Текст книги "Икам. Неисполненное задание"

– Это, моё, моё, моё.

Затем она уткнулась лицом в колени и тихонько завыла.

Икам, с удивлением, рассматривал пару серёжек, которые воровка пыталась спрятать во рту. Они не производили впечатления, ни своим размером, ни мастерством исполнения. Похоже, действительно они были ценны ей, как память. Возможно, что после всего рассказанного о нём, Икам и произвёл на вас впечатление жестокого и, даже, кровожадного человека, но, жадным он не был никогда. Поэтому, он, подняв плачущую женщину, молча сунул ей в руку её сокровище.

Тут его внимание привлекли два бурдюка для воды, принесенные Амахеном к месту общего сбора добычи. Жадно осмотрев их оба, он выбрал себе один, поменьше размером, но лучшей выделки. Тут он впервые поймал себя на мысли, что перестаёт видеть в мародерстве, только аморальную сторону. В такие моменты нам всегда приходит на память спасительная фраза, типа: «Не мы такие, это жизнь такая».

К этому времени Амахен и Лихара закончили сбор трофеев и сложили все перед Икамом. Все было рассортировано по кучкам. Оружие всех видов было сложено отдельно от одежды. Откуда-то с боку, робко приблизилась их новая знакомая и протянула Икаму деревянный резной жезл, с массивным, бронзовым навершием, в виде головы козла. Его Икам, молча, сунул себе за пояс, за спину. Не встречая возражений, наш герой забрал себе всё самое ценное, что посчитал достойным своего внимания: кинжал, жезл и кожаный мешочек со всем его содержимым. Чтобы не вызвать ссоры между женщинами, он достал из него пару серёжек и вручил их Лихаре. Чтобы не вызывать зависти и ревности у Амахена, он вручил ему кожаный пояс с медными бляшками, снятый с тела главаря. Было видно, что пара, просто задохнулась от такой неслыханной щедрости. Делёж всего остального, был произведен быстро. Раздав всем, включая новую знакомую, по ножу и бронзовому топорику, все металлические изделия, общим весом в несколько килограммов, Икам забрал себе, в качестве «львиной доли». Повесив на плечо новоприобретенный бурдюк, наш герой дал всем понять, что пора продолжить путь. На вопрос Амахена, как распорядиться со всем остальным, наш герой сделал неопределённый жест, который, к его удивлению, был воспринят его подельниками, с нескрываемым восторгом, как разрешение забрать все себе. Глядя, с какой тщательностью были собраны и связаны в тюки эти лохмотья, кусочки камня и вулканического стекла, как аккуратно, в вязанку, были связаны все разнокалиберные дубинки с каменными булавами, рукоятки топориков и просто палки, Икам подумал, как сильно различается шкала ценности вещей у него и у обитателей этого мира.

Когда недовольная ослица была загружена всем этим барахлом, а довольные Амахен и Лихара взвалили на плечи по увесистому тюку, возникла неожиданная помеха движению, в виде их новой знакомой. Та преградила им дорогу и затараторила что-то, бурно жестикулируя. Лихара прислушавшись к её словам, стала переводить её речь. По мере синхронного перевода и Икам и сам начал её понимать. Она говорила на родственном языке, в котором мягкие «с» и «к» заменялись на «ш» и гортанное «г». После небольшой практики, её речь стала ему, вполне понятной.

Она говорила, что совсем недалеко, в овраге, находится лагерь разбойников, в котором сложены несметные богатства. Но, самое главное, что охраняют лагерь всего три сторожа. А еще, в лагере находятся пленники, и в их числе и её муж. Воинственно размахивая полученным топориком, она призывала всех, немедленно отправиться «на штурм, на слом» бандитского гнезда, где их ждут баснословные сокровища.

Скептически настроенный Икам, собрался, было, просто отодвинуть в сторону эту агитаторшу разбоя, но, взглянув на семейную пару, согнувшуюся под тюками с добычей, понял, что отравленные семена пали на благодатную почву, и вирус легкого обогащения уже проник в кровь его спутников. Они слушали Летиг, а так назвала себя их новая знакомая, которая, по ее словам, вместе с её мужем Воозалем и их слугами, были захвачены жестокими Урибах, месяц тому назад, с явным интересом. Заметив колебания Икама, Летиг сменила тон и стала, слезливо умолять его, освободить из рабства ее мужа, и других несчастных путников. Увидев перед собой три пары глаз, смотрящие на него с надеждой и вниманием, Икам сдался. Обрадованная Летиг, притащила ему шкуру льва и объявила о своей готовности показывать дорогу.

Раздраженный своей уступкой «общественному мнению», Икам объявил, что до конца операции он берет командование на себя и не потерпит никакого своевольства. Затем он распределил обязанности, назначив, Летиг в авангард. Лихаре было поручена охрана обоза, в лице груженой ослицы, а Амахену было приказано, прикрывать действия Икама с тылу. Чтобы умерить воинственный пыл своего воинства, он объявил, что вся добыча будет разделена на три части. Одна достанется ему, одна Амахену, а третью часть поровну разделят между женщинами. Все его слова были выслушаны внимательно и приняты беспрекословно.

Вздохнув, Икам ввязался в очередную авантюру.

Спустившись в овраг, отряд прошел по нему, с километр. Тут Икам потребовал от Амахена спрятать в укромном месте, все нагруженное на ослицу. Признав разумность этого требования и, в расчете на будущую добычу, воинственная семейка, быстро разгрузила ослицу и спрятала ее груз в густом кустарнике. Дальше отряд двинулся налегке. В этот раз Икам вооружился луком со стрелами, вручив копье, следовавшему следом Амахену, вооруженному ножом и топориком. До прибытия к лагерю разбойников, Икам мстительно поручил нести шкуру Летиг, которая безропотно исполняла роль оруженосца. Всю дорогу она умоляла поторопиться, боясь, что разбойники расправятся с пленниками. Оказалось, что два разбойника, которых Икам, сбросил на дно оврага в первые минуты боя, скрылись, и, по её расчетам, уже могли добраться до «логова врага».

Не доходя до лагеря разбойников, Икам облачился в свой боевой наряд, и, приказав Амахену следовать за ним, поднялся на бугор скрывающий лагерь. Его взору предстала следующая картина. Разбойники явно готовились, спешно, оставить своё логово. С десяток нагруженных ослов, связанные в одну цепочку, составили караван, готовый к началу движения. Разбойники Урибах, их Икам насчитал шесть человек, собрались в голове колонны, возле своего предводителя. В нём Икам узнал воина с покалеченной ногой, первым, бросившимся на него, в прошлой схватке. Он стоял перед тремя связанными пленниками и, видимо, решал их судьбу. Пленники, опустившись на колени, со связанными за спиной руками, обреченно ждали его решения. Икам прицелившись, выпустил стрелу. Она вонзилась в землю возле ноги воина. Обернувшись, воин увидел, Икама, стоящего на бугре над ним.

Скрывая своё разочарование от промаха, Икам закричал:

– Не торопись умирать, Урибах! Я не привык стрелять в спину, но, если кто-нибудь из твоих воинов сойдёт с места, это будет его последний шаг!

Икам старался отвлечь противника от мысли, что стоит им скрыться в кустах, и начать вести бой из укрытия, то у его маленького отряда, не останется шансов на победу. Натянув лук, он спускался с бугра, чувствуя за спиной сопение Амахена. Спустившись на тропу, Икам подошел к Урибах на расстояние в десяток метров.

– Пусть ваш Вождь выйдет вперёд и сразится со мной. Если он победит меня, обещаю, что вы сможете уйти беспрепятственно. А если он проиграет, то вы станете моими пленниками. Тогда я обещаю, что никто из вас не будет убит.

После этих слов, вождь, взяв в одну руку топор, а в другой сжимая копьё, прихрамывая, сделал три шага к Икаму.

– Вождь, я не хочу убивать тебя. Прикажи своим людям сложить оружие, и я никого не убью.

– Я не боюсь смерти. Обещай, что ты отпустишь моего сына, и я сдамся тебе со всеми остальными воинами. Я не хочу, чтобы наш род прервался.

– Хорошо, я обещаю.

Икам опустил лук и спрятал стрелу в колчан. Он снял тетиву и передал лук Амахену, взяв у него копьё. Опершись на него, он молча смотрел, как войны урибах подходили к нему, складывали перед ним своё оружие и отойдя в сторону, становились на колени.

Икам услышал за спиной жаркий шепот Амахена.

– Мой господин, как только они все сдадутся, нужно приказать им, чтобы они связали друг друга, а потом, надо будет их всех убить. Нельзя, чтобы они пришли в город, даже в качестве пленников, это запрещено. А, его сына нужно тоже убить, чтобы он не привел других Урибах, мстить нам. А если ты не хочешь нарушать данное слово, то перед тем, как его отпустить, вынь ему глаза.

Хорошо, что я здесь главный, подумал Икам. И, не оборачиваясь произнёс:

– Собери весь отряд здесь.

Икам подошел к пленникам, стоящим на коленях. Вождь, при его приближении неуклюже попытался тоже опуститься на колено, но раненная нога не давала ему это сделать.

– Стой ровно, вождь. Ты смелый воин. Ты мне нравишься. Ваш погибший вождь безрассудно погубил своих воинов.

– Не говори о нём плохо, господин. Он был нашим вождем и моим старшим братом.

– Его наказал Бог. Он погиб от рук женщины.

Эта новость вызвали у пленников уныние.

– Готовы ли вы признать себя моими пленниками и повиноваться мне? Поклянитесь самой страшной клятвой!

– Клянусь именем своего Бога и его Супруги, что признаю тебя моим Господином и клянусь выполнять все твои приказы. Если я нарушу эту мою клятву, то пусть моя душа сгорит в огне и сгинет во тьме.

Его воины повторили слова клятвы и поклонились до земли.

– Как твое Имя?

– Я Никрофт, сын Вокаи из рода Миарфе.

– Это правда, что твой род потерял много воинов?

– Тебе ли, не знать этого, мой господин.

– Я обещал отпустить твоего сына, но я передумал.

Вождь возмущенно вскинул глаза, но промолчал. Выдержав паузу, Икам продолжил:

– Я отпускаю вас всех, при условии, что вы не забудете данную мне клятву и никогда не появитесь в этих краях. Ты согласен?

– Да, мой господин!

Икам достал из-за спины жезл с головой барана.

– Ты знаешь, что это такое?

– Это скипетр вождя нашего рода.

– Слушайте все! Я назначаю Никрофта, сына Вокаи из рода Миарфэ, старшим над вами, и в знак этого, вручаю ему этот скипетр. Я приказываю вам, немедленно вернуться к своим семьям и запрещаю появляться в этих краях. Кто осмелится, ослушаться моего приказа, и нарушит данную клятву, перед смертью увидит, как умрут все его родственники. Вы меня слышали?

– Слушаем и повинуемся, наш господин.

– А теперь разбирайте своё оружие. Мне нужны воины, а не рабы!

Пока воины вооружались, Икам решил, что сына вождя, лучше держать рядом с собой, на случай, если урибах вздумают взбунтоваться.

– Покажи мне своего сына, Никрофт.

– Это я, Хемас, сын Никрофта сына Вокаи из рода Миарфэ.

Перед Икамом встал воин с заплывшими от кровоподтеков глазами и разбитым носом.

– Я должен был догадаться. Хемас, приведи для своего отца осла.

Осмотрев отряд, готовый к движению, Икам обратился к нему с речью.

– Мне жаль отпускать от себя таких славных воинов, но вы сейчас нужнее среди шатров своего рода. Надеюсь, что это не последняя наша встреча. Помните всё, что я вам сказал.

Хемас подвел к ним ослицу, нагруженную продуктами, и помог отцу взгромоздиться на неё.

– Хемас славный воин, хороший сын и умный человек. Береги его, – с улыбкой проводил Икам Никрофта.

– Спасибо за него. Я твой должник!

– Мы оба знаем это. Счастливого пути, и не забудьте похоронить своих товарищей!

Когда отряд Урибах скрылся в кустах, Икам направился к своему воинству.

Летиг уже хлопотала возле своего мужа и его слуг. Амахен осмотрел лагерь и убедился, что все ценное, уже погружено на ослов. Пересчитав ослов и бегло осмотрев захваченную добычу, Икам приказал приготовиться к движению. День уже клонился к закату, а до города еще надо было дойти. Пересчитав ослов в караване, а их, без ослицы Амахена, оказалось десять, Икам приказал каждому из пленников взять на себя заботу по три на каждого. Но тут, Воозаль, муж Летиги, внезапно заявил о своих правах на груз и на руководство. Он заявил, что восемь, из стоящих в караване ослов с их грузом и оба погонщика, принадлежат Храму близь Наливава, что на реке Тарвфе, и, следовательно, ему, как представителю интересов Храма. И теперь он, Воозаль поведет караван дальше. А в конце пути, он достойно наградит всех, кто этого заслужит. Амахен, услышав грозные и незнакомые слова, перепугался и расстроился, что добыча ускользает из его рук. Но, Икама, подобное заявление, только рассмешило. Не обращая внимания, на, стоящего рядом Воозаля, он приказал всему отряду собраться возле него. Первым делом, он предупредил, освобождённых погонщиков, что поручает каждому по пять ослов в караване, за которых они ответят ему своей головой. А если они вздумают противиться ему, то он им, как пособникам Урибах, сломает хребты и оставит умирать в зарослях. Испуганные погонщики сразу бросились к своим подопечным животным. Дальше Икам продолжил:

– Обстоятельства вынуждают нас поторопиться, но, это не повод, чтобы нарушать достигнутые договорённости. Я собирался разделить всю добычу в городе, но, раз это некоторых не устраивает, то будет так. Наша добыча состоит из одиннадцати ослов, их груза и трех пленников. Чтобы не задерживать Летигу, я засчитываю этого пленника за осла. Тогда доля Летиги составит два осла. Если ты согласна, возьми этого, по имени Воозаль и выбери любого, стоящего в караване осла, с грузом на нем. Это твоя доля, забирай ее и уходи. И посоветуй своему мужу, не злить меня. Я ему, ничего не должен, и ничего не обещал. Амахен, ваша доля с Лихарой, составляет шесть ослов. Моя доля составляет четыре осла, но, одного я, уже получил и отдал Урибах. Из девяти оставшихся нам ослов, три принадлежат мне, а шесть тебе. Груз, погруженный на них, мы оценим и разделим, по договорённости, в городе. Из пленников один принадлежит мне, второй тебе. Если нет возражений, то, всем по местам, и время не ждёт. Амахен, тебя я попрошу замыкать караван, чтобы никто не отстал. Караван поведу я.

Воозаль встал перед Икамом и стал, что-то, просящее говорить ему. Злой Икам громко произнёс:

– Летиг, у тебя есть возражения по разделу добычи?

– Икам. Воозаль, мой господин, знает, где вожак прятал, самую ценную часть своей добычи, и он готов, обменять ее на свой груз.

– Летиг. Передай своему господину, что он является твоей собственностью. Если он знает, где есть еще ценности, то пусть берет их себе. Наш договор расторгнут. Тебе принадлежит один осел с грузом, и твой муж. Всё, что есть у него, я готов считать его грузом и не требовать своей доли. В городе, когда мы оценим нашу добычу, мы обсудим его предложение и, возможно, обменяем часть своей доли, или всю долю, на то, что он нам сможет предложить. Если хотите, можете следовать до города с нами. Но, задерживать нас более, я не позволю.

К изумлению Амахена, Икам повёл свой караван по тропе ведущей в сторону противоположной, той, по которой они сюда пришли. Как он и предполагал, эта тропа вскоре вывела его к выходу из оврага, в сторону города. Вряд ли, разбойники не подготовили проходы из своего лагеря во все стороны оврага.

Выйдя из оврага, караван увидел в долине город Даалаг, свою цель сегодняшнего путешествия.

Вблизи окрестностей города, Икам остановил свой караван. Он пообещал Амахену, что в ближайшее время, они привезут имущество из тайника. Тогда же он и объяснил, что просто, хотел избежать встречи с Урибах, которые, должны были, задержаться на дамбе, чтобы похоронить своих сородичей. Он также отметил для себя, что в конце каравана двигалась Летиг, со своим мужем Воозалем, который, что-то недовольно высказывал ей, размахивая руками. И что Летиг, понуро кивая головой, ведет за собой осла с двойной поклажей.

Глава четвертая

Перед ними лежала небольшая долина, со всех сторон окруженная холмами, заросшими кустарниками и высокими деревьями. К центру долина понижалась, и, в былые времена, наверняка, там располагалось болото. Сейчас, в центре долины располагался город Даалаг, окруженный огородами, и небольшими полями. Чуть дальше, вокруг города, располагались выпасы для коз, овец и свиней. Тот, кто выбирал место для закладки города, руководствовался, судя по всему, чисто экономическими соображениями: взять под контроль источники воды, сосредоточенные в болотистой низине и обеспечить скот и людей доступными пастбищами и водой. Видно было, что город рос без плана и диктата сверху. Внешнее городское кольцо представляло собой жилые одноэтажные постройки, стоящие стена к стене. Это кольцо разрывалось, только в двух или трёх местах расположения городских ворот. Ворота вели на единственную улицу, которая по кругу пролегала через весь город, Второй ряд домов составлял внутреннее городское кольцо. На кольцевую улицу выходили ворота и калитки со всех городских дворов. Второй ряд домов своей тыльной стороной выходил на центральную площадь, где находилось центральное административное здание, которое, в соответствии с принципом оптимального минимализма, совмещало в себе центральный храм, дворец правителя и хранилище стратегических запасов.

Все постройки в городе были сложены из камня, скрепленного глиной, или из необожженных кирпичей, на глиняном растворе. Крыши домов, были крыты камышом. У некоторых построек, поверх камыша, лежал слой глины.

Если учесть, что подавляющее число построек были одноэтажными, а стены домов, на внешних границах города, были не менее трех, а то и четырёх метров, то, на путника, спускающегося с холмов в долину, город, лежащий в низине, производил поистине величественное впечатление. На территории города, легко могло разместиться одно, может быть, и два футбольных поля. Сразу было понятно, что второго такого города нет, и не может быть, во всей долине.

День клонился к вечеру, и стада, в десять-пятнадцать голов, в сопровождении пастухов, уже потянулись к городу. Работы на полях на сегодня уже, до утра следующего дня, были закончены. Появление каравана из одиннадцати ослов в сопровождении шести путников, не могло, остаться незамеченным.

Возвращение Амахена в родные стены, во главе огромного каравана, получилось триумфальным. Все встречные, вежливо здоровались с ним, а он, с достоинством, отвечал им на приветствия, раздуваясь от гордости. Лихара, скромно семенила следом за ним, целомудренно прикрыв лицо, краем покрывала, стреляя по сторонам любопытными, озорными глазками. Конечно же, перед такими дорогими гостями городские ворота гостеприимно распахнулись, и караван прошел к дому Амахена, расположенному в престижном, элитном районе второго кольца домов. К изумлению Икама, городская дорога была вымощена бутовым камнем, и оказалась шириной не менее шести метров. А ворота и калитки, выходящие на дорогу, были сделаны из толстых деревянных досок, и смотрелись, весьма солидно и достойно. Дом Амахена ничем не выделялся из соседних построек. Строили его по типовому проекту. Дом с двором занимал квадрат, примерно десять на десять метров. Ворота вели в небольшой мощеный дворик. Сбоку находилось одно большое помещение, в котором размещался скот и запасы кормов. Прямо на высоком цоколе размещался, собственно сам дом. Перед домом на цоколе, во всю ширину была небольшая терраса, на которой и происходила основная жизнь семьи. В доме размещался очаг. В нем же были спальня, столовая, кухня, кладовая для продуктов и многое другое, но, как говорится, «без перегородок». Поэтому, дом представлял собой одно большое помещение. В задней части усадьбы, между двумя помещениями и забором, разместился маленький внутренний дворик. Он олицетворял прошлое и будущее семьи. Он предназначался для женщин и детей, и на нём же размещалось родовое кладбище.

Это пространное отступление, мы позволили себе, только для того, чтобы больше не возвращаться к описанию типового жилища среднего класса этого общества. В своих странствиях по тем краям, Икам встречался только, с незначительными отклонениями от этого проекта. Назначение помещений оставалось неизменным, и дома различались только размерами и незначительными архитектурными излишествами.

Суета, неизбежная в таких случаях, благодаря активной помощи арендаторов земельного участка, закреплённого за Амахеном, как за служителем при Храме, и, которым он поручил присматривать за домом, во время его отсутствия, быстро улеглась. Вся ослиная поклажа была внесена в дом, а ослы Амахена разместились в сарае. Ослы гостей вынуждены были, довольствоваться привязью во дворе. Но, благодаря заботе рачительных хозяев, все они были сполна обеспечены кормом. Любопытные соседи принесли с собой запасы еды для ужина, поэтому вечерняя трапеза не затянулась. Наскоро перекусив кашей и сквашенным молоком, все стали готовиться к ночлегу. Амахен, извинившись, перед собравшимися, громогласно объявил, что назавтра, во второй половине дня, он приглашает всех на пир, во время которого он и поведает о своих приключениях. Соседи, томимые неудовлетворённым любопытством, неохотно разошлись по домам, судачить об Амахене и его молодой жене, привезенной им из Ариаи, селения неподалёку от города.

На ночлег все расположились в соответствии с «табелем о рангах»: хозяева в доме, Икам и Воозаль с Летиг, на противоположных концах террасы. Погонщиков разместили в сарае, вместе со скотиной.

Икам, положив рядом оружие, завернулся в шкуру, и доверил свою безопасность хозяевам. Если бы не комары, которые докучали всю ночь, то ночь прошла спокойно.

Под утро, когда комары улетели, Икам провалился в крепкий сон. Разбудили его странные шаркающие звуки, сопровождаемые слабым хрустом. Он, лёжа с закрытыми глазами, пытался представить, что бы это такое, могло быть? Когда все варианты, включая самые невероятные, были отвергнуты, он решил открыть глаза. Ярко светило солнце, пели птицы и все, кроме него, были уже на ногах. Амахен с погонщиками возился со скотиной, Женщины, сидя у очага, готовили завтрак. Звуки, разбудившие нашего героя, оказались шарканьем двух плоских камней, между которыми, женщины, встав на колени, растирали зерно к утренней трапезе. Часть размолотого зерна, замешанная с водой, стало тестом, из которого, на плоском камне очага, пеклись хлебцы – оладьи. Из остального зерна была сварена каша с молоком. Молоко же было предложено и в виде десерта.

Во время завтрака Амахен поведал план основных мероприятий на день. Погонщики, в сопровождении соседского мальчишки, отправлялись, пасти скот на пастбище. Мужчинам необходимо было, посетить городской Храм, чтобы принести жертвы Богам, за благополучный исход дел и попросить у них удачу на будущее. А вечером их ждало обильное угощение, организуемое Амахеном для них и его соседей. После того, как женщины помогут мужчинам, подготовиться к посещению Храма, им, с помощью соседок, предстояло заняться приготовлением грандиозного банкета. Икам, благоразумно, решил довериться советам Амахена. После завтрака, мужчины отправились за город к озеру, где им предстояло, смыть с себя дорожную пыль, перед посещением Храма. Лихара, на правах хозяйки, занялась внешним видом и гардеробом Икама. Огромными бронзовыми овечьими ножницами, она, бесцеремонно, привела прическу и бороду Икама, в соответствие с местными понятиями о красоте настоящего мужчины, и последними веяниями Даалагской моды. Отправляя его купаться, она вручила ему большой мешок, сотканный из тонкой некрашеной овечьей шерсти с тремя прорезями, для рук и головы. По её безоговорочному требованию, после омовения, именно в него, должен будет облачиться Икам. В качестве пояса он, может оставить свои ужасные львиные хвостики. Свою заношенную одежду он передаст на берегу, сопровождающей их соседке, которая, после стирки, принесет её домой. Его креативные мокасины, безоговорочно, были заменены винтажными сандалиями. Летиг, не без помощи Лихары, тоже помогла своему мужу принять благопристойный вид.

Отправив мужчин на озеро, женщины принялись готовить ритуальное блюдо для жертвоприношения – варить ягнёнка в молоке его матери. Это блюдо было традиционным для народа Наанах, к которому причисляли себя большинство жителей города.

Амахен, Икам с Воозалем, прошлись по городу, и, выйдя через ворота, очутились на берегу небольшого пруда, на берегу которого располагались традиционные купальни и прачечные для горожан. Там же, было место выгула свиней, которые охотно составляли компанию всем желающим освежиться. Место для купания было общим, потому, что снимать одежду при омовении, горожане считали излишним. На берегу несколько женщин занимались стиркой. Они и забрали грязные одежды у наших знакомых, после того, как купание, было закончено. Освеженные холодной водой, надев чистые одежды, приведя в порядок прически, наши герои направились в дом Амахена за дарами для городского божества.

Перед тем, как отправиться в храм, Амахен с Воозалем, снова, попали в руки своих благоверных. Икам, с плохо скрываемым изумлением, наблюдал, как Летиг, сначала заплела бороду, а затем и волосы Воозаля в многочисленные косички, смазала их, каким-то растительным маслом, а затем, подвела ему глаза, черной краской из горшочка, любезно предоставленного ей Лихарой. Лихара ограничилась тем, что смазала маслом и расчесала волосы Амахена. Затем она, подкрасив ему глаза и брови, помогла мужу завернуться длинный и узкий кусок полосатой ткани. Пояс с медными бляшками главаря урибах, он надел поверх тоненького, кожаного пояска. Воозаль надел длинную безрукавку коричного цвета и дополнил костюм, массивным медным браслетом на руку. Такой же браслет Амахен предложил надеть и Икаму. По настоятельному совету Амахена, Икам не стал брать с собой оружия, но из-за отсутствия верхней одежды, дополнил свой гардероб своей верной шкурой. Краситься, заплетать волосы и мазать их маслом, он категорически отказался, к нескрываемому сожалению женской половины дома.

Оставив Летиг руководить подготовкой к вечернему пиршеству, наши знакомые, торжественной процессией, направились в Храм на центральную площадь. Впереди, прижимая к груди связанного поросёнка, шел гордый Амахен. За ним, неся глубокое блюдо с козлёнком, сваренным в молоке, шла с покрытой головой Лихара. За ней шли две молодые женщины, одна, с плоской корзиной, наполненной хлебами, другая с большим кувшином с секерой, пенящимся хмельным напитком, то ли бражкой, то ли квасом. Шествие замыкали Икам с Воозалем. По дороге Воозаль, вполголоса, рассказал Икаму, что Амахен просил его, не слишком афишировать, все подробности, произошедшего в пути. И что он, со своей стороны, тоже присоединяется к этой просьбе. Причину этой просьбы они объяснят ему, чуть позже. Икам молча кивнул и решил, про себя, что с этими ребятами, «ухо лучше держать востро».

Воозаль охотно поведал Икаму, что Правитель города, носящий титул хьеша Даалага, является так же и Главным Жрецом местного Храма. Амахен, служащий при храме, и привёзший в свой дом молодую жену, сегодня должен, представить свою жену Правителю, и принести благодарственные жертвы главному божеству города, именуемого просто «Господин» и его божественной супруге, именуемой просто «Госпожа». Упоминать их божественные имена, по пустякам, было не принято.

Воозаль с Икамом, как чужеземцы, прибывшие в город, должны представиться Правителю и рассказать ему о своих планах.

Воозаль тихонько шепнул Икаму, что свадебные подарки не облагаются местными налогами, и, поэтому, Амахен с Воозалем, договорились рассказывать всем, что всё, привезенное ими в город является подарками к свадьбе, со стороны родственников невесты. А, по отъезду из города, Икам с Воозалем, получат свою долю добычи, в виде дружеских подарков от гостеприимного хозяина, что, тоже не облагается налогом. Эта изящная схема уклонения от налога, привела Икама в такое восхищение, что смог только одобрительно, с улыбкой, шепнуть Воозалю.

– Если вы вздумаете, меня обмануть, я убью вас обоих.

Вся церемония в Храме заняла немного времени. Перед входом в храм, все сняли сандалии и прошли в здание. Хьеш Даалага встретил их в глубине большого помещения с деревянными колоннами, освещенного из проёма в потолке, у двух темных металлических статуй, около метра высотой каждая. Статуи изображали мужчину и женщину, держащихся за руки, с головами коровы и быка, и имели, явно выраженные, половые признаки. Жрец был одет в черную просторную мантию. На голове у него был желтый металлический обруч, а на шее висела тяжелая желтая цепь. Хьеш был рослый статный немолодой мужчина с длинными светлыми волосами до плеч и небольшой бородкой. Светлые глаза смотрели с холодным интересом. Перед статуями стоял большой круглый стол, покрытый темной тканью. Поклонившись хьешу, Амахен и Лихара со словами: «Господин и Госпожа», примите наши дары и дайте нам, своё благословение и защиту», сложили на стол подношения в виде мяса, хлеба и сикеры. Поросенка забрал молодой служка, вынырнувший из темноты.

Затем Амахен, подведя Лихару к подножью статуй, повысив голос, произнёс:

– «Она моя жена, и я, ее муж, с этого дня и навеки».

Затем супруги подошли к хьешу. Амахен с поклоном произнёс:

– Это Лихара, моя жена, она будет жить в моем доме и станет матерью моих детей. А я буду ей заступником.

С этими словами, Амахен набросил на плечи Лихаре, край своего одеяния.

Снова из темноты вынырнул молодой служка с подносом в руках.

– Прими наш господин, в знак нашей верности тебе и жителям города.

Амахен положил на поднос кожаный пояс главаря урибах, а Лихара, положила на поднос свои серьги, вынув их из ушей.

С вежливой улыбкой Хьеш произнёс:

– Приветствую вас, и желаю вам долгой и счастливой жизни в моём городе.

Лихара попятилась, и встала рядом с другими женщинами.

Воозаль подошел и встал рядом с Амахеном в полу шаге за ним. Амахен поклонился хьешу.

– Мой господин, позволь представить тебе Воозаля из Ноливава. Я встретил его по дороге. Его с женой Летиг, ограбили разбойники Урибах. Они хотели бы, отправиться домой, и я обещал им помочь и предоставить временный кров.

Воозаль с поклоном положил на поднос свой браслет.

– Прими, мой господин, в знак признательности, за гостеприимство и защиту. Разреши, мне с женой, продолжить свой путь домой в Ноливав.

– Хорошо. Отдыхай и набирайся сил. Перед отъездом, не забудь попросить у нашего Божества, удачи в пути!

Попятившись, с поклоном Воозаль отошел и встал перед женщинами.

Икам, поняв, что пришел его черед, встал рядом с Амахеном и поклонился.

– Мой господин, позволь представить тебе Икама, странника. Его я встретил по дороге. Только ты, со своей мудростью и опытом, можешь помочь ему, найти свой путь.

Икам, благодарно вспомнив советы Амахена, снял свой браслет, врученный ему Амахеном, и, с поклоном, положил его на поднос.