Текст книги "Икам. Неисполненное задание"

Икам, как житель века железного, не смог удержаться от иронической ухмылки. Мастер заметил и искренне изумился.

– Ты со мной не согласен, чужеземец?

– Конечно, нет. Железные изделия прочнее и надежнее медных. Они, когда-нибудь, сменят все изделия из меди и бронзы, и жизнь людей станет лучше и легче.

Слова Икама задели мастера за живое. Он не выдержал.

– Как можно так говорить? Люди получили металлы от богов. Золото – это металл для царей и жрецов. Серебро – для купцов. А для всех остальных нет ничего лучше меди и её сплавов. Медь, как девушка – невеста. Она может изменяться, в зависимости от того, с кем её поженить с оловом, со свинцом, или с сурьмой. И однажды изменившись, она сохраняет свои свойства, при перерождении в огне горна. Её дети будут иметь те же свойства, что и их мать. Только белая медь – черная бронза, как и положено вдове, не перерождается и портится при переплавке. Зато, бронзы не боятся воды и воздуха, и очень долго, даже в земле, сохраняют себя, как и положено верной жене. А железо металл – куртизанка. Для его рождения, нужно вдвое больше топлива. Оно рождается или слишком мягким, или слишком хрупким. И как блудница, на воздухе, в воде или в земле оно стазу соединяется с ними и превращается в труху. Нет, пока у людей будет в достатке медь и олово, они не станут связываться с железом.

Икам почувствовал себя, задетым за живое. Железо в виде стали и чугуна, – вот становой хребет цивилизации. А медь и бронза, это как медный самовар в сарае, хоть и в рабочем состоянии, но хранится только, как память.

Вынув из ножен, клинок насадки для своего копья, он вручил его Мастеру. В этот раз мастер внимательно осмотрел клинок, понюхал его, и, даже лизнул языком, попробовал его остроту и гибкость. Икам выбрав, из лежащих перед ним нескольких кусочков, разных металлов, разрубил их пополам и снова показал клинок мастеру. Тот недоверчиво осмотрев клинок, взял кусочек железа и поднёс его к клинку. Высоколегированная сталь не отреагировала. Мастер довольно рассмеялся:

– Это не железо! Ты хотел обмануть меня, но меня не проведёшь! Это бронза. Великолепная, но, бронза.

Возмущенный Икам достал из-за спины свой тесак. Магнитные кусочки сразу прилипли к его клинку. Тесак хозяйственного назначения, был изготовлен из хорошей стали, но присадок содержал, явно меньше. Вот этот клинок произвёл на мастера, поистине, шокирующее впечатление. Исследовав его с особой тщательностью, он неохотно признал, что клинок действительно замечательный, но, его изготовление обошлось слишком дорого, чтобы такие клинки смогли, когда-нибудь, заменить надежные бронзовые мечи.

– Спрячь этот клинок, подальше от чужих глаз, странник. В Ноливаве или Тепиге, ты за него можешь получить целое состояние. А здесь, за него, тебя просто убьют, чтобы завладеть им, или украдут, когда ты отвернёшься от него, на мгновение. Пользуйся своим малым мечом, и береги свой большой клинок. Его толщина не предназначена для рубки в бою. Он может просто сломаться от удара тяжелым бронзовым мечом. Это парадный меч. Странно, что у него такая простая отделка. По его стоимости, он должен быть, украшен золотом и драгоценными камнями.

Когда Икам объяснил мастеру назначение съемного клинка, тот предложил изготовить на древко несъёмный бронзовый наконечник, а на полую рукоять кинжала сделать фигурную заглушку. При желании, её можно изготовить съемной, и тогда в рукояти будет маленький тайник.

Икам заметил, что на магнитное железо мастер поглядывает с явным интересом, предложил больший кусок магнита мастеру, в подарок за мудрые советы.

Разволновавшийся мастер, в котором, скромность боролась с желанием, заполучить драгоценный металл, наконец, дал себя уговорить. Взамен, он дал обещание Икаму, что, если тот достанет бронзу, он обязательно сделает ему новый наконечник копья и доработает рукоять кинжала. Тут, Икам вспомнил об обломках топоров, которые ему достались в добычу, в бою на дамбе, и пообещал прислать ему бронзу для поделок.

Выпив еще секеры, мастер, заполучивший железо и потенциального клиента, расчувствовался, и спросил у Икама, чего бы он мог сделать для него? Понимая, что речь идёт не о профессиональной деятельности, наш герой попросил мастера рассказать ему о Урибах, о которых он ничего не знал. Мастер, сразу став серьёзным, сел поудобнее, потребовал наполнить чаши секерой, и голосом сказителя начал свой рассказ.

– Давно это было. Двадцать, или даже больше, поколений сменилось с тех пор. Вся земля Наанах входила в состав великого царства Тепиге Устья. Ноараф Тепиге Устья владел землями от истоков рек Тарвфе и Ргит, до Устья реки Лин, от пустынь на востоке, до Моря на западе. Самыми лучшими воинами и самыми преданными слугами у Великого Ноарафа, были племена Миарфе, Ешанем и Нимяниб.

Ноараф, за их верную службу, выделил им земли в Устье реки Лин, где много сладкой воды и всегда много травы. Племена, по зову Ноарафа, переселились на эти земли и верно служили Ноарафу. Многие воины этих племен становились большими начальниками в армии и советниками. А когда Ноараф умер, его Главный Визирь женился на его вдове, и сам стал Ноарафом. И его дети стали Ноарафами, после него. Сто лет семья этих Ноараф, правила в Тепиге. В Тепиге их называли Ссоскиг, что значит Пастыри, Пастухи. Многие родственные племена, тогда тоже перекочевали в устье Лина и стали жить там. Народы Наанах были верными детьми и союзниками Ноарафа Тепиге. И тогда, на сто лет в этих землях воцарился мир. Но, через сто лет, когда на трон Тепиге взошел Ноараф Идумах, время мира закончилось. Ноараф Истока напал на земли Ноарафа Устья, а в земли Наанаха вторглись племена Тиррух. С двух сторон они терзали царство Ноарафа Устья. Тиррух захватили Наанах, а войско Ноарафа Истока осадило столицу Идумаха город Сирава. Три года войска Ноарафа Истока безуспешно, осаждали город Сирава. Три года Ноараф Устья ждал помощи от друзей и союзников, обороняя город. Но все, и те, кто был рядом, и те, кто был далеко, отвернулись от него, и признали власть Ноарафа Истока. Тогда Ноараф Устья признал своё поражение и, в обмен на беспрепятственный выход их Тепиге, оставил Сираву. С ним ушли весь двор, его армия и верные ему племена Миарфе, Ешанем и Нимяниб. Неподалёку от устья Лина, они построили новую столицу и назвали её Нехураш, что означает Надежда.

Но, Ноараф Единого царства Тепиге, увидел угрозу в городе Нехураш и, собрав большое войско, пришел к стенам Нехураш и осадил его. И снова, три года длилась осада. А, когда силы у осаждённых стали иссякать, Ноараф Идумах собрал вождей Миарфе, Ешанем и Нимяниб, и освободил их от клятвы верности. Он повелел им возвращаться в свои родовые земли, которые он даровал им навечно. за верность и доблесть. А когда верные ему племена, со своим семьями, ушли в Наанах, Ноараф Идумах принял свой последний бой. И в этом славном бою, полегли все его воины и все вожди, племён Миарфе, Ешанем и Нимяниб, которые остались со своим царём до конца. Так погиб славный ноараф Идумах и его город Нехураш.

А Ноараф Устья и Истока, став Ноарафом Тепиге, подчинил себе весь Наанах. В городах Наанаха жили племена родственные племенам Миарфе, Ешанем и Нимяниб, но правители городов были из Тиррух. Они признали власть Ноарафа Тепиге, и не пускали, пришедшие племена на родные земли. Мужчины этих племен были хорошими воинами, но их вожди полегли на стенах Нехураша. И рассеялись племена Миарфе, Ешанем и Нимяниб, по всем землям, в поисках пристанища. И получили они у окрестных народов, кличку «Урибах», что значит «изверг, брошенный, изгнанный».

Правители городов втайне, иногда, разрешали им кочевать по их землям, в обмен на военную службу в их армиях, но, всегда были готовы, расторгнуть свои договоры и приказать, убираться «куда глаза глядят». Уже больше десяти поколений, за это время сменилось в племенах Миарфе, Ешанем и Нимяниб. Но, до сих пор, они не забыли свой язык, своего Бога и свои права на родовые земли в Наанахе. А сейчас, когда в Тепиге правит Ноараф Тхантес, совсем, стало невмоготу людям из этих племён. Гонимые со всех сторон, они снова возвращаются на свои земли, к могилам своих предков. Но, нет у них вождя, который бы собрал их всех в одну семью. Поэтому и будущее этих людей покрыто мраком неизвестности.

А правители городов Наанаха, хоть и переняли наш язык и наши обычаи, хоть и стали приносить жертвы нашим Богам, но, до сих пор считают себя людьми народа Тиррух и верными рабами Ноарафа Тепиге. А в Тепиге, все, что связано с периодом правления Пастырей – Ссоскиг и его Ноарафов, предано забвению и проклятию, и вспоминать их, стало преступлением.

Мой прадед тоже был из Урибах. Он повредил в бою ногу, и не мог больше кочевать. Ему оставался только один путь – в кузнецы. Вообще-то, чтобы стать кузнецом, нужна не сила, а ум. Кузнецу надо многое знать и уметь, а вот сила для него, не главное. Поэтому, среди нас, можно встретить и хромых, и горбатых, и одноглазых. Мой дед женился на женщине из города, и стал кузнецом при храме. И мой отец, и я. стали кузнецами. А если позволят «Хозяин и его Хозяйка», то, и дети мои. станут кузнецами. Но, мы все были и остаемся людьми из народа Ешанем. Поэтому не надо, при мне, говорить о Урибах, называй этих людей, племенами Северного союза.

Закончив разговор и попрощавшись с гостеприимным хозяином, Икам, направился к дому Амахена, решив для себя, что всё рассказанное ему кузнецом, является занимательной сказкой, совершенно бесполезной для него. Окончательно решив, отправится в Ноливав, он думал не задерживаться, с отправкой в путешествие.

В доме Амахена его ждали. Вручив, сопровождавшему его, подмастерью всю имеющуюся у него бронзу, и подтвердив, свой обговоренный с мастером заказ, Икам направился к хозяину дома. Подмастерье удивительно профессионально, снял мерку с дрека копья и рукояти наконечника. Воозаль с Амахеном, весьма довольные друг другом, сидели в тени на террасе, наслаждаясь отдыхом. Как проходили их переговоры, осталось неизвестным, но в результате, Воозаль вернул себе четырёх ослов с грузом и погонщика. Вообразив, что теперь он сможет диктовать условия Икаму, Воозаль попытался представить дело таким образом, что он поможет Икаму, реализовать груз в Ноливаве, если тот решит присоединиться к нему. Правда, из стоимости груза придётся удержать таможные сборы. Зато, Воозаль обещал кормить Икама в путешествии, наравне с погонщиками, если он, помимо обязанностей погонщика обязуется еще и охранять караван. В ответ, Икам пожелав Воозалю удачи в пути, и напомнил Амахену, что им необходимо, доставить в город еще и трофеи, спрятанные в овраге.

Разговор о трофеях, сразу превратил Амахена, из стороннего наблюдателя, в верного союзника Икама. Без проволочек, ими было решено, рано утром, отправится в овраг за добычей.

Горожане, под крылом Ноарафа, жили патриархальной стариной, поэтому, у городских ворот не было никакой стражи. Тем не менее, предусмотрительный Икам, выехал с Амахеном чуть свет, на своих ослах в сопровождении своего погонщика. На этих ослах, он вывез из города свою часть груза, и спрятал её в укромном месте. Дальнейшую часть пути, они проделали, сидя на осликах. Операция, несмотря на все волнения Амахена, прошла быстро и без осложнений. Кроме того, по настоянию Икама, груз был рассредоточен по всем ослам и сверху прикрыт связками тростника, который заготовил, оставленный загодя, в зарослях, погонщик. В город ослики вернулись, нагруженные тростником, не привлекая ничьего внимания, и не вызывая ненужных вопросов. Задумка Икама привела Амахена в искреннее восхищение. Теперь его внезапное обогащение, прошло совершенно незаметно для вездесущих соседей, а, значит, и для Правителя города. Расчувствовавшийся Амахен подарил Икаму одежду, в которой он посещал Храм. Надев на себя обе рубахи, выстиранную шелковую и новую шерстяную, Икам чувствовал себя удивительно комфортно, несмотря на жару.

Воозаль встретил их, со встревоженными расспросами. Что испытал он, обнаружив утром исчезновение Икама, с грузом ослами и погонщиком, трудно описать словами. Зато теперь, предложение Икама войти в состав создаваемой компании соучредителем, было встречено с восторгом, и, безо всяких условий. В обмен на возвращенную Икамом печать, Воозаль взял на себя все расходы, связанные с уплатой таможенных сборов. И только потом, в пути Икам узнал, что хитрый ноливовянин, умолчал о том, что при наличии печати на документах, товары, принадлежащие различным храмам, освобождались от всех налогов, по принципу взаимозачета. Правителям городов, зачастую бывших и Первосвященниками в своих храмах, было выгодно это создание, прообраза общего рынка. И в этом мире, международная торговля уже нащупывала пути получения сверхприбылей.

Идея Икама, утаить от правителя наличие ценного груза, понравилась Воозалю. Утром следующего дня, Амахен с Воозалем, на ослах выехали из города с грузом. Вернулись они вечером, нагруженные снопами тростника и вязанками дров, не вызывая подозрений у соседей.

Икам провёл день в кузнечной мастерской, наблюдая, как сидя на земле, возле горна, подмастерья раздували огонь, дуя через длинные деревянные трубки с медными наконечниками, заменяя собой меха. Затем мастер, в заготовленные им формы, залил расплавленную бронзу. После обработки отливки, бронзовыми молотками и её полировки, наш герой стал обладателем нового наконечника копья, надежно закреплённого мастером на древке. Заглушка на рукоять съемного наконечника, по совету мастера, была сделана полукруглой с плоской тыльной частью, на которой в дальнейшем можно будет припаять именную печать. Как и обещал мастер, заглушка была сделана съемной, и в результате у Икама появился укромный тайничок, для мелких вещей. Пока, он поместил туда набор иголок и шило. Его решение оставить остатки металла мастеру за работу, вызвало у того категорическое несогласие. Стоимость материала по мнению мастера, во многом превосходила стоимость его труда. Корпоративная этика и плохой пример для будущих коллег, в лице подмастерьев, требовала от мастеров тех краев, честности в работе, прежде всего, перед собой. Компромисс был найден в том, что остатки металла перешли мастеру в обмен, на весящих, в два раза меньше, но необходимых в дороге, маленький топорик, ножницы и острую бронзовую бритву, для бритья. Икам с мастером, расстались, весьма довольные, друг другом. Особенно, Икама восхитила его бритва. Он не мог себе представить, что бронзовая бритва, может быть такой острой и удобной. Он так искренне, восхищался мастерством мастера, что тот подарил ему бронзовое зеркало, размером с ладонь, но, великолепно отполированное и прекрасно отражающее окружающий мир, стоило только плеснуть на него воду. Понимая ценность подарка, Икам отдарился парой самых массивных браслетов, из кошелька. После всех этих товарооборотов, кошелёк изрядно полегчал, но Икам нашел выход, вложив в него зеркало, ножницы и бритву, превратив его, таким образом, в несессер. Будучи подвешенным на пояс, он, явно намекал окружающим, о зажиточности его владельца.

Во время ужина, новоявленные акционеры, в лице Икама и Воозаля, решили не злоупотреблять, гостеприимством Амахена и начать собираться в дорогу. Наутро, снова приведя свой внешний вид, в соответствие с местным «дрескодом», наши герои посетили храм с визитом вежливости. Медное блюдо, отрихтованное и, начищенное до блеска, под контролем кузнеца его подмастерьями, было преподнесено в дар храму Воозалем. Когда же Икам положил на поднос трофейный кинжал главаря Урибах, Жрец оживился. Взяв в руки кинжал и придирчиво оглядев его, он посмотрел на Икама.

– Откуда у тебя эта вещь, странник?

– Его хозяин напал на меня на дороге в лесу. Мы бились с ним, и я его победил. Когда он умер, его кинжал достался мне. Прими, его в дар для твоего храма.

– Так ты говоришь, что это ты убил его?

– Я говорю то, что сказал. Я бился с ним и победил. Его хозяин умер у меня на глазах. И я взял эту вещь, как трофей. Если я что-то нарушил, то прости меня за это, великий Хьеш.

– Ты напрасно скромничаешь, странник. Если, это ты убил его, то можешь даже рассчитывать на награду.

– Мне не нужны незаслуженные награды, хьеш. Но, если тебе это будет интересно, бывший хозяин этой вещи мёртв. Я тому свидетель. И если тебе будет угодно, можешь объявить, что его убили по твоему приказу.

Хьеш, холодно улыбнулся и, приблизившись к Икаму, сказал в пол голоса:

– Ты принёс в храм щедрый дар, и принёс мне хорошую новость. Смерть этого разбойника порадовала меня. Мой тебе совет. Сделай себе имя. Найди старого человека уважаемой фамилии, и упроси его усыновить тебя. Это значительно упростит твою жизнь.

Затем хьеш громко произнёс:

– «Господин и Госпожа» принимают ваши дары. Я разрешаю, вам завтра покинуть город. Я помолюсь, чтобы ваша дорога была лёгкой, и вы благополучно достигли своих целей! Можете идти!

Икам поклонившись, отправился вместе с Воозалем к выходу, обдумывая сказанное хьешем. Вечером Амахен зарезал козлёнка, и проводы отметили в тесном кругу, не привлекая внимание соседей. Амахен щедро снабдил путников продуктами, и Икам, прощаясь, искренне пожелал молодоженам, нарожать семерых сыновей и семь раз по семь внуков.

Утром караван из восьми осликов, нагруженных припасами, и пятерых караванщиков, провожаемый Амахеном с Лихарой, вышел из ворот города. К всеобщему удивлению, у городских ворот, они случайно встретились с младшим жрецом Храма. Тот внимательно осмотрел всех осликов и их поклажу и, сдержанно. похвалил Амахена за щедрые дары своим новым знакомым. Тут Амахен и Воозаль смогли, в полной мере, оценить предусмотрительность Икама, заблаговременно вывезшего за городские стены, свой ценный груз. После недолгого, но тёплого прощания с хозяевами, караван отправился своим путем, а молодожены пошли домой, еще раз, спокойно пересчитывать свои богатства.

Погрузив без приключений груз, ожидавший их в укромном месте, наши герои вскоре уже были далеко от города Даалага и его жителей.

Глава шестая

Вскоре караван вышел на проторенную караванную тропу. Следы сотен ног проложили по степи дорогу, сбиться с которой было невозможно. Дорога вела от водопоев к стоянкам, где можно было спокойно покормить скот и запастись водой. Иногда, дорога приводила к маленьким городкам, и тогда Воозаль направлялся прямиком в местный храм, для встречи с его настоятелем. Предъявив свою печать, и рассказав о целях своего путешествия, путники получали скромный, но безопасный ночлег, и, самое главное, освобождение от всех таможенных сборов и поборов. Конечно же, не обходилось без подарков «нужным людям», потому что, человеческая природа везде одинакова.

Икам уже стал привыкать, к размеренному движению каравана. Вдали от городов, дичь была непуганой и. безбоязненно выходила прямо на дорогу. Это позволяло Икаму снабжать всех свежим мясом, и не чувствовать себя нахлебником в пути. Летиг оказалась замечательной хозяйкой. Копчёное, вяленное и сушеное мясо, не переводилось в меню наших неутомимых путешественникам.

Воозаль на привалах рассказывал, что вскоре им предстоит посетить один из самых великолепных городов в мире – Ксамад, а затем их путь проляжет через пустыню к оазису города Пальм Амирлап и, снова. пройдя пустыню, они, наконец, выйдут к берегам реки Тарвфе, по которой и спустятся в конечной цели путешествия, городу Ноливав.

* * *

В двух днях пути от Ксамада, одна из ослиц Воозаля захромала, и каравану, для ее замены, пришлось задержаться в небольшом городке, больше похожем на деревню. Но, на следующий день в городе намечался какой-то праздник, и горожане, охваченные предпраздничной лихорадкой, категорически отказывались заниматься такими прозаическими вопросами, как ослица. Воозаль к заминке в пути отнесся со стоическим спокойствием. Было решено использовать свободное время для отдыха и ремонта упряжи. Караван остановился в одном из многочисленных гостевых домиков, которые, приезжим, за умеренную плату, сдавали местные жители. Дом с двором занимал площадь 20 на 20 метров. Дом был огорожен высокой стеной, сложенной из необожженного кирпича. В стене имелся единственный вход. В доме имелся колодец и запас кормов для скота. Дом сдавался целиком. В нем путешественники могли чувствовать себя в относительной безопасности, и без нескромных, посторонних взглядов.

Поручив свой транспорт заботам погонщиков и Летиг, Икам с Воозалем отправились осмотреть город и узнать последние новости. На городской площади, на помостах, в тени высоких деревьев наши герои разместились вместе с такими же караванщиками. Услужливый местный бармен поставил перед ними кувшин молодого местного темного пива, глиняные пиалы и блюдо с сушеными фруктами и орехами. В ожидании, пока приготовят мясо на углях, наши герои стали делиться новостями, стараясь больше слушать и меньше говорить.

Во время пути, Икам усиленно практиковался с погонщиками и Летиг, в усвоении местных диалектов. Сейчас, слушая разговоры караванщиков, он, с радостью, отметил, что понимает почти всё, о чём говорится вокруг него. Оглядев его одежду, в нем сразу признали чужеземца. Глядя на его невозмутимый и отсутствующий вид, окружающие решили, что он не знает их языка, и перестали стесняться в выражениях. Его грозный вид внушал уважение, но за его спиной, некоторые позволяли в адрес неотёсанного варвара, шутливые и иронические замечания, сопровождаемые вежливыми и приветливыми улыбками и поклонами. Воозаль интересовался состоянием дорог и ценами. Икам, уставший от дорожной диеты, с удовольствием лакомился сладостями.

Наш герой, с лёгкой иронией, слушал рассказы Воозаля, о красоте города Ксамад, когда к ним на помост подсел незнакомец. Знакомство с Даалагом научило Икама, со скепсисом, выслушивать восторженные эпитеты, в адрес местных мегаполисов. Он внимательно посмотрел на мужчину и отметил, что тот испытывает крайнее волнение, хотя и старается, не проявить его.

Незнакомец обратился к Воозалю:

– Мой господин, не сможет ли ваш спутник, выполнить для меня очень важную работу? Я хорошо заплачу!

– Ты можешь, спросить у него самого.

Сглаживая неловкость, мужчина поклонился и обратился к Икаму:

– Мой господин, я вижу, что ты великий воин. Не мог ли ты, сделать для меня одно очень важное дело. Я очень хорошо заплачу!

Икам, обращаясь к Воозалю, добродушно пошутил:

– Нашему другу, судя по всему, нужно, кого-нибудь убить!

К его удивлению, мужчина с облегчением вздохнул, и затараторил:

– Очень хорошо, что вы сразу поняли, о чём идет речь. Дело в том, что наша семья попала в очень сложную ситуацию. Наш сосед, он из Тиррух, ложно обвинил моего отца в том, что тот взял в долг, у него пятьдесят сиклей серебра, под залог нашей финиковой рощи. Так как, ни у него, ни у моего отца, нет свидетелей и письменных расписок, то Правитель города присудил, решить спор поединком, по обычаю Тиррухов. Наш сосед нанял для поединка бойца – великана из Кана. Узнав об этом, никто из наших родственников не соглашается выйти на бой. Я не могу сражаться, потому, что с детства страдаю хромотой, мой младший брат еще слишком молод, чтобы сражаться, а отец – слишком стар. Но, у меня есть красивая сестра. Если ты согласишься сражаться, то отец отдаст ее тебе. Все равно, если у отца заберут рощу, ей придется идти блудницей в храм. Если этого мало, я продам себя, тебе в рабство. Ты не смотри, что я хромой, я очень сильный и старательный работник. Умоляю, тебя соглашайся! Завтра, в день праздника, должен будет состояться бой, и по его результату, будет вынесен приговор.

– Воозаль, тут, мне без тебя не обойтись. Объясни мне, чего он просит?

– Туррухи пришли сюда давно и захватили власть в этих краях. Сейчас потомки этих дикарей, уже растратили все свои богатства и своё влияние. Кроме правителей городов, они все, давно уже смешались с местным народом и живут по его законам. Все знают, что все сделки должны оформляться у городского писаря. Но, иногда, когда им это выгодно, эти бездельники вспоминают о своих древних правах и диких обычаях. Вот и теперь, Тиррух решил разорить соседа и отнять у него финиковую рощу. Наверняка, Правитель является сродственником соседа, или получит, потом, свою долю.

– А каковы условия поединка?

В разговор вмешался незнакомец.

– В том-то и дело, что сосед настаивает на бое на смерть, или на неволю.

Икам весело рассмеялся.

– Теперь я понимаю, почему никто не соглашается сражаться за вас! В любом случае, если не повезет, и тебя не убьют, то получишь на шею или ошейник раба, или жену. Согласись, выбор невелик!

Воозаль усмехнулся, а незнакомец пришел в отчаяние.

– Так, что ты посоветуешь, Воозаль!

– Сложно сказать. С одной стороны, молодая и сильная рабыня никогда не помешает. К тому же, её всегда можно продать в какой-нибудь храм. Но, с другой стороны, сразиться с великаном из Кана! Тут, даже тебе не устоять.

Воозаль замолчал и испытывающе посмотрел на Икама. Икаму был ясен его интерес в этом деле. Если Икам проиграет бой, то Воозаль избавится и от компаньона, и от обязательств перед ним. А если Икам выиграет, то, лишние рабочие руки в караване не помешают.

Но, Икам привык рассматривать каждую встречу, как подарок судьбы. Поэтому он спросил у незнакомца:

– А кто твой отец, незнакомец? Назови себя!

– Путники, наша семья проживает в этих краях уже десять поколений. Все знают дом Нидиба, сына Натея из рода Тола, сына Аррафа. Я его сын Вагар.

На вопросительный взгляд Икама Воозаль ответил:

– Знатный род, достойная семья.

Решив довериться случаю, Икам произнёс:

– Воозаль, мне нужна твоя помощь. Пойдем со мной. Вагар, веди нас в дом твоего отца!

Лицо Вагара вспыхнуло от радости, а Воозаль с озабоченным видом поднялся, стараясь скрыть радостный блеск своих глаз.

Дом Нидиба ничем не отличался от соседних домов. Он сильно напомнил дом Амахена из Даалага. Хозяин встретил гостей в главной комнате дома, оштукатуренной и выкрашенной в светло желтый цвет. Стены были украшены повторяющимися рисунками ладони, пальмовой ветви и волнистыми линиями, похожими на волны. Нидиба, с достоинством, сидел на помосте. Гостям было предложены скамеечки. Вагар стоя рядом с отцом, что-то горячо шептал ему на ухо.

Икам, чтобы не терять время даром, решил начать разговор.

– Мир тебе, и твоему дому, Нидиба, сын Натея из рода Тола, сына Аррафа. Видно, что сам Бог привёл меня к тебе. Вагар, рассказал мне о твоем деле. Тебе нужно, чтобы завтра, для схватки в поединке с великаном из Кана, вышел боец, для защиты твоих интересов. Я готов, завтра сражаться за тебя. Но, моим условием будет следующее. Ты должен признать меня своим сыном. Я хочу сражаться завтра, как твой сын. А после поединка, ты отпустишь меня по моим делам, в обмен на отказ, от всех прав на имущество твоей семьи.

Нидиба и Вагар слушали Икама, с искренним изумлением на лицах. Наконец Нидиба проговорил:

– А, что я смогу сказать своим соседям? Как я объясню, откуда ты взялся?

Икам, тоже, признавал шаткость и сомнительность своего предложения. Но, он помнил совет хьеша Даалага, и решил, что рисковать своей жизнью, стоит, только по-крупному. Что бы помочь Нидиба, Икам решил предложить рабочую версию, для своей легализации. Мысленно попросив прощения у своих достойных родителей, за свои фантазии, он начал свой рассказ, внимательно следя за реакцией Рамати, чтобы, вовремя вносить изменения в ход своего повествования.

– Дело в том, что я не знаю имени своего отца. Когда моя мать, носила меня под сердцем, мой отец приказал ей уйти из своего дома. Потому что, его молодая жена, тоже, понесла и не хотела, чтобы я родился раньше её сына, получив право первородства. По её требованию, мой отец приказал моей матери, уйти из его дома. Моя мать со мной долго скиталась по чужим людям, терпя лишения. Пока, один добрый человек не приютил нас у себя. Он хорошо относился к нам и дал мне хорошее воспитание. Но, он тоже, не знал, кто я и откуда. Он дал мне имя Икам, и когда я вырос, сказал мне, чтобы я нашел своего отца и узнал историю своего рода. Тогда я смогу вернуться и жить, среди родичей моего благодетеля, как достойный человек. Я уже долго брожу по свету. Сегодня, когда твой сын подошел к нам на улице, я подумал, что, может, это боги послали его мне? И вот я здесь, и прошу тебя, признать меня своим сыном. И тогда я готов, завтра биться со всеми великанами, за тебя и твою семью. Если ты ответишь отказом, то прости, что мы, зря, побеспокоили тебя.

Икам остановил свой рассказ, потому, что его испугала реакция хозяина дома. Лицо Нидиба сморщилось, как у ребенка и по его лицу потекли слёзы. Поборов себя, он, проговорил:

– Я знал, я верил, что когда-нибудь это случится. Большой грех лежит на мне. Я страшно виноват перед тобой и твоей матерью. Твоя мать, не хотела, чтобы ты ненавидел меня, и сказала тебе, что ушла из дома до твоего рождения. Это было не так. Мой первый сын родился калекой. У него при рождении была повреждена нога, и он хромал. У меня долго не было других детей, и моя жена дала мне свою служанку Ялицу, чтобы она родила мне сына. Когда ты родился, моя жена снова понесла, и родила мне сразу и сына, и дочь. Тогда она потребовала, чтобы я удалил из дома твою мать и тебя. Но, когда вы ушли из моего дома, боги отвернулись от меня. Мой младший сын вскоре умер. А больше других детей у меня не было. И лишь, когда боги забрали к себе мою старую жену, и я привел в дом молодую, у меня родился сын Хурес. Но, я всегда жил с позором и раскаянием в душе, за свой проступок. Все соседи знают об этом и, втайне, осуждают меня за него. Если ты готов простить меня, то и я готов признать тебя своим сыном. Это боги привели тебя в мой дом! Скажи, ты ведь не держишь зла на меня, за прошлые обиды?

– Конечно же, нет! И, в доказательство этого, завтра я буду биться на поединке за тебя!

Глядя на Нидиба, Икам был приятно удивлён, как быстро хозяин дома понял его задумку, и, как уверенно, тот повёл свою партию в их дуэте. Как убедительно развивает и оживляет предложенную Икамом версию событий.

Когда Нидиба встал и раскрыв объятия шагнул к Икаму, Икам быстро поднялся и подошел к нему, Нидиба, с чувством, прильнул к груди Икама. Сцена по мнению Икама получилась достаточно волнительной, но, излишне эмоциональной.

Когда Нидиба начал отдавать указания о заклании ягнёнка, Икам бурно воспротивился. Он заявил, что ему необходимо сходить за оружием в гостиный дом, и он не собирается, переедать накануне поединка. Новоявленный отец, неохотно, вынужден был признать справедливость этих доводов, и отпустил Икама, взяв с него твёрдое обещание, незамедлительно прибыть, со всеми своими вещами, в родительский дом. Икам с Воозалем, в сопровождении Вагара, отправились в гостевой дом, где находился их караван.