Текст книги "Дай им шанс!"

Следующий зарубежный корреспондент Броукенвила

Выйдя из конторы, Сара остановилась и заморгала, ослепленная ярким солнечным светом. Дальнейшие события предстали перед ней чередой застывших кадров, словно ее сознанию необходимо было разбить реальность на небольшие элементы, чтобы ее можно было принять. Она видела пустые парковочные места, белые линии на асфальте, тень единственной машины, солнечные блики на пыльном багажнике, здания на другой стороне дороги, выкрашенные в белый цвет с ухоженными зелеными лужайками перед ними, и все это казалось ей кулисами театрального представления. Она видела и Тома, точнее, его темный силуэт против солнца. Со стороны он казался расслабленным, но Сара слишком хорошо его знала и по позе понимала, как сильно он напряжен. Он не двигался, словно пытаясь тем самым удержать стремительно ускользающую реальность, подумала Сара. Картинки у нее перед глазами начали двигаться, смешиваясь с прошлым и историей, будущим и фантазией. Голубка на фонаре, ставшая его частью, юная Эми с Джоном на скамейке в парке, Эми в окружении книг, но непонятно, в спальне или в книжном, книжный, каким она его видела днем, темный и пустой, кресло-качалка на веранде у Эми, резиновые сапоги, пустые полки, Том… эту картинку она попыталась прогнать. Вечно нервничающий Джордж, склонившийся над книгой. Мисс Энни, точнее ее призрак. Снова Том. Спящий в кресле. Лицо расслаблено. Потом настоящий Том, который ждал, что она встряхнется, подойдет к нему и заговорит. Просто подойдет к нему и заговорит. Никаких жалоб, никаких обвинений, никаких слез, никаких слов о том, как несправедлив этот мир. Это единственное, что она может для него сделать. Она не должна быть для него неразрешимой проблемой. Если повезет, когда-нибудь он будет вспоминать ее как смешной анекдот. «Та безумная читательница из Швеции. Помнишь ее? Или она была из Швейцарии?»

Сара велела себе прекратить. Не стоит об этом думать. Она вздохнула и пошла к Тому. Сначала вниз по лестнице, потом по тротуару к парковке. И все это время Сара отчаянно пыталась сообразить, что она ему скажет.

Увидев ее, Том вынул руки из карманов и всплеснул ими в беспомощном жесте. Потом раскрыл объятия ей навстречу, Сара сделала еще шаг и позволила ему обнять себя так, словно это было самой естественной вещью на свете. Она вдохнула его аромат, так хорошо знакомый, и обрадовалась, что еще не забыла его.

Она попыталась засмеяться, но вместо этого с губ ее сорвался всхлип. Том еще крепче обнял ее.

– Все уладится, – сказал он, наверное, потому, что не знал, что еще сказать. – Ты можешь приехать снова.

Ей не позволят.

Похоже, он тоже это знал.

– Или мы приедем к тебе в гости. Я всех соберу. Джордж поведет машину. Джен будет вести дневник, а Каролина соберет деньги.

Сара засмеялась, и Том выдохнул, но предательская одинокая слеза все-таки вырвалась на свободу и потекла вниз по щеке. Она попыталась отвернуться, чтобы Том ничего не заметил. Но он нежно взял ее за подбородок и большим пальцем стер слезу.

– Это все моя вина, – сказал он.

– Мне не стоило заходить так далеко, – призналась Сара.

– Как ты думаешь, – спросил он, – если бы мы начали встречаться с самого начала, это бы что-то изменило? Тогда они бы не смогли утверждать, что мы женимся только ради вида на жительство?

– Не думаю, что ты сделал бы мне предложение через пару недель знакомства, – сказала Сара. – И я не сильна в отношениях. Никто не захотел бы жениться на мне. Тем более так скоро. Так что другим все равно пришлось бы вмешаться. – Она смущенно посмотрела на Тома и спросила: – А ты бы хотел этого?

– Я люблю тебя с той самой минуты, когда ты сказала, что предпочитаешь мне книги, – признался он. И, подумав, добавил: – А может, с той, когда ты предложила помыть посуду за пиво.

– Это было разумное предложение, – запротестовала она, но тут Том поцеловал ее.

Ни Гэвин, ни полицейский не видели поцелуя. Да, наверно, он ничего бы и не изменил.

Но один человек все видел. И для него это меняло многое.

Грейс увидела Джона, когда он возвращался в Броукенвил. Что-то в его лице заставило ее остановиться и закурить новую сигарету.

– Я уже не знаю, чего бы хотела Эми, – признался он. Видно было, что он обращается к самому себе, а не к Грейс. – Она хотела, чтобы Сара приехала в гости. Это я всегда знал. Еще до того, как она произнесла это вслух. Но теперь? Чего она хочет теперь?

Понимая, что это может вылиться в долгий монолог, Грейс занервничала, но все-таки сказала:

– Теперь она вряд ли чего-то хочет.

Но Джон ее не слушал.

– Я раньше в это не верил, но теперь мне кажется, что она каким-то необъяснимым образом чувствовала, что Сара нужна нам так же сильно, как и мы ей. Но принуждать сына Джимми к браку без любви – это совсем другое дело. Это бы она не одобрила. Но разве это брак без любви? Теперь я не настолько в этом уверен.

– Боже мой, приятель! Люди умирают. Ты достаточно живешь, чтобы это усвоить. По мне, так ты слишком много думаешь. Да и думать тут нечего. Конечно, она хотела бы, чтобы Сара осталась. И она бы заставила этого бюрократа пожалеть сто раз о том, что он вообще сюда заявился.

Ее слова Джона не убедили.

Грейс пожала плечами.

– Позвони Каролине.

Признание

Гэвин Джонс привык к раздраженным посетителям. А в деле Броукенвила его и вовсе уже ничто не могло удивить. Но Каролина Роде была абсолютно спокойна для раздраженного посетителя, и это его пугало. Гэвин Джонс против воли подумал о ее молодом любовнике и покраснел. Ему стало стыдно за эти мысли. Но Каролина ничего не сказала. Он проводил ее в конференц-зал. Его собственный кабинет был больше похож на кабинку с картонными стенами, а у Гэвина не было никакого желания посвящать коллег в подробности этой запутанной истории. Он присел за стол, а она – без приглашения – на стул перед ним.

– Чем могу помочь?

По его тону должно было быть понятно, что помогать ей он не намерен.

Но Каролина только улыбнулась.

– Должен сказать, что это дело – сплошная головная боль, – сообщил он, но на Каролину его слова не произвели никакого впечатления. – Особенно любопытен коллективный элемент.

Каролина стянула перчатки, сложила их и положила на колени.

– Вы не понимаете, – спокойно сказала она. – Они любят друг друга.

Гэвин криво улыбнулся:

– Это я понял.

– Но тогда в чем проблема? – воскликнула Каролина.

– Закон… – начал было Гэвин, но она не дала ему продолжить.

– Законы существуют для того, чтобы американские граждане могли жениться на нерезидентах и жить с ними долго и счастливо.

– Да, – согласился Гэвин, – но тут мы имеем дело с коллективным заговором, в котором замешан весь город.

Каролина пожала плечами.

– Тогда арестуйте нас, – сказала она. – Джен, Энди, Карла… Джорджа, – она пересчитала по пальцам. – Потом есть еще Клэр, Лейси, муж Джен.

– И вас?

Он понял, что его грозные взгляды не имеют никакого действия.

– И меня, разумеется, тоже. – Каролина явно задумалась. – Дети Джен тоже были на свадьбе, но они, наверное, слишком юны для ареста? Наверняка. – Она продолжала: – Но, может, исправительный интернат? Пастор Уильям не был замешан, это вы должны понимать. Так что его лучше отпустить. Но все остальные считали, что Сара и Том должны пожениться ради вида на жительство. Мы все были заодно… Мы все хотели… как там выразился ваш коллега?

– Он не мой коллега…

– Пожертвовать им. Мы ни к чему их не принуждали, но всячески склоняли к совершению преступления, – улыбнулась Каролина. – Мы виновны, как вы понимаете.

– А Том и Сара?

– Они не совершали никакого преступления, – сообщила Каролина. – Они хотели пожениться.

– С самого начала?

– Разумеется. Они все мне рассказали, – усмехнулась Каролина. Смех ее был радостным, но настроение Гэвина от этого не улучшилось.

– Они нас обманули. Мы ничего не подозревали. Жаль, что они были такими скрытными, – добавила Каролина. Видно было, что она старается подавить смех, но ей это не удается. Ее глаза смеялись, в голосе слышны были веселые нотки. Это раздражало Гэвина.

– Столько людей стали преступниками только потому, что они решили, что чувства – это их личное дело. Трагедия.

– Закон… – повторил Гэвин.

– Разумеется. Вы ничего не можете с этим поделать. Нас надо судить. Закон связал вам руки.

– Том и Сара признались. Остальные отрицали, – в отчаянии заявил Гэвин. – Том и Сара сказали, что они единственные несут ответственность за случившееся.

Каролина явно заколебалась. Гэвин немного расслабился, но тут она продолжила:

– С моральной точки зрения, они, конечно, ответственны. Полагаю, что, когда они поняли, сколько людей считает, что они совершили преступление, им ничего не оставалось, как сознаться.

– Вижу, что вы сознаваться не спешите, – сказал Гэвин. Этот разговор тоже выходил из-под контроля. – Хотя вы тоже приложили руку к этому преступлению.

– Закон, – повторила его слова Каролина. – Я готова принять наказание. Другие, возможно, будут возражать, но я уверена, что вы без проблем сможете доказать их вину в суде. И хотя Грейс, Энди и Джен вряд ли будут сотрудничать с органами правосудия, но закон должен восторжествовать.

Она поднялась и надела перчатки.

– Вы же понимаете, никто так не заинтересован в законопослушании, порядке и справедливости, как я. В этом мы с вами похожи.

И с этими словами она попрощалась, заверила, что сама найдет дорогу, похлопала его по плечу и вышла, прежде чем Гэвин сообразил, что сказать.

Он ненавидел этот город.

Какое-то время он тешил себя мыслью, как здорово было бы арестовать их всех. Особенно Каролину Роде. Это была приятная мысль. Но размышления о том, как он будет допрашивать их в присутствии коллег, а потом доказывать их вину в суде, были менее приятными. Гэвин перестал улыбаться. Он представил, как будут смеяться над ним коллеги, представил растерянность судьи. Ему нужно с кем-то поговорить. С кем-то, кто был там и видел все это, кто сможет его понять. Поборов сомнения, он вернулся в свою конуру и поднял трубку.

– Город любви, – прокомментировал полицейский.

Гэвин безрадостно рассмеялся.

– Что ты будешь с ними делать?

В голосе полицейского звучало сострадание.

– Я не знаю, – признался Гэвин.

Полицейский не стал объяснять Гэвину, что тот выставит себя на посмешище, если решится обвинить в преступлении весь город. Вместо этого он спросил:

– Ты что-нибудь решил по поводу дробовика?

Гэвин вздохнул. Угроза расправы с применением оружия была самой незначительной из всех проблем.

– Ты же слышал эту женщину? Четвертое июля. Не будем заводить дело.

– Как пожелаешь, – сказал полицейский. – Без твоего заявления я все равно не смогу ничего сделать.

– Не все битвы можно выиграть, – вздохнул Гэвин. Он чувствовал, что настроен философски по отношению к этой истории. Философски в том смысле, что он просто устал от всего.

– Особенно с такими противниками, – усмехнулся полицейский. – Все преимущества на их стороне.

Сара Линдквист

Корнвэген 7-1

13638 Ханинге

Швеция

Броукенвил, Айова, 5 августа 2011 года

Дорогая Сара!

Джимми Куган! Я и забыла, что обещала тебе рассказать о нем. Боже мой! Джимми Куган! Не человек, а история. Джимми был первым Куганом, у которого водился костюм. Первым Куганом, который научился читать, первым Куганом, купившим дом, первым человеком в городе, покрасившим волосы, и первым, в честь кого назвали улицу. Я все тебе расскажу в подробностях, когда ты приедешь. Это будет наша первая экскурсия.

В Хоуп можно добраться на автобусах фирмы «Грейхаунд». Хоуп находится в часе езды от нас. Мы с удовольствием там тебя встретим. Я надеюсь сама приехать, но, если не смогу, пришлю кого-нибудь. Если у тебя возникнут проблемы, просто позвони мне. Я жду нашей встречи двадцать седьмого.

С наилучшими пожеланиями,

Эми

Эпилог И жили они долго и счастливо (книги против жизни – 4:4, ничья)

В жизни тоже бывают хеппи-энды! Так думала Сара во время своей второй свадьбы в церкви. Оказывается, жизни тоже есть что ей предложить. И за всю проповедь она ни разу не подумала о книгах, хотя слушала ее во второй раз.

Теперь Сара была не в белом. Джен, конечно, пыталась возражать, но Сара осталась непреклонной.

– Никто не обратит внимания на то, белое платье или нет. К тому же это моя вторая свадьба за этот месяц.

– С одним и тем же человеком, – усмехнулась Джен, но Сара только покачала головой и улыбнулась. Она заметила, что теперь все время улыбается, как жители Броукенвила. Так что из белого на ней была только ковбойская шляпа, одолженная у Клэр. К сожалению, ее Джен тоже не одобрила. Скорее наоборот.

Со стороны казалось, что на этот раз жители Броукенвила внимательно слушают проповедь, но Сара знала, что это только видимость. Каролина сидела рядом с Джошем. Грейс снова заявилась с ружьем. Но на этот раз она была трезва и, судя по всему, не собиралась ни на кого больше его направлять.

Джон начал заходить в книжный и говорить с Сарой об Эми. Он всегда появлялся внезапно, присаживался в кресло и начинал рассказывать. Говорил он тихо и немного отстраненно и никогда не проверял, слушает его Сара или нет. Он просто рассказывал о том, что́ Эми когда-то сказала или сделала. И после этих рассказов Сара чувствовала, что Эми где-то рядом. Наверное, Джон чувствовал то же самое. Сейчас он сидел на том же месте в последнем ряду, что и в прошлый раз, в стороне от других. На расстоянии трудно было разглядеть выражение его лица, но Саре казалось, что он рад свадьбе.

Клэр переехала жить к Джорджу. Они еще не покрасили стены, но Сара знала, что Джон заказал в лавке краску. Джен, как подозревала хорошо знавшая ее теперь Сара, была занята мыслями о том, не нужно ли посвятить дополнительный номер бюллетеня свадьбе. И пока не опишет торжество во всех красках, Джен не успокоится. Джордж по-прежнему был грустен. Грусть была у него во взгляде. Но он не жаловался на жизнь. Сам он явно был удивлен тем, что не опустил руки и не запил, но Сара – нет. Она в него верила. Джордж был стоиком. Он притягивал к себе катастрофы, он ждал их. Но теперь у него есть Клэр, с улыбкой подумала Сара. А Клэр способна выдержать любую катастрофу.

Она украдкой посмотрела на Тома и обнаружила, что он смотрит на нее. Том подмигнул Саре, и ей пришлось закусить губу, чтобы не засмеяться. Однажды она найдет книгу и для него тоже. Не нужно никуда спешить. У них вся жизнь впереди. Сара протянула руку и коснулась его руки, радуясь тому, что у нее есть полное на это право.

Броукенвил будет счастливым городом. Жители были счастливы уже оттого, что им, как они думали, удалось одурачить власти. Как в старые добрые времена, отметила Грейс, и Джен даже с ней согласилась. Она не уставала говорить людям, что у нее не было сомнений в том, что эта затея удастся. Потому что Джен удается все, что она задумывает. И никакая мелочь в виде американского законодательства в отношении мигрантов не может помешать ее планам.

Джен оповестила Сару о своих планах по поводу свадебного номера новостного бюллетеня. Каролина даже спросила ее, не собирается ли та сопровождать молодоженов в свадебном путешествии, чтобы подготовить репортаж.

Сара подумала, что раньше была не права. Жизнь ничем не хуже книг. Проповедь Уильяма подошла к концу. Сара все еще нервничала перед публикой, но на этот раз ей достаточно было сказать несколько слов. Она тщательно подготовилась. В этот момент двери церкви открылись. Ах, подумала Сара, увидев гостя, вот кого нам недоставало на свадьбе. На пороге стояла худая девочка в темно-синей куртке и с распущенными каштановыми волосами.

– Папа? – сказала она.

– Софи! – воскликнул Джордж, привстав.

Девочка подошла к скамье, где он сидел, и Клэр тут же подвинулась, давая ей место.

– Присаживайся, дорогая! – пригласила она.

Сара улыбнулась и подмигнула Клэр. Они послали приглашение на свадьбу вместе со второй книгой про Эрагона. В жизни полно счастливых концов, подумала Сара и снова повернулась к Уильяму. Нужно просто уметь ими воспользоваться.

И сейчас она выходит замуж за Броукенвил, и они будут жить долго и счастливо.