Текст книги "Леонид Кучма"

Гор даже пообещал Украине американскую финансовую помощь для осуществления реформ. Постепенно Кучма демонстрировал, что он – не марионетка России, как его на первых порах пытались представить некоторые национал-демократы. Он оказался более сложной и более многомерной фигурой, чем казался сначала.

На протяжении сентября 1994 года Кучма продолжал создавать новые структуры и усиливать свое положение. Ему удалось отстоять свои полномочия. 11 октября он выступил перед парламентом с докладом под претенциозным названием «Путем экономических реформ». Доклад президента анонсировался в сентябре и несколько раз переносился. Для Кучмы очень важно было выступить в парламенте именно в роли президента, а его доклад стал прообразом тех посланий к парламенту, которые Кучма практиковал в годы своего президентства – особенно во время второй каденции.

Из 316 депутатов, принявших участие в голосовании, «за» проголосовал 231 депутат, и лишь 54 – «против». Фактически президент получил от парламента вотум доверия. «За» голосовали даже левые (29 коммунистов при численности фракции в 90 человек, 18 из 30 социалистов, 36 из 52 аграрников). Мороз понимал: инициировать обструкцию президенту в стенах парламента невыгодно для него самого. Во-первых, он может проиграть – значительная часть парламента была не на его стороне. Во-вторых, выступать против экономических реформ открыто у него нет возможности – на стороне президента была поддержка реформ народом. В-третьих, Мороз решил дать возможность Кучме самому подорвать свой рейтинг в глазах украинцев, поскольку реформы со всеми прелестями «либерализации цен» и прочими негативными эффектами реформирования могли вызвать в народе серьезное недовольство.

Осенью 1994 года конфликт между Морозом и Кучмой был особенно очевиден. И тот и другой пытались работать над созданием своей вертикали власти и заручиться поддержкой региональных лидеров – избранных путем прямого волеизъявления избирателей весной 1994 года. Формально местное самоуправление не подчинялось ни президенту, ни спикеру. Однако и Кучма, и Мороз пытались активно работать в среде глав облсоветов, обещая им различные уступки.

28 декабря – под самый Новый год – Кучме удалось-таки одержать еще одну решающую победу: Верховная Рада приняла в первом чтении конституционный закон «О государственной власти и местном самоуправлении». И это – несмотря на первоначальное решение Президиума Верховной Рады не вносить президентский законопроект на рассмотрение сессии до рассмотрения во втором чтении подготовленного парламентской комиссией Закона о местном самоуправлении… Кучме удалось сломить сопротивление президиума и самого Мороза.

Законопроект чрезмерно перекраивал властные полномочия в пользу президента. Сторонники законопроекта утверждали, что в кризисный период только сильная исполнительная власть способна проводить серьезные экономические преобразования. Фактически законопроект предвидел свертывание лозунга «Вся власть – советам!» в пользу вертикали исполнительной власти, контролируемой лично президентом.

Так в борьбе с Александром Морозом Леонид Кучма начертил систему областных государственных администраций, ставших впоследствии главными исполнителями воли президента в регионах и главным механизмом воздействия на процессы формирования и развития региональных элит.

Кроме всего прочего, в 1994годуобострилсяикрымскийвопрос – огромный узел противоречий, доставшийся в наследство от прежнего режима. Президент Крыма, Юрий Мешков, поддержал Леонида Кучму на президентских выборах. Жители Крыма отдали за него более 90 % голосов. И теперь и Мешков, и пророссийски ориентированные крымские политики ждали от Кучмы неких преференций. Не дождавшись реальных шагов, Севастопольский городской совет объявляет о российском статусе города-героя Севастополя.

Это решение вызвало бурную реакцию. Руховцы требовали привлечь людей, принимавших решение о новом статусе Севастополя, к уголовной ответственности либо же ввести в Крым украинские войска, ликвидировать его автономию и основать Крымско-Татарскую Автономию.

Между тем в Крыму нагнетались антиукраинские настроения. Начались волнения среди офицеров, в Крым из России перебазировались казаческие формирования. Местная пресса развернула пророссийскую истерию.

18 августа свое слово сказал и Юрий Мешков. Выступая по крымскому телевидению, он не скрывал разочарования в Кучме: «В итоге ожидания к Л. Кучме по решению вопросов и с милицией, и с телевидением пока себя не оправдывают. Те авансы, когда мы за него больше 90 % своих голосов отдали в Крыму, пока остаются авансами, которые нужно отрабатывать. Если ситуация в этом направлении не будет стабилизирована и авансы не будут отработаны, тогда нам придется думать, как быть дальше».

Популярность Мешкова на полуострове к тому времени начала падать. Из общекрымского лидера он начал превращаться в политикана. Ему удалось поссориться с Верховным Советом Крыма и начать «войну указов». В прессе появляются обвинения Мешкова в покровительстве руководителям местных криминальных группировок – в частности, появилась информация о том, что «предприниматель» и лидер Христианско-либеральной партии Крыма Михаил Корчелава, убитый в июле 1994 года в ходе криминальных разборок, являлся членом экспертного совета при президенте Крыма.

Кучма же занял выжидательную позицию, наблюдая, как две ветви власти в Крыму противостоят друг другу и ведут к взаимному ослаблению.

Фактически политику взаимного ослабления крымских ветвей власти разработал лично Дмитрий Табачник.

Летом 1994 года он вместе с генералом Владимиром Радченко прилетел в Крым и в неформальной обстановке встретился с Мешковым. Табачник предложил Мешкову заключение неписаного политического пакта: Мешков должен усмирить крымский парламент, что сыграет на руку Кучме. Аргументация была проста: «Юра, ты же знаешь: Мороз затевает игру против Кучмы, в Киеве, как и в Крыму, парламент входит в конфронтацию с президентом. Продемонстрируй Морозу, что произойдет с его парламентом, если он будет дергаться».

На следующий день Табачник и Радченко встретились со спикером парламента Крыма Сергеем Цековым. «Сережа, Кучма не может долго смотреть на то, что происходит в Крыму. От Мешкова исходит реальная угроза стабильности. Надо что-то предпринимать». Цеков колебался: он жил в одном доме с Мешковым и откровенно побаивался его связей.

Оба – и Цеков, и Мешков – попросили о личной встрече с Кучмой. Самого Кучму Табачник и Радченко не посвящали во все тонкости этой иезуитской операции. Ему оставалось лишь кивать и поддакивать во время аудиенций, играя роль ближайшего друга крымских руководителей – к тому времени уже ненавидевших друг друга. Кстати, и Цеков, и Мешков были ориентированы на Россию. Ссора между лидерами Крыма вбивала клин в русское движение в Крыму, раскалывала его. Два пророссийских политика убивали российский фактор в Крыму собственными руками.

7 сентября Верховный Совет АРК утвердил изменения к закону «О президенте Республики Крым», ограничив полномочия президента лишь функциями главы исполнительной власти, лишив его функций главы государства. 8 сентября Мешков выступил по телевидению, расценив действия парламента как государственный переворот. 11 сентября он подписал ряд указов, которыми приостановил деятельность парламента и правительства Крыма. В тот же день парламент осудил действия президента как антиконституционные.

В самом начале кризиса Леонид Кучма отправляет в Крым в качестве своего специального уполномоченного Евгения Марчука. Приезд вице-премьера был с воодушевлением воспринят противниками Мешкова. 29 сентября парламент Крыма принимает закон «О правительстве», согласно которому Мешков лишается полномочий главы исполнительной власти. Мешков опять-таки расценил этот закон как «конституционный переворот». Было очевидно, что официальный Киев всячески ослабляет вес и влияние Мешкова на политические процессы в Крыму. Россия же попросту закрывала глаза на падение авторитета своего бывшего ставленника – «мавр сделал дело, мавр может уходить».

Похоже, для официального Киева вопрос отставки Мешкова и ликвидации института президентства в Крыму стал делом чести. 18 февраля 1995 года в Симферополе проходит съезд партии «Союз в поддержку Республики Крым». Делегаты высказались за отставку президента Юрия Мешкова. 21 февраля Леонид Кучма издал указ «О некоторых указах Президента Автономной Республики Крым» – фактически по Мешкову был нанесен главный удар. Как ни странно, Мешков не был готов к такому повороту событий. Он и дальше надеялся на то, что его поддержит население Крыма и столь близкая его сердцу Россия. Однако события развивались по другому сценарию – написанному в Киеве. Февральским утром в резиденцию Мешкова вошла группа украинских спецназовцев. Охрана Мешкова была обезоружена, сам он – «упакован» в самолет и отправлен в Москву. В конце концов 4 апреля 1995 года Генеральная прокуратура Украины возбудила уголовное дело относительно Юрия Мешкова – ему вменялось превышение полномочий. Чета Мешковых поняла, что в Украину путь для них закрыт…

Крымская проблема была решена. Узел, который не мог развязать Леонид Кравчук, был разрублен Леонидом Кучмой.

В это время особо ярко вспыхивает звезда Евгения Марчука. Вице-премьера, призванного наряду с Виктором Пинзеником воплощать лозунг раннего Кучмы – «Реформы и порядок», будут осыпать почестями и должностями. Именно Марчук собрал все дивиденды от операции по ликвидации института президентства в Крыму. Не Табачник, не Радченко, а именно Марчук. Кроме всего, 8 февраля 1995 года Евгений Марчук и Олег Сосковец парафировали украино-российский Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве. Как отмечали обозреватели, этот договор в результате продолжительных прений приносил больше выгоды именно украинской стороне, и именно украинская позиция возобладала в большинстве пунктов. Марчук с переговоров вернулся победителем и триумфатором. Кучма еще не знал, что постепенно Марчук может превратиться в проблему для него самого.

Раздел седьмой
КУЧМА И ПРЕМЬЕРСТВО МАРЧУКА

В самом начале марта 1995-го Виталий Масол написал заявление об отставке с поста премьера – «в связи с уходом на пенсию по состоянию здоровья». К этому времени Виталию Андреевичу исполнилось 68 лет…

Кучма не спешил с назначением нового премьер-министра. Тем более, что премьер-министром должен был стать человек, которому он мог бы доверять. Среди кандидатур назывались имена Виктора Пинзеника, Анатолия Голубченко, Павла Лазаренко… Неожиданно для многих Леонид Кучма сделал ставку на кандидатуру первого вице-премьера Евгения Марчука.

Марчук к тому времени успел отличиться – и при решении ситуации с Крымом, и в ходе переговоров с Россией (как уже говорилось, 1 марта 1995 года Марчук и вице-премьер российского правительства Олег Сосковец парафировали Договор о дружбе и сотрудничестве между Украиной и Российской Федерацией, в котором больше выгод получала именно Украина). Поэтому в действиях Кучмы была своя логика… 3 марта 1995 года Кучма подписал указ о назначении Марчука исполняющим обязанности премьер-министра… От назначения «суррогатным премьером» до полноценного утверждения в должности Марчуку пришлось ждать 97 дней.

Между тем зимой 1995 года опять обостряется противостояние между президентом и парламентом. Александр Мороз не смог смириться с тем, что Кучме удалось провести через парламент – в первом чтении – Закон о власти. Кроме того, в ходе осенних «боев» между парламентом и президентом левая часть Верховной Рады оказалась разбалансированной и уже не представляла монолитной силы с единым центром принятия решений.

Теперь Мороз решил действовать по-новому: атакуя не самого президента, а часть его окружения. Главной мишенью был избран Дмитрий Табачник, глава президентской администрации.

Май и начало июня 1995 года прошли под знаком борьбы президента за расширение своих прав и закрепление их в новой Конституции. Нельзя говорить о принятии новой Конституции Украины до тех пор, пока не будет решен спор о размежевании полномочий между ветвями власти, считал Леонид Кучма. В этом вопросе он заручился поддержкой министра юстиции Сергея Головатого.

В конце апреля 1995 года депутат-руховец Александр Лавринович предложил свой план выхода из создавшейся ситуации, и – как вариант – была предложена идея подписания Конституционного договора между президентом и руководством Верховной Рады. Конституционный договор задумывался как документ, предваряющий Конституцию, формирующий контуры будущей Конституции и ложащийся в основу будущей Конституции. 6 мая во время пресс-конференции в Харькове Кучма поддержал идею Лавриновича. Более того, президент начинает заигрывать с левым большинством Верховной Рады, пытаясь склонить его на свою сторону. На торжественном заседании 8 мая, посвященном 50-летию Победы, он отдал должное Компартии, «взявшей на себя весь груз ответственности как за боль потерь, так и за колоссальную работу по перелому в войне». 10 мая на совещании в Администрации Президента Кучма высказался о необходимости «своевременно перенести акценты с жесткой монетарной политики на политику, направленную на преодоление платежного кризиса, стимулирование платежеспособного спроса населения и разворачивание производственного процесса» – то есть сделал ряд уступок именно левым политическим силам, используя именно их экономическую риторику.

Александр Мороз не демонстрировал желание идти на компромиссы. Выступая на первомайской демонстрации в Киеве, он подверг жесткой критике исполнительную власть, обвинив ее в искусственной конфронтации с парламентом.

Но работа в парламентской среде и – особенно – в среде левой части парламента дала свой результат: 18 мая Закон о власти был принят. В этот период у Кучмы появляется новый тактический союзник – Вячеслав Чорновил. С одной стороны, Вячеслав Максимович постоянно декларировал свою оппозиционность. С другой – антикоммунизм. Чорновил понимал: если он поддержит исполнительную власть, он перестанет быть последовательным оппозиционером. Если же не поддержит президента – сыграет на руку левым, в том числе горячо нелюбимым им коммунистам. На время антикоммунист в Чорноволе победил оппозиционера. Сам Вячеслав Максимович назвал свои действия «конструктивной оппозицией». Чорновил, а также Игорь Юхновский и Сергей Соболев требовали скорейшего подписания Конституционного договора.

Александр Мороз заявил, что договор не подпишет ни за что – даже если парламентское большинство удастся склонить к подписанию…

Именно тогда – по предложению Дмитрия Табачника – Леонид Кучма заявил о намерении провести всенародный опрос по вопросу доверия президенту и Верховной Раде. Несложно было предположить, что народ, разочарованный в деятельности и в эффективности работы Верховной Рады, проголосовал бы в своем большинстве за недоверие парламенту. И хотя опрос населения (в отличие от референдума) не имеет решающих последствий, все равно президент мог бы продемонстрировать свою правоту. Апелляция к народу была тем «ударом ниже пояса», на который Мороз не рассчитывал. На некоторое время Александр Александрович забыл о такой форме, как апелляция к народу, слишком заигравшись в элитарные игры – игры на высшем уровне. На некоторое время соперники Кучмы забыли о том, что народ может быть полноценным субъектом политического процесса, а не только лишь статистом и исполнителем. И этим воспользовался Кучма.

1 июня, через день после объявленного Кучмой решения, Мороз попытался наложить на него вето. Но это вето выглядело уже неубедительно: в глазах общественности акции Мороза стали падать. Его стали обвинять в том, что он уже действует по принципу «а Баба-яга – против!». Многим показалось, что Мороз боится всенародного опроса. Пропагандистская и идеологическая части кампании были вчистую выиграны Кучмой и его командой.

В результате Мороз и Кучма согласились на переговоры. На протяжении первой недели июня состоялся «обмен уступками». Наконец 8 июня Кучма и Мороз торжественно подписали Конституционный договор. Верховная Рада и президент обязались признать действующим до принятия новой Конституции закон «О государственной власти и местном самоуправлении», а также не позже чем через год вынести проект новой Конституции на всенародный референдум.

В тот же день Леонид Кучма объявил о том, что своим указом он назначил Е. К. Марчука премьер-министром Украины. Ранее Марчук был исполняющим обязанности премьер-министра: у Кучмы не было полномочий назначать главу исполнительной власти, это была исключительная прерогатива парламента. Теперь же руки у Кучмы были развязаны. Он мог не бояться за Марчука – опасности в том, что его «прокатят» в сессионном зале как «ставленника Кучмы», не было. Равно как не было опасений, что Марчук вдруг станет премьером, выполняющим волю парламента, а не его, Кучмы. То есть Кучма получил своего первого «полноценного» премьера.

Между тем президентскую администрацию продолжало лихорадить. В 1995 году влияние Табачника оставалось неизменным. В войну с парламентом был втянут и президент, он не мог теперь по требованию неприятеля сдать своего «командующего армией». Сохранение Табачника для Кучмы стало делом чести. Более того – Кучма на некоторое время поверил в то, что только благодаря Табачнику он сможет реально осуществлять руководство государством.

Информированный источник в июне 1995 года сообщал: «В Администрации Президента продолжается уход членов избирательной команды Кучмы. В июне вместо О. Новикова, отправленного в отставку «в связи с исполнением обязанностей депутата», руководителем контрольной службы назначен экс-мэр Киева Иван Салий. Наблюдатели отмечают стабильный рост влияния Секретаря Совета национальной безопасности Владимира Горбулина, руководителя группы помощников Александра Разумкова и первого заместителя главы администрации Владимира Яцубы. Однако все кадровые вопросы до сих пор решаются главой АП Дмитрием Табачником». В подтверждение этого тезиса 27 июля 1995 года президент создал специальную Комиссию по работе с кадрами, сопредседателями которой стали Дмитрий Табачник и министр Кабинета министров Валерий Пустовойтенко.

В начале февраля 1996 года парламент и президент обменялись несколькими выпадами друг против друга. 1 февраля Верховная Рада преодолела повторное вето президента на закон «О внесении изменений и дополнений к закону о телевидении и радиовещании»: президент (с подачи Табачника) предлагал упразднить норму двойного подчинения национальных теле– и радиокомпаний президенту и Верховной Раде и внести норму, согласно которой они бы переходили в непосредственное подчинение президенту. В ответ 6 февраля Кучма обвинил парламент в том, что тот не принимает экономические законы (в частности, бюджет 1996 года). Александр Мороз расценил заявление президента как начало информационного «наезда» на Верховную Раду. Соответственно, опять посыпались выпады против Дмитрия Табачника.

Однако в то же время Табачник понимал: он – идеальный громоотвод для своего шефа. Пока он остается главой администрации и максимально демонизированной личностью, его патрону ничего не угрожает. «Рафинированным злом» в понимании большинства был не Кучма, а именно Табачник. Для большинства – и политиков, и рядовых граждан Украины – вполне логичной выглядела схема, согласно которой существует «добрый Кучма», остающийся в неведении о деяниях его всесильного временщика, «злого Табачника». Волна негатива и личных обид политиков попросту затмила иную сторону Дмитрия Табачника – деятельного, талантливого, умного и энергичного политика, всячески пытавшегося укрепить президентскую вертикаль и использовавшего аппаратные рычаги влияния для того, чтобы достичь поставленной цели…

Премьерство Марчука, по большому счету, не запомнилось особыми свершениями в той либо иной отрасли. Государство жило иными проблемами: противостояние парламента и президента, подготовка Большого договора с Россией, постепенный выход из кризиса, война всех против главы Администрации Президента Дмитрия Табачника и война Дмитрия Табачника против всех… Одним словом, во всей этой кутерьме на Евгения Марчука не слишком обращали внимание. Чувствовалась его какая-то временность. Президент не очень часто отпускал похвалы в его адрес. Более того – в политических раскладах того времени Марчуку было отведено реальное и хорошо контролируемое место, которое его не слишком устраивало. Он всей душой желал превратиться в игрока номер один.

Пожалуй, главными достижениями Евгения Марчука как премьер-министра стали его поездки на Запад и подписание ряда договоров с участием Украины. Именно при Марчуке Украина была принята в Совет Европы и подписала Договор об особом партнерстве с НАТО. Таким образом, Марчук стал еще и олицетворением современного мышления украинских политиков, которые головой находятся в Европе, а ногами крепко приросли к России.

27 мая 1996 года появился указ президента об отставке Евгения Марчука с поста премьер-министра. В указе не были перечислены существенные «крамолы» премьера – всех удивило то, что Марчука уволили «за создание собственного имиджа». Аналитики усмотрели в этом шаге президента склонность к авторитарным действиям. Соответственно рейтинг президента резко начал падать, рейтинг самого Марчука начал быстро расти. Он был посредственным премьером, но стал почти героем после бессмысленной отставки.

Биографы будут еще долго спорить из-за причин, повлекших отставку Марчука. Одни усматривают причину в кознях Дмитрия Табачника. Другие – в том, что Леонид Данилович боялся некоего заговора Марчука и Мороза – как раз незадолго до принятия Конституции. Третьи видят причину отставки в ссоре Кучмы и Виктора Черномырдина, который за несколько дней до отставки Марчука посетил Киев, но неожиданно покинул Украину в первый же день визита, не объясняя причин и не попрощавшись с Президентом Украины. Мол, Кучма, разгневанный на Россию, решил уволить и одного из главных лоббистов российских интересов, давая недвусмысленно понять: мы гневаемся, мы меняем политику. Четвертые утверждали, что недовольство президента подогревалось кругами, контролирующими вопросы приватизации стратегической госсобственности (группирующимися вокруг вице-премьера Романа Шпека), раздраженными засильем в украинском бизнесе выходцев из спецслужб. По мнению аналитиков Межрегионального блока реформ, спецслужбисты остро интересовались ходом приватизации на Николаевском глиноземном, Запорожском и Никопольском заводах ферросплавов и т. д. Пятые (среди них и Л. Кравчук) утверждали, что виновником отставки Марчука был Павел Лазаренко, «подсидевший» шефа и благодетеля.

Скорее всего, реально каждая из версий оказалась правильной и справедливой. Марчук стал жертвой целого комплекса факторов, которые и привели к его отставке. Рискнем предположить: опытный контрразведчик и кагэбист, Евгений Марчук сам понял, что надо уходить с поста премьера, и чем раньше президент его уволит, тем лучше для него. Вскоре должны были принять Конституцию. До принятия Конституции все «проколы» правительства были «проколами» в первую очередь президента. После принятия Конституции премьер должен был стать полноценной политической фигурой, влияющей на экономические процессы, в которых, как указывалось выше, Евгений Кириллович не был силен. Возможно, премьерская «явка» была специально «провалена» самим премьером – в лучших традициях советских низкопробных шпионских романов. Марчук сделал все, чтобы его уволили с поста премьера, иначе дальнейшее существование «явки» и «легенды» могло быть чревато для него неприятными последствиями. Вне Кабинета министров он мог сделать гораздо больше.

Спустя несколько лет после отставки Марчука с поста премьера корреспондент «Галицких контрактов» задал вопрос: «Интересно, а как расстаются премьеры с президентом? Им жмут руку, благодарят за службу Отечеству?» Марчук, улыбаясь, ответил: «Все намного проще. Расходятся в разные двери. Президент в одну– подписывать указ. Премьер в другую – в отставку…»

Итак, 27 мая 1996 года Марчук вышел из кабинета президента. В ту дверь, откуда уходят в отставку… Перед подписанием указа об отставке Кучма якобы спросил у министров, впервые продемонстрировав железно-зловещие нотки в голосе: «Я не буду спрашивать, кто «за». Зато я спрошу: кто "против"»?.. Министры промолчали… Марчук на прощание сказал многозначительную фразу: «Всем желаю успешной работы, а также пережить все это…»