Текст книги "Икам. Неисполненное задание"

Икам, ты производишь впечатление, умного человека, а не знаешь, самых простых вашей.

День длится от восхода до захода солнца. Ночь длится от захода до восхода солнца. И день, и ночь, делится на двенадцать часов или на три стражи по четыре часа. Хотя, в Тепиге принято делить дни и ночи на четыре стражи, по три часа.

Из дней складываются месяцы. В месяце около тридцати дней. Начало месяца мы определяем по нашему богу – Луне по имени Нис. Бог, в течение месяца, трижды меняет свою ипостась. В начале месяца он принимает вид Черного быка с золотыми рогами. С появлением золотых рогов на небе и начинается месяц. Затем, бог принимает облик Льва, и мы видим, как Лев поворачивает голову и осматривает Землю, владения Бога. А затем, бог принимает облик змеи, и мы можем видеть, как уменьшается её раздутый капюшон. Затем бог умирает, но он, как и все змеи, скинув кожу, снова возрождается и приобретает облик Черного быка. Ты ведь знаешь, что, когда один хитрец, пробрался в сад к Богам, чтобы заполучить яблоко бессмертия, ему вызвался помочь, еще более хитрый Змей, который и проглотил это волшебное яблоко. И с тех пор, змеи стали бессмертными и, с окончанием очередной жизни, просто скидывают старую кожу, и начинают жить заново. Ты и сам можешь убедиться в истинности этой истории, наблюдая на ночном небе, то рога Быка, то Лицо Льва, то Змею. А когда Бог возрождается, на небе ничего не видно. Начало месяца мы определяем по Луне. А начало года по Солнцу. Год длится триста шестьдесят пять дней. Бог Солнце Шамаш и Бог Луна Нис, как и люди, никак не могут договориться, и каждый поступает по-своему. Поэтому, примерно раз в восемь лет, в год добавляют еще один месяц. Но, тебе это знать необязательно. Для этого есть Жрецы и Правители. Они и объявят о начале года, и о времени начала работ на полях, и времени уплаты налогов.

* * *

Караван медленно двигался, сначала по каменистой, а затем и по песчаной пустыне от одного источника воды к другому. На стоянках, с животных снимали груз и, пока погонщики отводили ослов на водопой, на кострах готовился ужин. Ночью, погонщики и Кана охраняли пасущихся животных, а Воозаль, Икам и Келаф, охраняли груз. Выяснилось, что приобрести продукты в придорожных деревнях, стало очень сложно. Крестьяне, ссылаясь на войну и военные налоги, просили за продукты вдвое, против обычного. Чтобы не слушать стенания Воозаля, по поводу дороговизны зерна, Икам предложил питаться всем с общего котла, при условии, что Икам дает продукты, а Летиг готовит на всех. Стенания Воозаля прекратились, а аппетит возрос вдвое. Икам, чтобы не вносить в команду раздора, приказал Летиг, не экономить на питании.

Икам знакомился, с организацией движения больших караванов. Возле каждого источника воды, местные старшины выделяли каравану места для ночлега. Места выделялись таким образом, чтобы каждый караван, пас своих животных только на своём участке, не допуская потравы других. Караван на ночлег становился в круг, стараясь, расположиться так, чтобы в центре круга оказалась лощина или низина. После вечернего водопоя скот загонялся внутрь круга, где он и пасся всю ночь, пока не высыхала роса, и скот гнали уже на утренний водопой. Затем груз снова грузился на ослов и, заняв места в караване все, по команде Главы каравана, начинали движение. Движение продолжалось в течение дня, пока не достигали места следующего водопоя. Там, весь этот цикл повторялся до утра следующего дня.

После ужина, у костров начинались неторопливые рассказы караванщиков обо всём на свете. Когда очередь рассказывать доходила до Икама, он начинал рассказывать бородатые анекдоты, переделывая их так, чтобы они стали понятны его слушателям. Его выступления имели оглушительный успех. Неизбалованные слушатели, слушая рассказы, как незадачливые простаки попадали в смешные ситуации, падали на песок и икали от смеха. Вот только, про неверных жен, анекдоты не звучали. Супружеская измена, считалась в этой среде, таким серьёзным преступлением, что смеяться, над обманутым супругом, было кощунственным, как шутить над подвигами маньяка Щекатило. Келаф с восторгом слушал рассказы Икама и даже старался их запоминать. Иногда днём, он просил напомнить ему, о чем шла речь вечером у костра. Однажды Икам заметил, как Келаф наносил тоненькой палочкой, какие-то знаки на листке бумаги, свернутой в рулон. Дождавшись, когда они останутся одни, он потребовал от него объяснений. Келаф показал ему рулон бумаги, на котором были значки и рисунки, похожие на те, что Икам видел на ножнах кинжала урибах.

– Ты знаешь письменность Тепиге?

Тут, пришло время удивляться Келафу.

– Ты знаешь про письменность Тепиге? И, ты умеешь читать?

Икам не стал скрывать своего неумения, понимать письмена, но, сделал это так неопределённо, что у Келафа остались сомнения, в его откровенности.

– Икам, я, действительно, владею секретом письма Тепиге, но это, может быть, небезопасным для меня. Не говори об этом никому. Я не лазутчик. Просто я долго жил в Тепиге, и теперь возвращаюсь домой.

– Келаф, а письменность царств рек Ргита и Тарфве, тебе знакома?

– Да, но об этом, тоже, лучше не распространяться, а что тебя интересует?

– Келаф, меня не интересуют твои секреты. Ты мне нравишься, и я готов, помочь тебе добраться до родины, если это не будет, во вред другим людям. Просто, я не могу понять, почему, у вас письмо делают таким сложным. Неужели, нельзя его упростить, и сделать понятным для всех?

– А зачем?

– Как зачем? Ну, чтобы обмениваться знаниями, новостями, чтобы люди, лучше понимали друг друга?

– Икам. Никогда и никому не повторяй этих слов. Иначе тебя сочтут беспочвенным мечтателем или опасным смутьяном. Ты, тоже, нравишься мне. Я вижу, что ты принадлежишь к людям, рождённым править и управлять другими. Поэтому, я постараюсь разъяснить тебе основные истины Правителей. Знания и новости – это сокровища, которые необходимо хранить и умножать. Украденное золото, можно вернуть. Украденные знания вернуть невозможно. Каждый правитель, который заботится о своих наследниках, делает все, чтобы количество грамотных людей было ограниченно. У каждого царства есть свои секреты. Поэтому, у каждого царства, есть своя система передачи знаний и своё письмо, секреты которого строго оберегаются. На подконтрольных землях, распространяется и письменность главного царя. У каждого царя есть свои писцы, которые хранят и передают знания в своей касте. Чтобы тебе было понятно, приведу пример. Ты никогда не задумывался, почему в больших городах, правители запрещают пользоваться ручными зернотерками и требуют, чтобы зерно мололи только на мельницах? Конечно, это приносит дополнительный доход, но это не главное. Общественные мельницы позволяют Правителю и его людям, контролировать запасы и расход зерна у населения. Грамотность писцов, позволяет контролировать знания у народа. Зачем народу лишние знания о том, что происходит в других странах? Всё, что ему нужно знать, он узнает от своего правителя. Чтобы написать письмо в другой город, надо идти к писцу. А, чтобы его могли прочесть в другом городе, нужно, чтобы и там был писец. Таким образом, пресекается связь с врагами. Ведь врагам ничего не стоит, через легковерных грамотеев, распространять в народе ложные слухи, порочащие правителя и подстрекающие простой народ к бунту. А правители, чтобы общаться, друг с другом, могут поменяться писцами и понимать друг друга, чтобы договориться. Я двадцать лет прожил у Ноарафа в Тепиге, и теперь, возвращаюсь домой. Чтобы вырваться оттуда живым, я отдал главному Визирю все, что получил за двадцать лет своей службы. Теперь, вместо меня, туда пошлют другого молодой писца, который не вернется оттуда никогда. Таковы правила. Поэтому, письменность и должна быть сложной и непонятной, для непосвященных, ибо таковы правила заботы о благе государства. А простая письменность существует, и существует давно. Её придумали торговцы, для своих нужд. Передавать знания можно на любом языке. Двадцать знаков для передачи глухих звуков и три условных знака, для передачи звонких звуков, могут передать речь на любом языке, который понимают оба – тот, кто пишет и тот, кто будет читать. Чтобы передать цифры, для первых десяти цифр нужно десять знаков, для передачи десятков еще десять. Так, что меньше двадцати букв в алфавите быть не может. Конечно же, было бы хорошо, если бы букв было больше тридцати, чтобы и сотни имели своё обозначение, но, купцы обходятся и двадцатью. Но, и купцы, учат грамотности только тех, кому это необходимо. А для защиты своих посланий, им приходится придумывать, как усложнить, это простое письмо. Вот и выходит, что простая письменность, не нужна никому, потому, что нет ничего хуже, полуграмотных крикунов, которые, прочитав слова, и не поняв. смысл прочитанного, объявляют себя оракулами и пророками.

– Спасибо тебе Келаф. То, что ты рассказал, мне нужно хорошо обдумать. Не беспокойся, то, что я узнаю, я тут же забываю, и не могу потом ничего вспомнить, не то, чтобы рассказать. Вот такая у меня плохая память.

Глава третья

Икама разбудили странные звуки. Было похоже, что на землю с высоты падает мешок с землёй, затем раздаётся протяжный вздох, а затем, резкий выдох, в сопровождении нового глухого удара о землю. Через секунду звуки повторялись с пугающей монотонностью. Заинтересовавшись происходящим, он выглянул из-под шкуры, в которую кутался от ночной прохлады. Кана, заступив на стражу, решил совместить пребывание на страже, с разучиванием нового приёма, который ему показал Икам. Кана, согнув ноги в коленях, с размаху падал на спину, прижав подбородок к груди. Когда колени почти касались лица, Кана распрямлялся всем корпусом, как пружина, и, одним прыжком, становился на землю. Этот нехитрый борцовский приём, привёл молодого гиганта в совершенный восторг. И вот теперь, когда он остался в одиночестве, Кана самозабвенно начал тренироваться, плюхаясь на землю с грацией бегемота и подпрыгивая с изяществом носорога. При этом он сопел, как стадо буйволов. Икам, глядя на своего ученика, не знал, что ему делать, то ли смеяться, то ли рассердиться. Заметив, что Икам проснулся, Кана, нисколько не смущаясь, присел рядом с Икамом.

– Должен ли я, доложить моему господину, о тех странностях, которые заметил во время ночной стражи?

– Конечно же, должен, мой верный богатырь. Что случилось?

– Вот уже третий день, наш караван сопровождает отряд воинов, человек в сорок. Ночью они кружат вокруг лагеря, а с рассветом, уходят вперёд и поджидают нас у места новой стоянки. У них есть с десяток ослов, которые, судя по глубине следов, идут налегке. Обуты они в остроносые сапоги, как у Иттех. Если господин прикажет, я могу поискать их стоянку. Думаю, она должна быть вон за тем холмом. Холм загораживает от нас свет их костра, а с его вершины, удобно наблюдать за караваном.

Говоря об этом, Кана простодушно смотрел на Икама своими ясными глазами, предоставляя ему право, одному переживать и принимать решения. Икам сразу проснулся. Угроза встретить по дороге шайку разбойников, всегда сопровождает жизнь караванщика. Перед тем, как что-то решить, Икам потребовал показать ему подозрительные следы. То, что показал ему юный следопыт, для Икама были просто впадины и углубления на земле. Но, ясно отдавая себе отчёт, в своём полном неумении, читать следы, на грунте, Икам многозначительно покачал головой. Увидев, как при этом просияла лицо Кана, Икам с тревогой подумал, кто здесь кого, больше дурачит?

Разбудив Воозаля и, приказав ему, сменить Кана на страже, наши герои направились к Главе каравана. К немалому облегчению Икама, к новости, о появлении незнакомцев вблизи каравана, его Глава отнёсся со всей серьёзностью. Он выслал в сторону холма, своего доверенного человека с группой стражников, и приказал собраться у него всем Старшинам купеческих артелей, составляющих караван.

Когда все собрались, Глава каравана потребовал рассказать, о всем необычном, что произошло за последние три дня. Выяснилось, что прошлой ночью пропал один погонщик, стоящий на ночной страже у ослов. Так, как все животные оказались на месте, то его хозяин, махнул рукой на судьбу пропавшего работника и отправился дальше с караваном.

Вскоре, вернулись стражники. Они подтвердили, наличие свежих следов стоянки за холмом. Стало понятно, что, скорее всего, работника захватили в плен, и теперь противник знает, состав и маршрут каравана. Означать это могло только следующее – вскоре на пути каравана встанет шайка разбойников. И купцам придётся или принимать бой, или откупаться. Разбойники знали, где готовить засаду. В этой местности на протяжении трех дней пути, до самого оазиса не было поселений, и источники воды не охранялись. И, если сил разбойников окажется достаточно, чтобы не пустить караван к воде, то всем будет угрожать смертельная опасность. Без воды, ослы откажутся нести груз и двигаться дальше.

Совет купцов проходил тяжело. Мало знакомые люди, по необходимости, составившие караван, плохо доверяли друг другу, и каждый надеялся, что ему повезёт больше, чем другим. Никто не хотел рисковать или жертвовать собой, ради общего дела. Тогда Икам решил предложить свой план действий.

– Уважаемые, я прошу вас, выслушать меня и одобрить моё предложение. На месте разбойников, я бы засыпал источники воды на следующей стоянке, а затем остановил караван в полдень следующего дня, когда животные начнут страдать от жажды. Предлагаю, запастись водой во все свободные бурдюки, чтобы воды хватило напоить скот на следующем привале. Если вдруг, водопой, действительно, окажется засыпанным, то, не останавливаться двигаться всю ночь. Утром покормить скот по утренней росе и напоить его припасённой водой. До начала жары, вести ослов, как можно дальше к следующему привалу. Привал объявить днём, и, как только спадет жара, вести скот дальше к водопою. Но, самое главное – считаю необходимым, выделить от каждой артели по несколько стражников на ослах, с запасом воды. Этот отряд должен будет немедленно выдвинуться к месту следующей стоянки, и обеспечить охрану воды, до подхода каравана.

– И, кому ты, предлагаешь возглавить этот отряд смертников? Ведь если, отряд встретится с разбойниками, шансов уцелеть, у них не будет. Да, и стражники нанимались сторожить караван, а не погибнуть понапрасну.

– Вообще-то, возглавить этот отряд я прошу, доверить мне. Мне нужен только проводник, который проводит нас к воде. И прикажите своим людям слушаться меня, беспрекословно. Прошу вас, решать быстрее. Время не ждёт.

– Свои товары ты, конечно же, возьмёшь с собой?

– Нет, мои товары я оставлю под присмотром погонщика и своего друга Келафа. Кстати, если со мной что-нибудь случится, его я назначаю, своим наследником.

Сборы каравана в дорогу проходили, суетливее обычного. Но, своевольные и разговорчивые на совете, купцы поддерживали в своих артелях железную дисциплину. Поэтому, подготовка к маршу, в условиях возможного безводья, проводилась основательно.

Сборы в дорогу, Икама и Кана прошли быстро. Рассказав о ситуации, Икам отвёл в сторону Келафа и объявил о своем решении, назначить его своим наследником, взяв с него слово, что он даст свободу погонщику, когда они достигнут Ноливава. Помрачневший Воозаль, тем не менее, выделил Икаму одного осла, для экспедиции. Не теряя времени даром, вооружившись, наши герои отправились к назначенному месту сбора, в голову каравана. Здесь, уже начали собираться воины, назначенные в подчинение Икаму. Икам, убедившись, что у каждого есть оружие, мех с водой и животное под седлом. Пересчитав собравшихся, он направился к Главе каравана, доложить о готовности к движению.

Узнав, что кроме Икама и Кана, в отряде будет еще тринадцать человек, Глава каравана выделил еще и проводника на ослице. Икам предложил, не ждать опоздавших и отправиться в путь, наложив затем, на тех, кто не вышел в поход, штраф в пользу его участников. Согласившись с этим, Глава отвёл Икама в сторону и уточнил задачу отряда. Примерно в часе пути, от будущего места привала, тропа разделяется на три дороги. Одна ведет к месту привала, вторая ведет к старому пересохшему руслу реки, где тоже можно попытаться найти воду, а по третьей можно сразу продолжить путь дальше, сэкономив часа три движения. Задача Икама узнать, есть ли вода и засада у водопоя. Если там, нет воды, и есть засада, то караван сразу двинется дальше. Если нет разбойников, но нет и воды, то караван пойдет к руслу реки в поисках водопоя. А если всё будет спокойно, то караван пойдет к водопою и останется там на ночлег. Глава каравана будет ждать известий от Икама на развилке дорог. Он пожелал Икаму удачи и обнял его, перед расставанием.

Прибыв к своему отряду, Икам разделил отряд на три группы и приказал всем поклясться в готовности, выполнить любой приказ своего командира. Стоя перед отрядом, расставив ноги на ширину плеч и заложив руки за спину, Икам выступил с короткой речью, в которой красочно обрисовал сложную международную обстановку и задачи Отряда на ближайшее время. Звучала его речь, примерно так.

– Я Икам, сын Нидиба из рода Тола. С этой минуты, и до нашего возвращения, я – ваш бог, царь и воинский начальник. Кто хочет остаться – оставайтесь. Кто пойдёт со мной, должен повиноваться мне беспрекословно. За невыполнение приказа – смерть. За трусость в бою – смерть. За измену – смерть. За отставание в походе – смерть. За неоказание помощи товарищу – смерть.

Закончив, на такой жизнеутверждающей ноте, своё выступление и, убедившись, что отказников нет, Икам взгромоздился на своего ослика и дал сигнал к началу движения, приказав проводнику держаться рядом, а Кану, замыкать колонну и подгонять отстающих. К удивлению Икама, его отряд бодро запылил по дороге. Видимо, местные ослики, еще не до конца растеряли навыки, двигаться быстро и без остановок.

Всадники шли быстро, останавливаясь только, чтобы напоить ослов. По совету проводника, на развилке дорог, отряд свернул к пересохшему руслу реки. Так отряд мог, не только разведать места для водопоя, но, и выйти затем, к месту привала с того направления, откуда разбойники, если они окажутся там, их не будут ожидать.

Русло реки действительно, имело воду в многочисленных лужах. Но, Икаму не понравились его крутые берега, которые не давали подняться животным к выпасам. В случае нападения, караван оказался бы зажатым между двумя крутыми берегами. Двум, даже небольшим отрядам, не представляло особого труда, перекрыть пути движения с двух сторон, и загнать караван в ловушку.

Приблизившись к месту водопоя, Икам спешил свой отряд, и, оставив четверых человек, вести осликов на поводу, повел свой отряд вперед. По совету опытных воинов, ослам дали напиться и завязали им морды, чтобы не дать им, криком выражать свои, ослиные мнения и эмоции.

Икам приказал всем двигаться цепью, внимательно осматриваясь вокруг и, в случае обнаружения опасности, поднять руку и залечь. Икам вынужден был признать, что если вооружение его отряда, и было, разномастным и не очень грозным, то к дисциплине и исполнительности, замечаний не возникало. Было видно, что он имеет дело с опытными вояками. С началом движения, Кана занял место рядом со своим вождём, и бесшумно двигался рядом. Было удивительно наблюдать, как гигант, насторожено движется с грацией хищника, не производя ни малейшего шума. Казалось, что даже его дыхание стало неслышным.

Вдруг Кана поднял руку. Все сразу присели. На молчаливый вопрос Икама, Кана приблизился к нему и зашептал:

– За камнем трое. На страже.

Икам, дав всем знак оставаться на местах, приказал Кану, следовать за ними и прикрывать его сзади. Если их обнаружат, то он должен будет заняться крайним справа, а двух других Икам возьмет на себя.

Выглянув из-за камня, Икам увидел трёх мужчин, беззаботно сидящих на камнях. Двое из них, были вооружены луками и стрелами, один был вооружен копьем. Два щита непривычной округлой формы, с выемками с боков, напоминающие большие контрабасы лежали неподалёку. У всех за поясами были ножи или кинжалы. Рядом с лучниками были двусторонние топоры на длинных ручках. В ответ на взгляд Кана, Икам показал ему четыре пальца. Было видно, что стражники чувствуют себя в полной безопасности и к своим обязанностям относятся, спустя рукава. Они расположились в тени камня и болтали о чём-то, о своём. Появление четвертого своего товарища, поправляющего одежду, вызвало у них град шутливых замечаний и смех.

Спросив взглядом о готовности, Икам улыбнулся Кану и кивнул.

Смех стражников оборвался сразу, как только на них, из-за камня бросились два темных силуэта. Не успев ничего понять, стражники погибли почти сразу, двое от ударов копья Икама, а двое других, от серповидных мечей Кана. Всё произошло быстро и без шума.

Оглядевшись, Икам увидел, что сразу за камнями, на которых расположились незадачливые стражники, начинается крутой склон, на дне которого располагался источник. Возле источника копошилась группа людей. Разглядеть отсюда, чем они занималось, было сложно. Икам зашел за камни и знаками собрал свой отряд.

Икам приказал группе охраны ослов, расположиться за камнями и ожидать его сигналов. Троим из них, он приказал занять места стражников, чьи тела, особенно не церемонясь, приволок за камень, очень довольный собой, Кана. Икам разрешил своим воинам разобрать захваченное оружие, предупредив, что после дела, это оружие придётся вернуть ему, как добычу. Под пристальным взглядом Кана, который запомнил каждого, воины быстро разобрали оружие. Икам собрал совет, на котором отряд должен был наметить план своих дальнейших действий. Мнения разделились. Одна часть предлагала немедленно вернуться к каравану, другая поддержала Икама, что нужно позаботиться о том, чтобы разбойники не смогли преследовать караван дальше. Четверых, самых осторожных советчиков, Икам оставил охранять ослов, а с остальными, решил совершить визит вежливости к тем, кто был внизу, у водопоя. Проводника он оставил наверху, чтобы не рисковать его жизнью в возможной схватке. Быстрая победа Икама и Кана сильно воодушевила его воинов. Пополнив свой арсенал трофейным оружием, отряд выглядел достаточно воинственно. Оглядев местность сверху, и убедившись в отсутствии других групп противника, кроме тех, кто был у источника, Икам наметил свой маршрут так, чтобы его отряд появился у бывшего водопоя совершенно неожиданно для разбойников.

Водопой представлял собой низину, в которой в период дождей скапливалась вода. Прокопав неширокую канаву, разбойники спустили с неё воду, и на месте водопоя осталось только большое тёмное пятно мокрой земли, которая уже начинала подсыхать. Неподалеку в тени скалы, стояли стреноженные ослики. На берегу бывшего водопоя, стояла группа из десятка разбойников Иттех, столпившаяся вокруг своего главаря. На воинах было остроконечные головные уборы из войлока и кожи. Вокруг пояса у них были намотаны полотнища ткани, похожие на передники. Бросались в глаза их высокие башмаки с загнутыми вверх носами. Вооружены они были небольшими треугольными луками, овальными или прямоугольными плетеными щитами. За поясами торчали рукоятки мечей-кинжалов. Их вожак выделялся чешуйчатым панцирем из бронзовых пластин и длинным балахоном из серой шерсти.

Разбойники развлекались зрелищем казни, нескольких пленников, которые закончили копать траншею и, теперь по мнению их хозяев, своими телами должны были отбить желание у караванщиков, пить воду из осушенной впадины. Это зрелище так захватило их, что они и не заметили, приближение отряда Икама. Когда Икам подвел свой отряд, безжизненные тела убитых в самых живописных позах лежали в грязи. В живых оставалось всего двое несчастных. Один из них, стоя на коленях, покорно ожидал своей участи. Второй, в сопровождении палача, месил грязь на дне бывшего водоёма, выбирающего место для будущей казни. Все Иттех, своими советами, принимали в этом деле самое активное участие.

По мере того, как расстояние между отрядами сокращалось, уверенность Икама в том, что он выбрал правильную тактику, постепенно таяла. Противник выглядел более подготовленным. Но, отступать было поздно. Поэтому Икам решил действовать дерзко и напористо. Оглянувшись на своих бойцов, он, с облегчением увидел в их глазах готовность сражаться. По-видимому, сказались два обстоятельства. Во-первых, в его отряде собрались самые отчаянные парни каравана, для которых схватки, давно стали профессией. А во-вторых, Иттех были вековыми и ненавистными врагами для местных племен, у которых те, своими кровавыми набегами, нажили себе много врагов. Поэтому, голос Икама зазвучал громко и уверенно в своем превосходстве.

– Мне жаль, прерывать ваше интересное занятие, но, не могли ли вы, объяснить, чем вызвано ваше стремление разрушить этот источник – вашей непроходимой тупостью, которой так славятся Иттех, или просто вашим, необъяснимым желанием умереть, именно, здесь и сейчас.

При первых звуках речи, разбойники сгрудились вокруг своего вожака, прикрывшись щитами и обнажив мечи. Их действия, немного успокоили нашего героя.

– Хорошо, что не приготовили луки. С близкого расстояния, мои незащищенные бойцы были бы лёгкой добычей.

Икам ошибался. Именно близость противника, заставляла Иттех забыть о луках. Одним броском, враг мог сократить расстояние и сойтись в рукопашную. В этой ситуации, лук стал бы только помехой. Кроме того, за их спиной находилось озеро грязи, которое лишало их отряд манёвра. Внезапное появление противника, не давало возможности, оценить его численность. Поэтому отряд разбойников приготовился стоять на смерть, и подороже продать свою жизнь. Но, разбойничья жизнь накладывает на людей отпечаток. Когда главной целью становится добыча, а основным способом её добыть – разбой и убийство, то своя жизнь начинает рассматриваться, как главная ценность на свете. И если, есть возможность избежать смерти, то грабитель всегда готов, пойти на сделку и с честью, и с совестью.

Чтобы сберечь своих людей, Икам решил сыграть на этой, тонкой, душевной струне своих противников. Громко и насмешливо он продолжал:

– Назови своё имя вождь, чтобы я знал, чью голову я принесу на алтарь своего Бога. Или, может, оно покрыто таким позором, что даже ты стесняешься назвать его?

Насмешки попали в цель. Растолкав своих воинов, главарь вышел вперед.

– Я Джонгер, сотник царя Воттех, а кто ты, дерзкий бродяга?

– Где твой царь и где твоя сотня, сотник? Ты бросил их, как только услышал топот шагов Людей Моря?! Так, кто же из нас бродяга? Я Икам, сын Нидиба из рода Тола. А это – мои люди. Если ты не растерял, остатки своей чести, выходи на поединок, один на один. И если ты победишь, обещаю, что ты сможешь увести своих воинов беспрепятственно на все четыре стороны, мои люди не станут им мешать. Но, когда я тебя убью, твои воины сложат своё оружие и сдадутся. Я даю слово, что мои воины не убьют их. Согласен?

Икам достиг желаемого. Взбешенный вожак принял вызов. Как только договорённость была достигнута, опасность непроизвольной потасовки исчезла. Когда вера в вождя незыблема, то, почему бы, не предоставить ему самому, право решить все проблемы, не подвергая жизнь его воинов опасности? А если, ты не веришь в своего вождя, то, зачем тебе, такой вождь?

Икам с Джонгером поднялись на ровную площадку, недалеко от водоёма. Их люди окружили её полукругами. Икам передал Кана свой лук, и вышел на бой, с копьем и двумя мечами, накинув на плечи свою шкуру.

Джонгер скинул свой балахон и вышел вперед, закинув за спину щит, с мечом за поясом, и обоюдоострым топором на длинной рукояти в руках.

Встав напротив противника в пяти шагах, Икам громко спросил:

– Ты готов умереть?

Услышав в ответ:

– Готов!

Икам завертел древком копья и атаковал Джонгера.

Джонгер, держа топор двумя руками, тоже завертел им перед собой и бросился на Икама. Джонгер был опытным и закалённым бойцом. За свою долгую жизнь, он провел много, беспроигрышных поединков. В те времена, поединки проводились, только по олимпийской системе, и, в следующем поединке, могли принять участие только победители.

Многолетний бойцовский опыт сыграл с Джонгером злую шутку. Его ввела в заблуждение львиная шкура. Решив, что его противник относится к полудиким наёмникам, он решил, что его копье, с грубым бронзовым наконечником имеет деревянное древко, которое он и собрался, перерубить своим топором.

Икам уже довел себя, до того знакомого ему состояния, когда скорость всех процессов в его теле ускорялось, а течение времени вокруг, словно замедлялось. В таком состоянии, противники начинали двигаться, словно в фильме, с замедленной скоростью воспроизводства кадров, а летящие камни и стрелы двигались со скоростью воздушных шариков. Подставив под удар топора, титановое древко своего копья, Икам отразил его и, уйдя в сторону от линии атаки, нанёс свой любимый удар, тупым концом копья с набалдашником, по затылку Джонгера. Если Икам планировал сохранить ему жизнь, то ему не повезло. От хлёсткого улара, голова с треском раскололась, и вожак рухнул на песок, залившись кровью.

Икам, обернувшись вокруг себя, замер, направив остриё копья в сторону отряда противника, в готовности продолжить бой. Но, это уже не требовалось. Потеряв вожака, и успокоенные обещанием сохранения жизни, Иттех безропотно сложили своё оружие, и дали себя связать. Пока Икам приводил себя в нормальное состояние, его воины разоружили Иттех, и связали, поставив их на колени. Всё захваченное оружие, они сложили перед Икамом. Вскоре Кана, с двумя помощниками, пригнали и ослов, привязанных у скалы. Ослов оказалось ровно десять, и на каждом находилось по два бурдюка с водой. Так, как победе, отряд был обязан, только своему вожаку, то и вся добыча, по праву, принадлежала ему же. Но Икам знал, что ничто так не омрачает, светлый образ вождя, как его жадность, и ничто, так не воодушевляет воинов, как щедрость, проявленная их командиром, за счет противника. Поэтому Икам, приказал Кану, проследить, чтобы у каждого воина его отряда был лук, копьё, щит и кинжал, из числа захваченных у Иттех. Остальное оружие должно будет достаться тем, кто охранял их транспорт, и проводнику. Решение Икама, вызвала в его отряде, взрыв боевого подъёма. Пока Кана деловито производил делёж добычи, к Имаму подошел один из воинов его отряда. Он уже пополнил свой арсенал и выглядел очень воинственно. Борода и шрам на щеке выдавали в нём бывалого вояку:

– Мой господин, мне кажется странным, что возле ослов мы не обнаружили охраны. Возможно, она сбежала, и скоро здесь могут, появится остальные разбойники.