Текст книги "Леонид Кучма"

К. Бондаренко
Леонид Кучма

Не стреляйте в прошлое из ружья – иначе будущее выстрелит в вас из пушки.

Абуталиб Гафуров, лакский поэт

Раздел первый
ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Леонид Данилович Кучма родился 9 августа 1938 года в селе Чайкино Новгород-Северского района Черниговской области. Рождение в год Тигра под знаком Льва, как говорят восточные мудрецы, сулило новорожденному огромные перспективы. Однако вряд ли скромные сельские труженики слышали об астрологии: родители новорожденного, Даниил Прокопьевич и Прасковья Трофимовна, были крестьянами. Кроме Леонида в семье росли еще двое детей – сын и дочь…

«Мой отец был лесник Новгород-Северского лесничества. Он был большевик, член ВКП(б). Или правильнее говорить КП(б)У? Если такой человек, как он, вступал в 20-е годы в партию, значит, он это делал по убеждению, а не по карьерным соображениям. Какие уж там на его должности в такой глухомани могли быть карьерные соображения! Мне ужасно грустно, что я очень мало о нем знаю. Знаю, что он был одним из лучших охотников во всей округе. Образ его у меня, увы, совсем смутный. Мне было три года, когда он ушел на войну. Единственное, что я помню, – это как я бегу вслед за подводой, на которой он уезжал. Уезжал, чтобы уже больше не вернуться», – вспоминает Кучма в книге «Украина – не Россия».

Даниил Прокопьевич Кучма был мобилизован в самом начале войны. В 1941 году он пропал без вести, и длительное время о его судьбе не было известно. Только в 1995 году в селе Новоселица Новгородской области было найдено место погребения сержанта Даниила Кучмы, который воевал здесь и погиб в составе 229-й стрелковой дивизии.

После войны Прасковья Трофимовна Кучма осталась с тремя малыми детьми на руках. Сначала им пришлось жить в наспех вырытой землянке, но мир, как говорится, не без добрых людей: после войны председатель сельсовета, одинокая женщина, забрала Прасковью Трофимовну с детьми в свою избу. Потом на деньги колхоза для семьи Кучмы был построен маленький домик. Там и прошло детство будущего президента.

В 1952 году, после окончания Чайкинской семилетки, Леонид Кучма подает документы в восьмой класс десятилетней школы в соседнем селе Костабобров. Поскольку расстояние между селами достаточно большое, Прасковья Трофимовна договорилась о том, чтобы снять для сына комнату у местных хозяев. Там Леонид жил два года – вдвоем с одноклассником. Страсть к книгам и учебе отличала Кучму от многих сверстников. Хотя в послевоенные годы редкостью это не было – дети тогда просто впитывали в себя доступную литературу, формируя под ее влиянием свое мировоззрение.

Одноклассники Кучмы вспоминают, что у Леонида была прекрасная память, позволявшая ему без особого напряжения буквально впитывать знания, запоминая все на слух. Сам Кучма с благодарностью вспоминает своих учителей, особенно Михаила Степановича Тимошенко, который не давал ему лениться и заставлял усердно работать, несмотря на естественные задатки. В ранней юности Леонид играл на школьных вечерах, причем он освоил несколько музыкальных инструментов. Но на всю жизнь он сохранил любовь к гитаре – причем к семиструнной.

В конце августа 1955 года, после окончания десятилетки, Леонид Кучма покинул родное село и выехал в далекий Днепропетровск, о котором раньше знал только по рассказам. Там жил и преподавал в университете его дядя. Юный Кучма решил поступить в университет.

Физико-технический факультет Днепропетровского университета стал первым кирпичиком, который тогдашний первый секретарь обкома партии Леонид Брежнев заложил в фундамент будущего «здания» «днепропетровского клана», с середины 1960-х стойко удерживавшего позиции в советской руководящей элите, а с началом 1990-х ставшего одним из элементов создания украинского государства. По замыслу «отцов-основателей», мощность «днепропетровского клана» должна была базироваться на трех китах – военно-промышленном комплексе, энергетике и металлургии. Физтех должен был готовить кадры для оборонки. Соответственно, Леонид знал: в Чайкино в роли сельского учителя он не вернется. Впереди – работа на оборонную промышленно сть.

В период обучения в университете Кучма зарекомендовал себя человеком с амбициями лидера. Иван Измайлов в журнале «Профиль» пишет: «Компенсируя не слишком большой рост, Кучма пытался во всем быть первым, с юности отличаясь самолюбием. Тех, кто его обижал, пытался прижать по комсомольской линии, но друзьям помогал, чем мог. И в общем, был, как принято говорить, душой компании, целиком по-украински почитая водку, сало с прожилкой и красивую песню. Хотя песни, которые он исполнял под гитару, были в основном русскими».

«В университете, прямо скажем, отличником не был, – рассказывает Виктор Залусский, приятель Кучмы по комсомольской работе. – Только кто из детей войны, да еще из села родом, тогда был отличником? Рассчитывать на помощь из дома не мог, наоборот, пытался матери что-нибудь отправить. Как и все студенты того времени, старался подработать – вагоны ходил разгружать на станцию. Чего греха таить, и картами зарабатывал – в преферанс он до сих пор играет профессионально».

В 1956 году, во время «стройотрядовской» студенческой поездки на целину, в северные области Казахстана, произошло следующее событие. В августе, когда созревал урожай, 18-летний Леонид Кучма нарвал ягод и решил в полевых условиях приготовить варенье, для чего развел в соседнем лесу костер. Огонь быстро разгорелся, от него воспламенилась сухая трава, и в считанные секунды пламя перебросилось на хлебную ниву. Перепуганный Кучма принялся тушить его одеждой. На счастье, однокашники заметили дым и бросились на помощь. Когда совместными усилиями пожар удалось потушить, оказалось, что «поджигатель» остался в одних трусах – остальная одежда сгорела. Тогда Кучме повезло: хотя стукачество в оборонных вузах было очень распространенным явлением, о его проступке начальство не узнало. Но если бы хлеб сгорел, не миновать бы Кучме суровой кары. Еще и политику пришили бы… На этом карьера будущего комсорга, секретаря парткома и президента так бы и закончилась, не начавшись, – информировал читателей в 2006 году интернет-сайт «Таблоид».

Активность в комсомольской жизни давалась Кучме также нелегко. Проверки со стороны «Первого отдела» (структурного подразделения КГБ в университете) были слишком навязчивыми и слишком частыми. Резкие изменения в генеральной линии партии становились важным фактором, который заставлял собственную инициативу держать при себе и «не высовываться». А изменений было немало. Во время обучения на первом курсе университета Кучма узнал, что Сталин на самом деле – не гений человечества, а тиран, по вине которого в Советском Союзе были развернуты репрессии. Во время летней сессии после второго курса оказалось, что врагами партии стали Каганович, Молотов, Маленков и примкнувший к ним Шепилов. Под конец обучения выяснилось, что совсем не таким уж стойким коммунистом был Председатель Президиума Верховного Совета СССР маршал Ворошилов… Те, кого в школе считали врагами народа, теперь стали «незаконно репрессированными». «Краткий курс истории ВКП(б)» оказался безнадежно устаревшим. В воздухе витали новые веяния. Однако никто не знал, чем закончится хрущевское реформаторство. Именно в те времена появляется следующий анекдот: «У партийца со стажем спрашивают: «Колебались ли вы относительно генеральной линии партии?» – Ответ: "Колебался. Вместе с генеральной линией партии"».

Так что Кучма и его сверстники – дети эпохи колебаний, эпохи растоптанных иллюзий и недодемократии. А известно, что полусвобода хуже несвободы…

В 1960 году Кучма окончил университет и получил диплом инженера-механика. Заканчивалась юность. Начиналась самостоятельная жизнь.

Раздел второй
РАБОТА НА «ЮЖМАШЕ»

После окончания университета молодой дипломированный специалист как отличник обучения и активист был направлен по распределению на крупнейший в Советском Союзе и в мире завод по производству ракет – днепропетровский «Южмаш».

Южный машиностроительный завод им. А. М. Макарова (так предприятие называется ныне) был основан в 1944 году. Первоначально он задумывался как автомобилестроительный гигант – Сталин планировал создать на Юге Украины самый крупный завод в мире! Но в 1951 году деятельность предприятия была перепрофилирована: появилось секретное постановление Совета Министров СССР об организации в сжатые сроки выпуска ракет на базе Днепропетровского автозавода. Как пишет Л. Кучма: «Завод еще достраивался, хотя уже начал выпускать серийную продукцию – грузовики, самосвалы, автокраны, прицепы, амфибии. И вдруг такая неслыханная задача: в кратчайшие сроки освоить выпуск новой, чрезвычайно секретной техники, которую сразу же на заводе окрестили «автомобилями вертикального передвижения». Параллельно, отчасти для маскировки основного профиля, здесь было организовано крупное тракторное производство, мощность которого достигала 60 тысяч тракторов в год».

Итак, молодой Леонид Кучма пришел в ОКБ-586 и сразу же начал работать над разработкой новых ракет, в частности над ракетой Р-36. Его непосредственным начальником была Людмила Васильевна Орлинская. К тому времени она была вдовой – 24 октября 1960 года во время взрыва на Байконуре погиб ее муж. Но Людмила Васильевна продолжала его дело и воспитывала «молодняк» – в частности Леонида Кучму. Именно под чутким руководством Орлинской Кучма становился конструктором.

В 1961 году Леонида, который одновременно был и комсоргом КБ, решили выдвинуть на комсомольскую работу – секретарем Индустриального районного комитета комсомола Днепропетровска. Однако он запротестовал и отказался от работы в комсомоле. Это было неслыханно! Но руководство КБ в это время отправило Кучму в командировку в Москву, на «фирму» к Сергею Королеву, где как раз разрабатывалась программа полета человека на Луну. Леонид пробыл в Москве несколько месяцев, и за это время комсомольцам Индустриального района Днепропетровска нашли нового вожака.

Вскоре Кучму заметили и повысили. Его новым непосредственным начальником стал руководитель группы ведущих конструкторов КБ «Южное» Михаил Галась – впоследствии академик, Герой Социалистического Труда, главный конструктор, лауреат самых престижных премий. Приказ о назначении Леонида Даниловича в группу ведущих конструкторов был подписан в 1964 году.

Правда, 1964 году предшествовали интересные события. В первую очередь они были связаны с личной жизнью Кучмы. Летом 1961 года его отправляют на работу в колхоз в качестве комсорга отряда молодых специалистов, посланных на прополку. Именно там Леонид Кучма встретил свою будущую жену – Людмилу.

Людмила оказалась приемной дочерью главного технолога «Южмаша» Геннадия Туманова. Геннадий Афанасьевич Туманов – один из видных советских создателей ракетной техники. Людмила, правда, сохранила фамилию родного отца – Талалаева. Однако в Днепропетровске говорят, что «старик Туманов» души не чаял в своей падчерице и воспитывал ее как родную. Кроме Людмилы в семье воспитывался ее сводный брат – Юрий.

После свадьбы Кучма переехал к родителям жены, в многоквартирный дом по Философской улице в Днепропетровске.

Иногда приходилось слышать отзывы о том, что молодой Кучма продемонстрировал ряд необходимых для успешной карьеры качеств. У него был талант администратора и организатора, он пытался вникать в дело, в работу. Он непосредственным образом принимал участие в разработке тех или иных программ. Став ведущим конструктором, Кучма вошел в конструкторскую элиту – в 28 лет у него была уже служебная «Волга» с водителем и квартира. В советские времена таких успехов добивался не каждый.

Стоит вспомнить и людей, с которыми Леонид Кучма близко сошелся во время работе на «Южмаше» и которые позже сопровождали его по жизни – даже в политике. Первый – это Владимир Горбулин. Именно в КБ «Южное» начинается его знакомство с Леонидом Кучмой, и далее их жизненные пути тесно переплелись. Второй – это Леонид Деркач. В 1960-е годы Леонид Васильевич работал на «Южмаше», где познакомился с Леонидом Кучмой. Третий в этой когорте – Анатолий Лобов, директор Павлоградского филиала «Южмаша», специализировавшегося на специальных красках для ракет.

В 1965 году Кучму откомандировали на Байконур – ведущим конструктором группы комплекса КБ «Южное». Журналист Сергей Иваненко писал: «В то время испытатели и командированные жили в деревянных бараках (гостиницы появились потом), летом изнывали от жары (вместо воды пили желто-бурую жидкость), зимой мерзли в почти неотапливаемых помещениях, и потому частенько согревались спиртом. Только молодость, оптимизм и юмор помогали переносить неустроенность».

В 1967 году Леонид Кучма принимает участие в попытке запуска ракеты Н-1, которая должна была достичь Луны. Все три экспериментальных запуска ракеты закончились неудачей – ив 1967 году советские космонавты так и не смогли достичь лунной поверхности.

В 1969 году Леонид Кучма едва не умер. Во время отдыха в Евпатории он попал в больницу с заражением крови на почве гнойного перитонита – обострился аппендицит. Поднялась высокая температура. В местной больнице не оказалось необходимых лекарств. Тогда жена Кучмы, Людмила, позвонила Михаилу Янгелю, руководителю КБ «Южное». Тот срочно выслал самолетом нужные медикаменты. Жизнь ведущего конструктора была спасена. «Врачам, спасшим мне жизнь, я буду благодарен всю жизнь», – писал позже Леонид Данилович.

И Леонид, и его жена очень хотели завести ребенка. Но на протяжении шести лет их преследовали постоянные неудачи. Это выматывало, начиналась депрессия. Наконец в 1972 году беременность Людмилы Николаевны завершилась удачными родами: 3 декабря на свет появилась девочка, названная родителями Еленой. Единственная дочь Кучмы стала его любимицей и предметом его гордости – он души в ней не чаял.

25 октября 1971 года неожиданно умирает академик Михаил Янгель. Леонид Кучма, работавший под его непосредственным руководством, оказывается в непростой ситуации. К руководству КБ «Южное» приходит один из ближайших помощников и соратников Янгеля, Владимир Уткин – будущий дважды Герой Социалистического Труда, академик. Однако со своим подопечным Леонидом Кучмой Уткин не мог найти общий язык. Многие говорят о том, что в отношениях Кучмы и Уткина присутствовал элемент напряженности, вызванный конкуренцией.

В 1975 году Леонид Кучма получил предложение выдвинуть свою кандидатуру на пост руководителя партийной организации «Южмаша». Это предложение выглядело вообще фантастическим – учитывая тот факт, что Кучме было всего неполных 37 лет, а завод, который предстояло возглавить, был крупнейшим в стране. Реально это была должность, соизмеримая с должностью секретаря горкома партии. Да не какого-нибудь горкома! Секретарь парткома «Южмаша» автоматически становился членом ЦК КПУ!

В 1982 году тогдашний директор «Южмаша» Александр Макаров добивается распоряжения о назначении Леонида Кучмы первым заместителем генерального конструктора и начальника КБ «Южное». Владимир Платонов вспоминал: «ОКБ и завод буквально захлебывались от потока заказов: объемы разработок возрастали, расширялась их тематика, увеличились «космические» заказы, невероятно выросло число пусков, завод работал в три смены, на специализированном объекте «Южмаша» – Павлоградском механическом заводе – началась подготовка производства к освоению твердотопливных ракет для «комплексов шахтного и железнодорожного базирования»…

Времени на «освоение» новой должности у Л. Кучмы не было – обстановка требовала незамедлительных действий. Генеральный конструктор, в зависимости от обстоятельств и необходимости, из одной командировки улетал в другую. К тому же он еще был и членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР, членом Президиума Академии наук.

Все текущие вопросы и возникавшие проблемы перегруженного заказами ОКБ легли на плечи сорокачетырехлетнего Леонида Кучмы. Был бы он «человеком со стороны», из «партийной обоймы» – вряд ли справился бы с грузом непомерной ответственности. Со временем все так привыкли к командировкам В. Уткина, что когда он появлялся в КБ, по привычке продолжали решать вопросы у Л. Кучмы – делал он это четко и оперативно.

Изменился ли Леонид Кучма в ранге первого заместителя генерального конструктора КБ «Южное»? Изменился, причем очень заметно: и уровень был уже не тот, и задачи приходилось решать государственного масштаба!»

В это время Леонид Данилович защищает диссертацию на соискание научной степени кандидата технических наук. Тема была суперсекретной, защита – закрытой. Между прочим, в 1994 году на вопрос журналистов относительно темы его диссертации Кучма ответил, что тема до сих пор является закрытой. Борис Крайний в своем очерке, посвященном Кучме, писал: «Физтеховцы Национального университета тоже оказались немногословны, как и положено работникам учреждения, где даже студенческие конспекты из учебного корпуса выносить запрещено. Да, действительно, Кучма, когда работал первым заместителем генерального конструктора КБ «Южное», защитил кандидатскую диссертацию на кафедре «Технологии производства». Работа посвящена новейшей ракетной технике. А больше – нельзя: государственная тайна… Так что для разгадки этой тайны президента нужно время. А пока остается только догадываться. По словам работников КБ «Южное», диссертация была защищена в то время, когда их фирма разрабатывала ракету СС-24 (именно ее сейчас разбирают в Павлограде по программе конверсии), и связана с герметичностью ракетоносителей».

Но постепенно времена менялись. К власти в Советском Союзе пришла новая команда – команда Михаила Горбачева. Новый Генеральный секретарь откровенно не жаловал «днепропетровцев».

Еще один важный момент: Горбачев начинает политику, направленную на прекращение «холодной войны» и на разоружение. Именно он инициирует Женевский процесс – переговоры между СССР и США о сокращении вооружений и предотвращении ядерной войны. По инициативе Горбачева состоялся ряд встреч советского лидера и Президента США Рональда Рейгана – в Женеве, на Мальте, в Рейкьявике… Оборонный комплекс отодвигается на задворки, после смерти в конце 1984 года министра обороны СССР, маршала Дмитрия Устинова военно-промышленное лобби ослабевает. Над «Южмашем» как флагманом оборонной техники начинают собираться тучи – похоже, уже все понимали, что вскоре объем заказов может сократиться.

В самом начале 1986 года, накануне XXVII съезда партии, был запланирован запуск ракетного комплекса 15А18М. К этому готовились с особым пристрастием – от успеха зависело очень многое, в первую очередь – будущее «Южмаша». Однако ракета, вылетев из пусковой установки, рухнула обратно в контейнер. Раздался колоссальный взрыв. Хорошо, хоть обошлось без жертв. Но буквально по горячим следам в Днепропетровск прибыл Горбачев, чтобы устроить «разбор полетов».

Горбачев лично отдал распоряжения ракетчикам, но и второй запуск закончился неудачей – подвела вторая ступень. Михаил Сергеевич снова собрал конструкторов, снова обсудил с ними ситуацию – и третий запуск закончился аварией. После этого наступил период кадровых решений. Генерального директора «Южмаша» Александра Максимовича Макарова было решено отправить на пенсию. К этому времени он возглавлял «Южмаш» уже 40 лет и был одним из тех, кто обеспечивал «тылы» «днепропетровского клана» в брежневскую эпоху. К 1986 году это был уже человек-легенда!

Естественно, был поднят вопрос о новом генеральном директоре. Неожиданно выбор пал на Леонида Кучму. Скорее всего, сыграли свою роль несколько факторов. Во-первых, назначение Кучмы лоббировали те, кто не хотел допустить на эту должность Владимира Уткина. Во-вторых, те, кто считал необходимым радикальным образом омолодить кадры – известно, что Горбачев усиленно боролся с «геронтократией» в партии и в обществе, продвигал молодых и перспективных. Очевидно, что решение о замене генерального директора рассматривалось еще в кулуарах XXVII съезда КПСС, куда Кучма прибыл как делегат. И вскоре было принято. Днепропетровцы вспоминают, что фактически кроме Кучмы попросту не было другой кандидатуры на этот пост. «О том, что именно отец станет директором вместо Макарова, говорили даже в троллейбусах», – вспоминает дочь Леонида Даниловича, Елена.

Сам Кучма говорит: «Когда я в 1986 году сменил его на посту генерального директора «Южмаша», Макарову было 80 лет. Тот, кто сделает вывод, что должность была стариковская, сильно ошибется. Гендиректор «Южмаша» – это работа по 14–15 часов в сутки и почти без выходных. Но подавляющему большинству молодых людей можно от всей души пожелать таких энергии, бодрости, памяти и ясности ума, какие имел А. М. Макаров к моменту ухода на пенсию. Он был действующим, ездящим, летающим директором и до последнего дня работы не разъезжал по заводу, а ходил пешком, посещая все без исключения цеха и производства. Его вряд ли кто-нибудь мог назвать «добреньким» – он бывал очень жестким, но при этом превыше всего ценил человеческие отношения».

То, что Макарову на момент ухода на пенсию было 80 лет, воспринималось абсолютно нормально. В Советском Союзе понятие старости было «растяжимым». Министерством среднего машиностроения СССР до 88 лет руководил Ефим Славский. Глеб Лозино-Лозинский в 91 год был генеральным конструктором НПО «Молния». Борис Пономарев ушел из Политбюро ЦК в возрасте 83 лет. Так что 48-летний Кучма выглядел просто «юнцом»!

Александр Макаров-младший позже вспоминал: «Когда отец ушел на пенсию, коллектив выбрал на пост директора Леонида Даниловича. Тот прилюдно пообещал: как бы ни сложились обстоятельства, на дни рождения отца будет приезжать к нему. И свое слово сдержал».

Кучма писал: «Подбор гендиректора на важное предприятие в СССР всегда было очень долгой процедурой. Поначалу я никоим образом не примеривал на себя эту должность – хотя бы потому, что не было традиции назначать на директорский пост людей из КБ. Когда же моя кандидатура все-таки начала обсуждаться, выяснилось, что Уткин не хочет меня отпускать. У него были на меня какие-то другие виды. А на пост генерального директора он продвигал свою кандидатуру. В конце концов кандидатур оказалось несколько, и на смотрины стали приезжать самые высокие лица – министр общего машиностроения Бакланов, куратор оборонной промышленности ЦК КПСС Строганов, секретарь ЦК Компартии Украины и куратор оборонных предприятий Украины Крючков, первый секретарь Днепропетровского обкома Бойко. Макаров им всем сказал, что директором должен быть я. Макарова уважали, и его мнение имело вес. Но ЦК КПУ выступил категорически против моего назначения. Дело объяснялось просто: Уткин был членом ЦК КПСС. Вполне достаточная причина, чтобы республиканский партаппарат принял его точку зрения. Все должно было определиться на расширенном парткоме «Южмаша». На это собрание прибыли несколько важных партийных функционеров из Москвы и Киева с целью направить обсуждение в «нужное русло». Прорвать «партийную блокаду» удалось благодаря поддержке Олега Дмитриевича Бакланова (кстати, харьковчанина родом) – может быть, потому, что он был не только министр, но и такой же член ЦК КПСС, как Уткин. Подавляющее большинство проголосовало за меня. Так осенью 1986 года я стал генеральным директором "ПО Южный машиностроительный завод имени Л. И. Брежнева"».

Олег Бакланов, о котором вспомнил Кучма, был старшим коллегой Леонида Даниловича и действительно во многом содействовал ему в карьере. В 1983 году Бакланова назначили министром общего машиностроения СССР. На XXVII съезде партии он стал членом ЦК КПСС, вошел в ближайшее окружение Горбачева, стал одним из его фаворитов. Слово Бакланова очень много весило в ту пору… В 1991 году он поддержал ГКЧП. После амнистии в 1994 году стал одним из руководителей Общества дружбы и сотрудничества народов Украины и России, соучредителем Фонда содействия экономической интеграции с Украиной. Говорят, у Леонида Кучмы до сих пор остались теплые отношения с Баклановым.

Незадолго до назначения на директорскую должность Кучма пережил личную трагедию: в июле 1986 года умерла его мать.

Уже первые шаги нового генерального директора (превращение спецстоловой для начальства в диетическую столовую для всех; отмена продуктовых пайков руководящему составу и распределение всей продукции подсобного хозяйства по подразделениям; организация на заводе широкой сети бытовых услуг; увеличение и расширение жилищного строительства за счет сокращения средств на капитальное строительство) вызвали активную поддержку заводчан.

Буквально в первые дни новый директор вызвал руководителя пресс-центра и поручил: «Подготовьте к очередному рапорту видеосюжеты, как на заводе используется ручной труд. Только чтобы все было, как есть. Без елея!» – уточнил Кучма.

Съемочную группу в цехах встретили в штыки. «Кто разрешил? У нас режимный цех – съемки запрещены. Мы вас арестуем. Нет в цехе ручного труда», – заверяли руководители цехов. И все же указание директора удалось выполнить – помогли рабочие, которым изрядно надоела «показуха».

Первые три сюжета, показанные на директорском рапорте, произвели потрясающий эффект. Изменилось отношение и к сотрудникам пресс-центра: заводчане сами подсказывали новые темы и «узкие места». Так появились ролики о травматизме, экономии материалов, проблемах новаторов, серия сюжетов «быт или не быт?». Многие фильмы потом демонстрировались на собраниях и конференциях. Авторитет директора, не побоявшегося сказать правду, искренне заботившегося о справедливости, улучшении условий труда и повышении культуры производства, значительно вырос.

Были поддержаны и одобрены кадровые перестановки: главным инженером «Южмаша» стал Владимир Андреев – выпускник Академии народного хозяйства, его заместителем – Юрий Алексеев, главным технологом – Валентин Туров… Все они были молоды и энергичны и «рвались в бой». На заводе была создана Школа молодых руководителей, выпускники которой стали глубже разбираться и в производстве, и в экономике, и в сложнейшей кооперации смежников.

Кстати, Кучма на посту директора предпринял ряд шагов, направленных на совершенствование злополучного комплекса 15А18М. Четвертый и пятый экспериментальные запуски прошли успешно. В мире появилась очередная крылатая ракета, вошедшая в западные классификаторы под кодом SS-18, или «Сатана». Одновременно с SS-18 создавался твердотопливный ракетный комплекс Рт-23 (SS-24) шахтного и подвижного базирования (боевой железнодорожный ракетный комплекс). За океаном филигранное творение ракетчиков SS-24 нарекли «Скальпелем» – аналогов такому «Скальпелю» в мире нет.

Когда пришло время делить ордена, медали и премии, тут наступил черед удовлетворения высших чинов и должностных амбиций. По необъяснимым причинам директор «Южмаша» не был отмечен ни премией, ни званием, ни наградой. Такого в истории «Южмаша» еще не было…

Кстати: Леонид Кравчук, бывший секретарь ЦК, бывший первый Президент Украины, утверждает, что в 1987 году в ЦК КПУ поднимался вопрос о назначении Кучмы заместителем Председателя Совета Министров УССР. Но против его кандидатуры якобы выступил сам Владимир Щербицкий. По словам Кравчука, Владимир Васильевич тогда заметил: «Да, Кучма волевой и опытный руководитель, но как он может быть одним из руководителей Совета Министров, если он привык к тому, что ему все с поклоном приносят на блюдечке? У него же нет никаких проблем ни с поставкой комплектующих, ни со сбытом продукции, он не умеет ни планировать, ни экономить! Он человек, нажимающий кнопки!» Назначение не состоялось…

А еще Кравчук добавляет: «Что такое директор мегамощной военно-промышленной структуры в советское время? Щербицкий был прав: это человек, которому было достаточно снять телефонную трубку, чтобы решить любой вопрос. За работу ВПК, кстати, отвечал лично первый секретарь ЦК КПУ. Поэтому, когда возникали хотя бы мелкие проблемы с обеспечением «Южмаша», на всем советском пространстве «строились» руководители предприятий».

«Южмаш» – это не рядовой завод, и директор «Южмаша» – это не рядовой директор.

Еще один момент: вследствие интриг в 1987 году завод и КБ решили объединить. Генеральным директором и генеральным конструктором объединения становится Уткин. Кучма остается директором «Южмаша», одновременно значась первым заместителем Уткина. Но сам завод входит в объединение. Леонид Данилович пытался протестовать. Его отношения с Уткиным обострились. Кучма доказывал, что предприятие, выпускающее кроме ракет еще и мирную продукцию (тракторы, а позже – троллейбусы), не может находиться в одной связке с чисто оборонным предприятием, каковым являлось КБ. Но его не слушали. Постепенно интриги зашли слишком далеко.

Позже Кучма напишет: «Как выяснилось, через считанные месяцы после моего утверждения гендиректором «Южмаша» в партийные (и не только партийные) органы начали приходить «телеги» на «украинского буржуазного националиста» Кучму. В них говорилось, что мне нельзя доверять вопросы, связанные с обороной страны. Насколько я понимаю, доклады в ЦК и «заклады» в КГБ особенно участились в 1989 году, одновременно с всплеском чисто производственных разногласий между заводом и конструкторским бюро. Кто-то из КБ пытался одержать победу в этом споре старым добрым способом. На какой-то стадии мои «доброжелатели» добились того, что одну из тех «телег» украсила резолюция Горбачева: обдумать использование директора Кучмы на другой работе. Разобраться в накопившихся обвинениях было поручено Льву Николаевичу Зайкову, который к этому времени уже стал членом Политбюро ЦК КПСС и курировал «оборонку». Зайков сам не захотел в это влезать, спустил в союзные «компетентные органы», а те прислали целую серьезную комиссию. В другие времена все могло кончиться для меня печально, но в том-то и дело, что времена были уже другие, так что вышло много шума из ничего».

А слова Кучмы о том, что времена были уже другие, – не простой звук. Именно в 1989 году начинается украинская революция, приведшая к образованию независимого украинского государства. Весной 1989 года создается Народный рух Украины, активизирует свою деятельность Украинский Хельсинкский Союз (УХС), вышедшие из тюрем диссиденты выдвигают кроме правозащитных лозунгов и лозунги политического характера. В среде диссидентов ведется дискуссия о статусе Украины: республика в составе федерации советских народов, суверенное государство в составе конфедерации или же независимое государство? Массовым тиражом распространяется самиздат. Проходят первые митинги и демонстрации. Бывшие поэты, писатели, ученые становятся общественными и политическими деятелями, к которым прислушиваются, за которыми готовы идти. «Коли нема вождя в народу – поет стае його вождем», – говорил классик. 1989 год продемонстрировал, что классик был прав.