Текст книги "Семейный роман. Мать-героиня. Великое достояние человека"

Продолжение

Александр вывел свою «команду» на привокзальную площадь, подобрал там удобное местечко и предложил здесь обосноваться. Был солнечный, теплый день.

…Из какого-то прибора зазвучала тревожная речь: «Граждане пассажиры, будьте внимательны и осторожны, берегите себя и свои вещи; не исключена возможность хулиганского бандитского нападения. Не удаляйтесь далеко от вокзала, держитесь ближе к нему. Здесь вас защитит милиция». Для нашей семьи это было что-то новое, все обратили внимание на Саньку, как на главного и первого защитника каждого члена семьи. Он разъяснил: «Во-первых, мы никуда не удаляемся; во-вторых, у нас нечего брать и, в-третьих, если уж что, то защитимся. Среди нас Ленька весьма боевой». Мама заулыбалась.

Александр оценил обстановку и предупредил всех, что они с Ванькой вновь отправятся в «разведку», узнавать, как и куда ехать дальше. «А вы прислушивайтесь к объявлениям и в случае чего – орите». Их не было примерно около часа. Появились с удовлетворительным сообщением. «На запасных путях стоит состав из девяти вагонов, таких же, в котором мы ехали. Состав пока без паровоза. Билеты еще не продаются. Сказали, что известно будет через час. Поезд идет до Туапсе. А там, как говорил наш Николай, можно добраться на местном поезде непосредственно до Апшеронска или на автобусе до Майкопа, а от него тоже на автобусе до Апшеронска. Надежда есть», – заключил Александр.

Они присели в общую компанию. Мама готовила обед. Осталось немного картошки, соленых огурцов и хлеба. Клавдия в прежней посудине принесла питьевой воды. Для нас всех было забавно, что здесь на улице молодые ребята и девочки торговали питьевой водой, не очень дорого, но все-таки. Мама предупредила, что это уже последние запасы. Придется немного терпеть, немного поголодать. Ванька обратил внимание, что рядом с ними лежало полторы буханки хлеба (целая и половинка), довольно приличного качества и вкуса, видимо, бесхозные. Он предложил их забрать, но мама была категорически против и выразилась: «Сынок, это непрощенный грех – забирать чужое, может быть, хозяева забыли и придут за ним, тогда кто мы будем для них?». Рассуждения на эту тему прекратили. Съели все, что мама приготовила. После «обеда» крестный с крестником вновь пошли к поезду. Не прошло и получаса, как они вернулись обратно, чтобы забрать с собой «святую троицу». Поезд уже был готов к отправлению. Паровоз уже был прицеплен к составу. Народу собралось много около каждого вагона. Деньги за проезд обещали принять непосредственно в вагонах.

Видя неравномерность пассажирской массы около вагонов, Александр предложил Клавдии садиться вместе с Ленькой в вагон, около которого стояли, а они быстро пойдут на три-четыре вагона вперед, где пока поменьше очередь. «Потом как-то сойдемся». Так и решили. К каждому вагону подошел проводник, где мужчина, где женщина, и начали обустраивать очереди. У вагона, где остановилась Клавдия с Ленькой, оказалась бойкая и заботливая о детях проводница. Она громко объявила: «Всем детям с матерями подойти ближе». Детей различного возраста собралось довольно много. Их пропускали в первую очередь. За ними матерей. Женщина с тремя детьми забралась в вагон первая и принимала всех, не только своих детей, показывая, куда им в вагоне идти. После этого посадили всех матерей или тех, кто был с детьми. Вагон не стали перегружать. Проводница ограничила допуск.

Оставшийся народ быстро разбежался по другим вагонам. Видимо, мест всем все-таки не хватило. Примерно через полчаса паровоз «запыхтел», поезд тронулся. Проводница начала оформлять билеты, кому докуда. Она объявила, что поезд останавливается на всех станциях и полустанках, то есть довольно часто и стоит не по расписанию, а по обстоятельствам. Первая остановка была примерно через час, стоянка 10–15 минут. У Клавдии с собой не было ни денег, ни документов. Потому она предупредила своего Леньку и проводницу, что ненадолго отлучится и скоро вернется. Она с небольшими трудностями прошла три вагона по ходу поезда, где по ее предположениям, ехала мама со своими сыновьями. Предположения ее оправдались. Она быстро нашла своих и объяснила им обстановку. Александр предложил ей забрать оттуда Леньку и притащить сюда. «Место здесь есть для вас обоих. Билеты мы еще не оформляли. Так что ждем вас». Мама тоже согласилась. Клавдия недолго побыла со своими. Поезд вдруг остановился. Клавдия, чтобы быстрее добраться, выскочила из вагона на улицу и побежала в свой вагон. Прибежала, поезд тронулся, но Алексея в вагоне не оказалось. Она спросила у проводницы: «Где мой малыш, который здесь оставался?» Проводница отреагировала: «Ищите, был где-то здесь, я ведь не обязана за каждым ребенком смотреть, для этого есть мать». Здесь какой-то добрый мальчик подошел к Клавдии и спросил ее: «Тетя, Вашего сына Алешкой зовут?» Та ответила: «Да!» Этот мальчик сообщил: «Алешка побежал искать маму и какого-то дядю Сашу». Клавдия быстро направилась по вагонам вперед, разглядывая в каждом свою «пропажу».

Добралась до матери и в слезах сообщила, что Ленька где-то пропал. Один мальчишка сказал, что он направился к маме. «Я прошла по всем вагонам, его нигде нет». Еще больше залилась слезами. Наступила очередная остановка поезда. Клавдия выскочила из вагона, пошла в конец поезда и громко звала Леньку. В это время проводница одного из средних вагонов тоже кричала: «Чей это ребенок?» Клавдия увидела Леньку, боязливо идущего ей навстречу. Она несказанно обрадовалась, подхватила его на руки и с ним влезла в тот вагон, где кричала проводница. Все это издали наблюдал Александр.

Клавдия отблагодарила проводницу, что она помогла ей найти, не сына, как она думала, а брата. «В этом поезде мы едем семьей. Наша мама и братья едут в третьем переднем вагоне. Мы вот с этим «партизаном» будем сейчас пробираться к ним». Проводница посоветовала им пробираться не по вагонам, а по улице. «Скоро будет остановка, как раз, по-быстрому успеете». Так они и сделали. В общей сложности через полчаса были уже у своих. Ленечка попал в объятия к маме. Она его успокоила, и он вскоре уснул.

Часа два проехали без всяких приключений. Наступила очередная остановка поезда в весьма интересном месте. В доступности была большая столовая, магазин, торговые палатки и небольшой рынок. Пассажиры уже привыкли, что все остановки, как правило, продолжительные, значит, и здесь наверняка тоже. Многие устремились по своим потребностям. Остановка действительно была продолжительная. Произошла смена паровозов. После чего поезд медленно тронулся. Но все-таки многие остались при «своих интересах». В результате, примерно через полчаса, поезд затормозил на запасных путях посередине поля, на небольшом полустанке. Все поняли, что будут ждать оставшихся.

Недалеко от поезда располагалось кладбище, где похоронено много граждан, погибших в отечественную войну 1941–1945 годов. Чтобы как-то занять время ожидания; нашлось немало желающих ознакомиться с могилами граждан. Скопившаяся гурьба людей начала знакомиться с надписями на могилах. И вдруг в одном месте какой-то мужчина резко возвопил, упал на колени на одну из могил и начал неутешно рыдать. К нему подошли мужчины и женщины, подняли его с колен и начали успокаивать. Оказалось, что в этой могиле вместе с другими похоронен его старший брат, без вести пропавший в войну. Люди его жалостно подхватили, посоветовали запомнить это место, а потом уже вместе с родственниками побывать здесь специально. Бедняга с посторонней помощью еле-еле передвигался и от горя был весь в слезах. Его пытались передвигать в сторону поезда.

Прошли уже метров двадцать, когда все остановились у другой общей могилы, где на памятной доске были четко высечены несколько фамилий похороненных в ней военных. Непроизвольно одна девушка начала четко вслух перечитывать фамилии. И здесь с «Беднягой» произошло непоправимое. Он не просто услышал, но и сам увидел фамилию, имя и отчество своего отца, тоже пропавшего без вести в эту войну. Он полностью отключился от сознания. Его пришлось уже не вести, а нести. Участники войны вспоминали, что по указу Сталина, близким родственникам разрешалось, даже поощрялось воевать в одной воинской части. Это, видимо, и был тот случай.

Люди не знали, что с «Беднягой» делать, он почти не подавал признаков жизни. Его донесли до первого вагона. Кто-то предложил сообщить в милицию, чтобы они вызвали «скорую помощь». Сотрудник милиции в этом месте, как оговорят, «оказался под руками». Ему поведали суть. Он тут же побежал за врачебной помощью. Вскоре он подъехал на «скорой помощи». Врачи, практически не гадая, вынесли решение отправить его в районную больницу. У всех присутствующих от этого остались одни воспоминания. С кладбища все удалились.

Вскоре увидели приближающийся паровоз с прицепленными двумя открытыми платформами, на которые в виде «куча мала» доставлялись потерянные пассажиры. Примерно через полчаса основной состав направился в сторону Туапсе. «К утру, видимо доберемся». Чувствовалось, что все пассажиры вагона обсуждали кладбищенский случай, а вместе с ним вспоминали личные или восприемлемые из рассказов родственников, непосредственных участников войны, многие горестные или радостные фронтовые ситуации. В нашей семье ощущался военный голод, но и сейчас кушать уже было нечего – хлеб, картошка и огурцы закончились. Была только питьевая вода в какой-то стеклянной банке.

Но выручила Ванькина смекалистость. Он, несмотря на предупреждение матери о том, что забрать бесхозный хлеб, лежащий на привокзальной площади – это непрощеный грех, рассудил по-своему, по своей интуиции он предполагал, что если этот бесхозный хлеб не забрать, пока он нормальный, то впоследствии эти буханки по любой причинности пропадут. И было бы действительно греховодно не воспользоваться этим случаем и хотя бы немного утолить возбуждающийся голод каждого члена семьи. Потому Иван забрал эти буханки, передал их Клавдии и попросил разделить их на кусочки, а при случае преподнести всей своей «команде». Этот случай наступил. Когда паровоз «запыхтел» и поезд тронулся, было еще светло. Клавдия на тряпочки выложила для всех кусочки хлеба и банку питьевой воды. Особо обрадовался Ленька. Мама догадалась, что это и откуда, но промолчала. Все съели по кусочку, запили водичкой, «заморили червячка».

Наступила ночь. Первым в объятиях матери заснул Ленька. Потом все остальные. Дежурила, как всегда, мама. К утру добрались до Туапсе. Все спокойно вышли на платформу. Санька с Ванькой занялись своей «разведкой» – что, где, куда и когда. «Разведка» оказалась несложной. Они быстро узнали, во сколько отходит местный поезд до Апшеронска и сколько времени до него ехать. На всех уже приобрели билеты. Чтобы приехать не совсем голодными, на местном рынке купили кое-что поесть. Подошли и обо всем доложили «святой троице». Они очень всему обрадовались. Клавдия на весьма удобном уличном месте ожидания быстренько приготовила кушать. Все с удовольствием поели, попили и отправились к поезду, который вскоре должен загружаться. Билеты были не пронумерованы. Потому заходить было можно в любой вагон.

По расписанию поезд ближе к вечеру должен быть уже в Апшеронске. Они все зашли в один из средних вагонов. Удобно в нем расположились и в сравнении вспоминали поездку из Лукьянова до Горького и далее до Москвы. Здесь на протяжении нескольких часов все любовались местностью. Были красивые леса, гористость, речки. Особенно восхищались Ленька и Ванька. Представляли, как они будут осваивать здесь свою жизнь. Военных, боевых столкновений почти не было видно. Но Ванька во всеуслышание все-таки выразился: «За неделю прошел весь фронт – от Москвы до Апшеронска». Мама, в отличие от всех, прилегла и часика два вздремнула. Не спала ведь последние ночи. По всем признакам поезд подъезжал уже к Апшеронску. Примерно через полчаса остановился окончательно. Многие пассажиры с гиканьем и радостью вступили на свою родную землю. Некоторых из них встречали. Нашим «разведчикам» предстояло предопределить путь на улицу Речную. Санька у какого-то местного мужика подробно расспросил, как до этой улицы добраться. После этого уверенно повел всех, словно он здесь жил. Солнце еще не зашло за горизонт, а они пришли уже в родные пенаты. Дома была только одна Лена. Николай, видимо, еще работал. Когда зашли, радость у всех была неописуемая. Из общего объятия получилась «куча мала». Растянул ее пришедший с работы Николай. Началось преображение.

Преображение

Преображение – это один из религиозных праздников в честь преображения Иисуса Христа, явившего ученикам незадолго до Голгофских страданий свою Божественную природу.

Вот и здесь семья оказалась, по сравнению со всей прежней жизнью, как у Христа за пазухой, в Божественном преображении. Во-первых, во время поездки от Москвы до Апшеронска, с одной стороны, прочувствовали человеческое горе жителей этих краев от физического насилия над ними со стороны «незваных гостей» в лице ненавистной фашисткой паутины; с другой – героическое освобождение своей земли от этой назойливой паутины. Оба эти фактора оставили после себя не только горе и радость, но и исковерканное хозяйство по всем направлениям.

Почти каждая семья испытала на себе тяготы социальной жизни, тягостные перспективы восстановления личных и общественных хозяйств, непредвиденные возможности изменений ментальности каждой семьи и сообществ в целом, основу их взаимозависимости и самостоятельности. Во-вторых, наше вынужденное переселение вовлекало в нас или открывало нам новые красоты природы, новые качественные общественные взаимоотношения. До этого мы подобного ничего не видели и даже не слышали. Не видели горные лесные ландшафты, не слышали, что в лесу растут вкусные фрукты, не ощущали тепло в ранние периоды весны и поздней осенью. Мы впервые стали соприкасаться с людьми разных национальностей, особенно кавказскими национальностями. Дома общались только с мордвой…

В-третьих, главное для нас, мы по приезду почувствовали, что нашему голоду приходит конец. Даже в день приезда, во вовремя нахождения на огороде, уже когда прошла радостная встреча, Иван и Ленька увидели много красных помидоров и набросились на них. Но Лена, Колькина супруга, немедленно отреагировала и начала их бранить. Они оба подумали – «вот жадина, помидор полно, а ей жалко». Они тогда просто не соображали о ее мотивации. Лена их бранила не за то, что они хватали красную помидору, а за то, что жрали ее немытую, грязную. Для них это было привычно. Дома-то в своем селе сорвал, обтер грязь о штаны или рубаху и в рот – все сходило. Мама их предупредила, что это не Смирново. Здесь наступают иные порядки. Распределение мест проживания было уже подготовлено заранее. Николай с Леной уже знали, кто и когда примерно приедет.

Состоялся первый долгожданный для всех ужин. Все расселись за единым столом. Обслуживали едоков Лена и Клавдия. Во главе стола восседала мама. Хотя к ужину хозяева специально и не готовились, но он получился несравненным. Это свидетельствовало о том, что голодовки здесь не будет. Николай уверенно предопределил свои возможности по сохранению родной семьи от голодной смерти. За ужином состоялась теплая беседа о прошлом и будущем.

Условились, что Николай завтра же поведет Ивана в городскую школу, которая располагалась на доступном для детей расстоянии. Также стало известно, что Николай заблаговременно поговорил с руководством школы о приеме Ивана в пятый класс. Правда, в школе получилась некая заминка. Во-первых, потому, что ученик пропустил уже одиннадцать учебных дней. Во-вторых, не предоставлено никаких документов об окончании начальной школы. Но все закончилось благополучно. Завуч школы лично отвела Ивана в его предполагаемый класс, представила его учителю (кажется, истории) и ученикам, попросила их принять нового ученика со всей теплотой. Рассказала немного о нем, что он довольно издалека и из большой сельской семьи. Ребята приняли сообщение аплодисментами. Во время перемены ребята «завалили» новичка вопросами.

Первый для него учебный день закончился благополучно. Мама с переживанием ждала его из школы. Он пришел вовремя без всяких приключений. Сестра Клавдия с радостью его встретила и тут же начала кормить. Мама поинтересовалась результатами. Сынок подробно ей обо всем доложил. Зная его школьные проделки по прошлому, мама его предупредила, что здесь все сразу будет известно Николаю. «Запомни на все время, – береги его авторитет». Ванька в знак согласия мотнул головой.

Его учеба, как и у всех, проходила без больших приключений. Вот только за внеучебное время ему за проказы нередко попадало от матери и старшего брата. Иван быстро обзавелся друзьями и с ними нередко шкодил, за это, если становилось известно, он и получал. Николай часто ставил его в «угол» за то, что без согласия и разрешения ходил с местными ребятами в лес по различным причинам. То ли дичков порвать, то ли просто пошататься. Это было весьма опасно. В лесу было много змей. Однажды всему городу стало известно, как одна женщина, добывая дикарки, попала в яму, в которой было уже большое скопление змей-гадюк. Итог был страшный. Ее тело еле вытащили из змеиной ямы. Ребячья дружеская компания тоже единожды отличилась. Прогуливаясь в горной лесной местности, они нечаянно забрели на площадку фронтового сражения, где обнаружили станковый пулемет и запах от разложившихся трупов солдат. Пулемет со всеми его лентами притащили в школу и передали дежурному (было воскресенье), одновременно рассказали ему о немецких и советских трупах солдат.

В понедельник дежурный доложил об этом директору школы. Он дал команду пригласить к нему ребят, которые приволокли пулемет и видели трупы. При встрече директор пожурил ребят не за то, что они все это обнаружили, а за то, что взяли и притащили пулемет. Это весьма опасно. «Нужно было просто прийти сегодня и рассказать, как это вы делаете сейчас». Школьники с ним согласились.

О лесной находке школьников узнал весь город. По команде «верха» состоялся сбор трупов и их захоронение. Советских с почестью захоронили в единую братскую могилу. Немецких отдельно, тоже в общую могилу в ином месте. За все известное Иван получил большую внушительную нотацию от мамы и Николая.

…Запоминающим временем для всего клана Шатаевых, находящихся в Апшеронске, стала встреча трех старших братьев, трех фронтовиков – Александра, Николая и Федора. Вряд ли можно привести и вспомнить что-то подобное, что-то более радостное и что-то более торжественное в этом семейном клане. Федор, приехав после фронта на побывку в свое село, оставаясь в армейской службе, узнал, что половина его родной семьи во главе с матерью и в сопровождении старшего брата, не по просьбе, а по требованию брата Николая, выехали в его после фронтовое место жительства. С согласия отца и своей супруги выехал туда и Федор на короткое время. Конечно, сложно описать встречу трех старших братьев, выросших вместе в родном селе и соединившихся после адской фронтовой разлуки. Если бы над ними не было маминого присмотра и ее нотаций, то в Апшеронске могли бы быть особые потрясения с их участием. Время встречи пролетело быстро. Через четыре дня Александр и Федор отправились восвояси. Прощание было таким же эмоциональным, как встреча. Оставшиеся младшие братья были в постоянном пригляде матери и старшего брата Николая. Он о них проявлял особую заботу. Нередко направлял их в городской кинотеатр и даже в клуб на концерты. Николай приодел их прилично под зиму. Ваньке купил дорогую шапку. Будучи как-то в клубе на концерте, Ленька предупредил Ваньку, чтобы он снимал шапку, иначе стащат. Тот его не просто послушал, а запомнил на всю жизнь.

Учебный год пролетел, как одно мгновение. Иван закончил его удовлетворительно – хорошо, перешел в шестой класс. За этот год они все хлебнули «райской» жизни, по сравнению с их сельской. У мамы болела душа за оставшихся там дочерей и огненного сыночка. Она не возлагала особой надежды на их отца, что он предопределит для них праведный путь. Основная надежда возлагалась на старшую дочь Марию, няню, как ее звали все дети. Она весьма трудолюбивая, заботливая, но слабохарактерная, не требовательная. Потому мама приняла решение всем вернуться домой, а взамен, с согласия Николая, приютить здесь двух младших сестер. Николай знал, что матери возражать нельзя, потому со всем согласился, а там будет видно. Не исключена возможность повторять поездки. Впоследствии так и оказалось, что село Смирново стало в виде подспорья Апшеронску. Там совмещались пары и образовывались новые семьи.

В августе 1946 года Николай всех достойно проводил. Матери вручил денег на приезд к нему двух младших сестер. «С Володей решите сами», – заявил Николай. По проторенному пути вся компания домой возвратилась в два раза быстрее. От Лукьянова им тоже повезло. Один их земляк-селянин привозил своих родственников на железнодорожную станцию. На обратном пути забрал земляков домой. Приезд домой одновременно всей этой семейной компании можно было сравнить с «громом среди ясного неба». На второй же день все вошло в привычное русло. Пост «командующего», как обычно, остался за матерью.

Володя успешно закончил три класса и готовился в четвертый. А Ленька мечтал о первом классе. Ивана же ждала еженедельная физическая нагрузка. Он готовился в шестой класс семилетней школы, которая была расположена за два с лишним километра от их дома, в соседнем селе Звереве. Мама, приобретя некий опыт городской жизни в Апшеронске, достойно готовила своих сыновей к школе. Иван за два дня до начала побывал в новой школе, отвез туда подтверждающие документы (справку) об окончании пятого класса в Апшеронской средней школе. Его приняли с большим удовлетворением. Нового, необычного в их селе ничего не произошло. Все, кому было надо учиться, – пошли в школу. Другие напряженно работали. Единственное положительное изменение в жизни состояло в том, что отступил голод. Продуктов, выращиваемых в селе, было достаточно.