Текст книги "Ужасы Фазбера. Подойди ближе"

Чак уже довольно долго не встречался с друзьями. Он должен был сидеть дома и делать уроки. Но что-то заставляло его вернуться…

…вернуться в пиццерию «У Фредди Фазбера». Вернуться и встретиться с Фокси.

Он так никому больше и не рассказал, что́ они с Питом считали истинной причиной всех странных несчастных случаев. С чего всё началось, почему они с Питом собирались встретиться в пиццерии «У Фредди Фазбера», чтобы раз и навсегда разобраться с Фокси.

Уже несколько недель у Чака лежал камень на душе, словно он должен был сделать что-то, чего так и не сделал, словно не сложил какой-то пазл до конца.

После похорон он не раз прослушивал последнее сообщение Пита.

– Чак! Ты был прав! Это всё Фокси. Я должен вернуться и встретиться с ним лицом к лицу! Странные вещи опять происходят, но Фокси не победить меня, Чак. Ну уж нет! Прости, что не верил тебе, братишка! Встречаемся там как можно скорее! Мы покончим с этим вместе!

Смерть Пита тёмным облаком висела вокруг Чака. Иногда, когда он сидел в классе, звонил звонок, и он понимал, что урок закончился, хотя даже не замечал, когда он начался. Он завалил все предметы. Учителя странно смотрели на него, но никто ничего не говорил. Они все знали, что у него погиб брат. Все знали, что он изменился. На обеде Чак сидел один и писал в блокноте, заполняя его записками, идеями, сценариями того, что могло произойти с Питом и как они могли остановить всё это до того, как Пит… ушёл.

Всё, хватит «если бы». Чаку надоело раздумывать.

Он пристегнул велосипед к стойке возле пиццерии «У Фредди Фазбера». Открыв дверь, он почувствовал знакомый аромат пепперони. Повсюду вокруг звучали писк и музыка игровых автоматов. Он увидел кучку ребят, собравшихся вокруг одной из игр. Вот он и сам был таким. Чак обожал это место – вплоть до того злосчастного дня, когда Пит затащил его на склад и всё изменилось.

Он прошёл через игровую зону, к столам для дней рождения; прямо перед сценой за столами сидели две семьи. Все выглядели такими счастливыми. Дети ели пиццу, восхищённо смотря выступление аниматроников. Кто-то даже пел с набитым ртом. Когда песня закончилась, детишки зааплодировали и радостно закричали.

Чак прошёл к коридору, который вёл на склад. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, потом проскользнул внутрь. Он медленно шёл по тёмному коридору мимо старых плакатов и в конце концов добрался до нужной двери. Когда он потянулся к ручке, у него задрожали руки. Чак глубоко вдохнул, открыл тяжёлую дверь и шагнул в темноту.

Дверь захлопнулась за ним, и звук эхом разнёсся по комнате.

Чак часто задышал; достав из кармана ингалятор, он прыснул немного себе в рот. А потом убрал ингалятор в карман и включил фонарик на телефоне. Он прошёл прямо к маленькой сцене, прямо к открытой панели управления. Хватит тратить время.

По его спине пробежал холодок, но Чак проигнорировал его. Если он не сделает этого сейчас, то не сделает вообще, а этот момент Чак прокручивал в голове снова и снова. Он должен это сделать. Должен узнать, что случилось с Питом.

– Это для тебя, Пит, – сказал он, обращаясь в темноту. – Я встречусь со злодеем. Я выиграю эту игру.

Приготовившись к худшему, он нажал кнопку «старт».

Он ждал, что сейчас откроется занавес… что Фокси начнёт петь.

Но ничего не произошло.

Вокруг царила полная тишина.

Потанцуй со мной

Звёзды напоминали маленькие светящиеся дырочки, проколотые тонкой иголкой в листе чёрной бархатной бумаги. Кейси лежала на спине на низкой каменной стенке, вглядываясь в небо, изумляясь тому, что стала частью такой прекрасной вселенной. Она вспомнила детскую песенку, которую видела в книжке-раскраске в детском садике, – там ещё были нарисованные улыбающиеся звёздочки. «Сияй, сияй, маленькая звезда, – подумала она. – Интересно, кто же… я».

– Кейси! – голос Джека вывел её из транса. – Смотри!

Кейси села и повернулась к ярко освещённому детскому ресторану на другой стороне улицы – «Мир пиццы Цирковой Бэби». У большой красной двери стояла женщина с двумя детьми и копалась в сумочке.

– Давай, – шепнул Джек.

Кейси встала и как ни в чём не бывало перешла улицу вместе с Джеком. Они спрятались в переулке возле «Мира пиццы» – достаточно близко ко входу, чтобы услышать, как девочка болтает с мамой.

– Цирковая Бэби красивая! – сказала маленькая русоволосая девочка. На ней была футболка с жутковатыми фигурами, талисманами «Мира пиццы Цирковой Бэби».

– Да, красивая, – ответила мама. Она выглядела немного обалдевшей – судя по всему, из-за того, что слишком много времени провела в шумной, яркой детской пиццерии.

– А можно мне носить хвостики, как Цирковая Бэби? – спросила девочка и схватила кулачками две пряди волос. Должно быть, ей года три, подумала Кейси. Максимум четыре.

– Конечно, можно, – ответила мама. – Подержи за руку брата, а я пока найду ключи от машины.

– У неё руки все липкие от конфет, – пожаловался мальчик лет семи.

– Мамочка, я так хочу спать, – сказала девочка. – Можешь понести мою сумочку?

Она протянула маме маленький пластиковый пакет с названием ресторана.

Мама как раз нашла ключи.

– Конечно, – ответила она. – Положу её к себе.

– А можешь понести меня на ручках? Я о-о-очень хочу спать.

Мама улыбнулась.

– Ну хорошо, иди сюда, большая девочка.

Её сумочка висела на левой руке. Она наклонилась, чтобы поднять дочь.

– Давай! – крикнул Джек в ухо Кейси.

Кейси нацепила на лицо лыжную маску и выскочила из укрытия. Пробегая мимо мамы, она быстрым, уверенным движением схватила её сумочку.

– Эй! – вскрикнула женщина.

Девочка заплакала, но Кейси побежала дальше, не останавливаясь.

– Я поймаю злодея, мамочка! – сказал маленький мальчик у неё за спиной.

– Нет, – твёрдо ответила мама. – Стой тут.

Если они что-то ещё друг другу и сказали, Кейси уже этого не услышала. Кейси бегала быстро, и она точно знала, что эта мамочка за ней не угонится – особенно с двумя маленькими детьми на руках.

Отбежав подальше от места преступления, Кейси сняла лыжную маску и убрала её в карман куртки. Потом она замедлила шаг и повесила сумочку себе на руку, словно она принадлежала ей. Хотя, собственно, теперь-то так и есть.

Она встретила ребят дома – по крайней мере, они называли это домом. Кейси, Джек и Эй Джей жили на заброшенном складе. Электричества там не было – приходилось обходиться карманными фонариками и туристическими светильниками. Но крыша там была прочная, да и теплоизоляция ещё работала, так что внутри было теплее, чем снаружи. Они спали в спальных мешках и разогревали еду на маленькой двухконфорочной плитке вроде тех, что обычно берут с собой в поход. Собственно говоря, жить на складе – это как раз что-то вроде похода, только в помещении. По крайней мере, Кейси считала, что так вполне можно сказать.

Она села на один из деревянных ящиков, которые служили им креслами, и положила украденную сумочку на колени.

– Сколько мы добыли? – спросил Джек, заглядывая ей через плечо. Он был остроносым и беспокойным, как крыса.

– Мне нравится, как ты говоришь «мы», хотя всё сделала я, – ответила Кейси, расстёгивая сумочку.

– Это кодекс Воровского Логова, – сказал Эй Джей, сидевший на соседнем ящике. Здоровенный, мускулистый, он отвечал в банде за силовую поддержку. – Мы делим всё поровну.

– Ага, – сказал Джек. – Знаешь, как тренеры говорят: в слове «команда» нет буквы «я»?

Кейси убрала с лица длинные волосы и заглянула в сумочку. Сначала она достала оттуда пакетик маленькой девочки. Неудивительно, что она так кричала. Ей не хотелось терять сладости и пластиковую мелочовку, «выигранные» в пиццерии. Кейси сунула пакетик в карман куртки, а потом наконец-то вытащила из сумки то, чего они все ждали: бумажник.

– Сколько там? – спросил Джек, дрожа от нетерпения.

– Придержи коней, – ответила Кейси. Она развернула бумажник, высыпала оттуда все купюры и пересчитала их. – Так… восемьдесят семь долларов.

Не так чтобы очень уж круто, но и не плохо. Люди сейчас вообще редко носят с собой наличку.

– А как насчёт карточек? – спросил Эй Джей?

– Ищу.

Она посмотрела на водительские права, потом отвернулась. Ей всегда было неприятно думать, что у жертв, которых они грабят, есть лица и имена и теперь им придётся стоять в очереди в автоинспекцию за новыми правами. Кейси достала пластиковые карточки.

– Одна кредитка для заправок, одна простая кредитка.

Карта для заправок им не то чтобы была очень нужна – у них не было своей машины. Так или иначе, они смогут хотя бы купить что-нибудь в продуктовом магазине на заправке. И определённо смогут воспользоваться кредиткой, прежде чем её придётся выбросить. Кейси очень нужны были носки и новая пара обуви. Её кроссовки были сильно побиты жизнью и держались только потому, что их перемотали скотчем, так что у неё постоянно болели ноги.

– Карты попробуем завтра, – сказал Джек. – Так, а восемьдесят семь долларов поделить на три будет…

Он притворился, что с огромным трудом решает пример – даже «писал» в воздухе, словно на школьной доске.

– Двадцать девять долларов каждому. Я сейчас возьму двадцатку, мисс Кейси. И узнаю, сколько можно натусить на двадцать баксов. Вы как, со мной?

– Я пойду, – сказал Эй Джей. – Дай мне тоже двадцатку, Кейси. – Он протянул руку.

– Я, пожалуй, останусь тут, – ответила Кейси. Она, в отличие от Джека и Эй Джея, вечеринки не любила. А вот её мама любила, и Кейси выросла, зная, что после того как мама просадит все деньги за одну беспечную ночь, им придётся как-то выживать до следующей зарплаты.

– Почему? – спросил Джек. – Здесь совсем не весело.

– Я устала. – Кейси убрала бумажник обратно в украденную сумочку. – Я вообще-то пробежалась, не забыл?

Когда парни ушли, Кейси улеглась на спальный мешок и открыла пластиковый пакет из «Мира пиццы Цирковой Бэби». Она достала оттуда картонные очки с хлипкими пластиковыми линзами. На оправе был нарисован какой-то странный робот-балерина. Кейси попробовала надеть очки, но от них у неё почему-то закружилась голова. А если она и должна была в них что-то увидеть, то на складе для этого было слишком темно. Она убрала их в карман куртки, чтобы потом попробовать снова.

Кроме очков, в пакете нашлись только сладости. Кейси и её приятели-воры ели, просто чтобы выжить. Они покупали самые дешёвые бургеры в фастфуде, когда у них были деньги, а когда денег не было, довольствовались украденной в магазинах говяжьей тушёнкой или равиоли. Кейси и не помнила, когда в последний раз ела конфеты. Она нашла красный леденец на палочке, развернула его и сунула в рот, наслаждаясь вкусом ароматизатора «Вишня», идентичного натуральному. Она снова почувствовала себя маленьким ребёнком.

Маленьким ребёнком. Она только что ограбила маленькую девочку. Кейси вспомнила поговорку: «легко, как отнять конфетку у малыша». Сегодня она буквально это и сделала. Она этим не гордилась, но, с другой стороны, у мамы этой девочки были модные туфли, дорогая сумочка и машина. Если уж ей хватает денег, чтобы водить детей в пиццерию и зал игровых автоматов, то хватит и на новые конфеты.

Почему Кейси стала такой? Почему она не похожа на ту женщину, которую ограбила? Кейси не планировала стать воровкой, которая спит на складе. Да и вообще сомневалась, что хоть кто-то ставит перед собой такую цель.

Маме Кейси не особенно нравилось быть мамой. Она работала по ночам и спала днём, и часто, когда Кейси приходила домой из школы, мама смотрела на неё со смесью удивления и раздражения, словно думала: «Ой, я и забыла. У меня же есть ребёнок!» На ужин мама давала ей тарелку хлопьев или сэндвич, а потом уходила на работу в клуб. Пока мамы не было, Кейси делала уроки, принимала душ и допоздна смотрела телевизор. На случай если что-нибудь произойдёт, у неё была чёткая инструкция: позвонить в дверь пожилой соседке. Но ничего так и не произошло. Кейси хорошо за собой присматривала.

Когда Кейси была подростком, мама завела себе нового кавалера, который, похоже, всерьёз вознамерился задержаться подольше, чем многочисленные предыдущие поклонники. У него была стабильная работа, и он мог помогать маме деньгами. Впрочем, был у него и недостаток – он не хотел, чтобы дочь-подросток сидела дома и, по его выражению, «нахлебничала». Он сказал, что в возрасте Кейси уже съехал от родителей и нашёл работу, и именно поэтому он настолько успешен. Когда он сказал маме «выбирай: или я, или Кейси», она даже не раздумывала. Кейси выставили на улицу, когда ей ещё и семнадцати не исполнилось.

Учителя Кейси упрашивали её не бросать школу. У неё были хорошие оценки, а ещё она была спортсменкой, так что могла рассчитывать на стипендию в колледже, сказали они. Но она не могла и учиться, и зарабатывать достаточно, чтобы прокормить себя. Она ушла из школы и находила одну безнадёжную работу за другой; трудилась она отчаянно, но зарплаты не хватало даже на съём жилья и еду. Иногда она жила в маленьких замызганных комнатушках, которые снимала понедельно, иногда перекантовывалась у друзей, пока им это не надоедало.

Её первая кража состоялась в «Феймос-Фрайд-Чикен», фастфуд-ресторане, где она тогда работала. Работа была ужасной. Она часами стояла над фритюрницей, истекая по́том, и каждую ночь уходила домой с таким чувством, словно её окунули в чан с жиром. Однажды, подметая пол в обеденном зале, она заметила, что кто-то из посетителей ушёл в туалет, оставив куртку висеть на спинке стула. Из кармана торчал уголок двадцатидолларовой купюры. Он выглядел слишком заманчиво.

Она дошла с веником до стола и, подметая, незаметно схватила купюру и спрятала её в рукаве. Всё оказалось невероятно просто и даже весело. Она знала, что этот человек даже не заподозрит, что его обокрали. Просто подумает, что надо быть внимательнее.

Кейси получала минимальную зарплату. Чтобы заработать двадцать долларов, ей пришлось бы больше двух часов стоять у фритюрниц, а тут она их стащила всего за минуту. Было в этом что-то волнующее – знать, что тебе что-то сошло с рук, что ты обманула систему.

Вскоре она перестала работать и полностью перешла на воровство – таскала сумочки, обчищала карманы, воровала еду и другие предметы первой необходимости. Однажды на уличном фестивале, когда она таскала кошельки и купюры из карманов зевак, к ней подошли двое парней. Поначалу она испугалась, подумала, что это полицейские, но они не были похожи на полицейских. Один – тощий, нервный белый парень, весь покрытый татуировками, другой – широкоплечий, чернокожий, явно игравший в школе в американский футбол.

– Мы за тобой наблюдали. Ты хороша, – сказал тощий. – Ты когда-нибудь думала о том, чтобы работать в команде, а не в одиночку?

– Мы приглядываем друг за другом, – добавил здоровяк. – И делим добычу поровну. Чем больше народу работает, тем больше денег.

Кейси доверилась Джеку и Эй Джею, потому что они жили на улицах дольше, чем она, и были готовы поделиться своими знаниями о том, как выжить. Да, они, конечно, были куда безрассуднее и быстро растрачивали все украденные деньги, но вместе всё-таки было безопаснее. Хотя ребята иногда действовали ей на нервы, она всё равно предпочла бы их компанию одиночеству.

Кейси доела красный леденец и забралась в спальный мешок. Она уснула, ещё чувствуя сладкий вкус на языке.

Её разбудили солнечные лучи, струившиеся через потолочные окна склада. Джек и Эй Джей ещё храпели в своих спальных мешках. Кейси даже не представляла, во сколько они вчера вернулись домой. Она выбралась из спальника и решила, что купит на добытые вчера два доллара дешёвый завтрак в «Бургер-Барне». Дешёвого гамбургера и маленького кофе с бесплатным доливом может, если понадобится, хватить ей на целый день. Кейси взяла рюкзак и вышла на ярко освещённую улицу.

«Бургер-Барн» был всего в половине квартала от «Мира пиццы Цирковой Бэби», места вчерашнего налёта. Кейси хихикнула – неужели она сейчас всерьёз назвала «налётом» кражу пакетика сластей у ребёнка? Она зашла в «Бургер-Барн», заказала еду, потом села в большую виниловую кабинку прямо под рисунком с мультяшными сельскохозяйственными животными. Добавила в кофе сахар и сливки, развернула гамбургер и не спеша начала завтракать.

Пережёвывая мясо и попивая кофе, она разглядывала других посетителей. Большинство из них брали заказы с собой, торопясь на работу в офис, или в магазин, или на стройку. Они все выглядели измученными и вечно куда-то торопились.

Если в жизни Кейси и было что-то однозначно хорошее, так это то, что она свободно распоряжалась своим временем. Торопиться ей нужно было, лишь убегая с чьей-нибудь сумочкой или кошельком.

Купив завтрак в «Бургер-Барне», она смогла ещё и беспрепятственно воспользоваться женским туалетом. Это было очень важным фактором. Поев, она отправилась туда для утренних процедур. Запершись в кабинке, она приняла своеобразный душ, обтёршись детскими влажными салфетками, потом переодела носки, бельё и футболку. Закончив свои дела в кабинке, она подошла к раковине, умылась и почистила зубы.

Женщина, одетая в застёгнутую на все пуговицы блузку и офисные брюки цвета хаки, недовольно покосилась на неё, но Кейси не обратила на неё внимания. В конце концов, она имеет точно такое же право здесь находиться. Кейси наполнила бутылочку водой из-под крана и убрала её в рюкзак. Всё, теперь она готова ко всему.

Выйдя на солнце с животом, полным еды и кофе, Кейси чувствовала себя отлично. Она решила прогуляться в парке, а потом вернуться на склад и посмотреть, чем заняты ребята. По пути она сунула руки в карманы куртки и нащупала там картонные очки из пакета, украденного у маленькой девочки. Она улыбнулась себе и достала их.

В темноте вчера она не заметила, что к левой ручке очков приклеен маленький свёрнутый листочек бумаги. Кейси аккуратно отклеила и развернула листок и прочитала:

Надень очки, и Баллора станцует для тебя.

Кейси надела очки, и у неё, как и вчера, закружилась голова. Она посмотрела вдоль тротуара на «Мир пиццы Цирковой Бэби» и увидела вдали изображение балерины, которая подняла руки и кружилась, стоя на пуантах. Изображение было не слишком резким, синим и слегка размытым. Голограмма. Вот как называются эти штуки, вдруг вспомнила она. Но, пусть даже изображение далёкое и размытое, было в этой странной кружащейся кукле-балерине что-то занимательное.

Пируэт. Вот как называется такое кружение. Когда Кейси была маленькой, она хотела стать балериной, как и многие другие девочки. Но у них не было денег, и мама сказала, что даже если бы они и были, то она не стала бы тратить их на что-то бесполезное вроде уроков танцев.

Кейси стояла на тротуаре и смотрела на балерину, словно загипнотизированная. Она была прекрасна, а в повседневной жизни Кейси было так мало красоты. Кейси чувствовала, как её охватывают печаль, тоска и ещё какое-то чувство… сожаление? Она сожалела, что живёт вот так? В жизни ведь должна быть красота, верно? Жизнь – это не только выживание.

Вскоре у Кейси закружилась голова, словно это она сама накручивала пируэты. Боясь, что её может стошнить, она сняла очки и опёрлась о стену, чтобы прийти в себя.

Она внимательнее посмотрела на очки, лежавшие на ладони. Балерина – это крутой спецэффект для такой дешёвой на вид игрушки. Неудивительно, что маленькая девочка так расстроилась, когда Кейси стащила её пакет. Ребёнку такие очки покажутся просто волшебными.

Кейси убрала очки в карман. Она решила не ходить в парк – лучше сразу вернуться на склад и показать ребятам эту безумную игрушку.

Джек и Эй Джей как раз просыпались, когда она вернулась.

– Ребят, вы когда вчера вернулись? – спросила Кейси, присаживаясь на ящик.

– Не знаю. В два? В три? – зевнул Джек и опёрся на локоть в спальном мешке. – Неважно. Я не обязан отмечать нигде время прихода.

Эй Джей расстегнул свой спальник и сел по-турецки на пол.

– Эй, мы тут как раз думали взять карточку с заправки «Газ-энд-Гоу», которую ты вчера стащила, и купить как можно больше еды.

– Конечно, – ответила Кейси. Когда дома есть еда, это всегда хорошо. – Но сначала я хочу вам кое-что показать.

Они вышли со склада, встали возле большого мусорного контейнера, и Кейси достала из кармана очки.

– Они лежали в пакетике из пиццерии. Попробуй их надеть.

Кейси протянула очки Джеку.

Джек надел их, встал в «крутую» позу, потом засмеялся.

– Посмотри вперёд, – сказала Кейси. – Видишь её?

– Кого «её»? – спросил Джек.

– Танцующую балерину.

– Никого я не вижу, – ответил Джек. – Они просто делают всё вокруг синим, вот и всё.

– Дай-ка я посмотрю, – сказал Эй Джей. Он забрал очки у Джека, надел их и огляделся. – Тоже ничего не вижу.

– Не видите балерину? – удивилась Кейси.

Глупость какая-то. Почему они её не видят?

– Не-а. Всё просто кажется синим, как сказал Джек.

Эй Джей отдал очки обратно Кейси.

Кейси ничего не понимала. Может быть, очки работают, только если ты стоишь возле «Мира пиццы Цирковой Бэби»? Но это тоже глупость. Зачем кому-то делать игрушку, которая работает только в одном месте?

Она надела очки и посмотрела прямо вперёд, на другую сторону улицы. Балерина – если верить инструкции, её звали Баллора – танцевала в заваленном мусором проулке между двумя складами. Но вскоре у Кейси закружилась голова, и её охватила непонятная тревога.

– А вот я её вижу, – ответила Кейси, поспешно снимая очки, чтобы не упасть и не опорожнить желудок. – Может быть, у вас плохо с глазами.

– А может быть, у тебя плохо с мозгами, – засмеялся Джек и подтолкнул локтем Эй Джея; тот тоже засмеялся.

Кейси пропустила подколку мимо ушей и убрала очки обратно в карман куртки. Но она всё же задумалась: вдруг они правы и с ней что-то не так?

На заправке «Газ-энд-Гоу» они взяли намного больше еды, чем обычно покупают в таких магазинчиках: большую буханку хлеба, банку арахисового масла, шесть упаковок чипсов, банки с равиоли и тушёнкой и двенадцать банок газировки. Кейси знала, что на кассе нужно будет расплачиваться ей, потому что, как всегда выражались Джек и Эй Джей, у неё честное лицо. К тому же женщин реже подозревают в том, что они преступницы.

Заспанная, скучающая кассирша не спеша пробила все покупки и сложила их в пакеты. Кейси поднесла украденную карточку к сканеру и затаила дыхание. Через несколько секунд, показавшихся ей целой вечностью, на экране появилась надпись «Операция одобрена».

Кейси, Джек и Эй Джей взяли пакеты, вышли из магазина и только после этого рассмеялись своей удаче.

– Ну, теперь нам несколько дней не придётся беспокоиться из-за еды, – сказал Джек. – Придержи эту карту у себя, Кейси.

Кейси убрала карточку в маленький кармашек рюкзака.

– Придержу, но не знаю, сможем ли мы снова ею воспользоваться, – сказала она. Обычно компании, выпускающие кредитки, довольно быстро блокируют карты, которые считают украденными.

Вернувшись на склад, они устроили себе настоящий пир – бутерброды с арахисовым маслом, чипсы и газировка, ещё не успевшая нагреться после холодильника. Джек и Эй Джей всё ещё кайфовали от того, что им так удачно удалось воспользоваться украденной карточкой. Они смеялись и шутили, но Кейси что-то беспокоило, что-то, чего она не могла понять. Она улыбалась шуткам Джека и Эй Джея, но в голове по-прежнему крутилась непонятная тревога. И что самое странное, она даже не могла понять, из-за чего именно тревожится.

Вор всегда боится, что его поймают, арестуют, отдадут под суд и посадят. Этот страх был с ней всегда, но сейчас Кейси чувствовала что-то другое. Почему-то это чувство было связано с очками – с тем, что она видела танцующую балерину, а вот Джек и Эй Джей нет, со странным ощущением, которое вызывала кружащаяся балерина.

Когда они доели, Кейси взяла один из магазинных пакетов.

– Сложите сюда мусор, – сказала она Джеку и Эй Джею, – я вынесу его на помойку.

– Всегда убираешь за всеми. Милая маленькая домохозяюшка, – ответил Джек, бросая в пакет пустую банку из-под газировки.

– Эй, я не виновата, что вы, парни, неряхи, – сказала Кейси. – Не хочу, чтобы у нас тут завелись тараканы или ещё кто похуже.

Кейси росла в квартирах, которые с каждым годом становились всё более убогими. Маму выгоняли за неуплату, и они переезжали в другое жильё, ещё меньше и грязнее, чем прежнее. У них всегда были тараканы, а летом квартиры просто кишели муравьями. Когда Кейси подросла, она стала мыть посуду и выносить мусор, на который мама просто не обращала внимания. Уборка немного помогала, но насекомые всё равно прибегали от соседей, словно незваные гости на вечеринке, которым захотелось поесть и выпить бесплатно. Кейси всегда думала, что, когда вырастет, у неё будет своя маленькая аккуратная квартира – чистая, без тараканов и муравьёв. И, в отличие от мамы, она будет аккуратно каждый месяц платить по счетам.

Склад, конечно, мало напоминал её детскую мечту, но, по крайней мере, она могла поддерживать там чистоту. Она вынесла пакет на улицу и выбросила его в мусорный контейнер.

Может быть, ей стоит прогуляться? Ей вдруг очень захотелось побыть одной. Кейси знала, что Джек и Эй Джей будут строить планы. Сегодня пятница, так что они, скорее всего, пойдут к клубам в центр города. Если подождать до позднего вечера, когда народ уже возвращается после вечеринок, добыча будет лёгкой. Кейси могла спокойно пройти мимо группы подвыпивших мужчин и стащить кошельки у троих из них так, что никто ничего не заметит.

С сумочками дела обстояли посложнее, потому что их невозможно стащить незаметно. Но Кейси быстро бегала. До того как бросить школу, она занималась лёгкой атлетикой. Какая-нибудь дамочка на каблуках, да ещё и навеселе, ни за что её не догонит.

Обычно Кейси нравилось планировать вечернюю «работу» с парнями. Она придумывала стратегические способы захватить как можно больше добычи, максимально повысить шансы на успех. Словно загадку разгадываешь.

Но сейчас ей не хотелось разгадывать загадки. Кейси хотелось просто пройтись, очистить голову от путаных мыслей, которые не давали покоя.

Крутились. Балерина тоже крутилась. Почему эта крутящаяся балерина всё никак не идёт у неё из головы?

Она пошла в парк. На лавочках сидели офисные работники – у них как раз начался перерыв на обед – и ели сэндвичи. Выгульщик собак умудрялся вести четырёх собак разных размеров так, что поводки не спутывались. Кейси улыбнулась маленькому йоркширскому терьеру, который возглавлял шествие, словно он был самым крупным псом в этой стае.

На детской площадке маленькие дети лазали по лестницам, катались с горок и на качелях, кричали и смеялись. За ними внимательно присматривали мамы. Кейси завидовала этим детям. Как же хорошо, думала она, просто играть сколько вздумается, зная, что, если тебе захочется есть или пить, мама просто даст тебе печенье и холодный сок из пакета? Что если ты устанешь, то можно просто пойти домой и мама уложит тебя в мягкую постельку?

Даже когда Кейси была совсем маленькой, у неё не было ничего подобного.

Она прошла в заросшую деревьями часть парка, потому что ей нравилось быть одной в тени. Осенние листья – красные, золотистые, оранжевые – медленно падали с веток деревьев. Уже опавшие листья хрустели под ногами.

Как странно. Кейси не хотела видеть Баллору. Ей не нравилось, как она себя чувствует при виде Баллоры. Тем не менее она словно со стороны наблюдала, как достаёт картонные очки из кармана и надевает их. Она почувствовала знакомое головокружение, опёрлась о дерево и посмотрела на заросли перед собой. Сквозь промежутки между ветками пробивался солнечный свет.

Вот она, Баллора, делает пируэты среди разноцветных осенних листьев. Она кружится, и яркие листья засасывает в этот вихрь. Они летают вокруг неё, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, словно подхваченные сильным ветром.

Несколько секунд Кейси наслаждалась красивым видом, но потом задумалась. Стоп. Если Баллора – просто картинка, голограмма, как она тогда заставляет двигаться что-либо вокруг? Бессмыслица какая-то.

И ещё – ей кажется или Баллора стала ближе к Кейси, чем вчера? Похоже на то. Во-первых, изображение стало чётче. Не таким размытым – она видела шарниры в руках и ногах куклы, синие глаза и красные губы на белом лице. Раскрашенное лицо чем-то напоминало клоунское, но, в отличие от большинства клоунов, Баллора не улыбалась. Пустые синие глаза не моргали, но Кейси почему-то поняла, что они смотрят прямо на неё. Баллора смотрела на Кейси, и ей не нравилось увиденное.

У Кейси вдруг перехватило дыхание. Она согнулась, боясь, что сейчас упадёт в обморок. Почему она боится какой-то дурацкой игрушки? Она стащила очки и засунула их обратно в карман. Она ведёт себя как идиотка, и с этим пора заканчивать. Если хочешь выжить, надо всегда сохранять хладнокровие.

Надо вернуться на склад и поговорить с ребятами. Узнать планы на сегодня.

После полуночи Кейси, Джек и Эй Джей пошли по клубам. Внутрь они, конечно, не заходили – прятались в полумраке снаружи. Ребята занялись барами, а Кейси выжидала в переулке возле танцевального клуба, в который часто ходили студенты, карманы и сумочки которых ломились от маминых и папиных денег.

Она уже наметила цель. Девушка была одета в короткое светло-розовое платье и розовые туфли на невероятно высоких каблуках. Её дизайнерская сумочка – того же оттенка розового, что платье и туфли, – свисала с плеча на тоненьком ремешке. Девушка в Розовом Платье громко болтала и хихикала со своим парнем.

У Кейси на такие случаи был припасён специальный инструмент – мощные ножницы, которые легко могли разрезать кожаный ремешок, словно бумажный. Она достала ножницы и смешалась с толпой. Скользнув позади Девушки в Розовом Платье, она подняла ножницы, чтобы перерезать ремешок. И тут кто-то врезался в неё сзади. Она поскользнулась, и остриё ножниц врезалось в кожу. Схватив сумочку, Кейси увидела неглубокую, но кровавую рану на руке девушки.

– Ай! Что случилось? – закричала девушка. – Эй, моя сумочка…

Кейси бросилась бежать.

Она бежала, пока не решила, что находится уже на достаточном расстоянии от жертвы, а потом сунула розовую сумочку под куртку и спокойно пошла дальше.

Кейси никак не могла забыть ножницы, врезавшиеся в руку девушки, яркую красную кровь на её бледной коже.

Кейси не хотела сделать ей больно. Да, когда у тебя воруют сумочку, это может немного испугать или даже вызвать определённые неудобства, но не причиняет боль.

Она уже ограбила несколько десятков, а может быть, и сотен человек, но до сегодняшнего дня ещё ни разу никого не ранила. Пролитая кровь всё изменила.

«Это просто случайность», – подумала Кейси. Но действительно ли это так? Если бы Кейси не кинулась на неё с ножницами, девушка не получила бы эту рану. Кейси не хотела её порезать, но не могла и утверждать, что совершенно ни в чём не виновата.