Текст книги "Стальная бабочка"

Мириам непроизвольно вскрикнула.

Би захватила ногу, ударившую ее, согнулась, кувыркнулась в сторону и упала в песок вместе с Кейном. Они сцепились, монах подтянул ноги к себе, группируясь, Би развернулась, попыталась подмять его под себя, но он оттолкнул ее, ударив в бедро.

На несколько мгновений они замерли, присев друг напротив друга. Би выбросила руку в голову монаху, но тот качнулся в сторону, ударил ее ногой под колено, заставив сесть еще ниже, и нырнул под следующий выпад. Его плечо врезалось Би в живот, она упала назад и обхватила его голову и левую руку, не давая подняться.

Мириам показалось, что женщина что-то очень быстро прошептала монаху.

Они покатились, разбрасывая песок, волной упали черные волосы. Би вывернулась из-под Кейна и хлестнула ему по лицу. Он прикрыл голову плечом, оттолкнулся от земли руками, встретил локтем удар ее ноги и вскочил.

Они закружились по неглубокой яме, в которую уже превратилось место их поединка. Растрепавшиеся волосы наполовину закрыли лицо Би.

Она снова кинулась на монаха, на этот раз ударила по верху, но Кейн пригнулся, захватил ворот ее костюма и упал назад, бросая ее через себя.

Би пролетела несколько метров к краю скалы и ушла в кувырок, а монах вскочил и кинулся обратно к дереву.

Дальнейшее заняло не более двух секунд. Би развернулась на месте, словно обхватывая нечто невидимое и тяжело швыряя его в сторону костра, а монах схватил винтовку и одним прыжком перемахнул обратно через древесный ствол.

Мириам уронила прицел.

Невидимое нечто, брошенное Би, вспахало песок и остановилось неподалеку, мерцая, почти как горизонт пустыни в полдень. Кейн встал рядом, целясь в него. Нечто шевельнулось, по нему словно прокатилась волна, делая его непроницаемо-черным.

Из мерцания проступила фигура человека, сидящего на корточках, в доспехах, похожих на те, которые носила Би, но покрытых множеством маленьких чешуек. Несимметричные линзы на маске налились темнотой, в них отразился огонь заката.

– А вы забавные, – сказал незнакомец низким механическим голосом. – Разыграли целый спектакль.

– Кто ты такой? – спросила Би.

– Я никто, – ответил неизвестный. – Меня нет здесь.

– Это тоже звучит забавно.

– Согласен. – Он повернулся, глядя на Би. – Но у вас и без меня достаточно врагов, даже тех, о которых вы еще не знаете.

– Ты говоришь загадками.

– Не я здесь самая большая загадка. – Незнакомец наклонил голову. – Меня же просто нет. Прощайте.

Би прыгнула к нему с расстояния не менее пяти метров и исчезла в белом пламени. Вспышка была невыносимо яркой. Мириам никогда в жизни не приходилось испытывать ничего подобного. Будто маленькое бесшумное солнце мгновенно взошло там, где стоял неизвестный.

Сразу стало темно.

– Дьявол! – выкрикнула Би. – Кейн, стреляй!

– Зачем? – спокойно спросил тот, и где-то в темноте заплакал Тони.

– Мириам!.. – голос Тани сорвался.

– Всем стоять на месте. Это сейчас пройдет, – сказала Би. – Слепота лишь временная.

Мириам присела на дерево, лежащее за ней, и протянула руку назад, к Тане.

– Я здесь, иди сюда, только осторожно.

– Световая граната? – спокойный голос Кейна раздался совсем рядом.

– Нет, флеш-модуль. Чертов инфильтратор!

Мириам поймала запястье Тани и потянула ее к себе.

– Садись… ой, что это?

– Котелок. Я боялась, что каша сгорит.

– Поставь его на песок, ничего с ним не случится. Тони, не плачь, иди к нам!

– Я нашел его, – сказал Рок откуда-то слева.

– Хорошо. – В темноте перед глазами Мириам плыли цветные пятна, в которых уже можно было различить окружающий мир.

Слепота постепенно проходила.

– Инфиль? Знакомый тип? – спросил Кейн.

– Нет, – помедлив, ответила Би. – Я такого еще не видела. А ты? В Детройте таких нет?

Кейн рассмеялся:

– Ты догадалась. Рукопашный бой?

– Да. Китайское уни-кэмпо преподают только в спецкорпусах Детройта и Чикаго. В Атланте и Далласе дают АРБ, он другой.

– Но ты не из Детройта, и твое уни отличается от моего. Корпус-прайм в Чикаго использует усиленные экзо.

– Да. Почему ты не выстрелил?

– Потому что его уже не было рядом. Он очень быстрый, этот тип. Как ты вообще его заметила?

– Случайно. Увидела игру света над песком.

– Твое уни оставляет желать лучшего.

– Я прайм, а не пехотинец. – Темнота почти совсем разошлась, и стало видно, что Би сидит на песке напротив Кейна. – Ты был прав, мне проще переехать тебя каром.

Кейн улыбнулся, поднял прицел своей винтовки, оброненный Мириам, и стряхнул с него песок.

– Он совсем убежал? – спросила девушка. – Может, мы поужинаем?

III

– А кто был этот человек в черном? – поинтересовалась Таня, съев несколько ложек.

Все остальные ели не отрываясь, особенно Мириам, у которой ни крошки во рту не было с самого утра. Кейн некоторое время смотрел, как она дует на кашу и выскребает миску, а потом отдал ей свою порцию мяса. Би, присевшая на ствол яблони, ела медленно и аккуратно.

Она и ответила на вопрос Тани:

– Это был шпион.

– Он похож на тебя. Это шпион короля?

– Возможно, он из крепости.

– Из какой?

– Я не знаю, раньше таких типов не встречала.

– А он шпионил за нами?

– Нет, не думаю, что мы ему интересны.

– Но он сам сказал.

– Не стоит ему верить. – Би отбросила волосы с лица и снова принялась за еду.

– Твоя заколка, – сказала Мириам.

– Что?

– Она выпала, когда вы дрались?

Би поставила миску с кашей рядом с собой, провела рукой по волосам, потом оглянулась.

– Видимо, да. – Она перепрыгнула древесный ствол и пошла к тому месту, где боролась с Кейном.

Песок там был перепахан, образуя неглубокую яму. Мириам поставила пустую миску на землю:

– Я тебе помогу.

Би присела, растерянно глядя на песок, и Мириам показалось, что она сейчас расплачется.

– Главное, не затоптать ее еще глубже. – Девушка пристроилась рядом с Би. – Нужно перебирать песок, начиная с этого места и по кругу. Я тоже часто теряла мелкие вещи. Она же очень дорога для тебя, да?

Би кивнула.

– Я тоже вам помогу! – крикнула Таня.

– И я! – заявил Рок вслед за ней.

Они копались в песке минут десять, Рок пыхтел от усердия, а Таня пересыпала песок молча. Мириам краем глаза следила за Би. Та медленно водила руками по песку, видимо не надеясь ничего найти, потом и вовсе замерла, обхватив руками колени, и сидела так, пока Таня не вскрикнула.

– Какая красивая! – сказала девочка, стряхивая с заколки песчинки. – Тебе ее подарили?

– Да, – ответила Би, и ее голос дрогнул.

– Я бы тоже хотела, чтобы мне подарили такую.

– Когда-нибудь такое случится.

– Нет. – Таня вздохнула и встала. – Я не Меч короля, и мне такую не подарят. Никогда.

Она протянула заколку Би, которая все еще сидела на песке. Та взяла ее как-то растерянно, словно не зная, что ответить.

– Это неправда, – сказала воительница тихо, уже в спину Тане, и та обернулась. – Для этого не нужно быть Мечом.

– Теперь умыться и спать, – скомандовала Мириам. – Повытряхивайте песок из одежды, а то заснуть не сможете. – Она подошла к Би и предложила: – Давай я помогу тебе с волосами.

– Не нужно, я могу поспать и так. – Би поднялась и отбросила волосы за спину. – Нужно отдыхать, день был тяжелым. Спасибо за заколку.

– Ты опять хочешь спать в машине?

– Да.

– В городе, наверное, найдется где остановиться. Там будут кровати.

– Завтра и увидим.

– Ты никогда не была в Хоксе?

– Нет. Как и вообще в таких маленьких городах.

– Разве он маленький?

– Неважно. – Би пошла к машине, потом обернулась. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

IV

Мириам наклонила канистру, и тонкая струйка теплой воды упала в песок.

– Поторопитесь, – сказала она. – Воды много, но не нужно ее терять.

Дети умывались быстро, видимо привыкнув экономить воду. Таня оттерла физиономию Тони, который снес эту процедуру со стоическим спокойствием, а Рок подставил под канистру голову, намочил волосы и обрызгал всех окружающих.

Спать они легли как обычно, у костра, только Таня сразу перебралась на одеяло Мириам. Было еще светло, невидимое солнце, садящееся за холмами слева, окрашивало алым облака над долиной. Кейн расстелил одеяло отдельно от всех, под скалой, и теперь сидел там, скрестив ноги и положив винтовку на колени.

Убедившись, что дети легли, Мириам подошла к нему и спросила:

– Ты снова спишь сидя?

– Нет, – ответил монах, повернув голову. – Это называется созерцанием.

– Созерцанием?

– Ну да. Я смотрю на облака.

– Зачем?

– Чтобы смотреть на них. Зачем же еще?

Мириам пожала плечами:

– Ты нарочно отвечаешь так, что больше ни о чем спрашивать не хочется?

– Нет. Ответ зависит от вопроса.

– Я неправильно спрашиваю?

– Да.

Мириам присела с ним рядом:

– Тогда что такое созерцание?

Кейн улыбнулся:

– Очень просто. Я – дезертир и убийца, но когда смотрю на эти облака и город – есть только они. Нет преступника Кейна. А они такие красивые!..

Некоторое время Мириам тоже смотрела на облака.

– Кажется, я поняла. Сегодня столько всего случилось! Даже не верится, что прошел лишь один день. Если я представлю себе все, что произошло, моя голова сразу взорвется. Наверное, хорошо уметь просто смотреть на облака, как ты.

– Ты поняла.

– Можно твой прицел?

– Опять?

– Я тогда не успела посмотреть. Пожалуйста.

– Возьми. – Кейн отсоединил прицел и протянул ей. – Он включается здесь, а вот этот шарик увеличивает.

– Спасибо. – Мириам подняла прицел к глазам, и тот зажужжал, раздвигаясь по ширине ее глаз.

Сначала она не поняла, что видит. В зеленоватой прицельной сетке двигалось нечто серое, большое. Потом проступили детали, шершавая поверхность бетона и металлические перекрытия башен. Она смотрела на стену Хокса так, будто до той было не более двадцати шагов. На башне стоял стражник с черно-алым наплечником, а рядом с ним, на треноге, возвышалось многоствольное орудие, направленное вниз, на дорогу, ведущую к воротам.

Там толпились люди. Казалось, до них можно дотронуться рукой. В прицельной сетке мелькали цифры, которых Мириам не понимала. Зеленые рамки выделяли некоторые силуэты. Ворота закрылись только наполовину, и на проходе стояли гвардейцы. Их черные бронежилеты ярко выделялись на фоне серой, желтоватой и коричневой одежды всех остальных. Мириам дотронулась пальцем до шарика на правой грани прицела, и сцена внезапно прыгнула вперед так, что стали видны даже капельки пота на лицах стражников. Люди, стоящие перед ними, что-то им говорили, но, видимо, безрезультатно.

Мириам повела прицелом вдоль стены. Там что-то раскачивалось, закрывало обзор, и она снова навела фокус, на этот раз отдаляясь. Мертвый человек в обрывках лохмотьев болтался на металлической виселице, по его синему перекрученному затылку ползали огромные мухи. Рядом стояли еще виселицы, одна за другой, вдоль стены. Мириам не стала их считать, а просто зажмурилась и наугад перевела прицел дальше.

Теперь она смотрела прямо в центр Хокса, на вершину правого холма. Площадь заливал яркий свет, льющийся из окон и дверей зданий в два и три этажа, выходящих на нее. Светились даже вывески, под которыми, на выступающих каменных верандах, за столиками сидели люди. Посреди площади возвышалась металлическая сцена, круглая и пустая. Мириам даже прочитала одну вывеску, смешную и бессмысленную: «Сладкая белка». Люди ходили по площади, останавливались, на верандах танцевали ярко одетые женщины. Видимо, там играла музыка.

Мириам опустила прицел, потом протянула его Кейну и сказала:

– Не похоже, что они боятся.

– Да, – ответил монах. – Но еще испугаются.

– Ты не слишком сильно ударил Би?

– Когда? Я думаю, нет.

– Ты будешь спать прямо здесь?

– Да.

– Тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Би седела в машине неподвижно, с закрытыми глазами, и Мириам не стала ее беспокоить. Мальчишки, уставшие за день, тоже никак не отреагировали на ее возвращение. Только Таня молча подвинулась к краю одеяла, освобождая ей место. Было тепло, укрываться не хотелось, поэтому Мириам свернула одеяло валиком в ногах, легла рядом с Таней и смотрела в небо. Сон не шел, перед глазами мелькали картины Хокса, того, каким он был сейчас, и прежнего, запомнившегося ей в прошлом, веселого, яркого, полного жизни и красок. Тогда виселиц у ворот не было, люди могли входить и выходить из города когда угодно.

Мириам вздохнула. Все происходило так быстро. Сегодня она опять стреляла в человека, ее чуть не убили саму, а потом едва не ограбили. То, что случилось вечером, вообще, похоже, ей почудилось. Этот полупрозрачный воин ослепил всех и сбежал, но перед этим очень вежливо попрощался.

За мыслью о воине последовала другая, об Атланте. Она стала представлять себе ее улицы, но почему-то вместо них всплывали совсем другие картины, воспоминания о приснившемся ей древнем городе, огромном и совершенно пустом. По нему ходили люди в яркой одежде, играла музыка. Там была и Би, но не в черном экзоскелете, а в ярком платье и с высокой прической. Мириам подошла к ней, но та смотрела сквозь нее и не узнавала. В отличие от всех мужчин и женщин, окружающих ее, она не смеялась, даже не улыбалась, а просто смотрела. Лицо ее, чистое, без ссадин от воздушных трубок, было молодым и очень печальным.

Сон упал на Мириам, смешивая людей и краски. Потом пришла темнота.

Ей снилось, что она летит над долиной. Нет, не как птица, а гораздо быстрее, так, что ветер свистит в ушах, маленькие домики на холмах мгновенно оказываются близко, а потом снова отдаляются. Под ней пронеслись яблони и каналы. Девушка сделала несколько кругов над Хоксом, а потом взмыла вверх, к солнцу, чтобы увидеть, как из пустыни, издалека, идет к долине нечто огромное, черное – живая башня, сотканная из дымных столбов.

V

Мириам закашлялась и проснулась. Светало, холодный ветерок забирался под одеяло и покусывал пальцы ног, а спина Тани, лежащей рядом, наоборот, казалась горячей. Кто-то укрыл их обеих, пока они спали.

Долина перед ними медленно выступала из темноты. Солнце, встающее справа, из-за скал, окрашивало верхушки серых облаков в розовый цвет. На дальней стороне долины, на полях и в садах блестела роса. Миллионы розовых огоньков загорались на склонах узкой полосой, которая медленно, почти незаметно глазу расширялась и ползла вниз, в то время как вершины холмов уже перестали сверкать.

Мириам приподнялась, укрыла Таню получше и встала.

Ниже по склону, у камней, освещенных розовым утренним светом, размахивал дубинкой монах. Возможно, Кейн танцевал – прыгал, приседал, поворачивался, а металлическая дубинка, которую он назвал флейтой, иногда свистела. Мириам подошла ближе и некоторое время просто смотрела на него и на просыпающуюся долину.

– Третий комплекс, уни-кэмпо, – хрипло сказала незаметно подошедшая Би и закашлялась.

Монах остановился.

– Да, – сказал он, и девушка заметила, что дыхание Кейна даже не сбилось. – Интересно, что ты его узнала.

– Хотя ты выполняешь движения задом наперед, – закончила за него Би.

– Это помогает лучше их усвоить.

– Я знаю. Давай еще раз, только с начала. – Она выбросила в сторону руку с навахой, та щелкнула и раскрылась.

– Согласен.

Би подошла к монаху и замерла в десяти шагах от него. Несколько секунд они стояли опустив оружие и глядя на долину.

– Начали, – сказала Би.

Дубинка и наваха взлетели одновременно, и Мириам улыбнулась. Би и монах танцевали, будто два зеркала, повторяя движения друг друга, их ноги ступали в такт, оружие двигалось в одном ритме. Маневры Би были немного неуверенными, словно она еще не до конца проснулась, а монах перемещался небрежно, как человек, идущий по привычной дороге.

Холмы в дальней части долины горели красным. Вместе с ними зажегся светом алый флаг на самой высокой башне Хокса. Внимание Мириам привлек случайный проблеск в стороне, на въезде в долину, у которого стояла застава, пропустившая их. Она прищурилась, пытаясь разглядеть источник света, но расстояние было слишком большим. Девушка видела только дорогу, выворачивающую из-за холмов, и маленькую точку. Так выглядел человек, идущий по ней.

Мириам несколько раз моргнула и вдруг увидела его лицо, как если бы он стоял в двадцати шагах, странное, частично скрытое металлическими пластинками, похожими на чешую. Он тоже смотрел на нее, его длинные белые волосы слегка шевелились на ветру.

Видение пропало мгновенно, и Мириам встряхнула головой. Дальняя дорога оставалась пустой, монах и Би все еще танцевали.

«Я еще сплю, – сказала себе Мириам. – Нужно умыться, а то и не такое покажется».

Она повернулась и пошла будить детей. Начиналось их первое утро в Хоксе.

Интермедия IX

Земля висела перед ним словно чаша, наполненная облаками, края которой уходили далеко в стороны, за границы экранов. Осколки ее многократно повторялись в других мониторах, разбросанных по сфере, окружающей его. Увеличенные и уменьшенные, все они показывали одно и то же – лицо планеты, видимое с геостационарной орбиты. Ночь, день, снова ночь. Огни, двигающиеся по пустыне, и яркие пятна немногочисленных крепостей. Источники теплового излучения и радиостанции, сверкающие на фоне молчания, окутавшего планету. Термоядерные реакторы, горящие алыми огнями на фоне красных радиоактивных штормов. Белые полоски джетов, серые линии каров. Пастельные точки людей. Бесконечные колонки и ряды цифр, возникающие и исчезающие, вездесущие. Пиктограммы вычислителя и ряды функций, стройные, прозрачные.

Безошибочные.

Десятки тонких металлических щупалец, исходящих из спины, пришли в движение, перемещая его в невесомости. Сфера обернулась вокруг него, и в поле зрения вплыл экран, в котором уже третью минуту мелькал алый сигнал вызова с высшим приоритетом.

Подобное средство связи было анахронизмом для человека, ежесекундно пропускающего терабайты самых разных данных через свою нервную систему, но тот, чье лицо вот-вот должно было появиться на экране, такими способностями никогда не обладал. Прежде чем информационный щуп активировал экран, в бездонной электронной памяти всплыл айсберг из цифр и фактов, выброшенный случайной мыслью. Безупречный послужной список, военные операции на орбите, десанты, фотографии в тяжелой керамической броне, назначения, звания, награды…

Глава ВКС Атланты А, генерал Паоло Чикони, смотрел с экрана, и глаза его слезились.

– Что ты себе позволяешь?! – Голос генерала оставался громким, несмотря на недавнюю восстановительную операцию после перенесенного рака горла. – Третий красный маркер за неделю! И куча мусора вместо оснований! Зачем мы взяли тебя заниматься этой работой?! Чтобы ты зря тратил мое время, выискивая несуществующие угрозы, анализировал побасенки и сказки? Нет, мы привлекли тебя в качестве стратегического аналитика, а не, мать твою, гребаного предсказателя всяческой хрени!

– Пабло, – тихо сказал человек, висящий в центре сферы, и генерал, ненавидящий это обращение, поперхнулся. – Спасибо, что напомнили мне, кто я.

– Ты завтра же отправишься обратно! – выдохнул генерал.

– Поверьте, я буду просто счастлив, вернувшись к звездам. Не представляете, как сложно мне было перейти от астрофизики к социологии. Но вы сказали, что это важно, и я поверил.

– Ты!..

– Вы сказали, что именно здесь проходит передний край обороны. Красная черта, за которой может закончиться человечество. И я поверил. Знаете что?.. Вы были правы.

Щупальца оттолкнулись от стен, и предсказатель переместился ближе к экрану. Генерал молчал, свирепо глядя на него.

– Моя работа включает в себя две основные методики. Первая – это сбор и анализ фактов. Вторая – предсказание возможного будущего с использованием тех же самых сведений. Они дополняют друг друга.

– Не трать мое время, я отлично знаю, кто ты!

– Хорошо, генерал. Напомню, что вы еще ни разу не привлекали предсказателей для анализа ситуации, сложившейся внизу. Вы работали с обитателями пустынь, кормили их конфетами и грозили оружием, но ни разу не пытались понять, что же там происходит. Я попробовал и пришел к определенным выводам.

– Быстрее.

– Вы привлекли меня для осуществления тактической поддержки евгенической программы, дали мне доступ ко всем базам данных, в том числе и генного банка «Эвридики». Я получил возможность смотреть вниз, чего до этого не делал ни один предсказатель. Вы верите в чудеса, генерал?

– Нет.

– И я нет. Но я верю в факты, а они не сходятся.

– Я уже читал эту заумную чушь в твоих отчетах.

– Повторю еще раз: они не сходятся. То, что мы видим на поверхности, не может происходить там. Эволюционные мутации не вызываются радиацией, генерал. Люди не выживут при таком радиационном фоне, даже деградировав до уровня животных. А как вам радиационный загар, изменение пигментации кожи под воздействием излучения? Это же чушь, такого не может быть, но они живут и здравствуют. Не только люди – домашние животные, собаки, кошки, крысы, наконец!.. Все они не имеют права на жизнь, если вы не верите в чудеса.

– Мне нет дела до крыс, предсказатель.

– Но таковы факты. Мои выводы логичны. Если это не может произойти само, то является результатом чьей-то деятельности. Мы имеем дело с эволюционными мутациями на поверхности планеты, генерал, но не знаем, кто или что их направляет. А хуже всего то, что у нас даже нет никакого желания это выяснить.

– Я уже говорил, что твои домыслы меня не интересуют! Ты присылаешь красные маркеры по каждому поводу, и эти соображения не имеют никакого отношения к реальности. Люди мутировали от радиации, крысы тоже. Все, что волнует меня, – это наполнение генных банков, а не твой бред!

– Я вижу, что моя аргументация не имеет успеха. Хорошо. Мой последний маркер напрямую связан с работой комплекса «Эвридика».

– Он красный, черт тебя подери!

– Да, это прямая угроза программе. Я напомню вам, почему меня называют предсказателем. В случае, если фактов для анализа недостаточно, мы используем другие методы. Интуиция. Общее видение картины может и не складываться, но детали видны достаточно четко.

– Не испытывай мое терпение!

– Я наблюдал за падением «Эвридики», генерал. Я вижу факторы, маркеры, перемещающиеся по поверхности планеты, которые к этому приведут. Я не знаю, почему так, но вижу это в будущем снова и снова. Это красный маркер, и я рекомендую…

– Что за чушь?!

– Я рекомендую провести каутеризацию объектов два и семьдесят один в ареале Атланта.

– Термоядерный удар по Хоксу?! – Генерал захлебнулся яростью. – Из-за твоих галлюцинаций?

– Это предсказание, генерал. В ближайшее время в этом регионе произойдет еще несколько событий, характера которых я пока понять не могу. Если они действительно случатся, угроза программе возрастет неизмеримо…

– Хватит, я слышал достаточно. Ты предлагаешь сжечь сорок тысяч человек и один мертвый город, чтобы оградить «Эвридику» от твоего бреда!

– От вероятного будущего, генерал.

– В вероятном будущем отстранение тебя от работы над этим проектом и сужение твоих полномочий. Я больше не желаю получать от тебя ничего, кроме аналитики и разверток наших разведданных. Это понятно?

– Да, генерал.

– Вопрос закрыт. – Экран погас неожиданно, став серым пятном посреди мозаики, слепленной из фрагментов земной поверхности.

Предсказатель отвернулся. Он знал, к чему приведет этот разговор, не сомневался в том, что его не услышат, по крайней мере – в этот раз. Внизу, под ногами предсказателя, в тысячах километров плыла «Эвридика» – сказочно красивый комплекс, напоминающий снежинку из тонкого керамического кружева.

Он действительно видел, как она падает. Во сне. Много раз. В этих видениях, повторяющихся в последнее время с завидным постоянством, было нечто пугающее. Слишком четкие для обычных снов, наполненные каким-то личным, персональным, совершенно немотивированным чувством страха, они выматывали его, заставляли сомневаться в собственных расчетах. В них было что-то чужое, неправильное, как и в рисунках маркеров на поверхности планеты: синие смерти рейдерских разъездов, зеленые точки беженцев, красные отметки гвардии. Невозможная картинка, в которой случайности вели себя так, будто подчинялись какому-то плану.

– Кто ты? – спросил предсказатель у диска планеты, висящей у него над головой. – Чего ты от нас хочешь?