Текст книги "Коготь дракона"

ИЗАБО УЧЕНИЦА ВЕДЬМЫ

Расставшись с Мегэн на склоне Драконьего Когтя, Изабо и Йорг отправились на юг по заснеженным долинам. Ворон летел впереди. Пару раз им пришлось пережидать в рощах, пока мимо пройдет отряд Красных Стражей, о котором предупреждал их ворон.

Они двигались медленно, слепой шел неторопливо постукивая по земле своим посохом, и часто останавливался, чтобы отдышаться. Нетерпеливая Изабо, убежав вперед, нашла себе скалу, с которой открывался прекрасный вид, и устроилась на ней, поджидая Йорга. В небе над ее головой парили огромные орлы, а на скалистом плато нежилось на солнышке семейство снежных львов. Шесть крошечных львят, похожие клубки белого пуха, развлекались, нападая на украшенный кисточкой отцовский хвост и дергая старого льва за роскошную белую гриву. Львица потягивалась и зевала, демонстрируя острые зубы. Изабо зачарованно разглядывала эту картину, пока ее не нагнал Йорг.

Она вызвалась помочь старому провидцу, но больше мешала, чем помогала, так как постоянно забывала предупредить о колдобинах на дороге или низко нависших ветках.

– Лучше я положусь на Иесайю. Он уже привык к моей походке, – с достоинством произнес старец, и Изабо охотно отправилась вперед – подыскивать место для лагеря, поскольку дневной свет уже начинал меркнуть.

В ту ночь, сидя у костра, Изабо начала расспрашивать старика о его талантах. Йорг великодушно отвечал ей, что он провидец, – тот, кто видит в обе стороны вдоль нити времени.

– Значит, ты можешь видеть будущее?

– Я вижу то, что может случиться, – спокойно поправил старый колдун. – Будущее – как спутанная кудель, которая дожидается, когда ее расчешут и спрядут нить.

– Да, Мегэн говорила мне то же самое.

Изабо вспомнилось зимнее заточение в домике-дереве, когда снаружи свирепствовали снежные бури. Обычно они с Мегэн зимой пряли шелковистую белую шерсть гэйл’тисов и серую шерсть диких коз. Мегэн знала множество растений, окрашивавших ткань в разные цвета: синий, желтый, алый. Эти цветные ткани они продавали, когда наступала весна, оставляя себе неприметную домотканину.

Сидя за прялкой, Мегэн рассказывала Изабо об истории и политике или сказки о Трех Пряхах. Разумеется, среди них было множество историй о младенцах, отмеченных при рождении злой волей Гэррод, разрезающей полотно, но спасенных Сноухар, прядущей нить. Одна история, которую Мегэн повторяла несколько раз, была о прекрасной девушке, которую забрали в замок, после того как ее мать опрометчиво похвасталась, что ее дочь отличная пряха. Владелец замка был так поражен ее красотой, что поклялся жениться на ней, если она спрядет столько льна, сколько помещается в трех комнатах. К сожалению, девушка совсем не умела прясть, поэтому она сидела в комнатах и плакала. Тронутые ее слезами, Пряхи пришли ей на помощь, попросив ее лишь о том, чтобы она пригласила их на свою свадьбу. Девушка, конечно же, согласилась, и лен во всех трех комнатах превратился в нити. Но на свадьбе владелец замка стал смеяться над Пряхами, у одной из которых была огромная нога, у другой – огромная нижняя губа, а у третьей огромный большой палец. Когда он узнал, что все эти уродства от того, что они постоянно слюнили лен, скручивали нить и нажимали на педаль ткацкого станка, он поклялся, что больше никогда не позволит своей милой женушке прясть. Мегэн любила повторять своей тщеславной подопечной эту историю, после которой Изабо озабоченно рассматривала свое отражение в ведре с водой пытаясь разглядеть, не начала ли у нее распухать нижняя губа.

– Мегэн всегда говорила, что будущее – это руно, которое еще не стало нитью, настоящее – то, что сейчас наматывается на веретено, а прошлое – готовая пряжа. И еще она говорила, что история – это то, что Ткачиха ткет из множества человеческих жизней.

– Твоя опекунша – мудрая женщина.

– Расскажи мне, что ты видишь, – попросила Изабо.

– Тебе может не понравиться то, что я буду говорить, – устало ответил Йорг. – Когда я погружаюсь, я не знаю, что сейчас увижу. Знать то, что произойдет в будущем, не всегда приятно, дитя мое.

Но Изабо не унималась, пока слепой провидец, наконец, не согласился.

– Хорошо, что мы еще не поели. Я должен быть пустым и чистым, чтобы видение наполнило меня, как вода наполняет стакан. Но мы должны быть осторожны. Я пока не чувствую поблизости ничего опасного, но некоторые ищейки Оула очень сильны. Ведь мы же не хотим, чтобы они нас выследили. Будь настороже, девочка.

Йорг снял с себя всю одежду и тщательно вымылся; теперь его наготу прикрывала только длинная белая борода, из-под которой виднелись тощие старческие ноги. Острием клинка он начертил на земле магический круг и бросил в костер душистый порошок – над огнем заклубился пахучий дым.

У Изабо закружилась голова, дым ел глаза и горло, но она не издала ни звука, глядя на взметнувшиеся языки пламени.

Йорг сидел на корточках, медленно покачиваясь и бормоча что-то себе под нос. Пламя играло в прозрачном камне, венчавшем его посох, и в стоявшей перед ним чаше с водой. Несколько раз он вскакивал на ноги, топал ногой рядом с костром, после чего снова садился на корточки, раскачиваясь и приговаривая:

– Во имя Эйя, нашей матери и нашего отца, ты, Пряха, Ткачиха и Та, Что Режет Полотно, ты, кто бросает семя, питает все живое и собирает урожай, почувствуй во мне течения морей и крови; почувствуй во мне бесконечную тьму и яркий свет; почувствуй во мне восхождение лун и планет, пути звезд и солнца; развей пелену, открой мои глаза во имя четырех стихий: ветра, камня, пламени и дождя; развей пелену, открой мои глаза во имя ясных небес и бурь, радуг и града, цветов и опадающих листьев, пламени и пепла.

Ночь склонялась над ними, клубился дурманящий дым, и Изабо почувствовала страх. Невидящие белые глаза Йорга закатились, костлявое тело била дрожь. Запрокинув голову, он затянул:

– Я вижу красные облака – солнце садится, красные облака несутся по небу. Опасно… поднимается ураган, вижу разноцветную змею полосатую, как радуга. Она нападает, из ее зубов каплет яд. Вонзи в нее меч! Руби ее! Ах, Эйя! Она превратилась во множество кусочков, каждый из них нападает. Ветер разносит пепел.

Изабо очень испугалась, раньше ей не приходилось видеть людей, погрузившихся в транс.

– Что ты хочешь сказать? – прошептала она. Но Йорг не слышал ее.

– Собираются грозовые облака. Луну пожирают, луну пожирают! – Старик с криком упал на спину. Изабо опустилась на колени рядом с ним, растирая его холодные руки и умоляя его очнуться. Но глаза Йорга оставались закрытыми. Он пробормотал:

– Повелитель моря приближается.

– Скажи мне, ты видишь мое будущее? – спросила Изабо, опасаясь, что старик выйдет из транса прежде, чем она успеет что-нибудь узнать. Его веки медленно поднялись. Он уставился в ночное небо незрячими глазами, из которых струились слезы.

Усевшись, наконец, прямо, он еле слышно прошептал:

– Дай мне твой кинжал.

Она подала ему кинжал. Старик принялся раскачиваться взад-вперед, продолжая что-то бормотать. В небо поднялся клуб ароматного дыма. Йорг пробежал пальцами по серебряному клинку. Его голос стал почти беззвучным.

– Вижу, как ты смотришься в зеркало, – твое отражение тянется к тебе и сжимает твою руку. Я вижу тебя со множеством лиц и во множестве масок, – ты будешь единственной, кто сможет скрываться в толпе. У тебя не будет дома, и ты не будешь знать отдыха, но все горы и долины станут твоим домом; ты никогда не станешь матерью, но тебе суждено будет вырастить дитя, которое будет править страной. – Его голос смолк, морщинистое лицо стало серым от усталости. – Твоя судьба воистину странна и загадочна, девочка. Она пугает меня – мне уже приходилось видеть дитя, попирающее ногами океаны и сушу; зеркала, разбивающиеся на кусочки; луны, которые съедают друг друга.

– Что это может значить? – удивилась Изабо, чувствуя, как ее охватывает нетерпение. Странная и загадочная судьба, сказал он. Дитя, которое будет править страной.

Старик покачал головой и закутался в свой ветхий плед.

– Не знаю, девочка. Я вижу лишь то, что вижу, и все будущее – загадка. Давай-ка поедим и ляжем спать, завтра будет нелегкий день.

Весь следующий день Изабо не отходила от старого провидца в надежде, что он скажет ей что-нибудь про ее будущее. Но он не сказал больше ничего интересного и рассердился, когда она попыталась его расспросить. Но зато заговорил с ней о Единой Силе.

– Единая Сила есть во всем, – сказал колдун. – В деревьях и в траве, в нашей крови и нашем духе, в воздухе, которым мы дышим, и в воде, которую пьем, в звездах и лунах, в красной комете, которая озаряет ночное небо. Но это не значит, что Единая Сила неистощима. Поэтому мы учимся использовать ее осторожно. Когда мы вызываем Силу, мы берем ее отовсюду: изнутри и из внешнего мира. Чем сильнее волшебство, тем больше расходуется Силы.

– Почему некоторые ведьмы могут вызвать много Силы, а другие совсем чуть-чуть? – спросила Изабо. Этот вопрос она много раз задавала Мегэн, но ее опекунша отвечала только: «Силой обладает тот, кто силен». Слепой провидец сказал не намного больше.

– А почему одни люди могут перебросить камень через реку, а другие нет?

– Ты хочешь сказать, у всех людей разная Сила?

– А разве не это я только что сказал?

– Стало быть, ты полагаешь, что ведьма может вызвать такое количество Силы, с которым может справиться?

– Ты так думаешь?

– Я не так уж много о ней знаю, – призналась Изабо, запоздало удивившись, что она знает так мало, хотя ее воспитывала сама Хранительница Ключа.

– Очень хорошо, – заметил старик. – Это первый шаг.

Рассердившись, Изабо побежала вперед. Как только они спустились в предгорья, им пришлось распрощаться, Йорг собирался идти на запад, а путь Изабо лежал на юг.

– С тобой ничего не случится? – с беспокойством спросила она. Старик, взяв ее руку в свои, прижал ее ко лбу, потом к губам.

– Нет, девочка. Не забывай, я обхожусь без глаз дольше, чем ты живешь на свете. К тому же, Иесайя показывает мне дорогу и предупреждает об опасностях. Ворон умен и наблюдателен. Тебе следует подумать о своем собственном благополучии. Будь осторожна. Твой путь нелегок, а задача, которую ты должна выполнить, очень важна. Храни талисман как зеницу ока. Страшно подумать, что произойдет, если он попадет в руки к Банри.

– Он настолько важен? – Изабо немного посерьезнела.

– Да, настолько. Может быть, сейчас это важнейшая вещь во всей стране. Мегэн возложила на тебя огромную ответственность, Изабо Ученица Ведьмы. Не обмани ее доверие.

– Но что это такое? – спросила Изабо, потрогав через рубаху черный мешочек. – Почему он так важен?

– Это ключ, который разомкнет цепи, связывающие нас, – загадочно ответил Йорг. – Держись, Изабо, Желаю тебе удачи.

– Да будет мое сердце добрым, ум ясным, а дух отважным.

Слепой провидец поцеловал ее в лоб.

– Не бойся, настанет время, когда пелена развеется, и ты увидишь, – сказал он и пошел по дороге, постукивая перед собой посохом. Ворон, хрипло каркнув на прощание, полетел вперед.

Изабо дотронулась до головы, в которой раздавался странный звон, потом зашагала по тропинке, не в силах унять дрожь. По крайней мере, теперь я пойду быстрее.

Однако ее путешествие оказалось медленным и трудным. Спустившись с гор, она оказалась в густом лесу, росшем в предгорьях. Порой тропинка исчезала в чаще и ей приходилось часами пробиваться через подлесок, прежде чем удавалось выйти к какому-нибудь ручью. Однажды пришлось несколько часов брести вдоль глубокого оврага, прежде чем удалось перебраться через него. Как-то ей показалось, что она видела в пруду русалку, но маленькая рука и пряди прозрачных волос мгновенно скрылись под водой. В другой раз она наткнулась на огромного медведя, ловившего рыбу в ручье. Она осторожно обошла зверя – вряд ли разумно сталкиваться с хищником, отощавшим за долгую зиму.

Ночью до нее донесся вой волков, поющих на луну, и она до утра продрожала под одеялами, жалея, что рядом нет Мегэн, которая могла бы ее защитить. Днем она порой ощущала непонятное беспокойство, – казалось, от чьего-то взгляда слегка шевелятся волосы на затылке. Изабо ускоряла шаг, пытаясь в попытке отделаться от неприятного ощущения, но оно возвращалось, стоило ей успокоиться.

В спешке она дважды теряла дорогу. В первый раз тропа завела ее в огромную долину, с трех сторон окруженную высокими скалами. Спрятавшись от налетевшей грозы в пещере, она столкнулась со стаей эльфийских кошек, возмущенных ее вторжением. К счастью, Изабо свободно говорила на их языке и ей удалось покинуть пещеру, бормоча извинения и кланяясь, – именно этого ожидали от нее маленькие, но свирепые зверьки. Вымокшая и несчастная, она провела ночь на дереве, ибо в ночной темноте раздавались подозрительные звуки и мелькали угрожающие тени.

Во второй раз она несколько дней шла по тропинке лишь для того, чтобы оказаться на плато, нависшем над лесами Эслинна, зеленевшими внизу насколько хватало глаз. Изабо сердилась и ругалась, но выбора не было, пришлось идти назад – она слишком сильно отклонилась к востоку, если видела Эслинн. Следовало вернуться на юг, чтобы найти выход из Сичианских гор, единственный разрыв в горной гряде, который называли Перевалом.

Изабо должна была помнить дорогу, ведь она посещала нагорья Рионнагана каждый год, с тех пор, как научилась ходить. Она была уверена, что хорошо ее помнит, но сейчас не оставалось ничего иного, кроме как брести на юго-восток и ждать, когда местность начнет понижаться к плодородным долинам. Однако за год пейзаж мог измениться: делали свое дело ураганы и оползни, росли и падали деревья, даже животные меняли свои тропы по мере того, как скудели их охотничьи угодья. И, главное, неохотно призналась себе Изабо, прежде дорогу всегда отыскивала ее опекунша. Но, несмотря на свое знание языка зверей и птиц, Изабо обнаружила, что общаться с животными здесь гораздо сложнее, чем в уютной долине. Она напомнила себе слова Сейшеллы о том, что все живые существа в стране беспокоятся. Но это не объясняло, почему прежние путешествия в долины были такими легкими и приятными, а сейчас пробираться по горам стало мучительно.

Стоило ей найти дорогу, талисман, который был спрятан под рубахой, начал обжигать кожу. Она старалась не обращать внимания на боль, но по мере того, как продвигалась к югу, он раскалялся все сильнее. В конце концов, Изабо сняла его и сунула в вещевой мешок.

Тропинка шла вдоль стремительного ручья; она надеялась, что это исток могучего Риллстера, вдоль которого можно выйти к Перевалу и через него в Рионнаган.

Изабо шагала по тропинке, стараясь не обращать внимания на талисман, который теперь обжигал ее даже через вещевой мешок, когда из-за деревьев внезапно вынырнула молодая женщина. Она была в грязной зеленой одежде и у нее было самое веснушчатое; лицо, которое когда-либо видела Изабо, и самые зеленые глаза. Ее босые ноги были перепачканы в грязи.

– Тшшш! – прошипела она, прижав палец к губам.

Проглотив изумленный возглас, Изабо быстро огляделась в поисках пути к бегству. Однако отступать было некуда: справа от нее был высокий обрыв, слева возвышалась огромная каменистая гряда, на которой было не за что зацепиться.

– Назад! – приказала девушка.

– Зачем?

– Впереди солдаты. Они заметят тебя. За мной, – быстро проскользнув мимо Изабо, она пошла вдоль каменного гребня, пока не увидела место, где можно было на него забраться.

После секундного колебания Изабо последовала за ней. Забравшись на каменную полку, незнакомка протянула руку, чтобы помочь ей. Поднявшись на головокружительный обрыв, они оказались под спасительным пологом леса, но зеленоглазая девушка, не дав Изабо даже перевести дух, помчалась между деревьями. Они пробежали вдоль гряды, добрались до места, где она нависала над ручьем, и там упали на землю, переводя дыхание и глядя на длинную колонну солдат, двигавшуюся по дороге. Их было не меньше сотни: большинство пешие, но некоторые ехали верхом, сверкая начищенными доспехами. Если бы не незнакомка, Изабо угодила бы прямо им в руки.

– Они идут охотиться на драконов, – прошептала девушка.

– Откуда ты знаешь?

– Слышала, как они говорили.

– Как тебя зовут? Меня – Изабо. А имя своих родителей, я назвать не смогу.

Девушка хихикнула.

– Я тоже. Я – Лиланте. Меня называют Лиланте Дитя Лесов. А тебя?

Изабо заколебалась. Теперь она была Изабо Ученица Ведьмы, но не могла же она сказать это незнакомке. Вздохнув, она неохотно проговорила:

– Изабо Найденыш.

– Мы с тобой два сапога пара, – развеселилась Лиланте. – Обе безымянные и бездомные. Ты тоже можешь называться Изабо Дитя Лесов, если, конечно, хочешь.

– Тогда уж, Изабо Дитя Гор.

– Изабо Дитя Камней и Реки!

– Изабо Дитя Неба!

Они улыбнулись друг другу и снова помчались по лесу. Для Изабо это был самый счастливый день за всю неделю, прошедшую с тех пор, как она рассталась с Мегэн. Ей часто хотелось иметь подругу-ровесницу, с которой можно было бы бродить по лесам и делиться секретами. Всю жизнь она была одна, ее единственными товарищами были лесные звери и старая ведьма. Похоже, Лиланте ощущала то же самое.

– У меня никогда не было подруги, – призналась она. – Такой, которая понимала бы меня и любила несмотря ни на что.

Следующие несколько дней больше походили на игру, чем на настоящее путешествие. Они бегали и пели, смеялись и рассказывали друг другу истории. Лиланте тоже шла на юг, но на вопрос о цели путешествия ответила лишь, что идет вдоль реки.

– У тебя есть кто-нибудь, кто скучал бы по тебе? – спросила Изабо.

Лиланте снова рассмеялась и покачала головой.

– Я свободна как птица! – воскликнула она и понеслась по склону холма, раскинув руки и легко перепрыгивая через камни и колючие кусты. Изабо, смеясь, последовала за ней.

Зная, что Лиланте, как и Мегэн, чувствует, что находится впереди, Изабо перестала опасаться, что их схватят. Она не понимала, почему ей не удается заглянуть в будущее. Все говорили, что у нее есть сила, но она не справилась с Испытанием Духа и, если бы не Лиланте, сейчас была бы пленницей Красных Стражей. Снова и снова она пыталась передать свои мысли или почувствовать, что думает другая девушка, но невидимое не желало открываться перед ее мысленным взором. Возбуждение, вызванное диковинным пророчеством Йорга Провидца, сменилось тоской, усугублявшейся беспокойством за Мегэн. Путешествие, в которое отправилась ее старая наставница, было достаточно опасным и без сотни солдат, следующих по пятам! Изабо пожалела, что не умеет смотреть сквозь огонь, воду или свои кольца, как это делала Мегэн. Но Изабо никогда этому не учили; сейчас Изабо впервые подумала о том, что наставница знала, что у нее нет ни малейших способностей к этому. Но ведьма без интуиции – это не ведьма, и чем дальше они уходили на юг, тем печальней становилась Изабо. Лиланте призналась, что она шла следом за Изабо несколько дней, но это ничего не изменило, хотя она и понимала, что ее спутница может выследить в лесу кого угодно, оставшись незамеченной. Казалось, она в любую минуту может исчезнуть среди зелени. Несколько раз она пугала Изабо, выпрыгнув из ветвей, когда та могла бы поклясться, что рядом никого нет.

Четыре дня они путешествовали вдвоем, ведя в дороге долгие разговоры о жизни. Обе были сиротами – мать Лиланте умерла, когда та была совсем ребенком, и ее воспитал отец. Лиланте не захотела говорить о нем, лишь вздохнув, заметила:

– Ну, теперь он мертв, так что это не имеет значения.

Каждая из девушек чувствовала, что ее подруга должна владеть магией, но об этом не было сказано ни слова. Изабо предполагала, что Лиланте – лесная ведьма, как Мегэн: она понимала язык птиц и зверей так же хорошо, как Изабо, и знала лес как свои пять пальцев. Она читала следы, как открытую книгу, могла узнать, что произошло по звуку, запаху или теплу, которого никто другой не почувствовал бы.

На пятое утро Изабо проснулась еще до рассвета. Звезды на небе были такими яркими, а свет заходящих лун таким красным, что она хорошо видела всю поляну. Она взглянула на кострище, уже подернувшееся пеплом, и вдруг заметила, что Лиланте исчезла. Скомканные одеяла лежали рядом с костром, Изабо видела ее измятый зеленый плащ, но самой Лиланте нигде не было.

Изабо не забеспокоилась, решив, что ее попутчица отправилась в лес облегчиться. Она сходила в ближайшие кусты, потом дошла до пруда на опушке, чтобы вымыть лицо и руки. Небо уже начинало светлеть, и девушка уселась на берегу, глядя, как бледные цвета отражаются в воде.

Глубоко задумавшись, Изабо наткнулась взглядом на прекрасную плакучую иву на другом берегу пруда. Тонкий бледный ствол покачивался на ветру, склонив гибкие ветви к самой воде. Изабо было совсем нетрудно себе представить, что дерево – это стройная молодая женщина, которая только что проснулась и потягивается спросонок. Эти длинные ветви могли бы быть руками, зеленые листья – струящимися волосами. Пятнышки на стволе могли бы быть глазами, готовыми открыться. Казалось, она сейчас поднимет опущенные в воду руки и плеснет водой в лицо.

Когда дерево действительно подняло руки и потянулось, а длинные глаза открылись, Изабо узнала в нем Лиланте и ничуть не удивилась. В этой истории, ее догадка оказалась верной, и все встало на свои места. Вот почему Изабо никогда не видела Лиланте спящей, вот почему девушка казалась частью леса. Она была древяницей! Но Изабо всегда думала, что древяницы больше походят на деревья, чем на людей, а Лиланте ничем не отличалась от человека.

Ее голубые глаза встретились с зелеными глазами Лиланте, и лицо девушки исказили мука и отчаяние. Вскрикнув, она отбросила назад зеленые волосы, такие же густые, как у Изабо, и бросилась бежать, не разбирая дороги. Изабо, которая обидевшись на Мегэн, нередко убегала в лес, поняла, что должна догнать ее. Добежав до лагеря, она поспешно собрала пожитки в мешок, и затоптав костер, побежала за подругой.

Больше десяти минут она гналась за Лиланте по лесу, ориентируясь на звук приглушенных рыданий. Но внезапно все звуки исчезли. Не слышно было ни пения птиц, ни стрекота белок и донбегов, ни топотка кроликов. Изабо испуганно остановилась. Лиланте нигде не было. Изабо сделала шаг, потом еще несколько, но ничего не увидела и не услышала.

Через несколько минут она поняла, что безнадежно заблудилась, не замечая, куда бежала. Во все стороны простирался лес, и даже покрытые снежными шапками горы, возвышавшиеся за ее спиной, были как две капли воды похожи друг на друга. Знакомый до мельчайших подробностей Драконий Коготь остался далеко позади. Но больше всего Изабо беспокоила Лиланте. Она изо всех сил старалась походить на человека, прятала свои зеленые волосы под капюшоном и каждую ночь притворялась, что ложится спать у костра. Она явно была огорчена тем, что Изабо увидела ее настоящий облик. Может быть, она знала об указе Ри против волшебных существ? А может, боялась, что Изабо отвернется от нее из-за того, что она оказалась ули-бистом , или донесет Красным Стражам. Изабо поднялась на ноги и еще раз внимательно огляделась. На этот раз она искала не обнаженную девушку с зелеными глазами, а стройную белую иву.

И почти сразу же ее обнаружила. Должно быть, Лиланте, поняв, что Изабо не собирается сдаваться, снова превратилась в дерево. Изабо села на землю, в тени длинных гибких ветвей и с аппетитом позавтракала. Жуя лепешку с куском засохшего сыра и запивая ее водой из фляжки, она размышляла вслух.

– Что, я сделала такого, что Лиланте так ужасно расстроилась? Наверное, я что-нибудь сказала. А может быть, она увидела по лицу, как сильно я удивилась, поняв, что она древяница, – ведь я все это время думала, что она такая же девушка, как я. Надеюсь, что дело не в этом, ведь Лиланте была моей первой настоящей подругой, и мне совсем не хотелось бы потерять ее. – Не дождавшись никакого ответа, Изабо вздохнула и продолжила. – Может быть, она боится, что я разлюблю ее? Как она могла подумать обо мне такое? Хочется схватить ее и трясти, пока не вытрясу всю дурь.

Бледные ветви, казалось, дрогнули, но может быть, это был ветер. Изабо начала беспокоиться, правильно ли она выбрала иву.

– Может быть, она боится, что я донесу на нее Красным Стражам? Если бы она только знала. Да это она могла бы донести на меня, а я не смогла бы сбежать в лес или заставить ее гоняться за мной по этим проклятым кустам!

Доев хлеб с сыром, Изабо вытащила из мешка сушеное яблоко. Листья зашелестели. Шмель с гудением опустился на один из крошечных зеленых цветочков, растущих вдоль ствола, погрузив в него свой хоботок. Изабо снова вздохнула и со слезой в голосе проговорила:

– Я так боюсь. Как Лиланте могла завести меня в этот лес бросить здесь совсем одну-ууууу! Я заблуди-иии-ииилась!

Хотя ей казалась, что она немного переиграла, ее шею вдруг обвили прохладные белые руки, и рядом с ней снова оказалась Лиланте.

– Глупышка! – сказала она, смеясь сквозь слезы. – Можно подумать, ты не смогла бы найти дорогу. Это с таким-то следом, который ты оставила за собой!

– Благодарение Эйя, Лиланте, я так устала за тобой гоняться! Почему ты убежала?

– Я полудревяница! – неожиданно воскликнула Лиланте. – Не просто древяница. Я наполовину человек. Мой отец был одним из вас.

– Так значит, твоя мать была древяницей?

Лиланте кивнула, но ее лицо все еще было искажено страхом.

– По крайней мере, ты знаешь, кто были твои мать и отец, – горько сказала Изабо. – Я вот могу, чего доброго, оказаться наполовину ледяным великаном.

– Только не с такими волосами, – рассмеялась Лиланте, потом смущенно подняла руку к своим собственным, зеленым, как молодая листва, и вздохнула. – Прости, Изабо, ты просто не понимаешь, каково это. Мой отец бил меня, если я пыталась превращаться в дерево, запирал в доме, чтобы я не смогла убежать в лес. Он продавал меня деревенским мужикам, поскольку все видели во мне только ули-биста . Когда он умер, соседи донесли Красным Стражам, и те пришли за мной. Я прожила рядом с ними всю жизнь, и никто не мог смотреть мне в глаза, когда меня уводили. Солдаты пользовались мной, так же, как и деревенские мужики, и, смеясь, рассказывали, что сделают со мной Палачи. В конце концов мне удалось сбежать: один дурак позволил мне ступить на землю. Хотя они знали, что я ули-бист , никто не догадался спросить о моей природе. Шесть дней я скрывалась в облике дерева, и в конце концов они ушли. С тех пор я живу в лесу. Пять лет! Пять лет я была свободна и больше никогда не покину леса.

– Сколько тебе было тогда? – прошептала Изабо.

– Тринадцать, – ответила Лиланте. – Думаю, древяницы развиваются примерно так же, как люди. Я была похожа на человеческое дитя почти во всем. – Она закрыла лицо руками и горько вздохнула. Потом снова подняла голову. В ее глазах было отчаяние. – Ну вот, теперь ты все знаешь. Что ты собираешься делать?

– Рассказать тебе свою историю, – ответила Изабо. – Доверие за доверие. Меня воспитала ведьма, которая жила в огромном дупле, далеко в горах. Я обучалась многим древним наукам и на прошлой неделе была принята в запрещенный Шабаш Ведьм. Думаю, моя опекунша связана с повстанцами, потому что время от времени почтовые голуби приносили ей странные сообщения. Сейчас я выполняю ее поручение, несу волшебный талисман ее соглядатаю в замке Ри. Если мы добьемся успеха, королева будет свергнута, и волшебные существа и люди снова смогут жить в мире, – закончила она, сверкая голубыми глазами. – А что теперь собираешься делать ты?

Глаза Лиланте сияли.

– Вот это да! – выдохнула она, – Поручение! Это правда?

– Да! Смотри, я покажу тебе. – Изабо запустила руку под рубаху и вытащила черный мешочек. Потянув завязки, она вытащила оттуда треугольный талисман.

Лиланте раскрыла рот от изумления.

– Я чувствую его силу! – воскликнула она. – Он горит как факел! Почему же я не почувствовала его раньше?

– Должно быть, этот мешочек скрывает волшебные предметы, – нахмурившись, сказала Изабо. – M-м… М-м… M-м… – Она попыталась выговорить имя наставницы, но язык казалось, отказывается ей повиноваться. – В общем, мне велели ни в коем случае его не вынимать, – закончила она.

– Может быть, поэтому я и не могла тебя почувствовать, сказала Лиланте. – Обычно я чувствую все живое, но с тобой было иначе. Я наткнулась на твои следы и не могла поверить, что кто-то прошел по моей территории незамеченным. Вот почему я пошла за тобой: потому, что ты заинтересовала меня, и еще потому, что тебя окружает какая-то тайна и я не могу читать твои мысли. – Может быть, во всем виноват этот маленький мешочек, в таком случае он должен быть очень могущественным.

Изабо полюбовалась своими кольцами, которые тоже лежали в мешочке, потом неохотно убрала их обратно.

– Жалко, что мне нельзя носить кольца, – сказала она. – Жду не дождусь, когда же магия перестанет быть незаконной.

– И когда древяниц перестанут преследовать, как диких животных, – грустно добавила Лиланте. – Иногда в лесу бывает так одиноко. Мне так хотелось бы, чтобы ты могла остаться или я могла бы пойти с тобой. Я начну скучать по тебе, как только мы расстанемся.

– Я тоже, – сказала Изабо, проглотив комок в горле. – Но это слишком опасно.

– А ты не боишься?

– Не-а, – беспечно отмахнулась Изабо. – Мне надо только добраться до Карилы, а потом мне помогут.

– Так ты действительно никому не расскажешь, что я скрываюсь в этом лесу? – робко спросила Лиланте.

– Конечно, нет! – воскликнула Изабо, потом передразнила ее. – А ты действительно никому не расскажешь, что я выполняю секретное поручение, чтобы помочь свергнуть Банри?

Та засмеялась.

– Ну конечно, я подойду к первому же Красному Стражу, которого встречу, и скажу: «Я знаю, я всего лишь полудревяница, и вы обязаны убить меня, но если я скажу вам, где найти ведьму, вы оставите меня в покое?» Поверь, я собираюсь держаться подальше от солдат!

Через три дня девушкам пришлось расстаться на самом краю леса. Они обнялись, расцеловались и даже всплакнули, потом Лиланте снова растворилась среди деревьев, а Изабо направилась к Перевалу. Добравшись до вершины последнего холма, она молча постояла, вдыхая горный воздух. Перевал, узкое ущелье, прорезавшее последнюю горную гряду, выглядел так, будто его прорубил какой-то сумасшедший великан. На самом деле его прорезал не топор великана, а Риллстер, который многие тысячи лет пробивал себе дорогу к морю.

Солнце быстро опускалось, и тень гор уже наползала на лежавший перед ней луг. Вздохнув, Изабо решила провести в лесу еще одну ночь. Дорога, ведущая через Перевал, была узкой и опасной и не стоило пускаться в путь на ночь глядя. Однако другого пути на плоскогорья Рионнагана не было – горы здесь были действительно непроходимы. Спустившись с холма, она огляделась в поисках места, подходящего для ночлега. Она знала, что в лесу не так уж много опасностей, с которыми она не могла бы справиться, но сейчас она устала и не хотела рисковать.