Текст книги "Территория Альфы"

Я пригласил Валю в гости посмотреть обсерваторию, посмотреть на звёзды и Луну. Она согласилась. И мы поехали.

На даче меня ждал неожиданный сюрприз – там оказалась приехавшая без приглашения Сара. На тот момент наши с ней отношения угасали, лично я не видел никакого их продолжения, но, возможно у Сары имелось своё представление обо всём происходящем между нами.

К счастью, никакого конфликта не случилось, Валя сама захотела уехать, и водитель отвёз её в город. Мы с Сарой остались. Это, кажется, была наша последняя ночь.

Встреча с Сарой на даче никак не повлияла на наши отношения с Валей. Мы по-прежнему оставались хорошими друзьями, продолжали общаться в рамках клуба, иногда вместе обедали.

Как-то, находясь в клубе, она не вышла выступать. Мне сказали, что у неё истерика. Оказалось, она только что узнала о трагедии – погиб парень, которого она когда-то любила, а возможно, продолжала любить и до сих пор. Я видел её настоящие слёзы. На это было больно смотреть.

Позже Валя рассказала мне, что когда-то была девушкой этого погибшего парня из какой-то там известной группы. Когда в его жизни случилась слава, следом появились наркотики, мотоцикл, гульба. Он бросил её, и для неё это была жуткая трагедия.

И, может быть, поэтому она потеряла интерес к мужчинам. Придумала себе отношения с женщиной, за которыми долгое время пряталась от самой себя.

Спустя какое-то время Валя стала моей девушкой. Она оказалась самой настоящей натуралкой, с нормальными сексуальными потребностями, просто запутавшейся в предыдущих отношениях с мужчиной. В её жизни всё стало на свои места.

Я и предполагал, что так должно было случиться. Пусть не со мной, а с кем-то другим, но она должна была вернуться к своей женской природе.

Почему я? Наверное, смерть её героя-любовника освободила её сердце не только от чувства к нему. Но и от тех страхов, которые он ей оставил. А я был в этот момент рядом. И подхватил её.

С Валей мы просто встречались. Это были спокойные отношения. Не в интимном плане, – в этом она была настоящая звезда, сияла мощно. Всё спокойно было до секса и после него. Валя вообще ничего не выясняла, ни на что не претендовала. У неё был несколько мужской подход к отношениям. Она просто радовалась тому, что с нами происходило здесь и сейчас.

У меня тоже никаких серьёзных планов относительно Вали не было. Потому мы ничего и не меняли. Она оставалась работать в клубе, я приходил любоваться ею. А свободное время мы проводили вместе. Я наслаждался её обществом, её роскошным телом, готовностью быть нужной мне и даже где-то и в чём-то услужить. Но не она нужна мне была.

Я был благодарен ей за то, что она звучала в моей жизни спокойным фоном, пока я тихо отсиживался и думал о том, как же мне дальше жить.

* * *

У мужчин и женщин разная мотивация к действию. Для женщины момент разочарования может стать началом любой деятельности – творческой, политической, социальной; всё зависит от среды обитания, от возраста женщины, от количества полученного негативного опыта. Разочарованный мужчина мало на что способен в принципе. И чтобы не выпасть из обоймы, в поддержку ему нужна женщина. Конечно же, ещё не разочарованная, а следовательно, как правило, молодая.

Вале на тот момент было двадцать шесть. Всем моим девушкам, когда-то состоявшим со мной в отношениях, было от двадцати шести до двадцати восьми. Я не выбирал их по такому критерию, но как-то само собой получалось, что именно с девушками этого возраста у меня складывались союзы.

Мне самому тогда уже стукнуло тридцать шесть. И я начал понимать, чего хочу. Чтобы рядом со мной была девушка без опыта разочарований, а только окрылённая собственным будущим.

Клуб, где работала Валя, закрылся, и она ушла в другой, появлялась там раз в неделю, а я, соответственно, вообще не появлялся.

Потом я сделал ей подарок – отправил в Лондон на две недели. А когда она вернулась, мы с ней больше не общались. Она мне не позвонила, а я не разыскивал её. Она меня почему-то тоже не искала.

Её беда была не в том, что она хотела любви, а в том, что в качестве возлюбленной ей, кроме физической любви и молодости, нечего было мне предложить.

Я же не хотел превращать её в сейф, в котором хранились мои сексуальные желания. Она это, кажется, понимала.

На эти отношения ушёл почти год.

Наши с ней общие знакомые сообщали, что она очень тяжело перенесла наше расставание. А не звонила сама, мол, потому, что не была уверена, что я любил её. Но я действительно любил её.

Я не признаюсь в любви своим женщинам. Не помню, всегда ли так было? Наверное, в юности случались и признания, и переживания. Но с некоторых пор о своей любви с женщинами я не говорил.

И от них не хотел слышать ничего подобного. Есть любовь или нет – понятно по реакции человека, по его поступкам. Сами же слова, если они однажды произнесены вслух, делят отношения на «до» и «после».

После признания в любви в отношениях сразу появляется старание, которое постепенно, но целенаправленно приводит к слепоглухонемоте.

Готовность быть услужливым во всём отключает способность реагировать на действительно необходимые потребности – и свои, и партнёра.

В итоге отношения становятся похожими на бредовую работу двух официантов, которые обслуживают один и тот же столик. А за этим столиком сидит их так называемая любовь. Хотя на самом деле обслуживать они должны друг друга.

Тут всё происходит по принципу: лучшее – враг хорошего.

* * *

Я не сжигал мосты, не бросал тех, кого когда-то любил. Если можно – звонил, узнавал, как дела. Или через общих знакомых осведомлялся.

Так я узнал, что Валя очень скоро после нашего расставания нашла себе парня, кажется, даже моложе себя. Забеременела, родила девочку. Но замуж за него не вышла. Это было её решение.

Зная Валю, я предположил, что в её сердце сидел я. Мне жаль, если это так и было. Я на самом деле желал ей хорошего мужа.

Сара тоже нашла себе мужчину, из своей диаспоры. От неё самой я слышал, что у них суперстрастные отношения. В этом я не сомневался; Сара на другое и не была способна. За Сару я вообще не беспокоился. Она обладала редким качеством – умела материализовывать из воздуха все свои желания.

Со Смирновой мы были связаны так называемым моим ребёнком, что вынуждало нас общаться ежемесячно. И каждый раз, когда мы говорили по телефону, с её стороны в мой адрес выливалось много желчи.

И только будущее Ани мне было не ясно. Через знакомых я знал, что она жила гражданским браком с мужчиной своего возраста. Наверное, этого достаточно, чтобы считать, что женщина защищена.

Но она мне снилась чаще, чем бывает при отсутствии отношений. Или ей было плохо, или моя совесть была неспокойна и таким образом долбила меня. Я не раз спрашивал себя: может, я неправильно трактовал её поступки? Может, я был слишком эгоистичен?

Я попросил нашу общую знакомую найти Аню и узнать, как у неё дела. Она очень скоро позвонила мне и рассказала, что Аня действительно жила с каким-то мужчиной в гражданском браке, но не любила его. А продолжала с ним отношения из-за так называемого чувства долга. Оказывается, она тяжело перенесла расставание со мной, была в депрессии. А тот парень… По словам знакомой, он спас её от серьёзного нервного расстройства. Хотел жениться, желал иметь с ней детей. И даже дата свадьбы была уже назначена, но Аня самовольно отменила свадьбу. Официальная версия – нехорошая примета, в которых Аня, как я понял, по-прежнему очень хорошо разбиралась. А на самом деле, она всё ещё любила меня. Ей снились сны о наших общих детях. Трёх сыновьях, которых она уже родила во снах. И в жизни тоже была готова их родить.

Знакомая говорила эмоционально, взволнованно. Я впечатлился. Сам позвонил Ане и предложил ей встретиться в кафе.

Она почти не изменилась, была такая же привлекательная и желанная. Я смотрел на неё и думал, что могу и хочу исправить ситуацию.

Предложил ей уйти от гражданского мужа. Обещал на первое время снять квартиру. А потом купить нам общую. Хотел зарегистрировать на её имя небольшую компанию с активом в три миллиона долларов. Чтобы это стало гарантом серьёзности моих намерений. А в случае непредвиденных обстоятельств, у неё имелся бы свой капитал.

Единственное, чего не пообещал, – это срочного развода с Тамарой. Наши отношения на тот момент были настолько сложными, что моя дочь, не без участия жены, перестала общаться со мной. Я серьёзно опасался, что в случае развода потеряю дочь. Если не навсегда, то надолго.

Аня сказала, что ей всё надо обдумать. Я не возражал.

Через несколько дней мы встретились во второй раз. Аня выглядела уставшей, измученной. Нетрудно догадаться, что решение далось ей с трудом.

Она сообщила мне, что с мужем планирует расставаться постепенно, вероятно, на это уйдёт много времени, но по-другому она не может. Я не понял, что это за такой процесс, но продолжал её слушать. Она заверила меня, что между ними уже давно нет интима. Сказала, что готова встречаться со мной на съёмной квартире.

А насчёт денег – у Ани, как выяснилось, была ну очень надёжная подруга, и вот на её имя Аня предложила оформить компанию и перевести деньги.

Вот тут я совсем уже ничего не понял. Я встал и молча направился к выходу… Нет, я не смог уйти, не сказав ни слова. Я вернулся и спросил:

– Ты что, это серьёзно сказала?

– Ну да, а что в этом такого?

– Ань, а тебе в этой жизни кто-нибудь говорил, что ты дура?

– Нет, никогда.

– Вот и правильно. Не верь, если скажут. Потому что ты не дура, ты – дыра. Чёрная дыра.

В тот вечер я напился. Не из-за Ани, на неё мне уже было наплевать. А из-за той глупости, которую от неё услышал. Я звонил своим многочисленным подругам и спрашивал:

– Что для женщины является гарантом мужской заинтересованности в ней? А что если бы ты получила такое предложение?

Статистика удивила меня. Многие из них, находясь официально замужем, выказали готовность уже завтра бросить мужа ради трёх миллионов.

Аня, в этом случае, на фоне всех других, оказалась исключительной девушкой.

Но подобная исключительность лично мне не была интересна.

* * *

В детстве, когда сталкиваешься с осознанными переживаниями, они кажутся настолько естественными – возникают словно ниоткуда и при этом являются глубинными. Именно в такие моменты начинаешь ощущать всю полноту жизни. Особенно сильны такие переживания, когда остаёшься один.

Детское одиночество, в отличие от взрослого, отменяет все запреты, гласно или негласно установленные взрослыми. Мир вокруг оказывается населённым важными и значимыми предметами, соединёнными между собой крепкой связью. Они имеют способность в нужное время объявить об этой связи. Предметы вокруг начинают говорить на языке, понятном ребёнку, только в тот момент, когда рядом нет взрослых.

Я любил проводить время на крыше нашей дачи. Родители не особо разрешали лазить туда. И я пользовался случаем, когда их не было в доме. Сам факт того, что я был ограничен во времени, настраивал меня на быстрое исследование крыши и прилегающих к ней деревьев.

Меня очень интересовала верхушка одной сосны, но я никак не мог вычислить верную траекторию, по которой доберусь туда. В итоге, при очередной попытке взобраться на дерево, я сорвался, упал и сломал ногу.

Мне было девять лет, и я пока ещё имел право на родительскую жалость. Со мной возились, как с ребёнком, пострадавшим из-за неудачно спроектированной крыши. Именно по этой причине мне там и не следовало появляться.

Мне достали кресло-качалку, что в то время было великой роскошью. Сидеть в таком кресле уже означало пользоваться привилегиями. А я не только сидел, я владел им безраздельно.

Меня вместе с креслом, чтобы я не скучал, переставляли по всему периметру участка. Так я проводил остатки лета в надежде, что и первый осенний месяц просижу на даче.

Однажды про меня забыли. Родители ушли к соседям ненадолго, но по какой-то причине задержались. Я хотел смены места, а мне это было недоступно. Стало жутко, я начал кричать, звать на помощь. Никто не шёл, никто меня не слышал.

Я начал раскачиваться в кресле, пытаясь подвинуть его в сторону. Думал, что таким способом сам смогу немного переместиться. И раскачался так сильно, что кресло перевернулось, а я оказался на земле, лицом вниз.

Было больно ноге и обидно за полученный результат. Я перевернулся на спину и немного поплакал. А когда слёзы и желание плакать закончились, я начал развлекаться тем, что смог увидеть перед собой. Дом, крыша дома, сосны, небо, та самая сосна, до которой я так и не добрался. Я лежал на земле, переводя взгляд с одного предмета на другой.

И вдруг в этой причудливо переплетённой картине увидел тот единственный путь, который мог привести меня на вершину нужной мне сосны. Именно отсюда открывался путь к необходимой мне ветке, расположение которой было непонятно при взгляде на неё с крыши. Я уже знал, чем я займусь следующим летом.

Я лежал на земле, под пирамидой из сосен, которые своими верхушками уходили в небо и там, не смыкаясь, образовывали купол из пролетающих над ними облаков. Было странно и приятно осознавать, что жизнь показывает себя с разных сторон. И я, девятилетний, уже узнал об этом. Словно ниоткуда.

Представить, что теперь, окажись я в подобном положении, я бы кайфовал, – невозможно. Я бы орал, ругался матом, требовал помощи, пытался подняться самостоятельно – и это катастрофа.

Секс, алкоголь, работа и всякого рода достижения – всё это обесценивается с момента, когда теряется масштабность, уходит впечатление.

Когда между мной и девушкой расстояние сокращается настолько, что секс становится похожим на ритмичное похлопывание друг о друга, но никак не на совместное путешествие, которое всякий раз ждёшь и в котором нуждаешься точно так же, как когда-то – впервые.

Когда алкоголь уже не призма, глядя через которую можно принять мир таким, какой есть, а способ бегства из этого мира.

Когда всякая деятельность теряет свою новизну, а полученные результаты оставляют чувство неудовлетворённости и не знаешь, куда ещё направить свой взгляд, но точно знаешь: мириться с этим нельзя, иначе – конец.

Одно из самых больших разочарований уже во взрослой жизни – это невозможность ощутить переживания, «возникающие словно ниоткуда». Чем старше становишься, тем более невероятный волевой акт необходимо совершать, чтобы приблизить ощущение счастья.

Наверное, отсюда и моя постоянная потребность покорять горы, скитаться по экзотическим странам, управлять самолётом. И ещё куча разного экстрима. Чего только не было! И Северный полюс, и Килиманджаро, Сирия, Иран, Индия, Африка. И всё не туристические маршруты.

Вот так и выходит, что пока сам маятник не раскачаешь, не выдохнешься через это, расслабиться не сможешь. Всё это не романтика. Это жизненная необходимость ещё раз пережить моменты счастья, которые в детстве были мне доступны на веранде нашей дачи почти каждый день.

С некоторых пор я много путешествовал. Иногда с компанией. Иногда самостоятельно. Я уезжал и возвращался. Снова уезжал, и снова возвращался. А по возвращении многих девушек опять находил красивыми, особенными и желанными.

Теперь, вспоминая молодость, я могу давать оценки, которые мне понятны с точки зрения меня сегодняшнего, сорокалетнего. Сейчас я могу соединить в своём воображении многие фрагменты юности. Отследить связь между людьми и событиями. Такой взгляд на прошлое приводит в равновесие собственное настоящее.

А как иначе удержать баланс между тем, что уже состоялось, и тем, что ещё ожидаешь? Собрать имеющиеся в голове пазлы, оценить их качество, отсеять ненужное.

Такой подход не то чтобы оправдывает ошибки, нет. Просто таким образом более чётко прорисовывается картина того человека, которым являешься на самом деле.

* * *

Есть он, есть она и есть нечто третье – например, мнение. Оно всегда есть, и если по какой-то причине нет человека, который может предоставить своё мнение, необходимое как камертон при зарождении новых отношений, этот человек всегда будет вычислен и найден даже вопреки здравому смыслу.

В августе мой друг познакомил меня с милой девочкой. Ей исполнилось двадцать два, но это была совершенно неискушённая девушка. Как я для себя определил, не видавшая виды – буквально чистый ребёнок. Не наивная, нет, и не беспомощная. Просто она, я бы так сказал, стояла немного в стороне от той большой дороги, на которой все мы промышляли.

Высокая, красивая, с пухлыми губами, смуглая, с большой грудью, остальные формы вроде бы тоже были, но как-то и не очень заметны. Девочку звали Оля Орлова. Её движения были мягкими, мысли – медленными. Она никуда не спешила, она текла, как неспешная река. От неё веяло прохладой и свежестью.

В первые часы знакомства она рассказала мне, что вот только закончила вуз – как мама велела, и теперь, с дипломом в кармане, планировала осенью устроиться менеджером в консалтинговую компанию. А пока, пользуясь красотой и молодостью, подрабатывала стендисткой на выставках.

Жила она в Подмосковье. Из многодетной семьи: у неё было ещё две сестры. Она – старшая, самая красивая и, как я понял, любимая дочка. Но при этом у неё имелись свои комплексы и конечно же свои представления о жизни.

Поначалу между нами была только дружба. Я хотел с ней построить нормальные приятельские отношения. Она была такая милая девочка, что никаких желаний, кроме потребности бережно опекать её, не вызывала. Но в какой-то момент я начал понимать, что мне хочется быть рядом с этой девочкой всё чаще и чаще. Я не знал, как подступиться к этому ребёнку.

Всякий зрелый мужчина рано или поздно может встретить женщину, значительно моложе себя. Не бежать же от неё? Всегда есть смущение из-за того, что начинаешь ухлёстывать почти за ребёнком. Вроде видишь, она даёт правильный сигнал. И понимаешь, всё то, что будет происходить дальше, во многом зависит исключительно от неё. Но на преодоление смущения всё равно необходимо время.

Вообще, глядя на человека, сразу, а иногда только постепенно, но всё равно становится понятно, как он рос. И если возникают чувства, то вместе с ними и потребность компенсировать всё, что недодала объекту любви жизнь, родители и среда обитания.

Мы медленно приближались друг к другу. Я вообще никуда не спешил, хотя между нами была химия, было взаимное влечение. Но я ждал, пока до неё самой дойдёт, что происходит. Наша дружба длилась больше трёх месяцев.

У меня были разные романы – лёгкие, тяжёлые, удобные, запретные. Но Ольга Орлова – это первая женщина, с которой я захотел построить свою вторую часть жизни.

Я спрашивал себя, получится ли из неё хорошая мать? И сам себе отвечал – да. Её природная мягкость и неторопливость располагали к семейному образу жизни. Это основное, чего я хотел. А секс, путешествия, круг общения – это всё прилагалось к тому, что должно стать главным.

Желание быть вместе оказалось взаимным. Но Ольга отказалась переезжать ко мне в загородный дом. Сослалась на то, что вокруг пусто и одиноко, – а там действительно не было людей, не было соседей.

Дом стоял на безлюдной территории, которая выбиралась под обсерваторию. Ольга испытывала страх перед изолированностью, боялась быть оторванной от цивилизации, и в каком-то смысле была права. Я понимал неготовность девушки жить на отшибе, в уединении. И пока не настаивал.

Первое время мы много путешествовали: ездили вместе на отдых или Ольга сопровождала меня в моих деловых поездках – и всё это от желания быть рядом. По возвращении она иногда оставалась на несколько дней со мной, в моём доме. Потом уезжала к маме. И так до следующего нашего совместного отъезда.

Живя в таком режиме, она ничем не занималась. Но как-то высказала желание попробовать себя в качестве модели. Для начинающей она была уже достаточно взрослой, но её лицо и тело соответствовали параметрам модели. И мы оба поверили в то, что при хорошем старте ей удастся занять какие-то позиции в модельном бизнесе.

Я оплатил несколько съёмок у лучших фотографов, и с хорошим портфолио Оля могла ходить по кастингам. Но она не особо торопилась. Для приличия сходила несколько раз и быстро сбросила обороты.

Она была ленива, любила поспать. Уже в поездках я обратил внимание, что вместо осмотра каких-либо достопримечательностей Оля выбирала отдых в номере – и действительно спала днём до самого моего возвращения.

Я не искал объяснений её выбору. В любом случае, мне было приятно, что она находилась рядом со мной.

Да и в Москве с утра её невозможно было добудиться. Она могла без угрызения совести проспать свой очередной кастинг.

– Оль, просыпайся. Иди, свари кофе. Мне скоро уходить.

– У-у. Не могу.

– Ты чего это?

– Не могу. У меня кастинг сегодня. Мне выспаться надо.

– Чёрт! Ладно, спи. Сам сварю.

А вечером:

– Как кастинг прошёл?

– М-м… Что? Не поняла.

– Кастинг как? Прошла, нет?

– А-а. Я не ходила.

– Почему?

– Ну не ходила, и всё. Давай об этом не будем.

– Проспала, что ли?

– Нет, не проспала! Просто решила не ходить.

Объяснение заключалось в том, что она любила ночную жизнь, – и действительно, почти каждый вечер проводила в клубе. С моим появлением в её жизни она теперь могла себе это позволить.

Любовь к ночной жизни подкрепляла другим объяснением – именно в клубах, а не на кастингах, она скорее найдёт нужные ей для модельного бизнеса связи.

Так, рядом с ней, я стал активистом ночной жизни.

У нас с Ольгой Орловой был достаточно длительный романтический период. Для меня – то самое время, когда девушка получает почти всё, что хочет. А потом надо начинать работать. Но у некоторых праздники наступают после праздников.

И понеслось: ночные клубы, модные вечеринки, друзья и подружки. И всё это на фоне того, что она – модель, она – звезда.

Ольга демонстрировала независимость от меня. Она никогда мне не подыгрывала, а играла сама по себе. Это, может быть, и правильно, но не в нашем с ней случае. Потому что она не оказалась бы здесь, если бы не я.

Я же не просил её изображать из себя любящую подругу, смотревшую мне в рот, просто хотел, чтобы она вела себя достойно. Попытка договориться не срабатывала. Мы говорили на разных языках. Возник вопрос коммуникации. Я говорил и думал, как её родители. А кто слушает родителей в двадцать с небольшим лет? И я как взрослый терпел.

Почему терпел? Сначала думал: она ещё молодая, наиграется в «звезду» и поймёт что к чему. Поймёт, насколько глупо пытаться подчинить состоявшегося мужчину.

Подминать под себя его на публике просто дурной тон. Мужчина и не обидится, может быть, подыграет один раз, второй, третий, но потом это надоест. Разве мужчина в такие игры играть любит? Точно не в такие. И нормальной девушке лучше не касаться настоящих мужских пристрастий. Мы же все ради кого-то что-то в себе подавляем. Ну, если не все, то влюблённые – точно.

А она всё никак не понимала этого. В силу ли своего возраста? Я выбрал ту, которая намного младше меня, за это и платил. Я нарушил закон природы.

В отношениях отцов и детей всегда присутствовал конфликт поколений. А попытка нивелировать его интимными отношениями, как я понял, только усиливала этот пресловутый «конфликт поколений».

* * *

Молодость – это прежде всего выяснение отношений с миром и с самим собой. И уже как следствие – со своим партнером.

Я и сам был безбашенным. И мало считался с интересами других. Не понимал, что их важно учитывать. В юности понятны только очевидные вещи. Не нравился человек – посылал его. Раздражали вопросы брата – игнорировал. Жена предъявляла претензии, в принципе, тоже посылал.

Безусловно, молодая девушка даёт мужчине много положительного в сексуальном плане. Молодая женщина пахнет офигительно, потому что она влюблена во всё двадцать четыре часа в сутки – влюблена по зову природы.

Зрелая женщина тоже офигительно пахнет, когда влюблена. Вот только с самим процессом влюблённости у неё, как правило, бывают проблемы. Чем больше негативный опыт, тем больше проблем.

Права всё-таки наука в том, что разница между мужчиной и женщиной должна быть от четырёх до восьми лет. А у нас с Ольгой было пятнадцать.

И если собственная восемнадцатилетняя дочь – это дочь; то девушка двадцати двух лет уже воспринималась как женщина. И тут возникает противоречие: одну оберегаешь, а вторую – используешь.

Кто мешал заниматься только сексом? Никто. А я пытался построить жизнь. И ей купил эту новую жизнь. Думал, вот есть человек, ориентированный на исключение. А исключений нет. Есть некая иллюзия, что исключения из правил существуют.

С другой стороны, каждый мужчина, который в этой жизни хоть чуть-чуть состоялся, мечтает найти пластилин и слепить себе нечто своё. Глупая идея, сам через это прошёл, не на этом нужно строить отношения, – на независимости, в некотором смысле, на уважении, и делать своё дело. А всё остальное приложится.

Тамара была хорошим партнёром. Все её качества мне до сих пор нравятся. Мы друг друга оттачивали попеременно. Но что-то важное в наших с ней отношениях давно потеряли.

Любовь ли это? Или что-то иное, что вызывает ощущение присутствия любви. Но без этого жизнь словно плоская.

Вторую такую, как моя жена, я не выдержу. Да и сам я отшлифован со всех сторон, и жизнью, и Тамарой, и другими женщинами. На мягкость и повёлся.

Все взаимоотношения с Ольгой строились от бережного отношения к ней. Я знал, что девушка испытывает дискомфорт от несоответствия богатой персоне.

Обычно, когда простая девушка узнаёт, что я миллионер, у неё возникает неуверенность и страх не соответствовать мне. А поскольку я не могу сместиться в ту среду, из которой выхвачена девушка, приходится её переносить в свою.

Всё начинается с покупки одежды. Дальше – больше, как следствие. Нельзя же ей в сапогах за две тысячи долларов выходить из машины за пять тысяч. Тогда надо и машину поменять. Так я купил Оле одежду, машину, потом квартиру.

Век модели недолгий, – и в этом мы с Ольгой пришли к единому согласию, без конфликтов. Тем более, по имеющимся результатам её деятельность можно было обозначить скорее как хобби, чем как работу.

Мы договорились, что рано или поздно ей необходимо будет заняться чем-то другим. Пока не было детей, я предложил закончить курсы МВА. К счастью, она согласилась. Но я всё равно допустил ряд серьёзных ошибок. Я пошёл вопреки поговорке, что «девушку из деревни можно вывести, а вот деревню из девушки – никогда».

Деревня – это же не точка на карте, не далёкая провинция. Деревня – это мировоззрение. Это позиция – получить от жизни всё и сразу; это девиз: из грязи – в князи. Неприкрытое желание любой ценой вскочить в социальный лифт. В том числе и за счёт использования своих тёмных инстинктов. Мне-то всегда казалось, что их надо маскировать, а не выставлять напоказ.

Я так думал, что когда-нибудь подойду к той черте, когда мне будет нужна только одна.

И чтобы была моложе меня лет на пять-шесть; умела следить за собой, но без переборов; аккуратная, ухоженная; имела образование, но не заучилась; умела молчать, когда это нужно, и говорить, когда следует; не фотомодельной внешности, но с изюминкой; не имела толстую маму; но обладала вкусом и чувством юмора; что-то представляла из себя как личность; стремилась к чему-то по убеждению, а не по желанию соответствовать образцу; не самоутверждалась за счёт чужого одобрения; не замыкалась на муже, а имела свои интересы; не боялась работать; не убирала по-московски, рассовывая всё по углам; не лезла в мужские разговоры; не демонстрировала свой ум, который, может быть, у неё выше, чем у всех присутствующих; высказывала мнение тогда, когда его хотели слышать, а не когда ей хотелось сказать.

Думал, ту, которая будет женой, надо ещё найти. А в итоге – кого нашёл, с той не получилось.

* * *

Нужна ли мне была выдающаяся женщина? Нет, думаю, что нет.

Выдающейся женщина может стать в нескольких случаях. Либо она оказывается женой великого мужчины, и тогда вся её жизнь проецируется на жизнь мужа. И меньшей величиной, чем он сам, она быть не может. Либо она отрицает и подавляет в себе всё женское, – такие женщины действительно существуют. Иногда оставляют память о себе.

Информацию о них в редких случаях, когда необходимо восстановить баланс в обществе между мужским и женским началами, используют представители власти. Ради того, чтобы поддержать какой-то определённый авторитет. Меняется что-то со временем? Кажется, что да, но на самом деле – нет.

Мне нужна была девушка с высоким потенциалом. Правда, некоторые девушки со слишком высоким потенциалом полагают, что у меня нет ничего, кроме завышенного самомнения и денег.

Это так. Не потому, что это единственное, чем я обладаю. А потому, что за таким витражом можно отсидеться самому. А той, у которой есть нечто большее, чем красота, молодость и желание получить мои деньги, предоставить возможность показать это большее.

При правильном использовании собственных ресурсов всегда можно по-настоящему засиять. Даже на фоне самовлюблённого миллионера. Вот только никому из них этого пока ещё не удалось, к сожалению.

Я встречал девушек, которым, чтобы дотянуться до меня, надо было перепрыгнуть, как минимум, пять уровней. У некоторых это получалось. Но такие не принадлежали этой жизни.

Не могу реализовать модель, когда всё сочетается в одной женщине. Спрашиваю у своих знакомых девушек: может быть, потому, что у меня чрезмерно завышенные требования? Они кокетливо молчат. Знаю, каждая из них думает, что именно у неё есть всё то, что мне необходимо.

От Ольги Орловой в последнее время я постоянно слышал: «Не надо обо мне заботиться! Я тебя об этом не просила!»

Когда приходили в её компанию, там все подруги и друзья говорили о вещах, понятных и смешных людям их возраста. А я уже не понимал этого, не смеялся. И Ольга тоже не смеялась. И сам я видел, как она после жизни со мной лет на пять старше их стала. По разговорам видел, по отношению ко всему. Потому что бесследно ничего не проходит. Она со мной потеряла ощущение молодости, бесшабашности. Она стала более прагматичной, более мудрой. И чужой для своей компании.

Рядом с ними она походила на маленького испуганного зверька, которого вынесли из леса и поселили в цирке. Чтобы развлекал публику. Стал звездой цирка. А зверёк оказался неспособным. И его вернули обратно, в лес. А он про лес уже ничего не соображал. Бедный, бедный зверёк…

Я чувствовал определённую вину, оттого что забрал часть её молодых лет. Говорят, чувство вины ещё оставляет тебя человеком.

Когда обсуждал эту тему, разговаривал о неком чувстве вины с другими женщинами, то не находил понимания. Потому что многие женщины не получали поддержки в более глобальных ситуациях: они рожали и оставались с детьми сами; иногда без всего вообще.