Текст книги "Сентенции Публия Сира. Вечерние мысли"

0087. Чтобы получить выгоду нужно заложить свою свободу. Самое ценное, что у человека есть, – свобода. Без залога трудно получить что-то себе. Это правило еще с тех времен, когда торговля обменивалась вещами, мешками или мешочками. В обмен на товары повышенного спроса. Что изменилось? Только размеры и вес. Если бумага заменяет железнодорожные вагоны, от этого ничего не меняется. Залог есть залог. Было бы что заложить. Если ничего нет, то приходится закладывать свободу. Поступать на работу по найму.

Отступление. Сенека Младший

Сенека Младший, римский философ (IV век до н. э. – 65). Его свод этических правил «Нравственные письма к Луцилию» были в свое время популярны среди римских образованных людей. Луцилий был одним из таких. О себе Сенека писал: «Дело со мною обстоит так же, как с большинством тех, кто не через собственный порок дошел до нищеты; все меня прощают, никто не помогает». Ниже приведены мысли, которые понравились не только Сенеке.

Время. Он обращался к своему другу Луцилию с просьбой беречь и копить время, «которое прежде у тебя отнимали или крали, которое зря проходило». Все для человека чужое, «одно лишь время наше». Наибольшую часть жизни мы тратим «не на те дела, что нужно». Те, на кого мы тратим свое время, «не считают себя должниками», его не возвратит «даже знающий благодарность». Хотя легко возмещает самое ничтожное и дешевое.

Книги. Сенека считает чтение множества писателей и разнообразнейших книг «сродни бродяжничеству и непоседливости». «Во множестве книги лишь рассеивают нас». Лучше долго оставаться с тем или другим из великих умов, «питая ими душу, если хочешь извлечь нечто такое, что в ней бы осталось. Кто везде – тот нигде». Он сам так делает: «…из многого прочитанного что-нибудь одно запоминаю». Предлагает Луцилию прочитать его книги, каковы бы они не были, «видя в них поиски истины, которой я не знаю, но ищу упорно. Ведь я никому не отдался во власть, ничьего имени не принял и, хотя верю суждениям великих людей, признаю некоторые права и за моими собственными». О том, как может увлечь книга, написал в письме другу Луцилию. «Книгу, которую ты обещал мне… приоткрыл, желая только отведать… Но потом она заманила меня дальше, я стал двигаться вперед; насколько она красноречива, ты поймешь вот из чего: мне она показалась короткой… Словом, она меня не отпускала и увлекла такой приятностью, что я прочел ее до конца, не откладывая». Когда он прочитал Секстия, то от него ушел «с великой верой… когда прочту его, мне хочется бросить вызов любому случаю, хочется воскликнуть: „Что же ты медлишь, фортуна? Нападай! Ты видишь, я готов“». Он сравнивает свою работу с книгой подражанию пчелам: «Вычитанное из разных книг разделять… а потом, употребив все тщание и все способности ума, слить разные пробы и добиться единого вкуса, так, что, даже если будет видно, откуда что-то взято, оно должно выглядеть иным, нежели там, откуда было взято… нельзя, чтобы почерпнутое оставалось нетронутым и потому чужим».

Бедность. Здесь он не оригинален. Эта мысль часто встречается у мудрецов всех времен. «Беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто хочет иметь больше и считает не приобретенное, а то, что надобно еще приобрести». Сенека только по-своему обозначил предел богатства: «Низший – иметь необходимое, высший – иметь столько, сколько с тебя довольно». То, что от нас требует природа, доступно каждому, «потеем мы лишь ради избытка».

Убедительность примеров. Сенека считал полезнее книг жизнь рядом с мудрецами. Слышать их живой голос. Кроме того, «долог путь наставлений, краток и убедителен путь примеров». Он советует другу выбрать себе человека, «чья жизнь и речь, и даже лицо, в котором отражается душа, тебе приятны; и пусть он всегда будет у тебя перед глазами, либо как хранитель, либо как пример».

Верить всем или никому. Хорошую рекомендацию дает Сенека по поводу веры в людей: «Ведь порок – и верить всем, и никому не верить… первый порок благороднее, второй – безопаснее».

Толпа. Сенека критически относится к мнению толпы и призывает своего друга остерегаться ее. «Нет врага хуже, чем толпа… Каждый непременно либо прельстит тебя своим пороком, либо заразит, либо незаметно запачкает». Или: «Толпе нужно уподобиться, не признав своим, она тебя и не полюбит».

Работа для потомков. Он пишет своему другу, что не теряет времени в праздности, а работает для потомков. Он записывает то, что может им помочь. «Как составляют полезные лекарства, так я заношу на листы спасительные наставления… Я указываю другим тот правильный путь, который сам нашел так поздно, устав от блужданий».

Фортуна. Сенека, как и Публий Сир, признавал капризный характер фортуны. «Ведь и рыбы, и звери ловятся на приманку сладкой надежды! Вы думаете, это дары фортуны? Нет, это ее козни… возомнив, будто добыча наша, сами становимся добычей». Фортуне трудно сопротивляться, «когда счастье начинает водить нас вкривь и вкось». Она не сбивает с пути – «опрокидывает и кидает на скалы». Сенека рекомендует возвести вокруг «несокрушимую стену философии, которую фортуна, сколько бы ни била осадными орудиями, не возьмет никогда». В недосягаемом месте находится «та душа, что покинула все внешнее и отстаивает свою свободу в собственной крепости – никакое копье до нее не долетит». Тогда фортуна до нее не доберется, у нее «руки не так длинны, как мы думаем». Нужно держаться от ее подальше – «это удастся сделать, только познав и себя, и природу».

Лучшее принадлежит всем. Сенека признавал принадлежность обществу моральных сентенций. «Почему ты думаешь, что подобные слова принадлежат одному Эпикуру, а не всем людям… и в мимах столько есть красноречивых строк!» «Такими изречениями полны и стихи, и труды историков. Поэтому не думай, будто они принадлежат только Эпикуру: они – общее достояние и больше всего – наше». У него их легче заметить, «потому что попадаются они редко, потому что их не ждешь, потому что странно видеть мужественное слово у человека, проповедующего изнеженность». Сенека приводит понравившееся ему высказывание Эпикура: «Если в жизни ты сообразуешься с природой, то никогда не будешь беден, а если с людским мнением, то никогда не будешь богат». Ему также понравилась рекомендация Эпикура, как умножить богатство Пифокла (ученика Эпикура): «Если ты хочешь сделать его богатым, нужно не прибавлять ему денег, а убавлять его желания». Он добавляет, не думай, что Эпикур говорит это лишь о богатстве: «К чему ты ни отнесешь эти слова, они не потеряют силы». Или приводит каламбур Эпикура: «Жить в нужде плохо, но только нет нужды жить в нужде».

Дружба. Понимание дружбы у Сенеки было очень обязывающим. «Чтобы было за кого умереть, за кем пойти в изгнанье, за чью жизнь бороться и отдать жизнь. А дружба… что заключается ради корысти и смотрит, что можно выгадать, – это не дружба, а сделка». Он признает, что нельзя сделать всех людей своими друзьями: «Довольно и того, чтобы они не были тебе врагами. Поэтому никогда мудрец не станет гневить власть имущих, – наоборот, он будет уклоняться от их гнева, как мореход от бури». Очень верно замечание Сенеки о тех, кто думает, «будто приобретает друзей благодеяниями, тогда как люди больше всего ненавидят тех, кому больше обязаны. Малая ссуда делает человека твоим должником, большая – врагом».

Мудрец. «Только мудрому по душе то, что есть, глупость же постоянно страдает, гнушаясь тем, что имеет». Кое в чем мудрец превосходит бога: «Тот избавлен от страха благодаря природе, а этот – благодаря себе самому». Он ничего не делает против своей воли и уходит «из-под власти необходимости, добровольно исполняя то, к чему она принуждает». Сенека приводит мнение философа Секстия, которое ему понравилось: «Там, где врага можно ждать со всех сторон, войско идет квадратным строем, готовое к бою». Так же следует поступать мудрецу: «Он должен развернуть во все стороны строй своих добродетелей, чтобы оборона была наготове, откуда бы ни возникла опасность».

Старость. Сенека писал письма своему другу Луцилию уже в преклонных годах и отмечает приятные стороны любого возраста. «Возраст самый приятный тот, что идет под уклон, но еще не катится в пропасть… все наслажденья заменяет отсутствие нужды в них… Ты возразишь мне: „Тягостно видеть смерть перед глазами“». Сенека ответил ему сдержано: «Она должна быть перед глазами не только у старика, но и у юноши. Ведь вызывают нас не по возрастному списку». Нет и стариков, «столь дряхлых, чтобы им зазорно было надеяться на лишний день». Сенека приводит старинный обычай начинать письмо словами: «Если ты здоров, это хорошо, а я здоров».

Круги жизни. Он отмечает цикличность всего происходящего: «Весь наш век разделен на части и состоит из кругов, меньших и больших, охватывающих меньшие… есть, наконец, просто год с его четырьмя временами; годовые круги, умножаясь, составляют жизнь… Потому каждый день нужно проводить так, словно он замыкает строй, завершает число дней нашей жизни».

Страх. Часто страх бывает сильнее того, чего боятся. Сенека предупреждал своего друга об этом. «Многое мучит нас больше, чем нужно, многое прежде, чем нужно, многое – вопреки тому, что мучиться им вовсе не нужно. Мы либо сами увеличиваем свои страданья, либо выдумываем их, либо предвосхищаем». Он советует Луцилию освободиться от страха смерти, потом от страха бедности. «Если хочешь убедиться, что ничего худого в ней нет, сравни лицо богача и лицо бедняка. Бедняк чаще смеется от души… У тех, что слывут счастливыми, веселье притворно, а печаль мучительна… надо среди горестей, разъедающих сердце, играть счастливца». Он приводит три такие вещи, которые следует избегать: «Мы боимся бедности, боимся болезней, боимся насилия тех, кто могущественней нас». Последняя опасность наводит большой страх на людей: «Она приходит с мечами и факелами, с цепями и зверьми, натравив их стаю на нашу плоть». Он очень красочно описывает этот страх. «Вспомни тут же и о темницах, и о крестах, и о дыбе, и о крюке, и о том, как выходит через рот насквозь пропоровший человека кол, как разрывают тело мчащиеся в разные стороны колесницы, как напитывают горючей смолой тунику из горючей ткани, – словом, обо всем, что выдумала жестокость». Сильней всего, по его мнению, человека приводит в ужас оснащенное страдание. «Как палач, чем больше он выложит орудий, тем большего достигнет, ибо один их вид побеждает даже способного вытерпеть пытку, – так нашу душу легче всего подчиняет и усмиряет та угроза, которой есть что показать». Остальные вещи (голод и жажда) тоже тяжелы, «но они скрыты, им нечем грозить издали, нечего выставлять напоказ». В другом месте он называет три вещи, которых, как в древности считали, нужно избегать: «Это – ненависть, зависть и презрение… нужно опасаться, как бы, страшась зависти, не вызвать презрения, как бы, не желая, чтобы нас топтали, не дать повода думать, будто нас можно топтать. Многим пришлось бояться оттого, что их можно было бояться. Так что будем умеренны во всем: ведь так же вредно вызывать презренье, как и подозренье».

Глупая жизнь. Сенека называет глупой нашу жизнь, «жизнь тех, кого слепая алчность бросает вдогонку за вещами вредными и наверняка неспособными ее насытить, тех, которые давно были бы удовлетворены, если бы хоть что-то могло нас удовлетворить, тех, кто не думает, как отрадно ничего не требовать, как великолепно не чувствовать ни в чем недостатка и не зависеть от фортуны». Он предлагает другу Луцилию, «увидев, сколько людей тебя опередили, подумать о том, сколько их отстало… думай о том, что ты обогнал очень многих».

Философия. Сенека прежде всего считал себя философом и уделял ей большое внимание. «Ее труд один: отыскивать истину обо всех делах божеских и человеческих. С нею неразлучны справедливость, благочестье, совестливость и прочие ее спутники – связанные и согласные между собою добродетели». Кто-нибудь может сказать: «Что мне пользы в философии, если есть рок… Ведь неизбежное нельзя изменить, а против неведомого не найти средств». Сенека отвечает: даже если одно из этих утверждений верно, «пусть все они верны, – нужно быть философом… Она даст нам силу… стойко сопротивляться фортуне, она научит следовать веленьям божества и сносить превратности случая». «Философия не отвергает дарованья, не нужно только слишком уж трудиться над словом. Пусть будет нашей высшей целью одно: говорить, как чувствуем, и жить, как говорим. Тот исполнил свое обещание, кто одинаков, слушаешь ли ты его, или смотришь». Он считал, что «в философии надо делать то же, что в сенате; когда чье-нибудь предложение мне нравится только отчасти, я прошу разделить его и присоединяюсь лишь к тому, что одобряю». Высказывания, содержащие софизм, Сенека считал пустыми: «Не знающему они не вредят, знающему – не доставляют удовольствия. Это – обман безобидный, как чашки и камешки фокусников, где само надувательство доставляет удовольствие».

Сентенции Публия Сира

0088. Кто не может отдать, не должен получать. Сугубо прагматичный деловой подход, которым, видимо, руководствовались в те давние времена. Сегодня это правило не действует. Мыльные пузыри на рынке, монетизация ничего не стоящих валют (криптовалюты), быстрое появление и исчезновение миллиардов долларов на счетах компаний ведет только к желанию еще быстрей получить и быстрее продать с выгодой. Хотя бы за доли секунды выйти с прибылью. Рука должна быть всегда на кнопке. Получать и по возможности не отдавать.

0089. Дать тому, кто заслуживает, – значит сделать обязанными всех. Всем будет заметен заслуженный подарок или выгода. Она позволяет надеяться самому на такой подход. Заслужил – получи. Об этом не говорится, но сидит глубоко в каждом. Надежда на справедливость распределения богатств и их получение. Эта уверенность внушает обязанность всем подчиняться этому правилу.

0091. Тот, кто хвалится о дарованной выгоде, был бы рад ее возврату. Чем больше слов о полученной выгоде, тем легче искать утраченные возможности. Иногда стоит только перевести слова в обратный смысл, и разгадка будет получена. Значит, сам человек сомневается в однозначности выгоды сделки, готов вернуться к исходному состоянию, но не знает, как это сделать. Вернуть то, что он получил в виде благодарности, не совсем удобно.

0093. Настоящая благожелательность знает причины своих подарков. За каждым таким подарком кто-то или что-то скрывается. Разумный человек понимает, что ничего просто так не бывает. А если случилось – ищи причину. Может, это и не всегда нужно делать, но очень любопытно. Позволяет вовлечь в свое окружение незнакомого человека. Расширить свой круг или упрочить его.

0096. Аргументы прошлого счастья представляют страдание. Так устроен человек. Все, что прошло и имеет оттенок радости, переживается им неоднократно. Это его запас горючего материала для полета. Оно быстро прожигается. Остается горечь упущенных радостей – еще бы раз повторить… И тут приходит сожаление. Оно настигает человека незаметно, но уверенно. Страдание от несбыточности. Такие воспоминания о прошлом счастье только усиливают текущие страдания. Нельзя их ставить рядом.

0099. Завоевание над собой в час победы – двойной триумф. Трудно одерживать победы над собой, это признавали все мыслители в древности. И все обычные люди до сих пор. А в час триумфа, когда празднует организм, это сделать вдвойне сложнее. Но такая победа чего-то стоит. Она говорит человеку о том, что у него есть еще силы управлять и быть хозяином положения.

0100. Умножая свои акты доброты, учите получателей возвращать их. Обычно признается, что добродетель осуществляется безвозмездно по внутреннему желанию человека делать добро людям. Но во время Сира Публия (I век до н. э.), возможно, это было по-другому. Нужно было возвращать добрые дела. Или так он считал. Сложно сказать, как к этому относятся сегодня. По-разному.

0102. Милосердие, оказанное несчастному, может стать оплотом обороны. Помощь в такой ситуации ценится очень высоко и готово вернуться многократно. Нельзя забывать эту возможность укрепиться благодаря не всегда большим затратам. Преданность строится именно таким образом. Человек, почувствовав такое отношение к себе, станет доверять другому человеку. Он обязательно запомнит оказанное милосердие к нему и станет защищать того, кто ему такую услугу оказал.

0103. Счастье – это путешествие, что объединяет добро. Интересное определение Публия Сира счастья через добро. Человек, который объединяет добрые дела, радуется своим действиям и счастлив. Этого трудно достичь другим образом, кроме как делая добро для людей. В наше время больше считают счастьем личное состояние духа, а не свое отношение к другим людям. Счастье сегодня что-то личное. Его ищут у себя в душе и теле. И может, поэтому реже находят.

0105. Смерть прекращает неизлечимые болезни нашей жизни – это благословление. Для кого-то она выглядит спасением. Так, видимо, рассуждал Сир Публий, глядя на то, как моральные сентенции не могут устоять перед человеческими глупостями. Грустные мысли сами приходят на этот счет. В конце концов человеческие страдания заканчиваются. Этого не избежит никто. Рано или поздно.

0107. Счастливый час одного человека – время горького испытания другого. Так отличаются люди по своей судьбе. В одно и то же время у одних радость, у других страдания. Когда они связаны одним делом, то успех одного может обернуться провалом другого. Так разделяются люди по своему отношению к успеху. Поэтому он чаще не роднит, а разъединяет. Не следует увлекаться, оказавшись на стороне успеха.

0109. Мы должны быть хозяином своей судьбы, или она станет нашим хозяином. Вынужденный выбор хозяина. Так решается много проблем. Или ты готов взять на себя ответственность и руководство событиями, или судьба будет сама распоряжаться всем, что остается ей. Но пускать все на волю судьбы – это всегда неразумно. Нужно оставить контрольные функции за собой.

0110. Это счастливый позор, который спасает нас от большей опасности. Так, видимо, рассуждал Сир Публий, сталкиваясь с позорными случаями в своей жизни. Он тогда облегчал свою участь, указывая на большую опасность, которой избежал. Нормальный ход для человека, который постоянно находится на сцене и может быть освистан. Избежать большей опасности всегда для него было спасением от неприятностей.

0111. Ленивое удовольствие дает худшая часть процветания. Очень интересная мысль, которая не могла прийти просто так. Это ведь суть гармоничного развития любого дела. Только развитие, рассчитанное и нацеленное на будущее, может позволить себе немного притормозить. А ленивое удовольствие свойственно только процессу, который угасает.

0114 Чем более искусно используется язык добродетели, тем больше развращенность. Они граничат так же, как мудрость и глупость. Умение не преодолевать эту границу составляет больше мастерство. Видеть это противоречие и не наступить на «следовую полосу» нужно уметь. Но язык может преодолевать все границы. Он свободен от всех ограничений и близок по форме как к добродетели, так и пороку. Этим он и пользуется. Иногда по нему трудно распознать, чем человек больше увлечен.

0115. Суровость порядочного человека соседка справедливости. Чтобы быть успешным в делах, нужно быть жестким человеком. Уметь говорить «нет» и оказываться от легких вариантов взаимодействия с людьми. Иначе можно только жалеть. Таких людей ценят за их жесткость. Они не готовы поддерживать все подряд. Имеют свою точку зрения. Порядочные и успешные люди, ничего не скажешь.

0118. В присутствии доброго человека злость быстро остывает. Она отталкивается добротой и нейтрализуется. Все, что озлобленно воспринималось, теряет импульс и успокаивается. С добрым человеком всегда легко обсуждать злые дела других людей. Но нельзя увлекаться. Главное, не стать на почву принятия такого же отношения к людям. Нельзя забывать о добре.

0119. Хорошо швартовать ваш барк двумя якорями. Надежность никогда не бывает лишней. Она может быть только дорогой и неоправданной. Но для судна, которое находится на воде, это оправданно. Если же ты хочешь создать устойчивую систему, то должен использовать этот же принцип. Особенно когда пытаешься удержать человека от непродуманных действий. Следует иметь как минимум два центра притяжения.

0120. Видеть в бедствиях другого неприятности, которые ты должен избежать. Хорошее зрение у того, кто видит это. Нужно уметь понимать проблемы и неприятности другого человека, чтобы избегать своих. Разумное поведение строится с учетом всех возможных изъянов. Те, кто могут использовать чужие оплошности, чтобы не делать своих, всегда вызывают глубокое уважение. На нем можно показать, чего он избегает.

0121. Хорошо, что добро, которое предотвращается, не аннулируется. Интересная мысль. Разве можно предотвращать добро? Положительные нравственные ценности, все, что несет с собой позитивное и благое отношение к жизни? Видимо, возможно. Это может быть доброе дело, которое не было востребовано. Или не было понято и не использовалось. Такое тоже бывает. Если оно не уничтожается, то может еще послужить, потому что добро сохраняется.

0123. Порядочный человек никогда не завоевывает с помощью несправедливости. В этом и заключается порядочность. Несправедливость разрушает душу человека. Она не может быть основанием для его поступков. В отношении с другими людьми она чаще всего проявляется как препятствие. Следует избегать его появления. Репутация порядочного человека предполагает, что он не использует ее для решения своих проблем и достижения своих целей. Он выше таких вещей.

0124. Жизнь коротка, но неприятности делают ее кажущейся длинной. Это личное ощущение. Если человек ожидает чего-то лучшего, то течение жизни ему кажется медленней. Если ничего не ждет, то удлиненной. Особенно его угнетают мелкие неприятности, которые, как правило, не кончаются. Если человек за ними не видит более радостных событий, то попадает в плен такому взгляду на жизнь. Следует этого избегать. Каждую мелкую неприятность компенсировать более приятным явлением. Это помогает.

0125. Воспоминания гнева воспламеняют гнев. Подобно вбрасыванию в костер сухих веток, огонь, содержащийся в злости, разгорается. Его потом сложно потушить. Он находит для себя другие горящие вещи. От спокойного человека ничего не остается. Он весь объят пламенем. Такой костер нужно тушить уже пожарным. Но это не входит в их обязанности. Только большая сила воли или сочувствие близкого человека способны его залить.

0126. Не существует такого взгляда, когда разум не глядит. Он постоянно начеку, анализирует ситуацию. Он видит больше, чем глаза. Более того, именно понимание происходит на уровне разума. Без него трудно делать какие-то выводы. Поэтому он всегда в работе. Смотрит ли человек, видит ли что-то, – разум работает. В этом состоит наше восприятие природы. Тот, кто лишается разума, уже не человек.