Текст книги "Средневековый варвар"

– Ты красив, как никогда, – искренне выдохнула Таллула, привлекая его губы к своим. – Не волнуйся.

Затем она позволила его рукам медленно и нежно обнять ее.

Вдохнув запах его густых черных волос, Таллула провела по ним рукой. Она прижалась к нему всем телом, два сердца заколотились в унисон, и они застыли, крепко обнявшись. Его щетина колола ей щеку. Пока им было достаточно этой близости, сознания того, что их время пришло.

Потом Таллула провела рукой по спине Уайета и почувствовала, как напряжены его мышцы. Только сейчас она поняла, чего стоило ему ожидание…

– Я дома, Уайет-Себастьян, – торжественным, проникновенным голосом произнесла она. – Я дома.

Сильное тело Уайета задрожало. Его руки стиснули ее. Закрыв глаза, Таллула купалась в сладостной истоме. Наконец, отпрянув, она посмотрела ему в глаза.

– Ты принадлежишь мне, Уайет, и я хочу подарить тебе ночь, которую ты запомнишь навсегда.

– Не возражаю, – с готовностью покорился Уайет. – И моей доле можно будет только позавидовать, – добавил он, касаясь пальцами мягкой переливающейся ткани.

– Моей тоже, – сказала она, кладя ладонь ему на сердце и призывно облизнув губы.

Перекатившись на Таллулу, Уайет взял ее за запястья и развел руки.

– Повтори еще раз, – требовательно произнес он. Освещенные мерцающим пламенем камина, его всклокоченные волосы смягчали выступающие скулы и синяки под глазами.

Их тела переплелись и души слились в единое целое.

– Я люблю тебя, Уайет Ремингтон… И буду любить до конца дней своих, – сказала Таллула.

Уайет задрожал и закрыл глаза, отпуская ее запястья. Таллула провела пальцами по его влажным щекам, разгладила складки над бровями. Ее палец скользнул по его ресницам и почувствовал влагу.

– Это правда? – медленно проговорил Уайет, переводя взгляд с лица Таллулы на их сплетенные воедино тела, сияющие в отблесках пламени камина.

– Да, такая же правда, как небо, ветер и горы… Я тебя люблю…

– И я тебя люблю, Таллула, – прошептал он, стирая поцелуем слезы радости с ее щек.

– Докажи, – задорно бросила она, хотя знала, что и тогда, когда эта пора их жизни превратится в воспоминание, любовь, объединяющая их, будет греть им сердца.

Но Уайет не спешил выполнять приказание. Взяв лицо Таллулы в ладони, он провел большими пальцами по скулам, погладил виски.

– Если у нас будет ребенок – а я в этом уверен, – он лишь углубит то, что уже есть между нами.

– Знаю… Он обогатит нашу любовь. Таллула понимала, что Уайет разделит все ее радости и печали; он будет рядом в предрассветном сумраке, в солнечный день, в ночной темноте.

– Знаю, – снова шепнула она, целуя блеснувшее у него на пальце кольцо.

– Я так люблю тебя, Таллула, – повторил Уайет, отыскивая чувствительные уголки ее губ. Таллула задохнулась от восторга.

– Как ты догадался, что я это обожаю?

– Я же ловец-профессионал, – пробормотал он. – Инстинкты нас не подводят. А как же иначе! Золотую рыбку легко не поймаешь. Она осторожна и увертлива…

– Но тебе все нипочем, – поддразнила его Таллула.

Затем она стала показывать свои новые навыки, и Уайет умолк.

ЭПИЛОГ

– Папа, розовая толпа уже идет! – задорно крикнула четырехлетняя Чериш, забираясь на кровать.

Приоткрыв один глаз, Уайет взглянул на светлеющий за окном спальни горизонт.

Зевнув, он потянулся, кутаясь в теплое одеяло и с наслаждением впитывая запахи и звуки пробуждающегося дома. Каждый новый день был лучше предыдущего и доверху наполнен любовью.

Одинокая, унылая, мрачная дорога осталась позади, впереди только ослепительный солнечный свет…

Чериш прыгала на нем, не давая забыть о своем присутствии.

Когда она родилась, Уайет плакал, не в силах скрыть свою радость. Таллула поднесла его руку к губам, и, хотя лицо ее еще несло на себе следы родовых мук, в ее глазах он прочел безграничную любовь.

– Ну, пап! – нетерпеливо настаивала Чериш. – Ты уже проснулся?

– Та самая страшная розовая толпа? – спросил Уайет, притворяясь испуганным.

В день открытия рыболовного сезона розовая толпа не даст ему покоя. Он будет вынужден без конца снимать рыбу с крючка и потрошить ее.

Розовая толпа не выносит рыбьей требухи. Охая и ойкая, она будет смотреть на него с мольбой в глазах. Старшая розовая толпа – сестры Уайета – тоже никогда особо не любила этот эпилог рыбной ловли.

Чериш, взъерошенная четырехлетняя девчушка, улеглась на кровать рядом с ним, затем вдруг натянула ему на голову одеяло.

– Я тебя спрячу, пап, – радостно заявила миниатюрная копия Таллулы, забираясь под одеяло. – Маме, наверно, не нравится эта ночная сорочка. Она все время ее снимает. И сейчас вот надела твою пижамную куртку, оставив тебе только штаны. Купи ей длинную рубашку со свинками, как у меня.

С лестницы донеслось радостное похрюкивание Лероя.

– Замечательная мысль, – согласился Уайет, принимая влажный поцелуй Чериш. Девочка смахнула один розовый лепесток с его подбородка, другой – с плеча.

– Пап, ты знаешь, что твоя и мамина кровать усыпана цветами?

– Ночью к нам приходила цветочная фея.

Из Таллулы получилась замечательная цветочная фея пяти футов одиннадцати дюймов.

Чериш снова накрыла отца с головой одеялом.

Закрыв глаза, Уайет предался размышлениям об улыбнувшемся ему счастье. Чериш снова запрыгала, нетерпеливо ожидая прибытия остальных.

– Пап, ты не бойся, – заговорщицки шепнула она ему. – Я тебя спрячу, а потом ты поможешь мне поймать мою крупную рыбину…

Вдохнув задержавшийся на подушке аромат своей жены, Уайет провел рукой по хранящей ее тепло простыне.

Их семья растет…

Это Фоллен, расцветшая в сильную красивую женщину. Она поступила в школу для взрослых, а Миракл уже первоклашка. Фоллен примирилась со своим прошлым, с горечью признав то зло, которое причинила ей мать. Дочь становится ему все ближе. Недавно она сменила фамилию на Ремингтон.

Затем Хитер, брошенная родителями в возрасте шести лет и только начинающая любить семью, принявшую ее… Потом Джой, пятилетняя девочка, от которой мать отказалась потому, что она глухая… Мэри Линн, с детства жившая в приюте и удочеренная в возрасте десяти лет… А недавно семья Ремингтон, живущая в Элегансе, пополнилась еще двумя девочками-восьмилетками – Сильвией и Ванессой.

И всей этой толпой умело руководит Таллула.

Уайет вдохнул полные легкие, перебирая в уме радости их совместной полнокровной, счастливой жизни. Но прекраснее всего – редкая возможность ускользнуть в уединение домика на колесах, отвезенного в укромную сосновую рощу. В таких случаях девочки остаются на попечении Фоллен или мистера Майклсона.

Уайет уловил запах любимой женщины, своей жены. Кровать прогнулась под ее весом, и Таллула схватила его руку, переплетя свои и его пальцы.

– Поцелуй меня! – шепнул Уайет.

– Тес. Мы тебя прячем. По дому рыщет розовая толпа. Лерой у них разведчик.

– Эй, вы опять целоваться? – нетерпеливо возопила Чериш, увидев, что мать залезает под одеяло.

– Люблю, – прошептал Уайет, прижимаясь носом к щеке Таллулы.

– И я люблю, – нежно ответила она, проводя ладонью по небритой щеке и целуя его.

И тут в спальню с веселым визгом ворвалась розовая толпа.

Уайет, откинувшись на усыпанные розовыми лепестками подушки, поднял руки, стараясь ответить на все нетерпеливые детские поцелуи. Наконец, повернувшись к Таллуле, он подмигнул ей.

– А знаешь что? Мне захотелось на рыбалку. Пошли все вместе?

– С удовольствием, – нежно ответила Таллула, принимая протянутую руку.