Текст книги "Дикая Душа"

Глава 12. Комната с секретами

– Какого тебра́рума здесь делает провал? – не успели мы зайти в зал отдыха, как Марго тут же набросилась с уже привычными претензиями. Она сидела с едким выражением лица, отправляя в меня стрелы отвращения.

Игнорируй её.

Обратная дорога была совершенно неуютной в психологическом плане. Андрей говорил с командором, не давая вставить и слова, а после и вовсе замолчал, закончив разговор. С этим орденовцем и впрямь что-то не так. От его постоянных перемен в поведении и настроении, я никак не могу настроиться на нужный лад общения с этим парнем.

– А ты и вонять начала сразу, и тебе привет, – не сдержавшись, я саркастично ответила, проходя мимо Марго, когда та начала закатывать глаза и делать прочие выводящие из себя телодвижения. Спокойно усаживаюсь на диван, стараясь не смотреть в сторону брюнетки.

Оля, спокойно наблюдавшая за развернувшейся картиной, вдруг подскакивает и усаживается рядом со мной, приветственно улыбнувшись.

«– Тогда будь постоянно на чеку, не дай ему проникнуть к тебе в голову».

Сейчас она выглядела совершенно обычно, такая яркая, словно солнце, но в тот момент её словно подменили на другого человека. Что чёрт возьми с ними творится? Похоже одна Марго остается верна себе. От Оли у меня даже бегут мурашки, когда в голову приходит мысль о том, что у девушки и правда может быть расстройство личности. Однако, вспоминая её поведение, сразу же отметаю эту несуразную мысль.

– Иронично, при смерти снова оказывается кто-то другой, но не ты, – лицо Фероксы приняло мерзкое выражение, как у тех «крутых» вечно задирающих девчонок, когда они над кем-то насмехаются.

Яростно стрельнув в неё глазами, я вскидываю голову.

– Что ты ко мне прицепилась? Несёшь хрень какую-то, умной что ли пытаешься выглядеть? Может тебе привиделось что, а? – еле сдерживаясь, спокойно отвечаю ей.

– Кому-то может и привиделось, а вот бедный парень из отряда капитана Ирастуса лежит прикованный к койке с тяжёлыми травмами, – она нетерпеливо облизывает губы, делая хитрый взгляд, которой я бы назвала сучьим. – И это после задания с тобой, провал.

Оля перехватывает меня, не давая сдвинуться с места, пока бешенство переполняет моё тело.

– Помолчала бы ты лучше, – приторно улыбаясь, слащавым тоном ответила Оля. – Цепляешься к ней, так, будто сама святая.

На слова Оли Марго от чего-то напряглась, а на лице промелькнул гнев и что-то ещё, напоминающее отвращение.

– Абектибус, – Бэлп появляется в проходе, сверкая глазами. – Командор нас уже ждёт, пошли.

Парень сидит, уткнувшись в какую-то книжку. Он будто и не сразу замечает Бэлп, терпеливо ждущую его.

– Куда они? – тихо шепчу на ухо Оли, отвлекаясь от ссоры с Марго.

– На секретное собрание ордена, их приглашают, как выдающихся кандидатов, метящих на звание «ми́литов», – осторожно шепчет она, вставая и подхватывая мою руку.

Мы покидаем зал, обходя Бэлп, а затем сворачиваем в противоположный коридор. Улыбка сходит с её лица слишком резко. Глаза принимают блеск паранойи, пока она напряженно оглядывается, снова затягивая меня в самый отдалённый угол.

– Что за собра…

– Ты уже применяла умбракинез? – шёпотом перебивает она. – Что он просил тебя сделать?

Тревожность в её глазах нарастает. Я бы сказала, что маска весёлой девочки растворилась в воздухе, точно по щелчку.

– Что? – оторопев от её вопросов, я насторожилась. – Если ты про капитана Ирастуса, то он научил меня вычислять тебра́румов.

Она крепче сжала мои плечи, вглядываясь в глаза всё серьёзнее. Брови изгибаются в недоумении. Сама же Оля походит на свихнувшуюся.

– А головные боли или слабость ощущаешь?

– Нет… хотя, стой! Было, сразу после использования силы!

Оля опустила взгляд, её глаза беспорядочно забегали по полу. Внезапно она вскидывает голову, колеблясь.

– Дьявол! Главное помни: чтобы Ирастус не попросил, ни в коем случае не позволяй себе погрузиться во мрак слишком глубоко! И насчёт собрания, что-то происходит и об этом они не хотят трепаться, даже не все ми́литы имеют право на посещение подобных мероприятий.

После своих слов, она кидает взгляд куда-то в сторону, а после срывается с места и торопливо уходит, скрываясь за поворотом. Оторопев, я осторожно поворачиваюсь, сосредоточенно пробегаясь глазами по точке, куда Оля смотрела буквально пару секунд назад. Во тьме, скрывающей стены, мелькает тёмный силуэт, скрывавшийся до того за углом. Это ещё кто?

«Тебе нужно услышать о чём они говорят на собрании» – голос кошки, зазвучал так внезапно, что я вновь вздрогнула.

– И как я, по-твоему, это сделаю? – тихо буркнула в ответ.

«Проследи за своим дружком, может и повезёт».

Странные тайные собрания, куда приглашается только узкий круг орденовцев; ненормальное поведение Оли, а теперь и Кэтсия. Почему это вызвало такой переполох даже у кошки?

Решая последовать совету Кэтсии, выскальзываю из укрытия. Ускоряясь, пробегаю мимо зала, припоминая, что Бэлп и Абектибус направлялись в противоположную сторону от той, в которую меня повела Оля. Выскочив в коридор, сразу же прячусь обратно, замечая их и ещё пару человек на том конце. Видимо они собрались за то время, пока мы с Олей говорили.

Осторожно следуя за ними, я изумляюсь, когда их группа сворачивает прямо в стену, что-то приложив. Какого хрена? Выныриваю из своего укрытия и осторожно крадусь вдоль стены, к месту куда вошли орденовцы. Немного потыкавшись у стены, понимаю, что это бесполезно, и повержено упираюсь лбом в её холодную поверхность.

– Все в сборе?

Что? Как я могу их слышать?

«Ты самый тупой человек, которого мне доводилось встречать. Это называется усиленный слух».

– …некоторое время назад мы начали улавливать следы странной энергии, всё началось около месяца назад, после вспышки в небе, полагаю, все мы понимаем, что это значит?

Голос командора, наполненный тревогой, начинает постепенно затихать.

– Стой, ещё немного, мне нужно дослушать! – тихо шепчу я, вжимая ухо в стену.

«Твое тело просто не способно выдержать больше».

Может ли быть, что та вспышка о которой разговаривают на секретном собрании – Кэтсия, скрывающаяся в моём теле? А всплески энергии – это ничто иное, как проявление её силы. Всё это время орден знал об этом таинственном существе, но хранил в строжайшем секрете? К чему такая необходимость этой утайки?

«Бестолковый человек. Не те вопросы ты себе задаёшь».

Закатив глаза, на комментарий существа, я грустно ухмыляюсь, отходя от стены, дальше по коридору, дабы не привлекать лишнего внимания.

– Зачем тебе вообще мне помогать? Ставишь ультиматумы и угрожаешь смертью, но постоянно что-то подсказываешь и роешься в моей голове, – изрядно раздражившись, сжимаю кулаки до побеления костяшек, ощущая подступающую злость.

Молчание. И всегда она так! Чтобы получить ответы, мне постоянно приходится лезть из кожи вон. Почему никто не может нормально взять и всё объяснить? Тяжело выдыхая, я пытаюсь собрать мысли в кучу, чтобы хоть как-то настроиться на правильный лад. Всё, что сейчас творится не может не настораживать.

Для начала, можно попробовать расспросить Олю. Не просто же так я получаю от неё предостережения. Может всё же получится узнать от неё немного больше из того, что она уже говорила? Похвалив свою идею, я наконец-то ощущаю запал, который успел погаснуть за столько времени. Решая больше не тянуть время, отправляюсь на поиски Оли. Темп шагов постепенно увеличивается, создавая гулкий шум. Не останавливаясь на этом, ускоряюсь ещё, переходя на бег. Во мне теплилась надежда, от того казалось просто необходимым найти девушку и подробнее обо всём расспросить. Я уже имела представления где можно попытаться найти Олю, например, в том месте, где мы не так давно разошлись.

Воздух постепенно начал обжигать лёгкие, сподвигая остановиться, чтобы перевести дыхание. Делая очередной глубокий вдох, украдкой оглядываюсь назад и тут же застываю в смятении. Тот конец коридора стремительно поглощала темнота, буквально поедающая цвет, обращая его яркие оттенки в серость.

Раздирающий страх, вспыхнувший в голове, начал побуждать бежать, чтобы не оказаться во власти сепии. Снова галлюцинации? Каждый такой наплыв, вводит тело в состояние тревоги смешивающейся с паникой. Пробегая по сужающимся коридорам, вновь оглядываюсь. Монохромность гонится в след за мной не отставая. Стук сердца отдаётся в ушах, пока слёзы медленно собираются на глазах. Пробирающий кости страх берёт власть над разумом, всецело пожирая его и заполняя собой.

Испуганная, точно ребёнок, кое-как вписываюсь в поворот, съехав по ковровому покрытию, чуть ли не падая. Отталкиваюсь руками от пола и выпрямляюсь, стараясь сохранить равновесие. Пугливо озираясь назад, я вдруг с ужасом осознаю, что темнота движется уже со мной наравне. Вцепившись в спину, она хищно пожирала меня, гнусно посмеиваясь.

Ноги не просто начали заплетаться, а буквально перестали слушаться. Тело от чего-то буйствовало, выходя из-под контроля. Не удержавшись на ногах, валюсь на пол. Паника всецело захватывает меня в момент падения. Торопливо подползаю к стене, и усиленно вжимаюсь в неё. Дрожь завладевает каждой мышцей. Не в силах закрыть глаза из-за страха, обхватываю ноги руками и прижимаю к телу, как можно ближе, словно неведомым образом, это могло помочь. Величественно и грациозно из дальнего угла вынырнула тьма, чей облик напоминал форму девушки. От чего-то её форма казалась мне знакомой, но поглотивший ужас, путал, обрывал и мешал мысли в кучу, не давая пониманию закрепиться. Тело заходилось бешеной дрожью. Сущность, приближаясь, источала тёмный и покладистый дым, устремляющийся ко мне, пронырливо подползая всё ближе. Её волосы порхали в воздухе, изгибаясь и меняя форму, словно змеиные тела.

Хватит, остановись! Холод, пробравшийся под кожу, сковал тело, обездвиживая. Устрашающая тьма приближалась, протягивая руки в мою сторону, от чего страх перерос в ужас. Её тёмные когтистые пальцы становились всё ближе. Кое-как подняв руку, я стараюсь закрыться ей, как щитом, попутно зажмуриваясь. Брезгливое шипение внезапно раздаётся над ухом, резко отдаляясь. Я осторожно открываю глаза и завербовано осматриваю белый плавающий купол, закрывающий меня.

Тьма, злостно шипя, отшатывается, отступая всё дальше. Передо мной показывается мужская фигура, которую мягко обволакивает свет. Негативные эмоции, переполнявшие меня до этого времени, вдруг сменились спокойствием, поселяющим тепло. Обессиленно поднимаясь на ноги, бросаю взгляд, то на тьму, то на свет, неожиданно осознавая, что они внешне очень похожи. У тёмной фигуры, на лице проявляются чёткие светлые линии, показывающие нос картошкой, чуть вздернутый кверху; маленькие и узкие губы, которые она яростно сжимает, становятся ещё меньше; аккуратное лицо, с чёткими линиями скул, что выражает ярость, пока она, не отрывая взгляда наблюдает за светлым парнем.

Он повернулся ко мне со спокойной и мягкой улыбкой и чуть взъерошенными волосами. Их внешность была абсолютно идентичной, а от тел исходили соответствующие струящиеся потоки, витающие рядом. Свет полностью повернулся ко мне, осторожно дотрагиваясь указательным пальцем моего лба. Атмосфера вокруг резко изменилась. Приходя в себя, открываю глаза, оказываясь всё в том же коридоре, только заполненным красками и тёплым светом парящих шаров. Света и тьмы и след простыл.

Ошарашенно оглядываясь по сторонам, на дрожащих ногах и опасливо осматриваясь по сторонам, я поднимаюсь, придерживаясь за стену. Что за чёрт? Недолго думая, рывком отталкиваюсь от холодной поверхности и несусь прочь, что есть мочи. Перед глазами всё ещё стояла мягкая улыбка и добрый взгляд того человека, светлого и успокающего. Оглядываясь назад, с облегчением выдыхаю от осознания, что коридор позади пуст, однако сердце не перестаёт грохотать в груди. Не успев повернуть голову вперёд, я внезапно врезаюсь лбом в чьи-то плечи, от чего в тот же момент отлетаю назад, чувствуя крепкую хватку, что не давала упасть.

– Мы её ищем, а она носится, как ненормальная по ордену, – Кэлдос улыбается, вкладывая в свой тон притворное возмущение.

Потянув мою руку на себя, он ставит меня на ноги уверенным движением.

– Да, на тренировку это не похоже, – спокойно добавляет Саша, переглядываясь с другом.

– Ты чего какая бледная? – он заглядывает мне за спину. – Призрака что ли увидела?

Слегка опешив и широко распахивая глаза, осматриваю орденовцев круглыми глазами.

– Я… ну… в общем… а вы Олю не видели? – заикаясь и бубня, тараторю отрывисто и непонятливо.

Они как по сигналу озадаченно уставляются на меня, а их выражения лиц, так и говорят: «Чего?»

– Так, всё, не мямли. Пойдем у тебя сейчас тренировка! – закатывая глаза, Кэлдос выдыхает, без каких-либо усилий волоча меня за собой.

Я начинаю упираться, пытаясь невнятно объяснить, что мне нужно найти Олю. Тогда парни поворачиваются ко мне лицами. Они переглядываются, их глаза наполняются коварством, как и ухмылки. Быстрыми, я бы даже сказала скоординированными движениями, хватают меня под руки, утаскивая по коридору, спиной вперёд. Болтаясь, как червяк, мне остается только наблюдать за удаляющимися стенами, пока ноги устало волочатся ко ковру.

– Вы чего удумали? Подождите!

– Время не ждёт, наслаждайся поездкой молча, – усмехается Саша.

Обессиленно повиснув на их руках, я потеряла всякие ниточки к здравому рассудку. План, хрупко выстроенный в голове, начал казаться ничтожным и безнадёжным. Ничего не обдумав и здраво не оценив возможностей, я снова окуналась с головой в эту вакханалию, пожирающую и без того помутившийся рассудок. А, в прочем, какая разница, я всегда действую на «авось» – это как с начала сказать, а потом подумать.

Безрассудство есть в каждом, чьи эмоции или внезапные порывы, выбирались дальше границ мозга – в сердце. Действия и решения, принятые сердцем, уже не переспоришь головой. Однако поступки и слова будут считаться искренними только в том случае, если берут своё начало от сердца. Всё остальное уже пыль в глаза.

Стоило буйству усмириться, как голова прояснилась, и мысли вновь хлынули новым потоком. Несомненно, парень и девушка были моей галлюцинацией, однако, почему они выгляди так, словно живые? Нёс ли в себе какой-то посыл их появление, что возникали в голове множество раз?

Приземлив меня на пол, орденовцы, одетые в тренировочную форму, прошли к возвышенной площадке для спаррингов. Впервые за всё время пребывания в ордене, мне предстояло тренироваться в зале под прозрачным куполом. Как и при первом знакомстве с этим местом, зелёная площадка, так и кишела бойцами организации. Отделения секций, серых цветов и круглых форм, возвышались над землёй примерно сантиметров на шестьдесят и располагались по всему тренировочному залу. Всего таких зон я насчитала девять: четыре с одной стороны, четыре с другой и одна в центре. Располагались они на довольно просторном расстоянии друг от друга, что давало возможность разминаться, да и свободно перемещаться, не боясь помешать тренирующимся. Всё это походили на небольшие ринги.

– По твоей программе, на сегодня предстоит изучить бой с несколькими соперниками, – начал Саша, откидывая рыжий вьющийся локон со лба.

– И зачем? – приподняв бровь, я искренне недоумевала, рассматривая лица парней, уставившихся на меня удивлённо-неодобрительными взглядами. – В смысле, мы ведь сражаемся только с тебра́румами, а бороться с двумя одновременно почти нереально.

На лице Кэлдоса появилась гримаса злости, хоть на губах и застыла улыбка, придающая ему более устрашающий вид.

– А ты не в курсе, что в приспешниках у Повелителя тьмы не только тебра́румы? – возмущённо пролепетал Денис. – У него довольно много сторонников и среди людей!

– Людей? Подожди, почему люди идут против людей на сторону Тёмного Властителя? – удивление и шок окончательно выбили меня из равновесия.

– Ты мне скажи, вы же постоянно идёте друг против друга во внешнем мире, – пожал плечами Саша, с довольно безразличным видом.

Кэлдос слегка толкнул его в плечо кулаком с непривычной серьёзностью на лице.

– Ты и сам из внешнего мира, идиот, – недовольно отчеканил он, усмехнувшись и потирая переносицу. – Наверное они разделяют цели Итенедонимуса… не знаю, без понятия, что у них на уме, – Кэлдос пожимает плечами, безразлично махнув рукой.

Вспоминая все вылазки и встречи, я старалась прокрутить каждый момент, чтобы вспомнить, как можно больше деталей.

– Но за всё время я не видела ни одного человека в рядах с тебра́румами, – задумавшись, я внимательно посмотрела на орденовцев, ища ответ на их лицах.

– Не удивительно, они же не идиоты тратить время на драки, для это у тенада́серов есть тебра́румы. Пока первые заняты делом, другие чаще всего отвлекают, – Саша потянулся, зевая.

Голова отказывалась нормально усваивать информацию, а точнее не воспринимала её и вовсе. Вместо этого в черепной коробке била в тарелки, задорно смеющаяся обезьянка.

– А тенада́серы у нас?

– Да, нет же. Буква «е» в первом и предпоследнем слогах произносятся как «э», как и в слове тебра́рум или куве́лы, – Саша закатил глаза, поморщившись. – Не коверкай слова, как тебе хочется! Не в своём же мире сейчас.

Кэлдос рассмеялся, усаживаясь на край свободной серой площадки рядом. Он, наконец, расслабился и вновь начал вести себя уже привычным образом.

– Тенада́серы – это прислужники тьмы, внешнемирец, – хмыкнул Кэлдос, в чьих глазах загорелась искорка веселья.

Хватаясь за голову и прижав ноги ближе к груди, тяжело вздыхаю. Радоваться или нет от того, что я ещё их ни разу не встречала? Думаю – первое.

– Кажется пора начать записывать ваши словечки, – неловко посмеявшись, раскидываюсь на траве, наблюдая, как первые капли дождя, приземляются на прозрачную поверхность.

– Ладно, хватит валяться. Время тренировки, – Кэлдос ловко подпрыгивает, вставая на пол тренировочной площадки. – Давай, залезай.

Осматривая свою грязную форму, в которой я была на задании, грустно смотрю на парней.

– Так я ведь даже не переоделась.

– Пф-ф, – Кэлдос отмахнулся, ухмыльнувшись. – Это проблема?

Саша наблюдал за моим недоумённым взглядом, пожимая плечами, а после неторопливо забрался на площадку. Делать нечего, придётся тренироваться так. Скинув с себя плащ, укладываю на траву поближе к металлической поверхности круглого «подиума». Стараясь настроиться на учебный бой, судорожно выдыхаю, поднимаясь к орденовцам.

Оба парня встали на одну сторону, отправив меня к противоположному краю круглой площадки. Кэлдос хлопнул в ладони, смыкая руки в замок перед собой.

– Первое, что тебе стоит знать, когда перед тобой стоит два противника, – скреплёнными ладонями, он невзначай указывает на себя и Сашу, упирающего руки в пояс, не сводя с меня взгляда, – никогда не зацикливайся на ком-то одном, в противном случае второй может исчезнуть из поля зрения и не просто атаковать исподтишка, а убить, воспользовавшись твоим замешательством.

Они начали медленно расходиться.

– Справиться с двумя соперниками гораздо сложнее – это не кино, где крутой парень раскидывает сотню человек в одиночку, – заговорил Саша, передвигаясь по «рингу».

Слегка растерявшись, пытаюсь принять оборонительную стойку, дабы показать решимость и свою готовность, которых совсем не было. Если я ощущала это настолько сильно, то парни без сомнений заметили мою нервозность и несобранность.

Кэлдос резко выпадает ко мне, в попытке схватить. Не найдя более оригинального решения, ухожу вниз, перекатываясь к центру и осознаю, всю неправильность своего решения. Денис ухмыляется, вставая передо мной. Стреляя глазами себе за спину, замечаю Сашу. Из такого положения невозможно следить за ними одновременно, пока я отвлекаюсь на одного, второй остается сам по себе, автоматически становясь непредсказуемой угрозой.

– Второе, – голос Саши раздался прямо над ухом, а его рука с вымышленным оружием подкралась прямо к горлу, – не позволяй врагам разделиться. Неважно какими способами, но ты должна всегда держать их на виду, перед собой.

В голову не приходило совсем ничего, что только подтверждало мою неопытность. Я чувствовала себя учеником, пришедшим к мастерам боевых искусств, с мольбами научить меня драться.

– И как же мне выходить из ситуации, когда всё складывается именно так?

– Можно лишить их зрения, создав себе прикрытие, во внешнем мире такие вещи называют – дымовыми шашками, – задумчиво ответил Кэлдос. – У нас же – бо́мфум. Обычно в своём арсенале мы припасаем пару штук для всяких непредвиденных ситуаций.

– И у тебя всегда при себе должны быть твои кинжалы, если не ошибаюсь. С их помощью ты можешь ловко маневрировать между соперниками, поскольку в каждой руке у тебя по клинку. Это уже сильно упрощает задачу, – добавляет Саша.

Не имея при себе оружия и дыма, как сейчас, мне остаётся только одно – выстроить их перед собой. Если получится отступить к любому из краев площадки, то они снова окажутся передо мной. Торопливо перебегая спиной назад, я прижимаюсь к краю, радуясь тому, что задумка удалась. Однако радоваться долго не пришлось.

– Неплохо, но ты же загнала себя в угол, – пожимает плечами Саша. – Третье правило – не дать зажать себя в тупик.

– Я делаю, что могу, ты же у нас гениальный стратег, а не наоборот, – мой голос звучал довольно жалко, словно я вот-вот впаду в истерику. – Это так сложно.

– Выживать всегда сложно, дорогуша, – чуть скривившись, Денис встал в стойку. Тем самым парень оповещал, что они будут нападать.

Кэлдос и Саша переглянусь прежде, чем броситься ко мне одновременно подпрыгнув. Пугаясь их приближения, падаю на пол, чуть пролетая вперёд, закрываю голову.

– Убита! – в один голос произносят парни, стоя на до мной.

Шумно и безнадёжно выдохнув, поднимаюсь с пола, усаживаясь на твёрдую поверхность.

– Четвёртое – всегда будь в движении, – отзывается Кэлдос, плюхаясь рядом.

– Ещё можешь попробовать действовать так, чтобы сопернику сложно было предвидеть твои движения и атаки. И если дерёшься с людьми, то целься в болевые точки.

Действовать неожиданно. А ведь тебра́рум тогда именно так и сделал. Он заставил меня думать, что атакует, а в последний момент сбежал. Замечательно, даже тёмная тварь умеет придумывать стратегии и обманки, в отличие от меня. Похоже «комплимент», который я слышу чаще всего и правда описывает мои способности во всём – дура.

– А, точно, – воскликнул Кэлдос, важно уставляясь на меня. – Не позволяй схватить себя. И твоя стойка… живот открыт, а значит тебя легко обездвижить, старайся стоять в более повёрнутом положении, чтобы закрыть его.

– Да, тут ещё можно о многом сказать, например, упала – дерись ногами или лучше заблокировать удар, чем бить в ответ, или не дай себя довести до изнеможения и так далее, – протараторил Саша, дёргая беспорядочно рукой.

В отличие от орденовцев, я дерусь, как попадёт. Во время боя, анализировать ситуацию выходит с большим трудом, да чего уж там, собственные движения-то порой сложно скоординировать, а тут ещё головой думать надо. Конечно же мечты об эффектном сражении, как в крутом боевике, никуда не девались, но мне хотелось научиться таким приёмам по щелчку, чтобы просто уметь и не тратить кучу времени на подготовку.

На деле сражение это куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд, а некоторые манёвры и вовсе невозможны. Но, тогда, с помощью Кэтсии я почувствовала себя чертовки сильной, ловкой, да и вообще мне казалось, что я могу побороть не один десяток тебра́румов. Хотя тот случай у разрыва в завесе, забрал много сил и практически довёл до изнеможения, так сильно и уверенно мне ещё не приходилось себя чувствовать. После этого действительно захотелось научиться драться самой, чтобы иметь возможность противостоять противнику своими силами.

– Судакова! – моя фамилия громко пронеслась по всему залу, обращая всеобщее внимание на девушку, зашедшую в зал. – Катерина Судакова!

Опомнившись, я поднимаюсь, обращая её внимание на себя. Становится неуютно и волнительно.

– Пойдём со мной, – она поправляет очки.

На тёмной оправе болтаются запутавшиеся пряди длинной чёлки каштанового цвета, едва прикрывающей торчащие уши. На светло-голубом халате отчетливо выделяется знак ордена, вышитый на нагрудном кармане. Кратко переглянувшись с орденовцами, я получаю одобрительные кивки в сторону девушки, наблюдающей за мной с раздражением, пробивающимся сквозь безразличное выражение лица. Занервничав ещё сильнее, направляюсь к ней, вспоминая где же видела её раньше.

Девушка деловито выходит и с важным видом идёт по коридору, не проронив ни слова по пути. Украдкой рассматривая её, замечаю вышитое слово прямо над орденским знаком, которое прочитать мне никак не удавалось из-за движения, да и написано оно явно было на чужом мне языке. Мне оставалось только предположить, что это медицинская работница, хотя для этого у куве́лов тоже есть своё название, которое я успешно забыла, после того, как мне о нём рассказали.

Она по-хозяйски зашла в кабинет, предназначенный для осмотров и прочих процедур. В последний раз я была в похожей комнате, только там не было рабочего места сотрудницы, что оккупировали кипы потрёпанных бумаг. Если разобраться, то там были: кровать, специализированные приборы, тумба, пара стульев, небольшое зеркало овальной формы, в интересных гравировках по бокам и большое окно без привычных в моём мире перегородок, служащих разделением. Взгляд снова остановился на стопке бумаг, аккуратно сложенных на столе. Мои мысли блуждали где-то далеко, пока я безо всякого интереса рассматривала номенклатуру.

– Садись, нужно провести плановый осмотр организма, – её голос прозвучал довольно сухо.

Она указала на кушетку, на которой я некоторое время назад лежала в состоянии припадка, вызванного существом осевшем в моём теле.

– Осмотр? Подождите, зачем это нужно? – растерянно всматриваюсь в неё, переполняясь искренним недоумением.

Девушка вскинула тонкую бровь, выглянувшую из-под широкой оправы очков, сидящих на её горбатом носу.

– Нужно ли напоминать, что твои органы резко перестали функционировать? Одновременно, – настойчивее заговорила девушка, поправляя хвост из вьющихся волос. – Тем более тебя отправляют на задания, а тренировки продолжаются, поэтому мы должны быть уверены, что с твоим организмом всё в порядке.

– Хорошо, я поняла.

После часового осмотра и всех проверок, она с сомнением рассматривала результаты на экране тэ́бъюла, стоя в метре от меня и упирая ноготь в верхнюю губу. На меня это наводило страх и сомнения. Неужто у всех докторов в привычке делать такое выражение лица, будто тебе осталось жить пару минут.

– Интересно, – заключила она, наконец заговорив. – Если верить анализам, то все в порядке, вот только у организма идёт странная реакция.

– Какая реакция?

Нерешительно переводя взгляд с меня на результаты, доктор о чем-то размышляла.

– Он будто борется с чем-то, – убирая ручку в карман, она складывает руки на груди. – Ты хорошо себя чувствуешь? Было что-то странное во время тренировок или на заданиях?

Борется значит. Наверняка это то, о чем предупреждала Кэтсия, может ли это быть как-то связано с тем месяцем, что она дала? Или мой организм старается избавиться от неё, как от инородного тела?

– Ну-у… недавно я впервые использовала умбракинез, – нехорошее предчувствие ясно вырисовывало в сознании ощущение, что меня будут ждать неприятности, попробуй я проговориться о духе, что порой напоминает о себе, резко заговаривая.

Работница удручённо осмотрела меня, всё ещё пытаясь сохранить толику профессионализма, о котором она, как казалось, заботились в последнюю очередь.

– Постарайся не перенапрягаться, чтобы не переборщить с использованием импе́ра тене́бриса, – задумчиво проговорила девушка, погрузившись в свои мысли.

– Умбракинезом?

Стрельнув на меня выразительным взглядом и вскидывая тонкую чёрную бровь, выглядела она серьёзно и недовольно одновременно.

– Единственная причина по которой все с тобой сюсюкаются и дозволяют больше положенного – твоя сила созерцания тьмы, – скрестив руки на груди, она вновь недовольно осмотрела меня. – Даже при таком раскладе ты не имеешь права расслабляться и пренебрегать изучением здешних понятий и устоев.

Недовольно бурча, девушка встряхнула головой, роясь на столе.

– Никакой дисциплины от вивпа́мундов, – тихо бубнила медсестра, перекладывая бумажки на столе. – Можешь идти, – громче отозвалась она, поправляя очки, даже не глянув в мою сторону.

Не в первый раз мне приходится слышать голос, пропитанный ядом отвращения и видеть надменный взгляд, в глубинах которого ярко горит пламя ненависти.

Возмущение заполняет разум, пока я старательно сдерживаю порыв накатившей злости. На деле же, мне хотелось уйти и не возвращаться из-за подобного отношения, хотелось сесть и зареветь, жалуясь на несправедливость, творящуюся повсюду.

От чего все смотрят так хищно в мою сторону, приправляя грубыми словами свою ненависть? Неужели людей может так задевать моё происхождение? Что куве́лы, что вивпа́мунды в былые времена были единым народом, в последствии который подвергся разделению на двое. А быть может орденовцы питают ко мне столько ненависти из-за умбракинеза… импе́ра тене́бриса? От чего я стала паршивой овцой в стаде баранов, окружённом волками?

Останавливаясь у окна в коридоре, всматриваюсь в ночную тишь, кажущуюся такой завораживающей и таинственной. Находя в такой идиллии успокоение, медленно выдыхаю, приводя мысли в порядок. Какое мне должно быть дело до других? Горько усмехаюсь, отмечая, что такая мысль очень часто посещает меня, но эмоции делают своё дело гораздо быстрее, чем мозг успевает среагировать должным образом, а именно – игнорировать.

Мне часто говорили: «Не обращай внимания на задир, и они отстанут». Однако это только сильнее их задорило, приводило в бешенство, а оно сподвигало на порой более жестокие поступки и слова. Со временем я поняла, что чтобы отвязаться от них нужно дать сдачи так, чтобы они больше не посмели даже посмотреть в твою сторону. Тем не менее вместо этого, я терпела, и продолжаю делать это и сейчас. Жертв учат быть сдержанными, в то время, как агрессоров – безжалостными.

От чего-то я остаюсь зависима от мнения окружающих, чье настроение мыслей меняется чаще погоды? Всё повторяется. Пройдя подобный ад в школе, я попала в другой, где всё началось по новой. Кем же стоит стать? Остаться жертвой и терпеть или стать хищником и напасть в ответ?

На этот краткий миг ко мне пришло успокоение, мягко обвившее встревоженное сердце и остудившее накалившуюся голову, забитую нескончаемым потоком мыслей.

Пора отправляться в свой мир. Разглядывая пейзаж за окном, я ощутила, как тело ломило от усталости, что до этого перекрывалась накалом эмоций. Теперь же я испытывала двойное опустошение.