Электронная библиотека » Катарина Керр » » онлайн чтение - страница 12

Текст книги "Чары зари"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 19:23


Автор книги: Катарина Керр


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Достаточно! – голос Карадока пронзил кровавый туман, который окружал Браноика. – Я сказал: хватит. Стоять!

Сзади Браноика схватили чьи-то руки и потащили назад. Хватая ртом воздух, он откинул голову назад, тряхнул ею и увидел, как брызги крови разлетаются из раны над левым глазом. Овейн стоял перед ним, У него из носа текла кровь. Он улыбнулся, когда Браноик шагнул и почувствовал, как у него подгибаются колени. Державшие Браноика осторожно опустили его на булыжники, и он мог только сидеть там, хватая ртом воздух, и чувствовать, как лицо и живот пульсируют от боли, а кровь стекает по щеке.

– Вопрос решен, – объявил Карадок. – У Овейна остаются его маленькие цыплята, поскольку он их так любит. Но я не хочу, чтобы кто-то смеялся над Браноиком из-за этого. Все слышали?

Послышалось согласное бормотание серебряных кинжалов. Весело посмеиваясь, толпа разошлась. Проигравшие выплатили ставки и отправились назад в большой зал. Браноик остался снаружи. Он чувствовал себя униженным и думал, что никогда снова не сможет смотреть в лицо ни одному другому человеку. Маддин ухватил его за руку и помог встать.

– Послушай, парень, я никогда раньше не видел человека, которому удалось бы разбить нос Овейну.

– Тебе не нужно врать, чтобы мне стало легче.

– Я и не вру. Если тебе удалось не позволить Овейну избить себя до полусмерти и бросить на булыжники подыхать, то ты в некотором роде добился победы.

Это было сказано так искренне, что Браноику сразу же стало не так стыдно. Покачиваясь и спотыкаясь, он схватился за Маддина, и они отправились к казарме. Примерно на полпути их остановил старик, на которого Маддин раньше показывал новичку, как на советника принца. Невин приподнял фонарь, который нес в руке, и уставился в кровоточащее лицо Браноика.

– Я скажу Каудиру, чтобы зашел в казарму. Нужно наложить пару швов над глазом. Проследи, чтобы он лег, Маддо. Готов поспорить: он не собирается танцевать всю ночь.

Хотя Браноик попытался улыбнуться шутке, у него слишком сильно болела челюсть. Внезапно Невин посмотрел прямо ему в глаза, и этот взгляд пронзил Браноика, как копье, врезавшись глубоко в душу. В затуманенном сознании появилась мысль, что, он всю жизнь по какой-то причине пытался найти этого человека, но причину никак не мог вспомнить… хотя ее следовало помнить… Затем это чувство исчезло, и к горлу Браноика стала подступать тошнота.

– Его сейчас вырвет, – спокойно сказал Невин. – Все в порядке, парень. Не надо пугаться. Давай.

Браноик упал на колени, и его стошнило. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким униженным. Да еще и Невин видит его в таком состоянии! Но когда Браноик наконец закончил блевать и поднял голову, чтобы извиниться, старик уже ушел.

* * *

Невин вернулся к себе в покои, взмахнув рукой, зажег заранее выложенные в очаге дрова, сел в кресло и задумался об этом молодом человеке из Элдиса, которого Карадок подобрал на дороге, как бродячую собаку. Невин узнал его в тот момент, когда увидел. Точнее, он прекрасно знал, что ему следует узнать душу, смотрящую сквозь эти васильковые глаза. К сожалению, Невин не мог точно вспомнить, кем тот парень был в предыдущей жизни. В то время, как Маддин хорошо относился к новичку, Овейн возненавидел его, как только увидел, и, казалось, это было взаимно. В таком случае, в последней жизни Браноик, скорее всего, был преданным членом боевого отряда Гвенивер, и все еще не простил человека, который пытался изнасиловать жрицу. Поскольку Невин никогда не обращал особого внимания на боевой отряд, казалось логичным, что он просто не помнит всех рядовых солдат. С другой стороны, только увидев чужака, Невин почувствовал сильный сигнал двеомера. Определенно, Браноик должен был быть кем-то более важным, чем один из простых всадников Гвен и Рикина.

– Может, ее зять? – спросил Невин вслух. – Как там его звали? Боги, я этого тоже не помню! Наверное, я старею.

На протяжении следующих нескольких дней его то и дело беспокоила мысль, кем был Браноик в прошлой жизни – подобно тому, как волнуется терьер перед клеткой с крысами – рычит и лязгает зубами, но не может извлечь добычу из клетки. В конце концов, Невин решил, что появление Браноика – в некотором роде предзнаменование, скорее истинное, чем еще одно ложное и театральное, которые он сам и священники устраивали, предвосхищая появление нового короля. Люди, которым Невин доверял в прошлых жизнях, приходили к нему, чтобы помочь ему восстановить в королевстве мир.

Вскоре Невин получил зловещую новость, которая поглотила его внимание. Несколько недель назад он оправил письмо в храм Бела в Хендире с просьбой прислать экземпляры двух важных работ по общему праву Дэверри, но когда посыльный вернулся, то привез вместе с документами письмо от Даннира, настоятеля главного храма в Керрморе. Письмо было дважды запечатано и написано древним языком, который знали лишь очень немногие. «Король Глин заболел, – сообщал Даннир. – Все шепчут про яд, хотя это кажется мне сомнительным. Лекари короля диагностировали застои крови в печени. Действительно, не является секретом то обстоятельство, что король поглощал мед в неподобающих количествах с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы пить его. Тем не менее, я посчитал необходимым информировать тебя об этих слухах, потому что нельзя допустить разговоров о том, будто истинный король отравил одного из своих соперников. Любой совет, который бы ты ни прислал, будет ценным, но, ради наших богов, пиши только на древнем языке».

Прочитав письмо, Невин выругался вслух всеми гнусными ругательствами какие знал на древнем и современном языках. Даннир абсолютно прав: никто не станет считать Марина истинным королем, если люди сочтут, что он воспользовался ядом. Вся вина – если на самом деле там была какая-то вина – должна ложиться на другого претендента из дана Дэверри или, еще лучше, на представителей клана Вепря, окружающих восемнадцатилетнего короля. В этот момент Невин вспомнил Каудира и от души поблагодарил Властелинов Света за то, что дали ему оружие, которое требовалось для победы в этом сражении. Показания лекаря относительно обстоятельств, окружавших смерть последнего короля, несомненно, направят все подозрения туда, куда следует. Невин мрачно улыбнулся, сел за письменный стол и тут же составил письмо Данниру. Закончив писать и тщательно запечатав послание на тот случай, если вдруг найдется кто-то, способный прочитать древний язык, Невин еще долго сидел за письменным столом и размышлял над возможностью отравления.

Казалось, Глин умирал по естественным причинам, виной которых был он сам. И все же не вызывала сомнений доступность ядов в разрываемых войной королевствах. Кто их готовит? А что если возле короля таятся те, кто следуют темной тропой двеомера и ожидают своего шанса погрузить страну в еще больший хаос? А вдруг они знают о Марине? Невин весь похолодел, ругая себя дураком, гордецом, тупицей и полоумным. Как он мог вообразить, что может скрыть такой важный секрет от тех, кто как раз и занимается разузнаванием тайн! Ему придется проверить, оправданы ли его подозрения. И если да, то заниматься дальновидением через огонь бесполезно.

Невин запер дверь в свои покои, лег на кровать на спину и скрестил руки на груди. Вначале он привел дыхание в норму, чтобы оно стало ровным и спокойным, затем призвал свое световое тело и увидел мерцающую человеческую форму у себя в сознании. Постепенно он стал вливать в нее свою волю и делал это до тех пор, пока не показалось, что световое тело стоит рядом с ним в комнате. Тогда Невин перевел в световое тело свое сознание и услышал щелчок, напоминающий треск камыша. Он поплыл по воздуху, глядя на свое неподвижно лежащее на кровати физическое тело. Невин выскользнул из окна и летел ввысь, пока не увидел дан сверху – черный, мертвый сгусток материи в пульсирующем серебряном тумане элементарной силы, которая поднималась от озера. Хотя из-за тумана Невину было сложно оставаться на месте – требовалось бороться против нескольких по-настоящему опасных течений – он все равно обрадовался туману, который серьезно осложнит любую попытку заняться дальновидением и заглянуть в дан. Озеро превратило дан в безопасную крепость не только в материальном мире, но и в астральной плоскости. Осторожно выбирая путь, Невин покинул ауру озера и полетел над спящей местностью, которая теперь выглядела тусклой, красно-коричневой, поскольку осень истощила энергию растительной жизни. Простейшие духи кружили вокруг него в своих истинных формах. Здесь они выглядели как красивые, постоянно меняющиеся кристаллические структуры цветного света. Элементали сопровождали Невина во время полета. Примерно в пяти милях от дана Невин получил первое предупреждение о зле: духи остановились, содрогнулись и исчезли, оставив после себя серебристые вспышки, которые потом долго затухали. Невин остановился и стал ждать. Он парил над участком поросшей лесом местности, где нашел ненадежное укрытие в ослабевающем свечении. Никто из простейших духов не вернулся. Что бы это ни было – то, что так их испугало, – они перепугались не на шутку.

Невин взлетал все выше, пока голубой свет не стал густым, как туман. Этот свет постоянно кружил, скрывая пейзаж внизу. Невин представил свет, текущий из его кончиков пальцев, и тот мгновенно вспыхнул. При помощи мерцающих линий света мастер двеомера нарисовал перед собой огромный защитный сигил. Видимый на огромное расстояние, сигил послужит идеальной приманкой, чтобы привлечь Других путешественников на эфирной плоскости Невин долго ждал там, подобно охотнику рядом с силком, пока наконец не увидел в голубом тумане другое световое тело в форме человеческого. Невин нарисовал еще один сигил, в знак приветствия и дружеских намерений, и был вознагражден, увидев, как другой путешественник вначале замер, а затем повернулся и понесся прочь на полной скорости. Невин инстинктивно тронулся за ним, но остановился прежде, чем улетел слишком далеко. Он не представлял, насколько силен враг и один ли он. Однако Невин не сомневался: это враг. Любой слуга Света обязательно ответил бы на его сигнал подобным, а затем подлетел бы поближе, чтобы встретиться с ним. Не желая рисковать глупой схваткой, Невин вернулся в дан, в свое физическое тело. Он потянулся, сел на кровати и посмотрел в горевший в очаге огонь.

– Плохие новости. Думаю, кто-то шпионит за нами.

Духи огня в беспокойстве взметнулись и отправили дождь искр вверх по трубе.

– Если увидите что-то хотя бы чуть-чуть странное, сообщите мне.

Языки огня – блестящие саламандры – согласно кивнули. Невин встал, взял теплый плащ и покинул комнату. Он отправился вверх по винтовой лестнице на последнюю площадку броха, где небольшой люк открывался прямо на крышу. Невин быстро огляделся, проверяя, нет ли поблизости слуг, которые могли бы заметить эксцентричное поведение ученого советника, открыл люк и выбрался на крышу. Ему требовалось установить некий вид охраны. Вначале он высоко поднял руки и призвал силу Святого Света, который стоит за всеми богами. Его видимый символ пришел к Невину в виде светящегося копья, которое пронзило его с головы до ног. Мгновение Невин стоял неподвижно, а затем вытянул руки вперед на уровне плеч, распространяя свет. Сформировалась стрела, пронзающая ему грудь. Невин теперь стоял внутри креста. Свет набухал и давал ему все больше силы, а после стал медленно затухать по собственной воле. Когда свет погас, Невин опустил руки. Он представил у себя в правой руке меч из мерцающего света. После того, как образ зажил отдельно от его воли, Невин обошел крышу по часовой стрелке и мечом нарисовал огромный круг золотого света. Линия окружности поднялась высотой с дан, сформировав горящую защитную стену вокруг всего королевского комплекса. Невин обошел крышу три раза, пока пылающая стена не зажила на эфирной плоскости по своей воле. В каждой точке света Невин поставил по печати в форме пятиконечной звезды из голубого огня. Запечатав четыре направления, он медленно расширял свет, пока тот не завис над даном, словно навес. Невин установил еще две печати в зените и надире, а затем убрал силу с астрального меча, и тот вскоре исчез. Чтобы обозначить конец работы, Невин три раза топнул ногой. Однако купол оставался видимым – конечно, тому, кто обладал двеомером. Хотя Невину придется по пять раз в день обновлять печати, когда меняются астральные приливы, все находящиеся внутри купола будут в безопасности от злых, любопытных глаз.

Невин плотно закутался в плащ, потому что воздух был холодным и обещал скорую зиму, и лениво посмотрел вниз, во двор. Кто-то там бродил. И то, как он двигался, этот невидимка, вызывало подозрения: человек делал несколько шагов, останавливался, чтобы тщательно осмотреться, а затем снова медленно трогался с места. Поскольку голову Невина заполняли мысли о шпионах, он покинул крышу и поспешил вниз. Старик бежал так быстро, что едва не закончил свое физическое существование прямо там. Когда он выскочил во двор, таинственная фигура куда-то подевалась. Бормоча проклятия себе под нос, Невин призвал простейших духов, среди них оказался большой крапчатый гном, который тоже видел крадущегося человека. Гном повел Невина прямо за главный брох, по направлению к конюшням, совершенно не выказывая страха. Невин подумал, что наверное зря предположил, будто черный двеомер послал шпиона прямо в дан. Увидев «дичь», он понял, что это был Браноик. Даже в темноте парня легко можно узнать по росту, могучему телосложению и манере стоять, широко расправив плечи.

– Добрый вечер. Дышишь воздухом?

– В некотором роде, советник. Я… э, ну… мне показалось, что я видел огонь.

– Боги! Где?

– Ну, я ошибся, – он был сильно смущен. – Я очень рад, что никого не разбудил. Наверное, мне это приснилось.

– Правда? Расскажи мне об этом.

– Ну, поскольку я – новый человек, то получил койку как раз у окна, где сильно сквозит. Мне приснилось, будто я не сплю и выглядываю наружу, а стены дана горят огнем. Я уже хотел поднять тревогу, но затем вспомнил, что у этого дана каменные стены, а не деревянный частокол или что-то в этом роде. Именно тогда я, должно быть, и проснулся. Но я все лежал на койке и думал об этом, и это на меня давило. Вот я и надел сапоги и решил пойти взглянуть. И как только вышел, понял, что это был сон. Правда, очень четкий, господин! Его явно наслал демон.

Невин был поражен. Очевидно, этот молодой воин обладает двеомером и в своем полусонном состоянии видел, как Невин запечатывал стены. Тем не менее, никто из мужчин в заколдованном круге его вирда никогда не проявлял таких талантов. «Все круги ада, – подумал Невин и добавил раздражено: – Так кто же он?»

– Скажи мне, у тебя часто бывают такие сны?

– Ну, иногда… То есть я никогда раньше не видел пожар, но временами я вижу сны, которые кажутся совсем реальными, такими, что я готов поклясться, будто вообще не спал. Время от времени… – Он замолчал.

– Время от времени ты видишь что-то, что потом оказывается правдой.

Браноик резко втянул ноздрями воздух и быстро отступил назад.

– Если лорд простит меня… мне лучше уйти, – заикаясь, пробормотал он. – Здесь очень холодно.

Он повернулся и побежал прочь от человека, который раскрыл его тайну. «Молодой олух!» – подумал Невин с любовью. Ему придется еще поговорить с Браноиком, неважно, кто он там такой на самом деле. И тут Невин все понял. Разгадка находилась у него под носом, но она была преподнесена в такой форме, что он попросту не пожелал ее увидеть.

– Этого не может быть! Властелины Вирда не стали бы делать такого со мной!

И тем не менее, он вспомнил последнее воплощение Бранвен. Гвенивер мечтала стать лучшим воином во всем Дэверри. В нынешней жизни Властелины Вирда дали ей тело, подходящее для исполнения этой мечты, и теперь она, как надеялся Невин, наконец успокоится. Насколько он знал, Бранвен все еще отрабатывала ту часть своего вирда, которая не имела никакого отношения к нему лично. Какой бы ни была причина, Бранвен вернулась к нему в теле Браноика из Белглейда. Невин ходил взад-вперед по темному, тихому двору. Ему было плохо от усталости. В выборе тела ее душой он видел послание для себя. Раньше он надеялся, что Бранвен снова его полюбит, что у них сложатся теплые, человеческие отношения, что это не будет прохладной отстраненностью учителя и соблюдающего дисциплину ученика. Очевидно, такая любовь им запрещена. Невин увидел Браноика, как предупреждение: он должен учить двеомеру душу и забыть о внешней форме, в которую она облачена, и ее возможных эмоциях. Несмотря на сердечную боль, которую причиняло ему это решение, ему придется принять волю Великих. За долгие годы, минувшие с тех пор, как дал поспешную непродуманную клятву, ему пришлось уже принять многое и многое… В конце концов, в ближайшее время его ждет работа такая важная, что его собственные чувства, даже его собственный вирд выглядели незначительными. Думая о предстоящем сражении, Невин смог отстраниться от личной печали. Он чувствовал, как надежда ласкает его сердце. Впереди ждали опасности и скорби, но после этого Свет снова победит в истерзанном королевстве.

* * *

На следующий день, прохладный, но солнечный, Маддин отправился немного прогуляться вдоль берега озера. Он нашел теплое местечко под ивой с облетевшей листвой и сел настроить арфу. Она никогда не была дорогим инструментом, а теперь, после долгих лет путешествий у него за седлом, на ней появились многочисленные царапины, и она выглядела старенькой. И, тем не менее, звучала она слаще, чем любая дорогая арфа в королевстве. Хотя барды во дворцах великих лордов предлагали ему за нее золото, Маддин лучше расстался бы с ногой. И хотя те же самые барды умоляли его раскрыть им его секрет, он никогда этого не делал. В конце концов, разве они поверили бы Маддину, скажи он правду? Да, простейшие духи околдовали ее для него. Он часто видел, как духи дотрагиваются до арфы, гладя ее, как любимую кошку, и каждый раз, когда они это делали, арфа пела с новой, разрывающей сердце сладостью. Когда Маддин настраивал инструмент в тот день у озера, Элементали пришли послушать. Они появлялись из воздуха, поднимались из воды – сильфы, лешие и гномы собирались вокруг человека, которого считали своим личным бардом.

– Думаю, пришло время сложить песню о принце Марине. Как я понимаю, вы тоже считаете его истинным королем. Я видел, как вы ездите у него на седле и собираетесь вокруг него в зале.

Они все кивнули с торжественным видом. Такими Маддин их никогда не видел. Одна ундина, по которой стекла иллюзорная вода, не могла ждать в тишине. Она протянула ручку и со всей силы ущипнула зеленого гнома. Он дал ей пощечину, и они сцепились, лягаясь и кусаясь, пока Маддин не заорал на них, чтобы те прекратили драться. Они оба надулись, но снова сели, держась, как можно дальше друг от друга.

– Вот так-то оно лучше. Может, мне вначале спеть о Дилли-Невидимке? Как вы считаете?

Они кивнули и заулыбались, придвигаясь ближе. За долгие годы Маддин собрал народные песенки о Дилли-Невидимке и других простейших духах, постепенно добавляя стих за стихом и проясняя различные рассказы новыми подробностями. Он научил этой веселой саге бардов в данах, где жили дети благородных господ, и вскоре песню знала половина Элдиса. В минуты, подобные этой, когда войны казались чем-то далеким, он с радостью думал, что детская песенка переживет его и станет передаваться от барда к барду, когда сам он будет лежать в могиле. Когда песня закончилась – а она длилась целых двадцать минут – большинство простейших духов ускользнули, но несколько задержались, и среди них – голубая сильфида, сидевшая рядом с ним, пока он наблюдал за рябью на озере. Арфа молча лежала у него на коленях.

Маддин вспоминал другое озеро, в Кантрейе, где оказался примерно десять лет назад. Его мучила жажда, когда он ехал, умирающий. Это было то же время дня, потому что солнце точно так же окрашивало озеро золотыми пятнами… Маддин мысленно видел тростники и белую цаплю и чувствовал, как горло жжет от жажды. Все вернулось – и боль, и назойливое жужжание мух, и отчаяние.

– Это того стоило, – сказал он сильфиде. – В конце концов, та боль привела меня к Невину.

Сильфида кивнула и легко похлопала его по колену. Маддин улыбнулся, думая о том, что ему еще предстоит. Он нисколько не сомневался в том, что Невин нашел человека, рожденного быть королем всего Дэверри. Маддин верил всем сердцем, что молодой принц избран богами, чтобы объединить королевство. Вскоре он сам и другие серебряные кинжалы поедут за Марином, когда принц предъявит права на трон. Маддин задумывался лишь о том, как скоро настанет это время.

Когда солнечный свет ушел с озера и начал усиливаться ночной ветер, Маддину показалось, что вся его жизнь вела к этому мгновению, когда он сам, Карадок, Овейн и все остальные будут готовы к бою и нацелены, как стрелы в натянутых луках. Скоро поступит приказ стрелять. Скоро, сказал он себе, очень скоро. Маддин вскочил на ноги и закричал, потом засмеялся, и этот неистовый смех зазвенел над озером и улетел вдаль. Струны арфы мягко зазвучали в ответ, дрожа на ветру. Маддин улыбнулся, перекинул арфу через плечо и пошел назад, к дану, который мерцал теплым светом огней и факелов в собирающейся тьме.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации