Текст книги "Энциклопедический словарь (Г-Д)"

Дмитревский

Дмитревский (Иван Афанасьевич) – знаменитейший русский актер, родился 28 февраля 1734 года в Ярославле, сын протоиерея Дьяконова-Нарыкова. Учился в ярославской семинарии, затем у пастора, жившего в Ярославле. Будучи земляком Ф. Г. Волкова, Д. сделался участником его представлений, исполняя преимущественно женские роли, и вместе с труппой Волкова прибыл в Петербург. Впервые Д. исполнял в Царском Селе роль Оснельды в трагедии Сумарокова «Хорев», причем сама императрица надевала на Оснельду бриллианты и тут же назвала Дьяконова Дмитревским, по сходству его с польским графом Дмитревским, состоящим тогда кавалером посольства в СПб. Впоследствии Д. перешел на мужские роли и после смерти Волкова (1763) занял первое место в придворной труппе, а в 1765 г. был послан для усовершенствования за границу. Исполнение им, по возвращении, роли Синава было истинным торжеством артиста. Через год Д. вновь отправился за границу, с целью навербовать французских актеров для петербургского придворного театра. Симпатичная мысль Волкова – устроить театр публичный, для всех классов доступный – долго не имела успеха, и только благодаря энергии Д. был создан «вольный российский театр» (на Царицыном лугу) Карла Книппера. Заведывание вновь учрежденным в СП б. театральным училищем (1779) также было поручено Д., обучавшему воспитанников «декламации и действованию». Одно время Д. преподавал географию, историю и словесность в Смольном монастыре. Помимо звания «первого актера», он нес и режиссерские обязанности. В конце 1790-х гг. Д. покинул сцену, на которой в последний раз играл в 1812 г., 30 августа, в патриотической пьесе Висковатого «Всеобщее ополчение». Гром рукоплесканий встретил дряхлого старика, от волнения с трудом говорившего. В конце жизни Д. ослеп и умер в СП б. 27 окт. 1821 г. (похоронен на Волковом кладбище). Д. имел репутацию высокообразованного человека. Единственный пример актера-академика, Д. и в литературных кружках пользовался всеобщим уважением. К его советам обращался даже чванный Сумароков, по указаниям его нередко исправлявший свои трагедии. С ним советовались и Княжнин, и Фонвизин (при окончательной отделке «Недоросля»), и И. А. Крылов, явившийся к Д. с одним из своих юношеских трудов. Многие имена учеников и учениц Д. славятся в истории русской сцены; таковы Крутицкий, Гамбуров, Воробьев, Каратыгина, Сандунова, Семенова, Яковлева и др. Он был поклонником господствовавшего в то время псевдоклассического репертуара.

Литературные занятия Д. начались очень рано. Наряду с Сумароковым и Волковым, Д. был одною из главных сил драматической литературы первых лет нашей сцены, для которой поставлял большею частью переводы и переделки с франц., иногда с итал. яз. Он написал массу трагедий, комедий и комических опер: «Антигона» (музык. драма, с итал. СП б. 1772), «Честный преступник» (ком. с фр. id.), «Беверлей» (трагедия, с фр., СП б. 1773 и М. 1787), «Армида» (опера, с ит., СП б. 1774), «Раздумчивый» (ком., с фр., СП б. 1778), «Дианино дерево» (опера, с ит., СП б. 1792), «Редкая вещь» (опера, с итал. id.) и мн. др., не сохранившихся до нашего времени. Перевел поэму Томсона «Четыре времени года» (М. 1798 и 1803); издал «Похвальное слово А. П. Сумарокову» (СП б. 1807), печатал в «Трудолюбивой Пчеле» Сумарокова стихи и участвовал в переводе Анахарсиса, изд. академиею (1804 – 09). Около 20 лет Д., по поручению российской акд., трудился над «Историей русского театра», но рукопись его сгорела во время пожара в академии. Д. возобновил свой труд, но он остался не напечатанным. Актер Иван Носов, при составлении своей «Хроники русского театра» (изд. Имп. общ. ист. и др. росс. при моек. унив., М. 1883), пользовался оригиналом «Историй русского театра» Д., хотя не указывает, где его видел. в. Кони в своей статье: «Русский театр, его судьбы и историки» («Русская Сцена», 1864) сообщил несколько фактов, почерпнутых им из разных записочек и клочков, писанных рукою Д. и найденных им в бумагах актера Яковлева, друга Д. Академиком М. И. Сухомлиновым (см. Его «Исследования и статьи по русской литературе и просвещению», т. II, СП б. 1889) доказано, что немецкое "Известие о некоторых русских писателях 1768 г. (напеч. в «Материалах для истории русской литературы» П. А. Ефремова, СП б. 1867) вышло из-под пера Д. Ср. "Известие о жизни Д. " (СП б. 1822); 9. Кони, "Биография Д. " («Пантеон», 1840, III); «Семейная хроника» Аксакова, в ст. «Я. Шушерин»; предисловие Е. Барсова к «Хронике» Носова; ст. Сиротинина в «Артисте» (1890 г., IX и XI); «Записки С. П. Жихарева» (изд. «Русского Архива», 1891); «Архив дирекции Имп. театров» (1892, отд. 111); биография Д. для народа (СП б. 1884, изд. «Мирского Вестника»); И. Ф. Горбунова, в «Русском Вестнике» (1892).

Ум.

Дмитриевский собор

Дмитриевский собор, в г. Владимире на Клязме – один из замечательнейших памятников владимирско-суздальской ветви древнерусского зодчества, как по своей красоте, так и по относительно хорошей сохранности. Он сооружен в 1197 г. вел. кн. Всеволодом III в ознаменование рождения у него сына, Димитрия, и посвящен св. Димитрию Солунскому. Новопостроенная церковь была придворною и соединялась с великокняжескими палатами переходом, ведшим на ее хоры (остатки которого были уничтожены при реставрации собора в 1834 – 1835 гг.). Строителями собора были приезжие из северной Италии греческие мастера, под руководством которых работали местные, владимирские каменщики, славившиеся в ту пору своим искусством. И те, и другие, видимо, приложили все старание к тому, чтобы угодить вел. князю, желавшему придать своему домовому храму возможное изящество. Д. собор очень невелик по размеру; подобно другим владимирским и суздальским церквам XII ст. (Успенскому собору в Суздале, Покровам-на-Нерли, Богородице-Рождественской церкви в Боголюбове и пр.), он представляет чисто византийский тип храма, с продолговатым четырехугольником в плане, тремя полукруглыми апсидами с восточной стороны и одною главою над своею срединою; но многие детали его внешности сильно отзываются западным (романским) влиянием. Каждый из трех фасадов (западный, северный в южный) разделен на три частя посредством длинных и тонких колонок. выступающих из стены; на половине высоты стен идет по фасадам карниз, состоящий из колонок, подпираемых небольшими кронштейнами и поддерживающих арочки с нисколько приподнятом центром. Между колонками карниза помещены рельефные, тесанные из камня изображения святых в сидячей позе и орнаменты, представляющие разных зверей и птиц на изгибающихся и вьющихся ветвях. Фигуры эти, равно как и украшающие кронштейны, имеют много сходства с заставками и виньетками византийских и древнерусских рукописей; однако между ними есть и такие, которые отмечены, очевидно, романским характером. Точно такой же карниз проходит на апсидах, под крышей, с тою разницей, что здесь, чрез каждые две короткие колонки, подпертые кронштейнами, одна, длинная, спускается вниз, до самой земли. На переднем и боковых фасадах, в каждом из трех компартиментов, на которые они разделены, находится по длинному и узкому окну с округленным верхом, а все поле компартиментов усеяно рельефными фигурами, подобными помещенным между колонками карниза. В средней части каждого фасада, внизу, проделана дверь, имеющая форму арки и обрамленная колонками и покоящимися на них рельефно украшенными дугами, совершенно в роде романских порталов. Верх стены фасада образует три арки, одетых непосредственно крышей, которая, вообще, изгибается сообразно кривизне прикрываемых ею сводов здания. Высокий барабан главы убран арочками на тонких и длинных колонках и снабжен такими же окнами, простенки между которыми заняты рельефным орнаментом того же характера, как скульптурные украшения и в прочих местах, но превосходящим эти последние в отношении рисунка и исполнения. Крыша купола принадлежит позднейшему времени, хотя ее форма я встречается на рисунках XII в.; ее нельзя назвать византийскою, но она все-таки ближе подходит к полусферической форме византийских глав, чем к маковкам в виде луковиц, усвоенным впоследствии русским церковным зодчеством. Гармоничность пропорций собора, вместе с обилием и своеобразностью его внешних украшений, составляет, главным образом, его красоту; что же касается до его внутренности, то она вообще походит на внутренность новгородских и афинских церквей и не представляет ничего особенно любопытного, за исключением древней стенной живописи под хорами над входом с западной стороны. Здесь был изображен «Страшный суд», от которого уцелели довольно значительные фрагменты. В особенности мило и наивно представлены Богоматерь, сидящая на престоле между двумя коленопреклоненными ангелами, а также три ветхозаветных патриарха: Авраам, держании на своем лоне бедного Лазаря, и, по бокам от него Исаак и Иаков, окруженные душами праведников. После татарского нашествия Д. собор неоднократно подвергался опустошениям и пожарам, был потом обезображен разными пристройками и, наконец, по повелению императора Николая I, в 1835 г., восстановлен в своем первоначальном виде.

А. С – в.

Димитрий Иванович Донской

Димитрий Иванович Донской, вел. кн. всея Руси, сын в. кн. Ивана Ивановича, от 2й его супругу Александры, род. в 1350 г. По смерти отца своего (1359) Д., с братом Иваном (умер в 1364), остался малолетним. Русские князья поехали в Орду хлопотать о вел. княжении; хан Навруз дал ярлык суздальскому князю Димитрию Константиновичу. Малолетний Д. был в Орде в 1361 г., а может быть и ранее. В Орде произошли «замятни». Хан Навруз был убит, явились два хана: в орде Мурат, за Волгой – Авдул, управляемый темником Мамаем. К Мурату поехали поверенные вел. кн. Димитрия Константиновича, уже севшего на стол во Владимире, и кн. московского, за которого, конечно, действовали бояре. Мурат дал ярлык кн. московскому; суздальский не уступал. Тогда бояре осадили Переяславль, где заперся кн. суздальский; Переяславль был взят, Д. вокняжился во Владимире (1362). В 1363 г. хан Авдул прислал свой ярлык Д., который его принял. Мурат оскорбился таким признанием другого хана и снова дал ярлык Димитрию суздальскому, который явился во Владимир. Московские войска, при которых были и князья, изгнали его и опустошили Суздальскую область. Во время этой борьбы кн. Ростовский должен был подчиниться Москве и князья Галицкий и Стародубский лишились своих владений. Вскоре кн. суздальский не только помирился с московским, но еще просил его помощи, когда, по смерти брата его Андрея, Нижним завладел другой его брат, Борис. Митрополит послал св. Сергия мирить князей, и когда Борис сопротивлялся, в Нижнем были заперты церкви. Борис ушел в Городец; в Нижнем сел Димитрий (1364). Вслед затем Д. женился на дочери нижегородского кн., Евдокии. Тогда же Москва укреплена каменною стеною (Кремль). Вел. кн., по словам летописи; «всех князей приводил под свою власть, а которые не повиновались его воле, на тех начал посягать». Так он вмешался в ссору тверских князей, споривших между собою о выморочном уделе кн. Симеона Константиновича. Первоначально их судил владыка тверской и решил в пользу в. кн. тверского Михаила Александровича. Князья обратились к посредничеству митрополита, а Михаил – к в. калитовскому Ольгерду, и хотя, по-видимому, дело было улажено, но в 1369 г. вел. кн. Д. позвал Михаила на суд в Москву и заключил его и всех его бояр. Они были освобождены татарским послом; тогда Михаил снова обратился к Ольгерду, который пришел с войском и, разбив моск. полки при Тростенском оз. (в нынешн. Рузском у.), подступил к Москве. Заключен был договор, выгодный для Михаила. В 1370 г. Д. напал на тверские области; Михаил обратился в Орду к хану Магомет-Султану, ставленнику Мамая, и получил от него ярлык на вел. княженье; но Д. хана не послушался. Михаил в третий раз призвал Ольгерда, который, однако, не имел удачи под Москвой, помирился с вел. кн. и отдал дочь свою за его двоюродного брата Владимира Андреевича. Михаил снова поехал в Орду, получил ярлык; но Д. ярлык не принял, задарил посла и склонил его на свою сторону. Тем не менее Д. поехал в Орду, предварительно сделав завещание, в котором распоряжался наследственными своими владениями, не упоминая о вел. княжении. В Орде его приняли благосклонно. Михаил опять обратился к Ольгерду, который пришел, был разбит под Любутском (Калужского у.) и заключил мир (1372). Михаил не мирился; Д. пошел на Тверь, с ополчением многих князей, осадил город и принудил Михаила заключить договор, которым он навсегда отказывался от вел. княжения. В том же году Д. победил Олега Рязанского, с которым велись споры о межах, и выгнал его из стольного города; но тот скоро возвратился и помирился с Д. Смирив соседних сильных князей, вел. кн. мог смело начать действия против татар. В тогдашнее смутное для Орды время разные царевичи, действуя от себя, делали нападения на Русскую землю; их иногда отражали, а иногда и они наносили русским поражения. В 1377 г. на Суздальскую область напал царевич Арабшах (Арапша) из Синей орды (между Каспийским и Аральским морями). Д. послал войско на помощь тестю; по неосторожности русских князей, ополчение их было разбито на р. Пьяной (в нынешн. Нижегородской губ.). Затем татары разграбили область Нижегородскую и сделали набег на Рязанскую. Арабшах провозгласил себя ханом Золотой орды, но скоро погиб (его монеты найдены в Казанской губ.). В 1378 г. Д. удалось разбить на р. Родне (в Рязанской губ.) посланного Мамаем мурзу Бегича. Таким образом Д. защитил своего недавнего врага Олега. В отмщение за это Мамай собрал большое войско (1380). Д., приняв благословение от св. Серия, который отпустил на брань двух иноков: Ослаба и Пересвета, встретил Мамая на Куликовом поле, между р. Непрядвой и Доном (Тульской губ., Епифанского у.). С ним было много русских князей и два сына Ольгерда, Андрей и Димитрий. Вел. кн. литовский Ягайло вступил в союз с Мамаем, но к битве не поспел. Олег рязанский изъявил покорность Мамаю. 8 сент. произошла знаменитая битва, успеху которой способствовало преимущественно своевременное появление из-за засады отряда, предводительствуемого Волынским-Боброком и кн. Владимиром Андреевичем. Д. отличился не только как полководец, составив заранее план, но и показал личное мужество. Переодевание его было общим обычаем средних веков. Мамай погиб на обратном пути; в Орде явился Тохтамыш, ставленник Тамерлана; он пошел наказать Д. (1381). Неожиданное нападение его заставило Д. удалиться в Кострому. Москва была взята, правда – обманом. Русь снова покорилась татарам, но народный дух уже оживился. Покоряясь татарам, Д. крепко держал других князей: попытку Михаила получить ярлык он отстранил в Орде, Олега смирил оружием, опустошил землю Рязанскую, новгородцев держал в повиновении. С двоюродным братом Владимиром Андреевичем Д. заключил договор, которым последний признавал Василия Дмитриевича братом старейшим, Юрия – братом равным, остальных – младшими, отказываясь от своих прав на вел. княжение. В последнем завещании своем (1389) Д. не только распоряжается наследственными владениями, но и благословляет старшего своего сына Василия вел. княжением. умер Д. в 1389 г. После него остались дети: Василий, Юрий, Андрей, Петр, Иван и Константин. Грозный с князьями, Д. строго держал и бояр: Вельяминов, сын последнего тысяцкого, был казнен в Москве за содействие Михаилу Тверскому. В этом отношении Д. является достойным предшественником вел. кн. Иоанна Васильевича. Потомство сохранило о нем память как о победителе татар; но его внутренняя политика замечательна, быть может, еще больше.

Источники и пособия. Летописи: Новгородская, Софийская, Воскресенская, Никоновская, Львовская, Степенная книга; Собр. гр. и дог.; «Слово о житии и преставлении вел. кн. Дмитрия Ивановича» (в Соф., Воскр., Ник., Ст. кн.); различные повести о Мамаевом нашествии (поведание в Новг. IV, Соф., Воскр., Типогр., Супр., Льв., Ст. кн.; сказание в Ник., Др. лет., Син. подр. лет., отдельно изд. Снегиревым, в "Русск. Ист. Сборн. "). Задонщина, опоэтизированное сказание, издано Срезневским в «Изв. II отд. акд. наук», Ундольским во «Времен.» О всех сказаниях см. Тимофеева в "Ж. М. Н. Пр. " и Хрущева в «Трудах III Арх. съезда». «Сказание о нашествии Тохтамыша» (в Новг. IV, Соф., Воск., Ник.). О Димитрии вообще см. общие истории России, а также Экземплярского, «Великие и удельные князья Северной Руси» (т. I, СП б. 1889 г.) и Савельева-Ростиславича, «Дим. Иоан. Донской, первоначальник русской славы» (М. 1837 г.). Статья Костомарова о Куликовской битве (в «Месяцеслове» 1864 г.; перепечатана в «Монографиях», III) возбудила сильную полемику, в которой приняли участие Погодин (его статьи собраны в книге: «Борьба не на живот», М. 1874) и Д. В. Аверкиев (в «Эпохе»).

К. Б.-P.

Димитрий Иванович

Димитрий Иванович – внук вел. кн. Ивана III Васильевича, род. в 1483 г. По смерти отца его (1490 г.), Ивана Ивановича Младого, бывшего наследником престола, возник вопрос: кто будет преемником царствующего государя – сын ли умершего Ивана Младого, или сын самого велик. князя, Василий. Этот вопрос разделил придворных на две парии, из которых одна, старая боярская партия, стояла за жену умершего, Елену, и сына его Димитрия, как окружавших себя исключительно природным московским боярством, а другая сомкнулась около вел. княгини Софии и сына ее Василия, которых окружали преимущественно греки. Вследствие заговора последней партии на жизнь Димитрия, многие члены ее были казнены (1498), а вел. князь, до тех пор колебавшийся, торжественно венчал на царство Димитрия. Софию и Василия постигла опала. Но чрез год вел. князь примирился с супругой и сыном и приказал дело о них переисследовать. Теперь опала постигла членов Елениной партии. Василий назван был государем вел. кн. Новгорода и Пскова; но титул вел. князя владимирского и московского оставался еще за Д. Наконец, в 1502 г. опала постигла и Елену с сыном ее: к ним приставлена была стража; у Д. отнять был великокняжеский титул и имена их запрещено поминать на эктениях; вскоре потом Д. посажен был «в камень» (каменную тюрьму) и страже при нем дана была инструкция, «как внука стеречи». Василий объявлен был наследником престола. С новым царствованием положение Д. ухудшилось: Василий посадил племянника в железа и в тесную палату, где он и умер в 1509 г., по выражению летописи, «в нуже, в тюрме». Тело его погребено в Архангельском соборе (приписываемое ему нашими историками, начиная с Карамзина, духовное завещание (Собр. гос. грам. и догов. I № 147) принадлежат не ему, а Димитрию Жилке, в чем можно убедиться по сличении этого завещания с той частью завещания Ивана III, в которой перечисляются города и волости Димитрия Жилки). Полн. собр. русск, лет. III, 146, 147; IV, 155, 161, 270, 271; V, 261; VI, 40, 43, 48, 235, 241 – 243, 279; VIII, 215, 224, 230, 234 – 236, 242, 248, 250. Архангелогор. лет. 174, 178. Чин венч. Димитрия в Собр. гос. грам. и догов. II, № 25.

А. Э.

Димитрий Шемяка

Димитрий Шемяка (1420 – 1453) и Димитрий Красный (1421 – 1441) Юрьевичи – кн. галицкие (Галича костромского), внуки Димитрия Донского. Д. Шемяка, в противоположность кроткому брату своему, был человек необузданной энергии, не разборчивый в средствах для достижения намеченной цели; прославился неутомимой, упорной борьбой с вел. кн. Васил. Темным, своим двоюродным братом, за моск. престол. Еще при жизни отца, добивавшегося великокняжеского стола, он принимал деятельное участие во всех походах и войнах против вел. кн. Честолюбие заставило его, по смерти Юрия (1434), отступиться от старшего брата, Василия Косого, объявившего себя вел. князем, и, вместе с младшим братом, пригласить Василия Васильевича на великокн. стол. Прогнав из Москвы, при помощи младших Юрьевичей, старшего, в. князь заключил с первыми договор, по которому братья не должны были вступаться в удел умершего Петра Димитриевича дмитровского, в отнятый у Василия Косого Звенигород и в Вятку; с своей стороны, в. князь подтвердил за братьями города, данные им отцом их (Галич. Руза, Вышгород) и им самим (Ржев, Углич и др.). Между тем как Василий Косой готовился идти на вел. князя, Шемяка приехал в Москву звать последнего на свою свадьбу, но был схвачен и в оковах отправлен в Коломну, как заподозренный в соучастии с старшим братом, при котором действительно находился «двор» Шемяки. По возвращении из похода сел. князь освободил его, заставив подтвердить прежний договор. Доверие между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так что в 1437 г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на хана Улу-Махмета. Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие все по пути огню и мечу, не разбирая своего и чужого. Самонадеянность Шемяки была причиной того, что моск. войска с позором бежали от немногочисленных войск Улу-Махмета (1438). Но Шемяка не мог долго сдерживать своей ненависти к в. князю. В 1439 г. он не дал помощи ему при нападении на Москву Улу-Махмета, и кровавое столкновение между ними устранено было только благодаря примирительному вмешательству троицкого игумена Зиновия. Взятие Василия Васильевича в плен детьми Улу-Махмета (1445) не принесло Шемяке никакой пользы; задержание, затем, в. кн. в Троицком м-ре, занятие Москвы (в союзе с Иваном можайским) и вероломный поступок с его детьми, ослепление Василия только возбудили ненависть к Шемяке и симпатии к в. князю, к которому начали переходить от Юрьевича люди всех званий и состояния. Москва занята была боярином Василия, Мих. Бор. Плещеевым; Шемяка бежал в Чухлому. Мирные договоры, которые потом заключали между собой двоюродные братья, при каждом удобном случае Шемяка нарушал и вновь вооружался на в. князя; вмешательство духовенства не действовало на него. Наконец, в 1452 г., когда моск. войска почти со всех сторон окружили Шемяку на р. Кокшенге, последний бежал в Новгород. Переписка митр. Ионы с новгородским владыкой Евфимием о том, чтобы последний убедил Шемяку покориться в. князю, не имела благих результатов. Дело, наконец, разрушилось иначе: при посредстве москов. дьяка Степана Бородатого, Шемяка отравлен был собственным поваром. Вел. кн. до того был рад этой развязке, что гонца, привезшего известие о смерти Юрьевича, пожаловал в дьяки. Сын Шемяки, Иван, уехал с матерью в Литву, где получил в кормление от короля Казимира Рыльск и Новгород Северский. Д. Красный умер раньше Шемяки, в 1441 г.

Полн. собр. русск, лет. III, 113, 141, 199; IV, 122, 125, 126, 131, 132, 146, 208, 213, 216, 216, 272; V, 28, 81, 265 – 271; VI. 45, 148 – 150, 169 – 178, 266, 281; VII, 226; VIII, 97 – 100, 107, 109; III – 115, 117 – 123, 125, 239, 270; XV, 490, 492 – 494. Никон, лет. V, 113 – 121, 124 – 125, 126, 150, 157, 161, 200 – 217, 221, 229, 278. Арханг. лет. 153. Собр. гос. гр. и дог. 1, №№ 49, 50, 52 – 59, 61, 62, 67, 78, 79, 84 – 87, 144. Ак. Ист. I, №№ 40, 43, 53. А. А. Эксп. I, №№ 29, 372. Экземплярский, «Великие и удельн. кн.» (II, 236 – 254).

А. Э.