Текст книги "Где ты, мой незнакомец?"

Малькольм бросил взгляд на жену, вопросительно подняв бровь, но Ленора молча стояла рядом с ним, опустив глаза, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Похоже, одно присутствие Марельды вызывало у нее омерзение.

– Извини, Малькольм, но я, кажется, не очень хорошо себя чувствую, – едва слышно произнесла она. Воздух в комнате, казалось, сгустился вокруг нее, горло перехватило судорогой, и Ленора изо всех сил старалась делать вид, что все в порядке, несмотря на то что ее желудок отчаянно бунтовал после бокала крепкого вина. Даже Малькольм заметил, как она побледнела. – Пожалуй, будет лучше, если вы пойдете вдвоем.

Малькольм кивнул, ничего не имея против. Судя по всему, недомогание Леноры не было притворным. Вряд ли Эштона Уингейта потянет к женщине, которую может стошнить в любую минуту. А пока она будет приходить в себя, он неплохо проведет время, да еще, вполне возможно, закрутит новый роман.

С трудом дождавшись, пока они удалятся, Ленора стала медленно пробираться сквозь плотную толпу гостей. Единственное, что ей было нужно, это выбраться на воздух, и как можно скорее. Голова у нее кружилась, к горлу подкатывала тошнота, так что она даже не отваживалась повернуться и посмотреть, здесь ли Эштон. Соленый морской ветерок немного привел ее в себя. Вдруг до Леноры долетел приглушенный смех Марельды, которому вторил низкий, раскатистый хохот Малькольма. Она быстро повернулась и почти побежала в противоположную сторону.

Заметив ее поспешный уход, Эштон незаметно смочил носовой платок и поспешил выскользнуть вслед на ней через ту же дверь. Оказавшись на палубе, он замер, вслушиваясь в тишину. На мгновение Эштону показалось, что он заметил какую-то темную фигуру и узнал Хорэса Тича. Но тот юркнул куда-то и растворился в темноте, так что Эштон решил, что коротышка просто избегает попадаться ему на глаза. Однако Леноры нигде не было. Он тщательно осмотрел палубу, заглядывая во все темные углы, и только в самом дальнем ее конце заметил светлое пятно. Это было платье Леноры. Она стояла, облокотившись на перила. Он быстро подошел к ней и коснулся ее плеча. Она вздрогнула и подняла к нему испуганно расширившиеся глаза.

– Все в порядке, – шепнул он.

Ленора почти без сил рухнула ему на руки. Еще минуту назад ей казалось, она умирает, а сейчас она наслаждалась нежностью, с которой его руки касались ее лица. Как ни странно, тошнота, то и дело сжимавшая ей горло, неожиданно стала утихать.

– Тебе лучше? – через минуту спросил он.

Она слабо кивнула:

– Да, немного.

– Не хочешь отдохнуть в моей каюте?

– Ах, нет. Малькольм просто с ума сойдет, когда узнает. – Она рассмеялась. – Знаешь, Малькольм очень боится, что мне понравится потолок в твоей каюте!

Эштон слегка приподнял ей подбородок и заглянул в ясные зеленые глаза. Серебристый свет луны, падая, сделал их бездонными, и Эштон снова утонул в их таинственной глубине.

– Ты выпил, – сказала Ленора, почувствовав исходивший от него достаточно сильный запах бренди. – И к тому же больше, чем обычно!

– В таких обстоятельствах мужчины всегда пьют больше, чем обычно, – криво усмехнулся Эштон.

– А что случилось? – встрепенулась она.

Эштон не мог скрыть раздражения:

– Малькольм… его руки были на твоих плечах! И потом… ты с ним одна в этом доме, вы все время вдвоем, а я должен стоять в стороне и издали наблюдать за вами!

Неподалеку от них на палубе раздались быстрые шаги, и они увидели приближающегося к ним Малькольма. Галстук его куда-то исчез, рубашка и жилет были расстегнуты, открывая широченную грудь. Должно быть, он неплохо провел время.

– Что-то мне подсказало, что я отыщу вас именно здесь! – Вцепившись Эштону в плечо, Малькольм отшвырнул его в сторону. – Проклятие! Я предупреждал вас: держитесь подальше от моей жены!

– Нет, это вы держитесь подальше от моей! – отталкивая его руку, в свою очередь, взревел Эштон. Его терпение было на исходе.

Малькольм сжал кулаки и угрожающе потряс ими перед носом соперника.

– Она моя!

– Ничего подобного! – насмешливо покачал головой Эштон. – Она моя, а если вы не согласны, то мы можем уладить этот вопрос сегодня же вечером.

Рука Малькольма скользнула в карман, и через мгновение в ней тускло сверкнул небольшой «дерринджер». Не обращая ни малейшего внимания на испуганный вопль Леноры, он ткнул им Эштона в шею.

– Не думайте, друг мой, что вам удастся так скоро сделать ее вдовой!

Он надеялся увидеть на лице Эштона хотя бы растерянность, как тогда, на берегу, но тот лишь насмешливо улыбнулся. Уж не вода ли из северных рек течет в его жилах вместо крови, подумал вдруг Малькольм. Больше всего ему хотелось сейчас сломить это железное упорство, заставить несгибаемого Эштона молить о пощаде. Его спокойствие и уверенность в себе были ему не менее ненавистны, чем сам Эштон.

– Ну давай! Хоть бровью поведи! – издевательски произнес он. – Я буду счастлив разнести тебе череп и отправить на корм рыбам!

– У нас есть свидетель! – очень спокойно напомнил Эштон. – Если, конечно, вы не собираетесь избавиться и от нее вслед за мной!

– Уверен, что она вздохнет спокойно, как только вас не станет! – ухмыльнулся Малькольм.

– Малькольм, прошу тебя! – закричала Ленора. – Убери пистолет, пока ты никого не ранил! – Но Малькольм даже не шелохнулся. Страх, охвативший Ленору, заставил ее забыть обо всем. – Немедленно убери пистолет, Малькольм, или, клянусь всем, что для меня свято, я тут же пойду в каюту Эштона и постараюсь забыть, что когда-то вообще знала тебя!

Эштон с интересом поднял брови. Ослепительно улыбнувшись, он посмотрел на остолбеневшего Малькольма:

– Итак, дело за вами – решите же судьбу этой леди!

– Эштон! – воскликнула Ленора, вне себя от страха за него. – Он может убить тебя!

Ствол пистолета уткнулся куда-то под подбородок Эштону, и он почти чувствовал, как задрожали пальцы Малькольма, конвульсивно сжимая рукоятку. Больше всего в этот момент Малькольм мечтал нажать на спуск и разом избавиться от своего врага. Но это было слишком опасно, а Малькольм не любил рисковать. Но сейчас искушение было велико… Вдруг он услышал громкий щелчок, и что-то твердое уперлось ему в живот. Малькольм быстро опустил глаза и с ужасом заметил тяжелый пистолет, дуло которого было угрожающе направлено на него.

– Ну хватит, я достаточно наслушался ваших угроз. Теперь мы поменялись ролями.

Малькольм тупо уставился на Эштона. Похоже, он никак не мог понять, что же произошло. Он лишь чувствовал мучительную боль в висках от бешено пульсирующей крови.

– Сейчас я начну считать, – невозмутимо продолжал Эштон, – и, если вы не убьете меня на счет «три», другого шанса я вам не дам. – Протянув свободную руку, он осторожно оттолкнул Ленору подальше, стараясь не замечать отчаяния на ее лице. – Раз… – Глаза его сверкнули, когда он почувствовал, как дрожит ствол «дерринджера». – Два…

Прошипев сквозь зубы ругательство, Малькольм отдернул пистолет. Он взглянул на своего соперника и, заметив откровенное презрение в его глазах, яростно заскрежетал зубами. Шагнув в сторону, Эштон небрежно опустил в карман пистолет и, вытащив тонкую черуту, сунул ее в рот. Его лицо окуталось ароматным дымом.

– Думаю, Малькольм, вам следует держать язык за зубами и не кидаться пустыми угрозами, – сказал он. – Кто-нибудь менее терпеливый, чем я, может принять их всерьез и разнести вдребезги вашу глупую голову.

Но Малькольм не собирался сдаваться.

– Мы еще посмотрим, что из всего этого выйдет, мистер Уингейт! – Подхватив Ленору под руку, он быстро увлек ее за собой, оставив Эштона одного.

Эштон медленно последовал за ними, мечтая о том, что когда-нибудь Лирин решится попросить его о помощи. Тогда он мигом избавит ее от Малькольма! Ну а до тех пор придется следовать за ней на расстоянии, а, Бог свидетель, этого ему хотелось меньше всего!

У дверей в карточный салон Малькольм остановился, чтобы привести в порядок свою одежду. Застегивая жилет на все пуговицы, он украдкой взглянул на жену.

– Ваш галстук пропал! – безмятежно произнесла она и вдруг угрожающе бросила ему в лицо: – Ну как, Марельде понравился потолок в каюте? Или за такое короткое время она не успела его хорошенько рассмотреть? Должно быть, вы побили сегодня все рекорды по скорости!

– Ты! – вспылил Малькольм. – И это когда… – Он замялся в поисках подходящих аргументов. – Я увидел вас вдвоем, ты была с ним… с этим человеком… развлекалась с ним, да?!

– Марельда, должно быть, весьма разочарована, что вы не успели закончить то, что так славно начали! – Ленора презрительно вздернула брови. – Мне очень жаль, Малькольм, я совсем не хотела помешать вам одержать победу и насладиться мигом торжества. Если я не ошибаюсь, вам пришлось не по душе, когда я занималась тем же, чем и вы. Довольно забавно, вы не находите?

Его рука опять сжала ее пальцы, на этот раз довольно грубо. Он почти втащил ее за собой в залу для танцев и закружил в вихре вальса. Внимательный глаз мог бы заметить, что движения их неловки – они были злы друг на друга, раздражены до крайности, тем более что оба чувствовали, что привлекают к себе всеобщее внимание. Малькольм нервничал еще и потому, что в его танце не чувствовалось той стремительной легкости, когда этот мерзавец Уингейт закружил его жену в павильоне Бель-Шена. Отсутствовал и восхищенный шепот остальных гостей.

– Я уже говорил вам сегодня, мадам, что вы восхитительны? – спросил он, стараясь разбить лед, который, казалось, превратил его жену в Снежную королеву. – Здесь нет ни одной женщины красивее вас.

В этот момент Ленора краем глаза заметила, что в зал вошла Марельда. По ее раскрасневшимся щекам и по тому взгляду, который красавица украдкой кинула на Малькольма, Ленора догадалась, что она вряд ли получила удовольствие.

– Марельда вернулась, – холодно сообщила она. – И выглядит так, словно она в бешенстве. Не хотите ли вернуться к ней и закончить то, от чего вас оторвали?

– Да на что она мне?! – презрительно фыркнул Малькольм. – Все, что мне было нужно, это немного развлечься, ведь ты еще не согласилась уступить мне.

Ленора изумленно уставилась на него:

– Ты рассчитываешь покорить меня, шляясь будто мартовский кот?! Да еще с Марельдой!

– А ты никак ревнуешь! – Похоже, эта идея его позабавила.

– Если хочешь знать, Малькольм, я просто-напросто боюсь лечь с тобой в постель. Не дай Бог подцепить какую-нибудь гадость.

Самолюбие Малькольма было жестоко уязвлено.

– Просто ты холодна от природы, Ленора Синклер.

Она отвернулась, вспомнив, как однажды, еще в Бель-Шене, они с Эштоном затеяли любовную игру. Хохоча во все горло и сбрасывая на ходу одежду, она убегала от Эштона, а он, казалось, не торопился, выжидая, пока последний покров не полетит в сторону. Наконец он сделал огромный прыжок и, схватив ее, крепко прижал к себе. Она, приникнув к его груди, одарила его жарким поцелуем, а потом шутливо отпрянула в сторону и принялась танцевать перед ним, соблазнительная, как Саломея. Неужели она и в самом деле холодна? Или дело в человеке, который сейчас рядом с ней?

Ленора вся сжалась, когда рука Малькольма теснее обвилась вокруг ее талии. Он склонился, намереваясь запечатлеть легкий поцелуй на ее нежном плече, уверенный в том, что вошедший Эштон неминуемо увидит это. Уж он-то знал, что тот сейчас не сводит с него глаз, и радостно предвкушал, какие мучения доставит ненавистному сопернику. Ленора почувствовала, как его жаркое дыхание коснулось ее уха.

– Если твой мистер Уингейт намерен и дальше следовать за тобой, как тень, моя дорогая, мне придется заставить его вытерпеть и это.

– Что ты хочешь сказать? – Ленора умоляюще подняла на него глаза. На ее нежном лице была написана тревога.

Малькольм немного ослабил объятия и позволил Леноре слегка отстраниться.

– Этот мерзавец мечтает о том, чтобы овладеть тобой, ну так я напомню ему, что ты принадлежишь мне! – Его пальцы слегка сжали ее ягодицы. Ленора брезгливо вздрогнула и встретила угрожающий взгляд Малькольма. – Будь осторожна, любовь моя. Если ты и сейчас не уступишь мне, то заплатишь за это дорогой ценой.

– Заплатить? – В голосе ее явственно звучал страх. – Что вы задумали?

Он чуть заметно кивнул головой в сторону Эштона:

– Я намерен заставить этого олуха проклинать тот день и час, когда он затеял свою игру. Пока мы здесь, на борту его корабля, ты вынуждена будешь терпеть все то, что я буду проделывать с тобой!

– Неужто это угроза? – с презрительной усмешкой спросила она.

Малькольм был похож на жирного кота, вдоволь налакавшегося сливок.

– Вы достаточно долго не пускали меня к себе в постель, мадам, но терпение мое уже на исходе. Вся эта чушь о раздельных спальнях мне безумно надоела. Думается, пришло время восстановить наш семейный очаг: по крайней мере для того, чтобы вы вспомнили, как это порой бывало у нас. – Его похотливый взгляд, казалось, пожирал ее полуобнаженную грудь. – До сих пор я беспокоился о твоем здоровье, но раз уж оно достаточно восстановилось, чтобы принимать чужие ласки, так почему и не мои тоже? В конце концов я твой муж!

Ленора в упор взглянула на Малькольма:

– Вы хотите сказать, что собираетесь овладеть мной на глазах у всех этих людей?!

Уголки губ Малькольма слегка изогнулись, и он саркастически ухмыльнулся:

– А мне наплевать на других, дорогая. Меня волнует только этот глупец, который упорно твердит, что ты Лирин.

Ленора уныло кивнула, начиная понимать, что он задумал. Нет, не страсть к ней двигала Малькольмом, когда он расточал ей свои грубые ласки, а всего лишь слепая ненависть к другому.

– Значит, если я откажусь, вы все равно тем или иным способом принудите меня?

Малькольм равнодушно пожал плечами.

– Ну, знаешь, дорогая, ты слишком долго не пускала меня к себе в постель! Что же делать мужчине, когда жена не уважает его супружеские права?! Вот и приходилось утешаться с разными девками. Но сейчас они изрядно мне наскучили. – Он погрузил холодный взгляд в ее широко раскрытые зеленые глаза. – Теперь мне хочется позабавиться с новой игрушкой!

– Значит, так или иначе, я в ловушке, – угрюмо прошептала Ленора.

– Слово за вами, мадам.

– Уверена, что вы и без меня знаете ответ.

Глаза Малькольма вспыхнули: насмешка и презрение в ее голосе были слишком очевидны. Он ответил кривой усмешкой:

– Неужели тебе кажется, что он ублажит тебя лучше, чем я? – Он покачал головой и грубо хохотнул. – Похоже, ты совсем не знаешь мужчин, раз вообразила себе такое!

– Конечно, память все еще не вернулась ко мне, – промурлыкала Ленора, – но я быстро учусь, и теперь мне кажется, что я, должно быть, была не в своем уме, когда вышла за вас. Либо вы тогда были другим.

Вдруг в зале возникло какое-то движение. Все гости замерли, а потом, как по команде, повернулись в сторону двери, где выросла высокая фигура шерифа Коти. Рослый шериф держал за шиворот яростно брыкающегося Хорэса Тича. Подталкивая его в спину, служитель закона поставил его перед Эштоном. Гости, затаив дыхание, столпились вокруг них.

– Поглядите-ка на этого воришку, мистер Уингейт! Я поймал его с поличным, когда он пытался улизнуть вместе со своими дружками. Мы задержали кое-кого из них, в том числе и этого. – Он встряхнул Хорэса, как фокстерьер крысу.

– Вы болван! – Хорэс кое-как обернулся, едва доставая до земли кончиками туфель и изо всех сил стараясь сохранить остатки собственного достоинства. – Я же говорил вам, что они меня самого ограбили, а потом заставили следовать за ними!

– Конечно, мистер Тич. А эти драгоценности свалились к вам в карман, верно, прямо с неба? – Сунув руку в карман, шериф Коти вытащил колье, и перед глазами изумленных гостей ослепительно засверкали бриллианты. – Мы обнаружили, что кое-кого из гостей заперли в каютах на носу корабля, а потом ограбили. Они прогуливались по палубе, когда вот этот негодяй и его люди, – шериф кивнул в сторону съежившегося Хорэса, – застали их врасплох и забрали все, что у них было. А потом они явились бы и сюда.

– Но я тоже выходила на палубу, – вдруг сказала Ленора, судорожно схватившись за горло.

– Значит, вам крупно повезло, мэм, – вежливо поклонился шериф. – Может быть, вы были не одни.

– Я тоже выходила, – вмешалась Марельда, проталкиваясь через толпу.

– Марельда, скажите им, что я не имею к этому ни малейшего отношения, – взмолился Тич.

– Это ваш приятель, мэм? – осведомился шериф.

– Да, – медленно кивнула Марельда, раздумывая, уж не навлекает ли она этим признанием беду на собственную голову.

– Вероятно, именно поэтому вас и не ограбили, мадам. Скорее всего мистер Тич был так любезен, что приказал своим головорезам держаться подальше от его друзей.

– Но это же смешно! – яростно возмутился Хорэс.

– Я тоже поначалу так думал, когда мистер Уингейт попросил меня приглядеть, чтобы все было в порядке – просто на всякий случай. Можете себе представить мое удивление, когда я со своими людьми увидел, как какие-то подозрительные субъекты вдруг выскочили неизвестно откуда и полезли на борт! Похоже, они неплохо все придумали, вот только мистер Уингейт тоже оказался не промах!

– Никто из гостей не пострадал? – встревоженно спросил Эштон.

– Так, пережили неприятные минуты, но это не беда, – отозвался шериф. Он снова кивнул в сторону Тича. – А этого я забираю с собой, надо задать ему парочку вопросов!

– Кто-нибудь, убедите его выслушать меня! – умоляюще заверещал Хорэс, в отчаянии ломая руки. – Я ничего не взял! Говорю вам, эти бандиты сунули мне в карман колье, чтобы меня приняли за одного из них!

– Все это замечательно, мистер Тич, но один из этих бандитов уже признал, что вы были вместе с ними. Он встретил вас тут, на палубе, и вы заранее заплатили ему за это.

Хорэс лихорадочно искал, что сказать в свое оправдание:

– Я и не знал, кто он такой. Мы просто познакомились в одном из трактиров, и он попросил, чтобы я встретился с ним именно здесь, на корабле.

– А почему именно здесь?

– Понятия не имею. – Хорэс пожал плечами. – То есть он мне ничего не сказал. Он просто ограбил меня, как и других.

– Однако при этом он оставил в вашем кармане колье! Не появись мы, вы бы так и удрали отсюда с этим подарком!

Глава 16

– Ли-рин, Ли-рин…

Ленора во сне нахмурилась и уткнулась в подушку.

– Где ты? Лирин? Лирин? Выходи! Выходи, куда ты подевалась?

Она пряталась за тщательно подстриженными кустами, растущими в тени огромного особняка. Молоденькая рыжеволосая девушка бесшумно присела возле нее на корточки, и они дружно засмеялись, прикрывая ладошками рты, а шаги раздавались все ближе, ближе.

– Лирин! Ленора! Выходите же! Куда это вы запропастились?

– Ш-ш. – Она грозно посмотрела на сестру, которая готова была каждую минуту расхохотаться и выдать их убежище. – Он услышит тебя и найдет нас обеих.

Жалобно поскрипывал песок на дорожке – тяжелые мужские шаги неумолимо приближались. На лужайку упала темная тень, и девушки тесно прижались друг к другу, затаив дыхание. А мужчина все приближался. Вот он остановился у куста, под которым прятались девушки, сделал еще один шаг, и в эту минуту невесть откуда взявшаяся пчела, грозно жужжа, пролетела прямо у них под носом. До смерти перепугавшись, сестры с громким визгом бросились в разные стороны.

– Ага! – С ликующим возгласом мужчина выскочил из-за кустов и преградил им дорогу.

Проснувшись, Ленора села на постели и широко раскрытыми глазами обвела темную спальню. Лицо на портрете! Его она только что видела во сне!

– Лирин! Лирин!

Холодная дрожь пробежала у нее по спине. Ленора откинулась на подушки, стараясь унять бешено колотившееся сердце. Неужели этот голос явился к ней из сна и теперь будет наяву мучить и преследовать ее?!

– Лирин! Лирин!

«Эштон!» – словно яркая вспышка озарила ее сознание. Нет, она не спит и не грезит наяву! Это был Эштон! Ленора соскочила с постели и, распахнув двери, выбежала на веранду. Схватившись за перила, она свесилась вниз, тревожно вглядываясь в темноту вокруг, ни минуты не сомневаясь, что он где-то рядом. Но где? У самого крыльца она увидела высокую фигуру, прислонившуюся к перилам.

– Эштон! – прошептала она чуть слышно. – Что ты здесь делаешь?

– Ах, моя леди Лирин! Моя королева! – откликнулся Эштон и, отступив на несколько шагов, отвесил ей низкий поклон. – Наконец-то мне посчастливилось увидеть, как вы выйдете из своих покоев на мой зов! Душа моя исстрадалась в одиночестве, но теперь, при чарующих звуках твоего голоса, она трепещет от счастья!

– Иди домой, Эштон! – взмолилась Ленора. Господи, что будет, если Малькольм увидит его! – Иди в свой шатер, милый, уже поздно.

– Нет, миледи. – Он покачал головой и сделал еще несколько неверных шагов. – Ни за что! Только после того, как прильну головой к вашей нежной груди!

– Но ведь Малькольм же дома! – напомнила она ему, обезумев от страха.

– Я знаю! Вот это как раз и сводит меня с ума! Я расставил своих рыцарей на подступах к замку, но моя королева все еще в его руках!

– Малькольм услышит! Прошу тебя, уходи! – настаивала она. – Он убьет тебя, если увидит!

Эштон на мгновение задумался над ее словами, а потом откинул назад голову и расхохотался:

– Пусть только попробует, миледи!

– Непременно убьет, вот увидишь! А ты в таком состоянии, что даже не сможешь защищаться!

– Ах, мадам! Я пришел не за тем, чтобы защищать свою жизнь. Это вас, моя дорогая, мне предстоит защитить. Я кладу свой меч у ваших ног, я весь в вашей власти! – Он шагнул вперед. – Я сокрушу негодяя, который держит вас в плену, а потом увезу вас в свой замок. – Сделав широкий жест, он указал в сторону громады шатра, темнеющей за его спиной. – Вот он перед вами, миледи, в ожидании той минуты, когда вам будет угодно вступить в него!

– Я не могу пойти с тобой! – отчаянно прошептала она. – А теперь уходи, пожалуйста, я прошу тебя!

– Я не уйду без моей леди! – твердо заявил он, всем своим видом показывая непреклонную решимость, но через мгновение, потеряв равновесие, покачнулся и рухнул на землю, раскинув в стороны длинные ноги. Пытаясь подняться, он жалобно простонал: «Лирин, моя Лирин, иди ко мне!»

Жалость полоснула ее по сердцу, будто острым ножом, и слезы хлынули из глаз от той бесконечной муки, что слышалась в его голосе. Он подвергался страшной опасности, и все это из-за нее. Эта мысль заставила Ленору стремглав сбежать вниз по лестнице. Босая, она выскочила на лужайку. Остановившись, Ленора в растерянности огляделась по сторонам: Эштона не было. Исчез! Глаза ее обежали лужайку, залитую серебристым лунным светом.

– Эштон! – шепотом окликнула она и крадучись двинулась к темным кустам у края лужайки. – Эштон, где же ты?

Вдруг у нее вырвался слабый крик: чья-то мускулистая рука, крепко обхватив ее за талию, оторвала Ленору от земли и потащила в сторону. Она только ахнула, и вот уже сильные руки приподняли ее, крепко прижимая к твердому, как камень, телу. Жадные губы впились в ее рот, и Ленора почувствовала терпкий аромат бренди. Словно молния пронизала ее с головы до пят, пробуждая мучительную страсть. Ленора почувствовала, как его набухшая плоть с силой прижалась к ее бедру.

– Эштон, умоляю тебя, остановись! – беззвучно взмолилась она в то время, как его горячие губы скользнули вниз по ее шее.

Закрыв глаза и беспомощно откинув голову, Ленора пыталась отстраниться, но поцелуи сыпались дождем, опьяняли ее, кружили голову. Наконец он припал к ее груди, и его губы сжали сквозь тонкую ткань ее напрягшийся сосок. Ленора задрожала, кожа ее покрылось испариной. Огненные языки желания обожгли тело. Руки Эштона сжали ее ягодицы, он все сильнее и сильнее прижимал к себе ее податливое тело, будто стремясь слиться с ним, стать единым целым.

– Я хочу тебя, Лирин, – отчаянно выдохнул он. – Я не уйду без тебя!

Вдруг Ленора застыла: чем дольше она колеблется, отказываясь последовать за ним, тем большей опасности подвергает Эштона! Пожалуй, она попробует уговорить его вернуться к себе и даже проводит его до шатра, а там он будет в безопасности, решила Ленора.

– Хорошо, Эштон, я пойду с тобой, – шепнула она покорно. – Отпусти меня и пойдем.

– Позволь, я понесу тебя. – Он уже было подхватил ее, но Ленора уперлась руками ему в грудь.

– Нет уж, спасибо. У меня нет ни малейшего желания шлепнуться на землю вместе с тобой. – Ленора погладила его по щеке. – Ты слишком много выпил, любимый.

– Совсем чуть-чуть, – признался он, обиженно надув губы.

– Чуть-чуть! – Она укоризненно улыбнулась, и ее пальцы нежно погладили выпуклые мышцы на его груди. Она подала ему руки. Их пальцы переплелись, и Ленора прошептала: – Даже очень много, мой дорогой!

Они пересекли залитую серебристым лунным светом лужайку. Эштон то и дело останавливался и пытался прижать ее к себе, но Ленора мягко отстраняла его:

– Только не здесь, дорогой.

Добравшись до шатра, Эштон откинул полог и пропустил Ленору вперед. Она застыла на пороге, глядя широко раскрытыми от изумления глазами на роскошное убранство. Ничего подобного она не ожидала увидеть и сейчас стояла, преисполненная благоговейного восторга. Внутри горело несколько ламп, в их неярком свете Ленора робко двинулась вперед, утопая в пышных коврах. Шелковое покрывало постели отливало чистым золотом, висевший рядом ночник заставлял его мерцать каким-то таинственным светом, и, завороженная этим дивным зрелищем, Ленора остановилась прямо перед ним. В этой варварской пышности было что-то колдовское.

А Эштон наблюдал за ней с той мальчишеской неуверенностью и робостью, которые всегда придавали ему особое очарование. И как же трудно будет отказать ему, когда он вот так смотрит на нее! Но у нее нет другого выхода: ей придется сделать это ради его же блага!

– Я люблю тебя, – с нежной улыбкой прошептала она, – но я не могу остаться с тобой, Эштон! Это слишком рискованно.

Эштон испустил долгий вздох, полный разочарования, и медленно кивнул головой. Потом он отвернулся и молча стянул через голову рубашку. Ленора не в силах была отвести глаз от его крепкого бронзового от загара торса, стараясь отогнать воспоминания о тех далеких днях, когда ее руки могли беспрепятственно гладить его. Чувствуя, как у нее кружится голова, она поспешно отвела глаза и слегка покраснела. Знал бы он, что она просто сгорает от желания!

Рассеянно оглядевшись по сторонам, Эштон тяжело опустился в ближайшее кресло и принялся снимать ботинки. Покончив с ними, он облокотился на колени и, сжав голову руками, замер в глубоком унынии. Жалость пронзила сердце Леноры, но как она могла дать волю своему чувству, если это грозило страшной опасностью им обоим? Она тихо подошла к постели, откинула полог, а затем сняла роскошное покрывало. Разгладив простыни, Ленора бросила на Эштона робкий взгляд и отступила в сторону.

– Ложись в постель, Эштон, – мягко попросила она, заметив, что он резко вскинул голову и пристально посмотрел на нее. Все было понятно без слов. Ленора отвела глаза в сторону. – Я немного посижу с тобой. А потом мне придется уйти.

Вздохнув, Эштон поднялся и, слегка пошатываясь, направился к изножью постели. Повернувшись спиной к Леноре, он стянул с себя брюки и присел на край, опустив голову. Он больше не сделал ни единой попытки заставить ее уступить его желаниям, и Ленора, не понимая, что это с ним, обошла постель и увидела, что Эштон сидит, зажмурившись, словно от мучительной боли. Глубокая морщина пересекла его лоб.

– Эштон? – чуть слышно окликнула она.

Его ресницы слабо затрепетали, и он взглянул ей в глаза. А потом, глубоко вздохнув, тихо опустился на подушки. Ленора почувствовала, как вспыхнули ее щеки и кровь бешено заструилась по жилам, когда ее взгляд упал на вытянувшееся перед ней великолепное мужское тело. Она часто мысленно сравнивала его с одним из древних гладиаторов, с его выпуклыми, литыми мышцами, красиво играющими под бронзовой от загара кожей. А теперь, когда он, полностью обнаженный, застыл перед ее глазами, Ленора не могла оторвать от него глаз. Конечно, она не впервые видела его обнаженным, но только сейчас со всей отчетливостью поняла, как же ей не хватало его все это время. Словно любящая и заботливая жена, она набросила простыню на его обнаженное тело, собрала с пола разбросанную одежду, расправила ее и аккуратно сложила на ближайшем стуле. Притушив огонь в светильниках, Ленора вернулась, осторожно забралась на постель и уселась возле него, скрестив ноги по-турецки. Некоторое время глаза ее блуждали по комнате, потом Ленора почувствовала, что наступившая темнота потихоньку убаюкивает ее. Чувствуя, как у нее слипаются глаза, она прилегла на подушку, дав себе твердое обещание, что не будет спать, а попробует погрузиться в свое прошлое…

Соленый морской ветер весело ерошил рыжевато-каштановые волосы, мягко играя локонами. Глядя, как сестра весело бегает по берегу моря, она засмеялась и вложила свои пальцы в сильную и большую руку. Высокий мужчина одним движением вскинул ее вверх, так что она восторженно взвизгнула, а потом усадил к себе на плечи. Ее тонкие пальчики запутались в темной густой шевелюре его волос, она чувствовала себя в полной безопасности даже на такой высоте…

Они с сестрой осторожно пробирались друг за другом между деревьями. Чем дальше они шли, тем гуще и темнее становился лес. Сестра, которой только что исполнилось пятнадцать, оглянулась и приложила палец к губам. Они замерли, увидев оленя, который поднял голову при их появлении. Уши его чуть заметно шевелились, чутко ловя каждый звук, наконец он посмотрел прямо перед собой. Большие бархатные глаза замерли на мгновение, испуганно всматриваясь куда-то поверх их голов. Вдруг резко хрустнула ветка, олень рванулся в сторону и исчез в зарослях. Разочарованные девочки двинулись дальше, и вдруг неподалеку раздался знакомый голос: «Ленора! Лирин!» Между деревьями мелькнула чья-то фигура, и на тропинке появился высокий мужчина в коричневой охотничьей куртке. Под мышкой он зажал длинное ружье.

– Ленора, Лирин, где же вы?!

– Лирин? – прошептал у нее над ухом знакомый голос, теплые губы коснулись ее щеки. – Лирин?

– Да? – выдохнула она, откидываясь назад и уютно прижимаясь к теплому телу.

– Позволь мне любить тебя, Лирин!

Ленора смутно увидела высокую фигуру, прислонившуюся к поручням парохода.

– Позволь мне любить тебя, Лирин!

– Да, – выдохнула она чуть слышно.

Погруженная в глубокий сон, не отличая фантазии от реальности, она ни минуты не колебалась, когда он обнял ее и опустил на подушки. Горячая ладонь поползла вверх, и Ленора испуганно вздрогнула, услышав резкий звук рвущейся ткани. Поцелуи обжигали ее, сердце колотилось так, словно в любую минуту могло выскочить из груди. Наконец она поняла, что ее сон обернулся реальностью. Ленора затрясла головой, но густой мрак скрыл ее слабый протест, а через мгновение она и сама забыла о нем.