Текст книги "Пояс Оби"

Глава 4
Такуми

Голубые глаза, цвета аквамарина – большая редкость. Интересно, откуда она? На японском говорит почти без акцента. Если бы она была коренной японкой, возможно, я бы решил, что у нее диалект Хоккайдо, как и у моей мамы. Она была одета в белую блузку, темную юбку, а длинные темные волосы свободно лежали по всей линии спины. Ничем не привлекательная на первый взгляд, но все же я с особым вниманием ее разглядывал.

На самом деле я вовсе не планировал сегодня никуда идти. Неделя была напряженной и загруженной, а завтра снова нужно уезжать. Но случайно столкнувшись со своим старым знакомым, не смог ему отказать посидеть в баре. Макото был неплохим парнем и быстро учился. Он даже как-то одалживал у меня денег на вложение в разные криптовалюты и с успехом смог вернуть все в короткий срок. Интересно, много ли можно заработать, изучая историю?

Я старался не задерживать свой взгляд на Айуми, чтобы это не выглядело грубым и невежественным, хотя тяжело было не смотреть и не разглядывать ее.

На протяжении вечера она поддерживала разговор и даже смеялась. Но под конец мне стало уже казаться, что все это фальшивое и она не разделяет настоящего веселья с нами, в отличие от ее соседки Лилиан.

– Извините, Айуми-сан, можете немного рассказать, чем вы занимаетесь и как давно вы в Токио? – решил я все-таки копнуть чуть глубже.

Тяжелый, свинцовый взгляд встретился с моим. Девушка совсем не умела пить, и возможно, мой образ уже поплыл перед ее глазами. Она хотела что-то сказать, уже поднимаясь со спинки кресла, но не успела, икота ее опередила. Мне показалось это забавным, но было бы неприлично смеяться над незнакомым человеком, и смог сдержать смешок.

– У-у, кого-то уже уносит, это какая чашка саке? Четвертая? – спросил Макото. – Но ничего, пить-то все равно нужно учиться, а не дыхательную гимнастику делать, вы согласны, Такуми-сан?

– Раз в год и палка стреляет, – наконец-то успокоив свою икоту, сказала Айуми. – В конце концов, через неделю я буду магистром и наконец-то съеду от вас.

Лилиан и Макото засмеялись почти в один момент, когда она тыкала в них пальцем.

– Она точно пьяна, – заключила Лилиан, все еще сдерживая смех. – Такуми-сан, вы же точно нас подвезете? Если мы здесь останемся еще на час, боюсь, ей придется остаться ночевать прямо здесь.

– Я думаю, девушке следует поесть, – предложил я. – Думаю, тарелка рамена не будет лишней для непьющего и слабого желудка.

– Вы ко всем так любезны, Такуми-сан?

Ее голос как молния прошелся по мне. Мне уже казалось, что в этот вечер у меня совсем не будет шанса завести с ней хоть какую-то беседу. Почти два часа мы обсуждали, кто сколько однажды выпивал на пивном фестивале в июне. Но Айуми, видимо, было все это неинтересно. Процесс чтения состава упаковки на влажных салфетках казался ей более увлекательным.

– Нет, – сказал я на ее вопрос. – Только к слегка выпившим студенткам.

– Значит, если бы мы встретились здесь после моей защиты, вы бы не были так учтивы? – слабо улыбнулась одна, подпирая голову одной рукой.

– Меня бы все равно здесь не было.

– А где бы вы были?

Я опустил голову чуть ниже и почти вплотную приблизился к ее лицу. Вишневый запах ударил мне в нос. Не самый мой любимый.

– Свои секреты открываю только трезвым, – прошептал я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно серьезнее.

Она не улыбалась, но и не злилась. Мне было интересно, что она ответит на мою колкость.

– Эй, вы уже шептаться начали, – недовольно сказал Макото. – Не рановато ли?

– Все хорошо, – сказала Айуми. – Такуми-сан попросил налить ему еще саке.

Не успел я опомниться, как она умело вылила содержимое кружки на мой костюм. Напиток растекся по рубашке, оставляя за собой огромные пятна. Не зная, что на это ответить, я лишь пристально смотрел ей в глаза в ожидании ее собственной реакции.

На секунду между нами воцарилось молчание. Лилиан зажала рот руками, а Макото просто не знал, что сказать.

– Хотите еще чашечку саке? – с вызовом взглянула она на меня, как солдат, сдавливающий горло своей жертве, пока она еще жива.

В обычной ситуации я бы нашел что сказать. Но ее огромные голубые глаза не дали мне произнести и слова. Слишком большие, слишком голубые, слишком притягательные.

– Айуми, ты чего… – начал Макото, но не смог договорить.

– Все нормально, – проговорил я. – Время действительно позднее. Я, как и обещал, вас подвезу. Буду ждать внизу.

 
                                            * * *
 

Весь путь она молчала. А может быть, уже спала. Макото и Лилиан изредка о чем-то говорили, но я был достаточно глубоко погружен в свои мысли, поэтому и не расслышал, что они обсуждали.

Если можно было бы отмотать время назад, я бы выбрал шутку куда более уместную. Но девушка показала свой характер. В любом случае завтра мне улетать в Осаку, и я больше ее не вспомню. Рубашка уже подсохла. Придется соврать, что сам облил себя. Но она не поверит. В ту же секунду, как я подумал об этом, телефон завибрировал, на экране:

Юри [23:45]

Ну где-е ты?

«Не спит еще», – пронеслось у меня в голове.

Такуми [23:47]

Буду через полчаса.

Дорога к кампусу уже заканчивалась, и я притормозил у ворот. Осталось разогнать эту кучку ученых по кроватям.

– Мы прибыли, – тихо отозвался я, не заметив для себя, что я не хочу будить Айуми.

Макото и Лилиан, энергии которых могло хватить, чтобы просидеть в баре до самого утра, первыми вышли из машины и уставились на спящую Айуми.

– Ее не вытащить, – заключила Лили, осматривая ее неподвижное тело, только если внимательно приглядеться, можно было заметить едва уловимое дыхание в ее груди. – Можешь ее себе забрать, – пошутила она, обращаясь ко мне, но потом осознала, что сказала глупость. – Тяни ее за руки, – кивнула она Макото. – На счет раз-два…

– Что? Да я ее не подниму, – отозвался он, отходя подальше от машины.

Я начал поглядывать на часы и понял, что не смогу сдержать обещанные Юри 30 минут.

– У вас строгий комендант?

– Ну, как сказать, – подумала Лилиан. – Его обычно никогда нет на месте.

По ее хихиканью можно было смело предположить, что они не в первый раз возвращаются в общежитие за полночь.

– Отлично, – сказал я, аккуратно вытаскивая Айуми из машины. Удивительно, она даже не проснулась, но инстинктивно обвила мою шею руками. Интересно, вспомнит ли она сегодняшний вечер? Ее ладони были холодными как лед, и по моему телу пронеслись мурашки.

– Дорогу покажете? – вопросительно кивнул я этим двоим и последовал за ними.

Глава 5
Айуми

23 марта 2022 г. Период Рэйва.

Я НЕ ЗНАЮ, как описать вчерашнюю ночь, но мне очень стыдно даже писать об этом. Проснувшись сегодня с утра, я обнаружила на себе ту же одежду, в которой я пошла в библиотеку, а это очень на меня не похоже. Добиться внятных объяснений от Лилиан не удалось, хотя, перед тем как повернуться на другой бок, она намекнула, что ни Макото, ни она не затаскивали меня в комнату. Неужели это был тот человек, имени которого я даже не запомнила?! Какой стыд. С одной стороны, хорошо, что на мне была вчерашняя одежда, значит, я не сделала ничего дурного, от чего краснеют юные девушки.

Дорогой дневник, если ты действительно способен выдержать все то, что я пишу, то мне бы хотелось внести больше ясности: такого больше НИКОГДА не произойдет. Все, что мне нужно, – это извиниться и жить как дальше. А может, и вовсе не стоит ничего делать? В конце концов, мы больше с ним никогда не увидимся, потому что это был окончательный последний раз, когда я куда-либо выходила в пятницу в 21:00.

Я подумаю.

Отложив дневник в сторону, я с облегчением прислонилась к дереву. Погода не совсем подходящая для посиделок в парке, но мне нужно немного пространства, чтобы отогнать последние следы тяжелого похмелья. Дневник всегда служил мне подручным средством от непонятных ощущений. Если не перенести эмоции на бумагу, то они меня поглотят. Чистота ума и разума, разве не это я всегда вбиваю себе в голову? Эта история будет иметь конец, только если поставить в ней точку.

С такими мыслями я подобрала свой телефон с весенней травы. Даже грязь успела прилипнуть. Контакт Макото вылез самым первым, где я быстро настрочила то, что мне было нужно.

Глава 6
Такуми

До конца маршрута оставалось не более 30 минут. Путь от Токио до Осаки синкансен преодолевал чуть больше чем за два часа. Должен успеть. Можно было полететь и самолетом, но поезда синкансен никогда не подводили и даже были более точны в прибытии в точку назначения. Опаздывать было нельзя.

Я открыл ноутбук и перепроверил все организационные моменты к началу торжества. Отец любил устраивать сюрпризы для гостей по случаю своего дня рождения. Каждый год обязательно должен отличаться от другого.

Еще начиная с прошлого века наша семья состояла в совете по организации ежегодных фестивалей, на которые съезжаются тысячи людей. В Осаке это дело переросло в семейное. Больше всего сил всегда уходило на организацию фестиваля огня и воды «Тэндзин мацури» и день рождения отца. Хотя последний отмечался исключительно только в кругу семьи и коллег.

Убедившись, что все продумано до мелочей и праздник должен пройти без проблем, я начал закрывать ноутбук, но внезапно в верхнем правом углу экрана увидел сообщение с неизвестного номера.

Айуми [09:08]

Здравствуйте. Это Айуми. Мне очень жаль, что все так вышло. Спасибо, что довезли. И удачной поездки. (Это единственное, что мне удалось вспомнить.)

Я перечитал сообщение дважды.

«Трезвый ум вернулся», – пронеслось у меня в голове, вспоминая ужасный запах саке вперемешку с ее вишневыми духами.

Тем временем поезд уже набирал скорость после последних двух остановок. Весенний пейзаж, проплывающий за окном, сменился большими высотками, которые напоминают, что скоро сходить. Я решил все же не оставлять сообщение неотвеченным.

Такуми [09:12]

Пустяки. Но рубашку можно постирать.

Ответ пришел через минуту.

Айуми [09:14]

Я уверена, у вас есть тот, кто может этим заняться.

На это было уже не так просто отшутиться. Эта была правда. В Осаку я ехал не один.

Такуми [09:15]

Но испортила ее ты.

– С кем переписываешься? – раздался голос Юри, заходящей в вагон. – Папа уже беспокоится?

– Да, – соврал я, убирая телефон во внутренний карман пиджака. – Он хочет убедиться, все ли я подготовил как нужно.

– Он до сих пор в тебе сомневается? Ты уже делал это миллион раз, – фыркнула Юри, параллельно поправляя свои волосы у зеркала. Она была из тех девушек, которых родители больше всего ожидают иметь в качестве невесты: хороший род, удачная совместимость гороскопов и завидное состояние отца невесты. Наверное, поэтому моя мама уже тайно сосватала нас, когда мне не было и 18 лет и мы даже не были знакомы. Юри была дочерью богатого мецената, с которым у отца давние хорошие отношения. Под влиянием своего папы она, так же как я, проучилась в Штатах, а по возвращении мы официально стали встречаться и появляться на всех мероприятиях вместе.

– Я думаю, что сегодня как раз подходящий день объявить о нашей помолвке, ты же помнишь? – приподняла она бровь, впиваясь в меня своим взглядом

– Конечно, – улыбнулся я, положив свою руку на ее. – Нужно только найти этот подходящий момент. В конце концов, папа убил много времени на подготовку выступления, – и договорив, я вплотную приблизился к Юри. Нас отделял всего лишь стол. У нее была приятная внешность, и она была явно в моем вкусе. Казалось, что мои родители позаботились и об этом для моего удобства. Глаза черные, не голубые. Это небольшое замечание навеяло в моей голове вишневый запах, который я почувствовал в том баре. Меня неприятно передернуло, но Юри, кажется, не заметила.

– Твой папа одержим гейшами, на дворе 21 век, и как твоя мама вообще позволяет ему столько времени проводить с ними? Надеюсь, они не спят…

– Юри, – одернул я ее. – Дела моей семьи тебя не касаются, а уж тем более моего отца.

– Ах, твоей семьи! – вскрикнула она, отшатнувшись назад. – Я ТВОЯ БУДУЩАЯ СЕМЬЯ, И МЕНЯ ЭТО НЕ КАСАЕТСЯ?

– Прекрати кричать, – но остановить ее было уже нельзя. Весь вагон, скорее всего, подслушивал за раскручивающейся драмой.

– Я жду уже пять лет, пять гребаных лет жду, когда мы поженимся. Но ты то и дело откладываешь. А сейчас ты говоришь, что я вообще и не семья тебе, – на глазах у Юри выступили слезы…

Мне стало неловко, что мое маленькое замечание так сильно задело ее. Юри всегда была крайне эмоциональной, но если ее обидеть, то этот концерт будет продолжаться не один день.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – прошептал я и притянул ее к себе за талию. – Я никогда не хотел тебя обидеть.

И в этот момент случилось то, что я больше всего не любил. Она зарыдала. Прямо в плечо пиджака. Тем временем в вагоне начинает играть мелодия, оповещающая о прибытии поезда в Осаку.

Стоит заметить, что за последние 24 часа две совершенно непохожие девушки испортили мои вещи.

Глава 7
Айуми

Такуми [09:15]

Но испортила ее ты.

На этом сообщении я решила закончить наш нелепый диалог. Но перед тем как убрать телефон, я все же решила нажать на иконку с его изображением в мессенджере. На фото Такуми сидел в красно-бордовом кресле в черном костюме с белым паше во внутреннем кармане. Его асимметричная поза говорила о его уверенности, которая меня немного даже раздражала.

«Слегка симпатичный», – промелькнуло у меня в голове, но испугавшись собственной же мысли, поспешила выйти из приложения и наконец-то заняться делами из списка на сегодня.

Когда я вернулась домой, Лили все еще спала в той же позе, что я ее и оставила. Стараясь не разбудить ее, я старалась передвигаться по комнате на цыпочках, пытаясь бесшумно вытереть пыль со шкафов, которая успела накопиться за последние две недели. Казалось бы, обычное дело, но мне хотелось не оставить ни пылинки. Хорошо смочив губку в мыльной воде, я принялась чистить от пыли подоконник, на котором еще вчера я сидела, делая заметки в своем дневнике.

Уборка, как и написание текста от руки, позволяла мне трезво оценивать свои мысли и идеи. На следующей неделе защита выпускной работы. С одной стороны, я очень рада, что скоро все студенческие мучения останутся позади, но с другой стороны, мне было страшно думать о том, как же быть дальше: остаться в Японии или уехать обратно в Россию, где меня никто не ждет?

Время от времени я приходила к мысли, что можно было бы поступить в аспирантуру и продолжить свои исследования под крылом Сэкигути-сана, но это всего лишь снова оттянет муки выбора. Иногда мне казалось, что он относится ко мне как к нелюбимой дочери, постоянно находя во мне какие-то изъяны и делая замечания, и это ставило меня в еще более неловкое положение. Я догадывалась, что отец перед смертью взял с него какое-то слово, которое он так боится нарушить и по сей день, что объясняет его полуневидимую тревогу за мою учебу.

Мой непрерывный поток мыслей и уборку прервал полусонный стон моей соседки, которая запуталась в одеяле и теперь отчаянно пытается освободить свои ноги от скомканного белья.

– Айуми-тянь, незаконно делать уборку в утро субботы. Дай поспать, – проворчала она, переворачиваясь на другой бок.

– Еще спать? – удивилась я. – Ты хотя бы смотрела на часы?

Ленивая рука подруги потянулась к будильнику, который явно ее разочаровал. Лилиан вскочила с кровати, представ передо мной почти в полуголом виде.

– Два часа дня?! Серьезно? – вскрикнула она, обращаясь к будильнику, словно он способен дать ей вразумительный ответ.

– Часы не врут, – и показала ей экран своего телефона.

– Ты переписываешься с Такуми? – сказала она, приподняв одну бровь.

– Что? – удивилась я не меньше, но только сейчас заметила уведомление от Такуми. Два новых сообщения и какое-то видео. Мне не хотелось ничего сейчас объяснять, поэтому я просто небрежно бросила телефон на кровать.

– Слушай, мы просто… – не успела я договорить, как Лили меня перебила сама, незамедлительно бросившись к шкафу.

– Расскажешь потом, а мне пора собираться. Нет времени объяснять, но сегодня приезжают мама и бабушка из Испании. Их самолет приземлится через два часа, а я обещала встретить и…В общем, помоги мне собраться, – с умоляющим взглядом просила она. —У тебя же есть жвачка?

Лилиан могла и не объясняться, было очевидно, что ее семья решила пораньше приехать в Токио, чтобы отметить удачную защиту. Во рту образовался неприятный комок.

Лилиан ушла, оставив за собой беспорядок. Я не могла на нее злиться, в конце концов, торопиться увидеть близких – не преступление. Если бы папа был рядом, он бы тоже разделил со мной этот день.

Череда грустных мыслей снова охватила меня, как если б это было внешней силой, и я внезапно почувствовала ужасающую тоску по родителям, но я быстро отвлеклась, вспомнив про телефон и непрочитанные сообщения.

Такуми [14:47]

Как себя чувствуешь?

Такуми [14:50]

Хочешь взглянуть?

Такуми [14:50]

<Видео>

Игнорируя два предыдущих вопроса, я нажала на видео. Моему взору представились две девушки, облаченные в красивые кимоно бежевых тонов.

– Гейши, – прошептала я вслух.

Позади сидела еще одна женщина, тоже в кимоно, но более темного оттенка, держа в руках трехструнный инструмент сямисен.

Они двигались медленно и плавно, грациозно размахивая веером и подбрасывая его то вверх, то вниз, раскрывая в полный вид. Сначала одна из них закрыла веер, и в то время как ее тело совершало волнообразные движения, она вытащила из кимоно второй веер, которой помог изобразить что-то похожее на крылья бабочки. Казалось, что они смотрят только вниз, но нет, их лица были сосредоточены, а глаза бесстрастны.

Танец гейш не предусматривал никакой мимики на лице танцующих, только смысл, заключенный в костюме и движениях.

Я знала о гейшах все, и именно им я посвятила свою магистерскую работу. Два года назад мне выпал шанс прогуляться в районе Гион в Киото, где я впервые прикоснулась к этой культуре и традиции. Никогда не забуду звучание колокольчиков, спрятанных в каблуках их сандалий. Каждый шаг гейши создавал волшебство и таинство, и мужчины не могли оторвать своего взора от их непринужденной легкости, которая, казалось, давалась им с рождения. Может быть, в ту поездку, выпавшую на день рождения Лилиан, я впервые проявила свой научный интерес, который кропотливо превратился в мою выпускную работу.

Видео начало подходить к концу, а я все еще ловила взглядом каждое их движение. Они рассказывали историю. Но вот сямисен затих, девушки поклонились и легкими короткими шажками удалились со сцены. Представление закончилось.

Обратно в реальность меня вернул внезапно возникший ворох вопросов: «Откуда этот человек мог знать обо мне такие подробности? Кто посвятил его в мои интересы? А может быть, это простое совпадение?» Я решила долго не гадать, спросить напрямую.

Айуми [15:00]

Откуда ты узнал?

Ответ пришел через минуту.

Такуми [15:51]

Узнал что? (удивленный смайл)

Айуми [15:52]

Что я интересуюсь гейшами

Такуми [15:55]

А это действительно так?

Желание продолжать диалог закончилось так же быстро, как и мое желание заниматься балетом в детстве. Я с неким беспокойством закрыла приложение, поставив телефон в авиарежим, чтобы быть недосягаемой для прочих его странностей.

«Этот человек каким-то образом начинает знать обо мне больше, чем я хочу. Может быть, заблокировать контакт и удалить диалог?»

Чаще всего я поступаю именно так, когда хочу отбросить ненужный груз из виртуальной жизни. Но что-то внутри меня подсказывало, что это не тот случай и нужно узнать этого Такуми-сана чуть ближе.

Глава 8
Такуми

Деревья в нашем саду стояли с голыми стволами в ожидании весеннего цветения, которое должно преобразить все вокруг и добавить природных красок. Мама часто напоминала, что наши предки еще с конца эпохи Эдо99
  Период Эдо (1603—1868) – исторический период Японии, время правления клана Токугава. Начался с назначения Токугава Иэясу сёгуном в 1603 году. Завершился в 1868 году снятием с себя полномочий сёгуном Токугава Ёсинобу.


[Закрыть] сажали здесь деревья, и именно это делало наш сад особым местом, где я часто любил сидеть, пока не вырос и не уехал. Здесь росли и гинкго, и багряники, а также десять-пятнадцать стволов сакур. Еще в детстве, в период пика цветения вишни, папа расхаживал по саду с толстым сборником поэзии Манъёсю, собирая семью для посиделок на свежем воздухе. С тех пор ничего не изменилось.

День рождения папы подходил к концу, и гости постепенно разъезжались по домам. Все прошло, как и было задумано. С каждым годом удовлетворить требования отца становится все сложнее и сложнее. Он был особым ценителем истории и культуры, потому любая его задумка должна была доводиться до совершенства, без права на ошибку. Сегодняшнее представление гейш прошло на высшем уровне. Девушки действительно выглядели так, словно сошли со страниц истории. Отец настаивал, чтобы гейши на торжестве говорили языком поэзии, употребляя всевозможные архаизмы и сторонясь современных слов. Эта часть задания выглядела не совсем легкой, но выполнимой.

На протяжении почти трех месяцев девушки ходили на уроки по древнеяпонскому языку к самым лучшим учителям, которых только можно было разыскать. Следить за процессом подготовки было поручено лично мне, из-за чего мне часто приходилось уезжать из Токио в Осаку. Результат говорил сам за себя. Девушки по-настоящему отработали свой гонорар. Ни намека на современность.

Сидя на удобном дзабутоне и делая глотки чуть теплого, выдохшегося кофе, я услышал шаги за своей спиной. Внезапно мои размышления прервал знакомый голос:

 
– В десятый месяц,
когда Боги улетают и падают красные листья,
рассеиваясь на ветру,
не зная почему,
я чувствую себя покинутым.1010
  Новое собрание стихотворений древних и современных японских поэтов. Период Эдо, 1615—1868 гг.


[Закрыть]
 

– Вы вернулись, – обернулся я к отцу. Он шел медленно, не спеша, c безразличием глядя куда-то вперед, словно не замечая ничего вокруг. С каждым новым годом суставы отца все меньше поддавались подвижности, поэтому я поспешил предложить ему посидеть.

– Может быть, вы присяде… – Не дав договорить, он вздернул руку передо мной, словно говоря безмолвное «нет».

– Теперь ты давай продолжай, – промолвил он.

Я непонимающе взглянул на его:

– Продолжить что?

– Манъёсю, – кивнул с серьезным видом он. – Или, может, твоя память стала с годами хуже моей?

Я решил не спорить с ним, а как можно быстрее вспомнить, но в голову ничего не приходило. Любовь к поэзии я не унаследовал от отца, но тем не менее покорно запоминал все то, что он просил. В Манъёсю было около 500 стихов, из них полностью я, может быть, знал от силы пять или десять. В нашей библиотеке можно было найти все: от «Записи о деяниях древности» и до современных романов, которые отец находил интересными и стоящими его внимания.

В кармане завибрировал телефон, на экране отобразился уже знакомый номер Айуми.

Отец взглянул на меня с долей небрежения и злости. Я видел, как он уже развернулся в сторону дома, бормоча что-то себе под нос, и тут стихи сами пошли:

 
– За ночью ночь,
Встану я или ложусь,
Все томит меня тоска
Из-за той, что никогда
Не встречается со мной!1111
  Манъёсю «Собрание мириад листьев» в трех томах. Том 1. Песня, сложенная Ямабэ Акахито при посещении долины Касуга. Японская поэтическая антология VIII века.


[Закрыть]
 

Отец остановился, скупо улыбнувшись через плечо.

– Почему этот отрывок? – поинтересовался он.

Я и сам не знал ответа на вопрос. В старшей школе мы часто писали любовные письма разным девушкам, приглашая посидеть где-нибудь в парке. А двусмысленные четверостишия могли вскружить голову девушкам не хуже, чем они кружили голову парням своей красотой. Но я не припоминаю, чтобы где-то читал эти строки до сегодняшнего дня. Потупив голову, я не нашел ответа. Вдалеке раздался звук фурина. Кто-то пришел. Отец поспешил вернуться назад, но перед этим сказал:

– Ничего не бывает просто так. У всего есть смысл.

 
                                            * * *
 

Родительский дом был местом самых теплых воспоминаний. И мне нравилось ночами погружаться в события далекой давности, когда я был подростком или ребенком. Например, как мама готовила завтрак перед школой. Даже если у нас были возможности содержать прислугу, мама никогда не отказывалась от материнских обязанностей. В качестве основы всегда были рис и домашний мисо-суп, а к ним мама добавляла разные овощные закуски, омлет, сосиски и рыбу, цукэмоно. Юри тоже неплохо готовила, но не так вкусно, как мама.

Время было за полночь. Гости уже все разошлись, оставив после себя приятную праздничную атмосферу. Дом погрузился в темноту. Рядом со мной, чуть поодаль, спала Юри, укутанная в теплый плед. После той ссоры в поезде нам больше не удалось поговорить. Весь вечер она старательно избегала меня, прячась в разговорах с гостями, или вовсе отсутствовала, отсиживаясь где-то в безлюдном месте, что для нее совсем не характерно. Родители Юри тоже были на торжестве, время от времени одаривая меня косыми взглядами.

Мне не хотелось торопиться с женитьбой, но я понимал, что Юри была права. Годы для женщин измеряются в количестве возможностей стать матерью и построить свой очаг. Но в глубине души мне хотелось еще немного оттянуть неизбежное, но по какой причине – я не знал. Возможно, страх перед ответственностью, а возможно, что-то другое.

Я потянулся рукой к прикроватному столику, чтобы точно узнать время. 2:37. Я провел пальцем по экрану до раздела сообщений, где еще раз перечитал СМС Айуми, которое небрежно смахнул в саду.

Айуми [14:47]

Возможно, Макото не такой надежный друг, как кажется, раз рассказывает обо мне направо и налево. Но тем не менее видео мне понравилось. На следующей неделе я буду защищать свою работу на эту тему.

Я думал, что ответить и стоит ли вообще отвечать в такое позднее время. Многие люди давно уже ставят телефон на беззвучный режим перед сном, не позволяя быть разбуженными из-за потока уведомлений.

Такуми [02:50]

Удивительно. Но Макото все-таки надежный друг. Считай это случайностью, он мне ничего о тебе не рассказывал.

Неожиданно для меня телефон прозвенел.

Айуми [02:52]

Правда? Тогда зачем это все?

В голове прозвучали слова отца: «Ничего не бывает просто так».

Такуми, [02:53]

Гейши – часть моей работы. Наша семья бок о бок занимается культурными фестивалями уже не первое десятилетие.

Немного погодя я добавил еще вопрос.

Такуми [02:53]

Ты веришь в случайности?

Она не отвечала. Я уже начал почти погружаться в сон, как экран телефона снова загорелся.

Айуми [02:55]

Почитаешь мою работу? Если будет свободное время, придумай самые каверзные вопросы, которые мне могут задать на защите.

Такуми [02:55]

Хорошо, без проблем. Можешь отправить на [email protected].

Айуми [02:56]

Доброй ночи

Это было ее последнее сообщение, я пожелал ей спокойной ночи в ответ, но уснуть уже не смог.