Текст книги "Последняя схватка"

План засады был подготовлен заранее. Все позиции были распределены заранее. Поэтому дополнительного инструктажа не требовалось.

Через две минуты группа спецназа в полном составе, черными тенями выдвинулась к трассе.

Виктор рассматривал в ПНВ колонну из внедорожников, в основном пикапов, в кузове которых были установлены пулеметы, и что-то ему не нравилось. Нет, то что это как раз нужная колонна было понятно по флагам ИГ (террористическая организация запрещенная в России). Но вот не нравилось и все, а своей интуиции он привык доверять.

Времени на размышления не оставалось, колонна уже практически подошла к местам закладки фугасов. Можно было отменить операцию, пропустить машины и попробовать в другой раз. Во только где потом искать нужного им человека неизвестно.

– Начали. – негромко в рацию.

На дороге сильно бахнул взрыв. Головной внедорожник подбросило взрывом вверх и развернуло поперек трассы, блокируя проезд остальным машинам. В тот же момент со стороны пустыни прилетели несколько реактивных гранат, выпущенных из РПГ.

Раздалась заполошная стрельба со стороны боевиков. Паническая. Стреляли во все стороны, даже не пытаясь обнаружить противника. Привычное ухо майора спецназа Бегунова, без труда вычленило из общей канонады хлопки автоматов группы, все до одного имевшие ПБС.

Расправа над колонной длилась недолго. Все-таки профессиональный спецназовец это не ополченец. Внимательно наблюдая за лежащими телами, вдруг кто выжил, Бег поднялся со своей лежки и направился в сторону дороги. Аоружие он не опускал. Мало ли.

Он уже подходил к головной машине, развернутой поперек дороги, когда ухо уловила пока еще едва слышный гул. Вертушки. Летать здесь могли вертолеты только одной стороны конфликта. Амеры.

Бег кинул взгляд вдоль трассы и глухо выматерившись, рванул обратно в пустыню, отдавая в рацию команду на срочный отход. Хамер. Обычный бронированный Хамер, с нанесенными на борта опознавательными знаками корпуса морской пехоты США.

Они уже заходили в оазис – нужно было забрать оставленное снаряжение, когда над головой прошла пара «Апачей», выпускающих НУРсы по группе. Ну да, спрятаться ночью в холодной пустыне, от вертолетов оснащенных тепловизионными прицелами задача не из легких. Последнее, что запомнил Бег, это взрыв ракеты попавшей точно в мазанку и удар по голове чем-то тяжелым.

Каска не смогла полностью уберечь от последствий попадания тяжелого камня, отброшенного взрывом ракеты прямо в сторону Виктора. Последующего удара от падения на землю он уже не почувствовал.

Глава Восьмая

 
Бог сегодня не с нами. Значит,
Он лицо от нас просто прячет.
 

(с) С. Тимошенко «Махра»

Я очнулся от боли. Попытался вздохнуть полной грудью и зашелся в сильном кашле. Каждый толчок легких, отдавался в, наверняка, сломанных ребрах. Все тело болело, такого я не чувствовал со времен Сирийской компании, когда разведгруппа под моим командованием попала под удар ракет с вертолетов.

Да хорошо тогда приложило. Вот и сейчас, болела, казалось каждая клетка тела. Непонятно, почему я до сих пор живой. Попытался осмотреться, но это не получилось сделать, забрало шлема было чем-то испачкано.

Кое-как собравшись с силами, превозмогая боль в разорванных перегрузками связках и мышцах, мне удалось стянуть с себя заклинивший шлем, который в принципе должен был автоматически убраться. Проведя рукой по лицу, наткнулся на что-то липкое, залившее лицо и глаза. Кровь. Даже на ощупь я мог сказать, что лицо залито кровью. Кашель вновь скрутил меня в приступе.

Я уже не удивился, когда изо рта от кашля вылетели куски свернувшейся крови. Не знаю, каким чудом я еще жив. Судя по всему, у меня повреждены легкие, то ли перегрузками, то ли сломанными ребрами.

Мысли путались. Никак не получается сконцентрироваться. Проваливаться в транс, значит, через какое-то время вновь потерять сознание. Еще неизвестно, смогу ли я в таком состоянии прийти в себя. Глаза открываться не хотели. Слиплись залитые кровью веки.

Стянув с рук перчатки скафандра, я с трудом соскреб загустевшую кровь и наконец-то увидел окружающую меня обстановку. Дежавю. Вновь аварийный мигающий свет. Вновь с трудом осознаю себя. Хотя и не лабораторный бокс, в котором много лет назад меня обнаружили разведчики Дика, рубку корабля я узнать смог, хотя и с трудом.

Даже в полубессознательном состояние я смог оценить последствия боя. Мы больше никуда не полетим. Резкими рывками при выполнении фигур высшего пилотажа со станин сорвало все, что было не приварено, а что было, то погнуло.

Прямо сцена из дешевого американского хоррора. Не хватает только каких-нибудь чудовищ из темноты. Даже мне, видевшему не раз и не два, залитые кровью и разрушенные корабли и станции на миг стало жутко. Видимо психика тоже дала течь.

Как вспышка пришла мысль, что я был на корабле не один. Рик потерял сознание еще до того, как я начал изображать из себя великого аса. Сжав до скрипа зубы, я напряг все силы и, помогая себе руками, вывалился из ложемента. Ноги держать отказались, а пол в рубке жесткий. Боль от падения, чуть вновь не отправила меня в небытие. Но мне удалось удержаться на зыбкой грани, между вечностью и жизнью.

Тело отказывалось слушаться, понемногу даже боль уже переставала чувствоваться. Почему не работает аптечка? Жаль все-таки, что нейросеть не работает. А тратить силы на проверку аптечки не хотелось, рядом находился человек, которого единственного из живых я мог назвать, пусть не другом, но хорошим товарищем.

Понимание, что жить мне осталось немного, в уме было, но мне было плевать. На себя плевать. Главное, чтобы Рик сейчас оказался жив. А там хоть трава не расти. Ползком, сил встать не было, я добрался до места первого пилота.

Эти полтора метра, выпили из меня все силы. Ухватившись руками за станину, подтянулся и посмотрел на Рика… Одного взгляда хватило, чтобы понять… Это все. Залитое кровью лицо, уже успевшей свернуться, открытые остекленевшие глаза.

В душе будто оборвалось что-то. Ненависть. Черная ненависть и ярость. Как тогда, при гибели десанта в системе Зара. Вот и нет у меня больше никого, кому бы я мог доверить спину во время боя. Змей, Ларс, Дик, Керк, Риго и вот теперь Рик.

Не знаю, откуда появилась сила в ноющих руках, но металл ложемента, за который я держался, смялся, как обычная бумага. Ярость, боль. Чувства разрывали на части. Тогда, в системе Зары, у меня хотя бы была возможность отомстить. А сейчас? Сейчас мстить некому и нечем. Я доживаю последние мгновения жизни.

Корабль уничтожен и без движения. Никто не знает, куда мы летели, так что искать никто не будет. Конец человека, которым запугали все обитаемые миры. На искореженном крейсере, в полном одиночестве, с осознанием того, что все, кого он мог назвать друзьями, погибли. Сам собой, где-то в глубине пробитых легких, сквозь кровавый кашель и разбитые губы на волю вырвался не то стон, не то вой. Нечеловеческий.

Вой волка, потерявшего всю стаю, раненого, желающего разорвать клыками врага. Вот только врага рядом не было. Лишь отдавался эхом в пустых, разрушенных помещениях крейсера, вой умирающего зверя, наполненный такой тоской, что свел бы наверное с ума любого услышавшего. Только никто не слышал последней жуткой песни.

* * *

У командира отдельной поисковой эскадры падаванов, архонта Налу настроение было явно ниже плинтуса. Начавшаяся кампания, для него складывалась неудачно. Сперва, эскадра отправленная на разведку пути для флота через неисследованные системы, нарвалась на хорошо укрепленную систему хуманов, которых здесь не должно было быть в принципе. Из той системы, он смог увести всего один носитель, пару эсминцев и один легкий крейсер РЭБ. Восемнадцать вымпелов. И кто? Какие-то хуманы.

Конечно, Налу сам виноват. Расслабился. В систему входили чуть ли не парадным строем. Без разведки, без подстраховки. Поверили в свое превосходство. А зря. Ведь даже камнем можно убить закованного в броню бойца. Вопрос только в размере и количестве необходимых камней. Вот и нарвались.

Послушник второй ступени, Налу, с содроганием вспоминал ту бойню, которую им устроили. Перекрестный огонь стационарных оборонительных точек с крупнокалиберными туннельниками, буквально рвал корабли эскадры на куски. Более-менее держался линкор. До тех пор, пока не словил три ракеты с кварковыми боеголовками.

Трансляция выводилась с мостика линкора выводилась на экраны флагмана, которым являлся эсминец РЭБ, до последнего. Налу видел, как сгорали в ядерном пламени офицеры его эскадры. Они до последнего боролись. Но противостоять аннигиляции распадающейся начинки из высокоактивного ранита не смогли ничего.

Несколько секунд, и на месте грозы космоса, лишь расплавленный металл.

Транспорты с лучшими абордажниками Галактики. Эти вообще не успели даже понять, что происходит. Вышли прямо из прыжка и в вечность. Послушник не понимал, как удалось вырваться из ловушки хотя бы этим четырем кораблям.

В одной из систем, в которой остановились для мелкого ремонта, полный реально было произвести лишь на верфях, до которых еще нужно было добраться, им попался это гребанный кораблик. Крейсер, по классификации государств хуманов, уступающий даже легким фрегатам архов, не говоря про вершину технической мысли бывших рурхов.

Нет, сперва то все шло как обычно, корабль хуманов, поняв что его обнаружили, несмотря на системы маскировки, примитивные по сравнению с аналогами у падаванов, начал убегать, как и должны были трусливые карсы. Но после прыжка, что-то пошло не так. Налу забыл старую истину – не нужно загонять карса в угол, иначе он прогрызет себе путь сквозь тело загонщика. Вот и имеет то, что имеет.

С эсминцем нет связи, а его крейсер попал под удар ракет, и сейчас техники борются за целостность конструкции. Как и все рурхи, Налу был вспыльчив и скор на решение. А он был рурхом, хоть и давно не называли их так.

Поэтому, пока инженерная секция пыталась сделать все возможное для сохранения корабля, Налу отдал приказ грузиться на боты абордажной группе. Точнее ее остаткам. Выжило лишь тридцать бойцов из полнокровной роты. Но этого должно с лихвой хватить выжившим хуманам.

Сканеры работали, пусть и не на полную мощность, но хватало, чтобы обнаружить две отметки живых биологических объектов, на дрейфующем буквально в нескольких километрах куске металла, бывшем некогда боевым кораблем Содружества. Пока абордажники грузились в два штурмовых бота, одна отметка погасла, а другая совершила передвижение на полметра и застыла.

Послушник сам решил возглавить идущую на штурм группу. Уж очень ему хотелось собственными руками прикончить «низшего», а то, что там именно хуман он нисколько не сомневался, доставившего ему столько проблем. Отдав последние приказы, Налу направился к летной палубе, где его уже ждал транспорт с бойцами, по пути он прокручивал в голове картины, как будет медленно резать на куски тело «низшего», не давая ему умереть. От этой воображаемой расправы у Налу даже немного поднялось настроение.

Попасть на борт вражеского рейдера труда не составило. Боты сели прямо на летную палубу, правда с трудом найдя место среди перевернутых и измятых челноков. Абордажники, в отличии от флоских офицеров, не страдали излишней презрительностью к хуманам. Каждый из бойцов учавствовал в тайных операциях Ордена падаванов на территории Содружества, потому прекрасно понимал насколько опасны могу быть люди.

Модифицированные с помощью имплантов хуманы, не сильно уступали самим падаванам в бою. Командовавший остатками абордажной секции послушник восьмой ступени Арни грамотно распределил бойцов по тройкам и оставив охранение у ботов отдал приказ на выдвижение вглубь разбитого крейсера.

Коридоры встретили рурхов жутковатым полумраком, мигало аварийное освещение. По кораблю разносился скрежет металла, продолжавшего разрушаться корпуса. Но падаваны шаг за шагом прочесывали помещения, не встречая абсолютно никакого сопротивления.

Системы безопасности будто были специально выключены. Арни чувствовал опасность затылком, но не мог найти ее источник. Вот бывает у людей прошедших через бои такое чувство, будто на тебя смотрит снайпер через прицел.

В таких случаях нужно срочно искать причину, иначе будет поздно. Арни даже не полез бы внутрь корабля, просто расстрелял бы с расстояния и все. Но приказ есть приказ. На подходе к рубке, где, если судить по сканерам, и находилась отметка живого, по ушам всех бойцов ударил резкий звук, на грани инфразвукового диапозона.

Вой. Тяжелый звериный вой. От этого звука, по спине много чего повидавших закаленных бойцов заструился холодный пот и пробежали мурашки. Как назло, Налу находился в четверке Арни, вышедшей как раз к створке перекрывающей вход в рубку, поэтому отступить варианта не было как такового.

Превозмогая слабость от ужаса, вселяемого воем, передающимся через чувствительные внешиние микрофоны, казалось, звук буквально просверливает мозг, оставляя лишь одну мысль. Бежать. И как можно дальше. Арни приказал минировать дверь.

Раздавшийся взрыв остановил раздирающий душу звериный вой. Но это мало чем помогло абордажникам падаванов. Сам командир группы даже не понял что случилось. Он умер мгновенно. А вот Налу все прекрасно видел.

Из-за раскуроченной взрывом створки метнулась черная тень, очертаниями походившая на хумана. Вот только ни один из представителей хуманов не смог бы голыми разорвать тяжелую абордажную броню рурхов. Это было особо легко сделать даже дроидам. Но Налу прекрасно видел, как буквально за мгновение от возглавлявшего четверку бойцов подающего надежды офицера отлетали куски тела.

Командир эскадры застыл в каком-то непонятном ступоре пока нечто, именно нечто, не могло «это» – быть человеком, рвало на куски его солдат. А потом, как-то одним движением чудовище оказалось рядом с Налу и заглянуло ему в глаза.

Налу умер еще до того, как рука стоящего рядом с ним человека прибила насквозь его тело в районе груди, будто не почувствовав преграды в виде тяжелого боевого скафандра. Послушник второго уровня, заслуженный ветеран рейдовых сил, падаван умер от страха.

В глазах «зверя» он увидел лишь пустоту, пустоту равнодушного убийцы. А человек вырвал остановившееся сердце противник и презрительно бросил его на пол. Минута, а от четверки одних из лучших бойцов Галактики остались лишь кровоточащие куски мяса, разбросанные по коридору.

Ну а человек, отряхнувшись всем телом, как волк после попадания в воду, черной тенью скользнул вглубь еле освещенных аварийными лампами, коридоров. Там, в переплетениях транспортных магистралей его ждала добыча. Легкая добыча. Зверь в облике человека вышел на охоту.

* * *

Сканеры поврежденных кораблей не могли охватить всю систему. Иначе бы они заметили, что со сторону противоположной от места их появления в системе из прыжка выходят три линкора. Построенные явно на аграфских верфях, с зализанными обводами, сразу же после появления в обычном пространстве они выпустили тучи истребителей, роем разлетевшихся по системе для разведки.

Через некоторое время три искореженных корпуса, дрейфующих в считанных сотнях километров друг от друга компактной группой были обнаружены. Те, кто прибыл на линкорах уже явно встречались с падаванами. Так как два поврежденных судна были расстреляны из главного калибра с расстояния. И лишь убедившись, что на них нет выживших, начали приближаться.

С линкора, идущего во главе клиновидного строя, вылетели несколько абордажных ботов, быстро добравшихся рейдера, точнее его остатков, постройки минматарцев. А спустя полчаса после швартовки, все боты спешно вернулись на борт линкора. После этого группа кораблей совершила разворот и врубив форсаж, собирая по пути выпущенные истребители успевшие разлететься по всей системе, начала разгон с вектором на обратный прыжок.

Через три часа в системе вновь остались лишь три покорежженных корабля, ведших здесь бой. Только в этот раз на них не было даже признаков живых разумных. Да и не разумных тоже.

* * *

Капитан Седов стоял у реаниматора и смотрел сквозь прозрачную крышку на человека, ставшего легендой. Для кого-то величайшим злодеем. Но лично для него тем, кто вытащил его из рабства и подарил шанс на новую жизнь. Внутри реаниматора, даже под действием препаратов метался в бреду, абсолютно седой легат «Дикого легиона». Человек, ставший легендой еще при жизни.

Глава Девятая

Чтобы понять, кто ты есть,

Придется пройти странными и страшными путями.

Не заблудись.

Секретная база легиона.

Четвертая эскадра была поднята по боевой тревоге. Никто не понимал, что произошло. Даже командир эскадры. Просто посреди ночи по времени системы базирования, пришел сигнал на искины кораблей об объявлении тревоги. Команда шла с высшим приоритетом, поэтому немедленно были выдернуты отдыхающие члены экипажей со станций.

Комэск Ларионов, сначала подумал, что снова атака неизвестных, как это было около месяца назад, но нет. Через два часа после объявления тревоги с ним связался сам командующий системы – Данг Юрим. Задача была поставлена в общих чертах. Выйти в такой-то сектор, и лечь в дрейф под маскировкой в системе назначения. Ларионов, еще со времен жизни на Земле, как же давно это было, не любил вот таких задач. Непонятных и странных. Да еще и неполных. Зачем срывать одну из лучших эскадр, когда система находится на военном положении?? Непонятно. Но Данг зарекомендовал себя, как умный руководитель, всегда, знающий что делает. Поэтому получив координаты точки, кстати, лететь было не особо и далеко. Всего два прыжка в гипере. А вот направление… Вызывало, мягко говоря, недоумение. В сторону «закрытых» систем. Даже на разведку туда не летали.

Существовал официальный запрет на это, еще с того времени, когда в системе только начал формироваться резервный флот и база. Запрет был введен Ларсом фон Триером, первым командующим формированием, правой рукой легата. Ларс погиб при штурме системы Зара, а на его место был назначен Данг. Именно Данг создал флот в его нынешнем виде. Система была укреплена, настолько, что взять ее штурмом, вряд ли бы получилось даже у архов.

Стации космической обороны, ракетные пусковые, спрятанные на астероидах. Туннельные орудия планетарных калибров, на платформах с возможностью маневрирования. Минные поля. Выходить из прыжка в системе, без опознавательных кодов, было равносильно самоубийству.

Ларионов, когда-то давно похищенный с Земли, и оказавшийся в рабстве в Империи Арвар, вспомнил события того дня, когда в системе появилась группа кораблей неизвестной конструкции. Их так же подняли по тревоге, но вступить в бой им не пришлось, корабли незваных гостей были уничтожены еще на подступах к местам дислокации. Нет, удалось кончено ускользнуть кому-то, но приказа на преследование не было.

Ходили слухи, что это были корабли какой-то расы «чужих», до этого не встречавшаяся в данном секторе Галактики. Но комэск прекрасно знал – это были рурхи. Уж Ларса то он прекрасно помнил, так что определить расу гостей мог. Именно его эскадре была поставлена задача, осмотреть и по возможности отбуксировать поврежденные корабли к научно-исследовательскому кластеру.

Потом уже, всему командному составу флота показывали записи появления кораблей и боя. Ну что сказать, впечатлило всех. Стас, прошедший обучение еще и как техник, мог с уверенностью сказать. Доставшиеся им в виде корпусов, изрешеченных попаданиями, корабли превосходили имевшиеся у легиона, да и у Содружества, минимум на пару поколений. Скорость, защита, ударные возможности.

Если бы не паранойя сперва Ларса, а затем и Данга. Пытавшихся сделать систему неприступной, то, дойди дело до столкновения кораблей, то не факт, что победителем вышел бы именно Легион. А это учитывая, что корабли, стоящие на вооружении Резервного флота, именно так он проходил по документам, были произведены на верфях аграфов, вывезенные из уничтожаемых систем, и развернутые здесь.

Вот и ковырялись ученые в останках, пытаясь разобраться в системах. Да, Легион здесь окопался весьма и весьма серьезно. Были, конечно, мысли у Стаса, что Резервный флот вовсе и не резервный, а очень даже основной. На всякий случай.

Он помнил прекрасно первые годы существования «Дикого Легиона». Еще на границе с архами. Ларионов был в одной из первых партий рекрутов, выкупленных из рабства и вставших в строй. Он прекрасно понимал, что командовавший Легионом Вик не может полностью доверять императору. И полностью одобрял существование такой вот тайной системы.

Вспоминать годы службы можно долго. Много чего произошло. И с самим Стасом, дослужившимся до комэска, и с Легионом. Но приказ получен, а значит вперед. Приказ по кораблям, эскадра из пятнадцати крейсеров, трех разных классов начала свой разгон, как единый организм. Уже почти перед самым прыжком, флагманский линейник догнал скоростной курьер.

Ларионов лично прибыл на летную палубу для встречи. Выпрыгнувший из кабины пилот молча протянул пластиковый пакет комэску с почтой и планшет, к которому тот приложил палец для идентификации. Помимо идентификации, планшет получил отметку о получении груза адресатом. Выполнив порученное дело, курьер вновь запрыгнул в кабину и покинул линейный крейсер. А еще через две минуты, эскадра ушла в прыжок. Лишь Ларионов стоял на полетной палубе, и с удивлением крутил в руках пережиток прошлого, пакет с инструкциями, явно секретными, иначе не было смысла использовать такой специфический носитель информации, как пластобумагу.

Поверх пакета была надпись: «Вскрыть по прибытию».

Комэск пожал плечами и направился в свою каюту, во время полета, его присутствия в рубке не требовалось.

* * *

Капитан Седов падал с ног от усталости. Почти две недели, после того, как они нашли полумертвого легата на уничтоженном падаванами корабле, он не спал. Все время на стимуляторах. Полчаса в медкапсуле и снова на мостик.

Пилоты выдохлись раньше. А причина банальна. Им не повезло. Крайне не повезло. После того, как найденного среди разорванных тел падаванов, легата доставили на борт корабля и поместили в реаниматор, было принято решение возвращаться на базу. Даже без диагностики было понятно, легат в неважнецком состоянии.

Все вроде было нормально, первый прыжок прошел спокойно. А вот выход из гипера был неудачен. Система оказалась просто забита кораблями архов и падаванов. Спасло лишь то, что линкора, хоть и построенны были по проектам аграфов, но из спецсерии с увеличенными ходовыми возможностями.

Группе линкоров удалось оторваться на форсаже и уйти в прыжок перпендикулярно прежнему курсу. Вступать в бой было бы безумством. Даже по тем незначительным данным, которые удалось получить во время недолгого пребывания в системе, показывали наличие более трех тысяч вымпелов, преимущественно тяжелого класса. Уже находясь в гипере, Седов принял решение уводить погоню, а в том, что она будет не сомневался ни капли, в сторону «закрытых» секторов.

Выводить такие силы к базе, значило ставить под удар всю группировку войск, находившуюся там, Капитан не был уверен, что удастся выдержать удар такого количества сил противника, даже на хорошо подготовленных позициях и при поддержке стационарных средств космической обороны. Поэтому и принял такое решение, уводить подальше от местоположения базы.

Да, на борту находился легат, но как не крути, а жизни тысяч человек важнее жизни одного, пусть и легендарного. С Дангом удалось выйти на связь всего один раз. Во время сеанса Седов и доложил о ситуации, и о легате, и о принятом решении.

Данг, ознакомившись с присланной информацией о противнике, а там были и архи и падаваны и даже аграфы, согласился с капитаном, но приказал любой ценой доставить легата на базу. А еще прислал координаты системы в глубине «закрытых секторов», куда нужно попасть группе из трех линкоров.

Их догоняли уже не раз, и не два. Седов сбился со счета, сколько раз приходилось вступать в бой. Его кораблю пока еще везло, если можно назвать это везением. Он хотя бы на ходу.

Два из трех линкоров потеряны, часть экипажа удалось эвакуировать с подбитых кораблей, но остальные погибли. Гонка по вертикали, остановишься и все. Но вечно так продолжаться не может, до системы назначения осталось еще три прыжка, что там ждет неизвестно, но Седов надеялся на то, что Данг вышлет помощь.

Главное чтобы линкор не встал раньше, ремонтники уже не раз прямо во время боя выходили на обшивку, чтобы заделать повреждения. Реакторы были на пределе. Дюзы двигателей выработали свой ресурс еще десять прыжков назад, но пока держались. С трудом понимая, что показывают сканеры, Седов полностью сконцентрировался на пилотировании.

Система была сложной для навигации. Огромное количество электромагнитных аномалий. Не так давно здесь произошло образование «Новой». Поэтому остаточных следов взрыва было много. Из-за сложности пришлось сбросить скорость. Щиты могли не выдержать попадания даже небольшого камня на субсветовых скоростях, итак на соплях держался, больше сорока процентов эммитеров было выведено из строя.

То ли из-за усталости, то-ли из-за помех, забивших все сканеры, но Марик слишком поздно обнаружил боты противника, идущего на абордаж. Носителя видно не было.

Судя по всему, преследователи все-таки смогли вычислить направление движения последнего из трех линкоров, и устроили засаду. Никак иначе объяснить появление абордажных ботов так близко. Глухо выматерившись, капитан отключился от управления, задав алгоритм движения искину.

С трудом поднявшись из ложемента он начал залезать в тяжелую пехотную броню. Снова придется отражать штурм. Какой раз уже по счету? Давно сбился со счета. Хорошо если это будут архи.

Вот если падаваны, то можно смело ставить на рейсе крест. Сил отбиться от абордажа уже практически нет. Несмотря на то, что экипаж был доукомплектован эвакуированными людьми с погибших кораблей, но бесконечные бои сократили численность личного состава до четверти от штатного. Уже покидая рубку, будто повинуясь непонятному импульсу, Марик отдал приказ на вывод из реаниматора легата.

В дальнейшем он так и не смог понять причин своего поступка, но как оказалось именно это решение стало тем самым маленьким камнем, упавшим на весы судьбы и позволившим все-таки удержать корабль, пусть и с потерями, но удержать и дождаться посланной Дангом помощи.

* * *

Я резко открыл глаза. Последнее время ситуация, когда я постоянно выпадаю из реальной жизни стали повторяться с пугающей частотой. Последнее, что ясно помню, это как рубку, где я находился рядом с телом Рика, врываются неизвестные бойцы в тяжелых штурмовых скафандрах. А дальше… Стоп-кадры, как в кино. Помню, как усилием воли создаю силовую пленку вокруг тела. Как схожусь в рукопашной. Сам бой вылетел из памяти полностью.

Резко сажусь. Медотсек. Но явно не на моем крейсере. Помещение намного больше, да и оснащен он двенадцатью капсулами, а не четырьмя как у меня. Тело не болит, ощущения такие, что кажется, если резко оттолкнуться, то я взлечу. Но это что касается физического состояния. А вот в голове непонятное твориться. Я вроде и я, и в тоже время не совсем я. Шизофрения… Или развдоение личности. Но с другой сторны, при раздвоении личности человек вроде не может одновременно ощущать две личности. А я именно, что осознавал раздвоение мыслей. Одной частью сознания я пытался понять где нахожусь и что произошло, а вторая часть уже вовсю включила пси-способности и пыталась просканировать окружающее. Внезапно сознание разлетелось на осколки, а потом соединилось вновь. Описать не могу, что произошло словами. Но по ощущениям это наиболее подходящее сравнение.

Я начал осознавать себя полной личностью. А вместе с формированием одного мыслительного процесса пришло и то, что я смог просканировать с помощью ПСИ. На корабле шел бой. Жестокий и тяжелый бой на смерть. Я чувствовал эмоции. В них был и страх, и боль, и ненависть, и безысходность. А еще я понял, кто дерется в это время на корабле. На подсознательном уровне где-то, но я точно знал. Корабль, где я нахожусь, штурмуют архи и падаваны. А защищают люди, такие же как и я. И люди явно проигрывают.

В душе заклокотала ярость. Но мозг был на удивление чист от любых эмоций и чувств. Как искин, я просто решал задачу. Нужно ли мне вмешиваться или нет. Перебрав кучу вариантов за доли секунд, сам удивился такому быстродействию своего мозга, принял решение вмешаться. Хоть я и не знал людей, но архов и падаванов я просто не рассматривал, как существ достойных жизни.

А раз так, то вперед. Даже не одеваясь, я вылезаю из реаниматора и окутываюсь псионическими щитами, формируя вокруг рук своеобразные силовые когти. Выбор сделан.

* * *

Марик старался как можно глубже вжаться в небольшую нишу технического коридора, чтобы уберечься от летящих со всех сторон зарядов. Плазменные шары, лучи когерентного излучения, обычные иглы.

Огонь был такой, что только высунись, останешься безжизненным телом на полу, даже броня со встроенными силовыми полями не поможет. В этот раз линкор штурмовали архи вместе с падаванами. И было их гораздо больше, чем в предыдущие разы.

За первые полчаса потерян почти весь линкор. Остатки бойцов, по техническим коридорам оттягиваются к реакторному отсеку. Решено. Если удержать его не получится, то последний из выживших запустит систему самоуничтожения. Умирать так с музыкой.

Седов с трудом перехватил свою винтовку. Одной рукой сделать было довольно трудно, а вторую сожгло плазменным выстрелом. Но боли Марик не чувствовал. Скафандр быстро загерметизировал пробоину, плазмой рану прижгло, поэтому не было крови, а аптечка накачала организм капитана обезболивающим по самые брови.

Внезапно стрельба со стороны занятого пауками медсектора прекратилась. Немного выждав, Седов выглянул из своего укрытия и изумленно уронил челюсть. По коридору шел легат.

Абсолютно голый и без каких-либо признаков оружия. Вот только не это его удивило больше всего, а то, что тот нес в руках, перекидывая из одной руки в другую как мяч. Голова. Оторванная голова арха. Именно оторванная, никаких видимых следов применения оружия не было заметно.

Марика начала бить дрожь при приближении легата, ни с того ни сего накатил дикий ужас. Наверно такой же ужас испытывали его предки в пещерах, когда выходили на охоту саблезубые тигры. Дикий и необузданный. Заставляющий застывать на месте, не позволяющий сопротивляться.

Марик наблюдал, как легат прошел мимо него, не обратив внимания. Еще минут десять он не мог пошевелиться после того, как легат исчез за поворотом. По кораблю интенсивность стрельбы то увеличивалась, то уменьшалась.