неведомая сила водила нас кругами, всякий раз разворачивая к Кургану. Да, больше всего было похоже на то, что мы угодили в пространственную аномалию, но о подобных провалах, как правило, наслышаны, и та же Вель, бывавшая тут не раз, должна была об этом знать. Поэтому либо петля появилась тут недавно, либо имело место постороннее вмешательство. Или же Вель о петле знала и намеренно водила нас по ней, чтобы выйти к Кургану, как и планировала изначально… И потом пролежать пластом несколько часов? Не вяжется что-то. С чего бы ей идти на такие жертвы? Нет, тут другое. А все в отряде отнеслись к этому так спокойно, словно сталкиваются с подобным каждый день. Тут-то и проснулась паранойя. А еще необъяснимая уверенность в том, что идти нам нужно именно этой дорогой.

Я погрузилась в размышления и совсем забыла, что собиралась помочь Лилэйн с промокшей одеждой – не хватало, чтоб простуду подхватила.

– Подсушить? – Я присела рядом, тут же активируя несложное плетение.

– Спасибо, – не глядя на меня, поблагодарила Лил.

– Что-то случилось?

– Нет. Все… хорошо.

Последнее слово далось ей с трудом, а в глазах заблестели слезы. Не давая мне возможности продолжить расспросы, девушка поднялась и скрылась в разбитой у старой ели палатке, которую отвели им с Авелией. И, кажется, она сбежала туда, чтобы пореветь в гордом одиночестве.

Я, конечно, уважаю приватность и право каждого на страдания, но не тогда, когда речь идет о членах нашего отряда. Не для того я ее лечила, чтобы теперь она потеряла боеспособность из-за каких-то личных проблем… Ну ладно, признаюсь: жалко ее стало. И любопытно, что же все-таки стряслось и не заслужил ли кое-кто, чтобы ему засветили в единственный глаз.

– Лил! – Я на четвереньках вползла в темноту. – Лил, у тебя все в порядке?

Интуиция подсказала, что нелишним будет поставить звуконепроницаемый полог, что я и сделала за миг до того, как сидевшая на полу девушка бросилась мне на шею, разразившись горестными рыданиями.

– Ну не надо. Ты это…

Да, утешительница из меня еще та.

– Что стряслось?

– Говорит, у него жизнь сложная… ы-ы-ы… А у меня не сложная, да?.. И мне, что, раньше парни не… ы-ы-ы… но оно мне надо, когда кругом война? А он… ы-ы-ы… А я думала… А он теперь… А мне что?.. Ы-ы-ы-ы…

Я с трудом разбирала отдельные фразы, но этого хватило, чтобы сложить более-менее четкую картину.

Видимо, дело было так: Лил долго не замечала знаков внимания со стороны окружавших ее мужчин, считая, что на войне романтике не место, а, встретив Сэла, дала слабину. И все было бы хорошо, если бы мысли о неуместности их отношений не посетили Буревестника, и он как порядочный человек не поставил ее в известность о результатах своих умозаключений. Бездна! Не понимаю я этих мужчин. Особенно порядочных.

– Не плачь, – я погладила девушку по волосам, – не нужно. Вот увидишь, он сам потом пожалеет.

– Ы-ы-ы-ы…

– А может, он прав, а? Зачем тебе эти сложности? Скоро война закончится, не нужно будет по лесам прятаться. Встретишь нормального парня…

– А-а-ы-ы-ы!

Зря я это сказала.

Полог отодвинулся, пропуская внутрь скупой свет лесного вечера и новое действующее лицо.

– Пойди по физиономии ему врежь, легче станет.

– Вель, что ты тут делаешь?

– Сплю я тут, – ответила мне вползшая в палатку девушка, больно ткнув чем-то в бок. – Должна же я хоть где-то выспаться? А ты, Лил, не реви. На кой он тебе сдался? Хам, дурак. К тому же урод одноглазый.

– Да что ты вообще понимаешь?! – завопила Лилэйн и, едва не толкнув меня, вылетела из палатки.

– Понимаю, что теперь тут будет тихо и просторно, – заявила Авелия, укладываясь. – Хотя бы какое-то время.

Злюка и эгоистка. Наверняка если я тут задержусь, услышу что-нибудь «доброе» и в свой адрес.

Не стала искушать судьбу и вылезла из палатки. Лил у костра не было, но, поскольку дождь уже закончился, о том, что она вымокнет, я не переживала. Были еще варианты: повесится, утопится или зарежется, но я решила, что до этого не дойдет. В самом худшем случае в пустоши мы отправимся без нее.

Ночью мне снился сон. По цветущему саду, по щиколотку утопая в траве, шла девушка. Я видела ее со спины: собранные в аккуратную прическу локоны, длинная шея, обнаженная спина в глубоком вырезе платья. Черный шелк оттенял алебастровую белизну кожи, а в русых волосах золотом отливало солнце. Она показалась мне знакомой, словно я уже встречала ее, но… не такой.

Всего лишь на миг я отвела взгляд, а когда вновь взглянула на девушку, рядом с ней уже был мужчина: высокий, с длинными черными волосами. По-моему, эльф. Он держал свою спутницу за руку, а ветер доносил до меня обрывки их разговора:

– Мне нравится видеть тебя такой, Рейнали.

– Это не мое имя. – Голос девушки тоже казался знакомым. – И это не я. Прическа, платье…

– Разве трудно сделать прическу и сшить платье? Это ты. Будешь такой однажды. Если захочешь жить со мной или со своей бабушкой. Хотя, наверное, лучше со мной. Тебе ведь многому еще нужно научиться. А внешность – лишь отражение твоей сути, маленькая принцесса. Взгляни и скажи, неужели это хуже того, какой тебя видят сейчас?

Перед ними выросло зеркало, девушка смотрелась в него, а я отступила на шаг, чтобы поймать ее отражение, и почувствовала, что проваливаюсь в бездонную дыру. Страха не было – я с самого начала понимала, что это сон. А последнее, что я увидела – строгий, укоризненный взгляд обернувшегося ко мне эльфа.

Чудной сон. Эльф, тот самый, которого мы встретили несколько дней назад. Принцесса, чьего лица я не рассмотрела. Принцесса, не признающая своего имени, Рейнали. Что-то было в этом. Что-то…

Я перевернулась на другой бок, обняла мужа и снова уснула.

В зеркале – незнакомая девушка: украшенная жемчугами прическа, облегающее платье. Ей и нравился и не нравился этот образ. Но сказать она ничего не успела – зеркало исчезло, а пальцы деда сдавили запястье.

– Что случилось?

– За нами подсматривали, – произнес он, оглядываясь. – Но уже все в порядке. Что скажешь на мое предложение?

– Ты пришел, чтобы просить меня поселиться в Лар’эллане?

– Там твое место, маленькая принцесса.

Ее место? Вряд ли. Эльфы никогда ее не примут.

– Не думай об этом. Или думай иначе: возможно, ты та, кто вернет мир в Лес и прекратит склоки между его детьми. Но у тебя еще будет время, чтобы решить, что делать, когда все закончится. А я пришел потому, что в прошлом разговоре ты сказала о каком-то парне…

Она опустила глаза:

– Я не сказала.

– Но подумала. Это серьезно?

– Не знаю. Мне казалось, что да. Но сегодня… Расскажи лучше о Черте. Еще раз. Завтра будет сложный день.

– Ты справишься, я уверен. И ты уже знаешь все, что нужно. Если хочешь, можем просто поговорить. О чем угодно, но не о делах.

– И не о том парне, – предупредила она строго.

– И не о том парне, – согласился он.

Не так уж он плох. Хоть и эльф. Может быть, она даже примет его предложение и поселится в Лар’эллане. Потом…

Глава 2

Башня – это хуже, чем тюрьма. В тюрьме заключенные хотя бы знают, что живы, а обитатели Башни лишены этого знания. Существование тут для кого-то из них превращалось в бесконечную череду однообразных дней, и окна, через которые можно было вернуться в счастливые моменты своего прошлого, становились единственной отдушиной. Для кого-то пребывание в обители Повелителя Времени напоминало непрерывно вращающийся калейдоскоп нереальных событий, единственным отдыхом от которых опять же были окна.

Истман знал, что слаб духом, помнил, как не устоял перед властью ножа, а потому старался оградить себя от нового наркотика. Но сейчас это не зависело от его желания. Лорд Тэриан пригласил к себе нового «друга», чтобы похвастать успехами своей лазутчицы.

– Видишь, вот она – наша девочка. Я же говорил, что Арай ее не узнает? Красавица, не правда ли?

– Неправда, – машинально брякнул в ответ Истман.

Может, и хорошенькая, но не в его вкусе.

– О да, – рассмеялся Тэриан. – Ты же предпочитаешь чистокровных эльфиек. Глаза-сапфиры и лунное серебро в волосах.

Мири заходила всего два раза, но от повелителя это не укрылось.

– Мы просто разговаривали.

– Я знаю. Как знаю и то, о чем ты думаешь, глядя на нее.

Он ни о чем не думал – положение игрушки при властелине Башни не располагало к фривольным фантазиям. Но спорить с лордом человек не стал.

– Она не для тебя. Не теперь. Завтра… Или лет через двести. Но ты – мой друг, и я не хочу, чтобы ты скучал, проводя ночи в одиночестве. Никто не любит быть один. Кстати, и наша девочка не исключение. Влюбилась… Или думает, что влюбилась. Без взаимности, как я понял. Но это и не важно. Люди часто совершают глупости ради тех, кого любят, но о нашей разбойнице я не волнуюсь. Она не предаст. И даже не потому, что боится наказания. Скорее не захочет отказаться от награды. Она корыстна, расчетлива. Она впитала это с кровью отца. Он не научил ее толком читать и писать, пришлось заняться этим лично, но он научил ее видеть выгоду и не останавливаться на пути к своей цели. А самым коротким путем оказалось убийство себе подобных. Убей и отбери еду, одежду, деньги – мертвецам все это не нужно. Ты же не думал, что Арай казнил невинную овечку? Нет, к шестнадцати годам за ней было уже столько трупов, что не каждый матерый разбойник может похвастать таким количеством. Она и сейчас не брезгует избавляться от проблем с помощью оружия. И делает это с умом. Никто ее не заподозрил, ей по-прежнему доверяют… Но я отвлекся. Я ведь обещал тебе решить проблему одиноких ночей?

– Но мне не…

– Не скромничай! – отмахнулся эльф. – Ты же не откажешься от моего подарка? Майя, подойди!

Истман, как всегда, не заметил, когда и откуда она появилась здесь. Девушка. А вернее девочка. Невысокая, полненькая. Милое, простое лицо. Темно-русые волосы заплетены в две толстые косы. И немного нелепо смотрится на ней бальное платье из лилового атласа, и совсем не к месту бриллиантовая заколка у виска. А в глазах – обычная для обитателей Башни пустота.

– Нравится? – Тэриан взял девочку за руку и заставил покрутиться на месте. – Она твоя.

– Она же…

– Толстушка?

– Она ребенок! – выпалил Истман.

– Да? – Лорд удивленно приподнял бровь. – Ей было двенадцать или тринадцать, когда она попала сюда. С тех пор за Чертой прошло уже лет пятьдесят. Она скорее старуха. Да и солдат твоего деда, Растана Первого, ее возраст не остановил. Они неплохо развлеклись, прежде чем сбросить ее в колодец. Их было немало, тех солдат, у малышки богатый опыт. А кое-чему она научилась уже здесь.

– Но…

– Хочешь сказать, что ты недоволен подарком? – нахмурился эльф.

– Нет, лорд. Я доволен. И я благодарен вам.

Что-то было мерзкое в том, чтобы держать мягкую, пухлую ладошку. Истман разжал пальцы, как только они покинули апартаменты повелителя, но девочка, словно привязанная, шла за ним до дверей его комнаты. Наверное, тоже боялась ослушаться приказа. А может, ей было уже все равно.

– Ты хочешь есть? – спросил он ее, впустив внутрь.

– Нет. – Голос у нее был такой же, как и взгляд – отрешенный.

– Тебя звать Майей? Я знаю одну девочку с таким именем, но она еще совсем маленькая…

– Она вырастет, и за ней придут.

– Не говори так.

Он отвернулся от своего подарка, прошел к столу и налил вина. Только себе. Выпил залпом, не чувствуя вкуса. А когда опять посмотрел на девочку, та стояла у постели в одном белье, переступив упавшее на пол платье.

– Подожди, – попросил он, когда она уже потянулась к кружевным завязкам.

– Не снимать это?

– Нет. Не надо.

– Мне остаться стоять или лечь?

– Ляг.

Майя послушно откинула одеяло и легла. Прошло минут пять, прежде чем она осмелилась спросить снова:

– Что мне делать теперь?

Истман выпил еще вина, решительно подошел к ней, укрыл по самый подбородок и велел:

– Спи.

Окно в коридоре манило. Хотелось вернуться в детство, пробежаться по траве вслед за весело тявкающим щенком. Хотелось взглянуть на маленькую Майку, чей дом в кармане никогда не найдут имперские солдаты. Или заглянуть в избушку Ольгери и увидеть их с Сайли живыми и мирно спящими, как и девочка на его кровати.

А можно было посетить дворец в Каэре, посмотреть, как умирает очередной маг, пронзенный костяным ножом, вспомнить, каково это быть сильным, независимым и ни к кому не испытывать жалости. Тут это стало бы спасением.

– Итак, она тебе не понравилась.

От испуга человек забыл, что нужно дышать: рядом с постелью стоял лорд Тэриан.

– Сказал бы сразу, я не стал бы навязывать ее тебе. Подарил бы трубку. Ты куришь? Нет? Никогда не поздно научиться. Говорят, курильщики меньше живут, но смерть от табачной чахотки в Башне тебе не грозит. Тут умирают, лишь когда я этого захочу.

Эльф огляделся, остановил взгляд на серебряном подсвечнике, подошел к нему, загасил свечи одну за другой, вынул все семь из рожков и сложил рядышком на столе. Взвесил канделябр в руке и возвратился с ним к кровати. Даже если бы Истман понял, что собирается сделать Тэриан, он не сумел бы ему помешать.

Замах. Удар. Хруст, от которого к горлу подкатил спазм… Девочка не успела даже вскрикнуть.

– Вот так это происходит, – спокойно сообщил Повелитель Времени.

Углом простыни он протер подсвечник, вернул его на стол и принялся методично втыкать на место свечки.

– Зачем? – выдохнул Истман, поборов тошноту и не в силах смотреть ни на эльфа, ни на размозженную головку на подушке.

– А что еще оставалось? – пожал плечами Тэриан. – Мне она надоела, тебе она не нужна. Мне жаль тратить запасы Башни на бесполезного жильца. И не переживай, через минуту тут будет чисто. Выйди в коридор, закрой дверь, а потом снова открой.

Ночь Истман провел в кресле. И следующую тоже. Минул почти месяц, пока он смог заставить себя лечь в постель. Целый месяц.

А лорд Тэриан сказал, что за Чертой не прошло и часа, и Галла Ал-Хашер со своими спутниками, в числе которых была посланная Повелителем Времени убийца, еще не перешла Черту.

Галла

Утро было прохладным, но ясным. А о вчерашнем дожде напоминала только влажная земля вокруг лагеря.

– Выдвигаемся сразу после завтрака, – скомандовал Лар.

– Не сразу. Поговорить нужно.

Вот мне интересно, Вель осознанно ставит Сумрака в такое положение? Пользуется тем, что, кроме нее, никто не знает дороги, и перечит при каждом удобном случае.

– Поговорим за едой. Или по дороге, – осадил ее Ил.

– Как скажешь.

Даже не знаю, что раздражает меня сильнее, ее пререкания или ее покорность.

Разговор она откладывать не стала – бесцеремонно втиснулась между нами со своей плошкой и, очевидно намеренно набив полный рот каши, начала:

– Надо обсудить, как через Черту пойдем. По обычному лесу не получится. Большими группами там не ходят, тени чувствуют, окружают. Кто-то и запаниковать может. Самое лучшее – человека по три. По четыре еще терпимо. Разделиться нужно.

– Вчера об этом могла сказать? – нахмурился Лар.

Пришлось все-таки задержаться после завтрака и выслушать план перехода, который предлагала Авелия:

– Разбиваемся на четверки. Я иду первой, за мной Галла, Сумрак и Эйкен.

– Почему именно мы? – поинтересовалась я.

– Потому, что моя задача – в первую очередь перевести вас двоих. А Эйкена прицепом – со мной хоть не заблудится. Понятно объясняю? Значит, потом, минуты через две, за нами идет следующая четверка: ведет Зэ-Зэ, с ним Лони, Дуд и Най. Мэт ведет, потому что следопыт хороший, я ему метки оставлю – разберется. Лони и Най страхуют Дуда. Это ясно? Последнюю четверку ведет Лил. Она была тут, и, кроме меня, вообще единственный человек, переходивший Черту. Не потеряется. С ней Тикота и Вин. Он, – девушка ткнула пальцем в Сэла, – замыкающий.

– Почему он замыкающий? – снова спросила я.

– Его не жалко, – совершенно серьезно ответила Вель.

Выдержала паузу и, не меняя тона, пояснила:

– Черта – это еще не пустоши. Немного, но колдовать можно. Пройдет большая толпа людей. Подтянется много теней. Чего от них ждать, не скажу, но тем, кто пойдет крайними, будет сложнее. Потому и нужен сильный маг замыкающим, чтобы сумел их шугануть, если что.

– Так и я могу пойти, – вызвался Най.

– Я сказала, сильный маг, – повторила Авелия, глядя прямо на него.

Найар не выдержал и пристыженно опустил глаза – маленькая месть обиженной девочки. Кажется, она впервые позволила себе это, и, если войдет во вкус, парню не поздоровится.

– Как вам мой план?

– Хороший, – неожиданно для меня похвалил Сумрак. – И бойцов распределила нормально, даже менять не стану. У тебя в роду военных не было?

– Были.

– Заметно. Лил, ты как, выведешь людей, не заблудишься?

– Выведу, – обещала Лилэйн уверенно. – Я хорошо дорогу помню. А если еще и метки будут…

– Да, что за метки-то? – спохватился Лони.

– Не пропустишь, – усмехнулась Вель. – Там сумрачно, серое все. А я синие ленточки на ветки цеплять буду каждые пять шагов, издали увидите.

– Где ты их столько возьмешь?

– Так нарвала уже – с лихвой хватит.

Авелия запустила в сумку руку и вынула жменю ярко-синих лоскутков.

– Из чего нарвала? – Сэл округлил единственный глаз. – Из моей рубашки, что у костра сохла?

– Это твоя была? – невозмутимо переспросила Вель, словно не видела его вчера в этой рубахе. – А я думала, Мэта. Так и спросила у него, мол, можно я синюю рубашку порву. Да, Мэт?

– Точно, спросила, – осклабился Зэ-Зэ. – А я говорю: рви, мне не жалко. Чего жалеть, когда она не моя?

Рыбак рыбака видит издалека: у Авелии появился верный друг в отряде. То-то остальным будет радость от этой дружбы!

– Если хочешь, могу ее обратно сшить, – примирительно предложила Буревестнику девушка. – Будешь потом носить, меня вспоминать.

– К хорам такую память, – пробормотал тот и громко добавил: – Спасибо, не стоит. Мне для дела рубашки не жаль.

– Все? – строго спросил у обоих Сумрак. – Представление закончено? Тогда сворачиваемся, и в путь.

Уж не знаю, чем Сэл это заслужил, но ради него Вель даже причесалась и заплела косичку, повязав ее одной из ленточек. Она шла впереди, и подпрыгивающий в такт пружинистым шагам синий бантик действовал на идущего рядом с нами Сэллера, как красная тряпка на быка.

Через полчаса друг не выдержал: вырвался вперед и поравнялся с девушкой. Иоллар нахмурился, ожидая скандала, но ничего подобного не произошло. Буревестник сказал что-то. Авелия передернула плечами, отмахнулась, но после тоже произнесла несколько слов, после чего я четко разобрала искреннее «спасибо» Сэла.

Это было любопытно, и я обязательно расспросила бы одного из них, в чем дело, но Вель вдруг остановилась, а Сэллер, обернувшись к нам, поднял руку. Я почувствовала отзвуки чужой магии и запах смерти.

На дороге перед нами темнело выжженное пятно – практически ровный круг гиаров двадцать в диаметре.

– Что это? – спросил меня муж.

– Порченое место, – прошептал Винхерд, хватаясь за висящий на груди оберег.

Только паники сейчас не хватало!

– Не порченое, – сказала я громко. – Всего лишь место, где использовали магию.

– Странное плетение, – заметил, подойдя к нам, Сэл. – Не могу разобрать, что это было.

– Никаких плетений. – Я покачала головой. – Чистая энергия. Мощный выброс. Судя по всему, ушел весь резерв. Последний удар – маг не экранировался.

– А можно нормальным языком? – попросил Лар.

– Какой-то маг убил тут около десяти человек. Высвободил всю имеющуюся у него силу и сжег всех, попавших в радиус выброса. Включая самого себя.

Ни обгорелых тел, ни остатков одежды или оружия – ничего. Кусты и деревья у дороги обуглились и осыпались грудами золы. А о количестве убитых говорили лишь небольшие, более темные на общем фоне пятна. На войне я видела такое однажды.

– Я просканировал окрестности, – доложил Буревестник. – Чисто.

– Это случилось вчера или даже позавчера. Те, кто выжил, могли уже далеко уйти. Но мне кажется, не выжил никто.

– Идем дальше?

– Да, – кивнула я мужу.

Война еще не закончилась, к сожалению, и люди гибнут. Но сейчас у нас своя дорога.

И эта дорога упиралась в стену леса.

Авелия отыскала узкую тропку между деревьев, на миг скрылась в зарослях, а вернувшись, сообщила, что это и есть проход.

– Делаем так, как говорила Вель, – напомнил всем Иоллар. – Сначала идем мы, потом через две-три минуты группа Мэта, последней – Лил. Встретимся на той стороне.

– Держитесь тени, – предупредила проводница. – Не выходите на свет, как бы ни хотелось.

Она развернулась к лесу и небрежно бросила через плечо:

– Если кто-то потеряется, остальным продолжать путь. За отставшим я вернусь. Найду по запаху. Особенно тебя, Вин, ты за парсо воняешь мылом. Или тебя, Лони, ты ж вообще не знаешь, что это такое.

Вель и обещала ребятам поддержку, и подбадривала грубоватыми шутками. Кто-то хихикнул.

– А меня? – выкрикнул в спину проводнице Зэ-Зэ.

Девушка развернулась, быстро подошла к Мэту, обняла за шею и под обалдевшими взглядами поцеловала парня в губы.

– Теперь найду, – уверила она его.

Девочка пошла вразнос. Или у нее так нервное напряжение выходит?

– Э-э-э… Вель! – Мэт опомнился, когда она уже подошла к деревьям. – Ты ж это… Смотри. Я ж ведь и специально потеряюсь.

– Я тебе потеряюсь! – прорычал Най и потупился, когда все обернулись к нему. – Ты нас ведешь, не забыл?

– Пошли? – махнула нам с Ларом Авелия.

Я не стала говорить Илу о том, что нельзя сожалеть о прошлых грехах. Это же как «не думайте о белой обезьяне». А сама, чтобы избавиться от ненужных мыслей, вспоминала Дэви и Лару: их милые мордашки и забавные проделки. Думала, что купить им в подарок, когда вернемся.

Авелия шла впереди, за ней на расстоянии трех шагов я. За мной Эйкен, а последним Иоллар. Я готовилась к чему-то жуткому, но видела только странный серый лес, серое небо с тусклым солнцем и шагавшую впереди девушку, время от времени останавливавшуюся, чтобы повязать на веточку клочок рубашки Сэла. Стало смешно: представила, как он будет злиться, когда пойдет по отмеченной синими ленточками тропе. Ему нравилась эта рубашка, напоминала о флоте, где синий был отличительным цветом магов-водников. Но, наверное, заслужил.

А еще тут создавался какой-то необычный оптический эффект: иногда мне казалось, что идущая передо мной Вель светится. Начну присматриваться – ничего подобного. Взгляну мельком – светится.

Так я и шла, думая о детях, посмеиваясь над Сэлом и развлекаясь, под разными углами рассматривая проводницу. Светится. Не светится. Светится. Не светится…

Внезапно лес закончился, а с ним и хорошее настроение. Вдруг навалилась тяжесть, словно небо упало на плечи. Ноги подкосились, и, если бы не подбежавший вовремя Ил, я упала бы.

– Дьери, что с тобой?

– Это пустоши, – прозвучал над ухом голос Вель. – Пусть полежит немного.

Земля, на которую опустил меня муж, казалось, вытягивает из меня силы. Теперь понятно, почему Тин говорил, что маги тут не ходят. Наверное, в пустошах они способны только ползать.

Через несколько минут из леса появилась группа Мэта. Похоже, переход дался ребятам труднее, чем нам. Выглядели они измотанными. Но Най в отличие от меня не рухнул как подкошенный, а осторожно присел на траву.

Еще минут через десять мы дождались Лил с остальными.

– Как перешли? – спросил Сумрак у запыхавшейся девушки.

– Без проблем, – нарочито бодро отрапортовала она.

Не поднимаясь, я искала взглядом Сэла, чтобы проследить, как он отреагирует на выход в пустоши. Искала и не находила. Наверное, я так и не поняла бы, не услышь мрачную шуточку Авелии.

– Без проблем, – повторила она за Лилэйн. – Молодец, Лил. От своей проблемы ты, кажется, избавилась.

Лил растерянно захлопала ресницами, а после со стоном опустилась на землю. Най, наоборот (и откуда силы взялись?), вскочил на ноги. Иоллар крепко сжал мою руку, помогая сесть. А у меня отчего-то не возникло совершенно никаких эмоций. Словно так и должно быть – ни волнения, ни плохого предчувствия. Это же Сэл, с ним ничего не случится.