Текст книги "Стальная бабочка"

I

Мириам разбудило солнце.

Солнечный луч коснулся ее плеча, заставил сначала перевернуться на другой бок, а потом натянуть одеяло на голову. Мысли текли лениво и вяло. Никто не пришел ее будить, колокольчик во дворе не звенел, значит, жильцы не торопились набирать воду с утра, не нуждались в услугах Мириам. Можно было еще понежиться в кровати. Она перевернулась на другой бок и почувствовала, что там не хватает чего-то… или кого-то. Это поставило ее в тупик. За все время, пока Мириам содержала постоялый двор, постель с ней не делил ни один мужчина.

Потом она вспомнила, где находится, отбросила одеяло в сторону и вскочила. Кроме нее, в комнате никого не было, с улицы доносились человеческие голоса, гомон и выкрики торговцев. На кровати Би, аккуратно застеленной, блестел в луче света игольник, теперь принадлежащий ей, Мириам.

Свои вещи она обнаружила в полном беспорядке на тумбочке. Видимо, так они были оставлены вчера. Вытащив из-под кровати один из узлов с вещами, она достала свежее полотенце, мыло и джинсы. Костюма Би нигде в комнате видно не было, и это успокоило Мириам. Где бы она ни находилась, дети наверняка оставались рядом с ней, под защитой ее брони.

С этой мыслью она завернулась в полотенце и направилась в ванну.

В гостинице стояла тишина. Прислушавшись, Мириам различила детский смех, доносящийся откуда-то снизу, и окончательно успокоилась.

Ванная тоже была пуста и наполнена паром после кого-то, кто принимал горячий душ. Мириам хотела обойтись холодным, но потом, плеснув воды в лицо, передумала. Кто знает, когда еще мог представиться шанс помыться в горячей воде?

Держа над собой разбрызгиватель, она думала о том, что, возможно, когда-нибудь и у нее будет настоящий дом и достаточно денег, чтобы позволить себе горячую воду каждый день. Раньше ей нравилось мечтать об этом, но сейчас фантазия не складывалась. Мириам никак не могла представить себе мужчину, который будет хозяином ее дома. Перед ней мелькало слишком много других лиц – детей, горожан и даже мертвых рейдеров, которых она меньше всего хотела видеть.

Поняв, что снова засыпает, девушка выключила душ и выбралась из ванной. Воздух казался прохладным. Расчесывая волосы перед маленьким зеркалом на стене, Мириам искала в себе сходство с хорьком. Слова Дэвида обидели ее гораздо больше, чем можно было подумать. Би, мама и многие мужчины говорили ей, что она красивая, но Мириам сомневалась в этом. Она считала себя чересчур худой, а свою грудь – слишком маленькой.

Прополоскав рот зубным эликсиром, она натянула джинсы и майку. Волосы собирать в хвост не стала, вернулась в комнату, оставила там мокрое полотенце и подобрала игольник. Носить его за поясом джинсов оказалось не очень удобно, он был великоват, и ей снова пришлось лезть под кровать. Там, в одном из узлов, лежала целая груда разнообразных ремней, собранных Би. Мириам, никогда не имевшая дела с ношением оружия, с трудом распутала этот клубок и выбрала две не слишком больших связки, похожих на конскую сбрую, с подходящими по размеру кобурами. Около десяти минут ушло у нее на то, чтобы выяснить, какая из них как надевается. С одной кобура висела на поясе как-то боком, неудобно, и Мириам остановилась на второй – коричневой, из тонких кожаных полосок, ложащихся на плечи, спину и застегивающихся на поясе небольшой пряжкой. Открытая кобура располагалась под левой рукой, над бедром, довольно низко. Игольник из нее достать можно было легко. Под правой рукой оказались ремешки для второй кобуры, но Мириам ее не нашла. Да и еще один игольник был ей пока ни к чему. Перед тем как спуститься вниз, она еще раз посмотрелась в небольшое зеркало, висевшее у входа в комнату. Для того чтобы рассмотреть себя, ей пришлось наклонить его и несколько раз повернуться, разглядывая обнову.

Зрелище ей понравилось. Теперь она меньше походила на деревенскую девчонку, кожаные ремешки просто отлично смотрелись с ее синими джинсами. Повертевшись немного перед зеркалом, Мириам вдруг поняла, чего ей не хватает – украшений. Все горожанки, которых она видела до сих пор, носили сережки или браслеты на запястьях, а у нее не было ничего подобного, единственные бусы остались где-то в развалинах двора. Подарок, брошенный на дно жестяной коробки и забытый. Воспоминание о них заставило Мириам нахмуриться и отпустить зеркало.

Сейчас было не время, для того чтобы думать о бусах. Она еще раз проверила, как выходит игольник из кобуры, закрыла комнату и направилась вниз, в зал.

К смеху, который девушка слышала раньше, добавились крики. Року явно было весело. Быстро сбежав по лестнице, Мириам остановилась в удивлении.

Рок играл в ладушки с Арго. Гигант использовал только одну ладонь, по которой мальчишка отчаянно пытался хлопнуть. Иногда ему это удавалось, и его триумфальные крики разносились на весь зал. Арго они, похоже, не очень беспокоили. Присмотревшись, Мириам поняла, что его глаза закрыты, видимо для того, чтобы усложнить игру.

Би устроилась на стуле у стойки и разговаривала с Мартой. Рядом с ней в такой же точно позе сидела Таня со стаканом молока в руке.

Мириам подошла к столу Арго под очередной крик Рока, и гигант открыл глаза, видимо почувствовав ее приближение.

– Доброе утро, – сказала Мириам.

Арго кивнул. Он выглядел трезвым, по крайней мере, бутылки перед ним она не заметила.

– Он тебе не мешает?

– Нет. – Арго протянул Тони вторую руку.

Тот взобрался на стул с другой стороны стола, широко размахнулся и хлопнул по ней.

– Пусть играют.

– Ты любишь детей?

– У меня нет своих, если ты об этом. – Арго подвинул руку и тут же поймал за шкирку Тони, который промахнулся по ней и чуть не упал со стула. – А так… дети есть дети. Даже странно, какие уроды иногда потом из них вырастают.

– А почему у тебя нет?

– Не до того было.

Он повернулся к ней. Его лицо, покрытое шрамами, с металлической заплатой на лбу, было страшным, но Мириам уже поняла, что если смотреть ему только в глаза, то впечатление будет совсем другим.

– Тебе же твоя подружка сказала, кто я, да? Какие дети при моей-то жизни?

– Би сказала, но я не знаю, что такое гладиатор, – призналась Мириам. – Она говорила, что ты знаменитый, у тебя много женщин, и я подумала…

– Много, да не тех. – Арго отвернулся. – А других я и не искал никогда.

Би подошла и молча обогнула Мириам, рассматривая ее кобуру.

– Хорошо, – сказала она потом. – Нормально подогнана, плотно. Удобно носить?

– Да. А почему меня не разбудили?

– Таня пыталась, но ты очень крепко спала, поэтому я просто отвела всех вниз. Мы уже позавтракали.

– Я так крепко спала?

– Да, а что в этом удивительного? Ты устала.

– А ты разве нет?

– Я привыкла мало спать. – Би внимательно наблюдала за тем, как Рок отчаянно пытался хлопнуть Арго по широкой ладони.

Тот вроде бы особо не убирал руку, но мальчик все равно промахивался раз за разом.

– Что? – спросил наконец Арго. – Тебе тоже про детей интересно?

– Про детей я уже слышала. Ты сегодня будешь тут сидеть?

– Уйти боишься?

– Да, боюсь.

– Я особо по городу не хожу. Жарко, да и смотреть не на что, не считая девок. – Арго снова поймал Тони за воротник курточки и поставил обратно на стул. – Только их можно и сюда звать, кровати тут удобные.

– Поступай как знаешь.

– Ты уже с бароном говорила, прайм?

– Нет, а что?

– Интересно, как ты с ним поладишь.

Би пожала плечами, отвернулась и спросила:

– Мириам, ты будешь завтракать?

– Да, конечно. Тетя Марта, а что сегодня на завтрак?

II

Они вышли в солнечное утро вдвоем.

Мириам уже привыкла к тому, что в город жара приходит гораздо быстрее, чем на открытые пространства. Солнце едва прошло четверть своего пути, а над маленькой площадью перед «Индюком» уже висело плотное облако пыли, делающее воздух, и без того насыщенный запахами человеческого жилья, еще тяжелее.

Первой по лестнице, ведущей из подвальчика, поднялась Би и остановилась на самой верхней ступеньке. Мириам последовала за ней не сразу, запутавшись в плаще, одолженном у Марты. Новый, белый, из тонкого полотна, он напоминал те, в которых красовались жительницы верхнего города, отлично скрывал кобуру и ремни на плечах.

Отбросив в сторону непривычно длинную полу, она взбежала вверх по ступенькам и резко остановилась, чтобы не толкнуть Би. Та осматривала площадь, держа руку на поясе. Мириам видела прямо перед собой рукоять ее второго игольника, квадратного, с длинным магазином, закрепленного за спиной.

Площадь, очень оживленная вчера днем, сегодня словно вымерла. Торговцы жались к стенам, и там же предпочитали передвигаться немногочисленные прохожие, стремившиеся как можно быстрее пересечь открытое пространство и уйти под прикрытие соседних улиц.

Их поведение перестало удивлять Мириам, как только она рассмотрела людей, стоящих под навесами, с другой стороны площади.

Би шагнула наверх и убрала руку с оружия.

Первыми из-под навеса вышли гвардейцы – шесть человек в бронежилетах, с игольниками, похожими на тот, что висел за спиной Би. Они не пошли к ней, просто встали в стороне, наблюдая за второй группой мужчин в знакомых кожаных безрукавках.

Парней, эмблемой которых был молот, оказалось четверо, с виду – безоружных. Когда Би вышла из тени, один из них демонстративно поднял перед собой руки, показывая пустые ладони.

Би тоже демонстративно развела руками, впрочем не поднимая их высоко, и медленно пошла к центру площади. Мириам двинулась за ней, чувствуя на себе взгляды гвардейцев, наемников и немногочисленных прохожих, любопытные и щекочущие, как песок, попавший за шиворот.

Они встретились в самом центре площади, под присмотром гвардейцев – Би и высокий незнакомый наемник.

– Доброе утро, миз. Меня Флай зовут, будем знакомы, – сказал он.

Би не ответила, глядя на него без всякого выражения, тогда рослый мужчина весело, но зло ухмыльнулся и продолжил:

– Я не ссориться пришел, миз, сама видишь, караван целый за собой привел.

– Вижу. Говори, что велели.

– Как сказали, так и передам, будь спокойна. – Наемник снова ухмыльнулся. – Молоты на тебя не в обиде, миз, вот что.

– Не в обиде?

– Так и есть, миз. Парни сами на дело пошли и получили расчет. А Молотам с тобой ссориться причин нет.

– А сюда кто вчера приходил?

– А что? Пришли, пошумели, да и ушли. Не с тобой же воевали и вреда никому не сделали, так что и счет выставить некому. А мы тебе приносим наши извинения за неудобства.

– Извиняетесь?

– Так и есть, миз. Как это сказать?.. Искренне извиняемся.

– Искренне? Ты хоть сам понимаешь, что это значит?

Ее слова на секунду поставили Флая в тупик, затем он рассмеялся:

– Шутишь, миз? А я ведь серьезно. Тебя теперь все знают, подружку твою тоже не тронем, ни один из Молотов.

– Пускай. Если попробуют еще, то я никого жалеть не стану. Так и передай Картелю.

– Не обещаю. Торгашу ты сама это скажи, у нас и свои головы на плечах есть.

– Хорошо, что пока есть.

– Никто вечно не живет, миз, и не купцам решать, когда нам кровь проливать.

– Разве не Картель вам платит?

– Одно дело – платить, а другое – иметь. – Флай рассмеялся, но Би не улыбнулась, и его смех прервался на высокой ноте. – За то, чтобы умирать, он нам не платит, миз. Как и за то, чтобы с тобой драться.

– Или с другим праймом, верно?

– С другим? Верно, и с другим каким мы завязаться не хотим, что бы там этот торгаш ни думал. Пусть сам свою голову под ствол подставляет.

– Верное решение. – Би перевела взгляд на гвардейцев, неподвижно стоящих в отдалении. – А им тоже что-то нужно?

– Красным? Это шериф!.. Он прослышал как-то, что мы с тобой потолковать хотим, и на нас их повесил. Может, за тебя переживал, а то и боялся, чтобы не поранили кого, если разговор не задастся.

– Хороший шериф.

– Хороший, кто спорит?

– Я принимаю извинения. Не будем ссориться.

– И правильно. – Наемник протянул руку Би. – Сейчас, как ни крути, лучше вместе держаться, миз.

Би сжала руку высокого мужчины так сильно, что с его лица сразу пропала улыбка.

– Сейчас самое время решать, за кого вам стоит умирать, – медленно сказала она. – Еще дней пять пройдет, а потом уже поздно будет.

Би отпустила его руку, и наемник отступил на шаг, потирая кисть.

– Такая судьба наша, миз, – сказал он очень серьезно. – Будь уверена, хорошо подумаем.

Би молча повернулась, пошла через площадь к уже знакомой улице, ведущей к верхнему городу, и гвардейцы расступились перед ней. Мириам пришлось почти бежать, чтобы догнать ее.

– У всех здесь свои планы, – тихо сказала Би, когда они миновали лотки торговцев, сдвинутые к стенам. – В такое время все думают только об одном.

– Об одном? – переспросила Мириам.

– Этот Картель, бандиты, работающие за деньги! Они как гиены на трупе, хотят вырвать кусок побольше, не замечая песчаного тигра, который вот-вот разорвет их всех.

– Но ведь здесь есть еще наемники и гвардия.

– Думаешь, они лучше? Сомневаюсь.

– Барон же должен знать, что надо делать. Он наверняка видит этого тигра.

– Барон? Я тоже хотела бы знать, что он видит. А еще нам нужно зайти в церковь.

– Да, но она на том холме.

– Тогда идем туда. Я все равно не знаю, где искать барона.

– Кажется, иногда он бывает в магистрате.

– Мы отложим эту встречу. Пошли в церковь, узнаем, что там с миссией.

– Пошли.

III

Следуя за Би по улицам Хокса, Мириам в который уже раз ловила себя на мысли о том, что город устроен неправильно. Любая ферма или жилой двор, которые встречались ей до этого, выглядели логично. Там были загоны для скота, дома для хозяев и работников, рядом с ними устраивались отхожие места, ставились сараи для хранения запасов и инструментов. Все это было просто и понятно, но город – его устройства она не понимала.

Дома, мимо которых они шли, отличались друг от друга размерами и материалами. Их, по-видимому, строили разные люди, не удосужившиеся при этом пообщаться друг с другом. Фасады из разноцветного кирпича или песчаника могли захватывать часть улицы, нависать над ней, упираться в другие дома металлическими распорками, вообще состоять из неровных бетонных обломков, подобранных, судя по виду, из древних развалин. Те часто попадалисьу подножия холма, и их серые ноздреватые стены, пронизанные ржавыми жилами арматуры, производили на Мириам гнетущее впечатление.

Ближе к воротам людей на улицах становилось все больше. Девушка вспомнила недавние блуждания, однако теперь все складывалось значительно проще. Стоило поднять голову, как в глаза бросались знакомые ориентиры – высокая решетчатая башня, видимая из любой части города, и блестящая верхушка церкви с покосившимся крестом на металлическом шпиле. Потерять их из виду было невозможно. Проблема состояла в другом: Мириам никак не могла сообразить, как к ним пройти.

Степень близости к Верхнему городу можно было определить по ширине улицы. Мириам уже успела выделить эту закономерность. Чем ближе к вершине, тем выше становились дома. Все больше мостиков перепрыгивали с крыши на крышу, и дальше выступали из фасадов балконы, закрывающие солнечный свет. Однако понять, какая из улиц может вывести к церкви, было просто невозможно. Мириам оставалось только идти за Би, у которой, похоже, был какой-то другой способ искать дорогу, неизвестный ее спутнице.

Улицы, расположенные между холмами, в низине, напоминали муравейник. В глубокой тени, отбрасываемой верхней частью города, многочисленными мостиками и надстройками на беспорядочно стоящих домах, двигалось множество людей. Тоже горожане, но одетые бедно. Мириам уже привыкла к ярким вывескам и высоким домам. Ей казалось странным наблюдать заколоченные досками узкие проемы окон, деревянные двери, припертые металлическими костылями, а главное – хмурых и грязных жителей. Никто здесь не оборачивался вслед Би, наоборот, встречные сразу опускали глаза или смотрели по сторонам.

– Идем быстрее, – тихо сказала Би, и Мириам даже не спросила почему.

Все и так было ясно.

На этих улицах, погруженных в тень, им не встретилось ни одного гвардейского патруля. Лишь кое-где под неразборчивыми вывесками, обозначавшими входы в неопрятного вида заведения, караулили наемники – не те, что с молотами, но другие бандиты, одетые еще беднее. Мириам даже разглядела их нашивки, черные с белым, но не поняла, что именно они изображают.

Несколько раз у Би пытались просить милостыню нищие жуткого вида: женщина с ребенком в грязных тряпках, похожим на головешку, мужчина с ожогом или опухолью на пол-лица, – но она не обращала на них ни малейшего внимания и шла дальше. Следуя ее примеру, Мириам распахнула плащ, демонстрируя всем встречным свою новую кобуру, и это, похоже, сработало. Преградить им путь никто не пытался. Группа мужчин подозрительного вида, вышедших было из подворотни навстречу, остановилась, неожиданно решив посовещаться, и пропустила их мимо.

– Если есть верхний город, то существует и нижний, – сказала Би. – Вот так он выглядит.

Насколько могла судить Мириам, эта беднейшая часть Хокса занимала почти всю низину между холмами. Из-за неправильного положения улиц сюда практически не проникало солнце, делая здания из древнего бетона еще мрачнее. Вдобавок этот район отличала вонь, в некоторых местах просто невыносимая, исходящая из разрушенных коллекторов и из подворотен. Местные жители ее, похоже, просто не замечали.

У этого района имелись собственные ворота, под стать всему остальному – невысокое заграждение из металлических щитов, охраняемое четверкой гвардейцев. Они внимательно осматривали прохожих и на глазах Мириам остановили одного из них – за что, она так и не поняла. Они с Би были еще слишком далеко от ворот. Его оттолкнули, а когда он попытался возразить, гвардеец так ударил его игольником по голове, что сбил с ног.

– За что?.. – спросила Би, поравнявшись с солдатами.

Тот, который ударил человека, такой же неопрятный и грязный, как и все жители этой части города, но в бронежилете и наплечнике, смерил ее усталым взглядом и отвернулся.

Ответил другой гвардеец, видимо старший:

– Нищий, миз.

Уважительное обращение он произнес с некоторой задержкой, словно припоминая его. Видимо, слухи распространялись по городу действительно быстро.

– Нищим туда нельзя?

– Их и здесь достаточно.

Би кивнула и прошла мимо. Мириам посмотрела на человека, все еще копошащегося в пыли. Он не выглядел грязнее большинства других жителей этого места, но теперь его лоб украшал огромный кровоподтек.

– Яма, – сказал старший гвардеец, встретившись с девушкой глазами, – она Яма и есть.

Улица за заграждением гораздо больше походила на те, которые Мириам приходилось видеть до сих пор. Поднимаясь на второй холм, она поворачивала между большими домами из красного и желтого кирпича и широкими бетонными основаниями ветряных генераторов, с десяток которых, не меньше, размещалось на этом холме. Дорога к церкви оказалась не очень длинной, хотя и запутанной. Эта часть города, похоже, строилась по совсем другому принципу. Многочисленные улицы не сходились на вершине холма, а, наоборот, петляли и пересекались на его склонах под совершенно невозможными углами. Здесь почти не оказалось броских вывесок, и девушки в ярких платьях не выстраивались на углах. В большинстве домов располагались мастерские, из которых слышался шум машин, на улицах пахло деревом, краской и горячим металлом. Прохожие, одетые просто, но чисто, спешили куда-то по своим делам, а некоторые дома даже охранялись гвардейцами. Мириам не заметила здесь ни одного наемника. По крайней мере, их черные безрукавки больше не бросались в глаза.

Церковь возвышалась в начале такой широкой улицы, что Мириам сперва приняла ее за площадь. В нее вливался десяток других, поменьше, разделенных широкими одинаковыми зданиями с серыми бетонными фасадами и узкими окнами. Самое большое из них, квадратное, с острыми выступами на стенах, делающими его похожим на переднюю часть боевого кара, венчало улицу сверху, возвышаясь над мостовой на четыре этажа.

– Это магистрат? – спросила Би, кивнув на него.

– Наверное, – ответила Мириам. – Я в этой части города никогда не была.

Посередине широкая улица разделялась рядом скамей из красного кирпича, и там Мириам с некоторым облегчением снова увидела яркие краски. Это были бело-красные зонты кафе, под которыми за легкими деревянными столиками сидели почему-то в основном гвардейцы.

Оглядев улицу, Би направилась к церкви. Вблизи это строение еще меньше напоминало обычный дом вроде тех, в которых располагались храмы, знакомые Мириам. Его стены покрывали узкие металлические листы, закручивающиеся по направлению к острому куполу и делающие его похожим на огромный винт, направленный в небо.

– Какой сильный радиошум, – сказала Би, остановившись у высокой, но узкой двери и глядя вверх. – Это антенна?

– Не знаю, – сказала Мириам, вообще не поняв, о чем идет речь, почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась.

Гвардейцы все так же сидели под зонтиками, горожане спешили по своим делам, рядом с кафе, совсем недалеко от церкви, вещал проповедник, его слова эхом отлетали от серых домов, превращаясь в неразличимый шум. Никто не обращал на нее внимания, и Мириам уже открыла было рот, чтобы попросить Би тоже посмотреть назад, но тут обратила внимание на ту боковую улочку, откуда они пришли.

Там, в тени, стояла группа высоких мужчин с тяжелыми игольниками, висящими у всех одинаково, под правой рукой, полукругом окруживших человека в белом плаще. Это его тяжелый изучающий взгляд остановился на Мириам.

Она шагнула назад и только сейчас поняла, что Би рядом нет, та уже зашла в церковь.

Человек в белом тоже двинулся к храму неспешным уверенным шагом. Вооруженные люди последовали за ним, все так же окружая полукругом, словно в боевом строю. Перед тем как нырнуть в черный провал входа следом за Би, Мириам успела увидеть красный блеск под его плащом. Белая материя скрывала что-то алое, ярче неоновых вывесок и крови.

– Не приезжала? – донесся до нее голос Би, едва она переступила высокий металлический порог и сразу замерла, не в силах произнести ни слова.

В темном зале горели немногочисленные свечи в высоких подставках. Некоторые из них едва тлели, но это только сильнее оттеняло красноватый свет, падающий сверху. Купол внутри сохранял свою форму, и по нему, по множеству дорожек, спиралью сходящихся к вершине, бежали багровые письмена.

Мириам посмотрела вверх, и у нее мгновенно закружилась голова. Красные слова летели по кругу, образуя в центре одно кровавое пятно, вокруг которого вращался купол. Миллионы красных точек, составляющих буквы, загорались и гасли в гипнотизирующем ритме, оставляя за собой призрачные следы, видимые даже с закрытыми глазами. Имена, имена, имена!.. Все слова, вращающиеся над головой Мириам, были именами, некоторые вместе с фамилиями, другие без таковых. Тысячи Джеков, Марий, Джонов и других знакомых и незнакомых имен кружились в алом водовороте, возникая и исчезая.

– Миссий много. – Второй голос доносился непонятно откуда, из темноты, сгустившейся за подставками для свечей.

С трудом поборов головокружение, Мириам рассмотрела там согнутую человеческую фигуру, а рядом с ней – широкий древний терминал с плоским темным экраном и клавишами, отсвечивающими красным.

– Настолько много? – снова послышался голос Би.

– Мы здесь учет не ведем. Ехали, и хорошо, только вот сюда не приходили. – Человек шевельнулся, и Мириам поняла, что это монах в черном плаще с капюшоном. – Мы тут святых отцов не наставляем, наше дело – имена хранить.

– Не приходили? – резко спросила Би, видимо, начинающая терять терпение. – А должны были?

– Нас по всему городу видно, – ответил монах. – Если бы здесь были, пришли бы наверняка и детишек привели бы, чтобы мертвых помянуть. Если не появились…

– Ты точно их не помнишь?

– Помнил бы – сказал бы. Не так много народу сюда заходит.

– А кто может знать?

– Барон, он телами ведает и караваны встречает – те, что побольше.

– Встречает?

– Многие пропадают в последнее время. Говорят, ближе к пустыне совсем плохо стало.

– Это мне и так известно. Барон может знать про миссию?

– Я бы у него спросил. Мы тут только имена храним.

– А вас здесь много?

– Нет. Община уже с месяц как в Атланту уехала, так что одни мы. Я да пара братьев.

– А, это их я видела в городе?

– В городе? Да мы и не выходим почти. Некогда нам, сюда же люди приходят.

– Те, что на улицах? Проповедники?

– Это не наши. Нам на улицах кричать не нужно, сюда все сами идут.

– А чьи имена? – Этот вопрос задала Мириам, подойдя поближе, и вздрогнула, внезапно поняв ответ на него.

– Мертвых. – Монах шевельнулся, и экран терминала рядом с ним замерцал.

– Узнать у барона, – задумчиво сказала Би и посмотрела вверх, на купол.

– А откуда берутся эти имена? – снова спросила Мириам.

– Единая база данных, – непонятно ответила Би. – С центром на орбите.

– Церковь в небесах. – Монах склонил голову.

– Я была в такой же, далеко отсюда, – сказала Би. – Реестры крепостей, десятки центров вроде этого. У вас действительно большие списки мертвых… отовсюду. А здесь можно добавлять имена?

– Да, я могу это сделать.

Почувствовав движение, Мириам осторожно посмотрела назад и увидела знакомого уже человека в белом, вошедшего в церковь и остановившегося на пороге.

– Интересно, – сказала Би. – И найти имя в списках тоже можно?

– Да, – ответил монах. – Говорите, я посмотрю.

Мириам шагнула вперед и дотронулась до плеча Би. Та коротко взглянула назад, потом отодвинула монаха, встала к терминалу, и ее пальцы очень быстро побежали по клавиатуре.

– Кого ты хочешь?.. – Мириам не договорила, глядя в лицо Би, освещенное вспышками букв, появляющихся на экране.

Человек в белом плаще тихо подошел и встал у них за спиной. При огоньках свечей Мириам отчетливо рассмотрела алые пластины брони у него на груди. Би ударила по клавише ввода немного сильнее, чем следовало, и терминал вздрогнул.

«Ли Андерсон, Ребекка», – вспыхнуло на экране на секунду, замерцало, погасло, через мгновение оказалось на стене и помчалось по ней среди других имен, теряясь и возникая, по широкой спирали, к яркому пятну в центре.

– Мертва, – сказал монах. – Господи, упокой ее душу.

– Мертва, – эхом отозвалась Би и прикусила губу.

Мириам встретилась глазами… с черными провалами. Она и Би словно снова стояли у глубокой могилы, вырытой в песке рядом с хайвеем. Плечо Би ощутимо дрожало, и пальцы Мириам тоже затряслись.

– Мне очень жаль. – Голос человека в белом оказался низким и очень уверенным.

– А мне нет, – прервала его Би, все еще глядя вверх, под купол, где бесследно исчезло имя. – Ей… она это заслужила.

– Покой?

– Нет. – Би обернулась к нему. – Никакого покоя, никогда больше. Ребекка Ли – это мое имя, барон.

Мириам едва слышно вздохнула.