Текст книги "Исправление повесы"

Глава 4

Очень скоро Лаури убедилась, что ее тактика единственно верная, чтобы подогреть интерес Адама Хокриджа – нужно ей это или нет. На следующий день она услышала звонок только что проведенного ей в кабинет телефона и подняла трубку.

– Руперт, – со смехом проговорила она, – ты телепат, я как раз собиралась тебе звонить. Там твои иероглифы на тридцатой странице…

– Прошу прощения, но я не телепат и даже не Руперт, – раздался низкий, ласковый, словно шелк, голос. – Это Адам, Лаури. Руперт соединил меня. Как поживаешь?

Лаури сощурилась.

– Адам! Вот так сюрприз. Я в порядке и страшно занята. Как у тебя дела?

– Отвратительно. Я весь вечер провел в гордом одиночестве, после того как ты отвергла меня.

– Какая жалость! В трубке помолчали.

– Лаури, – раздался вкрадчивый голос, – этот твой отказ надо понимать как способ дрессировки лошадей?

– Дрессировки лошадей?

– Ну, когда хотят приручить, – снисходительно пояснил он.

– Да что ты! Я хочу сказать, что в эти игры не играю.

Снова пауза.

– Мне казалось, что нам с тобой было так хорошо, – продолжал он; шутливых ноток больше не слышалось.

– Если ты имеешь в виду замечательный день на реке, то так оно и было.

– Ну, так поужинай со мной. Как насчет субботы?

– К сожалению, уик-энд у меня занят. Она слышала, как он задержал дыхание.

– Я так просто не сдамся, – предупредил он. – Рано или поздно ты все равно скажешь «да». Спокойнее, Адам, подумала про себя Лаури.

– Спасибо за звонок, Адам, пока.

Дрожащей рукой Лаури положила трубку. Сердце ее колотилось. Одного голоса Адама было достаточно, чтобы выбить ее из колеи, и это только подтверждало правильность ее решения. С Адамом Хокриджем лучше не связываться. Не обязательно, конечно, размышляла она, прежде чем приглашать девушку поужинать, предлагать ей руку и сердце. Нет, конечно. Ни от одного мужчины она бы такого не потребовала. Да, но ведь ни в какого другого мужчину она бы и не влюбилась, потому что… Она закусила нижнюю губу, уставившись на дисплей компьютера. Потому что она уже без памяти влюблена в Адама Хокриджа? Чушь! Она и видела-то его пару раз. Да какое это имеет значение, два или три раза, все равно это сущая правда! Она стиснула зубы в отчаянии. Ну какой же безмозглой дурой надо быть, чтобы втюриться в человека, которому неведомо, что такое верность!

Лаури глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Теперь она знает правду, и постепенно все утрясется, для чего надо держаться подальше от Адама. Не подливай масла в огонь, он и погаснет. Она сумеет его погасить. А на сей раз ей даже врать не пришлось. Уик-энд у нее действительно занят. Руперт читает лекцию на литературном семинаре, и Лаури сама вызвалась перебраться в дом и побыть с Эмили и Домиником, чтобы Сара могла сопровождать его.

Помахав на прощанье родителям, Эмили и Доминик помогли Лаури приготовить ужин, счастливые, поужинали на кухне и с таким рвением принялись вместе с ней убирать посуду, что Лаури не могла сдержать улыбки.

– Ради Бога, не надо быть чересчур хорошими, а то лопнете до возвращения родителей.

– Папа сказал, чтоб я была ангелом, – обеспокоенно сообщила Эмили.

– Говорят, для того, чтобы стать ангелом, надо сначала умереть, дурочка, – презрительно заявил ее братец.

Эмили уставилась на него расширенными от ужаса глазами, ее нижняя губка начала угрожающе подрагивать.

– Не хочу умирать, – с дрожью в голосе захныкала она. – Пока мама не вернется.

– Ничего такого не случится, – успокоила ее Лаури. – Я же здесь. А теперь, милочка, марш в ванную – быстро умоешься, сама выберешь рассказ на ночь.

Пока происходил обычный ритуал укладывания маленькой Эмили, пару раз звонил телефон, но Лаури решила, что подойдет Доминик. Уложив наконец девочку и развеяв ее опасения насчет ангельских крыльев, Лаури спустилась вниз и столкнулась с Домиником, который только-только вошел в дом из сада.

– Кто это звонил? – спросила она.

– А я не слышал звонка. Я тренировался на площадке, которую сделал мне папа. Сейчас я посмотрю на автоответчике.

Доминик удалился, насвистывая, а Лаури пошла проверить, все ли двери закрыты.

– Два звонка, и оба тебе, – доложил Доминик, вернувшись на кухню. – Один – твоего папы, а другой – Адама. – Он с любопытством посмотрел на ее зардевшиеся щеки. – Тебе нравится Адам, Лаури?

– Конечно, нравится. Он очень милый, – постаралась как можно невозмутимее ответить Лаури.

– Мне кажется, он без ума от тебя! Можно мне посмотреть телек?

Лаури кивнула, тронутая, что он спрашивает у нее разрешения.

– Я тоже скоро приду, – и она отправилась в кабинет Руперта послушать сообщения. Отцовский голос интересовался, как у нее дела, а от звонка Адама она разъярилась: он требовал, чтобы она тут же перезвонила ему.

Лаури поговорила с отцом и Холли, но требование Адама проигнорировала. Довольная, что выдержала характер, она присоединилась к Доминику, уставившемуся в телеэкран. Когда попозже позвонила Сара, Лаури ни словом не обмолвилась о звонке Адама.

– Надеюсь, уик-энд не будет для тебя слишком утомительным, – сказала на прощанье Сара.

– С какой стати! Выбрось ты это из головы и развлекайся!

На следующее утро после завтрака Лаури отвезла Эмили на занятия балетом, подкинула Доминика к его приятелю и вернулась домой готовить шоколадный торт, который обещала ребятишкам. Она ставила тесто в духовку, когда услышала телефонный звонок.

– Наконец-то! – прозвенел в ее ушах сердитый голос. – Наконец-то я поймал тебя, Лаури Морган!

– Кто это? – спокойно спросила она.

– Адам – и ты это прекрасно знаешь. Почему ты не позвонила мне вчера вечером?

– Уже было слишком поздно, когда я получила сообщение. Я решила, что тебя все равно уже нет.

– Я весь вечер проторчал дома, – отчеканил он. – Если хочешь знать, я допоздна работал. Мне пришло в голову, что в этот уик-энд ты занята только по вечерам, так как насчет ланча сегодня – или завтра?

– Извини, – сказала Лаури. – Мне надо бежать, Адам, у меня пирог в духовке. Пока.

– Лаури!..

Она поспешно положила трубку, боясь, что ее стойкости не хватит, и бросилась в кухню, чтобы подкрепить себя чашечкой крепкого кофе. Она пила кофе и изо всех сил пыталась успокоить внутренний голос, недоуменно вопрошающий – за что же ты так мучишь бедного Адама? Может, только ты, вкрадчиво подсказывал он, только ты сумеешь научить Адама верности и даже, чем черт не шутит, вернуть ему уважение к браку. Как бы не так, презрительно возразила она ему. Достаточно посмотреть на меня. Есть тут на что польститься? Ни кожи ни рожи. А у Адама все девицы как на подбор – длинноногие, тонкие, – только бюст необъятный, а у меня округлости не там, где надо. Так что, если он снова пристанет – если, конечно, пристанет, в чем я сомневаюсь, – я снова скажу «нет».

Когда Лаури с Эмили и Домиником вернулись на Гамилтон-Террас, дети страшно обрадовались, увидев стоящую около дома открытую машину.

– Ура! Машина Адама! – воскликнул Доминик, когда Лаури подъезжала к гаражу.

– Адам будет у нас на ланче? – счастливо заверещала Эмили и вслед за Домиником ринулась к сидящему на скамейке под большим розовым кустом Адаму. – Адам! Адам! – визжала она, бросаясь в ожидающие ее объятия.

– Доброе утро, мисс Клэр, – смеясь приветствовал он ее, подхватив на руки и прокрутив ее целый круг, успев между делом дружески пихнуть Доминика.

– Мама с папой уехали, – сообщил Доминик и заговорщицки подмигнул. – За нами осталась присматривать Лаури.

– Ну и везет же вам! – бросил Адам, лучезарно улыбаясь приближающейся Лаури. – Счастлив видеть тебя наконец, Лаури! Вот, проезжал мимо, дай, думаю, загляну.

– Здравствуй, Адам. – Чувствуя, что детские глазки устремились к ней, она постаралась говорить достаточно прохладно. – Даже представить себе не могу, что у тебя на это есть время. Ты такой занятой.

– Все время мое! У меня сегодня выходной, – уверил он ее, весело поблескивая глазами.

Эмили схватила его за руку и потащила вслед за Лаури в дом.

– Пойдем, пообедаешь с нами – ну, пожалуйста, Адам. Лаури испекла торт.

– Знаю, знаю, – подхватил он и засмеялся, видя, как у Доминика полезли глаза на лоб. – Должен признаться, я утром звонил, – не смущаясь, пояснил Адам. – Стоило мне услышать, что она печет торт, и я помчался сюда как угорелый.

– Ты звонил ей вчера вечером, – уличил его Доминик.

– А что, разве это запрещено? – не сдавался Адам. – Вот что я скажу тебе, пойдем на твою новую площадку, я брошу тебе пару мячей, а тем временем Эмили, наш маленький ангелочек, поможет Лаури с ланчем.

– Эмили не хочет быть ангелом, – вмешалась Лаури, бросив ему предостерегающий взгляд и обняв девочку. – И правильно делает. Нам она нравится такой, какая есть.

– Куда уж лучше! – быстро отозвался Адам, подхватив ее на руки. – Мне и самому ангелы никогда не нравились – бренчат себе на арфе. Эка невидаль! – Опустив девочку на землю, он спросил, глядя прямо в глаза Лаури:

– Мне можно остаться на ланч?

– Что за вопрос! Конечно, можно, – нетерпеливо проговорил Доминик, – пошли, Адам!

– Я спросил Лаури. Она здесь главная. Та бросила на него красноречивый взор и пожала плечами.

– Если тебя устроит паста и шоколадный торт, ради Бога!

– Решено! – воскликнул Доминик и лукаво подмигнул Лаури. – Адам поможет убирать со стола вместо меня.

Коль скоро от Адама все равно не отделаешься, решила Лаури, лучше не лезть на рожон, а радоваться и веселиться вместе со всеми. Оба маленьких Клэра явно обожают его – было бы свинством испортить им удовольствие от этого неожиданного визита.

За едой, которую Адам не в меру нахваливал, вспыхнула жаркая дискуссия о том, как лучше провести день, если идет дождь. Доминик хотел пойти в бассейн, а Эмили требовала, чтоб ее сводили в кино, поскольку ей редко доставляют это удовольствие. С ловкостью опытного дипломата Адам разрешил дилемму простейшим образом: приняв оба пожелания.

– Пойдем посмотрим «Красавицу и Чудовище», потом мы с Домиником доставим дам домой, а сами съездим поплавать. – Адам с некоторым вызовом посмотрел на Лаури. – Ужин мы привезем с собой. Освободим Лаури от этой заботы.

– Так ты остаешься и на ужин? – Доминик издал восторженный боевой клич.

Качая Эмили на коленях, Адам вопросительно посмотрел на Лаури, которая складывала тарелки в посудомойку.

– Ты не возражаешь?

– Конечно, вас большинство, куда мне одной против всех, – сухо ответила она и улыбнулась Эмили. – Иди помой личико, дорогая. Оно все в шоколаде. И ты тоже, Доминик.

Эмили послушно сползла с Адамовых колен, а потом бросила на него заискивающий взгляд своих зеленющих глаз.

– Можно я сяду рядом с тобой в кино, а, Адам?

– Разумеется. – Он взъерошил ее черные волосы. – Только давай поторапливайся. Уже пора отправляться. Эта юная леди будет сущая погибель для мужчин, когда чуть подрастет. Достаточно одного взгляда, и все будут у ее ног.

– Похоже на тебя, – бросила Лаури, заворачивая в фольгу остатки торта.

Адам изумленно взглянул на нее.

– Что?

– Глаза у тебя, допустим, не такие зеленые, но разве женщины не падают к твоим ногам, стоит тебе только взглянуть на них?

– Что за ерунда! – Губы его искривились от негодования. – А потом, если это так, то почему мне не везет с тобой?

– Ну, ты просто не мой тип, – Лаури мило улыбнулась ему. – Не говоря уж о том, что ты намного старше меня.

Глаза Адама сузились от гнева.

– Я еще не достиг высшей точки! – Резко вскочив, он двинулся к ней, но тут же застыл как вкопанный, потому что в комнату ворвался Доминик, волоча набитый рюкзак. Мальчик остановился, с недоумением переводя взгляд с Адама на Лаури.

– Вы что, ругаетесь?

– Нет, конечно! – сказала Лаури и вышла за Эмили.

В кинотеатре Лаури изловчилась сделать так, чтобы Эмили сидела между нею и Адамом, а Доминик рядом с ним с другого бока. Но еще не начался фильм, как Эмили запросилась в туалет. Когда они вернулись, Адам перехватил Эмили и посадил ее между собой и Домиником, так что Лаури ничего не оставалось, как сесть рядом с ним.

Как только началось музыкальное вступление, Эмили впилась глазами в экран и уже ничего не видела и не слышала. Даже Доминик, несколько свысока отозвавшийся о выборе фильма, к счастью, не отрывался от экрана, потому что, как только погас свет, рука Адама легла на ладонь Лаури, и выбраться из его крепкой хватки можно было, только устроив скандал.

Не будучи особенной поклонницей мультфильмов, Лаури смотрела не очень внимательно, все время ощущая тепло Адамовой ладони, не отпускавшей ее до конца фильма. К ее радости, Адам убрал свою руку до того, как вспыхнул свет, не настолько, впрочем, быстро, чтобы ускользнуть от зоркого зеленого глаза Доминика; вторым он с понимающим видом подмигнул Лаури.

Адам довез их до Гамилтон-Террас и высадил Лаури и сомлевшую Эмили возле их дома, а сам с Домиником укатил в какой-то таинственный, никому не ведомый бассейн.

Лаури отправила Эмили в ванную, а потом они устроились на софе в малой гостиной, которую Клэры предпочитали огромному залу, служащему в основном для больших приемов, и она почитала девочке книжку. Эмили прикорнула под бочком у своей няни, но тут в комнату ворвался Доминик, сияя от счастья.

– Угадайте, где мы были. У Адама! Это в том квартале на берегу реки, а внизу потрясный бассейн – и там не было ни души. Мы плавали одни. Я сделал десять кругов!

– Фантастика! Но в таком случае ты голоден как волк. А где Адам? – поинтересовалась Лаури.

– Мы захватили продукты. Жареный цыпленок, чипсы и всякая всячина. В дверях возник Адам.

– Я выложил все на кухне, на столе. Ты со всем там разберешься, Лаури? – Он наклонился к Эмили. – Привет, куколка, не хочешь цыпленка?

Эмили отрицательно покачала головой.

– Нет. Спасибо, – спохватившись, добавила она.

– Неужели ты не голодна, мой ангел? Эмили посмотрела на него и прижалась к Лаури.

– Я не ангел, – всхлипнула она.

– Нет, конечно, солнышко, – спохватился Адам, подмигнув Лаури. – Может, я пойду включу плиту, чтобы согреть еду?

Лаури быстро успокоила Эмили, жестом руки предложила Адаму сесть рядом и передала девочку ему на колени.

– Ты посиди с Эмили, а мы с Домиником приготовим все что надо. Ужинать будем здесь. Пусть у нас будет праздник.

Адам прибегнул ко всем своим чарам, и вскоре девочка уже смеялась у него на коленях, хотя есть почти не стала – здорово переутомилась.

– Пожалуй, пора нашу юную леди доставить в постельку, – вскоре заявила Лаури. – Доминик, там мороженое, если хотите, пудинг, возьмите торт, есть еще сыр, если ты хочешь, Адам.

Адам вскочил со своего места, чтобы взять на руки Эмили.

– Я отнесу ее.

– Спасибо. – Лаури поспешила наверх по красиво изгибающейся лестнице в прелестную комнатку Эмили и взяла засыпающую девочку из рук Адама. – Думаю, без ванны мы сегодня обойдемся. – К немалому ее удивлению, Адам захотел остаться наверху и помочь ей раздеть девочку; он держал ее на коленях, пока Лаури протерла ей губкой мордашку, и потом с интересом следил за тем, как она укладывала ее.

– Ну прямо ангелочек, – шепнул он. Лаури покачала головой и приложила палец к губам, выходя впереди него из комнаты.

– Никогда больше не употребляй слово «ангел», ради Бога. Эмили вбила себе в голову, что, прежде чем стать ангелом, надо умереть, на это она решительно не согласна, особенно до возвращения матери.

– Уф! – виновато выдохнул Адам. – Ничего-то я в детях не понимаю. Обязательно наломаю дров.

– Твои всем известные чары быстро успокоили ее, – насмешливо бросила Лаури. – Пожалуй, соберу со стола остатки ужина, за который, кстати, я не успела поблагодарить тебя.

Он с самодовольным видом посмотрел на нее.

– Я же говорил, что ты все равно пообедаешь со мной, забыла? Я, конечно, не мог предвидеть, что осуществится это столь странным образом.

– Как-никак разнообразие для тебя, – бросила Лаури с кривоватой усмешкой и вошла в гостиную, где Доминик приклеился к телевизору среди остатков импровизированного ужина.

Доминик виновато вскочил, но Адам махнул ему рукой, чтобы сидел.

– Моя очередь помогать Лаури, старик. – И улыбнулся нескрываемой радости мальчика, который тут же вновь уставился на экран.

Убрать остатки их нехитрого пира было не очень сложно, и, как только кухня Сары вновь засияла девственной чистотой, Адам предложил свои услуги, чтобы приготовить кофе, пока Лаури проверит, все ли в порядке с ее подопечными.

Когда она вернулась, у Адама уже были готовы чашки растворимого кофе, хотя Лаури предпочла бы великолепный «Блю-маунтин» из Сариных запасов. Тем не менее она была очень признательна Адаму и с радостью выпила свою чашку, только сейчас почувствовав, что еле на ногах держится от усталости.

– Итак. – Словно невидимая рука стерла добродушие с лица Адама. На Лаури смотрели твердые как сталь глаза. – Теперь, когда мне удалось наконец остаться с тобой наедине, Лаури, скажи мне правду. Почему ты отшила меня?

Она с подчеркнутым удивлением посмотрела на него.

– Следует ли это понимать так, что я первая и этого никто никогда не делал?

Адам задумался, затем покачал головой.

– Что-то не припомню, – искренне признался он.

Лаури решила открыть ему половину правды.

– Дело в том, Адам, что я никак не могу понять, что нашел такой человек, как ты, в такой девушке, как я?

– Чего же тут непонятного? – с изумлением переспросил он.

– Да очень просто, – с горечью проговорила она. – Лично я видела только двух, но Сара утверждает, что все твои подружки одного типа, все как на подбор.

– Какого такого типа?

– Ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду! Туалеты, происхождение, лоск – ничего этого у меня нет. Абсолютно. Я провинциалка из забытого Богом городишка, без этой столичной утонченности, да к тому же намного моложе тех женщин, с которыми ты привык иметь дело. Так что же здесь удивительного, если я стараюсь держаться подальше от столь опытного сердцееда, как ты? Адам уставился на нее с явной неприязнью.

– Сердцеед! Да что, черт возьми, ты несешь! Лаури вздохнула.

– Увы! Это так! Ты сам не ведаешь, что творишь. Ты улыбаешься женщине своей неотразимой улыбкой, ты смотришь на нее так, что она чувствует себя единственной женщиной в мире, плетешь какие-нибудь милые глупости этим своим суперсексуальным бархатным голосом, а когда несчастная становится глиной в твоих руках, ты отбрасываешь ее и отправляешься на поиск новых жертв. У тебя на лбу надо написать предостережение «Опасно для здоровья!», Адам Хокридж!

Глава 5

Кровь хлынула в лицо Адама, но тут же отлила, и он стал белее полотна.

– Здесь ты ошибаешься! – с мрачной решительностью возразил он. – Я о своем здоровье еще как забочусь. Во всех отношениях. Я, может, и развлекаюсь в компании женщин, но ни одной из них я не опасен для здоровья. В том числе и тебе.

Лаури покраснела до корней волос, глаза ее вспыхнули от негодования.

– Я не хотела… то есть я хочу сказать, что насчет здоровья это была шутка, я имела в виду твое легкомыслие. Сердца, которые ты разбиваешь, и ничего больше!

– Ax вот оно что, – ехидно ухмыльнулся он. – Пора уже повзрослеть, милая Лаури. Сердца не разбиваются. И я в жизни не ввел в заблуждение ни одну женщину. Не отрицаю, я люблю общество противоположного пола, пользуюсь всеми привилегиями, которые мне предоставляют – а уж поверь, предоставляют, – но всегда по четкой договоренности, что отношения сугубо временные. Никаких пут и никаких самообольщений – таковы правила игры. Постоянство не про меня. По крайней мере еще пару лет. – Глаза его сузились. – Видишь ли, Лаури, если ты ожидаешь верности от первого встречного мужчины, который ищет твоего общества, тебе грозит вечное одиночество.

– Не такая уж я дура!

Адам задумчиво посмотрел на нее. Взгляд его был полон любопытства.

– Знаешь, будь на твоем месте любая другая женщина, я заподозрил бы ее в коварном умысле.

– Это что еще такое? – насторожилась Лаури.

– Честное слово, я бы решил, что это хитрая уловка, чтобы возбудить мой интерес, а то и заставить меня переменить взгляды.

– Мечтай, мечтай! – презрительно фыркнула она.

Искорки любопытства погасли.

– Но в таком случае в чем дело, Лаури? Почему ты не хочешь проводить со мной время? Она снисходительно улыбнулась.

– Так трудно представить, что мне просто не хочется, да?

– Не правда, – возразил он. – Вспомни пикник. Тебе было хорошо со мной.

– Конечно, хорошо. – Лаури встала и собрала со стола кофейные чашки. – Но я не считаю, что это обязывает меня – прости уж на слове – бежать сломя голову по первому твоему звонку, как только тебе не с кем провести вечер.

Что-то промелькнуло в глазах Адама.

– Так вот оно что! Наконец-то правда! Ты взбесилась из-за того, что я свалился со своим предложением как снег на голову, не предупредив заранее?

– Именно так, – горячо подтвердила Лаури, довольная, что он принял ее объяснение с такой легкостью. – У тебя, наверное, полно дел сегодня. Спасибо за поход в кино, Адам, – и она вежливо протянула ему руку. – Попрощайся с Домиником по пути. А я прощусь с тобой здесь.

Адам посмотрел на ее протянутую руку, затем привлек девушку к себе и, крепко обняв, поцеловал в ее открытые губы. Сначала Лаури инстинктивно сопротивлялась, однако очень скоро признала, что Адам не чета Гаю Сетону. Адам был выше, сильнее и приятнее, и даже настойчивее, чем тот. Но главное, что удовольствие, которое она испытывает, так велико, что грех от него отказываться. И она уступила, чем Адам не преминул воспользоваться. Он не отпускал ее до тех пор, пока оба чуть не задохнулись и с трудом сдерживали дрожь.

Адам поднял голову, глаза его торжествующе сверкали.

– Ну, что я говорил! – сказал он, едва переводя дыхание.

– Что ты говорил? – с недоумением спросила она, отбрасывая волосы со лба.

– Ты спрашивала, что я нахожу в такой девушке, как ты. Если говорить начистоту, Лаури Морган, то все дело здесь в химии полов.

Слова Адама подействовали на Лаури словно ушат холодной воды.

– Вам это, конечно, не нравится, – ехидно сверлил ее глазами Адам.

Лаури передернула плечами и не сказала ни слова.

На губах Адама играла легкая улыбка.

– Еще бы, ты бы хотела, чтоб я был без ума от твоего интеллекта, так ведь?

Лаури спокойно посмотрела ему в глаза.

– Все это ничего не значит, Адам. В любом случае я не собираюсь пополнять список твоих побед.

Губы Адама сжались.

– И ты уверена, будто я ни о чем другом не думаю? – с жаром возразил он. Лаури только кивнула головой.

– Так оно и есть. До свидания, Адам. Очень мило с твоей стороны, что помог развлечь Доминика и Эмили. У них был настоящий праздник.

– Еще несколько минут назад у меня тоже был настоящий праздник, – с горечью сказал Адам и, коротко попрощавшись, повернулся на каблуках и вышел.

Лаури провела беспокойную ночь в доме у Клэров, большую ее часть она убеждала себя, что она поступила правильно. Вскоре сама убедишься, настойчиво внушала она себе, как хорошо сделала, не поддавшись искушению и отделавшись от Адама. Уступи она и согласись проводить с ним время, когда ему заблагорассудится, и он уже сочтет само собой разумеющимся, что им надо стать любовниками, – от одной мысли об этом у Лаури мурашки побежали по спине. А потом рано или поздно Адаму это надоест, и он отправится искать новых пастбищ, как, собственно, он всегда и делал.

Какое-то время от Адама не было никаких вестей, и Лаури старательно убеждала себя, что наконец она счастлива. На самом деле это было не так, но никто ничего не заметил, главным образом потому, что работала она еще больше, чем раньше, над черновиками Рупертова романа. Как и предупреждала Сара, по части наваливания работы Руперт оказался мастак, но на его капризы Лаури не реагировала. Она была рада делу, не меньше автора горя желанием довести окончательную версию книги до совершенства, чистоты и блеска, которого ждали читатели от Руперта Клэра.

Когда Руперт наконец заявил, что достаточно удовлетворен, чтобы представить рукопись на суд редактора, Лаури вздохнула с облегчением и отправилась на уик-энд в Кумдеруэн, как и обещала, завершив свой вклад в создание книги.

– Имей в виду: рукопись может быть возвращена на доработку, – предупредил ее Руперт, когда подвозил ее на машине в Паддингтон. – Надо признать, что чертова штука получилась длинновата, и Том Харвей вполне может потребовать сокращений.

Лаури с негодованием воззрилась на него.

– Что ты! Ни в коем случае! Она совершенна в том виде, в каком есть!

– Я никогда не говорил тебе, что люблю тебя, Лаури Морган? – хихикнул Руперт. – Только ни в коем случае не говори моей жене.

– Сару этим не испугаешь, – улыбнулась Лаури. – Уж она-то знает, что ты ни на кого в мире не смотришь.

– Что верно, то верно. Но было время, когда убедить ее в этом было не так легко.

Лаури оценивающим взглядом осмотрела красивого мужа своей двоюродной сестры, пока тот ставил машину.

– Могу в это поверить. Руперт искоса глянул на нее.

– Даже самый отчаянный повеса рано или поздно берется за ум, Лаури, когда приходит его время.

– Если у него есть хоть малейшее предрасположение к этому, – парировала Лаури, прекрасно понимая, что он намекает на Адама. – Спасибо, что подбросил меня. До вторника.

Лаури от души наслаждалась тишиной и нерушимым покоем дома; смотрела, как отец играет в крикет, помогала Холли готовить еду. К немалой своей радости, она заметила, что может весело подначивать Холли на предмет грядущего материнства, не испытывая горечи при мысли о готовом вот-вот появиться на свет Божий маленьком Моргане. Словом, это был по-настоящему счастливый уик-энд, и особенно потому, что Джерент Морган видел настроение дочери и был ей несказанно благодарен.

– Ты выглядишь гораздо лучше, – встретила ее Сара, как только Лаури появилась в Сент-Джонз-Вуде. – Впрочем, чему тут удивляться? Убегать время от времени от Руперта – полезно для здоровья.

– Но не тебе!

– Я другое дело. Если мы и поцапаемся с Рупертом, мы потом все наверстаем с лихвой – и еще порадуемся этому. Но тем, кто с ним работает, нужно время от времени брать отпуск, отдыхать от его пресловутого темперамента. Пошли, перекусишь чего-нибудь с дороги, потом разберешь свои вещи.

За завтраком Лаури поделилась новостями из Кумдеруэна, призналась, что совсем переменила свое отношение к будущему ребенку.

– Но в церковь я так и не зашла, – смущенно заметила она. – Без дядюшки Глина там все не то. По лицу Сары пробежала тень.

– Боюсь, что так. Внезапная смерть матери так потрясла отца, что он недолго протянул, а без него я, наверное, никогда уже не переступлю порог церкви. – Но она тут же отбросила печальные мысли и с веселой улыбкой обратилась к Лаури:

– Ладно, оставим это, вернемся к более приятным темам. Я включила тебя в список помощников на субботу. Ты не очень расстроена?

– Большой прием?

– Нет, обед в узком кругу. Будет десять человек, считая нас. И одной из десяти, – тоном, не терпящим возражений, добавила Сара, – будешь ты. А чтобы обойтись без твоих обычных отговорок, должна сказать, что ты не будешь без пары. Обещал приехать Том Харвей.

– Он, кажется, только что развелся, правда?

– Совершенная правда. И твоя обязанность – развлечь беднягу.

Лаури скорчила гримасу.

– Премного благодарна!

Проведя несколько дней за кропотливым изучением Крестьянского восстания четырнадцатого века, она от души наслаждалась в субботу утренней суетой, связанной с приготовлениями к званому обеду. Бренда прошлась по дому, как генерал Шерман по Джорджии, а Руперт вызвался сводить детей в бассейн, а потом покормить в любом ресторане по их выбору.

– Что означает чизбургеры и молочные коктейли и упования на то, чтоб Эмили не заболела после похода, – проворчала Сара, сбивая соус для семги. – Что ты собираешься надеть сегодня?

Лаури поморщилась, подняв глаза от мелкой молодой картошки, высыпанной в раковину.

– Боюсь, что это будет все то же черное платье, в котором я была на последнем приеме у Клэров…

– Не бойся, – усмехнулась Сара. – А потом, Тома в тот вечер не было, стало быть, он его все равно не видел.

– Сдается мне, что он не заметил бы, если бы и был, – скривилась Лаури. – И что же это я должна плести, чтоб поднять его дух, скажите на милость? По словам Руперта, это высоколобый эрудит. Я уже заранее вся трясусь от страха. – Тебе достаточно упомянуть книгу Руперта – и ты на своем коньке.

– Надеюсь, ты не ошибаешься.

Вечер для Лаури начался с приятных сюрпризов. Первый – что она, к ее искреннему удовольствию, потеряла фунт или два: в черное платье влезть оказалось легче, чем в прошлый раз. Далее, пока она возилась с косметикой, готовясь к выходу, постучал Руперт и презентовал ей пакетик.

– Скромный знак признания за проделанную работу, дорогая Лаури.

Глубоко тронутая, Лаури открыла коробочку: там была серебряная филигранная брошь в виде бабочки с коралловыми инкрустациями в крылышках.

– Ах, Руперт, как это мило! Но не надо было…

– Взятка на будущее… – объяснил он, целуя ее в щеку. – Поторапливайся! Приходи, выпьем до прибытия гостей.

После его ухода Лаури добавила несколько новых штрихов к макияжу сверх обычных, затем приколола новую брошь прямо под ключицей, с восторгом увидев, как это сразу преобразило ее простенькое платьице.

И, наконец, третий – самый большой – сюрприз ждал ее в Сариной большой гостиной. Когда Лаури увидела Адама Хокриджа, болтающего с Рупертом у раскрытых дверей на террасу, она остановилась как вкопанная. Сердце ее учащенно билось, она всячески старалась взять себя в руки, хотя готова была убежать.

Руперт оглядел ее с головы до ног с ласковой улыбкой.

– А вот и Лаури. Иди сюда и поприветствуй нежданного гостя. Ты сегодня просто неотразима, кузиночка!

– Можешь повторять мне это каждый вечер, – кокетливо подхватила она и приблизилась к ним, всей душой надеясь, что никто не заметит ее растерянности за лучезарной светской улыбкой, которой она одарила Адама. – Привет. Не знала, что ты будешь сегодня.

Адам взял ее руку и на минуту задержал в своей, ответно улыбаясь со знакомым блеском в глазах.

– Привет, Лаури. Руперт прав. Ты чудесно выглядишь. А я, боюсь, опять непрошеный гость.

– Вот еще выдумал, – успокоил его Руперт, протягивая Лаури бокал шампанского. – Адам заскочил посоветоваться насчет крикетной биты, которую он хочет подарить Доминику на день рождения, а Сара настояла, чтобы он остался на обед. Один лишний рот для нее не проблема.

– Повезло же тебе! – с искренним восхищением проговорил Адам.

– Выпьем за это! – поднял свой бокал Руперт. Лаури горячо поддержала тост, затем извинилась, сказав, что ей надо поговорить с Сарой, которая в это время сбегала по лестнице, ослепительная в своем узком цвета ночного неба вечернем платье. Лаури поблагодарила ее за подарок и приподняла плечо, демонстрируя, как отлично бабочка выглядит на ее платье.