Текст книги "Что такое Израиль"

Так труд, умение и понимание природы сделали возможной жизнь в засушливых горах Палестины.

Глава III. Свято место не бывает пусто

«Если хочешь, Господи, можешь лишить нас Своего присутствия. Нас Иерусалим и так устраивает», – полушутя говорят иерусалимцы. Попробуем исполнить это пожелание. Представим себе, что исторический, богатый традицией Иерусалим исчез, и мы увидим то, что увидел Авраам 3800 лет назад: маленькая деревня возле источника, орошающего узкую долину, а напротив – красивая некрутая гора, на вершину которой хочется подняться, чтобы уйти от мирских дел и обратиться к Богу. На горе с плоской вершиной – ровная скала, на которой молотят и веют зерно, старое дерево, большой камень; вокруг – горы, голые к востоку и облесённые к западу. Тут бы и мы – как Авраам – поняли, что на этой горе суждено стоять алтарю Господа. Но только ли на этой горе? Ведь на самом деле мы описали то, что видит путник сегодня в деревне Дура-эль-Кари меж Рамаллой и Наблусом.

Напротив села, с другой стороны узкой долины, – плосковерхая гора. На ней растут древние дубы и оливы, священная роща. В пещере бьет родничок – в жаркие дни лета он, не вытекая из высеченной в скале пещеры, образует крошечное озерко живой воды и его хватает только для утоления жажды путника, готового напиться из горсти. У самого старого дуба – небольшое строение с куполом, вели, гробница святого шейха Абдаллы. В ней две залы: в большей установлен внушительный, под множеством покрывал, зеленых и белых, сенотаф (надгробие); в меньшей, в нише, лежат свечи, которые зажигают крестьяне из Дуры и ближнего Эйн-Ябруда, с другой стороны маленькой долины, когда приходят сюда с просьбами и обетами.

Нынешней гробнице около пяти веков, но она сложена из камней, тесанных две тысячи лет назад. Рядом с гробницей – руины, именуемые в археологических обзорах Хирбет-Рарейтис, в которых специалисты видят остатки римского или эллинистического сооружения, – эти камни и пошли на сооружение вели[4]4
  Недавно поселенцы Бейтэля разрушили гробницу и превратили вершину горы в свой форпост, окруженный колючей проволокой.


[Закрыть].

Могилы и святость связаны у всех народов. И хотя Блаженный Августин называл поклонение мощам язычеством, жизнь решила по-иному: и евреи, и христиане, и мусульмане поклоняются гробницам святых.

Но не от могил святость. Даже в селе Дура никто не знает, кем был шейх Абдалла. Святость высот изначальна, повелась с седой древности, с первого расцвета Святой земли без малого пять тысяч лет назад, хотя объяснения природе этой святости давали самые разные. Истоки святости – в рельефе, в особенностях места, где человеку легко ощутить близость к Господу. Говоря современным языком, где Его хорошо принимают мобильные телефоны наших душ.

Как и японцы, жители Палестины поклоняются Богу у скал и деревьев, зачастую на вершинах холмов. Когда-то в этих святых местах почитали Эля и Ашеру, Ваала и Ашторет, затем ваалы и астарты стали маскироваться под библейских патриархов и пророков, мусульманских и христианских святых. Имена предположительно погребенных праведников менялись время от времени, и, как правило, не стоит принимать их всерьез. «Что в имени тебе моем?» – сказал поэт. Места эти были выбраны тысячи лет назад по наитию или откровению, потому что в них человеку легче всего искать благодати.

Издревле в Палестине, как и в Японии, высшая, официальная, монотеистическая религия соседствовала с низшей, локальной, сельской. Высшие религии менялись. Палестинцы официально исповедовали различные формы древнего иудаизма, затем христианство и, наконец, ислам. Низшая религия, палестинское синто (синтоизм), также несколько менялась в части имен, обычаев, ритуалов жертвоприношения, но суть ее и просьбы верующих остались теми же. Женщины просят суженого, мужней любви, легких родов, здоровых сыновей. Мужчины – хорошего урожая, победы в битве. Те и другие молят о благодати.

Служители высших религий относятся к местным святыням – подобию синтоистских кумирен-дзиндзя – с легкой подозрительностью. Библейские цари и священники то боролись с поклонением на высотах, то сами поклонялись «под каждым тенистым деревом и на каждой высокой горе». Мусульмане – как до них христиане – дали святым местам свои имена, связав их с традицией ислама: в одном святилище погребен спутник Мухаммада, в другом – полководец Салах ад-Дин (Саладин). В наши дни даже в глухих селах вроде Дуры в мечетях все чаще призывают не молиться на высотах. Восточные евреи чтят некоторые местные святыни, христиане – многие, мусульмане Палестины – почти все.

Каприз истории превратил отдельные почитаемые здешними жителями места в величайшие святыни человечества. Вели Иевуса (поселения иевусеев) стал иерусалимским иудейским Храмом, а потом – мечетью Эль-Акса. Пещера, где жители Вифлеема поклонялись Дионису, стала гротом Рождества. Так одни молодые солдаты становятся старыми солдатами, а другие – генералами. Но все места Святой земли одинаково святы, и приобщиться благодати здесь можно повсюду. Выбор места для могилы святого определялся неповторимым рельефом гор. И если одно место предпочли другому, это дело случая. Одной из главных святынь Нагорья мог стать вели Дуры, а не Иевуса, но не стал. Здесь мог бы отдать своего сына на заклание Авраам, взывать к Господу Иисус, отсюда мог бы взмыть на крылатом скакуне Эль-Бураке Мухаммад. Основатель новой религии волен выбрать любое из тысячи святых мест, куда приходят крестьяне из ближнего села с приношениями, обетами и просьбами.

Почему Палестина называется Святой землей? На первый взгляд, потому, что это земля Христа, земля Библии. Но есть и более глубокое объяснение, ведь не случайно здесь воплотился Иисус и была написана Библия. Вера для Палестины как «Калашников» для Тулы и уголь для Донбасса. Ее рельеф располагает к мыслям о Боге. Человек, существо бесконечно гибкое и податливое, ведет себя по-разному в разных ландшафтах. Идешь густыми тростниками в русле Иордана – ощущаешь себя опасным хищником, вроде тигра. Выходишь на простор долины – превращаешься в кроткого теленка. Сядешь под дерево на одном из холмов Нагорья – придут мысли о вечном, захочется слиться с деревом, с почвой, с ее водами и вечно смотреть вдаль, туда, где плавные склоны соскальзывают в синеву небес. Нагорье – бедный край, его обитатели – пастухи и земледельцы – разводят овец и окапывают оливы, к деньгам и власти не стремятся. В свободное время думают о Боге и Его сложных отношениях с человеком. А это хорошо делать на вершине холма.

Например, на холме возле села Луббан-эль-Шаркие, в долине Левоны. Дорога из Рамаллы в Наблус круто спускается в эту долину, известную своей красотой. На спуске находится несколько кафе, где можно остановиться и полюбоваться видом. Внизу – развалины постоялого двора и среди них – маленький источник, напротив – кафе с приветливым хозяином. Луббан – небольшое и небогатое, тесно застроенное село на склоне холма, на краю долины. По нему к западу идет узкая, но проезжая дорога на село Амурие. Дорога огибает холм, на котором стоит местный вели, не то Шейх-Зейд (по картам), не то Шейх-Мухмад (по словам жителей). Человек поленивее может подняться на плоскую, срезанную вершину холма не прямо из села, но от дороги, там, где она забирается на максимальную высоту. И это святое место похоже на вели Иевуса по своему расположению: плоский холм; проплешины гумна, сверкающие, как нагая Эс-Сахра (скала под Золотым куполом в Иерусалиме); священная роща; домик с куполом и рядом с ним – надгробие; руины старой крепости; горы со всех сторон, вид потрясающий.

Вели не всегда находится на вершине холма, особенно если это большое дерево, пещера, скала или источник, духу которого поклоняются.

 
Не знаю, чей дух тут почитают,
но слезы текут у меня,
осененного благодатью,
 

как сказал поэт.

Один такой вели располагается за селом Эйн-Кинья, к западу от Рамаллы. Туда можно прийти по узкому Вади-Дильб, довольно типичному для этой части Нагорья. Осенью в нем полно смокв и винограда, весной много воды. Начинается Вади-Дильб около радиостанции Рамаллы, там, где бьет маленький источник Эйн-Саман. На самом дне вади скрыт другой источник – Эйн-Луза, Миндальный ключ, а дальше прорывается на поверхность малыш Эйн-Дильб, за ним вы обнаруживаете развалины дома, сердце крошечного оазиса, счастливой пасторали со смоковницами и пастухами. Последний источник прячется под арочным сводом. И далее по пути вам встретится несколько мелких ключей – в ямах, пещерах, подвалах развалившихся домов.

Тропинка становится дорогой и ведет к большому источнику и водосборнику. Раньше здесь были мельницы, потом – свиноферма христиан Рамаллы, подальше от мусульманских глаз, а теперь стоит фабрика апельсинового сока. Водой источника Вади-Дильб разбавляют, надо думать, слишком густой апельсиновый сок. От фабрики асфальтированная дорога бежит вверх, в село Эйн-Кинья (куда, впрочем, можно приехать прямиком из Рамаллы). Эйн-Кинья – дикое пыльное место, жители его не привыкли к чужакам, деревенский источник залит бетоном, но за ним, в получасе ходьбы, находится святыня Абу-эль-Уюн, которая занимает почетное место в моем списке недостопримечательностей.

После пыли и нищеты села ведущая к вели тропа потрясает. Вдоль нее растут лимоны, гранаты, баклажаны, стоят несколько домов. Сама святыня – огромный розовый кталав, земляничное дерево, странное, с гладкой корой, похожее на непристойно голого спрута. Рядом с ним, у гробницы шейха, дают обеты, но источник святости – сам кталав.

Еще одно священное дерево растет в центре Самарии, в селе Кифл-Харис, неподалеку от еврейского поселения Ариэль, куда ведет новая «еврейская» дорога «поперек Самарии». Кифл-Харис построен на крутой горе, дома его бедны, улочки узки и грязны, население волнуется при появлении странника и сбегается толпами. Здесь боятся поселенцев с ермолкой на голове и автоматом за плечами, израильских солдат, землемеров и сборщиков налогов. В самом центре села – три гробницы: Неби-Иоша, Неби-Нун и Неби-Тул-Кифл. Их связывают с легендарными библейскими персонажами Иисусом Навином (Иошуа бин Нуном), Нуном (его отцом) и Калебом бен-Ефуне. Огромное, древнее, узловатое фисташковое дерево растет в ограде гробницы Неби-Иоша, а неподалеку – слива не меньших размеров. Эта святыня угнездилась на вершине холма, которую обступили дома феллахов, то есть современное село сформировалось уже вокруг вели.

Я предпочитаю другую «гробницу Иисуса Навина» – у Хирбет-Тибне, где расходятся дороги на Абуд-Зарку и Ум-Сафу. К северу от развилки сохранились руины древнего поселения, а за ними, в глубоком вади, проложена тропинка к красивому источнику под сенью смоковницы. Неподалеку находится древний некрополь, где указывали «гробницу шейха Теима» (его тоже идентифицировали с Иисусом Навином) и где рос самый большой в стране дуб. У источника Тибне я как-то повстречал крестьянина, поившего своего коня. Я обратился к своему сыну по-русски, и крестьянин заговорил со мной на этом языке. Оказалось, что в юности он служил у русского врача в Яффе, а в 1948 году вместе с ним бежал в Рамаллу. Когда пришел смертный час врача, верный слуга похоронил его и вернулся в родную деревню Тибне.

Замечательное священное дерево стоит у источника Тиры на Кармиле. Оно растет прямо в русле вади, толщина его – пять обхватов. Это шикма, по русски – сикомора, палестинский фикус. Сикомора – бедная сестра смоковницы, ее плоды съедобны, но не так замечательны на вкус, и бедняки укалывали их, чтобы налились сладостью. Сикомора Тиры упомянута еще в Талмуде как одна из трех священных древних ашер. Местные жители почитали ее и приносили у ее подножия жертвы вплоть до 1948 года. Рядом с ней – куски черной керамической трубы эллинистического водовода, протянутого от источника к Тире. Во времена британского мандата рядом был построен бетонный водосборник. Пещера источника, вырубленная тысячи лет назад, запечатана бетонной стенкой. Однако в грот нетрудно влезть через отверстие в стенке. Он напоминает зуб, изображенный в красках на плакате в приемной дантиста: широкая полость разветвляется на каналы, уходящие далеко в глубь горы-десны. По ним можно бродить не сгибаясь и плескаться в чистой воде. Один из каналов уходит довольно далеко и завершается маленьким бассейном.

Три огромные сикоморы растут у дороги из Яффы в Газу, возле них поставлен сабил Абу-Набута. Эти деревья почитаются местными жителями и путниками. Много сикомор, развесистых красавиц, растет и в Тель-Авиве, но там им не поклоняются.

Еще одно замечательное священное дерево – дуб Авраама (Мамврийский дуб) в русском Свято-Троицком монастыре возле Хеврона, к западу от дороги на Беэр-Шеву, около поворота на село Тапух. По преданию, у этого дуба Аврааму явилась Святая Троица (или ангелы, возвестившие о рождении Исаака). У этого дуба остановилось Святое семейство по пути в Египет, убегая из Вифлеема. Иногда говорят, что этот дуб посадил Авраам после того, как заключил договор с Авимелехом (Быт. 21:33).

Свято-Троицкий монастырь на протяжении многих лет практически пустовал. Он находился в ведении «белой» Русской зарубежной церкви, у которой не было средств, чтобы содержать обитель. Когда патриарх Московский и всея Руси Алексий хотел посетить его, «белые» из Иерусалима попытались этого не допустить, но насельники встали на сторону патриарха и были поддержаны администрацией Арафата. Так монастырь вернулся к Русской православной церкви.

Его стоит посетить: огромная территория сохранила всю прелесть патриархальной Палестины, местные пастухи гоняют овец, дома построены из белого хевронского камня. Бородатый смуглый чуваш о. Гурий занимается восстановлением монастыря. Два святых дерева, «Авраам» и «Сарра», окружены забором, чтобы паломники не растащили на сувениры. «Авраам», которому примерно 850 лет, засох, несмотря на железные опоры и бетонированные дупла, но «Сарра» зеленеет, хотя и она не намного моложе. На Троицу возле дуба служат большой молебен, и сюда съезжается много православных из России и здешних мест.

Раньше считалось, что дуб Авраама растет в Эр-Рамат-эль-Халиле, к востоку от дороги, на повороте к еврейскому поселению Кирьят-Арба. Там сохранились огромные камни Иродовой кладки, следы церквей, в том числе одной из древнейших в стране. Там также рос дуб, но он зачах еще до Крестовых походов, и тогда прекратилось паломничество к этому месту.

Засохшая древняя сикомора уцелела в православном монастыре Иерихона. Согласно традиции, на нее залез малорослый Закхей, чтобы увидеть Иисуса. А на распутье дорог, в трехстах метрах от монастыря, растет и зеленеет другая претендентка на звание «дерева Закхея». Эта красавица сикомора относится к придорожным святыням, из которых самая известная – гробница Рахили в Вифлееме. Эта гробница выглядела как и остальные «гробницы шейхов»: строение с куполом, внутри – огромный сенотаф, покрытый шитой тканью; мощи покоятся по обычаю в крипте внизу. Гробница Рахили окружена могилами мусульман, которые чтят ее, как и прочие святые места страны, что вызывает смешанное с ужасом недоумение у евреев попроще. Любимый вопрос русского еврея: почему это Рахиль погребена на мусульманском кладбище? А за ним так и чувствуется мысль: почему бы нам это кладбище не… того? Сталин чеченцев мог, а мы уж и мертвых мусульман не можем… тронуть? Ответим мифологемой: погребенные рядом – ее дети.

Гробница Рахили – одна из самых древних и известных в Святой земле, хотя нынешнее здание построено не раньше XVIII века. Утверждают, что это могила этнарха Архелая, сына Ирода Великого и старшего современника Иисуса. Народ, мол, спутал – по звуковому сходству – Рахиль и Архелая. (В это трудно поверить, потому что Архелай, пытавшийся быть круче своего крутого отца, умер в изгнании в Виенне, в Галлии.) В таком случае подлинное место погребения Рахили – то есть то, которое считалось подлинным в эллинистический период, – находится к северу от Иерусалима, где-то в окрестностях Рамы, нынешнего городка Ар-Рам, на пути в Рамаллу, ибо сказано: «Голос слышится в Раме». Рахиль оплакивает уходящих в Вавилонский плен после падения Иерусалима, а значит, следовало б ее могиле быть при дороге из Иерусалима в Вавилон, на север.

Некоторые считают, что древняя гробница Рахили – это Кубур-Бану-Исраиль, великолепная недостопримечательность на северо-востоке от Иерусалима. Туда можно спуститься от Неве-Яакова, русско-грузинского пригорода Иерусалима, по Вади-эль-Хафи почти до дороги Хизма – Джаба, и там вы увидите три огромных мегалитических сооружения, пятьдесят метров в длину и пять метров в ширину, воздвигнутые предположительно в пятом тысячелетии до нашей эры. Это тоже святое место, потому что люди мегалитической культуры предназначали такие сооружения для поклонения высшим силам. Сторонники этой версии говорят, что лежащий неподалеку Эйн-Фара, а не Вифлеем, и есть Еврафа, по пути к которой была погребена Рахиль (Быт. 35).

Гробница Рахили в Вифлееме была очаровательной. Ее, к сожалению, обнесли огромной стеной, напрочь скрывшей трогательный белый купол; приставили вооруженный караул, который превратил эту почитаемую местными крестьянами усыпальницу в одно из учреждений оккупационного режима. Видимо, у армейского начальства ума не больше, чем у тех, кто спрашивает про мусульманское кладбище. Сейчас ни одной женщине Вифлеема и в голову не придет явиться сюда, чтобы просить о помощи при родах, а если и придет, солдаты живо ее разубедят.

Большинство библейских идентификаций – позднего происхождения, зачастую недавнего. Они основаны на законе спроса и предложения: паломники хотят увидеть места, связанные со знакомыми именами; проводники и торговцы желают на этом заработать. Потому-то в Иерусалиме есть «башня Давида», построенная Сулейманом Великолепным в XVI веке, потому гробницы шейхов стали памятниками легендарным героям. Когда выяснилось, что израильтяне шуток не понимают и вполне способны конфисковать могилу вашего дедушки Мусы и пять гектаров вокруг, если вы назовете ее «гробницей Моисея», палестинцы прекратили играть в эту игру. Прибыль легко оборачивается большими убытками, пусть уж лучше могила останется дедушкиной, зато земля уцелеет.

Мой любимый придорожный вели – Неби-Даньяль. Это до того непримечательная недостопримечательность, что там и гробницы нет – только небольшая площадка, выложенная древними камнями, в тени дерева, а на краю – сложенный из грубых камней михраб, указывающий направление на Мекку, с метр в высоту. Когда я впервые увидел его, то сразу подумал, что более подходящее место для молитвы при дороге трудно найти. Здесь, в Неби-Даньяль, сразу понимаешь, что такое святое место без украшений, позолоты и пилигримов.

«Гробница пророка Даниила» стоит на древнем караванном пути, который иногда называют «дорогой патриархов». Он идет вдоль всего Нагорья по водоразделу между Средиземным и Мертвым морями. Нынешнее шоссе Вифлеем – Хеврон пролегает к востоку от него. От старой дороги между Эционом и Эль-Хадром осталась только тропа, обложенная камнями с обеих сторон, где лишь осел и проедет. Найти вели легко: в этом месте вам захочется остановиться, слезть с осла, помолиться и отдохнуть под деревом.

Я не сомневаюсь, что Неби-Даньяль мог бы стать одной из главных святынь гор, но не стал, остался неприметным, обыденным, как Яблоневый ключ. Если бы я создавал новую религию, выбрал бы Неби-Даньяль и оставил его в теперешнем виде, ничего не меняя.

Хотя имена вели обычно ничего не значат, иногда они выдают прошлое. Например, к востоку от Рамле находится вели аль-Джезири (Гезири), «одного из первых воинов ислама». Имя святого шейха подсказало археологам XIX века, что рядом находятся руины Гезера. Потомки жителей этого древнего города, жившие вокруг вели аль-Джезири, называли свое село Абу-Шуша, оно погибло в 1948 году.

Многие местные святыни стали церквами, когда христианство распространилось в Святой земле. И хотя с годами большинство дальних храмов и монастырей превратилось в безымянные руины возле скромного вели, в некоторых местах они сохранились и окрепли, и местное мусульманское население посещает их по-прежнему.

Такое доказательство первичности «палестинского синто» и непрерывности верований можно найти в прекрасном селе Эль-Хадр, к югу от Вифлеема. Посреди села стоит большая церковь с круглым серебряным куполом. Это храм Св. Георгия, которого мусульмане называют эль-Хадр. Как римский Юпитер соответствует греческому Зевсу, так христианскому святому Георгию Победоносцу, небесному покровителю Москвы и Англии, соответствует Илия-пророк у евреев, а у мусульман – эль-Хадр (или эль-Хидр, Зеленый), коранический святой и таинственный спутник Моисея и Александра Македонского, которого сам Аллах учил мудрости, а он наставлял всех мудрецов и пророков, кроме Мухаммада. Эль-Хадр вечно жив и молод, потому что он нашел Реку Жизни, странствуя с Александром.

Главный рассказ о мудрости эль-Хадра содержится в Коране. Он совершает странные поступки (дырявит лодку, убивает ребенка) на глазах у Моисея, а потом объясняет смысл своих деяний: если бы он не продырявил лодку, ее захватили бы разбойники и ребенок стал бы злодеем. В XIX веке была записана еврейская версия этого рассказа, где роль эль-Хадра играет пророк Илия, а роль его спутника Моисея – рабби Иоханан или рабби Иешуа бен Леви. Параллелизм эль-Хадра и Илии разрешен очень по-мусульмански в истории о том, что эти два героя проводят вместе каждый год месяц Рамадан в Иерусалиме.

Святого Георгия любят в Святой земле, где ему посвящено множество церквей, часовен и вели. Говорят, что в каждой палестинской православной церкви есть престол Св. Георгия, что служит залогом почтительного поклонения святыне местных мусульман. По одной из традиционных версий, Георгий был родом из нашей Лидды, что возле аэропорта Бен-Гурион, по другим – он родился в Бейруте или даже в Каппадокии, но, добавляют у нас, его мать точно была из Лидды и потому он упокоен в Лидде. Древняя византийская церковь в Лидде, где погребен святой, была возведена при Константине, перестроена крестоносцами, восстановлена в XIX веке и капитально отремонтирована в наше время. Сама гробница находится в крипте церкви, и там постоянно горят свечи – их ставят и местные палестинцы, и многочисленные русские и грузины, поселившиеся в Лидде, и паломники. Там шестого мая собираются тысячи православных христиан и отмечают праздник св. Георгия.

А 5 мая празднует и Эль-Хадр. Это мое любимое несобытие, колоритное и редкое. В село стекаются жители окрестных деревень, мусульмане и православные, и даже приезжие из Вифлеема и Рамаллы. В самом Эль-Хадре православных нет, его населяют мусульмане, но это не мешает им праздновать.

Отстроенная в XVIII веке церковь покоится на древнем фундаменте, в ее дворе стоят византийские колонны. Это древняя святыня «районного значения». В ризнице хранятся цепи, которыми был скован св. Георгий; они напоминают о его сходстве с Персеем, освободившим из оков яффскую царевну Андромеду. Цепи св. Георгия исцеляют безумие и изгоняют бесей, их достают на праздник и пропускают сквозь них детей для вящей защиты.

В Эль-Хадре можно увидеть и древнюю маасару – давильню для оливкового масла, все еще используемую, как в старину. Консервативные жители села так и не перешли на современную технику, в отличие от населения ближней Бейт-Джалы. У них замечательное оливковое масло, густое и зеленое. Хорош тут и виноград, и в сентябре празднуют уборку винограда традиционной ярмаркой, где продаются плоды лозы – увы, не вино.

В этом селе я видал одну из самых красивых дочерей Авраама, которой Соломон мог бы посвятить Песнь Песней. Жители села гостеприимны. От Эль-Хадра рукой подать до Неби-Даньяля, Батира, бассейнов Соломона. В Эль-Хадре, как и у гробницы Рахили, видишь, что местные жители почитают все древние святыни, не задумываясь о новомодных монотеистических объяснениях – где им след и где не след молиться. Георгий Победоносец стал местным святым, покровителем крестьян, живущих к югу от Вифлеема.

Гробница Лота, праведника из Содома, стоит в центре древнего села Бани-Наим, к востоку от Хеврона. Это селение или, скорее, городок находится на самом краю пустыни, и его жители похожи на бедуинов, часто кочуют со своими стадами вплоть до Эйн-Геди. Неподалеку от Бани-Найма расположен горный вели, также связанный с Лотом и Содомом, – Неби-Якин. Это прекрасное, дикое место, вздыбленное кручей над Мертвым морем, что поблескивает сквозь дымку в полуторакилометровой глубине. После долгого спуска с водораздела к селу Бани-Наим подъем к Неби-Якин возвращает нас почти на высоты водораздела, но уже на самом краю Иудейской пустыни. Отсюда видна вся пустыня и тропа, ведущая к Эйн-Геди. Согласно традиции, здесь стоял Авраам, взирая на гибель Содома, здесь он сказал: «Да исполнится Закон Справедливости (Якин)», откуда и название места. Неби-Якин – небольшой дом, построенный тысячу с лишним лет назад на древних основаниях. В нем два отпечатка ног: один – Авраама, другой – Лота, который именно здесь поднялся из пустыни. Рядом, в погребальной пещере, две гробницы. Надписи свидетельствуют, что там погребена родственница Пророка, но, согласно местной традиции, это могила дочерей Лота.

Неби-Якин посещаем и по сей день. На полу постелены чистые циновки. Кувшин наполнен чистой питьевой водой, в знак принесенных обетов повязаны ленты. На вершине дует страшный ветер с востока, место потрясающее и необычное.

И, наконец, местная святыня, которая не возвысилась даже до скромного статуса Неби-Даньяля. Здесь нет ни здания с круглым куполом, ни михраба. Это Эль-Маамудие – источник, купель и руины монастыря – типичная христианская недостопримечательность в стране, где стоит храм Гроба Господня. Это малая, местная святыня, один из немногих следов распространения христианства в Святой земле, который не был переосмыслен, изменен или развит, но сохранился в прекрасном запустении.

Попасть туда непросто. В пяти километрах к западу от Хеврона, недалеко от Свято-Троицкого монастыря, стоит село Тапух, древнее, сгрудившееся на вершине холма, пыльное летом, грязное зимой, но отличающееся силуэтом редкой красоты. От него маленькая тропинка ведет в виноградник, и в сем уединенном вертограде бьют два ключа.

Один из них украшен на редкость искусно обработанным сабилом в благородной римской манере, вода его течет в купель, просторную, гладко отшлифованную, как будто сделанную вчера. Века несколько нарушили порядок вещей, но немного понадобилось бы, чтоб купель снова могла служить для омовений, крещения или просто купания.

Благодаря этим двум источникам – или двум выходам одной подземной жилы – земля в вади особенно плодородна. Рядом с источниками в нескольких местах сохранились фрагменты мозаичных полов и обработанные резные камни. Не составляет особого труда пролезть в устье пещеры, из которой вытекает вода, и проползти десять метров до того места, где она бьет из скалы.

На холме над источниками – древние руины, живописные, нехоженые, прекрасные. Самое впечатляющее зрелище – двери монастыря, на поперечном камне которых ясно видны греческие слова, благословляющие входящих. Это место называется Хирбет-ад-Дейр – Развалины Монастыря. Исследователи – Стив, Фланаган и другие – считают, что внизу, у источников, стоял монастырь Св. Иоанна Крестителя в Пустыне, а наверху, на холме, – сторожевая башня. Хоуд, францисканский монах и автор лучшего христианского путеводителя по Святой земле, легендарный ирландец, который сопровождал в свое время Арабский легион Глабба и знал каждый камень, связанный с христианской Палестиной, лишь туманно упоминает эти руины. А поэтому Эль-Маамудие, водам которого местные жители приписывают чудотворные свойства, включая исцеление от бесплодия, и Хирбет-ад-Дейр, руины безымянного монастыря на безымянной высоте, представляются мне образцовой местной святыней Палестины.