Текст книги "Мамин интеллект: Как рождение детей делает нас умнее"

Глава 5
Эффективность
Необходимость – мать многозадачности

У меня есть мозг и матка, обоим находится применение.

Пэт Шредер, первая женщина с маленькими детьми в конгрессе

Однажды летним утром Кэти Мейер, доктора медицинских наук, регионального руководителя отделения терапевтической медицины группы Colorado Permanente, остановил полицейский: она повернула налево, хотя стрелка уже переключилась. «Будет весело», – шепнула сама себе Мейер, пока мужчина шел к машине. Наблюдая за ним в зеркало заднего вида, врач-блондинка с детским лицом выключила булькающий черный агрегат размером с чемоданчик на пассажирском сиденье. По привычке, выработавшейся у Мейер за эти безумные шесть месяцев (рождение девочек-близняшек, затем – повышение по карьерной лестнице, и вот она уже почти каждый день колесит по всему Денверу…), она использовала электрический молокоотсос, оставляющий свободными руки. Женщина подключала технику в гнездо для прикуривателя. Иногда Мейер вела автомобиль, сцеживалась и беседовала по мобильному. Однако на этот раз она просто вела и сцеживалась, что, возможно, было к лучшему: полицейский и так оказался глубоко поражен и не мог этого скрыть.

«Он очень долго просто смотрел на меня, – вспоминает Мейер. – Он, наверное, подумал, что это бомба на мне пристегнута, как говорит муж». Страж порядка медленно осознавал происходящее и все сильнее смущался, несмотря на весьма приличный темно-синий нагрудник, прикрывавший декольте Мейер. «Он сказал только: "Права и регистрация", потом вернулся к машине и выпалил скороговоркой: "Вот-квитанция, при-желании-оспорить-обращайтесь-в-суд", – рассказывает Мейер. – Мне это показалось дико забавным».

Возможно. Однако факт остается фактом: многие штаты США имеют закон, запрещающий разговаривать за рулем по телефону, но водить и сцеживать молоко – сочетание ненаказуемое… Похоже, законодательство просто отстало от времени. Ведь почти все матери знают золотое правило: сутки не бесконечны.

Штамп «материнство головного мозга» подразумевает, что женщина двигается по тропе родительства на ощупь, спотыкаясь и совершая ошибки, но на деле мы, возможно, находимся на пике наших возможностей – и не без причины. Как любит упоминать Крейг Кинсли, греческая богиня Артемида была покровительницей деторождения и охоты – матерей и добытчиков. В современном мире, когда каждый второй брак с немалой долей вероятности заканчивается разводом, многие матери особенно остро чувствуют потребность не только выкормить детей, но и обеспечить их финансово. Часто наши психические ресурсы трансформируются, чтобы выполнить эту задачу, в результате мы достигаем высокого мастерства в искусстве многозадачности. Джеффри Лорбербаум и Самет Косе опрашивали тридцать молодых матерей, детям которых было от шести до восьми недель, и просили оценить, насколько они (женщины) изменились. Интервьюируемые отмечали значительное повышение визуальной и аудиальной внимательности, а также многозадачности.

Разумеется, многозадачность многозадачности рознь. В 1994 году Шейла Гилбрайд считала, что она неплохо справляется с двумя и даже более делами одновременно, но, родив недоношенных тройняшек, поняла, чему ей еще предстоит научиться. «Мне говорили совершенно чудовищные вещи, например: „Если бы их родила я, я бы себе перерезала горло“», – вспоминает она со смехом. Гилбрайд сформулировала собственный рецепт: «Нужно делать то, что нужно».

Во-первых, они должны быть сыты – задача усложнялась базовой потребностью тройняшек есть каждые три часа. «Дома я была одна, муж вернулся на работу, и я понимала: необходимо кормить всех троих разом, иначе поспать не удастся», – Гилбрайд с болезненной четкостью восстанавливает события десятилетней давности. Итак, она готовила три бутылочки: «Я подкладывала подушки под Брианну, которая могла сидеть сама, на диване, но недалеко – на случай, если подавится. Ноги клала на коктейльный столик, на коленях пристраивала Кайлу: голова на правом колене, обнимаю ее правой рукой. У Райана, мальчика, были проблемы – его рвало фонтаном, поэтому его я заворачивала в полотенце и прислоняла к левому колену, обнимая левой рукой».

На момент интервью Гилбрайд работала на полную ставку руководителем высшего звена в фармацевтической компании Pfizer в Нью-Джерси, растила четвертого ребенка, а часть вечеров посвящала подготовке к получению степени MBA. Но к этому времени она уже была виртуозом тайм-менеджмента: «Замечательно, что можно такое пережить и многому научиться, – говорит она. – В силу необходимости начинаешь четко расставлять приоритеты. И я стала гораздо более организованной». Но все относительно. Недавно Гилбрайд познакомилась с мамой четверни и не удержалась от ставшего классикой возгласа: «Не знаю, как вам это удается!» Та мама ответила: «А-а-а, мамы тройняшек – вы только и делаете, что жалуетесь!» Гилбрайд размышляет: «Ведь это так! Глядя на мам двойняшек, я сама себе говорю – а что такого?»

Народная мудрость, основанная на эволюционной теории, утверждает, что женщины, и в особенности матери, преуспевают в разделении фокуса внимания. Еще с эпохи плейстоцена, с эры охоты и собирательства, вплоть до наших дней, способность матери сочетать несколько занятий является ключевым для выживания детей фактором. «Взгляните на двух женщин на площадке. Они ведут очень интересную беседу и при этом ежесекундно оберегают своих малышей, – говорит Джон Моррисон, нейробиолог, отец двоих детей, сотрудник школы медицины «Гора Синай». – Отцам же нельзя от ребенка и взгляд отвести, как тот уже летит на землю с рукохода!»

Однако говоря о многозадачности матерей, мы обычно имеем в виду нечто более глобальное, чем приготовление лазаньи, не прекращая телефонной беседы. Это не просто жонглирование делами: это образ жизни, подразумевающий способность фокусироваться на главном, игнорировать несущественное и достигать большего за ограниченное время. Одним словом, речь идет об эффективности. «Вы лучше расставляете приоритеты, потому что это необходимо: это в чистом виде вопрос выживания», – говорит Сэнди Уэллс, преподаватель начальной школы и мама двух маленьких мальчиков.

Детей можно сравнить со страхом. Когда мы боимся, мы находимся в тонусе. Так же и наши отпрыски: они отлично заставляют сосредоточиться. С первых дней они учат нас расставлять приоритеты, оценивать необходимость кормления, срыгивания, защищать от внезапного падения и решать еще миллион задач по поддержанию жизнедеятельности другого человеческого существа. Если вам повезет, то уровень стресса, позволяющий постоянно быть начеку, останется оптимальным (согласно закону Йеркса – Додсона). График в виде перевернутой подковы отражает зависимость умственной деятельности от возбуждения, часто воспринимаемого как психологический стресс. Некоторый уровень стресса необходим: вы ничему не научитесь, если не окажетесь вовлечены в процесс. Но слишком сильное напряжение ведет к переходу обучения в разряд низкоприоритетных задач. На полпути к вершине – вот где золотая середина.

Матери, привыкающие к такому уровню возбуждения, могут обучаться и совершенствовать способность к концентрации – это ментальный навык, описанный Джоном Рэйти, психиатром из Гарварда, экспертом по вопросам внимания и его недостатка: «Это несопоставимо с банальным умением воспринимать входящие сигналы. Данный навык включает несколько различных процессов, от фильтрации впечатлений до балансировки различных сигналов, – и наделения их эмоциональным значением». Столь полезное умение организм усиливает путем выработки нейротрансмиттера дофамина, запускающего систему поощрения в мозгу. Как говорит Рэйти, дофамин выделяется в ситуации умеренного стресса (а также во время приятных занятий, например секса или хорошего обеда). Он называет дофамин «нейротрансмиттером внимания, обучения и мотивации» и предполагает, что это вещество может оказаться связующим звеном между удовольствием и долговременной памятью. «Повышенный уровень дофамина улучшает внимание, активируется гораздо больше ресурсов для целенаправленной деятельности, – поясняет он. – Если эти ресурсы задействовать, к ним можно обращаться и впоследствии».

По словам Рэйти, разумно предположить, что молодые матери будут совершенствовать внимание этим и любым другим способом: «Когда у женщины рождается ребенок, она должна стать очень умной – настолько умной, насколько это в принципе возможно. Она обязана освоить окружающую территорию, помнить все необходимое о ребенке и быть готовой действовать. Разумеется, в результате она станет более внимательна и к внешнему миру».

Разумеется, мы не станем отрицать – порой дети мешают концентрации как никто другой, особенно если вы решили поговорить по телефону. Джейн Любченко, всемирно известный зоолог Государственного университета Орегона, говорит, что, когда двое ее сыновей были маленькими, она нередко вспоминала рассказ Курта Воннегута «Гаррисон Бержерон» – историю вымышленного будущего, где равенство людей насаждалось Главным Уравнителем. Он следил, чтобы никто не получал преимущества из-за природных данных. Одаренные балерины были вынуждены носить утяжелители, а людям с интеллектом выше среднего в уши вставляли умственные радиокомпенсаторы, передававшие резкий звук примерно каждые двадцать секунд. «Мы с мужем шутили, что примерно это и делают наши детки», – говорит она.

Однако Любченко отмечает, что их решимость ловить момент и импровизировать, общаясь с детьми, безусловно, сделала ее умнее – здесь мы имеем в виду вовлеченность, концентрацию и самоорганизацию. «Мы прилагали сознательные усилия, чтобы, проводя время с мальчишками, не думать об упущенных возможностях, о том, что мы могли бы еще сделать, а просто ценить каждую минуту… Мы выбрали способность наслаждаться моментом, отказавшись от постоянного ощущения фрустрации». По ее словам, этот навык удалось перенести и в рабочую атмосферу. Осознавая ограниченность времени, она стала более вдумчиво его тратить. Она предпочла писать меньше, но более серьезные вещи, а не множество легковесных материалов. «Я стала откладывать не слишком существенные задачи в корзинку "может-быть-однажды", потому что поняла: достичь всех целей я не смогу никогда, – говорит Любченко, – и это осознанное решение оказалось, в конце концов, отличным шагом с точки зрения карьеры».

Ощущение ограниченности времени – краеугольный камень материнства. Вы настолько необходимы детям, что иногда возникает ощущение, будто этот голод невозможно насытить. И при этом нас поражает, как быстро они растут – неизбежное проявление стремительно летящего времени. Британский прозаик Рэйчел Каск пишет о том, как ощущались часы, проведенные ребенком с няней. Внезапно Каск показалась, что она «слышит безумное тиканье. Жизнь в эти часы можно было сравнить с жизнью в салоне такси. Тяжело было даже работать; об удовольствии, да что там, об отдыхе, нельзя было помыслить».

Вам может быть очень больно, но при этом вы вполне способны взяться за дело, засучив рукава. Работающие мамы часто становятся виртуозами тайм-менеджмента – они учатся не пасовать перед неумолимыми дедлайнами. «Структура дня формируется с учетом понимания, что засидеться в лаборатории до вечера невозможно, – говорит Трейси Шорс, специалист по поведенческой неврологии Рутгерского университета и мать четырехлетнего сына. – Детский сад закрывается, нужно идти».

Знаменитая писательница Джоан Роулинг рассказывает, как она создавала первую книгу, балансируя на грани нищеты и в одиночку занимаясь крошечной дочерью. Один из ее секретов – по полной программе использовать дневной детский сон. «Я сажала ее в коляску и бродила по Эдинбургу, пока она не начинала клевать носом. Тогда я бежала в кафе и писала – быстро-быстро, – рассказывает журналисту Роулинг. – Поразительно, сколько можно успеть, если знаешь, что времени у тебя очень мало. Пожалуй, с тех пор я не выходила на подобный уровень продуктивности – если судить по количеству слов в час».

Многие молодые мамы быстро приобретают навык отмечать все дела и телефонные звонки, с которыми можно разделаться попозже – или вовсе от них отказаться. «Не могу поверить, из-за какой бессмыслицы я сходила с ума, пока не родила», – говорит Мейер, врач медицинской группы Colorado Permanente, совмещающая родительство с сорокачасовой рабочей неделей и делами в домашнем офисе, занимающими еще десять – двадцать часов.

Матери, живущие день за днем в этом бешеном темпе, часто рассказывают об изменениях в основных мыслительных процессах, мозг словно обучается обрабатывать сразу несколько задач одновременно. Вымышленный персонаж Кейт Редди в романе Эллисон Пирсон «И как ей это удается?» с ее списками горящих рабочих и домашних дел воплощает описанный феномен: «Где взять торт "Телепузики"? Паховые мышцы кача-а-ать. Вернуть кассету с "Белоснежкой" в видеотеку! Устройство Эмили в школу – ГОРИТ. Быть с Эмили добрее и терпеливее, иначе выращу психопатку. ВЫБРАТЬ НОВУЮ ДОРОЖКУ ДЛЯ ЛЕСТНИЦЫ…»

Слово нейробиологу Келли Ламберт, Вирджиния:

«Сколько же когнитивных процессов обрабатывает между делом мой мозг? Совершенно внезапно, без всякой очевидной причины из памяти выскакивает что-нибудь вроде: „А сдала ли я разрешение на экскурсию для Скайлер?“, или „Для перемен на гимнастике нужно побольше сэндвичей“, или „Пора пригласить таких-то к нам, потому что две недели назад мы ездили к ним“. И эти напоминалки просто возникают перед глазами – самое странное, что логических причин для этого нет, они появляются сами по себе, в нужное время, просто чтобы я не забыла о делах… Как будто в голове у меня сидит величественный топ-менеджер, отправляя в сознание мозговой аналог сигналов программы Microsoft Outlook, выскакивающих на экране перед встречей. Правда, пока я еще не слышу характерного звука „динг“».

С начала исследований межполовых различий в 1980-х некоторые специалисты пришли к заключению, что, возможно, с рождением ребенка женский мозг перестраивается на повышенную эффективность при решении множественных задач. Важно помнить, что большинство теорий о различиях между мужским и женским мозгом (и о том, что эти различия означают) весьма противоречивы. Более того, великий вывод 1990-х – изменение образа мыслей и поведения влечет за собой реальную трансформацию мозга – дополнительно усложняет дискуссию. Как и с воспитанием детей, для развития мозга важны и природа, и вложенные усилия.

Учитывая вышесказанное, позволим себе отметить несколько интригующих физических различий между мужским и женским «церебральным оборудованием». По мнению некоторых ученых, именно эта разница объясняет, насколько отличается образ мыслей представителей двух полов. Наиболее заметное отличие – общий размер. Женский мозг в среднем примерно на 15 % меньше, чем средний мужской. Это, безусловно, провокационная тема: несколько современных исследователей высказали предположение, что размер мозга коррелирует с умом. Из чего следует вывод, что женщины в целом глупее мужчин. Другие специалисты подвергли сомнению точку зрения «чем больше, тем лучше», предположив, что в женском мозге нейроны упакованы плотнее, ergo, он работает эффективнее.

Сравнивая прочие параметры, мы обнаружим еще несколько небольших физических различий. Впрочем, споры вокруг них также не умолкают. Нейроанатом Мариан Даймонд отмечает, что кора женского головного мозга в среднем слегка симметричнее по толщине, чем у большинства мужчин. Даймонд предполагает, что эти различия развивались ради совершенствования способности женщины поддерживать и защищать потомство; ее «подталкивают сразу в нескольких направлениях», в частности, речь идет о восприятии информации из множественных источников, часто одновременно. По мнению Даймонд, очевиден контраст с развитием мужской, слегка более асимметричной коры: с незапамятных времен «мужской» труд – в том числе добыча пропитания и защита территории – приводил к большей специализации, фокусировке.

Хотя потенциальная корреляция между структурой и функцией мозга еще находится в процессе изучения, современная фМРТ показывает, что женщины, реагируя на определенные стимулы, на самом деле используют единовременно больший объем мозга в сравнении с мужчинами. В одном эксперименте исследователи наблюдали за мозговой активностью десяти мужчин и десяти женщин, слушавших аудиозапись романа Джона Гришэма. У всех испытуемых мужчин активность наблюдалась исключительно в левой височной доле, тогда как в мозгу женщин были задействованы и правая, и левая доли.

Еще одно физическое различие, часто упоминаемое при сравнении мужского и женского мозга, связано с пролеганием нервных волокон, соединяющих левое и правое полушария. Известная как corpus callosum, мозолистое тело, эта аркообразная мозговая структура проходит «по экватору», от затылка ко лбу. В ходе исследований обнаружилось, что у женщин мозолистое тело в среднем слегка толще с одного конца, пропорционально общему размеру мозга. (Еще одна перемычка, меньшего размера, commissura anterior, передняя спайка, у женщин в среднем крупнее на 12 %.) Похоже, в данном контексте размер имеет значение: по мнению многих экспертов, столь щедро оснащенный женский мозг эффективнее осуществляет обмен информацией между интуитивным правым и деловым левым полушариями. Хелен Фишер, антрополог Рутгерского университета, автор книги «Первый пол: Природные таланты женщин и как они меняют мир», пишет: «Пронизанный соединениями, мозг женщины усиливает ее способность собирать, интегрировать и анализировать максимально разнообразную информацию»; Фишер называет это проявлением так называемого «сетевого мышления». Женщины, по ее словам, «собирают больше данных об окружающей среде и строят более сложные связи между кластерами полученной информации. Мужчины, напротив, склонны разделять и классифицировать – отбрасывать сопутствующие данные и фокусироваться только на том, что считают важным».

По мнению Марка Джорджа, специалиста по сканированию мозга в Медицинском университете Южной Каролины, с практической точки зрения описанное различие прекрасно объясняет, как мужчина может, приклеившись к телевизору, ожидать девятой подачи, пока его потомство шумно убивает друг друга в соседней комнате. Джордж уверен, что иной способ функционирования мозга у женщин обеспечивает нам ценнейший ресурс жизнестойкости. «Уже почти сто лет известно, что при ударе, повреждающем определенную область мозга, у мужчин функциональное заболевание обычно выражено сильнее, чем у женщин, – говорит Джордж. – Сравним десятерых мужчин и стольких же женщин, перенесших удар. У мужчин поражения обширнее, например они не могут пользоваться рукой или ногой. Очевидно, у женщин функции мозга более распространены физически. Нет развешенных ярлычков, нет жесткой классификации».

В это же время Келли Ламберт и Крейг Кинсли предположили, что врожденные умственные способности женщины начинают работать на полную мощность, когда она становится матерью. Одним из оснований для такого заявления стали их революционные эксперименты, показавшие, что у крыс и обезьян после рождения потомства улучшается память и способность к обучению – ключевые навыки для многозадачных представителей любого вида.

При изучении крыс исследователи сравнивали показатели дважды рожавших самок и не рожавших вообще: крыс, выносивших, выкормивших и отлучивших от груди два помета, и крыс сходного возраста, никогда не спаривавшихся. Они искали колечки Froot Loops – любимое лакомство, спрятанное в восьмиконечном лабиринте. Целью эксперимента было запомнить местоположение угощения, и выяснилось, что крысы-матери обучаются быстрее, выдавая несравнимо больше правильных ответов в первые шесть дней, пока обе группы постепенно осваивали лабиринт.

Затем одна из студенток Ламберт, участвовавшая в программе бакалавриата, Энн Гарретт, получила аналогичные результаты в ходе небольшого исследования с участием игрунок. Обезьяны-матери демонстрировали свои навыки по нахождению Froot Loops, спрятанных на доске, увешанной маленькими резиновыми кошельками различных цветов. Зеленые кошельки содержали два колечка Froot Loops, синие – одно, красные – ни одного. «Очень напоминает шопинг, – говорит Ламберт, – и, похоже, эти мамаши на самом деле знают, что делают».

Кинсли уверен, что впечатляющая кривая обучения у крыс-матерей объясняется эволюционным давлением, направленным на выживание сильнейшего. Выкармливая ненасытных крысят, грызун был готов при этом уйти далеко от гнезда, сориентироваться в незнакомом пространстве и вспомнить, как вернуться к голодному потомству вовремя, чтобы покормить их. «Вообразите себе крысу, только что родившую десять – двадцать детенышей, – говорит он. – Если только ей не повезло оказаться в непосредственной близости от еды и воды, логично предположить, что любые навыки, которые помогут ей максимально быстро вернуться к ее гнезду, будут сохраняться и преображаться». Открытия Кинсли и Ламберт, пусть даже проверенные пока лишь на крысах и обезьянах, безусловно, служат оптимистичным и неординарным посланием для человечества. По их мнению, родительство усиливает материнский мозг – причем не только в ситуациях непосредственной заботы о детях, но и с прицелом на то, чтобы женщина могла эффективно взаимодействовать с окружающим миром.

СМИ в Соединенных Штатах, Европе и Японии распространили новости о полученных данных. Ведущий ночного ток-шоу Джей Лено пошутил, что «только забеременев, будущая мамочка осознает, за какого придурка вышла замуж». И многие женщины услышали что-то знакомое… Улучшенные навыки добычи пищи у грызунов – это, похоже, примитивная версия образа жизни современных родителей. Мы несемся сломя голову в аптеку добывать подгузники, а потом данные для работы по информационной экономике. После дебюта в журнале Nature Ламберт провела еще один эксперимент на крысах, специально чтобы протестировать материнскую многозадачность. В этом исследовании крысы, никогда ранее не встречавшиеся, не конкурировавшие друг с другом, помещались в круглый лабиринт, радиус которого был сопоставим с дном ведра с краской. Сначала они находили колечко Froot Loops, после чего возвращались в исходное положение. Затем им нужно было не только вспомнить о местонахождении награды, но еще и отреагировать на так называемые социальные сигналы, по сути, стимулирующие соревновательный дух. Результаты эксперимента таковы: дважды рожавшие крысы-матери находили Froot Loops в 60 % случаев, матери с одним пометом – в 30 %, нерожавшие крысы – всего лишь в 7 %.

Исследователи в Вирджинии считают, что наблюдаемое у крыс-матерей улучшение памяти возникает в результате двухчастного процесса: подготовки (беременность) и стимуляции (присутствие крысят). Вспомним, что во время беременности мозг женщины захлестывают гормоны, изменяющие паттерны поведения; принципиально увеличивается уровень эстрогена. Как упоминалось в главе 2, эстроген в некоторых случаях служит стимулятором умственной деятельности. Кроме того, ученым давно известно, что из всех гормонов именно он с наибольшей вероятностью вызывает буйный рост дендритных шипиков, отмеченный Кинсли и Ламберт в мозгу беременных крыс. Кэтрин Вули, нейробиолог из Северо-Западного университета, также изучавшая гиппокамп у крыс, обнаружила, что количество дендритных шипиков значительно увеличивается в эстрогеновой фазе менструального цикла: возможно, это не случайное совпадение, в это время крыса наиболее фертильна, и ей следовало бы выбрать самца с умом. Джон Моррисон, нейробиолог, упомянутый ранее в этой главе, заметил, что у обезьян эстроген увеличивает количество синапсов в зоне коры, связанной с вниманием и комплексными задачами.

Моррисон считает, что эстроген играет важную роль на протяжении всего детородного возраста женщины именно в контексте стимуляции мозговой деятельности. «Если эстроген помогает женщинам не только успешно обзавестись потомством, но и столь же успешно его вырастить, эволюционное значение этого фактора будет огромным», – рассуждает он. Может ли высокий уровень эстрогена в мозгу беременной иметь, таким образом, долговременный положительный эффект? Моррисон считает это возможным, Кинсли – вероятным, именно поэтому он представляет беременную не как заторможенный, неповоротливый «инкубатор для зародышей». В его воображении мозг женщины в положении напоминает «мощный гоночный автомобиль… Колеса крутятся, из выхлопной трубы валит дым, она только и ждет зеленого света, чтобы выпустить на волю эти сотни лошадиных сил, помчаться с воем по трассе».