Текст книги "Итальянец с дурной репутацией"

– Не думаю, что это самая подходящая тема для светской беседы после ужина, Габриель! – воскликнула она, отдышавшись.

Он переместил свой взгляд на те части ее тела, которые они обсуждали. Под тканью платья они обозначились так четко, что у Габриеля не осталось сомнения: разговор возбудил Беллу не меньше, чем его самого.

Однако он не мог, нет, не смел заняться с ней любовью! Вторая беременность может привести Беллу к гибели! А он так боялся потерять ее, что не имел права рисковать!

Он вдруг ужаснулся тому, что их невинная шутка могла превратиться в мрачное предсказание.

– Ты права, Изабелла, это не самая подходящая тема. – Он встал из-за стола.

– Я… Куда же ты, Габриель? – обратилась к нему Белла, когда он решительно отправился на берег.

– Мне нужно побыть одному, – бросил он на ходу.

Так, значит, Габриель решил побыть один, задумалась Белла.

Лучшего способа сказать ей, что он сыт ею по горло, он и найти не мог!

– Отлично! – резко отозвалась она. – Увидимся утром, – чуть спокойнее добавила она, недоумевая, отчего так изменилось настроение Габриеля, который сначала заигрывал с ней, соблазнял, а потом взял и сбежал. Белла пала духом. Она обнаружила, что после стольких недель упорного сопротивления натиску Габриеля она безумно его хотела. Она желала быть соблазненной. И сила этого желания привела ее в шок.

– Без сомнения, – кратко ответил она.

И Белла почувствовала укол в сердце, ей вдруг показалось, что подобная перспектива его вовсе не радует…

Прошло два дня, и Габриель понял, что устал от нее, за эти же два дня Белла осознала, что любит его еще больше, чем прежде!

Глава 10

– Белла, завтрак готов!

Накануне Беллу сморил глубокий тяжелый сон, и просыпалась она долго и трудно, точно пробиралась сквозь густой вязкий туман. А когда пришла в себя, чуть не застонала: она вспомнила, где находится. И рядом с кем…

Ночью, когда Габриель наконец лег в постель, она опять сделала вид, что спит. Белла знала, что он тоже не может уснуть – беспокойные движения и вздохи выдавали его.

Они оба молчали. Не прикасались друг к другу. Просто лежали рядом, тихо и безучастно.

– Твой кофе стынет, Белла, – резким голосом произнес он.

Белла почувствовала запах кофе и теплых круассанов и открыла глаза. Возле кровати стоял Габриель и держал в руках поднос с завтраком. Он был полностью одет, хотя волосы все еще оставались влажными после душа. Значит, он уже давно на ногах.

– Ах, завтрак в постель, Габриель? – Белла села, опершись на подушки. Вечером, когда они расстались, она решила прибегнуть к иной тактике. Отныне нападение станет лучшей формой защиты!

– Считается, что новообращенный супруг должен баловать свою молодую жену. – Он опустил поднос к ней на колени и отступил.

– Мне еще никто и никогда не приносил завтрак в постель, – смущенно проговорила Белла. Она не знала, куда глаза деть, и поэтому предалась созерцанию чашки с кофе, разогретых круассанов и соблазнительной баночки с маслом.

– Чуть позже мы уезжаем, поэтому я решил накормить тебя заранее…

– Уезжаем?! – вскричала Белла, мгновенно забыв о завтраке. – То есть возвращаемся в Англию?

– То есть возвращаемся в Англию, – бесцветным тоном подтвердил он.

Слова Габриеля прозвучали для Беллы как гром среди ясного неба. В растерянности она смотрела, как он вытаскивает из шкафа вещи, видимо готовясь к отъезду.

Итак, Габриель решил, что им следует уехать. Через два дня после приезда!

Она недоуменно спросила:

– Как-то очень неожиданно, правда?

И что подумают родственники, узнав об их скоропалительном возвращении? Особенно Тоби?

Тень сомнения промелькнула в глазах Беллы. Габриель заметил не только это, но и следы подавленности и усталости на ее лице, скорбный изгиб губ.

Габриель испытывал ту же подавленность. Однако он считал, что причины для переживаний у них разные!

Он тяжело вздохнул:

– Ты здесь несчастна, Изабелла.

– И ты тоже! – воскликнула она.

– Речь сейчас не обо мне, – возразил он.

– Вот именно, как обычно! – не сдавалась Белла. – А почему, Габриель? Почему ты никогда не можешь дать мне прямой ответ на прямой вопрос?

Он метнул на нее недовольный взгляд и холодно заявил:

– Наверное, потому, что на твои вопросы нет прямых ответов.

Она передернулась от негодования.

– Ты снова за свое!

Габриель не стал с ней спорить. Он не имел права посвящать ее в свои страхи. Зачем ей было знать, что он вынужден увезти ее с острова. Он боялся, что рано или поздно не совладает с собой и это приведет к новой беременности Беллы.

– Если ты хочешь избежать лишних расспросов родственников, предлагаю тебе сразу отправиться в свой коттедж. Они даже не узнают, что мы вернулись.

Белла озадаченно поинтересовалась:

– Какая разница, где мы проведем еще пять дней: на острове или в моем коттедже?

Габриель вяло улыбнулся:

– Ты поедешь в свой коттедж, но без меня.

Ее лицо лишилось всякого выражения.

– А-а, понимаю.

– Правда? – мрачно осведомился Габриель.

– О да, – резко ответила она и, отставив в сторону поднос с завтраком, спустила ноги на пол. – Примерно через полчаса я буду готова к отъезду, тебя это устраивает?

Габриель полагал, что Белла обрадуется возможности немедленно покинуть остров, испытает облегчение, узнав, что скоро избавится от его общества. Однако она просто рассердилась. Очень рассердилась.

– Никакой спешки нет, – сообщил он ей. – Я уже связался по радио с аэродромом и отдал распоряжение подготовить самолет к полету. Все будет сделано к нашему приезду.

– Теперь я знаю, в кого у Тоби такие отличные организаторские способности. – Белла с шумом выдохнула и встала с постели. – Мне нужно принять душ и одеться! Так что оставь меня одну, пожалуйста! – Она с вызовом взглянула на него.

– А если не оставлю? – ухмыльнулся он.

– Мне все равно! – Фиалковые глаза полыхнули гневом.

– Советую тебе немного поесть, тогда в вертолете тебя не будет так сильно тошнить.

– Угу, меня все равно будет тошнить, и не важно от чего! – возразила она.

– Твоя правда, – сухо отрезал он.

– Пожалуйста, не заговаривай мне зубы!

Белла была прекрасна даже в гневе. Ее щеки пылали, глаза сверкали, пряди волос разметались по плечам, грудь тяжело вздымалась под тонкой тканью кремовой ночной рубашки, когда она с негодованием уставилась на Габриеля.

Очарованный, измученный борьбой с самим собой, Габриель готов был броситься к ней, схватить в объятия и заниматься любовью до тех пор, пока она не попросит о пощаде!

Вместо этого он шагнул к двери:

– Если я буду тебе нужен, ищи меня на улице.

– Ты мне не будешь нужен, – заверила она его.

«Ну да, я ей не нужен», – с горечью подумал Габриель и принялся мерить шагами лужайку и глубоко дышать, чтобы успокоиться.

Накануне вечером он точно так же маршировал по берегу, залитому лунным светом, и перебирал в голове все причины, по которым ему не следовало заниматься любовью с Беллой.

Спустя много часов Белла и Габриель сидели в гостиной сельского коттеджа.

– Я думала, тебе пора идти, – сказала Белла, удивляясь тому, что он не спешит покинуть ее.

Очередное путешествие на вертолете она перенесла намного легче, чем предыдущее, на сей раз опыт придал ей уверенности.

Длительный полет на реактивном самолете Данти тоже прошел без эксцессов. Вероятно, потому, что они оба во избежание искушения даже близко не подходили к спальне!

Ступив на родную землю, Белла объявила Габриелю, что справится со своими проблемами сама и без его помощи прекрасно доберется до коттеджа. Но и эту битву она проиграла. Как, впрочем, и все другие…

Оказавшись дома, Белла не могла дождаться, когда Габриель уйдет. Но он все медлил, и она испугалась, что не выдержит и разразится слезами, которые целый день подступали к глазам.

– А ты не предложишь мне хотя бы чашечку кофе? – спросил Габриель.

Белла широко раскрыла глаза.

– Уже поздно, Габриель. Я думала, ты куда-то спешишь.

– Я ничего подобного не говорил, – угрюмо изрек он.

– Но ты имел это в виду.

Габриель не стал с ней спорить, настолько он был подавлен. Он понял, что ему совершенно не хочется никуда уходить, хотя время уже пришло.

– Я не уверен, что это хорошая мысль – уйти и оставить тебя здесь одну.

Белла горько рассмеялась:

– Я прожила здесь целых два года, Габриель…

– Ты прожила их вместе с Тоби, – вставил он. – В этом-то вся и разница.

Да, правда, призналась себе Белла, начиная ощущать гулкую тишину и пустоту в доме без маленького сына.

– Я уже большая девочка, Габриель. Уверена, сама справлюсь, – сухо сказала она.

Габриель помрачнел.

– Я хорошо знаю, что ты уже большая девочка, Изабелла.

– Тогда перестань обращаться со мной как с шестилеткой, мне уже двадцать шесть!

Он презрительно скривился:

– Если я забочусь о твоем благополучии, то, по-твоему, отношусь к тебе как к ребенку?

Белла поспешно покачала головой:

– Я не это имела в виду, просто ты действительно относишься ко мне как к ребенку!

– А как бы тебе хотелось, чтобы я относился к тебе, Изабелла? – спросил Габриель, изо всех сил пытаясь скрыть свое отчаяние.

Белла замерла. Атмосфера накалилась. Напряжение между ними нарастало. Белле казалось, что между ними проскакивают электрические искры.

Она с трудом перевела дыхание:

– Я думаю, тебе пора идти.

И он так думал. Он должен уйти, чтобы не сделать того, о чем потом будет страшно жалеть. Они оба будут жалеть.

Хотя…

После длительного путешествия Белла выглядела изможденной. На бледном лице фиолетовыми пятнами выделялись глаза. Уголки губ, не тронутых помадой, опустились. Однако в твердой линии ее подбородка, в блеске глаз, в развороте плеч и гордой осанке читался вызов.

Габриель вздрогнул: токи желания пробежали по его телу. Ему действительно пора было уходить!

– Так я пойду, – хрипло буркнул он.

– Да.

– Сейчас.

– Да.

– Белла…

– Габриель?

Он сделал глубокий вздох.

– Мне нужно идти!

– Да, нужно.

Он неуверенно качнулся, затем молниеносно пересек комнату и обнял Беллу, привлек к себе. Подвластный зову, могучему, неукротимому и древнему как мир, он склонил голову и нашел ее губы.

В нем вспыхнуло неодолимое желание вновь овладеть Беллой…

Он погрузил пальцы в ее волосы и стал целовать ее жадно, яростно. Под натиском его губ она приоткрыла рот и позволила ему ворваться внутрь. Габриель не мог насладиться ее вкусом, сладким как мед. Он задохнулся от восторга, когда Белла нежно всосала его язык глубоко внутрь.

Он не отпускал ее губ и все сильнее вдавливался в мягкость ее тела. Безмолвно он взывал к ней, умолял, требовал. Он обхватил ее бедра и силой прижал ее к своему болезненно возбужденному телу. Габриель так сильно жаждал близости с Беллой, что ни о чем ином и думать не мог.

Он прижался лицом к ее гладкой шее, потом принялся ласкать ее языком, целовать и покусывать.

– Мы должны остановиться, Белла!

– Да! – выдохнула она.

– Господи, я не могу быть сдержанным и нежным с тобой! – простонал Габриель. И это было правдой! Слишком долго он ждал. Слишком долго мучился от желания!

Белла знала это. Она почувствовала силу сжигавшего его нетерпения, когда он заключил ее в объятия. Габриель прикоснулся к ней, и пламень его желания зажег в ней ответный огонь. Нет, внезапно поняла Белла, чувственные токи пронзали их обоих с самого утра и даже еще раньше…

– Я все выдержу, Габриель, – прошептала она, с готовностью подставляя шею под его требовательные губы. – Только не останавливайся. Умоляю, не останавливайся…

Она замерла, когда Габриель рывком распахнул ее блузку так, что пуговицы посыпались на пол. Он обхватил губами сосок одной груди, а другую принялся нежно мять рукой.

Белла издала низкий гортанный стон. Дрожь наслаждения пронзила ее насквозь. В глубине ее естества поднимался мучительный необузданный жар. Влажная, горячая, Белла умирала от вожделения, рассудок больше не повиновался ей.

Габриель потерся о нее своим мужским достоинством. Его твердость, длина и толщина обещали Белле незабываемое наслаждение. Они оба должны получить наслаждение, решила Белла. Она жаждала Габриеля, мечтала почувствовать его внутри себя. Она хотела видеть его, когда он будет ритмичными мощными выпадами погружаться в нее все глубже и глубже. Она хотела стонать от нестерпимого наслаждения и слышать в ответ его протяжные стоны. Хотела услышать его крик, когда они вместе достигнут пика экстаза.

– Не торопись, Габриель. – Она не позволила ему расстегнуть ее джинсы. – Сначала я буду прикасаться к тебе, Габриель. Потом стану целовать.

Всего тебя, – проговорила она хриплым голосом. Она цепко удерживала его взгляд, медленно расстегивая и снимая с него рубашку. Она погладила его смуглую крепкую грудь. – Какой же ты красивый, Габриель! – шепнула она и стала нежно целовать его шрамы, один за другим, проводить языком по его коже, пробуя на вкус.

Габриель знал, что его изуродованное шрамами тело нельзя было считать красивым, но вскоре забыл обо всем, одурманенный ласками ее языка и губ. Он потерял голову, когда Белла прижала ладонь к его вздымавшейся под джинсами плоти. Плавные ритмичные движения ее руки возбудили его еще больше. Нарастающая пульсация сотрясала все тело Габриеля.

С ума сойти! Они провели вместе пять недель до бракосочетания и два дня на романтическом острове в Карибском море. Но именно тут, в маленьком сельском коттедже, Габриель совершенно потерял над собой контроль!

– Мне нужно… Белла, мне нужно… – Он умолк на полуслове, когда Белла расстегнула «молнию» и освободила то, что было нужно и ей, и ему.

Ее жаркий рот обхватил самый корень его тела, твердый, пульсирующий, ее быстрый язык увлажнил его, ее пальцы сомкнулись на нем и заскользили по всей его длине. Изощренные ласки Беллы дарили Габриелю немыслимое блаженство. Каждая клеточка его тела трепетала в предвкушении кульминационного восторга. Но он изо всех сил сдерживал себя.

Он хотел провести с Беллой еще немного времени. Он нуждался в этом. Еще несколько минут, и он уйдет, пообещал сам себе Габриель. Между тем Белла мягко толкнула его в кресло и опустилась перед ним на колени. Черная грива ее волос рассыпалась по его бедрам.

Еще несколько минут, и он уйдет… А пока пусть ее рот дарит тепло и блаженство изнемогающему символу его мужественности, пусть ее озорной язычок ласкает его по всей длине, пусть ее пальцы ритмично сжимают его! И Габриель инстинктивно начал двигаться в том же ритме.

Белла подняла веки. Она перехватила взгляд Габриеля и не отпускала, пока ее язык провокационно кружил по кончику его пульсирующей плоти.

Лицо Габриеля пылало от возбуждения, глаза лихорадочно блестели, желваки катались у него на скулах, на шее вздулись вены. Он боролся, чтобы не потерять над собой контроль.

– Нет, довольно! – прорычал он, нагнувшись, схватил Беллу за руки, поднял ее и нашел ее губы. Она села на него верхом, и они слились в диком, яростном, безумном поцелуе.

Габриель встал, не отпуская ее губ. Он сжал ее бедра, а затем медленно опустил ее на ковер. Он оторвался от Беллы лишь на секунду, чтобы сорвать с нее растерзанную блузку, затем жадно набросился на ее обнаженные груди.

Он целовал сначала один сосок, потом другой. Белла тихо всхлипнула, когда он поднял голову, чтобы полюбоваться ее возбужденными грудями. Встав на колени, он стал трогать ее соски подушечками больших пальцев. Он смотрел на нее в упор и видел, как постепенно темнел ее взгляд, как со стоном выгибалась она навстречу его ласкам.

Не спуская с Беллы глаз, Габриель стянул с нее джинсы, раздвинул ей ноги и устроился между ними. Круговыми движениями он гладил ее живот, подбираясь к темным колечкам волос, хорошо различимых под кружевом трусиков.

Белла порывисто дышала, наблюдая, как Габриель ласкает ее, нежно, страстно. Она глухо застонала, когда он провел пальцем по ее лобку, и приподняла бедра.

Его палец вновь коснулся заветного места.

Белла опять подняла бедра навстречу его руке.

И снова.

Терзая ее. Даря ей наслаждения. Пытая ее.

– Да, Габриель! – умоляла Белла в изнеможении.

Он медленно стянул с нее трусики. Потемневшими глазами несколько секунд смотрел на нее, затем опустил голову. Его руки прикоснулись к ней, затем его губы, он мягко и нежно целовал шрам, которого пять лет назад у нее не было.

Но Белле некогда было об этом думать. Габриель раздвинул пальцами колечки темных волос на ее лобке и прижался ртом…

Господи боже мой!

Невообразимое блаженство – ничего подобного она никогда прежде не испытывала – затопило все ее существо, когда Габриель принялся языком ласкать розовый бутон ее чувственности и вознес ее на вершину страсти.

Белла, обезумев от восторга, чуть не зарыдала, когда Габриель бережно исследовал ее дивное естество и погрузил в нее два пальца, продолжая терзать языком набухший бугорок чувственности. Она стонала и извивалась на ковре, пока Габриель не довел ее до оргазма, более интенсивного, чем первый.

Но этого ей было мало!

Никогда не будет достаточно!

Белла толкнула Габриеля на пол и в один миг избавила его от одежды. Она ловко оседлала его и положила руки ему на плечи. Ее жаркое, истекающее соками любви лоно накрыло его возбужденную наготу, ее груди манили и искушали его.

– Нет, Белла… – Он застонал, почувствовав, как она вся открылась ему и приняла его, медленно, сантиметр за сантиметром, пока полностью не поглотила его. Ощущение ее упругости и теплоты потрясло его. – Мы не должны это делать…

– Я должна, – не сдавалась она.

Габриель затаил дыхание, когда Белла начала покачиваться с медлительной плавностью, и фейерверк наслаждения потряс все его тело с головы до ног.

Габриель чувствовал, что стал больше и тверже внутри ее, объятый страстью, он поднял голову и поймал ртом ее наглый искушающий сосок.

И тут Белла опустилась до упора, потом приподнялась так, чтобы оставить внутри себя лишь кончик его трепещущей плоти. Она поднималась и опускалась. Снова и снова.

Внезапно Габриель сжал ее бедра и не отпускал, теперь он сам регулировал ритм и глубину проникновения. Они одновременно вознеслись на вершину страсти. Крик Беллы слился с его стоном освобождения.

Глава 11

– Белла, нам не следовало это делать!

Она в изнеможении лежала на твердой груди Габриеля, сотрясаемая последними залпами экстаза. Но, услышав столь странные слова, подняла голову и в полном недоумении уставилась на него:

– Что? Что ты такое говоришь?!

Габриель напряженно смотрел ей прямо в глаза.

– Я не должен был этого делать, Белла…

Белла сдавленно ахнула и, прикрывшись разодранной в клочья блузкой, слезла с Габриеля и поднялась на ноги.

– Убирайся, Габриель! – глухо бросила она.

– Белла…

– Просто убирайся! – повторила она, подняв с пола трусики. Ноги так сильно дрожали, что Белла с трудом удержала равновесие, когда поспешно натягивала кружевное белье.

«Как он мог так поступить со мной? – недоумевала Белла. – Как он мог?!»

Только что она пережила нечто восхитительное, сказочное, уникальное. А теперь она хотела все это забыть.

Жалела, что это вообще случилось!

– Оденься и уходи, Габриель!

Он медленно встал, прекрасный в своей наготе.

Черные волосы до плеч, широкий мускулистый торс, длинные стройные ноги, узкие бедра. Он был идеален во всех проявлениях своего мощного мужского естества.

Белла отвернулась, чтобы не видеть этот совершенный образчик мужской красоты.

– Молчи, я не хочу ничего слышать, Габриель. Ничего не говори, ничего не делай. Просто оденься и уйди! Немедленно! – настаивала она.

– Белла…

– Немедленно!

– Ты меня неправильно поняла, Белла… – Он положил руки на ее плечи.

– Не прикасайся ко мне! – Она резко отшатнулась в сторону, избегая любого физического контакта с ним.

Лицо Габриеля перекосилось от ярости, когда он поймал ее затравленный взгляд, полный ужаса и презрения.

– Несколько минут назад мои прикосновения не казались тебе столь отвратительными, – отрывистым голосом произнес он.

– Аналогично! – парировала она. – Полагаю, мы оба пали жертвой момента, так сказать, потеряли голову и забыли о сути проблемы.

– И что это значит? – спросил он мягко, прищурив глаза.

– Ты не мог бы что-нибудь надеть на себя? – с беспокойством спросила она. – Мне становится как-то не по себе, когда приходится разговаривать с совершенно голым мужчиной.

– Я не какой-то там мужчина, Изабелла, я твой муж, – счел нужным сообщить он и поспешно натянул джинсы.

– Я отлично теперь знаю, кто ты, а главное, что ты собой представляешь, Габриель, – ответила она. – И я понимаю, что единственная причина, побудившая тебя жениться на мне, – это Тоби.

– Изабелла…

– Тебе бы, наверное, и в голову не пришло делать мне предложение, если бы не Тоби? – с вызовом поинтересовалась она.

– Мы никогда не узнаем, к чему могла бы привести наша встреча в Сан-Франциско…

– А я знаю, – язвительно отозвалась она. – Я сомневаюсь, что мы когда-нибудь увиделись бы вновь после Сан-Франциско, если бы ты не узнал о существовании Тоби!

Габриель медленно перевел дыхание.

– Сейчас, возможно, не время говорить об этом. Ты расстроена…

– Я очень зла, Габриель, не расстроена. Зла на саму себя, – добавила она. – За то, что опять, да, опять, угодила в сети ловкого соблазнителя и обольстителя!

– Ловкого соблазнителя и обольстителя? – недоверчиво повторил он.

Она кивнула:

– Без сомнения, ты довел свое мастерство до совершенства за те годы, что был гонщиком «Формулы-1». И не смей отрицать очевидные факты! – предупредила она его. – Я все еще помню, как ловко ты соблазнил меня пять лет назад!

Он расплылся в довольной улыбке:

– Но это же было пять лет назад, Изабелла…

Белла от ярости чуть не задохнулась и крикнула:

– Тогда ты будешь рад услышать, что за это время ты не утратил своего мастерства!

Габриель внимательно посмотрел на нее. Ему так хотелось заключить ее в объятия, все объяснить, рассказать о своих страхах и сомнениях, но вместо этого он только спокойно сказал:

– Не надо оскорблять меня, Белла, от этого все станет еще хуже.

– Еще хуже? Что может быть хуже?! – воскликнула она. – В диком сексуальном исступлении мы рвали друг на друге одежду… гм, буквально, – протянула Белла, разглядывая свою пострадавшую блузку и пуговицы на ковре. – Довольно, я не хочу больше об этом разговаривать, Габриель, – заявила она. – Все, чего я хочу, – это чтобы ты ушел.

Он вскинул голову и твердо сказал:

– Завтра я вернусь…

– Не спеши, если это связано со мной, – перебила она его.

– Нам надо поговорить.

– Сомневаюсь, что ты можешь сказать нечто такое, что я захочу услышать, – устало пробормотала она.

Габриель взглянул на нее и так стиснул челюсти, что у него задергалась щека. Белла была очень красива. Каскады густых черных волос падали на ее плечи и спину, полные губы сохранили на себе следы бурных поцелуев. Она показалась Габриелю невероятно соблазнительной и желанной. Единственное, чего бы ему теперь хотелось, – так это заняться с ней любовью. А потом снова и снова.

– Тем не менее завтра я вернусь, – с мрачной решимостью пообещал он.

Габриель все медлил. Пытаясь уязвить его, Белла подняла брови и обронила:

– Полагаю, ты не надеешься, что я сейчас скажу: «Буду с нетерпением ждать тебя!»?

– Нет, не надеюсь, – ответил Габриель со слабой улыбкой на губах. – Из всех твоих достоинств честность мне импонирует больше всего.

– Как я понимаю, с остальными достоинствами у меня не густо, раз, два и обчелся, – с готовностью подытожила Белла. – А теперь, если ты не возражаешь, – она отвернулась, – я бы хотела принять душ и лечь в постель.

Без тебя, могла бы добавить Белла, но не стала. К чему озвучивать то, что и без слов ясно?

Она гордо подняла подбородок.

– Прощай, Габриель.

– Разлука никогда не встанет между нами, – спокойным тоном произнес он.

Нет, не встанет, подумала Белла, закрывая за Габриелем дверь. Они будут состоять в браке, по сути дела фиктивном, до скончания дней своих. По крайней мере, до тех пор, пока Тоби будет в этом нуждаться.

Тоби…

Ее маленький жизнерадостный малыш даже не подозревал, что, появившись на свет, обрек родителей на вечные муки супружества без любви.

Но чувства Беллы не изменились, она любит Габриеля.

И никогда она не признается ему в этом, не сможет…

– Где ты была?

– Отгадай! – подтрунила Белла над Габриелем, вытаскивая из машины сумки с покупками. – Я не думала, что ты вернешься так рано, – добавила она, передавая часть пакетов Габриелю.

Она успела заприметить мощный черный спортивный автомобиль, припаркованный возле коттеджа, когда сворачивала на свою улицу. Она моментально узнала Габриеля, сидевшего за рулем, и почувствовала стеснение в груди.

Несмотря на усталость, Белла почти всю ночь провела без сна. Ее мучили мысли о Габриеле. О безумном экстазе их любовного слияния. О его странном заявлении, что им не следовало заниматься любовью…

Она сумела заснуть только на рассвете и проснулась ближе к полудню, вялая, разбитая, словно вовсе не спала. Ей потребовалось несколько часов и полдюжины чашек кофе, чтоб прийти в себя, одеться и съездить в магазин.

Как раз в магазине она и была, когда Габриель подъехал к коттеджу. Намного раньше, чем она ожидала, – было-то всего пять часов. Габриель выглядел потрясающе в черной спортивной рубашке с короткими рукавами и линялых джинсах.

– Спасибо, – холодно поблагодарила Белла, когда Габриель внес кучу сумок и пакетов на кухню. – Хочешь кофе или еще чего-нибудь? – небрежно поинтересовалась она, даже не взглянув на него. С озабоченным видом она распаковывала покупки.

Но – как обычно! – она остро ощущала его присутствие. Габриель стоял в метре от нее, наблюдал за тем, как она убирает пакеты и коробки в шкафы, и молчал. Безмолвный, осторожный, внимательный.

– А еще лучше, – беззаботно начала она, – сделай-ка что-нибудь полезное и приготовь кофе сам, пока я буду распаковывать продукты, хорошо? Габриель? – Белла так и не услышала его ответ. Внезапно она осознала, что Габриель не произнес ни одного слова после того, как спросил, где она была…

А он все смотрел на нее и видел темные круги вокруг глаз, и впавшие щеки, и бледное лицо.

Темно-фиолетовая футболка не скрывала соблазнительно полные груди Беллы, а джинсы подчеркивали стройность ее бедер и ног. Она не использовала косметику, а волосы собрала и закрепила заколкой на затылке. В таком виде она была похожа на шаловливую девчонку. Больше шестнадцати лет ей трудно было дать.

Габриель не знал, куда себя девать от волнения и напряжения. К тому же он вспомнил вчерашний вечер.

– Я сделаю кофе. Потом я хотел бы с тобой поговорить.

Белла затаила дыхание.

– Надеюсь, речь не пойдет о вчерашнем вечере?

Он наклонил голову:

– Помимо прочего.

Белла возмущенно запротестовала:

– А нам нечего больше сказать по поводу вчерашней ночи.

– Нам есть что сказать по поводу вчерашней ночи! – возразил Габриель, сдерживая свой гнев. – Я не позволю тебе, Белла, возводить все новые и новые преграды между нами. Не хочешь разговаривать – не надо, говорить буду я, а ты будешь слушать…

Белла уставилась на него, не понимая, что он собирается ей сказать из того, что она готова услышать. Прошлой ночью он и так сказал слишком много!

– А если мне не понравится то, что ты хочешь мне сказать? – ощетинилась она.

– Мне придется с этим смириться, – не раздумывая, ответил он.

Несколько секунд она молча изучала его лицо, затем коротко кивнула.

– Ладно, – сказала она, – только давай сначала сделаем кофе!

Да, все походило на настоящую семейную идиллию: Белла раскладывает по полкам продукты, Габриель заваривает кофе. Но в реальности это было все, что угодно, но только не сцена из счастливой семейной жизни! Белла слишком остро реагировала на Габриеля, испытывая дискомфорт и нервозность.

Да и как могла она быть спокойной, когда рядом с ней находился настоящий мужчина? Мистер Само Совершенство. Слишком мужественный. Слишком красивый. Слишком сексапильный. Слишком – во всех отношениях!

Вскоре все банки, коробки и пакеты оказались на своих местах, в двух кружках дымился горячий кофе, Габриель занял свое место за кухонным столом, и Белле не осталось ничего другого, как сесть на стул и слушать.

Воцарилась такая тишина, что было слышно, как тикают настенные часы в спальне.

– Итак? – нарушила она затянувшуюся паузу.

На лице Габриеля застыло страдальческое выражение.

– Как я понимаю, ты все еще сердишься на меня, Белла, но я не сделал ничего плохого, чтобы заслужить твое презрение.

Белла вздохнула. Она долго думала об их отношениях и поняла, что не меньше Габриеля виновата в том, что произошло между ними прошлой ночью. Она хотела его так же сильно, как он хотел ее.

– Я не сержусь, Габриель, – печально сказала она. – По крайней мере, на тебя.

Он бросил на нее испытующий взгляд:

– Ты сердишься на себя за то, что занималась со мной любовью?

– Прошлой ночью у нас был секс, Габриель.

– Мы занимались любовью.

– Можешь называть это как хочешь, но мы оба знаем, что именно это было! – Она гневно сверкнула глазами.

Габриель вновь перевел дыхание.

– Кажется, я собирался говорить, а ты собиралась меня слушать?

– Нет, если ты станешь говорить вещи, с которыми я не согласна! – выкрикнула она. – И если ты не будешь касаться событий прошлой ночи и инцидента пятилетней давности, то можешь не волноваться по поводу моей реакции!

– Ах! – скривился он.

У Беллы расширились глаза.

– Ты собираешься говорить о том, что было пять лет назад?

– Да, таково было мое намерение.

– Но ты же никогда не хотел об этом говорить!

Когда они жили на сказочном острове, она спрашивала его о том, что произошло пять лет назад. И тогда она, естественно, хотела знать ответ. Однако теперь… теперь Белла чувствовала себя ранимой, беззащитной и слабой. Она, наконец, осознала, как глубоко и сильно любит Габриеля. Прошлой ночью они вместе приобщились к великому таинству любви, и это стало для нее откровением. Поэтому у нее пропала уверенность в том, что она сможет спокойно выслушать исповедь Габриеля о его чувствах к другой женщине.

Особенно если речь пойдет о Джанин Чайлд!

Трусишка, язвительно пискнул ее внутренний голос. Белла всегда знала, что Габриель не любил, не любит и никогда не полюбит ее. Поэтому какая разница, если он горит желанием поведать ей о событиях пятилетней давности?

Ее не должно это волновать!

Но почему-то волновало…

Белла распрямила плечи и, нацепив маску вежливого равнодушия, повернулась к Габриелю. И ее защитная броня тут же дала трещину – в темных глазах Габриеля таилась нежность.

Черт возьми! Ей не нужна его жалость!

Она хочет его любви. Она хотела этого пять лет назад. А теперь хочет еще больше. Но если она не может получить его любовь, то жалость ей точно не нужна!

Она распрямила спину и с вызовом выдвинула вперед подбородок.

– Продолжай! – сдержанно сказала она.

Габриель несколько секунд пристально смотрел на нее, потом склонил голову и сказал: