Текст книги "Ключи от неба"

Семен с готовностью берет щепотку табаку.

– Уже написал рапорт, – говорит он и заправляет табак в ноздри, глубоко вдыхая воздух.

– Молодец! – хвалит его генерал. – Только шевелюру надо укоротить. У солдата нет лишнего времени с такими кудрями нянчиться.

– Врач приказала не укорачивать, – оправдывается Семен и роется в нагрудном кармане гимнастерки. – Вот.

Генерал читает справку и вдруг начинает смеяться.

– Кому предъявляли эту бумажку?

– Старшине, – отвечает Семен.

– Видать, старшина не силен в латыни, – генерал передает справку полковнику Андрееву. – Здесь написано, милый мой, что вас надо лечить от симуляции. Ясно?

Семен в крайнем замешательстве.

– Подстригитесь сразу же, как вернемся в часть, – приказывает ему Андреев.

– Есть подстричься!

В бункере прокатывается смешок офицеров.

– Командуйте дивизиону построение, – приказывает генерал Андрееву. – Буду благодарить всех перед строем.

– Есть!

Все покидают командный пункт.

Последними толпятся в выходе Кириллов и Лагода. Вдруг в углу, где у телефона дежурит солдат, раздался зуммер.

– Лейтенанта Кириллова к телефону! – зовет телефонист.

Кириллов подходит к аппарату, берет трубку. Задерживается здесь и Семен Лагода.

Штурманская эскадрильи управляемых мишеней. У телефона сидит лейтенант Филин.

– Кириллов? – спрашивает он в телефонную трубку. – Здравствуй, Ваня!.. Не узнаешь?

– Нет, не узнаю, – раздается из трубки голос Кириллова.

– Вася Филин говорит.

– А-а, ясно…

– Здорово ты срезал мои мишени! Поздравляю!

Командный пункт полигона.

– Не по адресу! – И Кириллов, сунув трубку в руку Семена, уходит.

Семен растерянно смотрит вслед лейтенанту. А из трубки доносится:

– Алло!.. Алло!.. Плохо слышу!.. Алло!

– Слушаю, – отвечает Семен.

– Ты не скромничай, – слышится голос Филина. – Все три мишени сбил?

– Ну сбил, – подтверждает Семен.

– Молодец!.. Чего ты молчишь?

– А о чем говорить? – Семен пожимает плечами.

– Скажи честно: ты женился?

– Нет, холостой, – с готовностью отвечает Семен.

– Холостой?.. А за кем в клубе волочился?

– Да то я с землячкой. – Семен конфузливо улыбается.

– Эх ты, – журит его Филин, полагая, что разговаривает с Кирилловым. – А Ане кто-то трепанул, что она твоя жена.

– Нет, какая жена!.. – У Семена глаза вдруг лезут на лоб. Он широко раскрывает рот, морщит нос и, бросив трубку на стол, начинает безудержно чихать.

Штурманская эскадрильи управляемых мишеней. Лейтенант Филин, не подозревая, что его не слушают, про должает разговор:

– Аня же из-за тебя приехала! Я умышленно не предупреждал: хотел сюрприз тебе преподнести, а получилась чепуха! Но дело поправимое. В субботу у Ани новоселье. Слышишь? Там, в вашем городке. Приходи к ней в пять вечера. Мы тоже с Тоней приедем.

Командный пункт полигона Семен Лагода, еще раз чихнув, вытирает платком слезы и хватает трубку.

– Будь здоров! – слышит он голос Филина.

– Привет, – отвечает Семен и, пожав плечами, кладет трубку.

Ошалело смотрит на телефониста, затем спрашивает:

– Кто это звонил?

Телефонист с недоумением разводит руками.

Скромно обставленная, еще не обжитая однокомнатная квартира Ани.

– Есть над чем поработать! – довольно потирает руки лейтенант Филин, наблюдая, как Аня и Тоня заканчивают накрывать стол.

– А вдруг он не придет? – с испугом спрашивает Аня, глядя на Филина.

– Придет! – Филин смотрит на часы. – Я ему по телефону втолковал все подробно. Сейчас появится. У входной двери раздается звонок.

– Люблю точность! – весело восклицает Филин и выталкивает оробевшую Аню в прихожую. – Иди встречай, да для начала намни ему уши за землячку.

Дрожащей рукой Аня открывает дверь и вдруг видит перед собой мило улыбающуюся жену командира полка Елену Дмитриевну, которая держит в руках какой-то сверток.

На лице Ани смятение.

– Извините, что без приглашения, – слышится из коридора голос полковника Андреева. Андреев появляется рядом с женой.

– Разведка донесла, что здесь новоселье, вот мы и решили нанести визит.

– Заходите, пожалуйста, – опомнилась Аня.

Елена Дмитриевна несколько смущена холодным приемом хозяйки. С чувством неловкости заходит в прихожую. За ней – полковник Андреев.

– Раздевайтесь. Я очень рада. – Глаза Ани засветились радостью: она наконец поняла, чья жена Елена Дмитриевна.

Андреев помогает жене снять пальто, затем раздевается сам.

– Это вам подарочек на новоселье, – Елена Дмитриевна развертывает бумагу и протягивает Ане куклу неваляшку.

– Зачем?.. Спасибо. – Аня со смущением принимает подарок.

В комнате чета Андреевых здоровается с Филиным и Тоней.

– Насколько я понимаю, – говорит Андреев, пожимая Тоне руку, – это и есть институтская подруга.

– Да, – подтверждает Аня. – А это ее муж.

– Мы знакомы, – Андреев подает руку Филину и лукаво спрашивает: – А где же… Не вижу тут одного нашего офицера.

– Опаздывает, – отвечает Филин.

– Опаздывает? – удивляется полковник Андреев. – Ракетчики не опаздывают. – И он подходит к телефонному аппарату, стоящему на окне, снимает трубку.

Знакомая комната в общежитии офицеров-холостяков.

Лейтенант Маюков, как и прежде, «колдует» над разобранным блоком какого-то электронного устройства. В одной его руке паяльник, во второй – полупроводниковая лампа.

Кириллов и Самсонов, пристроив на углу стола клетчатую доску, играют в шахматы. Дремотная тишина и спокойствие царят в комнате.

Самсонов тянется за лежащими на окне сигаретами и замечает, что мимо дома по тротуару торопливо проходит Семен Лагода: подтянут, в хорошо подогнанной шинели, в сверкающих сапогах.

– Куда это наша краса и гордость направляется? – с доброй насмешкой спрашивает Самсонов.

Кириллов бросает взгляд в окно.

– А-а, рыбачок-счастливчик. На автобус, в город едет, – Иван тоже берет сигарету, разминает ее пальцами. – Получил письмо от актрисули.

– Любовь с первого взгляда? – интересуется Маюков.

– Нет, – отвечает Кириллов. – Землячкой его оказалась.

Раздается телефонный звонок. Иван Кириллов, не отрывая глаз от шахматных фигур, лениво протягивает руку к стоящему на столе аппарату, снимает трубку.

– Лейтенант Кириллов, – говорит вялым голосом. Услышав какие-то слова в трубке, вскакивает, будто его укололи, валит на шахматной доске фигуры.

– Есть! – восклицает он и, бросив на аппарат трубку, кидается к шкафу, достает китель.

Не говоря ни слова, засуетились Самсонов и Маюков. Они, как и Кириллов, одеваются с необыкновенной быстротой.

– А вы куда? – вдруг опомнился Кириллов, когда все, надев шинели, устремились к дверям.

– Как куда? – удивляется Маюков.– Тревога ж!

– Какая тревога? – хохочет Кириллов. – Мне… Лично мне полковник приказал через пять минут явиться в седьмую квартиру третьего корпуса.

– В седьмую? – озадаченно переспрашивает Самсонов. – Туда же вчера Анна Павловна переехала!..

В квартире Ани гости рассаживаются за стол. Нет только Кириллова.

Полковник Андреев смотрит на бутылки и, не скрывая огорчения, говорит:

– Ракетчикам можно только по рюмке сухого. По одной.

– Вы же не на боевом дежурстве, товарищ полковник! – с мольбой в голосе восклицает Филин.

– Этим и отличается наша профессия. Раз в военном городке – значит, на службе, на посту. Неважнецкая профессия, – Андреев переставляет коньяк к Филину.

В прихожей раздается звонок. Филин и Аня кидаются открывать дверь.

Иван Кириллов стоит перед дверью и стряхивает с фуражки мокрый снег. Дверь открывается. Он видит перед собой Аню, а за ее спиной – лейтенанта Филина.

Глаза Кириллова сверкают негодованием, нервическя подрагивает ус.

– Ну давай, давай! – торопит его Филин и, выскочив в коридор, силой затаскивает Ивана в прихожую. – Стыд и позор! Ракетчик опаздывает!

Сквозь раскрытую дверь Кириллов смотрит в комнату, видит Тоню, Андреева, Елену Дмитриевну. Некоторое время брови его хмурятся, но вдруг на лице мелькает подобие улыбки…

– Снимай шинель, Ваня, – Аня помогает ему расстегнуть пуговицы шинели…

Дует сырой, пронизывающий ветер. Мечутся в воздухе снежинки.

По бульвару молча идут, улыбаясь каким-то своим мыслям, Семен и Полина.

– Чудно, – нарушает молчание Полина, плотнее запахивая шубейку из искусственного волокна. – Помнишь, как ты меня когда-то столкнул в речку прямо в платье?

– Помню, – виновато улыбается Семен. – Всех девчонок искупали.

– Я тогда почти ненавидела тебя. А сейчас встретилась как с родным. Вот что значит далекие края.

– Край земли, – глубокомысленно изрекает Семен. – Граница рядом. А чем ближе к границе, люди должны быть теснее друг к другу, – и неловко берет Полину за руку.

Полина видит горящую светом рекламу кинотеатра.

– Пойдем в кино!

– Пойдем, – соглашается Семен. И вот Семен Лагода уже стоит у кассы кинотеатра, протягивает в окошко рублевку.

– Подешевле, чтоб видно было хорошо, – просит он кассиршу.

Семен и Полина в тесном фоне кинотеатра протискиваются к буфету.

– Два стакана газировки! – властно требует Семен у буфетчицы. И затем деликатно уточняет: – Один с сиропом, один чистой.

Подает стакан с сиропом Полине, а сам пьет чистую.

– С детства не люблю сладкого, – бессовестно врет Семен. – Однажды объелся медом на колхозной пасеке, с тех пор даже чай пью без сахара.

– Это вредно, – усмехается Полина. – Сахар содержит фосфор, который питает клетки головного мозга.

Звонок. Зрители тесной толпой вливаются в кинозал. Сжатые со всех сторон, плывут в зал Семен и Полина.

Электрические часы на столбе у кинотеатра. Стрелки показывают восемь вечера. Мимо проходят Семен и Полина. Семен бросает тревожный взгляд на часы и бодро замечает:

– У меня еще море времени!

– И у меня весь вечер свободный, – весело замечает Полина.

Вот они бредут по безлюдному парку. Сиротливо светят фонари. Откуда-то донеслись звуки музыки. Полина берет Семена за руки, начинает петь и вальсировать. Семен послушен и счастлив…

Музыка затихла. Полина смотрит в небо на тощий серпик луны и снова начинает петь. Поймала рукой капельку, уроненную веткой, с озорством слизнула ее и опять запела.

Будто весь парк наполнен песней Полины. Семен смотрит на девушку с восхищением и грустью. Глубоко вздыхает.

– Ты по ком вздыхаешь? – игриво спрашивает Полина.

– По себе, – задумчиво отвечает Семен.

– По себе?!.

– Ну, как тебе сказать… Вот я и тысячи таких хлопцев, как я, несем службу, оторванные от дома, от родных мест, от друзей детства.

– От девушек, – с легкой иронией замечает Поля.

– Конечно! Разве мало девчат тоскуют по нашему брату? Эх, если бы не было войн… Сколько бы счастья прибавилось на земле!

И уже Полина вздыхает.

Подул ветер, стряхнув с веток поток воды. Полива ежится от холода…

Они выходят на хорошо освещенную улицу.

– Ноги совсем окоченели, – жалуется девушка.

Семен смотрит на ее ноги и испуганно говорит:

– Меня б так, в чулочках, выпустили на холод, уже пропал бы… Ужас!

Они как раз проходят мимо ресторана. Из его ярко освещенных окон, из дверей слышится джазовая музыка.

– Зайдем? – предлагает Полина. – Погреемся, послушаем музыку. Возьмем по бокалу шампанского, конфет.

У Семена округлились в испуге глаза. Он достает из кармана шинели руку, разжимает ее и тайком косит глаза на несколько оставшихся монет.

– Сейчас народищу там – не протолкнешься, – морщится Семен. – Да и какой это ресторан? Харчевня.

– Ну и что? – с милой непосредственностью настаивает Полина. – Я как раз получила деньги. Пойдем, а то простудимся.

– Нет, не имею права по ресторанам шататься да шампанское распивать.

– Почему?

– Такая служба у меня.

– Какая?

– Такая.

– Тайна?

– Как сказать… – смеется Семен. – Ключи от неба ношу в кармане, поэтому и не могу.

Полина вдруг останавливается, берет Семена за руку и с восхищением засматривает ему в глаза. Спрашивает почти с испугом:

– Сеня, ты космонавт?..

Семен неопределенно мотает головой и улыбается почти утвердительно, блудливо пряча глаза.

– Сенечка! Я с первою взгляда догадалась, что ты совсем не такой, как был в Чижовке! Мне даже страшно идти рядом с тобой.

– Почему? – скромно удивляется Семен.

– Ты еще спрашиваешь! – Полина укоризненно качает головой. – Жалко – все фотоателье закрыты. Я б тебя затащила сфотографироваться с собой.

– Полина, не надо об этом. И запомни: я тебе ничего не говорил насчет космоса.

– Сенечка, мне все ясно…

Навстречу Семену и Полине идет старшина Прокатилов, держа под руку девушку. Семен чинно отдает ему честь. Старшина, чуть подмигнув, отвечает.

Когда разошлись шагов на десять, Семен вдруг опомнился.

– Одну минуточку, – извиняется он перед Полиной и зовет: – Товарищ старшина!

Прокатилов, оставив свою девушку, идет навстречу Лагоде.

Полина с любопытством наблюдает, как они о чем-то шушукаются.

Прокатилов незаметно сует Семену в руку пять рублей. Отдают друг другу честь и расходятся.

– Опять тайна? – игриво спрашивает Полина.

– Служба, – солидно отвечает Семен и внимательно смотрит через улицу, где светятся окна ресторана. – А ты, пожалуй, права. Надо зайти погреться.

Официантка ставит на стол бутылку шампанского и вазочку с конфетами. За столом сидят Полина и Семен. Семен, несколько смущенный непривычной обстановкой, оглядывается на малолюдный зал.

– Счет, пожалуйста, – говорит Полина официантке и начинает рыться в сумочке.

Семен щедрым жестом кладет на стол пять рублей.

– Сеня… – Полина смотрит на него с укоризной.

Официантка берет пятерку и уходит.

– Все правильно, – успокаивает Полину Семен. – У ефрейтора Лагоды тоже деньги водятся.

Полина вдруг замечает, что от пышной шевелюры Семена осталась коротенькая прическа и всплескивает руками:

– Зачем ты так волосы обкорнал?!

Семен не спешит отвечать на этот неприятный для него вопрос. Он берет со стола бутылку с шампанским, обдирает с головки серебристую обертку, снимает проволочную оплетку, расшатывает пробку.

– А-а, понимаю! – высказывает догадку Полина. – Шевелюра мешает надевать космический скафандр?

– Поля… – Семен с искренним огорчением смотрит на девушку. – Мы же договорились…

– Молчу! – опомнилась Полина. – О космосе ни слова. И тут случилось непредвиденное: отломилась головка пробки.

Подходит официантка, кладет перед Семеном сдачу и забирает у него бутылку. Пытается ввинтить в пробку штопор. Но запрессованная пробка слишком твердая.

– Давайте я! – Семен уверенно берется за дело.

С большим усилием ввинчивает штопор. Затем начинает тянуть его за рукоятку. Но пробка – ни с места.

– Старайтесь не взболтать, – предупреждает официантка.

Семен чувствует себя неловко перед Полиной, что у него не хватает сил. Но выхода нет, и он решается на крайность: переворачивает бутылку горлышком вниз и ногами прижимает рукоятку штопора к полу. Двумя руками тянет за бутылку вверх… Пробка поддалась. Вновь перевернув бутылку, вытаскивает пробку. Взболтанное шампанское внезапно бьет Семену в лицо. Семен закрывает горлышко бутылки пальцем. Но струя бьет еще сильнее – попадает в официантку… Семен поворачивает горлышко к себе, и оно случайно попадает под подол гимнастерки. Однако шампанское находит выход: оно хлещет из под воротника гимнастерки…

Полина задыхается от хохота, но тут же наказана: пенистая струя обдает ее лицо…

– Ну вот и угостились шампанским, – крайне обескураженный Семен ставит на стол пустую бутылку и отряхивает мокрую гимнастерку.

Кофточка на Полине тоже мокрая. Поля ежится, перекладывает из вазы в сумочку конфеты и со смехом говорит:

– Пошли сушиться.

– Куда?

– К нам. Дома одна мама. Лена с Сашей где-то в гостях.

– А кто такой Саша? – ревниво спрашивает Семен.

– Муж моей сестры. Он тоже военный… Кстати, Лена хотела с тобой познакомиться…

Семен и Полина идут по темной городской улочке. Заходят в изрытый строителями двор. Через канавы, через глину проложены доски, и Семен бережно ведет по ним Полину, а сам месит солдатскими сапогами липкую грязь.

В передней комнате квартиры полковника Андреева темно. Раздается звонок.

Из глубины квартиры спешит к дверям чопорная старушка. Включает свет, открывает дверь.

Входят Полина и Семен.

– Мама, знакомься. Это Сеня из Чижовки, о котором я тебе говорила.

– А-а, сынок Ивана Лагоды! Заходите, будьте ласковы, – старушка подает Семену руку. – Такой большой свет, и везде земляки встречаются.

– Мама, включи, пожалуйста, утюг, мы шампанским облились, – говорит Полина, снимая шубейку.

– Чего, чего? – удивляется старушка.

– Потом расскажем. Обхохочешься. Иди, мамочка, включи.

– Знаю я твоего батьку, и мать знаю, – старушка окидывает Семена приветливым взглядом и уходит на кухню.

Семен вешает шинель, осматривается. Видит в прихожей зеркало, столик с телефоном, до блеска натертый пол и ворсовую дорожку на нем. Глянул на свои сапоги и обмер: они у него в густой грязи. Он беспомощно смотрит на Полину и спрашивает:

– А сапоги снять можно?

– Правильно! И надень Сашины тапочки. – Полина указывает на стоящие под вешалкой тапочки.

Семен стаскивает с ног сапоги, засовывает в голенище портянки. Поставив сапоги под вешалку, надевает тапочки.

– Снимай гимнастерку! – деловито распоряжается Полина.

По асфальтовой дороге, зажатой с двух сторон лесом, мчится «Волга». В лучах фар мечутся снежинки.

За рулем – Елена Дмитриевна, рядом с ней – полковник Андреев.

– Вот как бывает, – весело говорит Елена Дмитриевна. – Чуть не разбила я чужую любовь.

– Бывает, – соглашается Андреев. – А Кириллов – орел. На стрельбах молодцом себя показал.

– На учениях все вы герои, – с ласковой насмешкой замечает Елена Дмитриевна. – До войны тоже пели: «Любимый город может спать спокойно». А что получилось?

– Другие времена. Совсем другие! Тебе, как самому близкому мне человеку, могу выдать строгую государственную тайну.

– Ты выдашь! Дождешься от тебя, – смеется Елена Дмитриевна.

– Выдам, – усмехается Андреев. – Потому что это уже ни для кого не тайна. А суть ее в том, что действительно можно спать спокойно. Поверь мне!

– Ну-ну, расхвастался! – подзадоривает его Елена Дмитриевна, внимательно наблюдая за дорогой.

– Ну, конечно, все может быть… Должен сообщить тебе, что меня вызывают в штаб округа.

– Зачем?

– На переговоры. Предлагают принять другие подразделения, которые будут сбивать не самолеты, в случае войны, а ракеты – откуда бы они ни прилетели. И тоже наверняка.

– Саша! – восклицает Елена Дмитриевна. – Это опять надо переезжать!..

– Такая судьба военных. Зато небо наше будет на замке.

– Опять хвастаешься.

– Да нет же! У нас каждый ракетчик знает, что носит ключи от неба в своем кармане…

– Что это за колесо? – удивляется Семен Лагода, рассматривая круг для «хула-хупа» В майке, бриджах и тапочках на босу ногу, он выглядит нелепо среди современной мебели, которой обставлена столовая квартиры полковника Андреева.

– Гимнастический круг, – поясняет Полина. Она надевает круг на себя и начинает вращать его.

Семен наблюдает за упражнениями Полины и морщится.

– Неприлично, – категорически заявляет он.

– Почему? Это сохраняет фигуру, – Полина снимает круг.

– Вот как надо, – Семен становится на руки вверх ногами. – Надень круг на ногу.

Полина надевает, и Семен, поджав одну ногу, второй начинает искусно вращать круг.

– Поля! – слышится из кухни голос матери.

– Иди, – велит ей Семен. – Я долго так могу.

В темной прихожей щелкает замок. Входят полковник Андреев и Елена Дмитриевна. Не зажигая света, они раздеваются.

Семен, по-прежнему стоя на руках, вращает ногой колесо.

В столовой появляется полковник Андреев. Увидев стоящего вверх ногами солдата, замирает с открытым ртом на месте. Некоторое время ошалело смотрит на него, снимает запотевшие очки, протирает глаза, отходит в сторону и опять смотрит, не в силах осмыслить, что происходит. Рядом с ним появляется Елена Дмитриевна и тоже окаменевает.

Семен поворачивает голову, испуганно глядит снизу вверх на полковника и его жену… Семену кажется, что это они стоят вниз головой…

Торопливо вскакивает, точно угодив ногами в тапочки, и пялит на Андреева глаза так, будто перед ним появился марсианин. Ведь сам командир полка!

– Гы-гы, – испуганно, одними губами, смеется Семен и встряхивает головой, полагая, что все это ему мерещится.

Но командир полка не исчезает, а стоит перед ним с изумленными глазами.

До Семена постепенно начинает доходить вся нелепость сложившейся ситуации. Не помня и не слыша себя, он испуганной скороговоркой выпаливает:

– Здравия желаю, товарищ полковник! – и одновременно подбрасывает правую руку к виску, по привычке щелкнув… тапочками.

Ощутив наготу ног, кидает взгляд на них и, поняв, как выглядело его приветствие, от беспомощности и полнейшей растерянности опять глупо хихикает.

Из кухни прибегает с гимнастеркой Семена в руках Полина. Заметив растерянность на лице Семена и ошарашенность родственников, она со смущением выпаливает:

– Саша, Лена!.. Это же наш земляк, Сеня. Космонавт!..

Нервы Семена не выдерживают. При слове «космонавт» он хватает у Полины гимнастерку, выскакивает в прихожую, судорожно снимает с вешалки шинель, шапку и, будто обезумев, вылетает на лестницу. Звонко шлепают по ступенькам тапочки…

Вот Семен, уже одетый в шинель, стремительно бежит по ночной улочке…

Семен стоит на пустынном тротуаре, поочередно поджимая под полы шинели озябшие в тапочках ноги. Поворачивается в ту сторону, откуда прибежал. Размышляет. Затем решительно направляется вперед.

Но вдруг с противоположного тротуара его окликают:

– Товарищ военный, подойдите сюда!

Семен замирает на месте. Он видит, что на другой стороне улицы стоит комендантский патруль – незнакомый старший лейтенант и трое солдат с повязками на рукавах.

Патрули с любопытством наблюдают за ефрейтором, у которого на ногах вместо сапог тапочки.

– Ко мне! – строго приказывает старший лейтенант.

Семен медлит, пережидая, пока проедет по мостовой спецмашина со складной вышкой на крыше фургона[2]2
  Такие машины обслуживают троллейбусные линии.


[Закрыть].

Вот машина проехала между патрулями и Семеном, и патрули от изумления раскрывают рты: ефрейтор исчез.

А спецмашина увозит Семена от опасности. Он прицепился к лестнице, которая по диагонали прикреплена к стенке фургона.

К ужасу Семена, машина вскоре тормозит, медленно сворачивает с мостовой на тротуар…

Семен соскакивает с лестницы и бежит дальше. Но впереди – группа ребят с повязками на рукавах. Комсомольский патруль!

Семен затравленно оглядывается. Видит, что по тротуару бегут солдаты комендантского патруля. Кажется, положение безвыходное.

Семен бросает взгляд на спецмашину, которая вплотную подъехала к стенке трехэтажного дома. На машине уже поднята пневматическая вышка, а в ее корзине стоит монтер и натягивает на вбитый в стенку крюк провод, который поддерживает воздушную троллейбусную линию.

Семен проворно карабкается по железной стремянке, что сзади фургона, к вышке, забирается в корзину и, не замеченный занятым своим делом монтером, дотягивается руками до карниза балкона…

В мягком кресле сидит в пижаме лысый, в очках толстяк и читает газету. На диване, поджав под себя ноги, миловидная дамочка рассматривает журнал мод. В комнате светло и уютно.

Вдруг раздается стук в балконную дверь.

– Войдите! – механически откликается толстяк.

Дверь открывается, и в комнату заходит Семен Лагода. Он отдает честь и вежливо спрашивает:

– Скажите, пожалуйста, как пройти во двор?

– В дверь и прямо по коридору, – отвечает мужчина.

И уже слышно, как хлопнула за Семеном выходная дверь.

Толстяк ошалело смотрит на жену, а она уставила такие же глаза на него.

Толстяк, не отводя гипнотизирующего взгляда от жены, медленно поднимается и, выставив вперед скрюченные руки, угрожающе приближается к дивану.

– А-а-а!.. – в ужасе кричит жена.

– Пьян?! – испуганно спрашивает Юрий Мигуль у стоящего перед ним Семена Лагоды.

– Хуже! – зло отвечает Семен и вдруг разражается истерическим хохотом.

– Тише! – Юрий зажимает Семену рот рукой, прихлопывает дверь, ведущую из коридора в казарму.

Мигуль стоит на посту дневального. Рядом с ним – тумбочка с телефоном, на стенках вывешены в рамках разграфленные листы бумаги, на которых можно прочесть: «Распорядок дня», «Расписание занятий и боевых дежурств», «График»…

С недоумением смотрит Юрий Мигуль на обутые в тапочки ноги Семена. А Семен то хохочет, то вытирает злые слезы.

– Что случилось? – добивается Мигуль.

Сквозь смех и плач Семен отвечает:

– Готовь, Юрочка, сухари… Упекут Сеньку-космонавта в штрафной батальон.

– Сеня-я! – в голосе Полины звучат слезы. Вместо с полковником Андреевым она идет по глухому, безлюдному переулку.

– Ну, Поля, дала ты мне задачу, – грустно смеется Андреев. – Не знал я, что у меня такие робкие солдаты.

Утопает в полутьме казарма. Длинный ряд кроватей, на которых спят солдаты. Возле каждой кровати, в ногах, стоит по паре сапог, а на их голенищах аккуратно развешаны портянки. И только возле одной кровати мы видим тапочки – жалкие во внушительном строю солдатских сапог.

Тапочки крупным планом. Аппарат делает разворот и наездом засматривает в лицо спящего Семена Лагоды. Семен что-то бормочет во сне, мотает головой, стонет… Протягивается чья-то рука и осторожно притрагивается к его лбу.

Опять разворот камеры на тапочки. Чья-то рука забирает их из кадра и тут же ставит чисто вымытые сапоги Семена, развешивает на голенищах портянки.

Дневальный Юрий Мнгуль, открыв из коридора дверь, подсматривает в казарму. При тусклом свете дежурной лампочки видит, что из глубины казармы идут полковник Андреев и старшина Прокатилов. Юрий отлетает к тумбочке и вытягивается в струнку.

Андреев и заспанный Прокатилов выходят в коридор.

– И чтобы никаких разговоров, – обращается полковник Андреев к старшине. – Это приказ.

– Ясно, – кивает головой Прокатилов.

– А вам? – Полковник смотрит на Мигуля.

– Так точно! – бойко отвечает Юрий.

– Утром заставьте Лагоду измерить температуру, – уже на ходу приказывает Андреев старшине.

В это время звонит телефон. Юрии Мигуль хватает трубку.

– Дневальный рядовой Мигуль…

И тут же испуганно смотрит на полковника:

– Тревога!

– Действуйте! – приказывает полковник и кидается к выходной двери.

Над головой дневального вспыхивает красная лампочка, начинает мигать световое табло: «Тревога! Тревога!»

Раздаются звуки сирены.

– Дивизион, подъем! – командует Прокатилов. – Тревога!

– Тревога! – вторит ему Мигуль.

Знакомые кадры, в которых мы видим поднимающихся по тревоге солдат. Но нас интересует Семен Лагода. Мигом слетает с Семена одеяло. Он вскакивает и торопливо надевает брюки, натягивает гимнастерку, кидается к сапогам и натренированными движениями наматывает портянку, засовывает ногу в сапог, затем надевает второй сапог и, на ходу подпоясываясь ремнем, бежит к вешалке за шинелью.

Никакой другой мысли, кроме «Тревога!», нет сейчас в голове Семена. Не вспомнил он ни о своих злоключениях, ни о тапочках…

Пугает предрассветную темноту, окутавшую лесной военный городок, призывный вопль сирены. В направлении огневых позиций бегут в строю солдаты.

Бежит лейтенант Кириллов, застегивая на ходу шинель. Бежит лейтенант Самсонов.

Командный пункт, где получен сигнал о появлении неизвестного самолета. Заняты своим делом операторы. На командный пункт заходит полковник Андреев.

Дежурный – щеголеватый капитан – встревоженно докладывает ему:

– Товарищ полковник, с «Рубина» сообщили, что неизвестный самолет вторгся в наше пространство и идет курсом на охраняемый объект. Станции обнаружения цель сопровождают. Получен приказ: при входе в зону уничтожить. Дежурным подразделениям приказ передан. Остальным объявлена боевая тревога. Докладывает дежурный капитан Великородов.

– Продолжайте работу. – Полковник отдает честь и подходит к планшетистам. В это время из динамика громкоговорящей сети раздается голос:

– Внимание, внимание! Ракетчикам – отбой. Неизвестный самолет перехвачен истребителями…

– Командуйте отбой, – приказывает Андреев. – Станциям продолжать работу до посадки самолета.

Говорливой толпой вливаются солдаты в казарму.

– Отбой! – весело командует Юрий Мигуль. – Сто двадцать шесть минут спать осталось!

Солдаты раздеваются.

Юрий Мигуль с любопытством наблюдает за Семеном Лагодой. Семен присаживается на табуретку у своей койки, чтобы разуться, и вдруг глаза его стекленеют. С недоумением смотрит на свои сапоги, поднимает растерянный взгляд на Юру, не в состоянии осмыслить происшедшее. Так окаменело и сидит с открытым ртом, ошеломленный воспоминаниями о вчерашних событиях… Встряхивает головой, будто прогоняет сновидение. Резко переводит взгляд на то место, где должны стоять тапочки. Но тапочек нет, и Семен, скривив в жалкой улыбке губы, рассматривает сапоги.

– Мои сапоги…– растерянно шепчет он.

Юрий Мигуль весь сотрясается от смеха.

– Откуда сапоги?.. – охрипшим голосом спрашивает у него Семен. – Где тапочки?

– Какие тапочки? – притворно удивляется Юрий.

Семен вскакивает и свирепо хватает Мигуля за грудки.

– Юрка! – плачущим голосом выкрикивает он.

– Тш-ш-ш, – успокаивает его Юрий, указывая глазами на солдат. – Командир полка приказал, чтоб ты утром… смерил… температуру, – прикладывает руку ко лбу Семена. – А сейчас спать.

Небольшой кабинет майора Оленина. Майор сидит за столом и рассматривает какие-то бумаги, а у стола стоит лейтенант Кириллов.

Заходит испуганный Семен Лагода. Дрожащим голосом докладывает:

– Товарищ майор, ефрейтор Лагода по вашему вызову явился!

– Хорошо, – отвечает Оленин и, бросив на Семена взгляд, говорит: – Жалко мне с вами расставаться, но что поделаешь…

Звонит телефон, майор тянется к трубке:

– Оленин слушает!.. Да…

– На сколько суток? – жалостливо спрашивает Семен у Кириллова.

– Насовсем, – уверенно отвечает Кириллов.

– То есть как – насовсем?! – глаза Семена округлились.

– Выдержите, – говорит Кириллов.

– Что выдержу?!

– Экзамены.

Оленин кладет на аппарат трубку и, повернувшись к Семену, продолжает:

– Пришел вызов из ракетного училища. На экзамены поедете.

Лицо Семена постепенно светлеет, глаза искрятся радостью.

Семен Лагода и лейтенант Кириллов идут по ракетной позиции.

– В знакомые места еду, – Семен сияет от счастья.

– Туда, где рыба хорошо ловится и лилии на озерах растут? – посмеивается Кириллов.

Семен, точно споткнувшись, останавливается, с изумлением смотрит на Кириллова.

– А вы поверили, что я вас не узнал? – хохочет Кириллов.

Семен крайне смущен.

– Вы уж извините меня, товарищ лейтенант, – говорит он, не зная, куда деть глаза. – Сейчас я другой… А я вас сразу узнал.

– А Аню не узнал? – Кириллов с хитрецой смотрит на Семена.

Вновь изумлен Семен. Он силится что-то сказать, но только глотает воздух. Наконец выговаривает:

– Так Анна Павловна – та самая?! Которой вы лилии рвали?..

Из затемнения – покрытая лилиями гладь озера. Недалеко от берега сидит в лодке паренек и удит рыбу. На берег выходит из кустов Семен Лагода. Он в новенькой форме. На плечах – погоны лейтенанта.