Текст книги "Житие мое"

Глава 6

Парни приняли идею похода с наивным энтузиазмом. Все, сами виноваты! Лючик-то маленький был, а меня дядя Гордон один раз вытащил на природу, обещав провести Тропой Отважных, есть у нас такая историческая достопримечательность. Я отчетливо помню, какими словами проклинал тогда голенастых предков – больше поймать меня на «слабо» дядьке не удавалось, а в отсутствии черного мага ночная прогулка по Краухарду превращалась в крутой экстрим. Я резонно полагал, что, набегавшись по холмам, детишки забудут обо мне надолго. Главное только – самому не надорваться.

Я доверил сборы Лючику как самому рассудительному, а сам ушел пораньше – купить кое-какие нужные вещи и обувь, поскольку та, которая у меня есть, для долгой ходьбы не годится. Мне нужно было прошвырнуться по михандровским магазинам, а заодно заглянуть в общество защиты животных – вернуть лейтенанту папку и проверить кое-какие теории.

Начальник всего-всего ожидаемо был на месте. При моем появлении он захлопнул какой-то журнал – то ли читал, то ли писал – и встал навстречу:

– Добрый вечер, мистер Тангор!

Вместо рукопожатия я вручил ему папку и плюхнулся в кресло для посетителей.

– Лейтенант, а как у вас тут обстоят дела с криминалом?

Он пожал плечами:

– Никак.

– А раньше?

Его взгляд затуманился:

– Мой отец погиб при ограблении банка.

– Гм… И как же они собирались сбежать?

– Без понятия.

А вопрос интересный, учитывая, что сюда только поездом и доберешься. Или они собирались через степь на лошадях?.. Я с некоторым усилием сосредоточился на деле:

– Статистику ведете?

– Конечно!

Он сходил к шкафу и принес папку с годовыми отчетами. Я минут десять шуршал бумажками.

– Даты исчезновений?

Кларенс вынул из стола заполненный фамилиями листок.

– Гм… Значит, получается, десять лет назад, после первых исчезновений, ваш хилый криминал сошел на нет. А потом начались эти самоубийства.

Лейтенант молча кивнул.

Я сосредоточенно перекапывал в памяти горы сведений по общей магии, которыми нас пичкали в университете. Проклятие, я ведь алхимиком собирался быть! Мое знание теории было сугубо односторонним.

– Сдаюсь. Не представляю себе магическое воздействие, способное вызвать такой эффект.

– А я представляю, – тихо сообщил Кларенс.

Я подозрительно прищурился на лейтенанта:

– То есть вы заметили, что в окрестностях вашего городка какой-то странный магический фон, ощутимо давящий на психику?

– Это способен заметить любой, кто хоть раз уезжал и вернулся, но белому трудно выделить внешний источник своего настроения.

«Внушаемы». Я треснул кулаком по столу:

– Что ж ты сразу не сказал? Столько времени потеряли!

– Сказать – что? – вскинулся лейтенант. – У меня нет ничего, кроме ощущений! Вы должны были сами понять.

Я закрыл глаза и принялся считать. До тридцати пяти.

– Итак, что это? Только давай без ужимок, времени в обрез.

Надо будет поколотить его, когда все закончится.

– В теории существует защитное заклинание, побочным эффектом которого является эмоциональный откат, подавляющий агрессию, – пояснил Кларенс, мои грубости он воспринял с удивительным спокойствием. – Потенциально оно может стать смертным, но я не представляю себе белого, способного использовать его на ком-то, кроме себя. Девять раз подряд.

– А я так лично с таким встречался.

Правда, покойный Лоран проделал подобное лишь трижды, а здешний его коллега явно пошел на рекорд.

Я покатал в уме эту конструкцию – подавляющий агрессию откат, – пытаясь оценить масштабы его воздействия на окружающую реальность. Кто же знал, что мне потребуется знание белой магии! Но то, что Шорох от меня внезапно отвязался, наводило на дурные мысли – воздействие магии вышелушивало из окружающей среды какой-то очень важный компонент.

– Представляете, чем это может закончиться?

Лейтенант моргнул, значит, представлял.

– И почему вы до сих пор здесь?

– А как же город, люди?

Белый – что с него возьмешь! В НЗАМИПС полез, в герои хочет.

– Вы подтвердите мои слова? – оживился Кларенс.

– Это бесполезно, – отмахнулся я. – У нас только косвенные улики – статистика, ощущения, – а там люди гибнут реально, каждый день. В руководстве сидят козлы, – тут я отчетливо представил себе Сатала, – которые не почешутся, пока не станет слишком поздно.

– А как же ответственность перед обществом?!

Я закатил глаза. Он прям как маленький!

– Очнись, мужик! В Редстоне очистка трех столетних гоулов просвистела. Это тебе ни о чем не говорит?

– Но… Как же быть?

В панику он ударился не зря. По мне, самым подходящим выходом было схватить Лючика в охапку и бежать, но когда здесь жахнет (а то, что жахнет, к гадалке не ходи), Сатал меня в дерьме утопит и показаться на глаза семье я больше не смогу. Не так Лючик представлял себе своего старшего брата!

– Будем работать. – Я постарался сосредоточиться. Пришел, называется, подозрения проверить. – Кстати, может, ты и имя убийцы знаешь?

Кларенс покачал головой:

– Нет. Это кто-то из персонала интерната, но после скандала многие уволились, так что теперь его может здесь и не быть.

Прелестно! Виновник смылся, а мы будем за него разгребать.

– Пофиг! – Я хлопнул ладонью по колену. – Щит качал потенциалы десять лет, этого уже не изменишь. Будем провоцировать!

– А?

– Ага. Нужно вытащить сюда кого-нибудь из вашей очистки и под любым предлогом заставить остаться. Потом провести разъяснительную работу с населением, расставить отвращающие знаки вокруг города и жилых строений. Жертв нет уже целый год, щит вот-вот посыплется, и тогда тут станет горячо – вся дрянь, которую он вытеснял отсюда десять лет, разом шуранет обратно.

– Думаете, пора готовить добровольцев?

– Пора было вчера, а завтра будет поздно. У вас как с теорией?

Он выложил на стол стопку брошюрок. Я перелистал одну – типография бухты Транка. Дом, милый дом!

– Подходит. Придумайте повод, если надо – соврите, мистифицируйте, вы же маг, в конце концов. Своему руководству я отстучу, но пока они там будут договариваться… В общем, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

На том и расстались.

В пансион я возвращался в состоянии тихого офигевания. В отпуск, называется, отправился! Из всех возможных вариантов выбрал самый дерьмовый городок. Не будь со мной двух неугомонных белых, так и завяз бы здесь, как муха в меду. Интересно будет узнать, кто посоветовал Джо отправить сюда сына.

Эдан Сатал маялся похмельем после затяжных праздников, причем маяться он предпочитал на работе, отчего у Бера возникало подозрение, что старший координатор боится кого-то напугать.

– Бу?

Паровоз посмотрел в затекшие глаза начальника и решил, что уставное приветствие в данной ситуации будет откровенным издевательством.

– Телеграмма из Михандрова.

Сатал пробежал бумажку одним глазом и с омерзением оттолкнул прочь:

– Тоже новость!..

Капитан был немного удивлен:

– Магический феномен подобного масштаба – довольно тревожный признак. Потенциально он может спровоцировать концентрированный прорыв потусторонней энергии…

Координатор на ощупь нашел на столе кружку с какой-то мутной бурдой (Бер был не силен в зельеварении) и сделал несколько больших глотков. Ему немного полегчало.

– У Акселя таких сообщений полный стол, округ Артрома вообще этим славится. Половина всего – последствия погодных заклинаний, еще часть – древняя неопознанная фигня. Блуждающая белая магия – просто жуть что такое. Там же Белый Халак стоял! Скажи этому – пусть копает глубже, Акселю нужна конкретика. Он просил решить проблему, а не сообщить о ней.

Хлопать дверью Паровоз не стал – слишком мелочно – и цепляться к командированному с ценными указаниями тоже, сам не маленький. А вот копию телеграммы в Артром отправил, так, на всякий случай. Пусть знают, что сообщения идут не только к ним. У капитана была такая версия, что потусторонним силам плевать на наличие или отсутствие улик, в минувшем году количество зарегистрированных феноменов только по Редстону возросло на триста процентов, несмотря на все периметры и знаки, и Бер не желал быть тем, кто знал о надвигающейся катастрофе и ничего не предпринимал по этому поводу.

Глава 7

От таких поворотов судьбы даже черному становится неуютно, а при мысли о заклятии, нависающем над Михандровом, вся кожа у меня начинала зудеть и чесаться. Про рюкзак я едва не забыл, бутсы своего размера раздобыл чудом, причем омерзительного ярко-оранжевого цвета. Пришлось делать вид, что так и надо, и купить майку того же цвета. Стал похож на семафор.

Еще раз обдумал возможность сбежать, но Лючика пришлось бы тащить волоком и окружающие могли это неправильно истолковать, да и где может быть безопаснее, чем рядом с черным магом? А в боевое охранение запустим пса-зомби, будет маньяку сюрприз.

Вечером в пансионате пытался уложить в рюкзак харчи на троих человек, носки, одеяло и походный набор экзорциста (теперь без него – никуда) плюс канистру питьевой воды. Ругался тихо, но страшно. А еще будет палатка… Впрочем, от нее я смогу отмахаться, скажу, что ощущения будут не те. Небо, звезды, романтика! Идея похода уже не казалась такой блестящей, но отступать было поздно, к тому же мне жизненно необходимо свободное время, а как получить его другим способом, я не представлял. На крайний случай взял дядькины четки с парой ученических проклятий.

Так и пошли: я, весь из себя мудрый и предусмотрительный, с бамбуковой ручкой от швабры (типа посох, да) и двое подпрыгивающих от возбуждения белых. Ну, недолго им прыгать…

Честно скажу, маршрут я не планировал. Зачем? Судя по карте лейтенанта Кларенса, местность во все стороны от озера была совершенно одинаковая – холмы, а за ними степь, и так на семь дней пути во все стороны. Мы выбрались за территорию интерната через поваленную секцию ограды (а ведь по ней должен был проходить защитный периметр) и пошли, выдерживая общее направление на запад. Вид растительности изменился быстро и сильно: вместо сочной зелени парка нас обступили буераки, высохшие на корню травы и бурьян. Стал другим запах, даже ощущение прикосновения воздуха к коже. Дикость ландшафта пробуждала какой-то древний инстинкт, заставляющий ступать осторожнее и соблюдать тишину, белые замолчали, но их возбуждение облаком искрилось вокруг. Новые впечатления полезны для детского организма!

Сам я пытался отследить момент, когда мы выйдем за пределы действия пресловутого отката (Кларенс ведь говорил, что не заметить этого невозможно), – хотелось понять, как он распределяется по местности. С периметрами все было ясно: они следовали линии знаков, а вот щиты вели себя по-другому – в две стороны, по оси, до предела мощности. Причем в черной магии заклятия такого типа существовали лишь до тех пор, пока в них закачивалась энергия Источника, то есть только в присутствии колдуна. Насколько я понял, белые заклинания действовали иначе: создавали некое искажение структуры реальности, время существования которого зависело не столько от вложенной энергии, сколько от сопротивления среды. Опытный маг мог сделать свое творение настолько естественным, что его влияние ощущалось бы веками (в черном разделе теории даже формул на такой случай не существовало), но именно изменение окружающей среды делало результат ворожбы таким неоднозначным.

От попытки изложить ситуацию привычными терминами я тихо косел. Вот, казалось бы, и то и то – магия, а ведь поди ж ты, пойми! Но, логически рассуждая, если есть щит и есть тень от щита, то где-то посередине должна находиться создавшая их пентаграмма. Если удастся найти хотя бы что-то на нее похожее, прибытие чистильщиков нам гарантировано. Осталось только понять, где у этой штуки середина…

Через три часа пути и после двух привалов детишки заметно скисли.

– Держитесь, пацаны, немножко осталось!

Местность прогнулась котловиной, сухой бурьян сменился зеленой травой, а под ноги стали попадаться кроличьи норы – все говорило о том, что впереди есть вода. Это значит – на чае можно будет не экономить, да и ноги удастся вымыть после ходьбы – очень способствует расслаблению. К моменту, когда впереди заблестела поверхность жиденького озерца (так, лужа дождевая!), детишки дозрели, и лагерь я был вынужден обустраивать в тишине и гордом одиночестве – белые заснули, едва коснувшись земли.

Ну разве я не гений? Никакой беготни, суеты и лишней энергии. Сегодня ужинаем и дружно дрыхнем, а завтра не спеша идем обратно. Следующий день – выходной. И никаких скакалок, не к ночи будут помянуты.

В следующую секунду я узнал, что, оказывается, к детям отношусь возмутительно плохо. И вообще, меня отправили помогать людям, а я целую неделю брюхо чесал и в лошадку играл. Отлично, значит, из области искаженной реальности мы вышли, жаль только, Шорох подзабыл, что мне наплевать на его мнение. Представьте себе комедию: потустороннее существо критикует черного мага за разгильдяйство. Можно было бы с ним согласиться, если допустить, что я собирался работать в праздники. У местного надзора десять лет было, чтобы во всем разобраться, так нет, за всю контору должен работать один бедный студент, ха!

К вечеру ребята ожили ровно настолько, чтобы съесть кашу, посмотреть закат, сказать «ах!» и забраться в спальники. Лепота. В качестве последнего штриха я надел на шею Петрику амулет, отвращающий комаров (а не то к концу похода мои белые будут похожи на леопардов), и забрался под одеяло. В аккуратной ямке тлели угли костра, насекомые подлетать ко мне не решались (очень правильная позиция), охрану дальних рубежей нес пес-зомби, и вообще жизнь удалась.

Я впервые понял, что не жалею о том, что стал магом. Это давало некоторую свободу, уверенность в будущем. Глупо ведь иметь Силу и не владеть ей, да? Теперь я мог бы забить на все и отправиться в странствия по просторам Ингерники, не опасаясь одиночества и темноты, не беспокоясь о средствах…

Опять вклинился недовольный Шорох, скучно было без него, и сообщил, что все мои размышления – голимая дурь. Мне, по его понятиям, пора было детишек не развлекать, а самому делать, и если уж спать на природе, то с фигуристой телкой и в одном спальнике.

С некоторым обалдением я понял, что нежитя интересует секс. Он, понимаешь, соскучился по этому ощущению. Просто жуть что такое! Пошел вон, грязное животное!

Шорох, злорадствуя, дал понять, что в такое время и в таком месте – ночью, перед обычным костром – у меня нет повода выпендриваться.

Тогда я сознаюсь в некромантии и закончу жизнь на электрическом стуле!!!

Шорох испуганно отступил, забившись в недоступную глубину сознания и возмущенно транслируя оттуда похабные картинки. Господи, и откуда он такого нахватался? Четвертушка уж на что любитель, но и он у себя такого не хранит… Столько людей боятся эту тварь до икоты, а у нее только пошлятина на уме! И что мне делать, когда у меня действительно появится телка, – спать втроем?

Ночью мне приснился Шорох в банке. Что характерно: банку помню отчетливо, а как посадил его туда, вспомнить не могу.

Надо ли говорить, что мои белые вернулись в интернат героями? Усталые, счастливые, с карманами, набитыми всякой дрянью (камушками, дохлыми жуками, прошлогодними шкурками змей), они видели настоящую лису и нашли перо орла (что орлиное – это я сказал). Обратно мы шли медленнее, но без долгих привалов, поэтому были на месте еще до обеда. На ходу я вдохновенно врал про остров Короля, про свою работу в надзоре, про злобного начальника (наконец-то!), который и есть настоящий черный маг, про классную жизнь в городе Редстоне, которому только с погодой не повезло, а пацанята сочувственно охали и задавали сотни бессмысленных вопросов. Мы специально сделали крюк, чтобы войти через главные ворота, я сдал детей на руки Фоксу и облегченно вздохнул. Тем для обсуждения им хватит на неделю!

– Вы перебаламутили всю нашу школу, – заметила миссис Хемуль, но недовольной она не выглядела.

То ли еще будет!

– Лучше почините ограду, в задней части несколько секций опрокинулось, – сердечно посоветовал я. – Понадобится замкнуть периметр – и не получится.

Она очень серьезно меня поблагодарила. Лючик устроил в сквере подобие митинга, даже старшеклассники подтянулись, Фокс поволок Петрика мыться, я подумывал о том, чтобы завалиться спать, но скрепя сердце отправился в город – пришла пора заняться делом, знать о котором детишкам необязательно. Сделаем Шороху приятное!

Лейтенант обнаружился в офисе – предприимчивый маг рисовал агитационные плакаты, ориентируясь на иллюстрации в краухардских брошюрах. Получалось даже внушительнее, чем в оригинале. И что характерно: такого, как он, никакой откат не берет.

– Контора, в ружье! – объявил я с порога. – Пошли улики собирать.

Он заметался по офису, как вспугнутый кролик.

– Замри! У тебя телега на примете есть? Вашу машину брать нельзя, она нас демаскирует.

– У племянника двуколка.

– Подходит! Бери и едем.

Лошадь – не автомобиль, запрягать – полчаса. К тому моменту, когда недовольный Альфред вернулся с экипажем, Кларенс набил в чемодан целую походную лабораторию, от лупы до спиртовки, причем назначение половины предметов осталось для меня тайной. Мы забрались на сиденье и сделали вид, что это нормально: черный, свински грязный после двухдневного похода, и уважаемый представитель власти едут куда-то вместе по делам.

– Нам надо подобраться к интернату со стороны парка. Сможем?

– Дороги там нет, но я попробую.

Кривой проселок с трудом одолел окружавшие озеро холмы, загнулся крутой петлей и посреди чистого поля исчез, дальше вся надежда была только на крепость оси. Двуколка подскакивала на кочках, юлила между зарослями колючки, вслепую налетала на какие-то ямины и камни, скрытые в траве. Я держал на коленях чемодан, стараясь как-то гасить толчки и удары, не из альтруизма – в противном случае мне пришлось бы править лошадью.

– Еще далеко? – клацая зубами, поинтересовался Кларенс.

– Напарник нас встретит.

– Что?

– Правь давай!

О приближении зомби лошадь узнала первой – она начала тревожно всхрапывать и шарахаться из стороны в сторону.

– Все, приехали! Привяжи скотину, дальше пешком пойдем.

– Может, объясните, в чем дело? – недовольно буркнул белый, после того как я вернул ему чемодан.

Я вздохнул и попытался донести до провинциального полицейского всю гениальную простоту моего плана.

– Объясняю один раз: с этой стороны озера переход к зоне отката очень резкий – мы за три часа вышли к местности вполне нормального вида. Я имею в виду – живность, хищные птицы, кровососущие насекомые. Со стороны чугунки этот переход почти не заметен, поверьте мне на слово. Отсюда мораль: пентаграмма, создавшая щит, находилась где-то здесь.

– Надо было взять для поисков больше людей. – Если белый начинает огрызаться, значит, он пребывает в крайней степени раздражения.

– Не бойся, начальник! Мой напарник здесь уже осмотрелся.

Кларенс мои слова не убедили.

Макс появился из-за кустов совершенно бесшумно, от протяжной грации его движений хотелось развернуться и убежать. Натуру не спрячешь! То, что под взлохмаченной бурой шерстью скрывается монстр, было не видно, но ощущалось. А колючек-то, колючек в шубе, мама дорогая! Белый настороженно прищурился и стал бессознательно тереть ладонь об карман куртки, наверное, у него там какой-то амулет. Впрочем, есть ли смысл от него шифроваться? Все мы в одной лодке, это факт. Я подозвал Макса и представил лейтенанту:

– Знакомьтесь, мой напарник.

Кларенс наклонился погладить собаку.

– Он – зомби, – закончил я, хватая за локоть пошатнувшегося лейтенанта. – Тихо, тихо! Он ручной.

Макс стряхнул набок челку и с интересом скосил на Кларенса белесый неживой глаз, начальник михандровского НЗАМИПС безуспешно пытался восстановить дыхание. И этот тип состоит на жалованье в очистке!

– Я, конечно, знал, что все черные с приветом, но не до такой же степени!

– А что, – оскорбился я, – начальство разрешило.

– Но нежить!!!

– Глупые предрассудки. Зомби – реанимированное тело, а не потусторонний феномен. Макс стабилен, это главное, а сколько пользы приносит! Сейчас сами поймете.

– Предупреждать надо, – сердито буркнул бравый офицер и сделал вид, что может идти сам.

Я пожал плечами и пошел за Максом, причем и чемодан, и белый теперь висели на мне.

Между прочим, насчет «взять людей» Кларенс был принципиально неправ. Дело не только в масштабах поиска, наш противник – маг, а значит – способен спрятать следы своей деятельности гораздо надежнее, чем обычные люди. Но не от зомби – мертвый всегда найдет мертвеца, как его ни прячь, чем ни посыпай, какие заклятия ни шепчи сверху. Там, где сотне дипломированных сыщиков хватило бы работы на месяц, Максу достаточно было побегать взад-вперед полчасика – и вот он уже весело топчется на ничем не примечательном клочке травы, посреди чистого поля, где и глазу-то зацепиться не за что.

– Копать будем здесь, – с умным видом заключил я.

Мы разметили участок по методу археологов и начали аккуратно снимать дерн. Никакой глубокой могилы не было, всего в двадцати сантиметрах от поверхности моя лопатка нащупала скелетированную кисть руки.

– Ну вот и…

В ответ только шуршание травы – Кларенс рванул в ближайшие кусты, его рвало. Начальник полиции, забодай его корова… Четверть часа я приводил белого в чувство, а дальше лейтенанта хватило только на то, чтобы запротоколировать находку и опробовать на ней пару-тройку стандартных полицейских заклинаний.

– Молодой мужчина, умер три года назад, точнее не скажу. Есть следы какой-то магии, снимаю отпечаток. Дальше лучше вызвать экспертов.

– Рано. На труп они пришлют обычных криминалистов, а нам нужны чистильщики. Я не думаю, что маньяк поволок бы жмурика на хребте так далеко, а телега сюда не проедет. Будем пентаграмму искать.

– Темнеет, – слабо возразил лейтенант.

– Пофиг! В темноте чувства обостряются.

Мы разделились и пошли по расширяющейся спирали, Макс тоже помогал, но на его чутье я не рассчитывал и был совершенно прав: странное нашел Кларенс, не по магическому фону, а по совершенно идиотской причине – ему не понравились кусты.

– Мистер Тангор!

Я попытался запомнить место, на котором закончил поиски, в итоге плюнул и пошел на зов.

– Ну?

– Вам не кажется, что они какие-то… неправильные?

«Неправильной» была купа вечнозеленого кустарника с шипами такого размера, что мне от одного взгляда на них становилось нехорошо.

– И что не так?

– Слишком ровные. Густые.

И верно – кусты больше напоминали стриженую изгородь, для моего глаза вид привычный, а вот в природе – совершенно нехарактерное явление. Я осторожно развел руками ветки.

– Ну что, лезем?

Белый с сомнением оглядел колючую преграду.

– Ты лучше чемодан возьми, а то возвращаться придется, – посоветовал я.

Эх, вот где бы мне пригодился бамбуковый посох, оставленный в участке! Все-таки боевые маги прошлого знали толк в своем деле. Сказать, что мы исцарапались, значит ничего не сказать. Один шип пропорол мне руку чуть ли не до кости, и я воспылал к мерзавцу, который все это устроил, чистой и искренней ненавистью. Дай только до него добраться – изувечу!

За густым кольцом веток кустарник резко сходил на нет, открывая почти пустое пространство диаметром метра четыре, без всякого намека на растительность. Ощущение магии усилилось, и я присел, изучая грунт.

Может показаться, что такое хлипкое явление, как меловая черта, должно исчезнуть без следа после первого же ливня. Возможно, с обычным мелом так и происходит, но если по линиям знака прошла Сила, то эффект получается сильнее, чем от разжигания костра – в этом месте очень долго ничего не растет. Даже если кто-то положит поверх отработавшей пентаграммы предварительно снятый дерн, это ничего не изменит – трава зачахнет, рассыплется мелкой пылью или будет сильно угнетена. Вот и на этом месте она высохла, но не сразу, к тому же фигурно – кругами и треугольниками. При помощи перочинного ножа мне удалось отыскать в земле следы мела. Я встал, оглядывая смутно проступающий на дерне рисунок.

Отлично! Не имеет значения, связана ли эта пентаграмма с исчезновением людей или с помощью нее погоду заклинали – у нас на руках следы ритуала, труп, а следующим номером программы пойдут боевые маги.

– Протоколируй! – приказал я Кларенсу, хищно улыбаясь.

Бедный лейтенант, сам уже сильно напоминающий гуля, принялся доставать из чемодана необходимые инструменты.

При возвращении в город я правил сам – белый все еще был не вполне вменяем. Возница из меня, конечно, никакой, но лошадь сама рвалась к родному стойлу, только держи.

– Сейчас вызовете Альфреда, плевать, что ночь, дадите материалы в запечатанном конверте и отправите курьером с четвертой группой срочности. Сопроводиловку я сочиню так, чтобы пострашнее было. Никуда они не денутся, примчатся сюда как миленькие!

– А что потом?

– Заставим их искать оставшиеся восемь трупов, без Макса это у них займет не меньше месяца. За это время надо будет поднять шум, найти какого-нибудь журналиста из отдыхающих или родителей воспитанников интерната, тиснуть статью в региональную прессу, чтоб на каждой строчке «Искусник» было написано. Писаки к этому слову неравнодушны! Надо повернуть все так, чтобы поимка преступника была для ваших вояк личным вызовом, но при этом поймать его они не могли. И пусть эксперты оценят, как долго продержится созданный щитом эффект. Если повезет, то одну из своих должностей вы потеряете.

– Я не против.

– А если не повезет, придется нанимать частника. Недешево, но оставлять город без прикрытия черного мага нельзя – это не тот случай, когда можно рассчитывать на везение.