Текст книги "Энциклопедический словарь (Г-Д)"

Голубика

Голубика (Vaccinium uliginosum), называемая также голубицею и гонобобелем, пьяницею и пьяничником". Небольшой кустарник из сем. брусничных. Ветви Г. круглые, листья обратно яйцевидные, опадающие на зиму, венчики пятилепестных цветов яйцевидные, белой с розовым отливом окраски, пыльники тычинок с двумя рожками назади: ягодообразные плоды черные с голубым налетом, внутри зеленые. Растет на торфяных болотах, способствуя образованию торфа, в холодных и умеренных странах; попадается у нас еще на Новой Земле. Ягоды Г. можно употреблять в пищу, но в большом количестве они производят головную боль. Приписываемое им опьяняющее действие не верно.

А. Б.

Гольбах

Гольбах (Павел, барон Holbach, 1723 – 89) – философ материалист, род. в Пфальце, воспитывался с раннего детства в Париже, где и остался жить; получил разностороннее образование; имея большое состояние, занимался естественными науками, поместил в энциклопедии целый ряд статей по химии, фармации, физиологии и медицине; его салон принадлежал к числу наиболее посещаемых в Париже. С 1767 по 1776 г. вышел ряд соч. Г., без его имени: «Le christianisme devoile on examen des principes et des effets de la religion chretienne»; «Le contagion sacree ou histoire nalurelle de la superstition»; «Systeme de la nature on des lois du monde physique et du monde moral», «Essai sur les prejuges»; «Le bon sens ou idees naturelles opposees aux idees surnaturelles»; «Le systeme social ou principes naturels de la morale et de la politique»; «L'ethocratie ou le gouvernement fonde sur la morale»; «La morale universelle». Главное из них, «Systeme de la nature» (1770), вышло с именем Мирабо, секретаря французской академии, умершего в 1760 г., и сопровождалось его жизнеописанием. Долгое время не знали настоящего автора приписывали книгу математику Лагранжу, Дидро, считали ее плодом совместной работы целого кружка и только после издания переписки Гримма узнали настоящего автора. В этой книге высказаны взгляды значительной части европейского общества конца XVIII в., с такой прямотой и последовательностью, что они возбудили возражения даже тех, кто принимал участие в их развитии. «Система природы» состоит из двух частей: в первой высказаны положительные взгляды, вторая содержит критику религиозных понятий. Цель автора – вернуть человека природе и рассеять мрак, скрывающий от него путь к счастью. Все идеи, все знание человек получает через посредство органов чувств; врожденных идей нет. Совокупность всего, действующего на наши чувства, составляет материю. Материя вечна и не однородна, а представляет бесконечное множество комбинаций простейших материй или элементов (огонь, воздух, вода и земля), которые мы познаем только в соединении, но никогда в простом виде. Сумму всех свойств и качеств существа автор называет его эссенцией. Эссенция материи есть движение, благодаря которому имеют место все явления вселенной. Движение не есть нечто отдельное от материи; оно также вечно, как и материя. Цель его – притягивать то, что благоприятно существу, и отталкивать то, что ему вредно. Движение одного тела передается другому и т. далее. Наши чувства указывают нам на два рода движений: движения масс, видимое нами, и движение частиц материи, познаваемое нами только по его результатам. Те и другие движения называются приобретенными, когда причина их вне тела, и самопроизвольными, когда причина заключается в самом теле. Тела, кажущиеся нам покоящимися, в действительности подвергаются постоянным воздействиям, на поверхности или внутри, от тел их окружающих или от своих составных частей. Целое, представляющее собою результат различных соединений материи и различных движений, и есть природа в общем значении этого слова, природа не каждого отдельного существа есть целое, как результат соединений и движений в данном существе. Эти отдельные природы, составляющие единую природу, подчинены ее общим законам; им подчинен и человек, составляющий часть природы и отличный от других существ только своей организацией. Род человеческий есть продукт нашей планеты, зависящий от положения ее в среде других светил, и нет основания предполагать, что земля перестала вырабатывать новые типы. Совершенно неосновательно различать в человеке две сущности: телесную и духовную. Такое разделение произошло от того, что причины некоторых движений и действий ускользают от нас, и поэтому мы переносим их в мир нематериальный: причиной таких явлений в природе мы считаем Бога, в человеке – душу. Однако, душевные явления выражаются движениями внешних органов тела и вызываются материальными причинами; каким же образом нечто нематериальное, не протяженное может приводить в движение материю? К тому же мы не можем отделить душу от тела; она родится, развивается, болеет вместе с телом; следовательно, она постоянно идентична с ним. Так назыв. душевные или интеллектуальные способности человека – только особый род деятельности тела. Единственный источник возникновения в нас идей – чувства. Сознанное чувствование становится восприятием; восприятие, перенесенное на предмет, возбудивший его, есть идея. Человеческий мозг способен не только к восприятию внешних воздействий, но и к самостоятельной деятельности, результат которой он также воспринимает; эта способность называется мышлением. Страсти суть отталкивательные и притягательные движения по отношению к предметам полезным или вредным. Воля есть некоторое изменение, происшедшее в нашем мозгу, вследствие которого он расположен привести в движение внешние органы, с целью достигнуть чего-либо полезного или избежать чего-либо вредного. Мысли и поступки человека зависят от его организации и от воздействия внешних предметов, а так как ни то, ни другое не во власти человека, то, следовательно, человек не свободен. Возможность выбора не доказывает свободы воли, ибо человек всегда выбирает то, что ему представляется наиболее выгодным; свободен же выбор был бы в том случае, если бы он не обусловливался никакими мотивами. Цель каждого существа – самосохранение; цель природы та же, и все существа бессознательно способствуют ее достижению. В природе, поэтому, нет порядка и беспорядка, нет ни случайного, ни чудесного. Сознание необходимости всего совершающегося дает истинное основание нравственности, потому что оно указывает человеку на неизбежную зависимость его личного счастья от всей природы и, следовательно, от тех людей, в обществе которых он живет. Отсюда понятие добродетели и порока: добродетель есть то, что действительно и постоянно полезно существам человеческого рода, живущим в обществе. В хорошо организованном обществе правительство, воспитание, законы – все должно убеждать человека, что нация, которой он член, может существовать и быть счастливой только при помощи добродетели, и что он, как часть нации, может быть счастлив только тогда, когда нация счастлива. Быть полезным значит способствовать счастью ближних, быть вредным – значить способствовать их несчастью. В чем же заключается счастье? В непрерывном удовольствии; а удовольствие нам доставляется тем, что возбуждает в нас движения согласные с нашей индивидуальной природой, вызывает в нас деятельность, не утомляющую нашего организма. Интерес есть единственный двигатель людских поступков; бескорыстных людей нет, а принято так называть тех поступки которых, будучи полезны другим, кажутся нам бесполезными для того, кто их совершает. Такой взгляд ложен, ибо никто не совершает бесполезного для себя. Большинство ищет внешние награды за добродетель, в действительности же награда лежит в самой добродетели. По свойственной ему лени, человек предпочитает следовать рутине, предрассудкам, авторитету, скорее чем указаниям опыта, требующего деятельности, и рассудка, требующего рассуждения. Ложные мнения составляют несчастье людей; так. напр., самоубийство считается оскорблением природы и ее Творца, а между тем сама природа вложила в нас стремление избегать страданий; все люди дорожат жизнью, и если тем не менее кто-либо прибегает к самоубийству, то только в том случае, когда это оказывается единственным исходом, указанным природой. Вообще было бы лучше, если бы люди учились презирать смерть, ибо опасение за жизнь заставляет их подчиняться тирании и бояться защищать истину. Счастье между людьми потому еще так редко, что связывают его с вещами, в действительности бесполезными или даже вредными. Желания богатства, удовольствий и могущества сами по себе не заслуживают порицания, вполне естественны и способствуют счастью людей, если только человек для достижения их не употребляет средств, вредных для его ближних, и не пользуется ими во вред ближним. Если бы люди имели смелость исследовать источник идей, особенно глубоко коренящихся в их мыслях, они увидели бы, что эти идеи не имеют никакой реальности. Свои первые представления о Божестве люди почерпнули в незнании причин окружающих их явлений; затем человек этой неизвестной причине приписал волю, разум, страсти – все свойственные ему качества. Знание природы должно разрушать идею Божества; ученый перестает быть суеверным. Все качества, теологами приписываемые Богу, становятся более понятными, если их отнести к материи. Так, материя вечна, ибо нельзя представить себе, чтобы она могла возникнуть; она независима, ибо нет ничего вне ее, что могло бы влиять на нее; она неизменна, потому что не может изменить своей природы, хотя непрестанно меняет формы, она бесконечна, т. е. ничем не ограничена; она вездесуща, ибо если бы было пространство, незанятое ею, то это была бы пустота; она едина, хотя ее части бесконечно разнообразны: ее могущество и энергия не имеют иных пределов, кроме тех, которые им предписывает природа материи. Мудрость, справедливость, доброта и т. д. суть качества, свойственные материи в тех изменениях и соединениях в каких она встречается в некоторых существах; идея же совершенствования есть идея отрицательная, метафизическая. Отрицание Бога не влечет за собой отрицание добродетели, ибо различение добра и зла основано не на религии, а на природе человека, которая заставляет его искать блага и избегать зла. Жестокость и безнравственность совместимы с религиозностью; уверенность в возможности искупить свой грех делает порочных людей смелее, дает им средство заменить исполнением обрядов недостаток нравственности. И в том – положительный вред религии, а также в тирании, преследовании людей именем Бога и пр. Книга Г. осталась евангелием материалистов до настоящего времени. Никогда материалистические принципы не были высказаны с такой прямолинейностью и жесткостью, как в книге Г. Ср. Ланге, «История материализма» и Геттнер, «История французской литературы».

Э. Радлов.

Гольдони

Гольдони (Карло Goldoni) – известный итальянский драматург, род. в Венеции в 1707 г. В доме деда своего, большого любителя театра, он уже ребенком знакомился с сценическими представлениями. Изучая, по приказанию отца, медицину, он больше читал Плавта, Теренция, Аристофана, Менандра и вместе с тем усердно посещал театр, водил компанию почти исключительно с актерами и актрисами. Уступая его просьбам, отец позволил ему переменить факультет. Сперва в Венеции, потом в Павии Г. занимается юридическими науками, но гораздо усерднее знакомится с драматической литературой вообще и итальянской в частности, причем с прискорбием замечает в последней отсутствие чего-либо достойного внимания и, несмотря на свои 16 лет, задумывает реформу в этой области. За сатиру в драматической форме: «Колосс» его удалили из Павии, после чего он учился некоторое время в Удинэ, а затем в моденском университете, где и окончил курс. Вступил в адвокатское сословие (в Венеции) и с успехом ведя процессы, Г. сочинял трагедии – что наименее соответствовало свойству его дарования и потому выходило очень неудачно – и либретто для оперт, и те и другие стали появляться на сцене, но без успеха. На свою настоящую дорогу, сразу доставившую ему громкое имя, Г. вступил только комедией «Светский человек» (L'Uomo di Mondo), за которою последовали: «Мот» (Il Prodigo), «Банкротство» (Il Fallimento), «Обманщик» (L'Impostore) и др. В течение одного года им было написано для венецианской публики шестнадцать трехактных пьес. В 1761 г. Г. навсегда оставил свое отечество, чтобы поселиться в Париже, куда его вызвала дирекция тамошнего итальянского театра. В два года он написал там 24 пьесы, из которых удержались в репертуаре 8 и которым сам автор придавал так мало значения, что почти не бывал на представлении их; тем охотнее он посещал театр французской, где все более и более росло его восторженное сочувствие к Мольеру. Занятие должности учителя итальянского языка, внезапная потеря одного глаза, приглашение из Лондона писать пьесы для тамошнего итальянского театра, громадный успех написанной им по-французски комедии «Благодетельный Брюзга» (Le Bourru bienfaisant), за которою последовала еще одна французская, менее понравившаяся парижской публике, продолжение литературной деятельности и на родном языке – вот главные биографические факты за последнее время жизни Г., умершего в Париже в 1793 г.

Литературное наследие Годьдони – более 200 пьес, между которыми всего больше комедий, из этих последних одни (напр. «Патеда») относятся к жанру «слезливых комедий», другие – веселые буффонады из народной жизни и так ваз. «комедии характера» (напр. «Трактирщица», Locandiera; «Комический театр», Il teatro comico; «Осажденный богач», Il Ricco insidiato; «Скупой», L Avaro; вышеупомянутый «Благодетельный Брюзга» и мн. др.). На этой-то второй категории зиждется огромное значение Г. в итальянское литературе и та слава, которою он пользовался и пользуется в Италии, давшей ему характеристический титул своего «protocomiсо» (как Греция назвала Аристофана «комиком»). И в его втором отечестве, Франции, такой строгий судья, как Вольтер, называл его (в письме к нему) «сыном и живописцем натуры», человеком, «очистившим итальянскую сцену, изобретающим фантазиею и умеющим писать здравым смыслом», восхвалял «чистоту, естественность» его стиля. Итальянское общество и народ нашли себе в нем удивительного живописца. Если, по характеристике итальянского критика, "театр Г. похож на большую, людную ярмарку, где встречаешь людей всякого характера и всякого сословия, то первое место на этой ярмарке занимает низший класс. Ни в чем дарование Г., его vis comica, не обнаружилось так ярко и широко, как в его так наз. «венецианских» народных комедиях; тут сравнение с ним может выдержать разве только Плавт, с которым у Г. вообще немало точек сходства и соприкосновения.

В литературном отношении пьесы Г. приобретают особенное значение рисовкою характеров, чему он придавал очень высокую цену, идя по следам Мольера (Г. так и называют итальянским Мольером). В этом создании «комедии характера» и заключается реформа Г. в области итальянской драматургии. Завещанные итальянской комедии еще римскою так наз. четыре «маски», которые вследствие своей вековой неподвижности, приобрели плачевную шаблонность и утратили всякую жизненность – эти «маски» Г. заменил реальными лицами, выхваченными прямо из жизни. Грубую, большею частью импровизированную арлекинаду он заменил тонким и серьезным «жанром», в котором главное – изображение действующих лиц, их смешных сторон, слабостей и недостатков. Строгий пурист-эстетик найдет в комедии Г. недостатки в роде, напр., излишней бесцеремонности в изображении и особенно в языке; его современник и враг, известный драматург Гоцци, прямо обвинял его в том, что «он представлял на сцене только ту правду, которую находил у себя пред глазами, и копировал ее осязательно и грубо, вместо того, чтобы подражать натуре с подобающими писателю деликатностью и утонченностью». Но такие обвинения, неосновательные сами по себе, теряют всякий смысл, когда применяются к писателю чисто народному: притом же недостатки эти – если они действительно недостатки у Г. весьма незначительны и обильно выкупаются достоинствами. Главным материалом для биографии Г. и истории его литературной деятельности служат его «Мемуары», напечатанные им сперва по-французски в 1787 г. под загл. : «Memoires de М. Goldoni, pour servir a l'histoire de sa vie et a celle de son theatre», а год спустя им же переведенные на итальянский язык. Ср. Ferdinando Meneghezzi, «Della vita e delle opere di Carlo Goldoni» (Мил., 1827); Luigi Carer, «Saggi sulla vita e le opere di Carlo Goldoni» (Венеция, 1825); Gherardo de'Rossi, «Del moderno teatro comico italiano e del suo Restavratore Carlo Goldoni» (Бассано, 1794); Molmenti, «C. Goldoni» (1875). Подр. разбор некот. комедий Г. см. в «Geschichte des Drama's», Клейна (т. VI, 1, Лпц., 1868); обстоят, статью о нем – в сочинении Simonde de Sismondi, «De la litterature du midi de l'Europe». На русс. язык переведены комедии «Веер» (П. Д. Боборыкиным) и «Трактирщица» (старинный перевод кн. Шаховского, под заглавием «Мирандолина»).

П. Вейнберг.

Гольмий

Гольмий (Holmium) – хим. Cope первый подметил в спектре окиси прежнего эрбия характерные линии, приписанные им присутствию окиси особого элемента, который он назвал х. Клеве предложил впоследствии для металла новой окиси имя гольмия, название принятое и Соре. Окись гольмия до сих пор не получена вполне чистой; она, по-видимому. желтого цвета, а соли ее оранжевого. Атомный вес гольмия должен быть немного ниже атомного веса эрбия. Спектр поглощения солей гольмия характеризуется, по Соре, многочисленными линиями, из которых наиболее ясны отвечающие длинам волн: 804, 640.4, 536.3 (особенно характерные). 368 – 360 (наибольшая сила при 364), 347 – 353 и 327 (очень черная).

А. И. Горбов.

Гольфстрим

Гольфстрим (Заливное течение) – одно из наиболее замечательных морских течений, проходит в сев. Атлантическом океане от Вест-Индии к берегам Европы, в сев. Ледовитый океан и к зап. берегам Гренландии. Впервые название это дано Франклином, считавшим происхождение течения из Мексиканского залива (Gulf Stream). Согласно позднейшим исследованиям, Г. составляется из двух течений – Флоридского и Антильского. Флоридское выходит из узости Бемини во Флоридском проливе; скорость течения в узости в среднем годовом около 5,6 км. в час, в самые теплые месяцы 7 – 9 км., при ширине потока около 56 км. По выходе из Флоридского пролива течение, отличаясь сравнительно высокой температурой (в среднем около 26,7° Ц.), направляется на N до парал. Чарльстона (33° сев. шир.) с довольно равномерной скоростью, но расширяясь у м. Канаверел до 112 км. и у Чарльстона до 220 – 280 км. В дальнейшем, к восточному краю Флоридского потока постепенно присоединяется Антильское течение, главная масса которого проходит восточнее Антильских о-вов к NW, и затем к N. Оба соединенные потока постепенно склоняются в NE четверть, расширяясь все более и более к Е, тогда как западный край течения почти все время придерживается отлогости прибрежной полосы, следуя почти изобате 200 метров. Скорость течения уменьшается. Пройдя парал, м. Гаттераса, течение поворачивает на Е, вступая в места с океанской глубиной, средняя скорость уже не превосходит 2,7 км. в час, а еще восточнее не более 1,8 км., причем ширина потока и положение значительно уже зависят от ветров. На всем указанном протяжении цвет течения индиго синий и температура сравнительно высокая (у м. Гаттераса средн. темпер, 24,0° Ц.); эти свойства течения резко выступают на границе с прибрежными зеленоватыми водами, большею частью арктического происхождения, особенно вблизи м. Гаттераса. В этом же районе замечаются в самом течении полосы меньшей температуры, на 2° – 3°Ц.; вероятнее всего считать эти полосы за отдельные струи течения меньшей скорости и потому быстрее охлаждающиеся на своем пути. По глубине течение доходит до дна только в местах, где глубина не более 270 – 360 метров, причем ширина такой теплой зоны зависит от быстроты падения дна. Грунт дна под течением состоит большею частью из кварца с глиною и раковинами фораменифер и корненожек. С Г. связано и распространение тропической фауны к N, так что на одной и то в же параллели в области течения фауна тропическая или субтропическая, а у берегов – арктическая (северная). На меридиане 40 – 45° з. д. и парал. 42 с. ш. собственно Флоридский поток оканчивается, здесь начинается разветвление течения, причем масса вод, питающих отдельные ветви Г., главным образом обязана распространению на NE Антильского потока, точно установить границы отдельных ветвей невозможно; от места разветвления Г. воды истекают по разным направлениям в NW, NE и SE, четверти компаса со скоростью, не превышающею 11 – 18 км. в сутки и колеблющейся в зависимости от ветров. Главная ветвь, удерживающая название Г., направляется на NE, между Исландией, Великобританией и Скандинавией, к Сев. Ледовитому океану. Теплой воде этой ветви приписывают умеряющее влияние на климат сев.-зап. и сев. берегов Европы, равно как в более свободный доступ мореплавателям в полярные страны по западную сторону Шпицбергена. Также более умеренный климат зап. берегов Гренландии сравнительно с восточными приписывают ветви Г., проникающей в пролив Дэвиса. Ср. «Report of the U. S. Coast Survey» (1866); Kohl, «Geschichte d. G.-s. und seiner Erforschung» (1868); «Mitt. Peterm.» (1870): «Wind and current charts of the British admiralty» (1873); Thomson, «Depths of the sea», (1874) , «Известия об экспедиции Challenger'a» в Mitt. Peterm. " (1874); Thomson, «The Atlantic» (1877); Krummel, «Die Atlantischen Meeresstroemmungen» («Zeitschr. f. Wissenschaftliche Geographie», 4 Jahrgang); Bartlett, «Proceedings of the U. S. Navy Inst», т. 7; «Papers on the eastern and northern extensions of the Gulf Stream»; Pouch et, «Experiences sur les courants de l'Atlantique nord» (1889).

И. Ш.