Текст книги "Икам. Неисполненное задание"

Но, слишком хорошо, бывает, тоже плохо. К чести гиен, в благодарность за угощение, они не беспокоили нашего охотника всю ночь. Чего нельзя сказать про шакалов. Бодрствующий Икам, всю ночь видел их тени, скользящие в темноте. Убедившись в бдительности охраны, в бессильной злобе, кто-то из них, утащил один из ботинков, опрометчиво оставленных Икамом, для просушки, без присмотра. Не понятно, как пришлось им по вкусу это изделие, с каучуковой подошвой, но наш герой остался босым. Привыкнув, считать все неурядицы указующим знаком, он, просто, срезал с уцелевшего ботинка кожаный верх и вынул шнурки. После этого он отменил дневной переход и сменил место отдыха, запасшись вдоволь водой и, занимаясь, целый день, обработкой шкуры и мастеря себе подобие мокасинов.

За всеми этими заботами Икам не заметил, как на смену весне пришло жаркое лето. Зеленый ковер незаметно пожух и пожелтел. Многие лужи с водой пересохли, а те, что остались, превращались животными, приходящими на водопой в грязные болотца. Запасаться чистой водой, с каждым днём, становилось всё труднее. Днём становилось жарко, хотя ночи, по-прежнему, были прохладны.

Двигаясь вперёд, Икам отметил, что местность становится ровнее, а холмы стали ниже. Зато горы, виднеющиеся на горизонте, стали ближе и протянулись на пол горизонта.

Подумав, что в горах вероятность, встретить людей, будет более реальной, Икам решил пересечь горный хребет, выросший перед ним. Отсутствие снежных шапок на горных вершинах, указывало, что эти горы были не очень высокие, и Икам сможет их преодолеть. К тому же, возможно, именно горы, препятствуют движению кочующих племён в эту часть степи.

Короче, Икам двинулся в сторону гор.

В этом молодом человеке, уверенно шагающем навстречу горам, трудно было узнать прежнего Икама. Его лицо преобразила короткая клочковатая борода. Нечесаные волосы доставали до плеч. Шелковая рубашка-туника из дубового шелка, приобрела грязно-серый цвет. На ногах у него были неуклюжие кожаные чулки, перехваченные ремнями из сыромятной кожи, которые он, почему-то, упрямо именовал мокасинами. На нем была меховая, короткая, разгрузочная жилетка, в карманах которой размешалось все его богатство. На спине в ножнах разместился тесак, спереди сбоку висел кинжал-наконечник. За спиной в кожаном мешке прятался котелок.

Напрасно, мы бы стали искать у него арбалет. Растеряв в неудачных выстрелах половину стрел, и порвав металлическую тетиву, наш герой столкнулся с необходимостью, найти достойную замену арбалету. Нужда – лучший учитель. Поэтому Икам на композиционный лук арбалета надел с двух концов полые тонкие части, почти метровых рогов молодой антилопы. Двое суток он караулил стадо этих гигантских антилоп у водопоя, пока молодая самка не подошла к нему, сидящему в засаде, на бросок копья. Так наш герой стал обладателем мощного лука размером в метра полтора. Тетива, сплетенная из спинных, жил, уступала в надежности стальной струне, но, зато, её можно было заменить. Для наконечников стрел пришлось использовать оставшиеся стрелы от арбалета, изготовленные из полых металлических трубок. Разрезав каждую стрелу на десять частей и сплющив каждую часть с одного края, Икам получил десять наконечников для стрел. Натянуть такой лук было непросто, зато, метровая стрела наносила жертве такие глубокие раны, что в мясе наш герой перестал нуждаться уже давно. Но, зато теперь ему приходилось каждую свободную минуту посвящать, тренировке стрельбе из лука.

Наш герой уже научился, ходить босиком. Привыкнув к обуви с супинаторами, ему сначала, по утрам приходилось преодолевать сильную боль в пятках. После переходов по каменистым холмам, с непривычки, Икам испытывал настоящие мучения. Но, упорство и необходимость помогли ему научиться, не замечать эти неудобства.

Но, однажды, когда он упорно двигался вперед, ему в голову пришла мысль, которая раньше, почему-то, не приходила ему в голову.

Наш внимательный читатель, наверняка, тоже уже подумал над этим вопросом, и его, справедливо, уже давно интересует, как Икам собрался его решать.

Дело в том, что, думая о «черном континенте» Икам, почему-то, не подумал о его обитателях. То есть, о тех, кого политкорректно следует называть «афро-африканцы». А что, если наши планеты схожи настолько, что и цвет кожи его жителей одинаков? А что, если из-за холмов, сейчас появятся рослые чернокожие, с огромными кожаными щитами и копьями, сопровождающие свои бесчисленные стада коров? Именно так наш герой представлял зулусов, о которых в детстве читал в книге, про их короля Чака Зулу.

Как встретят они одинокого белого человека? (По привычке, Икам, по-прежнему, продолжал считать себя «белым человеком»).

Поэтому, совершая очередной переход, он продумывал, всевозможные варианты своего поведения и сочинял «легенду» своего появления. Как вы уже могли заметить, Икам был не из тех людей, которые обсуждают начальство, которое тоже, могло бы, подумать об этом. Просто, наш герой, всегда был уверен, что начальство, по определению, не способно все предусмотреть, и от него, всегда, нужно ждать, только неприятных сюрпризов.

Без особых проблем, преодолев перевал, Икам увидел, что каменистые склоны гор, с этой стороны покрыты густым кустарником и на них растут деревья. Некоторые, образцы деревьев хвойных пород достигали поистине огромных размеров. Когда наш герой увидел первого такого великана, высотой с девятиэтажный дом, он решил, что эта планета, всё-таки, сильно отличается от Земли. По его глубокому убеждению, такие деревья могут быть только где-нибудь в Сибири, а никак не на Африканском континенте, где должны расти только пальмы и кактусы. Иногда, на склонах гор, целые участки были покрыты лиственными деревьями. Среди них часто попадались и дубы. Движение сильно затруднялось тем, что кустарник, часто колючий, образовывал непроходимые заросли и очень сильно затруднял ориентирование. Зато, диких животных было здесь гораздо больше, чем на каменистых склонах. Тропинки, проложенные среди зарослей, изобиловали следами копытных. Из всего их разнообразия. Икам уверенно опознал только кабанов. Названия остальных он, не заморачиваясь, для себя определил, как «антилопы и козы». Видимо, местный мир, всё-таки. сильно отличался от классической Африки, как её себе представлял Икам.

Теперь, когда Вы представляете внешний вид нашего героя и знаете, чем заняты его мысли, можно рассказать, что же было дальше.

Глава вторая

День близился к вечеру, когда Икам, пробираясь через густой кустарник, подкрался и подстрелил небольшую антилопу. Взвалив её на себе плечи, он, беззаботно, направился в сторону скалы, где и планировал остаться на ночлег. Обойдя скалу кругом, он увидел большой вход в пещеру и, поздравив себя с удачей, смело направился к нему. Только, длительным путешествием по безлюдным местам, можно объяснить, но, не оправдать его беспечное поведение. Но, в нашем правдивом повествовании, не место, для приукрашиваний.

У входа Икам, явственно, ощутил смесь запахов дыма и навоза. Перед ним, оказалась достаточно большая пещера, в глубине которой, находилось стадо коз и овец, а у входа ярко горел костёр. У костра, сидели и стояли, человек шесть мужчин, одетых в шкуры. Было видно, что появление Икама для них, явилось такой же неожиданностью. В их глазах были видны испуг и изумление. Согласитесь, что живописный вид нашего героя и его эффектное появление, могли вызвать, именно такую, реакцию.

Попав в нелепую ситуацию, нужно поступать естественно для обстановки. Поэтому, широко улыбнувшись, Икам произнёс:

– Мир Вам, добрые люди!

Он уверенно прошёл к костру и передал антилопу, стоящему мужчине.

– Примите путника, к своему огоньку!

Улыбаясь, он внимательно разглядел присутствующих. Осмотр его обрадовал. Во-первых, народец оказался невысоким, самый крупный мужчина, был на пол головы ниже Икама. Во-вторых, это явно были не негры. Икам, скорее, отнёс бы их к южному типу европейцев. Черные прямые волосы и достаточно светлая кожа. Радовало почти полное отсутствие оружия. У некоторых за поясом имелись небольшие ножи в кожаных ножнах, у одного юноши, сидящего у костра, в руках был небольшой топорик, с непривычным положением лезвия, не вдоль, а поперёк рукояти, что делало его похожим на маленькую тяпку. При виде Икама, многие похватали длинные палки, без каких-либо наконечников.

Икам широко расправил плечи и, опершись на посох, старательно выговорил:

– Мир Вам, добрые люди!

К нему подошёл мужчина средних лет.

– И тебе мир, добрый человек.

Уловив разницу в произношении, Икам, поправившись, снова повторил:

– Мир Вам!

Человек улыбнулся и кивнул головой.

– Я – Икам. Скажи своим людям, чтобы не боялись меня. Я не сделаю им зла. Давайте, поедим и познакомимся.

Было видно, что мужчина плохо понимает его. Тогда Икам стал, сопровождать свои слова жестами. В конце концов, обстановка разрядилась. Икам и двое мужчин, сели у входа на камни, и стали пытаться, понять друг друга. Остальные, с настороженным интересом, поглядывая на нежданного гостя, занялись своими делами.

Икам краем глаза с интересом заметил, как, ловко орудуя каменным ножом, один из пастухов разделал антилопу и стал жарить мясо, насадив его на прутья.

Икам старался использовать, представившуюся возможность, чтобы обогатить свой словарный запас. Его старание нашло понимание у собеседников. Они, разборчиво и охотно, повторяли слова, вместе с Икамом, то одобрительно кивая, то отрицательно качая головой.

Икам выяснил, что эти знаки у них общие. Наш герой, про себя, пошутил.

– Значит, они не болгары.

В ходе разговора, Икам узнал, что они пастухи, пригнали сюда, пасти своё стадо на всё лето. Эту пещеру они, всегда, используют для ночлега. Их беспокоят львиные следы, которые они видели неподалёку. Все попытки Икама расспросить их, по интересующему его вопросу, наталкивались на стену непонимания, вызванную его, крайне бедным, словарным запасом. Наш герой помянул недобрым словом, профессора, который, с таким важным видом, посвящал его в тайны местного языка.

В ходе беседы, Икаму был предложен ужин, состоящий из жареного мяса и молока. Мясо подали на прутиках, а молоко было предложено в общем большом кувшине, к которому, все участники трапезы, прикладывались поочередно. Теплое молоко пахло овчиной, но, после длительной мясной диеты, показалось нашему герою, вполне, терпимым. В качестве десерта. были предложены маленькие круглые сухари, из муки грубого помола. Их вкус показался необычным, но вкусным. Такого хлеба, наш герой не пробовал никогда.

Желание Икама ночевать вне пещеры, «на свежем воздухе», хозяевами было воспринято, с пониманием и облегчением. Икам взял из костра большую горящую ветку и, в сопровождении двух мужчин, вышел из пещеры.

Нашему герою пастухи предложили, для ночлега, небольшую полянку, расположенную неподалёку от входа в пещеру. Место понравилось, и Икам быстро разложил костёр. Гостеприимные хозяева помогли собрать сучья для костра, и вскоре поляна осветилась неярким, колеблющимся светом.

Проводив приветливых хозяев, наш герой внимательно осмотрелся и выбрал место для сна на ветвях раскидистого дерева, росшего неподалёку. «На всякий случай» Икам собрал и подтащил в костру несколько крупных камней и сложил их так, что в темноте, их можно было принять, за спящего человека. Так, он решил обезопасить себя от неожиданностей. После сытного ужина его клонило в сон. Но, памятуя о львиных следах, о которых говорили пастухи, ночевать на земле, он не рискнул. Не без труда, взобравшись на дерево, Икам удачно разместился в развилке его ветвей и приготовился к отдыху «на должной высоте». Сверху, ему была видна вся полянка и догорающий костёр. Укрепив древко между ветвями, он повесил рядом с собою колчан и собрался, уже засыпать, как в кустах заметил два блеснувших огонька. Глаза гиен и шакалов в темноте отражают свет костра, по-другому. Неужели, к нему, с визитом, пожаловал, тот лев, чьи следы видели пастухи? Икам, чувствуя себя в полной безопасности, приготовился просмотреть еще одну сценку из цикла «в мире животных». Находясь в твёрдой уверенности, что львы не могут лазить по деревьям, он даже не подумал встревожиться. Когда огонь костра догорел, и в темноте осталась только светящаяся кучка горящих углей, из-за туч выглянула полная луна и осветила поляну. Икам увидел, как из кустов поднялся силуэт льва. Неслышно ступая, он осторожно приблизился к камням, уложенным нашим героем, обнюхал их и улёгся рядом, чего-то выжидая. В полумраке лев казался просто огромным. Присутствие опасного хищника, возле пещеры пастухов, таило в себе нешуточную опасность. После недолгих раздумий, дождавшись очередного порыва ветра, когда листья дерева зашумели с новой силой, Икам. осторожно высвободил из колчана лук и две стрелы. Затем, подумав, достал и третью. Когда очередной порыв ветра заглушил шум, производимый нашим бесстрашным охотником, он попытался согнуть лук и накинуть на его край петлю тетивы. Настоящие лучники, всегда, ослабляют лук, чтобы он не «уставал». В результате, наш «настоящий лучник», чуть было не сорвался с ветви, на голову царю зверей. Когда тетива была, все же, натянута, наш бесстрашный охотник занялся выбором удобного положения, для стрельбы. Приняв позу, в которой, он мог бы, уверенно выпустить стрелы, не рискуя сорваться в дерева, Икам размотал кусочки кожи, которыми он пометил отравленные наконечники. Несколько дней назад он убил большую змею. Расковыряв ей голову, он смазал пять наконечников стрел её ядом. Рассудив, что раненный зверь станет опасным вдвойне, он посчитал, что настал самый удобный момент, чтобы испытать новое смертельное оружие и, заодно, убедиться в его эффективности. Но, как всегда, и бывает в таких случаях, пока охотник готовится к выстрелу, обстановка изменилась. Сначала луна скрылась за тучей, а затем, со стороны пещеры показалось, какое-то движение.

Икам видел с высоты, как лев подобрался и затаился за камнями. Из темноты показались три человеческих силуэта. Крадучись, они стали приближаться к костру. Встревоженный Икам, наложил стрелу на тетиву и приготовился к выстрелу.

Дальнейшее всё произошло, почти, одновременно.

Один из мужчин, подняв большой камень, бросил его туда, где, по его мнению, должна была находиться голова спящего человека.

Луна выглянула из-за туч и осветила поляну.

Лев поднялся в полный рост и громко зарычал.

Икам, не глядя, выстрелил.

Стрела вонзилась в спину зверю около шеи.

Силуэты мужчин, с дикими воплями, бросились наутёк в сторону пещеры. Лев не преследовал беглецов. Он озирался в поисках, нападавшего врага. Икам, тщательно прицелившись, выпустил вторую стрелу. Она вонзилась в землю перед самой мордой хищника, между его лапами. Зверь, поняв, где скрывается стрелок, бросился к дереву.

Видимо, львы на этой планете не знали, что им не положено, лазить по деревьям. Подбежав к дереву, зверь, запрыгнув на нижнюю ветку, стал ловко карабкаться вверх, злобно рыча. Испуганный Икам, натянул лук и выпустил последнюю стрелу в оскаленную пасть зверя. Зверь отпрянул, сорвался с дерева и тяжело упал на землю. На этой планете, похоже, кошки не умеют падать, только на лапы. По крайней мере, этот лев тяжело упал на спину, поднялся, оглушено затряс головой и затрусил в кусты. Тяжело дышащий Икам, сидя на дереве, в это время, пытался привести в порядок свои мысли и чувства.

Поразмыслив, он пришел к выводу, что близость раненного зверя и пребывание рядом, агрессивно настроенных пастухов, для него стали, одинаково опасными.

Дождавшись рассвета, Икам спустился с дерева. Как и предполагалось, спуск с дерева оказался более трудным, чем подъем на него. Все же, побросав вниз все свои вещи, Икам спрыгнул с дерева, при этом сильно расцарапав лоб об сучек. Собрав все своё имущество, наш герой решил, уйти не прощаясь – «по-английски», или, как говорят англичане – «по-французски».

Для того, чтобы сбить с толку своих негостеприимных хозяев, он раскидал камни, сваленные им, до этого, в кучу. При этом, он старался не затоптать огромные следы раненного зверя. О том, что зверь всё-таки ранен, свидетельствовали пятна крови, оставленные им рядом со следами. Посчитав, что лук, оружие, непригодное для охоты на крупных хищников, Икам забросил колчан за спину и, примкнув наконечник к древку, отправился по кровавому следу льва. Уже через сотню метров, он наткнулся на его безжизненное тело. Осмотрев его, наш охотник признал, что был несправедлив, по отношению к луку. Первая стрела пронзила хищника насквозь, и рана была смертельной. Вторая стрела, войдя в рот, вышла сзади спины. Оба наконечника, после попадания, вышли наружу, так что, скорее всего, действие яда было незначительным.

Снимая шкуру, наш отважный истребитель дикой природы, отметил, что, хотя ему достался и великолепный трофей, но не выдающийся. Судя по всему, это был старый самец, видимо, изгнанный из прайда, более молодым и сильным соперником. Поэтому, он и перебрался поближе к людям, в поисках более лёгкой добычи. Но, зато его шкура сохраняла, всё былое величие гиганта. Сворачивая свежеснятую шкуру в тюк, Икам обнаружил, что пара гиен, уже ожидает своей очереди у тела, а, может быть, и прибытия подкрепления. Будучи нежадным по природе, Икам, закинув тюк со шкурой за спину, наполнив котелок сердцем, мозгом и «карбонатом» льва, направился в горы, в поисках безопасного убежища, для того, чтобы отдохнуть, перекусить обработать шкуру и наметить план дальнейших действий.

На следующий день, Икам вышел к другой группе пастухов, охранявших своё стадо на склоне горы. Видимо, эта часть гор была населена более плотно, но немногочисленные стада коз, не требовали больших пастбищ. Так что, пастухи пасли свои отары, без особых конфликтов с соседями. В этот раз, его встретили более приветливо. То ли, сыграло свою роль, его, более лучшее, знание языка, а может быть, тот факт, что свежая шкура льва, подтверждала его слова, о том, что он бродячий охотник на львов, убивающий их, по данному религиозному обету. А так, как львы, в данной местности, не относились, к особо охраняемым животным, то его занятие было оценено с пониманием.

Ему, сразу же, было сделано предложение обменять, шкуру льва на баранов. Икам, чтобы прекратить торг, сразу заломил непомерную цену в сто баранов, чем не только внушил к себе уважение, но и получил предложение, пожить у них, на случай, если неподалёку, вдруг, объявятся еще львиные следы. Чашу весов в пользу принятия этого предложения, склонило то обстоятельство, что среди пастухов, оказался мастер-скорняк, который брался выделать свежую шкуру, в обмен на старую, которая и останется ему, в уплату за работу. Глядя на волнение скорняка, и на то, с каким интересом, наблюдали за их торгом все собравшиеся, Икам согласился, при условии, что, пока будет выделываться шкура, он сможет жить в их стойбище, совершенствовать свои познания в языке, и его будут кормить, наравне со всеми. Его согласие было принято, с нескрываемым восторгом всеми присутствующими. Как позже стало известно Икаму, шкура льва нужна была пастухам, для оправдания перед сородичами, на случай потери части скота и подтверждения того факта, что виновник нанесённых убытков, понёс заслуженное наказание.

Этот лагерь пастухов, тоже, располагался рядом с пещерой в скалах. Только скромные размеры пещеры позволяли, размещать в ней только отару. Поэтому, пастухи жили в хижине из тростника, обмазанного глиной. Зато, рядом с пещерой, находился ручей с водой, на берегах которого, был организован водопой для скота.

Праздничный ужин, в связи с прибытием гостя, состоял из молока и каши, сваренной из дробленого зерна с молоком, в большом глиняном кувшине. Как оказалось, это было обычное повседневное меню местных гаучо.

С утра пастухи выгнали скот на пастбище, и в лагере остался только Икам с мастером-скорняком, который старательно приступил к выполнению своей части договора. Как и все мастера, он оказался неразговорчивым, и проку в нем, для совершенствования навыком владения языком, было немного. К счастью для Икама, в лагере оказалась еще и одна женщина. Как объяснили нашему герою, она была украдена в соседнем племени, и находилась здесь, в качестве рабыни. Её основные обязанности заключались в приготовлении пищи и доставке воды в лагерь. Она оказалась веселой болтушкой-хохотушкой, к своему положению относилась легко и, получив в лице Икама благодарного слушателя и забавного собеседника, была в восторге. Для Икама она оказалась истинной находкой. Её, не закрывающийся ни на минуту рот, неутомимо снабжал нашего героя ценнейшей информацией. Уже в конце недели, Икам мог, вполне сносно, изъясняться на двух диалектах местного языка, а понимал уже, практически, все сказанное. Они стали, почти, друзьями. Икам охотно помогал ей в повседневной работе и не приставал к ней с ухаживаниями. За это, она относилась к нему с истинной симпатией.

Как вскоре понял Икам, безропотно отвечать на ухаживания пастухов, являлась еще одной обязанностью его новой подружки. Чтобы внести ясность в их отношения, Икам, по секрету, рассказал ей, что взял на себя обет, не прикасаться к женщине, пока не убьет двенадцать львов, чьи хвосты он должен будет возложить на алтарь своего родового храма.

Версия с обетом оказалась удачной. К данным обетам и клятвам, здесь, все относились с, непонятной современному читателю, серьёзностью. В наше время, к сказанным словам, так серьезно, относятся только в Государственной думе и в местах лишения свободы. «За слова» только там, могут спросить и спросить серьёзно. Ну, а на той планете, в те времена, обет или обещание, данное какому-нибудь божеству, не могли быть отменёны, даже если обстоятельства, кардинально, изменились. Исключением были, только обеты и клятвы, данные женщинами или незамужними девушками. В этом случае, для исполнения обета, требовалось согласие их мужа или отца. Но, при получении такого согласия, обет исполнялся уже неукоснительно. Вследствие всеобщей неграмотности, заключение письменных договорённостей, было, прямо скажем, затруднительным, поэтому, заключение договоров, происходило в присутствии свидетелей. Причём, в качестве свидетелей, могли выступать и неодушевленные предметы, такие, как деревья, камни, скалы. При заключении долгосрочных договоров в качестве свидетелей предпочитали выбирать именно скалы и камни. Так и говорили: «Пусть этот камень будет свидетелем…»

Так, ссылаясь на данный обет, можно было объяснить, любые свои поступки или странное поведение.

Упоминавшийся ранее профессор-лингвист, как оказалось, все-таки, сэкономил Икаму немало времени, разъяснив ему особенности местных языков. К тому же, почти все языки той местности, были близкородственными и понятными соседям. Возможно, что местечковые диалекты, создавались искусственно, для распознавания «свой-чужой».

Поразительные успехи Икама в овладении языками, нашли у его простодушных собеседников, простое и понятное объяснение. Они решили, что Икам, в детстве, уже говорил на этих языках, а, затем, в силу различных обстоятельств, забыл их. И теперь, он просто вспоминает былые навыки, а их, как говорится, «не пропьёшь». Как вы догадываетесь, наш начинающий полиглот, не спешил развеивать их заблуждение.

Поняв, через несколько дней, что уже может уверенно говорить на обоих диалектах, знакомых его новой подружке, Икам собрался продолжить своё путешествие.

Мастер скорняк, занимающийся выделкой шкуры, как человек занятый общественно полезным трудом, освобождался от ухода за скотом. Поэтому он, не торопясь, делал своё дело со, всей возможной, обстоятельностью. Но, тут Икам должен был признать, что выделка шкуры, действительно, получилась превосходной. К тому же, мастер, категорически уверял, что шкура послужит своему хозяину не один год, не коробясь и не линяя. Уточнив, будущее назначение шкуры, мастер путём нехитрых дизайнерских приёмов, придал ей свойства, о которых наш герой, даже, и не подозревал. Теперь, шкуру можно было использовать, не только как одеяло или покрывало, но, и как плащ-накидку, причем часть шкуры с головной части, без нижней челюсти, можно было накинуть на голову, как своеобразный капюшон. Руки, по выбору, можно было просунуть в разрез под передними лапами, которые оставались висеть по бокам, как рукава у старых боярских шуб, а можно было вдеть в рукава, как в пальто. Зашнуровав на груди брюшную часть шкуры (для чего пригодились обрезки ботинка с отверстиями и уцелевший шнурок), шкура не только становилась тёплой верхней одеждой, но и неплохим маскарадным костюмом, который мог ввести в заблуждение, невнимательного зрителя. В таком виде Икам становился, удивительно похожим на льва, вставшего на задние лапы. Признав действительно превосходным, качество проделанной работы, наш герой посчитал своим долгом, отблагодарить своих хозяев. В качестве подарка, он выбрал одного из диких козлов, которые, безбоязненно паслись на отвесных обрывах голых скал неподалёку. Уверенные в своей недосягаемости, они нахально поглядывали сверху на лагерь пастухов. Вот одного из таких ротозеев и выбрал Икам, в качестве мишени. Непонятно, то ли наш друг, действительно, стал неплохим стрелком, то ли, ему просто повезло, но, с одного выстрела, он попал в рослого козла с огромными рогами, в картинной позе стоящего на обрыве скалы и смотрящего на солнце. Слепящий свет сыграл с козлом злую шутку. Почувствовав укол стрелы, он скакнул вперёд и сорвался со скалы, прямо под ноги, обрадованного своей удачей, Икама. Громкий радостный визг, его подружки, раздавшийся неподалёку, сообщил ему, что его подвиг не остался незамеченным. Естественно, что его радость, от этого, только удвоилась. Но, как и положено скромным героям, когда за ними наблюдают восторженные поклонники, он, не торопясь, подошёл к добыче и, с показной небрежностью взвалил её себе на плечи. При сей своей силе, Икам с трудом дотащил груз до лагеря, сопровождаемый, восхищенно хлопочущей вокруг него, подружкой.

Мастер скорняк сдержанно похвалил его трофей. Но, от его сдержанности не осталось и следа, когда он узнал, что, после того, как мясо козла пойдет на ужин, то всё остальное, шкуру, рога и так далее, Икам просит принять его, в качестве вознаграждения за работу, вдобавок, к оговоренной львиной шкуре. Его знакомый, суетливо отогнал от туши и Икама, и повариху. Он, собственноручно, начал свежевать козла, ворча что-то, себе под нос. Говорил он, про каких-то, безруких и косоруких, которым ничего серьезное, нельзя доверить. (Видимо, старинное заклинание древних скорняков). В перерыве, между делом, он небрежно заявил, что шкура льва уже давно готова, и незачем отвлекать людей, занятым серьёзными делами. Икам уже привык к его стилю общения, и занялся подготовкой к дальнейшему путешествию.

Вечером, пастухов, пригнавших скот с водопоя, ждал роскошный ужин из печеной козлятины. Ежедневная, привычная, молочная диета, как ни странно, не отбивает любви к мясу. Пример, ежедневно показываемый пастухам их подопечными, не делал тех вегетерьянцами. Поэтому, прощальный подарок Икама, был воспринят всеми, с благодарностью. Общий ужин прошёл шумно и весело. Главным героем вечера стал Икам, великий охотник на львов и лучший в мире стрелок из лука, щедрый и просто хороший человек. После ужина, все пожелали посмотреть его чудесный лук. Но, тут выяснилось, что никому не удалось даже наполовину, натянуть его. Короче, наш герой купался в лучах славы. От того, что она была заслуженной, дым воскуренного фимиама не стал менее пьянящим. Но, мы простим нашему другу, его маленькие слабости.

Утром Икам покинул гостеприимный лагерь, сопровождаемый всеобщими добрыми пожеланиями и напутствиями. Скорняк на прощание, заговорщицки подмигнув, вручил Икаму, выделанный хвост от его старой львиной шкуры.

* * *

Через два дня, на водопое, у дальнего ручья, пастухи встретились с соплеменниками их соседнего клана. Те, картинно закатывая глаза, и, возбуждённо жестикулируя, сообщили им, леденящую душу, новость о появлении в округе Льва-оборотня, который, днем похож на человека, а ночью превращается в зверя. А узнать его очень легко. Потому, что оборотень и днем, не может расстаться со своей шкурой, и вынужден таскать её с собой. В ответ, из озорства, кто-то, из последних знакомых Икама, сообщил рассказчикам, что следы этого чудовища они встречали и возле своего лагеря.

Последствием, этого невинного розыгрыша, стал внезапный визит главы пастушьей артели «у Большой пещеры», в сопровождении двух его сыновей, в лагерь «у Малой пещеры с водопоем».

После традиционных приветствий, гости, после ужина, сели в общий круг у костра, и Старейшина гостей начал свой рассказ.

– Не знаю, слышали вы, или не слышали, но, много странного творится в последнее время на белом свете. И появились в горах львы-оборотни, порождения противоестественной связи, то ли львицы с человеком, то ли льва с женщиной.

Торжественность рассказа прервал насмешливый женский голос:

– Конечно же, льва с женщиной. Посмотрела бы я, как вы заламываете львицу!

Хозяева смущенно прятали улыбки. Единственная женщина в большом мужском коллективе, может себе позволить многое. С притворной суровостью, Старейшина хозяев, прикрикнул на плутовку:

– Женщина, не перебивай уважаемого человека! Продолжай, брат.

– Так вот, недавно один такой оборотень, заявился к нам в пещеру. Появился вечером, когда уже начало смеркаться. Сам огромный, косматый, притащил с собой антилопу, и положил её у костра. А говорить, по-человечьи не может. Словно, у него ком застрял в горле. Ну, мы его угостили, чем Бог послал. А я за ним, значит, и наблюдаю. Смотрю, мясо он ест хорошо, а от молока морщится, не привык, значит. А хлеб взял с опаской. Словно первый раз попробовал. Но, ничего, доел и, даже похвалил. Начало темнеть. Говорю я ему, значит, ложись отдыхать у костра, где теплее. А, он заволновался, значит, и знаками так, показывает, нет, я буду спать снаружи пещеры. Ну, я-то, и говорю, хорошо, идем, мы тебя проводим. А, у нас рядом есть полянка, на ней, давеча, мы видели львиный след. Привели мы его на эту полянку и говорим, здесь, мол, спи. А он обошел, обнюхал все, смотрю, согласился. Значит, думаю, почувствовал львиный дух. Ну, мы костёр развели, смотрю, он заволновался и стал нас выпроваживать с поляны. Я-то, только потом догадался, что испугался он, что начнёт в зверя, прямо у нас на глазах, превращаться. А тогда, я, как ни в чём, ни бывало, попрощался с ним, и ушли мы в свою пещеру. Думали, мы думали, и, по-всему, выходит, что надо его нам, убить. Ну, посудите сами, раз он к нам повадился, то потом нам его, никак не отвадить. Вон он, какой здоровый! И весь наш скот поест, а потом, и за нас возьмется. Ну, и когда стемнело, я со своими сыновьями пошел на поляну. Пришлось, правда, пообещать старшему копьё пришельца, а младшему – его кинжал. А себе я решил, взять всё остальное: меч, лук и там, по мелочам. Пришли мы, значит, на поляну, и видим, костёр почти погас, понятное дело, дров в костёр он не подкладывал, а сам он спит рядом. Крепко, так спит, не шелохнётся. Взял я тогда большой камень, вот такой, с голову быка, и как тресну его по голове.