Текст книги "Дай им шанс!"

Книга книг

Как она позволила им уговорить себя? Стоя перед зеркалом в спальне, Сара с грустью разглядывала свое отражение. Выражение лица у нее было как у человека, который больше не в силах молча страдать. Она была похожа то ли на обиженного ребенка, то ли на отчаявшегося подростка. Сара не сомневалась, что тысячи людей до нее испытывали то же самое, когда им приходилось надевать какой-нибудь идиотский костюм ради ярмарки или рекламы. А ведь кто-то вынужден зарабатывать этим на жизнь, подумала Сара. Сколько актеров переодеваются помидорами и цыплятами для съемок в рекламных роликах, если им повезло, и для раздачи флаеров в торговых центрах, если не повезло. Но только Сара никогда не стремилась быть актрисой. И зарабатывать этим себе на жизнь. Она и не представляла, что ей придется изображать книгу. И не просто книгу, а Книгу книг. Зачем она только согласилась? Это унижение не только для нее, но и для книг. Книги – это не игрушки для третьестепенных актеров и не идиотский костюм, книги – это порталы в волшебные миры, полные загадок, приключений и любви. К тому же в костюме книги ей было так жарко, что пришлось надеть его прямо на майку. Сара переживала, что что-то пойдет не так и люди заметят ее нижнее белье. Не то чтобы кого-то оно интересовало, но все же… Надо быть дурой, чтобы согласиться на такое. Или сумасшедшей.

Джен была полна энергии. Она предложила не делать книжный лоток, потому что все равно книжный находится на главной улице, где и будет проходить ярмарка. Но нужно придумать что-то особенное, чтобы привлечь к нему внимание. Свой план она назвала «Книга книг» и страшно им гордилась.

– Люди будут подходить к тебе и спрашивать про книги!

Разве не это они делали бы, будь на Саре ее обычная одежда? Она готова была даже надеть специальную футболку, но Джен этот компромисс не устроил.

– Футболку? Да я сошью тебе превосходный костюм! Тебе даже ничего не придется делать. И я сделаю это не потому, что у меня много свободного времени – с двумя детьми и подготовкой к ярмарке у меня его нет, – а потому, что я забочусь о городе.

– Я тоже забочусь о городе, – вяло запротестовала Сара. Должны же быть другие способы доказать свою любовь, не изображая при этом книгу? Но Джен не отступала. И вот Сара стоит здесь, готовая выставить себя на посмешище во имя любви к городу. Джен хотела сшить элегантную книжку из тонкой шелковистой ткани с золотистыми буквами на обложке, но холодный октябрь вынудил ее выбрать фланель и посоветовать Саре надеть вниз джинсы.

Сара думала о предстоящей встрече с Томом. Они не виделись с того вечера у него дома. Саре хотелось вести себя при следующей встрече естественно и выглядеть лучше обычного. Но это будет трудно в костюме книги.

На часах было одиннадцать. Ярмарка начиналась в двенадцать. С минуты на минуту за ней заедет Джордж. А она больше похожа на пугало, чем на книгу. И сделать с этим ничего невозможно. Сегодня был погожий солнечный день. Лето вернулось на один день с ярким солнцем и легким ветерком. Сара представила, как люди выглядывают в окно и думают, что сегодня отличный день для похода на ярмарку. Но то, что для них будет развлечением, для Сары будет публичным унижением. Она прижалась лбом к зеркалу и зажмурилась. Что подумает Том, увидев ее в костюме книги?

Никогда еще асфальтированные улицы Броукенвила не выглядели такими уютными. Между домами повесили растяжки в цветах американского флага. К сожалению, улица была слишком широкой, и они слегка провисали, но все равно смотрелись хорошо. На главной улице расставили лотки задней стороной к ветру – на всякий случай. Они зрительно уменьшали улицу, придавая уют. Грейс продавала домашние пироги, и вид у нее был спокойный. На лоток она повесила табличку: «Осторожно – может вызывать головную боль». Каролина как раз пыталась ее содрать. Грейс вяло протестовала, видимо, прекрасно зная, что долго табличке не провисеть. На другом лотке торговали поделками и расписанным вручную фарфором. Был тут и лоток с вышитыми подушками и вязаными кофтами, варежками и шапками всех цветов радуги – то, что надо осенью. Все жители города были здесь. Сара попыталась проскользнуть в книжный магазин, чтобы избежать насмешек, но ее остановила Грейс. Сара уже пожалела, что приехала прямо в костюме, но она боялась, что не будет времени переодеться в книжном. Так что в машине ей пришлось сидеть боком и она не успела морально подготовиться к людскому вниманию.

– Что это на тебе? – спросила Грейс и, услышав объяснение, звонко расхохоталась. Джен поспешила на помощь и объяснила концепцию наряда, но это не изменило того факта, что Сара выглядела как книжное пугало. Ходячая реклама чтения. Или ходячее книжное пугало. А также эффективный отпугиватель мужчин. Слава богу, Тома не было видно. Может, он заболел?

Постепенно начали прибывать машины, и люди заполнили улицу. Со стороны это было похоже на вражеское вторжение. Но только без врагов. Семьи с непослушными детьми, подростки, которые сразу сгруппировались в углу и, повинуясь инстинкту, быстро нашли скамейки в парке. Пожилые люди, предвкушавшие ярмарку, холостые мужчины и женщины в компании друзей. Один дедушка сразу направился к еде, а бабушка, приехавшая с ним, – к расписным сервизам. Сразу стало шумно и оживленно. Тут был весь Броукенвил и, наверное, половина Хоупа. Никто не бросал на Сару любопытных взглядов. Видимо, в костюме Книги книг они не видели ничего странного. Правда, то, что это Книга, они тоже не поняли, так что Саре пришлось объяснить. Сару это поразило, но она отнесла эту странность на счет привычки видеть гигантских цыплят и помидоры. Она пыталась спрятаться в книжном, но, конечно, ей не дали.

– Иди постой с нами, – крикнула Грейс. – Нам нужно чем-то отпугнуть птиц.

Сара вышла на улицу и оглядела толпу.

– Откуда они все? – спросила Сара, которая никогда еще не видела столько народу в Броукенвиле.

Грейс пожала плечами:

– Это Айова. До соседнего дома может быть несколько миль, но все равно люди всегда в курсе того, что происходит.

Сара высматривала в толпе Тома. Его нигде не было видно. Она немного расслабилась. Сегодня прекрасный день, и если ей повезет и она не столкнется с Томом в этом дурацком костюме, так день будет безусловно прекрасным.

Энди рекламировал танцы. Алкоголь на ярмарке они не продавали («Мы не хотим непристойностей», – сказала Саре Каролина. «Мы не хотим, чтобы люди заявились к нам уже пьяными», – сказал Энди. Но, учитывая количество фляжек, которые Сара наблюдала сегодня, эти надежды были напрасны).

– Итак, – спросил он, – ты пойдешь на танцы прямо в этом?

– Конечно, нет, – ответила за Сару Клэр, которая помогала Грейс продавать пироги.

– Почему нет? – спросил голос за спиной Сары. – По-моему, смотрится неплохо. Но только вот что ты изображаешь, Сара?

Том подмигнул Саре и поцеловал Клэр в щеку в знак приветствия.

– Книгу, – мрачно ответила Сара.

Том удержался от смеха, но в глазах появились искорки.

– Могло быть и хуже, – пробормотала Сара, прекрасно зная, что хуже быть не могло. Она задумалась. – Они могли закопать меня в груду книг… надеть на меня гигантскую пластмассовую книгу… королеву книг… посадить на трон из книг… с книжной тиарой на голове… или раздеть догола и заставить прикрываться книгой…

Она хотела было продолжить, но заметила, что Том не слушает, а только смотрит на нее. Сара смутилась.

Успех ярмарки вернул Каролине уверенность в себе, пошатнувшуюся после истории с гомосексуальной эротикой. Она с удовольствием наблюдала за лотками и посетителями. Даже Грейс вела себя хорошо, отметила она. Мужчина со скамьи подошел к ней. Каролина поймала себя на том, что рада его видеть, это ее удивило и встревожило.

– Прекрасный день, – сказал он.

К своему ужасу Каролина обнаружила, что улыбается. Возьми себя в руки, Каролина, подумала она. Почему-то перед глазами у нее встал «бьюик» из того кошмарного лета.

– С погодой нам повезло, – ответила она. Безопасная тема. Мужчина не спешил уходить. Каролина сказала себе, что это ничего не значит. Со временем он обнаружит, что в городе есть люди и повеселее ее, и будет сплетничать у нее за спиной, как это делают другие. И тебе, сказала себе Каролина, расправляя плечи, на это наплевать.

– Вы придете вечером? – спросил он.

Выходи за нас замуж!

– Вот сейчас все и завертится, – сказал Энди, не обращаясь ни к кому конкретно. Дел у них не было. Все было готово. «Площадь» готова была принять гостей. Об этих танцах люди еще долго будут говорить. Спиртное будет течь рекой. Музыка звать в пляс. Вечер ожидался чудесный. Бар был отполирован до блеска. Карл был прекрасен, как обычно. Новый помощник бармена Джош все ловил на лету. Эти танцы станут триумфом Энди, его лучшим проектом. А предложение брака – прекрасным дополнением.

Джен с мужем прибыли первыми. Муж выглядел спокойным. Одет он был в бежевый пиджак, который явно выбрала жена и который явно был ему мал. Джен принарядилась, но, к сожалению, скромное черное платье из толстой ткани делало ее фигуру квадратной.

– Мы первые? – спросила она. На самом деле, несколько гостей не из Броукенвила уже давно сидели за дальним столом, попивая пиво. Джен перегнулась через стойку и театрально прошептала Энди:

– А баннер? Все готово?

Он кивнул:

– Все готово. Мы тоже.

В эту минуту в дверях появились Том, Клэр и Джордж. Энди с Джен сразу замолчали. Жители Броукенвила встали возле стойки, демонстрируя неловкость, свойственную людям, редко выходящим в свет. Единственной, кому это состояние было незнакомо, оказалась Грейс. Она тоже принарядилась. На ней была чистая, выглаженная рубашка. Грейс держалась так, словно каждый день гладила рубашки. Она присела на свободный стул у бара, заказала виски и только потом поздоровалась с остальными.

– А Сара еще не пришла? – спросила она. – Что бы о ней ни говорили, а с ее появлением все завертелось-закрутилось.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Том.

Энди с Джен переглянулись.

– Она сильная женщина, эта Сара, – продолжила Грейс, качая головой и посмеиваясь. – Не хуже Иджи. Предложить бродяге спиртное до обеда. И слоны… я прямо не знаю… – Она продолжала, не обращая внимания на удивленные взгляды остальных. – Другая женщина тоже сильная, особенно когда начинает воображать покойников. Тованда…

Наконец заметив недоумение на лицах друзей, Грейс всплеснула руками:

– «Жареные зеленые помидоры»! Книга о сильных женщинах в этой стране! Эта Сара разбирается в книгах! На свете, наверно, не было женщины сильнее Иджи Тредгуд. За исключением моей бабушки, конечно, – сказала она и ради справедливости добавила: – Хотя бабушке не приходилось иметь дело со слонами.

Это что-то напомнило Энди.

– Был такой фильм, нет?

Грейс покачала головой.

– Фильм тоже был. Но я понимаю, что не все такие образованные, как мы с Сарой.

Тому непонятно было, почему разговор все время возвращался к Саре. Как будто им больше не о чем было поговорить, кроме как о ней, думал он. Но было что-то трогательное в том, как все ее ждали. Каждый раз, когда открывалась дверь, кто-то бросал туда взгляд и, поняв, что это не Сара, прятал глаза. Она была здесь полтора месяца, а они ведут себя так, словно она всю жизнь с ними прожила. Словно она собирается остаться. Держать книжный магазин в городе, где люди, если и возьмут книгу в руки, то не для того, чтобы читать, а чтобы треснуть кого-нибудь по башке. Против воли Том улыбнулся. Конечно, ему тоже было сложно представить главную улицу без книжного, но это только дело привычки. Скоро Сара уедет, и город вернется к нормальной жизни. Он отпил пива и заставил себя улыбнуться Джен, стоявшей рядом. Они что-то обсуждали, но он не слушал. Что-то про слонов. Лучше всего избегать Сару, пока она не уедет домой. Ошибкой было уже заговорить с ней на ярмарке, но разве можно было удержаться, когда она заявилась туда, наряженная книгой? И какой черт дернул ее заговорить о своем обнаженном теле? Теперь ему будет еще сложнее ее игнорировать. Придется установить правила. Вежливо поздороваться, все-таки он человек воспитанный, и потом не подходить к ней весь вечер. Том развернулся спиной к двери и заговорил с Джен. Но когда появилась Сара, он не удержался и все-таки посмотрел на дверь. Сегодня вечером Сара выглядела взрослой. На ней было простое платье без рукавов с широкими лямками и прямоугольным вырезом, достаточно глубоким для вечернего наряда, но недостаточно глубоким, чтобы вызывать фривольные мысли. Платье льнуло к бедрам и потом прямо спускалось ниже колен. На фоне ярко-желтого платья волосы ее казались темнее. Даже глаза у нее были больше обычного. Так, по крайней мере, показалось Тому. Удачный крой подчеркивал ее стройную фигуру. Сара выглядела уверенной в себе и откровенно сексуальной. Даже ее движения сегодня были гибкими и грациозными. В полумраке бара ее белые шея и руки блестели, как алебастр. Просто игнорируй ее, сказал себе Том. Она скоро вернется в Швецию, и тебе на это наплевать. Он посчитал в голове. Сколько осталось? Две недели? И потом все вернется на круги своя.

Стоило Саре войти в бар, как она тут же почувствовала тепло, исходящее от жителей Броукенвила. Они улыбались ей и звали к себе. Казалось, они все только и ждали ее появления. Словно они заметили бы ее отсутствие, если бы Сара не пришла. Это было для нее в новинку. Она инстинктивно отыскала Тома взглядом. Но стоило их глазам встретиться, как тот отвернулся. Она готова была поклясться, что заметила, как он скривился. Эта гримаса говорила громче слов. Улыбка сползла с лица Сары, но она позволила подвести себя к Джен и Грейс и даже поздоровалась с Джошем, стоявшим за стойкой. Люди окружили ее. Они здоровались, смеялись, болтали так, словно знали ее всю жизнь. Все, кроме Тома, который только кивнул ей и сразу пошел к Клэр. Сара старалась не смотреть на него. Но он словно нарочно, чтобы ее подразнить, надел сегодня выглаженную белую рубашку, в которой его плечи казались еще шире. Она облегала плоский живот и льнула к крепким бедрам, обтянутым джинсами. Сара отвела взгляд.

Она чаще вспоминала первую часть событий на диване, чем вторую. Сара знала, что все это несбыточные мечты, о которых надо забыть. Хорошо бы и он забыл о том вечере и перестал избегать ее. Музыка заиграла громче. Наступило время танцев. Большинство жителей Броукенвила словно приклеились к барной стойке, но посетители ярмарки и женщины с прошлого импровизированного праздника в баре уже начинали пританцовывать. Женщины на ярмарке не появлялись, бар их интересовал куда больше. Энди и Джен все время переглядывались, но Сара, занятая своими мыслями, не обращала на это внимания. Конечно, она не влюблена в Тома. Просто ей нравится его компания. Нравится болтать с ним по-дружески, когда он заходит в книжный. Нравится, когда он подсмеивается над ее чтением. И она решила игнорировать ту часть себя, которой постоянно нужно было знать, где сейчас Том и что он делает. Это был просто поцелуй. Такое случается. Даже с друзьями. Чего не бывает? Сидели рядом на диване, увлеклись, поцеловались… Несчастный случай, подумала Сара. Не стоит воспринимать все серьезно. Они это переживут. Забудут и потом будут вместе смеяться над этим происшествием. Ха-ха, какое безумие. И как нас только угораздило? И потом снова станут друзьями. Проще простого. Но пока лучше об этом не упоминать, подумала Сара. Наверняка Том тоже так думает. Надо подождать, пока все не успокоится.

Но сказать было проще, чем сделать. Всего через несколько минут Сара сама чуть не заговорила об этом. Она шла от Грейс к Джорджу и не заметила Тома, идущего к Клэр. Они внезапно оказались рядом. Сара тут же повернулась к Джорджу, но успела заметить искорки смеха в глазах Тома. Это было уже слишком. Она не говорила с ним весь вечер, даже глаз на него не поднимала. И стоило ей бросить на него один взгляд, да и то, только чтобы не столкнуться с ним, а Том уже имеет наглость думать, что она нарочно подошла к нему, и смеется над ней за это. Сара выпрямила спину. В глазах ее появился опасный смех. Она повернулась к нему, готовая…

И в этот момент музыка стихла, и внезапно свет прожекторов ослепил Сару. За стойкой бара неизвестно откуда возник огромный баннер. На белой простыне огромными красными буквами было нацарапано: «Выходи за нас замуж!»

Утешение в «Кандиде»

Сара была похожа на косулю, выскочившую на дорогу перед машиной и ослепленную фарами. Каролина сжала бокал в руке и нервно слушала, как Энди объясняет Саре их безумный план. Пару секунд казалось, что все у них получится. Сара улыбнулась, сперва осторожно и нерешительно, потом шире и радостнее. Глаза ее вспыхнули благодарностью. Она повернулась, чтобы видеть всех жителей Броукенвила. На ее лице была написана искренняя радость. Каролина моргнула, пораженная такой откровенной демонстрацией эмоций. Энди и Джен продолжали что-то говорить, но никто их не слушал. Все застыли под впечатлением Сариной улыбки. Каролина поверить не могла, что их затея могла так обрадовать человека. Каролина так внимательно наблюдала за Сарой, что, наверное, единственная заметила, как у той поменялось настроение. Другие были уже слишком пьяны для этого.

Сара была счастлива. Эта идея была настолько безумна, что просто невозможно было не засмеяться. И, конечно, она была тронута. Они показали ей, что она им нравится. Такой приятный жест на прощание. Этот баннер был знаком, что они считают ее частью города. Энди с Джен продолжали:

– Конечно, по закону, города́ не могут жениться, – сказала Джен, и Сара рассмеялась, – поэтому мы решили выдвинуть нашего представителя.

– Да, представителя, – повторил довольный Энди. – Мы решили пожертв… выбрать Тома.

– Это будет фиктивный брак, разумеется, – добавила Джен, и Сара кивнула.

Разумеется. Она посмотрела на Тома. Все мысли о том, чтобы избегать его, тут же испарились. Ей просто необходимо было поделиться с ним своей радостью. Но выражение его лица не обещало ничего хорошего. Оно превратилось в маску с вынужденной фальшивой улыбкой и холодным злым взглядом. Два красных пятна появились у него на шее и быстро поползли вверх. Поскольку он тоже улыбался, никто, кроме Сары и Каролины, не обратил внимания на его глаза. Сара сглотнула. Тут свет от прожектора пропал, снова заиграла музыка, люди начали подходить к Саре, и она уже не видела Тома и не могла определить, показалось ей или нет. Сара отвечала на вопросы, но плохо осознавала, что происходит. Когда она снова увидела Тома, тот уже сидел у бара. Карл наливал ему виски. Он залпом выпил содержимое бокала. Сара сказала себе, что ей все равно. Это ее предложение руки и сердца. Они любят ее. Любят настолько, что придумали эту безумную историю с фиктивным браком. И Сара не позволит никому испортить эту радость. Так что она улыбалась и смеялась и старалась высоко держать голову. Люди, которых она едва знала, и даже незнакомые люди хлопали ее по плечу, а одна женщина в ковбойской шляпе даже сжала в медвежьем объятье.

– Так тот парень в баре теперь свободен? – спросила одна из женщин, но Саре не нужно было отвечать, потому что еще одна незнакомка подошла ее поздравить и так сильно хлопнула по спине, что Сара лишилась дара речи. И все время она старалась игнорировать Тома. Чертов Том.

Когда больше игнорировать было невозможно, она подошла к нему и с улыбкой произнесла:

– Какая безумная история.

Может, хоть это заставит его расслабиться, подумала она.

Том оглянулся по сторонам, видимо, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Карл был занят на другом конце стойки, музыка играла громко, так что можно было ничего не опасаться, но Том все равно понизил голос:

– Полагаю, мне следует тебя поздравить. Или, точнее, нас.

В его голосе было столько злобы, что Сара не удержалась от колкого ответа:

– Вижу, что ты самый счастливый мужчина в городе.

В ее голосе еще звучало эхо смеха. Но Том был серьезен.

– Боже мой, Сара, – сказал он, – ты можешь хоть немного думать, прежде чем что-то делать?

Он снова оглянулся по сторонам.

– Я могу тебя подвезти до дома? – спросил он.

Только сейчас она заметила, что у него в руках ее куртка. Вокруг продолжался праздник. Все были в прекрасном настроении. Кто-то уже начал танцевать. На импровизированной сцене в глубине бара играла местная группа, состоящая из гитары, скрипки и ударных. Солировала молодая женщина. Сара с тоской посмотрела на танцпол. Ей так редко выпадала возможность потанцевать. И еще рано возвращаться домой. Том протянул ей куртку, и Сара со вздохом взяла ее. Будет еще случай потанцевать, сказала она себе… И замерла. Не будет. Ни танцев, ни предложений руки и сердца. Она вернется в Швецию, и этот вечер поблекнет в ее памяти, как и все остальное время, проведенное здесь. Но Том уже был в дверях и нетерпеливо смотрел на Сару.

– Может, потанцуем перед уходом? – спросила она.

– Боже мой! – воскликнул Том, рванул дверь и буквально вытолкнул Сару из бара.

Только не это, пробормотала Сара, бросая прощальный взгляд на собравшихся. Они уходили первыми. Даже раньше Каролины.

Том открыл ей дверь, видимо, по инерции, вряд ли из вежливости. Он ничего не говорил, но Сара понимала, что не просто так он вызвался отвезти ее домой, да еще и перед всеми остальными.

Естественно, она была права.

– Подумай о последствиях, – заявил он, когда они выехали с парковки. Сара улыбнулась своим мыслям. Он такой предсказуемый. Но ему это явно не понравилось.

– Я серьезно, Сара.

Даже злой он был прекрасен. На белой рубашке ни складочки. Он закатал рукава рубашки и не стал надевать куртку, несмотря на холод. Пальцы нервно стучали по рулю.

– Я не знаю законов, но если тебя поймают, то никогда больше не пустят в страну и наверняка назначат высокий штраф. Это же преступление! Бога ради!

Осень – самое паршивое время года в Швеции, думала она.

– Ты меня слушаешь?

– Преступление – штраф – ужасные последствия, – послушно повторила Сара.

– Это не шутка!

Они уже были у дома Эми. Но Сара не спешила выходить, чувствуя, что он еще не закончил. Лучше дать ему выговориться сейчас. Том продолжал что-то говорить. «О нас» – расслышала Сара, но не могла заставить себя посмотреть на него.

– Я знаю, что никаких «нас» не существует, но, может, вся эта история имеет отношение к тому вечеру?

Сара невольно покраснела.

– Конечно, нет, – заявила она.

Том изучающе посмотрел на нее, но Сара упрямо молчала. Если бы можно было молчать еще две недели до отъезда.

– Я знаю, в чем причина, – сказал Том.

Видимо, ее молчание было красноречивым. Сара заставила себя улыбнуться и удивилась тому, что это оказалось легко.

– Я говорил правду. У нас ничего не получится.

Она кивнула.

– Ты не любишь меня, – продолжал он, и на этот раз Сара его перебила:

– Нет. – Она отвернулась к окну. – Конечно, нет.

– И я не люблю тебя.

Это она уже знала.

– Сколько ты вообще собиралась оставаться здесь?

Сколько смогу, подумала она.

– О чем ты думала? Выйти за меня замуж? Прожить здесь еще пару месяцев, пока тебе не надоест, и прислать бракоразводные бумаги из Швеции?

Почему он так зол? Почему так настроен убедить Сару, что здесь ей не место? Зачем делать слона из мухи? Это же был просто приятный прощальный жест. Сара невольно улыбнулась, вспомнив баннер из простыни. Она начала рисовать пальцем на запотевшем окне. Мне же не к чему возвращаться, думала она. Это пугало ее, но она не хотела никому рассказывать о своих страхах. Не хотела говорить об одиночестве, о пустоте. Не хотела рассказывать ему, что никто не ждет ее дома, потому что очевидно было, что он не хочет, чтобы она осталась.

– Жениться ради вида на жительство – это рискованный шаг, Сара.

Она пожала плечами.

– Все к лучшему в этом лучшем из миров, – тихо сказала она.

Она всегда находила утешение в приключениях Кандида. Что бы с Сарой ни случилось, Кандиду в жизни пришлось хуже. Может, не к этому стремился Вольтер, создавая свое бессмертное произведение, но так уж получилось.

Том побледнел.

– Черт возьми! Подумай, прежде чем что-то сделать.

Хорошо сказано, дорогой философ, но сейчас лучше заняться разведением своего сада, подумала Сара, открывая дверцу. Прежде чем выйти из машины, она повернулась к Тому:

– Может, это и не шутка, – сказала она. – Но и не серьезное предложение. Это просто приятный жест. Не больше, не меньше. И единственное, что тебе – или мне – нужно сделать – это сказать всем, что мы не собираемся жениться.

Сара вышла из машины и добавила:

– Конечно, мы не поженимся. Неужели ты серьезно думаешь, что я ожидаю от тебя подобной услуги? И никто не может заставить человека жениться против его воли.

С этими словами она хлопнула дверцей машины гораздо сильнее, чем намеревалась. Звук заглушил слова Тома:

– Ты не знаешь их так, как я! – И за этим: – Черт побери!

Сара пошла к дому. Том продолжал сидеть в машине. Только когда она закрыла за собой дверь, Том уехал. Сара осталась одна. Кто знает, подумала она, может, он вернется на праздник. Она посмотрела на часы. Половина десятого. Наверное, танцы идут вовсю.