Текст книги "Икам. Неисполненное задание"

Ты ведь искал отхожее место? Оно вон там, за углом. Да и мне, пора спать, жена заждалась. Приятно встретить умного человека, их здесь, так мало!

Келаф растаял в темноте. Икам прошелся до угла. Когда он возвращался в свою комнату, он обратил внимание, что, спящего слуги, на террасе уже не было.

* * *

Рано утром, пока солнечный зной не стал совсем невыносимым, наскоро перекусив, холодным мясом и свежими хлебами, приторочив к мулам корзины с виноградом и фруктами, Икам с Секретарём, в сопровождении своих стражников, направились в обратный путь.

Выждав приличную паузу, Секретарь небрежно осведомился о дальнейших планах Икама, на ближайшее время. Тот, легкомысленно ответил, что, скорее всего, закупит какой-нибудь товар, чтобы оправдать затраты, расспросит знающих людей о дороге, и отправится с каким-нибудь караваном в Тепиге.

На это, Секретарь намекнул, что в скором времени, в Тепиге отправляется Посольство, и он может устроить его туда. А если Икам захочет, поработать в охране, то и проезд ему, ничего не будет стоить.

– Я не привык служить и прислуживать. Быть простым стражником, – это не для меня. Вот если Вам понадобится начальник охраны, тогда я, может быть, и подумаю над этим предложением. Если честно, то мне нечего делать в Тепиге. Но, раз, вы попросили Келафа, отправить меня туда, рассчитывая, что ему я не откажу, значит это вам нужно, и я подумаю, над вашим предложением. Но, быть простым стражником, я не собираюсь.

По тому, что Секретарь промолчал, Икам понял, что он угадал, и решил подождать, пока тот не согласует этот вопрос со своим начальством. После вчерашнего разговора, они снова заговорили о государственном устройстве Речных Царств. Здесь, как и в Тепиге, государство опиралось на жрецов, воинов и чиновников. И здесь, эти три составляющие, скрепляли монолит Государства.

И здесь народ, лишь, платил налоги, и составлял основу армии.

На чиновниках лежала основная обязанность, организовывать работы по ирригации и мелиорации, без которых невозможно было получать хорошие урожаи и уменьшать разрушительную силу регулярных наводнений.

Жрецы ставили науку, на службу государству, составляя календари и гороскопы, развивая математику, в которой нуждались строительство и торговля, роль которой в странах, ввозящих потребляемые ими лес, камень и металлы из-за рубежа, трудно переоценить. А армии трех Речных Царств, рассматривали свои грабительские походы на окружающих их соседей, как самые выгодные финансовые операции и очень прибыльный бизнес. Неудивительно, что каждое царство, всю свою жизнь, строило в интересах армии.

Но, сейчас основное беспокойство доставляло то, что могущественная держава Иттех, которая в течение столетий, наряду с Тепиге и Речными Царствами определяла судьбы Мира, рушилась, как карточный домик, под ударами неведомых Людей Моря, которые, даже не имели единого царя. Тревогу вселял любой вариант развития событий, то ли на обломках державы Иттех возникнет новое мощное государство, с прежними разбойничьими замашками, то ли, держава расколется как кувшин, и во все стороны кругами разбегутся волны беженцев, ужаса, насилия и хаоса.

Говоря об этом, Секретарь, непроизвольно стал говорить усталым и грустным голосом, в котором слышалась озабоченность судьбой своей страны, которой он служил, по мере своих сил.

Вскоре в лучах солнца, начавшего клониться к закату, вдали показались пригороды Ноливава.

* * *

– Мне кажется, что между ними нет связи. Наедине, они не оставались, все разговоры вели, в моем присутствии. Келаф очень довольный своей жизнью, ждет появления ребенка и, уже не хочет, никуда уезжать из своего поместья. Говорит, что у него ослабли глаза, и он не может, больше читать и писать самостоятельно. Все письма писать и читать, зовет писца из храма. Его жена, действительно, ждет ребенка. Она стала редко посещать храм, и ее доносы, не содержат, больше, ничего интересного. На мои вопросы, Келаф дал подробные и обстоятельные ответы и очень интересные советы. По его просьбе, наш разговор записан на бумаге, скорописью моим человеком. Келаф выполнил мою просьбу и посоветовал Икаму, согласиться отправиться в Тепиге с Посольством. Но, Икам согласился, только на должность, не ниже начальника охраны каравана. Судя по тому, что мне рассказывали про него, это заслуженно. Я жду, ваших указаний, мой господин.

– Сколько, сразу хороших новостей! Я рад, что Келаф послушал моих советов, и решил беречь своё здоровье. Передайте ему, мои поздравления по поводу ребенка. Пошлите ему подарки, от моего, нет, от нашего имени, и проследите, чтобы четыре раза в год, он получал подарки из казны, соответствующие должности Секретаря второго, нет, первого ранга. Этому придурку, из местного Храма, передайте, чтобы не смел, больше беспокоить Келафа и его жену. Сановники его уровня, имеют полномочия, проводить все религиозные обряды в своем домашнем святилище. Впредь, все письма посылать к нему только с человеком, который сможет сам, прочитать письмо и записать ответ. Особо важные письма запечатывать воском, и посыльным читать их запретить. Их Келаф прочтет сам, на ощупь. У него это получится. Что касается Икама, то вы правы, от него нужно избавиться. Поручите ему, сопровождать и охранять один из Посольских караванов. Дайте ему, двойное жалование и половинную охрану. Надеюсь, что разбойники Урибах и Иттех, избавят нас, от забот о нём. Теперь, что сделано за время вашего отсутствия?

Конец второй части

Часть третья
Раса

Глава первая

Икам сидел в харчевне в ожидании заказа. С тех пор, как он принял предложение Секретаря, возглавить охрану каравана Царского посольства в Тепиге, у него появилось достаточно денег и достаточно свободного времени, чтобы их тратить. Поэтому, он взял себе за правило, ужинать в одной и той же харчевне, неподалёку от башни Гостевого Двора, где формировались посольские караваны, для убытия в другие страны. Ему уже выдали глиняную печать, для подтверждения своих полномочий. Икам уже заказал у ювелира бронзовую копию с оттисками на языке Дакка и Тепиге. Печать будет выполнена на двух сторонах бронзовой пластины. Для ношения её на груди, пришлось купить у ювелира прочную бронзовую цепь. Получив от оружейника своё вооружение, примерив его и оставшись им очень довольным, Икам, неожиданно для себя столкнулся с большой проблемой. Открытое ношение оружия, в городах Речных царств, людьми, не состоящих на государевой службе, было запрещено. Этот запрет распространялся и на иноземцев, не имеющих посольских полномочий. Поэтому, ему пришлось, запаковать все свое достояние в два тюка, связав их вместе, для ношения через плечо. Вот эта ноша и составила для Икама главную проблему. Он и не представлял, от скольких проблем, по охране его имущества, избавляло его, наличие у него погонщика и Каны. Теперь, когда их не стало рядом, охранять своё добро приходилось самому. Сегодня Икам, по совету бывалых людей, сдал свой тюк, опечатав его своей печатью, на торговый склад для хранения. Но, оказалось, что за это, придется отдать кругленькую сумму. Сказалась ценовая политика Ноливава, которая принуждала иноземных купцов, особенно не задерживаться в городе, без необходимости. Сейчас, продумывая свои дела на следующий день, Икам думал и о том, как решить и эту проблему.

На завтра, он приказал, всем стражникам, назначенных ему в подчинение, собраться у ворот Гостевого Двора для знакомства и проверки их пригодности к службе. Этот вечер Икам решил, посвятить отдыху. Эту харчевню он выбрал за то, что здесь было относительно чисто, и пищу готовили из свежих продуктов. После его очередного посещения, хозяин харчевни предложи Икаму, как постоянному клиенту, оплачивать услуги один раз, в конце недели. Не желая быть должным, Икам выдал ему аванс и попросил, сообщить ему, как только деньги израсходуются, для своевременного пополнения счета. Эта щедрость, сразу исполнила Хозяина харчевни почтением и доверием, к такому важному посетителю. И отныне, Икама здесь, всегда ждал самый радушный приём. К его услугам, тут же была предложена и отдельная комната, которую он мог снимать с почасовой, или посуточной оплатой, или поселиться в ней, на любой срок. Но, оглядев плутовские рожи, завсегдатаев харчевни, Икам предпочел ночевать на гостевом дворе Визиря.

От стола к столу, собирая, грязную и пустую посуду, и, обметая столы веником, медленно двигалась худощавая фигура простоволосой служанки. Чтобы у наших читателей сложилась ясная картина, что собой представляла харчевня, необходимо сразу сказать, что вся мебель, то есть столы и скамьи, были сложены из обожженного кирпича. Полы тоже были вымощены кирпичом. Поэтому, процесс уборки помещения заключался, в обметании столов и полов влажной метёлкой. Почетным посетителям предлагали плетеные циновки на скамьи. Посуда в основном была деревянной, вырезанной вручную из какого-то дерева, которое после пропитки его проваренным растительным маслом, превращалось в произведение искусства. Посетители харчевни были из представителей тех сословий, которые не привыкли разбрасываться добром. Поэтому, объедков после них, не оставалось. Тут Икам заметил, как, пугливо оглянувшись, служанка, быстро сунула в рот, какой-то съедобный кусочек, и стала его незаметно жевать. Икаму вдруг, стало её, остро жаль. Она, так была не похожа, на разбитных официанток его мира, что он жестом подозвал её к себе.

– Как тебя зовут?

– По-разному. Кто вороной, кто черепахой. Зовите так, как вам угодно, господин.

Всё это, было сказано таким устало – безразличным голосом, что Икаму стало интересно.

– Как твоё имя, красавица?

– Я не красавица, господин, а родители дали мне имя Раса.

– А мне родители дали имя Икам, Смешное имя, правда?

– Имя редкое, согласна, но не смешное. Так, что вы хотели господин?

– Раса, ты есть хочешь?

– Я хочу, есть, господин, но мне запрещают, попрошайничать. Хозяин строго меня накажет.

Икам огляделся. В двери ведущей на кухню, показалась фигура Хозяина. Он, с встревоженным интересом, смотрел в их сторону. Икам приветственно помахал ему и жестом, попросил подойти. Хозяин, с приветливой улыбкой, торопливо вытирая руки о передник, поспешил к важному клиенту. После продолжительных и цветистых взаимных приветствий, Икам сразу перешел к делу.

– Я хочу, чтобы Раса, сегодня весь вечер провела со мной, это возможно?

Истинная вежливость господина, заключается в том, чтобы обращаться со слугой так, словно у того, есть выбор. Тогда и у слуги есть возможность, выполняя приказ, сделать вид, что и он, подчиняется, лишь по причине своего великодушия.

Хозяин признательно улыбнулся.

– Конечно, мой господин, она ваша. На любой срок. Вы можете делать с ней все, что захотите.

– Спасибо, дружище. Удержишь, сколько нужно с меня. И прикажи принести еще одну чашу.

– Вот видишь Раса, все хорошо. Поужинай со мной.

В это время, отчаянно виляя бедрами, вторая служанка принесла к ним на стол большое блюдо с жареной рыбой и овощами. Она поставила большую тарелку с хлебами, большой кувшин с секерой и две чаши.

Чтобы помочь Расе освоиться с обстановкой, Икам сказал:

– Налей мне и себе, секеры и начинай есть.

Служанка, привычно ловко разлила сильной маленькой ручкой из большого кувшина секеру по стаканам и, вопросительно, посмотрела на Икама.

Тот улыбнулся.

– Раса, ешь, не смотри на меня. Ешь вволю, а я, пока, посижу. Боюсь, а вдруг меня отравят в вашей харчевне?

Раса, видимо, не поняла шутки, потому что, взяв кусок рыбы, она стала деликатно отламывать от него кусочек и класть его обратно на блюдо, ближе к Икаму. Каждый отломленный кусочек она показывала Икаму, клала себе в рот и старательно прожевав, глотала. Когда она проделала это в третий раз, Икам опомнился.

– Раса, ты чего? Я ведь пошутил! Прости, глупо получилось.

– И, ничего не глупо. Если тебя могут отравить, то всегда, надо давать попробовать пищу рабу, которого не жалко. И жизнь сохранишь, и раб умрет сытым.

Раса, отпив из чаши, поставила её перед Икамом.

– Но, вообще-то, наш хозяин не травит, своих гостей. Ну, воля ваша!

Икам примирительно похлопал Расу по левой руке. Девушка страшно смутилось, и потупила взор. Икам недоумённо посмотрел на неё. Странная застенчивость для рабыни, а непокрытая голова, ясно говорила, именно, об этом. Подумаешь, дотронулись до руки. Но, тут Икам заметил, что левая кисть девушки искалечена. На ней отсутствовали фаланги пальцев, две на указательном пальце и по одной, на среднем и большом. Словно, кто-то отсек их одним ударом. Чтобы загладить неловкость, Икам примирительно, уже намеренно, погладил руку девушки. Дождавшись, когда она бросила на него быстрый взгляд, Икам ласково ей улыбнулся. Девушка, потупив глаза, стала есть. Было видно, что она очень голодна и торопится насытиться, глотая пищу почти не прожевав.

– Раса не торопись, все, что есть на столе – твоё. А если не хватит, принесут ещё.

Словно устыдившись, девушка стала, есть медленно. Только сейчас Икам разглядел, что перед ним, очень истощенная, загорелая до темноты, но девушка.

Икам, тоже стал, есть рыбу, подкладывая лучшие куски, своей новой знакомой, на её вопросительный взгляд, он ответил улыбкой. Пока они ели, Икам смог, рассмотреть Расу получше. Только теперь, он смог разглядеть, что то, что, он принял за морщины на лбу, щеках и шее, на самом деле, является татуировкой, нанесенной черной краской. Они почти терялись на темной коже. Бросался в глаза безобразный шрам на левой щеке. Он рассекал рисунок татуировки надвое.

Но, белые зубы, большие ясные глаза с густыми ресницами, спутанные, но блестящие и длинные волосы, выдавали ее юный возраст. Наверное, поэтому, было просто удивительно, как много еды могло уместить, её худенькое тело.

Дождавшись, когда блюдо с тарелкой опустели, Икам отодвинул их на край стола и наполнил чаши секерой. И, тут же, пожалел об этом. В глазах девушки блеснули слёзы, а лицо исказила гримаса страдания.

– Вы, наверное, думаете, что я жалкая калека, и, ни на что не гожусь? Да? Вы думаете, что я, уроню кувшин и разолью секеру, которая, стоит дороже, чем жизнь такой никчемной, замарашки? Может быть, моя жизнь стоит недорого, но, жалеть меня не надо, я всё могу делать сама.!

– Раса, извини, я не хотел тебя обидеть. Обещаю, что все остальное будешь делать сама.

– А что надо делать?

– Подлей мне секеры, и следи, чтоб наши чаши не пустели. И расскажи мне о себе. Что у тебя за знаки на лице?

Девушка грустно улыбнулась.

– Какие, эти или эти?

Девушка показала на татуировку, а затем на шрам.

– Ничего интересного, Все обычно. Я родилась и выросла в небольшом кочевом племени, на краю пустыни. Мой отец похитил мою мать, и сделал её своей женой. Но, она так и не смогла, родить ему сыновей, а потом, моего отца убили где-то в пустыне, куда он ушел с торговым караваном. Тогда, его другие жены выгнали нас из племени. И мы вернулись, к родителям матери. Они приняли её и отдали ее замуж, за брата отца. Но, моя мама умерла, при родах. И тогда, её муж решил, продать меня, как свою дочь, в храм. Чтобы получить за меня больше денег, он попросил, одну старую цыганку, нанести мне на лицо эти знаки. Такие знаки носили все взрослые женщины в племени моего отца. И цыганка нанесла мне знаки рода Хьеша, одного племени. В храме я жила, в одной из комнат, в которых послушницы принимают паломников, отдавая всю выручку в жертву храму, потому, что я пришла не по обету, а меня продал туда отец. Из-за этих знаков, многие паломники, из кочевых Утус, хотели быть именно со мной, думая, что я знатная женщина. Но, однажды, один паломник, оказался из тех краёв и узнал, что я, не из этого рода. Тогда, он ударил меня по лицу, ножом, Он захотел снять кожу с моего лица и обтянуть ею свой колчан, чтобы все думали, что он убил знатную женщину. Я убежала в Храм и спаслась. Но, настоятель сказал, что с таким лицом, я не могу больше служить Госпоже Хозяйке, и продал меня в ткацкую мастерскую. Там я работала с другими работницами. Но, работницы работали по найму и ночью уходили домой. А я, оставалась ночевать в мастерской. Сначала хозяин требовал, чтобы я принимала его, как паломника, а потом сказал, чтобы я работала ночью, со всеми, кто ему заплатит. Но, служить Госпоже Хозяйке в Храме, не стыдно. А делать это за деньги, для хозяина, противно и недостойно. Да и не могла я работать днём в мастерской, а ночью принимать посетителей. И я отказалась. Тогда Хозяин обвинил меня в воровстве и хотел отрубить мне руку. Он сказал, что простит меня, если я покорюсь. При всех работницах, он приказал мне положить руку на камень и поднял топор. Он сказал, что, если, я уберу руку, значит, я покорилась. А, если я не уберу руку, то останусь без неё. Руку я не убрала, но, в последний момент, хозяин пожалел меня, и отсёк только пальцы. Потом, он сказал, что, теперь, я не могу работать в мастерской, и продал меня хозяину харчевни. Вот теперь, я работаю за стол и еду. Я благодарна тебе, господин. Что ты покормил меня. Но, лучше бы ты выбрал вторую служанку. Она красивая и толстая. А я такая худая, что ты будешь, разочарован этой ночью. Теперь твоя очередь.

– Моя очередь, что?

– Рассказать о себе. Мужчины любят рассказывать о себе. А как я могу расхваливать тебя, если я, ничего о тебе не знаю?

Икам рассмеялся. Его восхитила скрытая издёвка, таившаяся в её словах.

– Я бродяга. У меня нет имени, семьи и родины. Сейчас я называю себя Икам сын Нидиба. Я назначен начальником охраны каравана, который скоро уйдет в Тепиге.

– Возьми меня с собой.

– Зачем? Мне не нужна женщина в дороге. У меня нет возможности заботиться о ней.

– Женщину в дорогу берут для того, чтобы она заботилась о тебе. Кто-то ведь, должен ставить тебе палатку, готовить еду и ласкать тебя, когда ты этого захочешь. Если тебе больше нравятся мальчики, то я обрею голову и буду твоим мальчиком. Я такая худая, что ты и не заметишь разницы.

– Мне в пути не нужны ни женщины, ни мальчики. Я бы купил себе собаку, чтобы она сторожила мои вещи. Не знаешь, никто не продает щенков?

– У моего хозяина есть сука, от которой он, с радостью избавится, и которая будет сторожить твою палатку, и лизать тебе ноги, если ты будешь её, иногда, так же, хорошо кормить. И, не будешь ее часто бить. Она перед тобой.

Прости, господин. Что-то, я раскисла от еды. Просто меня так давно никто, не только не жалел, но, даже не замечал. Прости, что порчу тебе вечер. Забудь обо всем, о чём я, тут тебе наговорила. Тебе нужно было, давно, просто стукнуть меня, и я бы, сразу замолчала. Я готова, отработать свою еду. Я могу быть для тебя, хоть мальчиком, хоть девочкой, хоть собакой.

Девушка опять заговорила устало – равнодушным голосом. Икаму снова стало, её жаль. Он понимал, что создает себе массу проблем, но остановиться уже не мог.

– Раса. Может быть, тебе показалось, что я добрый человек, но это не так. Я злой и капризный человек. У меня много необъяснимых привычек, к которым я привык и, которые я не собираюсь объяснять. Я привык, чтобы мои слова, принимались без возражений. Но, мне травится твой острый язычок. И мне тебя жаль. Если хочешь, я возьму тебя к себе. Но, предупреждаю, что тебе будет, очень непросто у меня. И ещё, я не буду тебя бить, но, если ты предашь меня или захочешь от меня уйти, я тебя убью. Но, ты должна быть готова к тому, что однажды, я уйду от тебя. И тогда, ты просто примешь это без возражений. Так, что подумай хорошо, еще раз, и, повтори, чего ты хочешь?

– Я могу пообещать тебе, только, что я тоже, не буду тебя бить. И буду, верно, служить тебе. Возьми меня с собой.

Девушка смотрела на Икама своими темными глазами с такой надеждой, что он не выдержал, её взгляда.

– Позови, мне хозяина.

Пришедший хозяин, выжидающе смотрел на Икама.

– Дружище. Я прошу тебя, отдать мне эту женщину. Сколько ты хочешь за неё?

– Мой господин. Если, вам нужна женщина для работы или для развлечения, я могу, показать вам несколько других. Их я отдам вам за пятнадцать сиклей. Зачем, вам это страшилище? Она ведь ни на что не годится. Но, и ее я не могу отдать меньше, чем за десять сиклей.

По лицу хозяина было ясно, что он отдаст её и за половину, но отдавать без торга, было невежливо, по отношению к покупателю. У покупателя должно остаться убеждение, что, потратив несколько сиклей за товар, он при этом, сэкономил, и, значит, заработал пару сиклей, в ходе торга. Но, торговаться, в присутствии Расы, Икам не мог. Поэтому он, извиняясь перед хозяином, за сорвавшийся торг. Сказал:

– Десять, так десять. Ну что, по рукам?

Изумлённый хозяин, боясь, что сумасшедший покупатель передумает, поспешил пожать протянутую руку. Икам, мстительно проговорил.

– Заметь, дружище, что ты сам, назвал эту цену. Конечно же, за принцессу народа Утус, я готов заплатить в десять раз больше. Но, даю тебе десять сиклей, как ты и хотел.

Икам положил на стол серебро.

– Здесь немного больше. Поэтому, сейчас, мне нужна свободная комната. Раса останется там до утра. Пусть туда принесут фрукты и секеры. Проследите, чтобы ее там, не беспокоили. А, завтра нужно, чтобы твой слуга проводил её на базар. Там ей нужно будет, кое-что купить. И потом, пусть дожидается меня здесь. И, подготовь к этому времени купчую. Договорились?

На каждое предложение Икама, хозяин старательно кивал головой, запоминая сказанное и, мучительно стараясь понять, что же Икам имел в виду, говоря о принцессе?

Пройдя с Расой в комнату для гостей, Икам осмотрел комнату и остался, вполне ею довольным. В ответ на удивленно – вопросительный взгляд девушки, он, лишь улыбаясь, ей подмигнул.

– Сегодня ты останешься здесь. Поесть, тебе принесут. Так что отдыхай и набирайся сил. Завтра утром, возьмешь у хозяина слугу и сходишь на базар. Раз уж ты, собралась ехать со мной, то подготовь все необходимое для дороги, кроме продуктов. Нам с тобой, нужно будет, где-то спать, во что-то одеваться и на чем-то есть. Так что, купи себе всё, что нужно: новую одежду, обувь, постель, посуду. Завтра, я буду занят. После рынка, жди меня здесь. Я приду за тобой вечером, и мы пойдем ко мне. Но, в таком виде, ты туда, пойти не можешь. Если нужно, сходи в баню, пусть тебя там причешут, накрасят. Ладно, разберёшься сама. Вот, тебе мина серебра. Что, тебе не понятно? Спрашивай.

Икам посмотрел на девушку. В глубине души у него затеплилась надежда, что, придя завтра в харчевню, он не найдет ни Расы, ни денег. Может, умная девушка, догадается исчезнуть из его жизни, вместе с серебром, избавив его от хлопот и от себя.

Он жестом остановил Расу, которая начала снимать одежду.

– Раса, завтра к моему приходу, ты должна выглядеть, как принцесса. А, сейчас отдыхай, набирайся сил и продумай, что завтра, тебе нужно будет купить на базаре. У меня нет ничего, так что все заботы, лягут на твои плечи. Готовься и начинай, привыкать к самостоятельности.

Девушка покорно стояла, смотря на него широко раскрытыми глазами. Икам, неожиданно для себя, нагнулся и поцеловал ее в щеку.

– Мне нужно идти. До завтра! Не скучай!

Икам вышел, стараясь не замечать слезинки, блеснувшие в её глазах.