Текст книги "Золушка для герцога"

– Мне кажется, сейчас не время обсуждать это, Арабелла.

– А оно когда-нибудь наступит?

Хок поджал губы:

– Нет.

– Я так и думала. – Арабелла пожала печами. – Но ты должен признать, что граф Уитни украсит список побед Джейн…

– Ничего такого я не признаю!

Арабелла повернулась к танцующим парам:

– Они чудесно смотрятся друг с другом, не правда ли?..

Хок проследил за взглядом сестры, его глаза вновь превратились в щелки, когда он увидел Джейн, которую граф Уитни уверенно вел в танце.

Арабелла была права: Джейн и Уитни прекрасно смотрелись вместе. Она немного ниже его, он блондин, она рыжеволосая, движения их в равной мере легки и грациозны. И когда танец позволял, они непринужденно беседовали друг с другом.

Хок насупился. Какую тему для разговора могли найти эти два столь непохожих человека…

Глава 10

– Давно вы уже… подопечная герцога Сторбриджа, мисс Смит?

Джейн попала под очарование «малого» бального зала, как называла его Арабелла. Дюжины свечей освещали зал, и танцующие пары отражались в многочисленных зеркалах с завитушками. Через открытые в сад двери дул теплый бриз.

Вопрос графа вернул ее в реальность, и Джейн нахмурилась:

– Почему вы спрашиваете, милорд?

– Может, потому, что леди Арабелла говорила о вас как о своей компаньонке, а герцог представил вас как свою подопечную. Интересно, кто из них ошибается?..

Джейн невольно сбилась с ритма, но граф тут же подстроился под ее шаг, ловко замаскировав ее промах.

– Может, никто из них не ошибается, милорд, – после некоторой паузы проговорила она. – Почему я не могу быть одновременно и подопечной герцога, и компаньонкой Арабеллы?

– Можете, – согласился с ней граф. – Но ни одно из описаний не говорит о том, кто вы на самом деле. – Веселье покинуло красивое лицо графа, и он смотрел на нее сверху вниз с той же напряженностью, которая весь ужин не давала Джейн покоя.

Джейн сумела выдержать этот взгляд и грустно улыбнулась:

– Я никто, милорд. Никто абсолютно.

– Единственное, в чем леди Арабелла и герцог сходятся во мнении, – это ваше имя… Джейн Смит?

Джейн до крайности раздражала манера графа задавать слишком личные вопросы.

– Прошу прощения за бестактность, Джейн, но я не могу представить, чтобы любящая мать с фамилией Смит окрестила свою дочь именем Джейн, – покачал он головой.

– Тогда, возможно, она меня не любила! – припечатала Джейн, все еще пытаясь примириться со своими чувствами в отношении матери, после того как она узнала, что Джанет вышла замуж за мужчину, который не был отцом ее ребенка. – Она умерла при родах, – бесцветным голосом пояснила она, поскольку граф продолжал выжидательно смотреть на нее.

На лице его тут же отразилось огорчение.

– Прошу вас простить меня, если я ранил ваши чувства, Джейн. – Он вздохнул. – Мои жена с ребенком тоже умерли много лет тому назад.

Это объяснение тут же растопило доброе сердечко Джейн. Возможно, в этом крылось объяснение безрассудных поступков этого мужчины, подумала она.

– Вы не ранили меня, милорд, – заверила она его севшим голосом.

– Можете называть меня Джастином, Джейн, – протянул он.

– Я бы предпочла не делать этого, милорд, – твердо отвергла она его предложение.

Граф сокрушенно покачал головой:

– Похоже, вы не являетесь частью той фальши, из которой состоит мир высшего света, Джейн?..

Может, потому, что она вообще не является частью этого мира, подумала Джейн. Она всего лишь самозванка, которую терпят только из-за герцога Сторбриджа.

Она полоснула графа взглядом:

– Вы уже второй раз за вечер высказываетесь неуважительно о ваших собратьях, милорд.

Он улыбнулся, но улыбка вышла невеселой.

– Возможно, по большей части оттого, что я именно так о них и думаю…

– Почему?

Граф пожал широкими плечами:

– Я сомневаюсь, что вы поймете причину моего цинизма, Джейн.

– Может статься, если вы объясните мне эту причину?..

Открытое и честное выражение лица Джейн позабавило графа.

– Прошлое не станет менее болезненным, если о нем поговорить, Джейн. И разговорами не заставишь высший свет простить прошлые ошибки, – добавил он.

– Даже если человек искренне раскаивается?

– В этом-то и проблема, Джейн. Видите ли, я ни в чем не раскаиваюсь.

– Тогда вы не можете ожидать прощения.

– Вы всегда видите все в черно-белых тонах, Джейн? – покачал он головой.

Она кивнула:

– Надеюсь, мой отец – священник – вырастил меня человеком честным.

– Так и есть. Но отсутствие фальши и коварства необычно для любой женщины, Джейн, не говоря уже о такой молоденькой, как вы.

– В самом деле, милорд? – сухо отреагировала Джейн.

– О да. – Его улыбка стала насмешливой. – Но может, ваша честность проистекает из того факта, что вы не стремитесь стать моей графиней…

– Определенно не стремлюсь, сэр, – удивленно распахнула она глаза.

Граф восхищенно поцокал языком.

– Вы еще больше заинтриговали меня, Джейн!

– Уверяю вас, я не собиралась делать этого, – без обиняков заявила Джейн.

– Может, поэтому я и нахожу вас интересной, – поддел он ее.

Джейн немного отодвинулась назад, чтобы посмотреть на него.

– Вы флиртуете со мной, милорд?

– Вообще-то… нет, Джейн, не флиртую, – серьезно заверил он ее. – Как ни странно, мне хочется защитить вас. Этого чувства я не испытывал с тех пор, как… – Он внезапно умолк и нахмурился. – Отчего это происходит, Джейн, как по-вашему?

– Понятия не имею, милорд. – Джейн утомил этот таинственный разговор, но еще больше ее раздражало то, что герцог стоял у стены и не сводил с нее неодобрительного взгляда. Как будто он боялся, что в любую минуту она может сделать и сказать что-то, что обидит или оскорбит его самого или его гостей.

Танец кончился, и она присела перед графом в реверансе:

– Простите меня, милорд. Думаю, мне надо выйти на улицу, подышать свежим воздухом. – Она направилась к одному из французских окон.

– Прекрасное предложение, – увязался за ней граф.

Джейн с недовольным видом повернулась к нему:

– Я не предлагала вам присоединиться ко мне, милорд.

– Я прекрасно это понимаю, Джейн, – беспечно признал он.

– Но вы все равно решили пойти со мной, – натянуто улыбнулась она.

– Да, решил. – Он склонил голову и легко коснулся ее руки. – Видите ли, я не готов оставить свой… интерес к вам, Джейн.

– Но я не пытаюсь заинтересовать вас, милорд!

– Вы повторяетесь, Джейн, а мне бы не хотелось, чтобы вы стали такой же нудной и предсказуемой, как все прочие мои знакомые дамы. – Он поморщился от отвращения.

На террасе было гораздо прохладнее. Солнце уже село, и сад погрузился в предзакатные сумерки.

Но Джейн не стала терять времени на разглядывание красот окружающей природы, она повернулась лицом к лицу с графом, решительно приподняв подбородок.

– Мне абсолютно безразлично, милорд, находите ли вы меня нудной или интригующей.

– Откровенно говоря, я уже давненько не беседовал так долго со столь юной леди. Откуда вы взялись, Джейн? – повторил он свой вопрос. – Кто ваша семья?

– Я уже говорила вам, что я никто…

– Но я не верю вам, Джейн. Смиты есть в Озерном крае, в Кенте и Бедфорде. Не родня ли вам кто-то из них?.. Предупреждаю вас, Джейн, – мягко добавил он, – вы только обострите мой интерес, если попытаетесь остаться загадкой…

Джейн оцепенела от ужаса. Не хватало, чтобы еще один любопытный нос сунулся в ее жизнь!

– Оставьте меня, сэр, – проговорила она. Дыхание ее стало тяжелым.

Граф несколько секунд внимательно всматривался в нее, потом на лице его заиграла волчья улыбка.

– Я уже сказал вам, Джейн, что не готов сделать это.

Ее глаза распахнулись, стоило его пальцам сомкнуться на ее руке. Она вдруг сообразила, что они абсолютно одни на этой пустынной террасе.

Она поступила глупо, позволив графу пойти с ней, запоздало поняла Джейн. Правда, выбора он ей не оставил, но все же…

– Отбросьте этот встревоженный вид, Джейн, – усмехнулся он. – Вы действительно слишком молоды для меня, чтобы влюбиться в вас. Но может, это вы ожидали романтического приключения при луне…

– Ожидала ли этого Джейн, нет ли, но я определенно этого не желаю! – раздался разъяренный голос – голос герцога Сторбриджа! – и Джейн почувствовала, как ее вырвали из рук графа и прижали к мускулистой груди.

В голубых глазах графа сверкнул огонек вызова.

– Вы намерены окончательно испортить Джейн все веселье, Сторбридж? – поддел он хозяина дома.

«Веселье»? До появления герцога в их беседе не было ни веселья, ни флирта!

Или герцог думает иначе?

Одного взгляда через плечо на ледяное выражение лицо Хока было достаточно, чтобы понять – да, именно так он и думает!

Хок втянул воздух сквозь зубы, испепеляя соперника взглядом.

– Я не давал вам разрешения называть ее по имени!

– Может, леди сама позволила мне эту вольность? – усмехнулся граф.

Хок поджал губы:

– Как вам уже объясняли, Джейн не разбирается в тонкостях высшего света. Она невероятно наивна, Уитни, когда речь заходит о таких мужчинах, как вы, – многозначительно добавил он.

Джейн ощущала себя рядом с Хоком нимфой, хрупкой и легкой, словно пушинка, ее яркие кудри касались его подбородка. Но поскольку в последний раз он наблюдал эту хрупкую нимфу стоящей слишком близко от графа Уитни, он был не в настроении оценивать ее женские чары.

– О таких мужчинах, как я? – вкрадчиво повторил граф. – Знаете, Сторбридж, я вызывал на дуэль и за меньшее оскорбление!

Репутация графа как отчаянного дуэлянта была известна не только Хоку, хотя дуэли давно уже не поощрял ни высший свет, ни Корона.

Хок, прекрасный фехтовальщик и стрелок, сам никогда не принимал участия в дуэлях, но для графа Уитни был готов сделать исключение!

– Да? – разъярился он, отодвигая Джейн в сторону с линии атаки.

Граф встал лицом к лицу с Хоком, глаза его превратились в голубые льдинки.

– Назовите время и место, и мои секунданты свяжутся с вами…

– Прекратите, в самом деле! – раздраженно перебила его Джейн. – Вы же не собираетесь и вправду вызвать друг друга на дуэль по столь пустяковому поводу? – Она не могла поверить в происходящее.

По мнению Хока, Уитни хотел обнять Джейн и поцеловать ее, а это уже далеко не «пустяковый повод». Он был готов не просто убить, а разорвать соперника на клочки.

– А как еще мы можем уладить это, Джейн? – язвительно поинтересовался он у Джейн, не отрывая взгляда от графа.

– Уладить что? – задохнулась она от изумления. – Вы оба ведете себя словно малые дети, а не титулованные господа!

– Дорогая моя Джейн, именно так титулованные господа и решают свои разногласия, – сухо осадил ее граф.

– Я предупреждал, чтобы вы не называли мою подопечную по имени! – напомнил ему Хок.

Граф презрительно изогнул бровь:

– Вы оставляете эту привилегию за собой, да, Сторбридж?

Хок сжал руки в кулаки:

– Объясните свое замечание, будьте так любезны!

– Не объясняйте ни это замечание, ни какое-либо другое! – скомандовала Джейн, упершись одной рукой в грудь герцога, другой в грудь графа, лицо ее горело от злости, глаза полыхали зеленым огнем. – Я никогда в жизни не встречала подобной глупости! Вы не станете называть время и место, – велела она герцогу. – А вы, милорд… – она повернулась к Уитни, – вы не станете вызывать герцога на дуэль за упоминание о вашей репутации, которую – я в этом нисколько не сомневаюсь – вы зарабатывали с удовольствием и которой вы до сих пор наслаждаетесь!

Уитни расплылся в улыбке:

– Как хорошо вы меня поняли за столь короткое время, милая Джейн. Но все же… – посерьезнел он, – никуда не годится, когда один джентльмен бросает тень на репутацию другого, клевещет на него…

– Не думаю, что это можно назвать клеветой. Ведь это чистая правда, – отрезала Джейн.

– Из уст леди это звучит как правда, – пошел на уступки граф. – Но из уст другого джентльмена – это чистой воды оскорбление, – заверил он девушку. – А Сторбридж умышленно оскорбил меня, я в этом уверен. – Он смерил Хока презрительным взглядом прищуренных глаз.

– Пусть так, – не отступала Джейн, – но я категорически запрещаю вам продолжать этот бред.

Хок посмотрел на Джейн. Она стояла между ним и Уитни, упершись в них ладошками и не давая им сойтись. Абсолютно бесполезный жест, ведь они были на несколько дюймов выше ее, двое мужчин, которым не составит труда отодвинуть ее в сторону и продолжить спор.

Причиной того, что никто из них не решился на этот шаг, была сама Джейн. Она была прекрасна в ярости. Рыжие волосы, казалось, потрескивают, словно костер, глаза превратились в горящие изумруды, обычно полные губки сжались в тонкую линию, соблазнительные грудки взволнованно вздымались и опускались.

Герцог заглянул в глаза Уитни и увидел, что тот тоже с юмором смотрит на маленькую мегеру, в которую превратилась разъяренная Джейн.

Она и впрямь думала, что способна удержать двоих мужчин от драки. И она «категорически» запрещала им дуэль!

Это было слишком. Для обоих.

Джейн растерялась, когда сначала герцог, а потом граф разразились хохотом.

Хохочут? Только что они готовы были драться на дуэли, а теперь вместе хохочут?

Несколько секунд назад Джейн чуть не умерла от страха – она боялась, что герцога либо убьют, либо посадят в тюрьму за убийство Уитни. Обе перспективы наполняли ее ужасом.

А теперь вместо того, чтобы драться на дуэли, эти мужчины смеются. И возмущенное выражение личика Джейн, похоже, лишь еще больше веселило их. Граф в буквальном смысле слова сложился пополам, положив руки на колени, смеялся он так заливисто и от души, что не мог отдышаться. У герцога от хохота на глазах выступили слезы.

Джейн стояла, уперев кулачки в бока, разозленная этим неожиданным приступом веселья.

– Может, когда у вас, джентльмены, кончится истерика, один из вас или оба сразу объясните мне, в чем причина смеха?

– Боюсь, что в вас, Джейн. – Граф первым пришел в себя, выпрямился, достал из кармана платочек и промокнул уголки глаз. – Вы так храбро стояли между нами, что были похожи на наседку, разнимающую своих цыплят!

– Вы смеялись надо мной? – не поверила своим ушам Джейн, переводя взгляд с графа на герцога и обратно.

– Это непростительно, я знаю, Джейн. Но это чистая правда, – заверил ее граф с улыбкой на губах.

На щеках Джейн загорелись два ярко-красных пятна.

– Вы смеялись надо мной? – с обидой проговорила она. – А вы себя-то со стороны видели? Не понимаете, насколько глупо вы сами выглядели несколько минут тому назад? Насколько…

– Достаточно, Джейн, – резко оборвал ее Хок.

– После вашего недавнего поведения даже не смейте пытаться приказывать мне, что делать, а что нет, ваша светлость! – набросилась на него Джейн.

– Она бесценна, Сторбридж, – с восхищением проговорил Уитни. – Настоящий алмаз!

Настроение Хока сразу переменилось, последний комментарий графа пришелся ему не по душе.

– Послушайте, Уитни…

– Только не это! Не начинайте снова! – взорвалась Джейн, ее пальчики сжались в кулачки. – Жаль, что я помешала вашей дуэли. Как бы мне сейчас хотелось, чтобы вы проткнули друг друга шпагами… Простите меня, господа. – Она резко развернулась на каблучках и пошла к лестнице, ведущей в залитый лунным светом сад.

Хок успел схватить ее за запястье:

– Куда это вы надумали пойти?

– Я не думаю, я иду – в сад! – с вызовом огрызнулась она.

– Я не собираюсь стоять и смотреть, как вы уходите в темноту, Джейн…

– Я не советовала бы вам пытаться остановить меня, ваша светлость!

На несколько секунд их глаза встретились, потом Джейн подняла ножку и ударила каблучком в подъем ноги Хока! От неожиданности он отпрянул и ослабил мертвую хватку. Джейн тут же воспользовалась этим, высвободила руку и зашагала прочь, бросив на прощание презрительный взгляд на герцога.

– Великолепно! – выдохнул граф, с обожанием глядя ей вслед. – Просто великолепно!

Хок вспыхнул от гнева:

– Держитесь от нее подальше, Уитни!

– Думаю, это решать леди, не так ли? – поддел его Уитни. – Если только, как я уже сказал, у вас есть преимущественное право?..

Хок сделал резкий вздох:

– Она моя подопечная…

– Вы уже говорили, – кивнул граф. – Но судя по недавней сценке, у леди имеются свои взгляды на этот счет.

Хок не мог этого отрицать.

– Имеются, – неохотно признал он. – Но я также могу вас заверить, что она на все сто процентов человек здравомыслящий!

Граф приподнял светлую бровь:

– Надеюсь, Сторбридж, вы не намекаете, что она выживет из ума, если увлечется мною?

– А если и так?

Уитни пожал плечами:

– Я уже говорил вам, что буду счастлив встретиться с вами в указанное время в указанном месте…

Хок в этом не сомневался. Но он знал: несмотря на то, что наговорила здесь Джейн несколько минут тому назад, она никогда не простит ему дуэли с графом Уитни, причиной которой станет она сама.

Даже думать об этом смешно и нелепо.

– Я думаю, Джейн этого не одобрит, – произнес он бесцветным голосом.

– И это вас беспокоит? – усмехнулся граф.

– А вас это удивляет? – прошипел герцог.

– А знаете, Хок, – улыбнулся Уитни, – я все еще помню те времена, когда вы были маркизом Малберри, парнем с сомнительной репутацией. Пока не превратились в заносчивого герцога Сторбриджа.

– То есть? – насторожился Хок.

– То есть, может, вам тоже стоит иногда вспоминать об этом, – пожал плечами граф.

Хок покачал головой:

– Не понимаю, о чем вы.

Но он все понимал. Десять лет тому назад жизнь Хока была гораздо проще. Как маркиз Малберри, он был всего лишь наследником герцога, буйным мятежником, которому сам черт не брат. Вот и Себастьян сейчас такой.

Но все это происходило в другой жизни. И с другим человеком. Теперь он герцог Сторбридж, со всеми прилагающимися к титулу обязанностями. Он больше не может делать что душе угодно, не задумываясь о последствиях.

– По-моему, ваша Джейн Смит уникум, Сторбридж. – Граф кивнул в направлении сада, куда так внезапно сбежала Джейн. – Такую женщину надо ценить… Полагаю, нынче вечером я видел на ней жемчуг, жемчуг вашей матери, если я не ошибаюсь? – подметил он.

– Что, если так? – ощетинился Хок.

– Простое любопытство, только и всего. – Граф равнодушно пожал плечами. – Но будьте уверены, Хок, если вы не объявите Джейн своей, это сделает другой счастливчик.

– Но не вы! – скрипнул зубами Хок.

Граф невесело усмехнулся:

– Нет, не я. Хотя, мне думается, даже наша драгоценная Джейн не отказалась бы стать графиней Уитни.

– А мы все знаем, насколько преданные вы были своей графине! – презрительно фыркнул герцог.

– Потише, Сторбридж. – Глаза графа яростно сверкнули в темноте. По его взгляду было понятно, что он задет за живое. – Не думайте, что я не в состоянии понять, что такое любовь, только потому, что не любил свою жену…

– Ну, если только понять, – уступил Хок. – А почувствовать? Мне так не кажется.

– Я любил, Сторбридж, – холодно отреагировал граф. – Так сильно, что теперь не могу испытать любовь ни к одной другой женщине! Я…

– А, вот ты где, Хок, – прозвенел голосок Арабеллы, выпорхнувшей на террасу. – И граф Уитни тоже, – расцвела она. – Отсутствие двух таких достойных джентльменов заставляет дам испытывать острую нехватку в кавалерах! – Она игриво стукнула графа веером по руке.

Последнее, о чем сейчас думал Хок – так это о роли вежливого хозяина для гостей Арабеллы.

– Если вы пообещаете мне танец, я согласен вернуться в зал, леди Арабелла, – протянул граф в ответ на ее отповедь.

– Хок?..

– О, мне кажется, у вашего брата имеются… неотложные дела по поместью. Он решит их и тоже к нам присоединится. – Граф положил руку Арабеллы на свой согнутый локоть. – Так ведь, Сторбридж? – добавил он, с вызовом взглянув на герцога.

Хок невозмутимо встретил его взгляд, понимая, что Уитни намекает на Джейн.

– Хок?.. – несмело проговорила Арабелла в затянувшейся тишине. – Разве это не может подождать до утра?..

– Сомнительно, да, Сторбридж? – усмехнулся граф.

Хок еще раз бросил в сторону графа неприязненный взгляд и обратился к сестре:

– Я присоединюсь к вам, как только смогу, Арабелла.

Не мог же он, в самом деле, вернуться к танцам, зная, что Джейн бродит одна по темным аллеям!

– Ну хорошо, – нехотя согласилась сестра, раздраженно обмахиваясь веером.

– Похоже, наш танец начинается, леди Арабелла? – Граф улыбнулся и увлек девушку туда, где начал играть квартет музыкантов, нанятый на вечер.

Хок подождал, пока граф с сестрой скроются в зале, и, прищурившись, вгляделся в сад. Ни на лужайках, ни у живой изгороди не было заметно ни малейшего движения.

Где спряталась Джейн? Вновь на конюшне? Или где-то еще?

Глава 11

Джейн скорее ощутила присутствие герцога в темноте летнего домика, чем услышала его шаги у себя за спиной. Совсем недавно она в ярости сбежала сюда.

В ярости? Она была не просто в ярости, она была ослеплена гневом.

– Явились вновь посмеяться над моими страхами? – проговорила она, не оборачиваясь.

– «Страхами», Джейн?.. – эхом откликнулся он.

Джейн не стала зажигать света, когда пришла сюда. Ей хотелось укрыться в спасительной темноте. Щеки ее горели, ведь она чуть было не выдала свои чувства к герцогу – и перед ним самим, и перед циничным графом Уитни!

Она повернулась, высоко подняв упрямый подбородок и глядя на темный силуэт, который вырисовывался на фоне двери.

Арабелла показала Джейн этот летний домик только вчера, девушки задержались здесь, чтобы выпить на террасе в жаркий полдень по бокалу лимонада.

Единственная комната, такая светлая и просторная в свете дня, вечером была наполнена тенями.

Джейн поежилась:

– Мне не хотелось, чтобы вас посадили в тюрьму или повесили за убийство другого человека.

Его зубы сверкнули в темноте.

– Если бы меня самого не убили на дуэли, Джейн.

Конечно же именно этот страх терзал ее больше всего. Страх, который Джейн чуть не выдала, а вместе с ним и свою любовь к этому мужчине. И этот страх она не собиралась обнаруживать и сейчас.

– А была такая возможность?

Он пожал плечами:

– Уитни известный фехтовальщик.

Джейн едва сдержала охватившую ее дрожь.

– Тогда было вдвойне глупо так вызывающе вести себя с ним, – сказала она, не думая о последствиях.

– Правда, Джейн? – Хок вошел в домик и закрыл за собой дверь.

Джейн хотела сделать шаг назад, но она сдержалась. Она решительно не желала показывать ему, что их тет-а-тет очень тревожит и волнует ее.

– Да, очень глупо, ваша светлость, – повторила она.

– Вам не холодно, Джейн? – внезапно поинтересовался он охрипшим голосом, вместо того чтобы ответить на ее выпад.

– Может, совсем немного, – призналась она, нахмурившись. – Но я не собиралась здесь задерживаться… – Она умолкла, увидев, что герцог присел на корточки у камина и разжег огонь. Желто-оранжевые язычки пламени весело лизнули поленья и осветили его резкий профиль.

– Вот. – Он медленно поднялся и посмотрел на нее. – Так лучше, правда, Джейн?

Так было определенно теплее. Уютнее. Более интимно. Но ни одно из этих определений не подходило под слово «лучше» после того, что случилось, когда они с герцогом последний раз остались наедине.

– Джейн? – позвал он, золотые глаза испытующе всматривались в ее поднятое личико.

Пламя, потрескивавшее в камине, не шло ни в какое сравнение с тем пожаром, что полыхал в груди Джейн, когда она смотрела на герцога. Пульс ее бешено бился. Сердце колотилось так сильно, что ей казалось, он обязательно услышит его. Ладони стали влажными, а дыхание непрерывным.

– Гораздо лучше, ваша светлость, – вновь кивнула она.

Хок увидел, как ее розовый язычок пробежался по губам, она судорожно сглотнула, мягкие полушария груди вздымались и опускались при каждом вдохе и выдохе.

Герцог несколько бесконечно долгих тревожных минут разыскивал Джейн в темноте, пока не набрел на летний домик, но теперь, когда он нашел ее, он задался вопросом – а мудро ли он поступает, оставаясь с ней тут наедине.

Летний домик располагался в веселой рощице в дальнем конце обширного сада, окружавшего Малберри-Холл, в отдалении от главного здания. В детстве он с братьями и сестрой частенько прятался тут от надоедливых взрослых.

Так же как сейчас они с Джейн сбежали сюда от других взрослых…

– Разве тебе не понравилось, Джейн, как двое мужчин вызывают друг друга на дуэль из-за тебя? Это ведь, наверное, приятно, – поинтересовался он.

– Из-за меня, ваша светлость? – удивилась она. – А может, из-за какой-то другой женщины, вашей общей знакомой? Этой графини, например?

Глаза Хока расширились от удивления, столь неприкрытой была атака Джейн. Хотя чего еще можно было ожидать от такой прямолинейной особы?

Она хитро улыбнулась:

– Ага, судя по вашему угрюмому молчанию, мое предположение недалеко от истины. Графиня была и вашей любовницей, и любовницей графа?

Хок замер.

– Не думаю, что это подходящая тема для обсуждения, Джейн…

– Почему? – широко распахнула она глаза. – Или графиня – дама замужняя?

– Она вдова, – насупился герцог.

Джейн озадаченно нахмурилась:

– Граф сообщил мне, что он тоже вдовец. А вы неженатый джентльмен. – Она пожала плечами. – Не понимаю, в чем проблема?..

Хок раздраженно уставился на Джейн:

– Проблема в том, Джейн, что незамужняя юная леди, такая как вы, не обсуждает с мужчиной его любовниц – бывших любовниц!

– Почему нет?

– Да потому что так не делается, Джейн!

– Может, так и не делается в утонченном обществе, к которому вы принадлежите, ваша светлость, и о котором граф отзывается с таким презрением, – иронично усмехнулась она. – Но когда я была совсем малышкой, мой отец время от времени обсуждал со мной подобные проблемы, касающиеся его прихожан. Больше ему было не с кем их обсудить.

– Я не прихожанин вашего отца, Джейн! – вспыхнул Хок.

В душе он жалел, что вообще встретил графиню Морфилд, – не говоря уже о том, что их связь оказалась короткой потому, что в постели с ней он не испытал никакого физического удовлетворения!

Герцог не сомневался, что Уитни сегодня вечером вел себя так вызывающе именно из-за этой недолгой связи. Граф дал понять – он обиделся на то, что Хок проявил внимание к графине, в результате чего она променяла графа на герцога.

– Нет, вы не его прихожанин, – печально вздохнула Джейн, глядя на огонь в камине. Интересно, что отец сказал бы по поводу такого человека, как Хок Сен-Клер, могущественный герцог Сторбридж?

Ее отец – ее обожаемый отец – не относился к людям высшего света, он был простым священником. И все же в его приходе имели место и алчность, и ревность, и инцест, и адюльтер, и даже убийство. Может, подобные разговоры и не для ушей маленькой девочки, но в отсутствие жены, с которой можно поделиться своими тревогами, отец Джейн временами беседовал обо всем этом с ней, своей дочкой.

– Каким был ваш отец, Джейн?

Она вздрогнула, услышав в его голосе мягкую заинтересованность.

– Он был хорошим человеком, – бросилась она на его защиту. – Хорошим, добрым, любящим человеком!

– Качества, которыми я, на ваш взгляд, не обладаю! – криво усмехнулся он.

– Неправда, ваша светлость! – задохнулась Джейн.

– Разве добрый человек запретил бы вам продолжить путешествие и привез бы вас сюда, Джейн? Разве добрый человек воспользовался бы отсутствием защитника? – Он покачал головой, отрицая собственную доброту. – Похоже, за шесть дней нашего знакомства, Джейн, я доказал вам, что не обладаю ни одним из качеств, которые вас так восхищали в вашем отце!

Джейн покачала головой:

– Я не думаю так о вас, ваша светлость.

Он внимательно всмотрелся в ее личико:

– Тогда как вы думаете обо мне, Джейн?

Розовый язычок снова пробежался по пухлым губкам.

– Я… я вижу в вас человека. Сильного, надменного, влиятельного человека, который ожидает – требует – беспрекословного повиновения.

Хок печально улыбнулся ее описанию:

– Вы не повинуетесь мне, Джейн.

– Может, поэтому вы здесь, со мной, а не с графиней?..

У Хока перехватило дыхание. Именно по этой причине он был здесь, с Джейн, а не с какой-то другой женщиной. Джейн бросала ему вызов. Перечила ему. Не слушалась его. Возбуждала его.

Когда он смотрел на это красивое личико, на полуоткрытые пухлые губки, заглядывал в неведомые глубины ее глаз, когда он чувствовал бешеную страсть в своем теле, он понимал, что допустил ошибку, последовав за ней сюда.

– Джейн… – Он не заметил, как шагнул к ней навстречу… или она шагнула к нему, но кто-то – либо он, либо она – должен был сделать это. Его руки сомкнулись вокруг нее, губы жадно впились в ее губы.

Она была сама податливость и сладость, ее губы с готовностью раскрылись под его губами, страсть захватила его с головой, когда ее тонкие пальцы запутались в его волосах, а полные грудки и стройные ножки прижались к его груди и ногам.

Хок никогда не испытывал подобного вожделения. Жажды обладания. Владения. Это желание пульсировало в паху, заставляя его прижимать ее к себе с неистовой силой.

Между ними было слишком много одежды. Слишком много слоев ткани между телом Джейн и его телом. Между ощущением ее шелковистой обнаженной кожи.

Хок застонал, чувствуя, что она эхом вторит его желаниям, ее руки пытаются проникнуть под сюртук, пальцы жадно расправляются с пуговицами его жилета и рубашки, касаются его горящей кожи и опускаются вниз.

Ее прикосновения – это слишком. Вся Джейн – это слишком. Хок целовал ее жадно, неистово, упивался ее сладостью, его ненасытный язык грубо ворвался в ее горячий рот.

Исследуя. Завоевывая. Заявляя на нее свои права.

Потому что Джейн принадлежала ему.

Ему.

Она принадлежит этому мужчине, с трепетом подумала Джейн, словно приклеившись к его груди. Хок продолжал целовать ее, даже когда взял на руки и понес к кушетке, нежно уложил на нее и поспешно прилег рядом, вжав ее в подушки своим сильным, мускулистым телом. А его язык и губы продолжали делать свое дело.

В этот момент Джейн стало безразлично все – все, кроме губ Хока и его рук на ее теле. Она выгнула спину, когда он принялся расстегивать ее платье и снимать его с нее. Теперь она осталась лишь в чулках и нижней рубашке и в экстазе прикрыла глаза, почувствовав, как его язык прошелся по покрытой шелком груди, а потом Хок взял в рот сосок и жадно потянул за него, а язык все обходил и обходил кругами ее затвердевший сосочек.

Но она тоже хотела к нему прикоснуться. Она стащила с него сюртук, за ним последовали жилет и рубашка, и Джейн растворилась в истинном наслаждении от прикосновения к его обнаженному телу. Ее пальцы легко пробежались по его мускулистой груди, по покрывавшим ее волоскам, ноготки время от времени задевали за горы мышц.

Его прерывистое дыхание сказало Джейн, что ее ласки тоже доставляют Хоку удовольствие, и она осмелела. Теперь она сознательно трогала его, чувствуя, как он невольно вздрагивает.

До Хока Джейн никогда не ласкала обнаженное мужское тело, но теперь, когда начала экспериментировать, стараясь выяснить, что доставляет ему наибольшее наслаждение, она вдруг ощутила власть над его телом, которое становилось твердым и дрожало от ее прикосновений.