Текст книги "Дикая Душа"

Глава 10. Испытание в месяц

Чёрная пасть тебра́рума слегка приоткрылась, когда тёмное существо начало медленно приближаться на своих длинных лапах. Его глаза отличались от предшествующих ему сородичей, они светились белым оттенком, однако того ужаса, что вызывало существо, было не меньше. Эта громадина просто пялилась на меня, вызывая непреодолимый страх, охватывающий всё тело приливами дрожи. С этой тенью было явно что-то не так, моё нутро это чувствовало, хотя наотрез отказывалось принимать ощущаемою кожей странность. Светлые очи твари, во всю меня рассматривали, словно видя лакомый кусочек, есть который он не торопится, собираясь немного позабавиться с добычей.

Обстановка накаливалась. Ощущение его присутствия было совсем иным, но я никак не могла понять в чём отличие от тех тебра́румов, с которыми я встречалась прежде. Внезапно он вскинул свою лапу, устремляя прямиком ко мне. Накрепко зажмурившись, вжалась в стену настолько сильно, что мне хотелось думать, будто она поглотит моё тело и оградит от твари, став неким щитом. Осторожный тычок последовал в лоб, отчего я раскрыла глаза от удивления. Ужасающая тварь, склонив голову набок, прямо-таки пронзала меня чуть прикрытыми глазами, тихо порыкивая. Ткнув когтем мне в лоб, тебра́рум остался непроницаем.

– Катя? – голос мамы прошёлся эхом по всему дому, вылетая с верхнего этажа.

Чёрное тело существа напряглось. Жжение вдруг разошлось по груди. Эта боль появилась из-за его ладони, что влетела по лёгким, задевая область сердца. Торопливые, но осторожны шаги на втором этаже начали приближаться. Уставившись тебра́руму в глаза, сама того не заметив, я начала про себя истошно молиться, чтобы он не тронул маму, не причинил ей вреда. Тот, словно услышав мои мольбы вдруг исчез. Тёмная тварь прошла сквозь стену дома, точно призрак. Я не верила происходящему. Поражённая, скатываюсь по стене, крепко сжимая кулаки. В один момент судорожно сделав вдох, прикладываю руки к сердцу, крючась и отпыхиваясь от страха.

– Катя, всё хорошо? Ты чего в темноте топчешься? – мама подошла и повертела головой по разным сторонам, затем подошла к выключателю и легко надавила на него, свет в ту же секунду загорелся, осветив небольшой коридор прихожей.

Тьма до того сгущавшаяся в его уголках, стремительно отступала назад, скрываясь в комнатах, лишённых света. Сама по себе темнота не страшна, страх вызывает то, что блуждает в ней, хищно высматривая тебя из её глубин. Как же на деле всё оказывается двояко. А самое смешное, что такою двоякость можно найти в чём угодно.

– Кстати говоря, ты чего так поздно, время, – она вскинула руку всматриваясь в электронные часы на запястье, её глаза стремительно расширились, а сонливость, блуждавшая в них, пропала, – половина первого ночи!

– Мне не спалось, выходила прогуляться, – спокойно ответила я, скидывая кроссовки и плетясь наверх. – Спокойной ночи.

Мама безнадежно выдохнула, в её исполнении это выглядело довольно эффектно. Уверена, что на ещё и руками всплеснула, как делала это часто. Свет за спиной погас только после того, как я начала подниматься на второй этаж, включив освещение.

И всё же. Как тебра́рум смог проникнуть в мой дом и что случилось со светом? Почему он меня не убил? Всё происходящее казалось несуразным и до того абсурдным, что сбивало с толку.

«Он не враг, а защитник» – надменно усмехнулось существо внутри моего тела.

Голос Кэтсии застал меня врасплох. Но, что означает «защитник»? Допытываться до своенравного существа, я не намеревалась. Ведь она говорит, что хочет и когда хочет.

Забежав к себе в комнату, я быстро переоделась, доставая тэ́бъюл. Подумать только, я даже не успела заметить, как пролетел целый день. А ведь если бы не Оля и Кэ́лдос, мне бы пришлось потратить кучу времени на то, чтобы разобраться в устройстве тэ́бъюла.

Мне хотелось верить, что в этих книгах я смогу найти бо́льшую часть ответов, от того и не терпелось окунуться в их волнующие глубины. Было и тревожно потому, что я боялась их там не найти.

Голубой экран выскочил перед лицом, стоило мне нажать на небольшую кнопку на сером корпусе. Благо, девушка из библиотеки, чьё имя вновь вылетело из головы, показала где искать перенесённые книги. Стремительно открывая раздел «Изучение», пробегаюсь глазами по группам вкладок, находя среди них вкладку «Книги». Ткнув по разделу, увидела три книги, которые успела сегодня взять.

В голове промелькнула мысль о том, что ничего в этих книгах может и не быть, прежде, чем выбрать: «Орден света: история Зазавесья». Неплохо было бы для начала узнать с чего вообще всё началось. Вертикальный экран увеличился в ширину, подражая бумажной книге. Вновь поражаясь развитости в сфере коммуникаций, я все гадала, почему они не поделились такими инновациями с внешним миром? Однако эта мысль сразу же рассеялась в голове, после того, как я вспомнила отношение многих жителей Зазавесья к внешнемирцам.

Прочитав малоинформативный пролог, я вскользь просмотрела содержание. По нему стало понятно, что самое интересное содержится в основном в первых нескольких главах. Так и начала чтение.

«В былые времена, известный для нас мир, был куда злее и темнее прежнего. В тебрарумах, существовавших в то время, было куда больше мощи и кровожадности. Однако они были не единственной напастью человечества. Не упокоившиеся души умерших бродили по земле, причиняя страдания живым, а выродки порождённые тьмой уничтожали селения людей, высасывали из них душу и жизненные потоки сил. Тогда всем приходилось жить в страхе перед тьмой, приходившей после заката и появляющимися ранним утром душами мертвецов. Сотни лет людям приходилось выживать под гнётом выродков ночи и постоянными нападками усопших душ. Мёртвые стремились вернуть себе жизнь, отбирая тела у живых. Людям не помогали ни их способности, ни надежда. Страх превозмогал силу, обращая её в содрогающуюся от страха беспомощность.

Тогда и появился тот, кому по силам было всё изменить. В ту тёмную пору, нашёлся человек не пожелавший мириться с такой жизнью. Звали того человека, восставшего против навязанной судьбы Тёмным Властителем – Пуркога́н Вирте́нимос. Пуркога́н, желая обрести преимущество, отправился к венэ́фи…»

Нажала на слово «венэ́фи», выскочил перевод – колдунья во внешности которой могли присутствовать части тела животного, с которым та имела общее происхождение.

Прочитав первые страницы, я поняла, что храбрец пошел к ведьме, чтобы выпросить у неё дар, способный подчинить тьму и остановить непрекращающуюся войну между людьми и Тёмным Властителем. Ведьма, хоть и не хотела, оказалась вынуждена помочь Пуркога́ну, попросив взамен защитить ей подобных.

Если я правильно поняла, то венэ́фи не были простыми колдуньями, они принадлежали к разным видам животных, отчего их внешность значительно отличалась от людской, например, кошачьи уши или мышиные хвосты. Храбрец согласился на её условия. С того момента началось противостояние тёмных и людских сил. Их битва длилась долгие годы, но в итоге, после кровопролитных сражений, он смог одержать победу.

Самое, пожалуй, интересное то, что у него до того были силы света, но он не мог ими управлять, почему – не рассказывается. То, что дала ему колдунья, тоже остается загадкой. Что вызывает немало вопросов.

Когда ему удалось оттеснить тьму, Пуркога́н создал завесу, отделившую один мир от другого. То была первая завеса – ве́лум сепара́тем, именуемая, как – разделяющая завеса. Люди, пожелавшие начать всё с самого начала, отправились в новый мир без страха, не без условий конечно же – им пришлось отказаться от своих сил дарованных этой землей; позабыть о мире за завесой и потерять возможность связи с ним; так же жизненный срок этих людей значительно сокращался, такова была плата за новую жизнь.

Таким образом мир и разделился на: таящий магические силы и безопасный. Вторая же завеса была создана уже внутри первой, она огородила мёртвых от живых. Три половинки, некогда единого мира, стали существовать раздельно. Всё, что создавалось в мире за завесой теряло работоспособность попадая в обычный. Именно так Пуркога́н принёс покой на землю и избавился от существовавших в те времена ужасающих тебра́румов, чья мощь превосходила нынешних во много раз. По легенде он лишил Тёмного Властителя части сил, отчего тот ослаб и на какое-то время затих.

После всего прочитанного я задалась вопросом: «Почему тэ́бъюл работает?» И если тогда существовали твари во много раз опаснее тебра́румов, отличавшихся размерами и свирепостью, как он смог их побороть? И неужто создал обе завесы только благодаря дару ведьмы?

По мере прочтения книги, я начала вылеплять для себя ответы на вопросы и интересные факты. Оказывается, что куве́л, в среднем, может дожить до ста девяноста пяти лет. А произошло разделение людей на «куве́лов» и «вивпа́мундов» в то же время, когда был разделён и мир. Ведь с появлением внешнего – появились значительные изменения, люди больше не были равны друг перед другом.

«Спустя много лет Тёмный Властитель, имеющий так же имя Итенедони́мус, набравшись сил, вновь начал создавать новых тебра́румов стремясь поглотить земли и вернуть прежние времена. Пуркога́ну на то время было шестьдесят четыре года, дабы противостоять Итенедонимусу и оставить будущему поколению надежду и силу, он создал «Ордены света». Как символ того, что в даже самой непроглядной тьме, луч света способен спасти и защитить не одну жизнь…»

За чтением я просидела почти всю ночь, но осилить всю книгу у меня так и не получилось, тем более, что после легенды пошла довольная скучная история о том, как число орденов росло и кто в разные времена были главнокомандующими, командорами и приближенные к ним. Так же из всего этого выяснилось количество орденов света – двенадцать по европейской части России, однако их расстановка не указывается. Если поразмыслить, то на такое количество площади – это довольно маленькая цифра.

Сотни имен, мелькавших на голубом фоне, наводили скуку. Не выдержав мук, я закрыла эту нудятину и перешла к следующей книге: «Тьма и её приспешники». Это чтиво было куда интереснее, однако время уже было позднее, от того я и заметить не успела, как веки сомкнулись, и тьма потянула меня в мир, поглощённый ночью, что создаёт иллюзии, порой неподвластные нам – в сон.

* * *

– Тебе чего? – лицо Кэ́лдоса исказилось гримасой удивления, а сам он отклонился немного назад, рассматривая меня с высоты своего роста. – И чего ты так смотришь? – растерянность в его голосе возрастала.

Стоя почти вплотную к блондину с подающейся вперёд спиной, в слегка согнутом положении, я крепко сжимаю ручку сумки на плече.

– Ты же прекрасно услышал мой вопрос! – выпрямившись, наконец дала орденовцу выдохнуть спокойно и принять непринуждённую позу.

Уперев руки в бока, я снова уставилась на него.

– Так, сколько степеней опасности у тебра́румов? В чёртовой книжке только намекнули на то, что каждому из них присвоен ранг по силе и мощи, – не желая отступать, я снова надавила на него взглядом.

– Вот ведь пристала, – с удивлением выпалил Кэ́лдос.

Изначально я планировала донять своими вопросами Андрея, но того нигде не оказалось, как сквозь завесу провалился. После думала найти Олю или даже Сашу, но они, точно почувствовав, тоже куда-то подевались. Пока бегала и искала их, нашла Кэ́лдоса. Он, конечно не сразу понял, что станет жертвой моих расспросов, а только после моего многозначительного взгляда. Бежать ему уже было поздно и бесполезно, а потому он мужественно принял этот бой, хотя и пытался тихонько свалить, то и дело поглядывая на вход в ордена.

Кэ́лдос казался то ли удивлённым, то ли смущённым. Тяжело выдохнув, орденовец приложил два пальца к подбородку и задумался, опустив взгляд.

– Ты же ещё даже не дошла до описания самих тебра́румов по отдельности, да? – нервно произнёс Кэ́лдос, улыбаясь.

– Я отключилась после первой книги с кучей нудной информации о должностях и именах, – неловко улыбаясь, машинально почесала пальцем щёку, издав нервный смешок.

– Вот дела, – погружаясь в уныние с той же улыбкой выпалил Кэ́лдос. – Степень опасности прописывается в так называемом «личном деле» каждого тебра́рума. Когда пойдут описания каждой твари по отдельности, тогда и узнаешь их ранги. Да и насколько я помню, перед началом глав про тебра́румов будет общее вступление.

Огорченно выдохнув, я резко выпрямилась, от чего парень даже вздрогнул и снова начал пятиться к двери.

– И касаемо тэ́бъюла, как он работает в моём мире? – уставившись на парня, я сделала шаг вперёд, начиная его прижимать.

– Слушай, вали на учебу, некогда мне рассусоливать такие простые вещи, – Кэ́лдос взмахнул руками, отводя взгляд, глубоко выдохнул. Я даже почувствовала его нарастающее раздражение, что ярко выражалось в момент, когда орденовец морщился и вскидывал бровь, нервно поглядывая на орден позади. – Это всё благодаря кристаллу, он связан с миром Зазавесья, поэтому и тэ́бъюл работает. Всё отстань!

Парень развернулся и подошёл к двери, делая это с видом, так и кричащим «Отстань ты уже от меня!» По нему было так же видно, что он, наверняка, только шёл с какого-то задания, потому и торопился, чтобы отдохнуть. Ему явно было не на руку то, что я его подловила, выскочив из-за угла и начала мучить расспросами. Вот уж у кого теперь точно ничего спросить не получится. После такой назойливости парень наверняка будет избегать меня ещё долго.

– Ну и помощничек, – переводя взгляд на часы, на левом запястье, лезу в сумочку за кристаллом, замечая, что сильно опаздываю на пары. – Ладно, мне пора, спасибо!

Притворно надувшись, сжимаю кристалл ве́лум, чувствуя, как начинаю перемещаться, кидаю Кэ́лдосу злой взгляд, но улыбка не вовремя выскакивает на лицо, что не остаётся незамеченным.

Меня ужасно раздражало то, что я не могла продолжать изучение мира за завесой в стенах учебного заведения. Достань я тэ́бъюл посередь класса или коридора, поднялась бы нехилая шумиха, уж в этом могу быть уверена. Но больше всего среди всех неурядиц, бушующих в моей жизни, меня раздражают – прибывающие вопросы. Казалось бы, изучая историю мира по книгам, ко мне в руки должны прибывать разгадки головоломки, режущей мою голову вот уже столько времени, но вместо этого появлялось всё больше дыр в этой истории.

Тяжело выдыхая направляюсь ко входу в универ, в тысячный раз прогоняя все кусочки несобранной головоломки. Разочарование настигает тело всепоглощающей усталостью, что накатывает на тело. Было бы проще, придумай они какого-нибудь голосового помощника, что удовлетворял моё любопытство в любое время дня и ночи. Так было бы проще абсолютно всем.

Шум. Внезапный белый шум перекрывает все звуки в ушах. С силой сжимая голову, обескураженно пялюсь на асфальт под ногами. Какого дьявола происходит? Мир становится немым. Только один противный визг пытающийся разорвать мозг нарастает, ударяя каждый раз всё рьянее. Озарение внезапно ударяет в голову – приступ. Наверняка это всё происходит именно из-за него. Разворачиваюсь на ватных ногах, убегая за угол здания, в надежде укрыться от нарастающей режущей головной боли.

«Больше времени возиться с тобой у меня нет, человечишка».

Грубый и надменный голос заполнил пустоту от исчезнувших звуков. Холодный пот противно проносился по коже, пока паника стремительно охватывала затуманенное сознание.

– Что? – не слышу, я не слышу собственного голоса.

Ком встал посередь горла, во рту резко пересохло. Паника накрыла меня подобно «волне» поразивших стрел, въедающихся в плоть.

«Я даю тебе месяц».

– Н-на… ч-что? Верни мой слух!

«Решай, что тебе делать: отдать мне своё тело, либо сдохнуть!»

Меня словно прошибло от её пугающе притворно приторного голоса на последних словах предложения. Желудок скрутило. Глаза готовы были вылететь из орбит от ошеломления.

Белый шум постепенно начал стихать, возвращая звуки в мой мир.

– Зачем тебе это чёрт возьми? Это моя жизнь, не твоя! – почти срываясь на крик, я почувствовала, как по щекам побежали горячие дорожки слёз.

«Твоя ничтожная жизнь ничто, по сравнению с моей целью. Все люди мелочны, как и ваши никчёмные планы. Не имеет значения сдохнешь ты сейчас или потом».

Тело бросило в дрожь, глаза невыносимо жгло, тошнота нарастала. Металлический вкус едко ощущался на губах. Приложив пару пальцев к носу, я затряслась ещё больше. Алая жидкость растекалась по пальцам, въедаясь в ногти и кожу, неприятно стягивая её. Руки дрожали как припадочные. В глазах медленно начало мутнеть. Подкосившиеся ноги, переставшие сдерживать вес тела, резко сложились. Содравшуюся кожу на коленях защипало. Оставшиеся силы покидали меня. Пошатываясь, я почувствовала, как тело медленно подалось вперёд, словно гравитация неистово потянула вниз. Понимая, что падаю, ничего не могла сделать, даже пошевелиться.

Чья-то рука вдруг подхватывает меня под плечи, останавливая падение в последнюю секунду. Не в силах поднять голову, я безвольно висела над землей. В следующее мгновение, моё тело вдруг вспорхнуло в воздух. Нестерпимая боль перекрывала все остальные ощущения. Глаза зацепились за знакомый силуэт с прямыми чёрными волосами. Сильные тёплые руки крепко сжимали мое обездвиженное тело. Холод быстро распространялся по коже, может поэтому его руки ощущались такими горячими.

– Катя! Посмотри на меня! – взволнованно говорил парень, когда мои веки начали медленно закрываться.

Нет. Я не сдамся тебе. Не могу сдаться!

Собрав остатки сил, я открыла тяжёлые веки. Взгляд мутился, картинка расплывалась, всё вокруг плыло и кружилось.

– Андрей, – изнеможённый шёпот, вырвавшийся наружу не был мне знаком, словно голос принадлежал другому человеку.

– Держись, я помогу тебе. Только не отключайся!

Уцепившись за его слова, я сжала тёмную ткань его рубашки, отчаянно не желая уступать существу, скрывающемуся внутри меня. Силы были неравными, она побеждала, как казалось, даже не прилагая никаких усилий. А собственных сил еле хватало, чтобы дышать. Всё тело пронзала острая боль, от которой хотелось орать, биться и рыдать.

Время летело для меня незаметно. Человеческая жизнь ничтожна? Почему она так мимолетна? Почему она должна быть важна?

– Не отпускай меня, – слова выходили сами собой, словно в бреду. – Пожалуйста, не уходи.

Голос вдруг задрожал. Почему эти слова мне так знакомы?

– Я буду рядом, – его дыхание сбилось и все же он ответил непривычно взволнованным голосом.

Почему на сердце холод и тепло одновременно? Его слова казались мне чем-то неправильным, чувство дежавю заполнило сердце, образуя в нём пустоту. Теперь было понятно – в моей истории не хватало одного куска, вырванного откуда-то из начала. А может это только мне казалось и то всего-навсего навязчивое ощущение.

Сделав новый вдох, я почувствовала совершенно другой воздух, ласкающий кожу. Мир за завесой. Андрей нёсся вперёд, его лицо, неожиданно для меня, было не холодным и отталкивающим, а переполненным тревогой.

Рёв. Нарастающий рёв становился все ближе. Тебра́рум? Звук вдруг затих. Топот.

– Андрей… Ах, Катя! – воскликнул женский голос. – Скорей, садитесь.

Говорит Оля, по крайней мере показалось, что это её голос. Слава Богу, что это она приехала, а не тебрарум прискакал.

Андрей мотнул головой. Он всё ещё крепко сжимал меня в руках, пока залазил в пате́ланс. Перед глазами мелькнул появившийся защитный купол. Мир представлялся мне резкими скачками и отрывками. Я чувствовала, что больше не могу сражаться. Сдаваясь, почувствовала расслабление прежде, чем глаза сомкнулись. Коварные руки тьмы неожиданно нежно обхватили меня, принимая в свои объятья, словно успокаивая. Казалось, что она укачивает меня, будто я её капризное дитя, нежелающее засыпать.

Крики людей вдруг появились где-то в сознании. Неужели что-то случилось, пока мы ехали в пате́лансе? Нет. Эти голоса в ужасе, переполнены страхом, горечью и болью. Тогда откуда они? Передо мной вдруг возникли чьи-то руки, крепко прижимающие к большой и теплой груди. На макушку падали горячие слёзы. Откуда-то доносились крики, пропитанные паникой.

– Ты должна бежать! Флопри́кия уже ждет тебя, ну же! – дрожащий от слёз мужской голос, звучал где-то рядом.

– Не отпускай меня! Пожалуйста, не уходи! Я не отпущу тебя! – детский истеричный плач закладывал уши.

Почему я не вижу, но слышу их голоса? Где эти люди и почему я вообще их слышу? Почему ощущаю эти касания?

Воздух неожиданно покидает лёгкие. Сознание где-то теряется. Ощущая всё это, я осознавала, что всё ещё дышу, что всё ещё плаваю во тьме. Почему эти ощущения такие пугающе холодные?

Сильная боль в области груди вдруг пронзает всё тело, я словно падаю в воду, проваливаясь глубже, не в силах пошевелиться. Погружаясь всё ниже, я чувствовала кожей обжигающий холод. Это мой конец? Вот так просто?

– Ну, же, очнись! – голос звучал так далеко и приглушенно, пытаясь достать до меня из тёмных глубин.

Я уже очнулась, ничего не понимаю, что от меня хотят? Вот же она я – тону.

Вновь резкая боль, но уже в бедре. Резко подскакивая на кушетке, начинаю кашлять и судорожно ловить ртом воздух. Отовсюду раздаются громкие облегчённые выдохи. Ничего не понимая оглядываюсь по сторонам.

– Чёрт побери, заставила же ты нас поволноваться.

Переводя взгляд замечаю Кэ́лдоса, взволнованного и перепуганного. В тот же миг крепкие руки вдруг обхватывают меня, прижимая к груди. Этот холодный мятный запах, может принадлежать только одному человеку. Андрей спокойно выдыхает, ослабляет хватку, а после и вовсе отпускает меня. Да, что со всеми происходит?

– Дура… что же ты творишь? – тихо шепчет Андрей.

Все ещё пребывая в смуте, я оглядываюсь по сторонам. Медицинский пункт ордена. Все воспоминания, постепенно возвращаются ко мне. Образовавшаяся вокруг суматоха становится понятной. Оля, смотрящая во все глаза, неожиданно кидается ко мне, заключая в свои крепкие объятья.

– Если бы не твой тэ́бъюл, не знаю, что с тобой было бы, – тон Андрея стал прежним.

– Тэ́бъюл? – хрипло спрашиваю я, обхватывая Олю за плечи.

– Я связал наши тэ́бъюлы программой экстренного оповещения на случай, если с тобой что-то случится. Учитывая, что с тобой всегда что-то случается, я подумал, что лишним не будет.

Испугавшись, что они могли прознать про Кэтсию, я слегка опустила голову. А почему мне вообще нужно волноваться за эту тварь, вытворившую подобное?

– Что произошло? – тихо прошептала я.

Оля внезапно отошла, а в её глазах появилась грусть. Все присутствующие внезапно помрачнели. Внутри зародилось нехорошее предчувствие. Кэтсия явно сделала что-то совсем нехорошее, то было ясно как день.

– Не знаю, как правильно сказать, но… – брови Андрея сошлись вместе, а глаза наполнились непонятным чувством.

– Все твои органы… они разом перестали функционировать, – угрюмо произнес Кэ́лдос. – Чудо, что ты жива.

Меня будто прострелило. Страх. Паника. Злость. Отчаяние. Она сказала месяц. Видимо она говорила об этом.

Горечь переполнила меня.

– Что с тобой случилось? – вопрос Оли звучал очень осторожно, а сама она переплела пальцы рук, прижимая к груди и вглядываясь в меня так, словно видела насквозь.

Уставив взгляд в лёгкое голубое одеяло, покрывающее мои ноги. Сжимаю его обеими руками. Вернувшаяся дрожь, вновь переполняет тело, а паника вновь подгребает под себя разум.

– Если бы я знала.

Голос прозвучал ужасно жалко из-за подступающих слёз. Изо всех сил сдерживая их, я думала, что же мне делать. Как быть с этим месяцем? Стоит ли кому-то рассказать? Но, что если предостережения Кэтсии были не обычной пустышкой, а реально извещали меня о возможной угрозе?

– Кстати говоря, командор Долокла́да в курсе произошедшего и хочет поговорить. Само собой, не сейчас, но просто чтобы ты знала, – более-менее спокойно отозвался Саша, до того стоявший молча.

Будто мне сейчас есть дело до неё.

Погружаясь в думы, мне хотелось зарыться в собственных мыслях, хотелось решить назревшую острую проблему. Все казалось тщетным. В голове, к моему удивлению была пустота. Тело снова охватила паника и страх. Что-то не так. Невозможно. Это опять её проделки, эта тварь пытается выжить меня из собственного тела. Глаза защипало. Нет. Только не при них. Они не должны знать. Нужно держать свои эмоции в узде, иначе Андрей снова полезет рыться в моих чувствах, а тогда есть риск, что он узнает о ней. Знать бы зачем я всё ещё её защищаю. Может она искусно блефовала, а я и повелась на эти издёвки.

– Тебе сейчас лучше отдохнуть. Может отлежишься здесь? – тревожный голос Оли, прервал повисшую тишину в небольшой комнатке.

Судорожно вглядываясь в трясущиеся пальцы, я почувствовала нарастающий ужас. Кровь. Все мои руки были перепачканы в едко багровой жидкости. Рассудок помутился. Зажмурившись на секунду, осторожно открываю глаза. Чистые ладони смотрят на меня в ответ, словно нашептывая: «Ты, что сходишь с ума?»

Страх постепенно охватывал каждую мышцу не слушающегося тела. Разозлившись, что есть мочи сжимаю зубы, всматриваясь в раскрытые ладони. Гнев и отвращение охватывают меня. Ладони стремительно сворачиваются в кулаки, тогда, решительно скидываю с себя тонкое одеяло и встаю на ноги. Слабость тут же даёт о себе знать. Ужесточившись, стараюсь взять под контроль непослушное тело.

В безмятежном молчании, глаза присутствующих следили за каждым моим действием.

– Все в порядке. Пойду домой, – голос всё ещё подрагивал.

Какая же я жалкая, это чувство было настолько противным, что хотелось избить себя до полусмерти, чтобы привести в чувства. Хотя, если судить по ощущениям, то я и так была в таком состоянии.

* * *

Захлопнув за собой входную дверь, поникшая, скидываю с себя обувь, плетясь наверх.

– Катя? Это ты? – взволнованный голос прозвучал, как тёплый и приятный дождь поливший в самый холодный зимний день.

– Да, – выдавив из себя одно жалкое слово, я остановилась.

Топот приближался ко мне. Мама появилась со встревоженным лицом.

– Пойдем поговорим, – мама помахала рукой в сторону дивана.

Говорить не хотелось, но и оставаться одной было невыносимо. Однако мамино «поговорим», всегда звучало пугающе. Одно радует – сейчас не было сил на этот нелепый страх. Нехотя плетясь к дивану, плюхаюсь на мягкую обивку, притупив взгляд. Опустошённость поглотила всю меня с головой.

Казалось, что я медленно умирала, уже сейчас ощущая, как время то ускоряется, то замедляется. Самое противное, пожалуй, то, что сделать ничего было нельзя. Да и что вообще можно в такой ситуации придумать? Как выкрутиться?

– С тобой что-то не так и я это вижу. Вместо того чтобы скрывать, не хочешь обсудить? – в её глазах мелькала тревога, а сама она нервничала, перебирая пальцы.

Сердце бешено забилось. Я не понимала, что мне делать: рассказать все без утайки или уберечь близкого человека от опасности? Действовать на «авось» – опрометчиво. Есть всего два варианта: первый – она в курсе существования Зазавесья и сможет помочь со всеми невзгодами; во-втором же случае – она ни о чем не подозревает и сочтёт мои слова бредом, упрекнув в умалчивании «настоящей», по её мнению, проблемы. Варианты распределяются пятьдесят на пятьдесят, ошибись я сейчас и всё падёт прахом, хотя куда ещё хуже. В конце концов о завесе нельзя болтать направо и налево, мало ли какие технологии у них могут быть припасены на такой случай. Не хочу потерять единственное дорогое, что осталось в моей жизни.

– Устала от учёбы, много всего навалилось, – осторожно ответила я, понимая насколько неубедительно прозвучали слова. – Ещё и с Ленкой поругались.

Ложь всегда нужно разбавлять правдой, чтобы она не звучала, как жалкое оправдание или несусветный бред.

– Вот тебе и дела, – мама слегка расслабилась. – Вы с Ленкой же не разлей вода, как могло случиться, что вы поругались?

– Она думает, что я тайком общаюсь с парнем, который ей нравится, – недовольно пробубнила я. – Мы всего-то в один кружок ходим, – тяжело выдохнув, перевожу взгляд на жемчужного цвета волосы мамы.

И до сих пор ходим, и до сих пор видимся. Формально это не ложь. Мы же состроим в одной организации и часто пересекаемся.

– А почему же не обсудите или есть что скрывать? – её удивлённый тон выбил меня из колеи.

– Так она ведь твердолобая, напридумывала себе чепухи. Она с ним не знакома, а я вот такой чести удостоилась, вот она и взъелась.

На душе становилось легко. Словно груз весом с тонну треснул и осыпался в пыль, разлетающуюся прочь от меня. Пусть и не всё из того, что я говорила правда, но даже так мне было легче.

– Ну, так и познакомила бы, – мама пожала плечами, хитро улыбнувшись. – А может он тебе тоже нравится, вот и не даешь появиться конкуренции?

Я впала в ступор, не зная, что отвечать. Лицо от чего-то пылало, а внутри забурлила злость, а сразу за ней накатило смущение. Этот парень чёртова безэмоциональная ледышка, непредсказуемая и временами вспыльчивая. О каких чувствах может идти речь? Если он типаж Лены, не значит, что в него должна влюбиться и я. Да и скучно с ним, вечно мрачным и недовольным.

– Что? Я, да в этого упрямца? Да, не в жизнь!

– Не убедила! – мама рассмеялась, сверкнув голубыми глазами, словно подразнивая.

Насупившись, я скрестила руки на груди, гоня прочь глупые мысли. Всегда они так говорят, строят глупые догадки полагаясь на свои же додумывания. Бесит.

– Ладно уж, иди к себе, отдохни. Нужно же набраться сил на подвиги.

Смутившись, я резко подскакиваю с дивана, когда на пол что-то падает. Опуская глаза, я замечаю тэ́бъюл, испугавшись быстро подхватываю его с мягкого ковра, под шумящую передачу по телевизору. Мама с интересом заглядывает на хитрую технологию в моей руке.

– Ручка упала, – нервно посмеявшись, спешно убираю тэ́бъюл обратно в карман, а после улыбнувшись, ухожу в свою комнату.

Рухнув на кровать, закрываю лицо согнутой рукой, стараясь привезти себя в чувства. Сумасшествие. Столько дерьма навалилось в один момент, что аж противно от всего этого. Жить на два мира оказалось непосильно тяжёлой задачей… В фильмах подобное всегда будоражило сердце, хотелось испытать подобное. Однако в учёт почти никогда не брались проблемы и переживания героев, которые были куда сильнее, чем можно было подумать. Зато теперь я их понимала, как никто другой.

Ещё и эта Кэтсия свалилась, как снег на голову. Разве я просила о таком? Да, мне было необходимо привнести краски, но о таком окатившем с ног до головы водопаде – речи не шло.

– Слышишь, ты! Пользуешься моим телом, так будь добра платить аренду, либо выметайся. Я тебя не просила распоряжаться моей никчёмной жизнью, – зло прошипев накипевшее за столько времени, от отчаяния ударяю кулаком по одеялу. – Отвечай, когда с тобой говорят! – глаза снова заслезились.