Текст книги "Семейный роман. Мать-героиня. Великое достояние человека"

Новое звено в родовом клане терёхиных

Это был Сергей Николаевич Шатаев.

Истоки его были неизвестны. По природным условиям его можно было сравнить с молодым привлекательным деревцем, выкопанным в общем лесу и пересаженным в терёхинский сад. Потому он с детского возраста попал в ауру религиозных, социально-экономических и ментальных условий рода Терёхиных. Названным отцом его стал Николай, сын Терёхи. Приемной матерью была Настя, дочь Терёхи. Она его «выкопала» в общем лесу, подобрала, оставленного шатающейся парой без присмотра и приютила у себя в терёхинском доме.

Николай, с первых дней пребывания Сергея в их доме, оберегал его, как сына, как младшего брата. Роль его в этом качестве особо возросла, когда Настя с мужем перебрались в свой дом, построенный для них еще при жизни Терёхи, и когда у них вскоре родилась двойня – мальчик и девочка. Оставшись без Насти, Сергей заскучал, потому все время просился в их новый дом. В этот период внимание к нему возросло со стороны бабушки Окси и деда Терёхи. Но они были уже в весьма преклонном возрасте. Им было тяжело удовлетворять его потребности. В этих условиях Николай усилил внимание к Сергею, как к своему сыну. Он по-отцовски привечал его к себе, обихаживал его, устраивал для него различные игры, водил его на встречу к своей сестре Насте и к их детям, сам испытывая в этом удовлетворение и радость.

Вскоре Николай, по любви с «первого взгляда» женился на Клавушке (Клавдии), родители которой были тоже старообрядцы, беженцы из далекого поселения, даже другой губернии. Свадьба у него состоялась потому же сценарию, что и у его сестры, Насти. Венчал его не отец, а иной служитель церкви. Еще до свадьбы, но когда уже была решена судьба об их совместной жизни, Николай поведал своей Клавушке о безродном мальчике, которого они приютили у себя в семье. «Он не знает и не помнит своих родителей. Мы ему внушили, что его приемный отец – это я, а мать где-то проживает недалеко. Ее надо искать. Разлучила их судьба, какое-то несчастье. Звать его Сергей, а отчество теперь Николаевич. Я ему пообещал разыскать маму. Если ты, Клавушка, не возражаешь, то я придумаю способ, как представить тебя его мамой». Клавдия согласилась. «До начала нашей совместной жизни, мы его пристроим к Насте с Николаем. Он там поживет с ними несколько месяцев. К ним временно переедет бабушка Окся. Она с ним и позанимается».

После свадьбы, Коля и его Клавушка жили одни в терёхинском доме. Коля уже исполнял роль главного служителя Церкви Покрова. Вот в это время они с Петром-Разведчиком и были приглашены к Патриарху. После этого посещения Петр приехал домой, а Николай остался для прохождения религиозных курсов в Новгороде и Арзамасе. По приезду домой Петр сообщил всем Колиным родственникам, в том числе и Клавдии, о причине его задержки. Довел до их сведения, что он за ним поедет через 25 дней, как условились. Петр посетил и Церковь с этим сообщением. Попросил служителя, который освящал свадьбу Коли и Клавдии, за время его отсутствия исполнить роль главного святителя. Означенное время тянулось весьма медленно, особенно для Коли и его Клавдии. Но он приобретал весьма много полезного из религиозных постулатов. Прекрасно понимал, что ему это пригодится в церковной службе, при религиозном освящении прихожан.

Обучение подходило к концу. Приближался день, на который они условились встретиться с Петром у главного храма в Арзамасе. День этот и время встречи наступили. Петр в терёхинской карете прибыл без задержки. Встреча их была весьма радостной. Петр доложил своему другу, что в его отсутствие ничего не обычного не произошло ни в селе, ни в Церкви, ни в его семье. «Клавдия пребывает одна, твой приемный сын Сергей находится у Насти с Колей. Бабушка пребывает на грани, чувствует себя плохо. Надо быстрее возвращаться. Хотя еще предстоит запланированная встреча с Патриархом». Они условились незамедлительно направиться в Новгород. По дороге они доложили друг другу обо всем, что произошло за время их расставания.

Поздно вечером после одной короткой ночевки по дороге, они прибыли в Нижний. Вновь остановились в терёхинском доме. Ночь переночевали, а к полудню отправились на прием к Патриарху. Ему доложили об их прибытии. Весьма необычно для него, он лично вышел в приемную, радостно и Божественно с ними поздоровался, с извинением попросил их подойти через три часа. Они не поняли причину такого переноса встречи, но послушно согласились. Запасное время они израсходовали на покупку продуктов и вещей, как обычно, по списку Марии. После этого «впритык» пришли на означенное свидание. Патриарх был уже не один, а с группой специалистов из администрации губернатора и своей Патриархии. Он представил поочередно роли сельских посетителей, а им, тоже поочередно, назвал каждого специалиста. Патриарх поздравил отца Николая с успешным окончанием высших религиозных курсов при Патриархии и выразил уверенность, что полученные знания Божественных законов помогут ему более авторитетно исполнять роль главного священника Церкви Покрова. А там, дай Бог, возможность получить ведущую роль в Нижегородской Патриархии. Отец Николай нижайше поблагодарил Его Святейшество за такую высокую оценку результатов.

Патриарх сообщил селянам, что губернская администрация и все служители патриархии высоко ценят их труд в Божественном объединении Христиан первоверцев, вынужденных покидать свои родовые обжитые места в связи с насильственным изменением своих вероисповеданий. Им, особенно семьям с детьми, весьма сложно воспринимать условия хозяйственной пустоты в новой местности. Но они здесь ощущают не только духовную вольность своей прежней родной веры во Христа, Сына Божьего, но и воспринимают обустройство материальной жизни. Они обеспечиваются временными участками, для них строятся жилые дома и надворные постройки. Все это, естественно, нелегко дается и старосте села, и церковным служителям.

Потому администрация Нижегородской Губернии и Патриархия находят возможность оказывать селянам, вынуждено покидавшим свое прежнее жилье и переселявшимся в новое формирующееся поселение с благодатной, восприемлемой для них христианской религией, посильную материальную помощь в виде денежных выплат. «Вот и сегодня принято решение выдать вам означенную сумму средств, но уже не на оплату труда, а только на хозяйственное обустройство села, возведение жилых домов и надворных построек. Средства эти немалые. Они выдаются под ответственность старосты села, Петра Васильевича Кукушкина и сохранности их в Церковном фонде, под ответственность главного служителя, отца Николая. На путь вашего следования выделяется охрана губернской службы из двух человек. Срок вашего отъезда из Нижнего вы согласуете с ними. Сумма вам выдается под расписку обоих представителей на условиях предоставления ежегодного, обусловленного отчета по ее расходованию. Кроме того, – продолжил Патриарх, – нам стало известно, что в селе уже более двух лет назад появился ребенок, брошенный какой-то недобросовестной парой. Известно также, что его приютила семья Терёхиных. У него теперь есть приемные родители. Отец его – главный служитель Церкви Покрова, Николай Терёхин. Он здесь среди нас. Мать – Клавдия, супруга отца Николая. Губернатором принято решение выделить приемным родителям оную сумму на содержание ребенка, вплоть до его совершеннолетия. Патриархия, в соответствии с обусловленными правилами, выдаст присутствующему здесь приемному отцу ребенка документ, означающий его личность и предусмотренную сумму средств на его содержание. Личность ребенка представляется по фамилии – Шатаев, имени – Сергей, отчеству – Николаевич».

После всего услышанного, староста Петр Васильевич и отец Николай вошли в необъяснимое для себя состояние. Но, чуть успокоившись, Божественно всем поклонились за преисполненный духовный и материальный дар, и совместно произнесли: «Бог спасет вам всем!» Милая женщина, представляющая финансовую службу губернской администрации, преподнесла им сумму денег и документы на подпись. Деньги они не стали пересчитывать, получили и расписались. Представительница Патриархии передала отцу Николаю свидетельство о личности на брошенного ребенка и попросила его расписаться за получение. Она отметила, что этот ребенок будет новым звеном в родовом клане Терёхиных.

После, селян познакомили с сопровождающими. Они с ними условились, что по завершению оной процедуры, покажут место своей ночевки, а завтра утром к шести часам ждут их у своего дома. После завершения этой трогательной благодати, они подошли к Патриарху, не совладав с собой, обняли его и расцеловали в щечки. На глазах у них появились слезы. Они пожелали Патриарху непреклонного здоровья. Патриарх не выдержал и тоже прослезился. Затем осенил их обоих крестным знаменем и пожелал им счастья и успехов. На этом они расстались. У подъезда их ждали охранники. До дома все должны были идти пешком. Селяне назвали адрес дома своих родителей. Охранники хорошо ориентировались в этом. Условились, что завтра будут около дома на подводе в означенное время.

Друзья, за день уставшие и растроганные, улеглись спать. Утром встали в бодрости, выпили чайку и направились к подъезду дома. Там уже, только что подъехавшая, остановилась подвода с охранниками. Произошло веселое братание. Условились, что первыми на карете поедут селяне. Это даже с точки зрения безопасности было правильным. Тем более, что Петр-Разведчик, который должен управлять каретой, прекрасно владел маршрутом движения. Знал все дневные остановки для кормления лошадей и ночевки у своих уже хорошо знакомых людей, ставших друзьями. Селяне настойчиво советовали охранникам – в подробностях воспринимать и запоминать путь в их село, отмечать в своей памяти все дневные и ночные остановки, подробно воспринимать характер деяний и взаимоотношений между каждым и всеми по пути следования. Эти коллизии будут для них особыми «метками», безошибочно определяющими их обратный путь в Новгород.

Наставления селян крепко откладывались в памяти каждого охранника, формируя в их сознании характерные особенности всего пути. Как обычно, к вечеру на четвертые сутки они уже были в селе Смирново. Охранники были удивлены характером необычной встречи с селянами своих земляков.

При подъезде к селу было видно, как около дома отца Николая собралась большая толпа селян. Николай почувствовал недобрый знак. Вспомнил сообщение Петра о критическом состоянии бабушки Окси, его матери. Он не выдержал предчувствия и заревел. Петр остановил свою лошадь. За ними остановились охранники и подошли к карете возглавителей. Видя плачущего отца Николая, они застыли в недоумении. Петр пояснил им, что, видимо, скончалась его родная мама. Они тронули подводы на сближение с людьми. Уже на подъезде заметили, как к ним бежит мальчонка Сергей. Он при приближении к ним громко кричал: «Тятя! Тятя! Бабушка! Бабушка!» Николай окончательно понял постигшее их горе и еще сильнее заплакал. Подбежавшего мальчонку подхватил на руки и в этой вариации вошли в толпу. Люди расступались и в слезах кланялись им. Николай отпустил сына и вошли с ним в дом. Он увидел, что тело матери уже было в гробу. У изголовья стояла заплаканная Настя с мужем. Зарыдавшие брат с сестрой обнялись, потом порознь прильнули к телу матери. Настин супруг, видя обстановку и зная засекреченные мысли по поиску Серегиной матери, вывел его под каким-то предлогом на улицу. Потом они, когда уже постепенно начали расходиться люди, тоже отправились домой.

Рыдавший Николай почувствовал, как его кто-то «отрывает» от гроба. Он поднялся, оглянулся и увидел свою Клавушку. Сил у него держаться на ногах больше не было. Он в рыдании повис у Клавушки на плечах. Она, с трудом его удерживая, оттянула от гроба и уложила на недалеко стоящую лавку. Опустившись перед ним на колени, стала нежно массировать его сердце и голову. Потом налила в чашку воды и чистой влажной тряпочкой стала протирать его лицо и грудь. Оказывается, она такими врачебными процедурами занималась в своем прежнем поселении.

Люди, видя сложившуюся весьма горестную обстановку и чувствуя уже наступление темноты, начали постепенно расходиться. Николай, под воздействием духовных сил своей Клавушки и ее врачебных процедур, начал приходить в себя, повышалось его энергетическое состояние. В это время к ним подошла Мария. Она нежно обняла Николая, попросила Клавдию спустить с лавки его ноги, а сама, придерживая его, усадила в обычную позу. Николай «очухался». Клавдия подала ему кружку воды. Он выпил и почти вошел в нормальное состояние. Клавушка в объятиях помогла ему встать. Подошла Настя и по-сестрински пояснила ему, как церковному служителю, что все случившееся – это Божественное повеление и убиваться так греховно. Он увидел, что в доме уже почти никого не осталось, кроме родных и двоих церковных целителей. Мария тоже уже вышла и стояла около дома. Николай при поддержке Насти и Клавушки подошел к гробу, поцеловал маму в лобик. В такой же вариации они отвели его от гроба. Сообщили ему, что похороны состоятся завтра. Для этого уже все готово. «Только тебе следует полностью воспрянуть». Николай поцеловал сестру и супругу, и практически в восстановленном самочувствии наказал церковным служителям исполнить дежурство при гробе. Предупредил их, что завтра рано утром все родственники прибудут к гробу. С этим, перекрестившись, они вышли на улицу. Там ожидала их Мария. Она, удовлетворенная состоянием Николая, сообщила ему, что охранники помещены в общежитие и находятся под опекой старосты Петра. Завтра утром, в то же время они начнут путь возвращения в Новгород. Николай попросил Марию извиниться за него перед охранниками и Петром за невозможность быть вместе с ними. Мария сочла эту просьбу за несерьезное заявление. Все прекрасно сознают эту ситуацию. «Но я все-таки передам», – заявила Мария. Попрощавшись с Николаем до завтра, она направилась восвояси.

Настя с братом и его супругой Клавдией направились к себе домой. Там, вероятно, пребывает ее супруг с мальчонкой. Они удалились от покойной бабушки, ибо дома были оставлены маленькие дети-двойняшки на попечение соседки. Дома Николая и Насти были расположены невдалеке друг от друга. Дом Терёхиных, где жил Николай, находился на возвышенной части в середине Зарыги, а Настин, построенный два года назад, был расположен на перпендикулярной к Зарыге улице вдоль речки Пили. До него они добрались довольно быстро. У дома, в огороде их встретил «убитый горем» маленький ребенок Сергей. Увидев их, он закричал: «Пришли! Пришли!» Подбежал к отцу и взобрался к нему на руки. Все собрались в огороде. К ним из его глубины подошел Настин супруг. Сергунчик, чувствуя к себе нежность отца, спросил его: «Ты где так долго задержался?»

– Искал маму твою, – ответил отец.

– Ну и что, нашел? – вопросил Сергей.

– А ты что, не видишь, не узнал, что ли? Стоите оба, как чужие, – изрек Николай.

Тогда Клавдия возопила: «Сережа, сыночек мой!» Она подошла к Николаю, с его рук перехватила на свои, и, уходя от всех вглубь огорода, ласково шептала ему: «Сыночек мой любимый, как я рада, что ты нашелся; я так скучала и переживала за тебя, так долго тебя искала. Ты как-то очутился в этом селе, – продолжила Клавдия. – Тебя здесь приютил прекрасный человек. Он тебе стал отцом. Чувствуется, что он очень любит и заботится о тебе. Попроси его, чтобы мы жили все вместе. Возьмите меня к себе. Вот и он идет за нами». Сережа спрыгнул с рук Клавдии, обхватил за ноги Николая и, захлебываясь в горестных и радостных слезах, заявил: «Тятя, Бог спасет тебе, что ты нашел мою маму. Я прошу вас обоих, давайте жить вместе». Обрадованные «родители» подняли сыночка на руки, обнявшись втроем, целовали сына и друг друга.

Видя все это, Настя, в радостном горе, еще больше разрыдалась. Ее супруг собрал всех и повел к себе в дом. Входя в него, попросил всех успокоиться, чтобы не разбудить спящих двойняшек. Соседка, наблюдавшая за ними во время отсутствия родителей, ушла домой. Из собравшихся родственников разной ментальности становилось ясно, что формируется новое Звено в родовом клане Терёхиных. В смеси этого Звена, самым заметным среди всех выделялся потерянный Сергей. Как и бывший его приемный дедушка Терёха-Потерянный, так и он, Сергей-Найденный, являются организаторами новых течений из Единого Истока. Еще при своей жизни Терёха сформировал в своем роду начало нового истока под эгидой Сергея Шатаева. После исхода из жизни Терёхи, Сергей Шатаев, еще в младенческом возрасте, приобрел известность уже на губернском уровне и в ауре Нижегородской Патриархии. Никому, кроме него, не давалось губернское подтверждение личности; никому, кроме него, не давалась материальная поддержка ребенку до обусловленного возраста. Он, находясь в ментальности терёхинского рода, уже с детства невольно формировал истоки нового семейного клана Шатаевых. Он с детства воспринимал лучшие, привлекательные черты рода Терёхиных, а впоследствии, через свою энергетику и эго, распространял их в зарождающееся течение Шатаевых. Потому длительные годы, целые поколения Шатаевых воспринимались в единстве с терёхинским родом. Все это проявилось в многочисленных личностях и семьях. Явным проявлением этого стало восприятие ментальности терёхинского рода совершенно ранее неприкасаемым и неизвестным человеком. А сейчас он – Шатаев Сергей Николаевич. Он уже завтра утром, в составе последних поколений Терёхиных, принимает участие в похоронах своей бабушки Окси.

Как и было ранее обусловлено, утром все собрались у гроба бабушки. Вновь слезы, причитания. Настины малыши опять оставлены на попечение соседки. А взрослеющий Сергунчик уже под присмотром своих родителей. Первую ночь у тети Насти он впервые спал в объятиях матери. Теперь она постоянно присматривает за ним, за его состоянием и поведением.

Утром к дому Терёхиных собирался народ. По всем религиозным правилам, гроб с телом покойнй был доставлен на отпевание в Церковь Покрова. В церковь весь народ не поместился. Многие стояли на улице, в ожидании сопровождения до кладбища. Религиозное отпевание проводил ее сын. Для него это было великое испытание. Он с честью и грамотно преодолел его. Образованный ведь теперь церковный служитель.

После отпевания бабушки Окси в церкви, состоялись ее похороны на сельском кладбище рядом с ее супругом, Терёхой. Похороны прошли в слезах и рыданиях, но с соблюдением всех религиозных повелений. Могилка вся была покрыта цветами. В процессе покидания кладбища, многие уже заметили, что оно, как и село, начало разрастаться.

После похорон, как и положено, состоялись поминки. На них присутствовали только родственники и близкие люди. По просьбе Клавдии, две ее хорошо знакомые женщины, даже близкие подруги, в период похорон ее свекрови, тщательно прибрались во всех помещениях дома и подготовили все для проведения поминок. Первое поминальное слово о матери высказал опять же ее сын, священнослужитель отец Николай. Он в краткой форме повторил то, что вещал о ней во время церковного освещения. После него, еле сдерживая себя от слез, высказалась ее дочка, Настя. Она отметила, что мама передала ей весь опыт священного отношения к людям и заботы о детях. «Мы ее будем помнить всю свою жизнь». После этого все немного успокоились и перекусили. И вдруг, Сергей попросил у отца разрешения помянуть бабушку Оксю. Он говорил очень взволновано, но весьма добрые и понятные слова о бабушке. Он отметил, что бабушка его приняла как родного, очень заботилась о нем. Он полюбил ее больше, чем родную. «Я ее буду помнить всю свою жизнь, сколько проживу». От таких детских теплых слов буквально все прослезились. Мама Клавдия обняла его, поцеловала и изрекла: «Умница ты мой». В ответ он тоже поцеловал маму. Все одобрительно и с почестью помянули покойную. Заверили всех и каждый себя, что память о ней останется в их сердцах и душе навечно.

Поминки надолго не затянулись. У каждого были свои заботы. Настя с супругом торопились к своим детям. Во-первых, настало время их кормить, во-вторых, освободить от заботы милую соседку.

Сергей, уже как хозяин, всех любезно провожал. Наконец-то, хотя и в горестное время, они впервые остались наедине своей сформировавшейся семьей. Сергею была отведена отдельная комната с хорошо оборудованным спальным местом. Сам он, под впечатлением от предыдущей ночи у тети Насти, где он провел незабываемую первую ночь в нежных объятиях мамы, мечтал о том же. Клавдия уложила супруга уже в привычную для них кровать, немного понежила его и себя и прошептала: «Жди и терпи, я усыплю нашего сыночка и приду в твои долгожданные объятия». Уставший за день ребенок в ожидании матери пребывал в сонном состоянии. Почувствовав маму, он обнял ее и мигом заснул.

Мама, убедившись в крепком сне сыночка, осторожненько поднялась и направилась в постель к его отцу, своему супругу. На ходу сняла с себя все лишнее и уже с буйной нежностью навалилась на него. Между ними начались долгожданные природные изнурения. Они оба не помнили, как в объятьях заснули. Очнулись уже утром. Пора было вставать. Но вновь преобладала нежность, и, только удовлетворившись ею, они в нежных сладостях стали друг друга поднимать с постели. Вскоре Сергей тоже проснулся, встал, выполнил все утренние процедуры, с помощью мамы привел себя в порядок и был готов к завтраку. Для него в этой семье каждый день во всем было что-то новое. Приготовленный завтрак был весьма разнообразным и вкусным. Перед завтраком отец продемонстрировал сыну, как надо молиться перед иконой. То же самое и после еды.

Учитывая, что текущий день был ознаменован божественным праздником, когда работать было грех, а отец еще не решился пойти на церковную службу, то он предложил супруге и сыну посетить могилу матери. Они согласились. Ближе к обеду направились на кладбище. Подошли к речке Пиля и там обнаружили невдалеке купающуюся группу молодых ребят. С двумя из них Сергей был знаком. Они его позвали в свою компанию. Но мать им ответила, что вот они сходят на кладбище, там немного побудут, а на обратном пути он с ними останется. Сергей был доволен этим решением. Они свободно и легко поднялись на гору, где было расположено кладбище. По прибытию подошли к могилам отца и матери, Терёхи и Оксаны, для Сергея – дедушки и бабушки. Молча немного постояли, потом все трое помолились, поклонились и направились в свою Зарыгу.