Текст книги "Через пустыню"

– Тяжело было?

– Легко. Все взяты в плен!

– Все?

– И вместе с шейхами! Хамдульиллах! Нет только Эслы эиь-Махема, шейха обеидов.

Я обернулся к пленнику:

– Ты видишь, что я сказал тебе правду.

Потом я спросил Халефа:

– Абу-мохаммед прибыли вовремя?

– Они подошли сразу за джовари и замкнули выход из вади так, что ни один враг не смог уйти… Кто эти люди?

– Вот это – шейх Эсла эль-Махем, о котором ты упомянул.

– Твои пленники?

– Да, они поедут со мной.

– Валлахи, биллахи, таллахи! Разреши мне вернуться немедленно, чтобы принести эту весть Мохаммеду Эмину и шейху Малику! – И он мигом ускакал.

Шейх Эсла сел на одну из наших лошадей, грека положили на другую, остальные должны были идти пешком.

Наш отряд пришел в движение. Если в вади Дерадж пролили не больше крови, чем у нас, я был бы доволен.

Уже упомянутое ущелье вывело нас на другой склон горы, потом мы поехали по равнине прямо на юг. Еще задолго до вади я заметил четверых всадников, ехавших нам навстречу. Я поспешил к ним. Это оказались Малик, Мохаммед Эмин и шейхи племен абу-мохаммед и алабеидов.

– Ты взял его в плен? – закричал мне Мохаммед Эмин. – Эслу эль-Махема?

– Да.

– Слава Аллаху! Только его нам и не хватало. Скольких человеческих жизней стоил тебе этот бой?

– Ни одной.

– Кто был ранен?

– Из наших никто. Только один из врагов получил пулю.

– Тогда Аллах милосердный был на нашей стороне. У нас лишь двое убитых и одиннадцать раненых.

– А у врагов?

– У них дела пошли хуже. Их так плотно окружили, что они даже не могли сдвинуться с места. Наши стреляли метко, а сами были неуязвимы. И наши всадники держались вместе, как ты учил. Когда они вырвались из боковых ущелий, они смяли всех.

– Где теперь враг?

– Пленные сидят в вади. Они должны были сдать все свое оружие. Ни один человек не уйдет, потому что долина окружена нашими воинами. Ха, теперь я вижу Эслу эль-Махема! Но что это? У него оружие!

– Да. Он поклялся не убегать. А храбрость надо почитать – ты это знаешь!

– Он же хотел нас уничтожить!

– За это он будет наказан!

– Ты оставил ему оружие – да будет так. Поехали! Мы поспешили к полю битвы, остальные последовали за нами так быстро, как могли. На перевязочном пункте царило оживление, а перед ним кучка вооруженных хаддединов образовала круг, в середине которого сидели побежденные и связанные шейхи. Я подождал, пока приблизится Эсла, и осторожно спросил его:

– Хочешь остаться со мной?

Его ответ я предвидел:

– Они – мои союзники; я останусь с ними.

Он вошел в круг и сел с краю. При этом не было сказано ни единого слова, но было заметно, как испугались при его появлении двое других. Может быть, они еще возлагали на Эслу какие-то надежды.

– Отведи своих пленников к остальным, в вади! – сказал Малик.

Я последовал за ним. Как только я въехал в долину, мне открылся чрезвычайно живописный вид. В бруствере была для облегчения движения прорыта брешь; по обе стороны ее у подножия склонов были расставлены часовые; земля кишела пленными людьми и лошадьми, а в глубине долины расположились наши союзники, для которых еще осталось место в вади. Временами подходили новые отряды хаддединов, собирали вражеских лошадей и выводили их на равнину, где уже лежало огромной кучей разнообразное трофейное оружие.

– Видел ли ты такое когда-нибудь? – спросил меня Малик.

– О да, – ответил я.

– А я так нет.

– Хорошо ли устроили раненых пленников?

– Их связали, как ты и советовал.

– И что теперь будет?

– Завтра мы отпразднуем нашу победу и устроим самый большой показательный бой, какой здесь когда-либо был.

– Нет, этого мы не сделаем.

– Почему?

– Мы хотим озлобить нашим праздником врагов?

– А они нас спрашивали, не огорчат ли они нас своим вторжением?

– Есть ли у нас время для такого праздника?

– Что может нам помешать?

– Работа. Друг и враг должны подкрепиться.

– Мы распорядимся об этом.

– Как долго хотите вы охранять пленных?

– Пока они не смогут возвратиться.

– А когда это должно произойти?

– Как можно скорее – у нас ведь нет пищи для такого количества людей.

– Теперь ты видишь, что я прав? Торжество мы устроим, но только тогда, когда у нас будет для этого время. Прежде всего необходимо собрать шейхов, договориться обо всем, а потом надо немедленно исполнить принятые решения. Скажи шейхам, что шесть тысяч человек нельзя держать здесь!

Он ушел. Ко мне подошел Линдсей.

– Великолепная победа. Не так ли? – спросил он.

– Очень!

– Как я исполнил свое дело, сэр?

– Отлично!

– Хорошо! Хм! Здесь много людей.

– Это заметно.

– Может быть, среди них есть и такие, кто знает, где находятся развалины?

– Вполне возможно. Надо бы справиться.

– Спросите-ка, сэр!

– Да, как только это станет возможно.

– Теперь же, немедленно!

– Простите, сэр, но теперь у меня нет времени. Возможно, мое присутствие понадобится на совете, который вот-вот начнется.

– Хорошо! Хм! Но потом спросите?

– Непременно!

Я оставил Линдсея и пошел к палаткам. Там я нашел чем заняться, потому что в перевязочных работах надо было многое улучшить. Справившись с этим, я вошел в ту палатку, где шейхи-победители держали совет. Шел очень оживленный спор. Они не могли договориться даже в принципе, поэтому, полагаю, моего прихода ждали.

– Ты поможешь нам, эмир Хаджи Кара бен Немей, – сказал Малик. – Ты проехал все страны на земле и знаешь, что справедливо и выгодно.

– Спрашивай, я отвечу!

– Кому принадлежит оружие побежденных?

– Победителю.

– А кому лошади?

– Победителю.

– А кому одежда побежденных?

– Разбойники отберут ее, но правоверный оставит.

– А кому принадлежат золото и украшения побежденных?

– Истинный правоверный возьмет только их оружие и лошадей.

– Кому принадлежат стада?

– Если побежденные не владеют ничем, кроме своих стад, то животные остаются у побежденных, но те должны за счет этих стад оплатить военные расходы и ежегодную дань.

– Ты говоришь как друг наших врагов. Мы их победили, и теперь их жизнь и все, чем они владеют, принадлежит нам.

– Я говорю и как их друг, и как ваш. Ты говоришь, что их жизнь принадлежит вам?

– Да, это так.

– Вы хотите отобрать у них жизнь?

– Нет, мы не палачи и не убийцы.

– Но вы же забираете у них стада? Разве смогут они жить без своего скота?

– Нет.

– Если вы возьмете у них стада, то вы, стало быть, заберете у своих врагов и жизнь. Да, в этом случае вы грабите самих себя!

– Как это?

– Должны ли они в будущем платить вам дань?

– Да.

– Чем же? Разве может бени-араб заплатить дань, если у него совсем нет домашнего скота?

– Твои уста говорят мудро и понятно.

– Слушайте дальше! Если вы заберете у побежденных все: их одежду, их драгоценности, их стада, – тогда вы вынудите их красть и грабить, чтобы не умереть с голода. А где они будут красть? У своего соседа. И таким соседом будете вы. Где они будут грабить? У того, кто живет ближе всего, кто сделал их бедными и побудил их к грабежу. И это будете вы. Что же лучше – иметь соседями друзей или разбойников?

– Первое.

– Так сделайте их своими друзьями, а не грабителями! Возьмите у побежденных только то, что может вам навредить. Если вы отнимете у них оружие и лошадей, вы получите десять тысяч единиц различного оружия и три тысячи лошадей. Этого вам мало?

– Это вообще-то много.

– Тогда у побежденных больше не будет ни оружия, ни достаточного количества лошадей, чтобы развязать войну. Вы будете править ими, они смогут перейти под вашу защиту, они будут вынуждены помогать вам в борьбе с вашими врагами. Я все сказал!

– Ты должен сказать больше! Сколько взять у них скота сегодня?

– Ровно столько, сколько составляют убытки, нанесенные вам их нападением.

– А сколько потребовать с них дани?

– Надо выставить такое требование, чтобы они всегда имели ровно столько, сколько нужно, чтобы прожить, не зная нужды. Умный шейх при этом смотрел бы за тем, как бы побежденные не стали снова достаточно сильными, чтобы отомстить за поражение.

– Но еще остается кровная месть. Мы ведь убили многих из них.

– А они убивали ваших. Прежде чем пленные будут отпущены, родственники убитых могли бы встретиться и определить цену крови. Вам придется заплатить больше, чем им, и заплатить, может быть, как раз из взятой вами добычи.

– Нам возместят военные издержки?

– Нет, вы должны сами привезти контрибуцию. Пленные останутся здесь, пока вы не получите компенсации. А чтобы дань исправно платили, вы будете всегда держать в качестве заложников несколько важных людей из побежденных племен. Если дань не заплатят, эти заложники подвергнутся опасности.

– Мы их убьем. Теперь ты нам должен сказать последнее. Как разделить между нами дань и компенсацию военных издержек? Это очень трудно определить.

– Нет, это очень легкое дело, если только вы друзья. Компенсацию сюда доставят, пока вы еще будете здесь, и тогда вы сможете распределить ее по количеству воинов.

– Так и должно быть!

– Теперь вот что. У вас три племени, и у них три племени. Количество воинов в племенах примерно равное. Почему же одно ваше племя не может получать ежегодную дань от одного из их племени? Вы – друзья и союзники. Захотите ли вы ссориться за хвост овцы или за бычьи рога?

– Ты прав. Но кто же должен доставить компенсацию с их пастбищ?

– Столько людей, сколько для этого надо, причем две трети отряда будут составлять ваши люди, а одну треть – вражеские.

– Хорошо. А что получишь из этой компенсации ты?

– Ничего. Я еду дальше. Стада мне не нужны. Оружие и лошадь у меня есть.

– А те трое, которые приехали вместе с тобой?

– Они тоже ничего не возьмут. И у них есть все, что им нужно.

– Тогда ты должен взять то, что мы преподнесем тебе в знак нашей благодарности. Твоя голова не так стара, как наши, но тем не менее ты научил наших воинов побеждать врага, не неся больших потерь.

– Если вы хотите отблагодарить меня, то сделайте хорошо тем, кто ранен и лежит в палатке, даже если это будут ваши враги, а кроме того, посмотрите, найдутся ли поблизости развалины, где можно бы было выкопать разные фигурки или камни с надписями на чужих языках. Мой спутник очень хочет посмотреть на такие вещи. Теперь вы услышали все, что я хотел вам сказать. Да просветит Аллах ваш разум, чтобы я поскорее узнал о вашем решении!

– Ты должен остаться и принимать решения с нами!

– Но я не могу больше ничего сказать, кроме того, что вы уже слышали. Вы сами найдете верное решение.

Я вышел из палатки и поспешил позаботиться о финиках и воде для пленного шейха. Потом я встретил Халефа, который пошел со мной до вади Дерадж – теперь я хотел рассмотреть его поближе. Пленные абу-хаммед знали меня. Некоторые из них почтительно поднялись, когда я проходил мимо, другие шушукались, сдвинув головы. В глубине долины меня радостно приветствовали находившиеся там абу-мохаммед. Они были восхищены тем, что так легко победили могучих врагов. Я переходил от одной группы арабов к другой и только через несколько часов добрался до своей палатки.

Тем временем отправленные к пастбищам гонцы уже позаботились о том, чтобы перенести лагеря по соседству к вади Дерадж. И теперь вся равнина кишела стадами. Теперь было достаточно баранов для праздничного ужина, который намечался сегодня вечером в каждой палатке. Мохаммед Эмин уже искал меня.

– Твои слова столь же хороши, как и твои поступки, – сказал он. – Мы послушались их. Обеиды будут платить дань хаддединам, абу-хаммед – племени абу-мохаммед, а джовари– алабеидам.

– Какую компенсацию внесут отдельные племена?

Он назвал мне цифры. Они были высокими, но не жестокими, что меня чрезвычайно обрадовало, так как я мог сказать себе, что мои слова не оставили без внимания, несмотря на свирепые порядки, обычные в таких случаях. О превращении пленников в рабов не было и речи.

– Ты выполнишь одну мою просьбу? – спросил меня шейх.

– Охотно, если смогу. Скажи ее!

– Мы приведем часть стад от побежденных. Для этого людям, которых мы посылаем, нужен умный и храбрый руководитель. Я и шейх Малик должны оставаться здесь с пленными. Нам надо трех предводителей: одного – к обеидам, одного – к абу-хаммед, одного – к джовари. Шейхи абу-мохаммед и алабеидов готовы ехать. Нам не хватает третьего. Хочешь им быть?

– Хочу.

– Куда бы ты мог поехать?

– А куда хотят ехать другие?

– Они предоставили право первого выбора тебе.

– Тогда я поеду к абу-хаммед, потому что однажды уже был у них. Когда мы должны отправляться?

– Утром. Сколько человек тебе надо?

– Сорок из пленников абу-хаммед и шестьдесят человек твоих хаддединов. Халефа Омара я также возьму с собой.

– Тогда подбери себе сам свой отряд. Абу-хаммед должны иметь при себе оружие?

– Нет. Это было бы серьезной ошибкой. Вы уже договорились с шейхами побежденных?

– Нет. Это произойдет сегодня, до последней молитвы.

– Наиболее уважаемых воинов сохрани здесь, с нами пошли только простых. Этого вполне достаточно для перегонки стад.

Я пошел выбирать людей и наткнулся на Линдсея.

– Спросили, сэр? – обратился он ко мне.

– Я дал шейхам задание справиться об этом у своих людей.

– Великолепно! Замечательно! Шейхи знают все! Я найду развалины!

– Непременно! Хотите совершить интересную поездку?

– Куда?

– Пониже Эль-Фатаха, где Тигр прорывается через горы Хамрин.

– А зачем?

– Надо привести стада, назначенные для контрибуции!

– От кого?

– От абу-хаммед, похитивших тогда наших лошадей.

– Превосходно, сэр! Я с вами! Сколько у нас человек?

– Сто.

– Хорошо! Замечательно! Наверняка путешествие будет интересным! Там есть развалины?

– Там много могильных холмов, но на левом берегу реки.

– Мы не переправимся?

– Нет.

– Жаль! Очень жаль! Мы могли бы поискать! Найти Fowling bulls!

– Несмотря на это, мы найдем нечто превосходное.

– Что?

– Нечто аппетитное, чего мы долго были лишены, – я имею в виду трюфели.

– Трюфели? О! А!

Он так широко разинул рот, словно хотел разом съесть целый пирог с трюфелями.

– В тех краях трюфелей масса. Ими, как я узнал, даже торгуют с Багдадом, Басрой, Киркуком, Сулейманией и вроде бы с Керманшахом [122]122
  Киркук и Сулеймания – города на северо-востоке Ирака. Керманшах – город на северо-востоке Ирана.


[Закрыть].

– Я еду с вам, сэр, еду! Трюфели! Замечательно!

С этими словами он исчез, отправившись сообщать обоим своим слугам столь замечательную новость. Я же поспешил отобрать людей в отряд.

Еще до наступления вечера три побежденных шейха были вынуждены согласиться со всеми требованиями победителей, и начался праздничный пир, ради которого много тучных баранов должны были пожертвовать своими жизнями. В самый разгар торжества я лег под пахучими степными травами, окруженный тысячами шумных голосов. Я остался наедине со своими мыслями. Много веков назад здесь размахивали своими опасными копьями дорифоры [123]123
  Дорифоры – «носящие копья», гвардия персидских владык.


[Закрыть]. Может быть, в этих краях стоял шатер Олоферна [124]124
  Олоферн – главный военачальник Навуходоносора, предпринявший поход на запад.


[Закрыть], изготовленный из золота и пурпура и украшенный изумрудами и прочими драгоценными камнями.

На другое утро мы отправились в путь. Я вместе с Халефом и одним из арабов-абу-хаммед, взятым в качестве проводника, ехал впереди, остальные – за мной. В арьергарде двигался сэр Дэвид Линдсей. Мы проехали между хребтами Кану за и Хамрин и вскоре увидели на левом берегу Тигра невысокий насыпной холм Телль-Хамлия. На правом берегу располагались развалины Калаат-эль-Джеббера, или Замка тиранов: несколько круглых, почти разрушившихся башен, соединенных валами. Вскоре возле довольно крутой скалы Брей-эль-Бад мы остановились отобедать. К вечеру мы добрались до Эль-Фатаха, где русло реки было стиснуто горами Хамрин до ширины всего лишь в пятьдесят локтей. Преодолев это ущелье, мы разбили лагерь. Абу-хаммед были невооружены, тем не менее я разделил хаддединов на две части, чтобы они, сменяя друг друга, караулили всю ночь, не давая возможности сбежать ни одному пленнику. Если бы хоть один убежал, он, конечно, сообщил бы своим соплеменникам о цели нашего визита, и те спрятали бы лучший скот.

На рассвете мы отправились дальше. Река широко разлилась, образуя множество островов. Вдоль левого берега тянулись низкие холмы, по правому простиралась широкая равнина, и здесь, у реки, должны были стоять лагерем абу-хаммед.

– У вас одно пастбище или несколько? – спросил я проводника.

– Только одно.

Но по его виду было заметно, что он сказал неправду.

– Ты лжешь?

– Я не лгу, эмир!

– Ну ладно, постараюсь поверить тебе, но если я замечу, что ты меня обманываешь, то получишь пулю!

– Ты этого не сделаешь!

– Сделаю!

– Ты этого не сделаешь, потому что я скажу тебе, что у нас, пожалуй, два пастбища.

– Пожалуй?

– Нет, точно. Значит, у нас два пастбища.

– Или три?

– Только два.

– Хорошо.

– Прости, эмир! Но за время нашего отсутствия они могли отыскать еще одно пастбище! Тогда их станет три.

– А может быть, четыре?

– Ты еще захочешь десять!

– Ты абу-хаммед и, конечно, не хочешь потерять награбленное. Я не буду больше приставать к тебе.

– У нас четыре пастбища, эмир, – сказал он боязливо.

– Хорошо, а теперь помолчи. Я сам сумею установить число ваших пастбищ.

Я стал разглядывать горизонт в подзорную трубу и заметил несколько движущихся точек вдалеке. Я подозвал хаддедина, командовавшего приданными мне воинами. Это был храбрый и решительный человек, которому можно было доверять.

– С нами сорок пленников абу-хаммед. Как ты считаешь, достаточно ли тридцати наших воинов для их охраны?

– Я справлюсь с этим и с десятью воинами, эмир. У них же нет оружия.

– Я поскачу на разведку. Беру с собой Хаджи Халефа Омара. Когда солнце будет светить прямо через этот куст, а я еще не вернусь, ты пошлешь тридцать хаддединов искать меня!

Я позвал англичанина. Он подъехал вместе с обоими слугами. Я сказал ему:

– Доверяю вам очень ответственный пост.

– Well! – ответил он.

– Я поеду вперед, чтобы разведать, как далеко тянутся пастбища абу-хаммед. Если через два часа я не вернусь, за мной отправятся тридцать наших.

– И я с ними?

– Нет. Вы останетесь здесь, чтобы вместе с остальными хаддединами стеречь пленных. Если кто-то из пленников попытается бежать, уничтожьте его.

– Yes! Если один побежит, я уложу всех.

– Хорошо, но не раньше!

– No. Однако, сэр, если вы заговорите с абу-хаммед, задайте ему важный для меня вопрос…

– О чем?

– О развалинах и…

– Хорошо. Вперед, Халеф!

Мы галопом поскакали по равнине прямо к тем точкам, которые я увидел. Точки очень скоро оказались стадом пасущихся овец. Возле стада стоял старик.

– Селям алейкум! – приветствовал я его.

– Алейкум! – ответил он и низко поклонился.

– Мир ли на твоем пастбище?

– Здесь все спокойно, господин. Несешь ли ты тоже мир?

– Я несу его. Ты из племени абу-хаммед?

– Да.

– Где ваш лагерь?

– Там, внизу, у излучины.

– Много у вас пастбищ?

– Почему ты спрашиваешь, о господин?

– Потому что мне надо передать послание всем людямтвоего племени.

– От кого?

– От Зедара бен Ули, твоего шейха.

– Хамдульиллах! Ты приносишь радостное послание.

– Я принес его. Итак, говори, как много у вас пастбищ?

– Шесть. Три здесь, вниз по течению реки, и три на речных островах.

– И все острова ваша собственность?

– Все.

– Они заселены?

– Да, кроме одного.

И в тоне ответа, и в выражении лица старика что-то насторожило меня. Но я не придал этому значения и спросил:

– Где лежит этот единственный незаселенный остров?

– Вот против нас, будем считать, первый, а тот, о котором я упомянул, четвертый, о господин!

Я решил незаметно повнимательней присмотреться к этому острову, а вслух тем временем спросил:

– Почему остров необитаем?

– Потому что до него трудно добраться. Здесь опасное течение.

Хм! В таком случае остров очень бы годился для того, чтобы размещать на нем пленников! Я подумал об этом, а сам продолжал спрашивать:

– Сколько людей в вашем лагере?

– Ты и в самом деле послан шейхом, о господин?

Естественно, его недоверие только усилило мое собственное.

– В самом деле. Я говорил с ним и с шейхами обеидов и джовари.

– Что за послание ты привез?

– Весть о мире.

– Почему он не прислал ни одного человека из нашего племени?

– Воины абу-хаммед едут за мной.

Я не хотел дольше надоедать ему и поскакал прочь, естественно, придерживаясь речного берега, чтобы пересчитать острова. Когда мы оставили за собой третий остров, река повернула, и нашим глазам открылись палатки лагеря.

Равнина вокруг него кишела верблюдами, быками, козами и овцами. Лошадей я увидел мало. Мужчин также почти не было, да и из тех, что я заметил, все были немощными или стариками, а значит, неопасными для нас. Мы въехали в широкий проход посреди палаток.

Перед одной из них стояла молоденькая девушка, ласково поглаживавшая привязанную лошадь. Заметив меня, она вскрикнула, вскочила на лошадь и умчалась прочь. Надо ли было преследовать беглянку? Я этого не сделал, да это бы и не принесло большой пользы, потому что теперь меня окружили находившиеся в лагере люди: старики, больные, женщины и девушки. Один из стариков положил руку на шею моей лошади и спросил:

– Кто ты, господин?

– Меня отправил к вам Зедар бен Ули.

– Сам шейх! С чем же он прислал тебя?

– Это я скажу вам только тогда, когда вы все соберетесь. Сколько воинов он оставил здесь?

– Пятнадцать молодых мужчин. Аджема ускакала, чтобы позвать их.

– Так позволь мне спешиться. Но ты, – и тут я обратился к Халефу, – сейчас же скачи дальше, потому что джовари должны услышать то же послание.

Халеф развернул свою лошадь и ускакал.

– А не мог бы твой спутник остаться здесь, отдохнуть и перекусить? – спросил старик.

– Он не устал и не голоден, а его задание не терпит промедления. Где находятся молодые воины?

– На острове.

А, опять этот остров!

– Что они там делают?

– Они… – Он запнулся, а потом продолжал: – Они пасут стада.

– Далеко отсюда этот остров?

– Нет, смотри, вон они уже едут!

Действительно, от реки к нам приближался вооруженный отряд. Это были самые юные воины племени, почти совсем мальчишки. В лагере остались только старики да они. Огнестрельного оружия у них не было – только копья да дубинки. Самый ближний ко мне и одновременно самый представительный из них поднял на скаку дубинку и швырнул ее в меня, выкрикнув:

– Собака! Ты еще осмелился приехать к нам?

К счастью, я успел сорвать ружье и прикладом отразил пущенную в меня дубинку. Однако копья были нацелены у всех на меня. Я не смутился, пришпорил коня и подъехал вплотную к мальчишке, атаковавшему меня. Ему, единственному из всей компании, могло уже стукнуть двадцать.

– Малыш, ты осмеливаешься нападать на гостя твоего племени?

При этих словах я резко рванул его на себя, вытянул из седла и бросил перед собой, на круп своего вороного. От испуга он не сопротивлялся и повис на моей руке. Страх совсем лишил его воли.

– Теперь колите своими копьями, если вы собираетесь кого-нибудь убивать! – обратился я к остальным юнцам.

Они, видимо, не решились это сделать, потому что схваченный мной мальчишка служил хорошей защитой для меня. Однако решительности у храбрых ребят все же хватало. Некоторые из них соскочили с лошадей и пытались сбоку или сзади подкрасться ко мне, в то время как их товарищи отвлекали меня спереди. Надо ли было стрелять в них? Мне жалко было кого-то ранить, поэтому я подогнал вороного к одной из палаток вплотную, обезопасив себя таким образом от нападения с тыла, и спросил:

– Что я вам сделал? За что вы хотите меня убить?

– Мы знаем тебя, – ответил один юноша. – Ты не должен опять уйти от нас, человек с львиной шкурой!

– Ты говоришь очень смело, мальчик с овечьей шкурой!

В этот момент какая-то старая женщина с подвыванием подняла вверх руки:

– Это он? Так не делайте ему ничего плохого, потому что он принесет несчастье!

– Мы убьем его! – нестройно прокричала банда.

– Он разорвет вас, а потом улетит по воздуху!

– Я не улечу, я останусь, – ответил я и бросил прикрывавшего меня мальчишку в самую гущу нападавших. Потом я соскользнул с коня и вошел в палатку. Одним взмахом кинжала я так расширил вход, что смог ввести внутрь и своего вороного. Его я не хотел подвергать никакой опасности. Теперь я был защищен от жал этих ос.

– Мы схватили его! Хамдульиллах! Он наш! – ликовали снаружи.

– Окружите палатку и не выпускайте его! – услышал я чей-то приказ.

– Застрелите его через ткань палатки! – послышался еще один крик.

– Нет, мы возьмем его живым. С ним вороной конь, которого мы не можем задеть пулей, потому что его хотел иметь наш шейх.

Я мог предполагать, что ни один из них не осмелится войти внутрь палатки, поэтому уселся поудобнее и потянулся к холодному мясу, лежавшему поблизости от меня на блюде. Впрочем, это невольное вторжение в чужое жилье длилось не очень долго. Халеф погнал свою лошадь во всю прыть, и вскоре земля уже загудела от мчащихся галопом всадников.

– Аллах керим! – услышал я крики. – Враги!

Я вышел из палатки. Из обитателей лагеря никого не было видно: все попрятались по своим палаткам.

– Сиди! – громко крикнул Халеф.

– Я здесь, Хаджи Халеф Омар!

– С тобой ничего не случилось?

– Нет. Окружите лагерь, чтобы никто не убежал. Каждого, кто попытается бежать, уничтожайте!

Я нарочно погромче сказал эти слова, чтобы их услышали все. Потом я послал Халефа по лагерю, чтобы он привел всех стариков. Пятнадцать мальчишек мне были не нужны. Пока старики собрались, прошло много времени. Они основательно попрятались и боязливо выходили из своих укрытий. Когда они расселись на почтительном расстоянии вокруг меня, я начал разговор.

– Вы видели татуировку моих людей?

– Да, господин.

– Значит, вы узнали, к какому племени они принадлежат?

– Да. Это хаддедины, господин.

– Где ваши воины?

– Это тебе известно, господин.

– Да, я это знаю и хочу сказать вам: все они пленены хаддединами, никто не ушел.

– Аллах керим!

– Да, пусть Аллах будет милостивым к ним и к вам!

– Он лжет! – прошептал один из них, у которого возраст еще не отнял смелости. Я повернулся к нему:

– Ты сказал, что я лгу? У тебя седые волосы, а спина сгибается под грузом прожитых лет, поэтому я прощаю тебе это слово. Почему ты считаешь, что я обманываю тебя?

– Как могли хаддедины пленить три племени?

– Ты мог бы в это поверить, если бы знал, что они не одиноки. Они объединились с алабеидами и абу-мохаммед. Они знали все. Я, когда был пленен вашими воинами, как раз возвращался от абу-мохаммед, к которым ездил для обсуждения военных планов. Ваших воинов мы встретили в вади Дерадж, и ни один из них не ушел от нас.

Я вышел из палатки, в которой шло собрание, и дал знак Халефу.

– Возвращайся и приведи сюда пленных абу-хаммед! Теперь старики действительно испугались, и один из них спросил:

– Возможно ли это, господин?

– Я говорю правду. Все воины вашего племени в наших руках. Либо их убьют, либо вы заплатите выкуп, который мы за них требуем.

– И шейх Зедар бен Ули пленен?

– И он.

– Тогда о выкупе тебе надо бы поговорить с ним!

– Я это уже сделал.

– Что он сказал?

– Он согласен платить и послал со мной сорок ваших воинов, которые скоро сюда подъедут.

– Аллах, защити нас! Как велик выкуп?

– Это вы услышите. Сколько голов насчитывают ваши стада?

– Этого мы не знаем!

– Вы лжете! Каждый знает число животных в своем стаде. Сколько у вас лошадей?

– Двадцать, кроме тех, на которых отправились в поход воины.

– Те лошади для вас уже потеряны. Сколько у вас верблюдов?

– Триста.

– А быков и коров?

– Двенадцать раз по сто.

– Ослов и мулов?

– Тридцать, пожалуй.

– Овец?

– Девять тысяч.

– Небогатое ваше племя… Выкуп ваш составит десять лошадей, сто верблюдов, триста коров, десять ослов и мулов, две тысячи овец.

Старики подняли громкий горестный вой. Мне их, разумеется, было очень жаль, но я ничего не мог изменить, а когда я сравнил это количество скота с первоначально выдвинутыми требованиями, то совесть моя окончательно успокоилась. Чтобы положить конец причитаниям, я крикнул довольно грубо:

– Тихо! Это одобрил шейх Зедар бен Ули.

– Но мы не можем отдать столько скота! – прозвучало в ответ.

– Сможете! Очень легко отдавать награбленное!

– Мы ничего не грабили. Почему ты считаешь нас разбойниками?

– Успокойтесь! Разве вы не нападали на меня?

– Это была просто шутка, господин!

– Опасные у вас шутки. Сколько у вас пастбищ?

– Шесть.

– И на островах тоже?

– Да.

– И на том острове, на котором были перед моим приездом ваши юноши?

– Нет.

– А мне сказали, что вы там пасете стада! Вы лжете каждый раз, как раскроете рот! Кто находится на этом острове?

Они смущенно переглянулись, потом говоривший со мной ответил:

– Там люди.

– Что за люди?

– Чужие.

Откуда они?

– Этого мы не знаем.

– А кто знает?

– Только шейх.

– Кто привел этих людей к вам?

– Наши воины.

– Ваши воины! И только шейх знает, откуда они? Я вижу, что должен потребовать у вас три тысячи овец вместо двух! Вы намерены говорить или нет?

– Господин, мы не можем!

– Это еще почему?

– Шейх нас накажет. Будь к нам милосердным!

– Вы правы. Я избавлю вас от этого затруднения.

В этот момент лагерь оживился. Это прибыли пленные с нашей охраной. Еще не увидев своих близких, обитатели лагеря принялись вопить и подвывать в своих палатках.

Я встал.

– Теперь вы убедились, что я говорю правду. Сорок ваших воинов привезены сюда, чтобы отобрать выкуп. Идите теперь по палаткам и соберите всех обитателей лагеря. С вами ничего не случится. Я только хочу поговорить со всеми.

Стоило некоторого труда собрать эту толпу стариков, женщин и детей. Когда они наконец собрались, я подошел к пленным.

– Вы видите своих отцов, матерей, сестер и детей! Они в моих руках. Я уведу их в плен, если вы не будете выполнять мои приказы. У вас шесть пастбищ. Все они поблизости. Я разделю вас на шесть групп, каждая из которых под наблюдением моих воинов направится к одному из пастбищ, чтобы пригнать сюда животных. Через час надо собрать все стада!

Как я сказал, так и случилось. Абу-хаммед под наблюдением хаддединов разделились, и только двенадцать наших воинов удержал я при себе. Среди них был Халеф.

– Я пока удалюсь, Халеф, – сказал я ему.

– Куда, сиди? – спросил он.

– На остров. Ты будешь здесь смотреть за порядком, а затем отвечать за отбор скота. Позаботься о том, чтобы этим бедным людям оставили не самый плохой скот.

– Они этого не заслужили, сиди!

– Я так хочу. Понимаешь, Халеф?

К нам подошел мастер Линдсей.

– Вы спросили о развалинах, сэр?

– Еще нет.

– Не забудьте, сэр!

– Нет. Я опять хочу доверить вам важный пост.

– Well! Какой?

– Смотрите за тем, чтобы ни одна из здешних женщин не сбежала!

– Yes!

– Если какая-нибудь из них вознамерится бежать, то…

– Я ее пристрелю!

– О нет, милорд!

– Тогда что же?

– Позвольте ей убежать!

– Well, сэр!

Он произнес эти два слова, но рта не закрыл. Я-то был твердо убежден, что один только вид сэра Дэвида Линдсея отнимет у женщин всякую охоту к побегу. В своем клетчатом одеянии он должен был им казаться чудовищем.

На этот раз я взял с собой двух хаддединов и направился к реке. И вот он лежит передо мной, этот четвертый остров. Он был длинным и узким и весь зарос густым тростником, вымахавшим значительно выше человеческого роста. Я не заметил ни одного живого существа, но остров скрывал какую-то тайну, которую я непременно хотел узнать. Так уж вышло, что ни одного из абу-хаммед я с собой не взял, не желая, чтобы впоследствии этот визит причинил им зло.