Текст книги "Золушка-грешница"

– И медовый месяц, – добавил Марк, многозначительно поднимая брови.

Разговор продолжался еще несколько минут. Наконец Лайза отключилась, благодаря Всевышнего за создание сотовых телефонов.

– Не будь их, я бы в жизни не смогла прилично подготовиться к свадьбе и закончить библиотеку, – добавила она. – За тобой ленч, – обратилась она к Фрэнки, а потом страстно поцеловала жениха.

При виде этого поцелуя на Фрэнки вновь нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и она с удвоенной яростью принялась вколачивать гвозди в стену. Надо готовиться к новой серии вопросов. От Лайзы еще можно было как-то отделаться с помощью неясных обещаний и взглядов, но вот с Марком так просто не сладить. Он сам походит на питбуля, когда вобьет себе что-нибудь в голову.

– Она даже в комбинезоне отлично смотрится, – сказал он.

Фрэнки с улыбкой посмотрела на брата, провожающего взглядом свою невесту.

– Ты же ненавидишь комбинезоны, – заметила она.

– Только на моей сестренке. – Марк опустил на нее взгляд. – Потому что ты так часто носишь их, что я начинаю думать, будто комбинезоны к тебе пришивает хирург. А вот Лайза знает, когда можно распустить волосы. – Он усмехнулся. – Кстати, ты была очень хороша с распущенными волосами.

Фрэнки замахала руками:

– Я не хочу говорить об этом, прошу тебя, Марк. – Она опять принялась работать пистолетом, забивая гвозди в стену. Бум-бум-бум! – Я не собираюсь приводить этого парня домой, не собираюсь за него замуж, так зачем же говорить о нем? Я просто развлеклась, вот и все.

– Нет, мы потолкуем о нем, – заупрямился Марк. – Потому что ты вовсе не развлекалась.

– Нет, развлекалась, – повторила Фрэнки, но, поймав на себе укоризненный взгляд Марка, поправилась:

– Ну хорошо, это было не самое веселое развлечение. Я просто пыталась тебе объяснить. А теперь мы могли бы поговорить о чем-нибудь еще?

– Уинз и Черил прилетают завтра вечером, – сообщил Марк.

– Здорово! – Уинз, их старший брат, был блестящим адвокатом, работал в Эль-Пасо и счастливо женился на Черил, которая имела ту же профессию. – Послушай, надеюсь, они не привезут с собой унитазных террористов? – Унитазных террористов звали Эмили, Эдвард и Эрика, им было четыре, шесть и два года соответственно, и они просто обожали воду и фарфор.

– Дети останутся с родителями Черил, – ответил Марк. Фрэнки с облегчением вздохнула:

– Слава Богу! Я очень люблю их, но моя ванная комната еще не пришла в себя после того, как Уинз с Черил приезжали на конференцию юристов, а я вызвалась посидеть с детьми. В первый день мне пришлось вызвать сантехника, чтобы он вынул из унитаза куклу Эмили. На второй день слесарь спас утопленную Барби Эрики и мои фигурки маленьких пони. А на третий день нога Эдварда застряла в унитазе.

– Кажется, этот эпизод показывали в одной из серий фильма «Телефон спасения – 911», – усмехнулся Марк.

– Забавно, – мрачно кивнула Фрэнки, – а Трей?

– Он приедет, но один. Доктор не разрешил Элейн лететь, потому что ребенок должен вот-вот появиться на свет.

Средний брат, Трей, работал репортером в газете «Даллас стар». У него была любимая жена Элейн, фотограф-портретист. Оба с нетерпением ждали появления на свет собственного унитазного террориста.

Фрэнки посмотрела на младшего из братьев, Марка, который был всего на три года старше ее и готовился распроститься с холостяцкой жизнью. Он жил ради хорошей еды, ради доброго вина и привлекательных женщин. Прежде жил.

До тех пор, пока Лайза Мур не продемонстрировала ему на Хэллоуин белье с тыквочками.

– Позови его на свадьбу, – сказал Марк.

– Кого?

– Я бы тоже хотел знать кого. Слушай, если это…

– Это не Берни Кулпеппер, и не Джимми Чейз, и не Джейк Монтгомери, – перебила его сестра.

– Вообще-то я хотел спросить, не Коннор ли это, детка.

Его слова эхом отозвались в голове Фрэнки, которая от растерянности дважды нажала на курок и забила срзу два гвоздя. Полетели искры.

– Это безумие! – Она повернулась к брату. – С чего ты взял, что я вообще интересуюсь… – Она замолчала, увидев стоявшего в дверях Коннора. Несколько долгих мгновений Фрэнки любовалась им. Макбрайд был в голубой рубашке, линялых джинсах и потертых ботинках. Слегка влажные волосы курчавились на шее, подбородок был свежевыбрит. Словом, Коннор был великолепен, и Фрэнки почувствовала, как по ее телу разливается знакомое тепло.

«Единственная ночь, – напомнила она себе, – единственная!»

– Что за безумие, где безумие? – спросил Коннор, переводя вопросительный взгляд с Марка на Фрэнки. Марк ухмыльнулся:

– Наша маленькая Фрэнки наконец-то стала большой девочкой. Она сдалась и…

– …сыграла в «Лотто», – перебила Фрэнки, бросая на брата умоляющий взгляд. – Я поклялась, что никогда не буду играть, потому что это пустая трата денег, но когда маленькие карандашики написали мое имя, я поняла, что не в состоянии оторваться… – Фрэнки еще некоторое время несла эту чушь и остановилась, лишь заметив понимающее выражение в глазах Марка.

– Ну что ж, дорогая, у всех есть свои козыри, – сказал ей Коннор, выслушав довольно бессвязную историю.

– Да-а, – рассеянно кивнула она, – А что, собственно, ты здесь делаешь? – спросила она, желая перевести разговор на более безопасную для себя тему.

Он показал ей свернутые в трубку чертежи.

– Это разработано для кухни. Я бы не потащил чертежи сюда, но мне необходимо было увидеть Марка, а его секретарша сказала, что он здесь. – Коннор посмотрел на приятеля. – Кстати, насчет вчерашнего вечера. Там была эта женщина…

– Марк как раз собирался уходить, – перебила его Фрэнки. – У него срочная встреча.

– Но я… – начал было Коннор.

– Срочная встреча, – повторила Фрэнки, – так что поболтаешь с ним позже. Правда, Марк?

– М-да, – пробормотал Марк, а Фрэнки подхватила его под руку, потащила к выходу, вытолкнула в коридор и захлопнула за ним дверь. – Позже.

Фрэнки вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Итак, давай посмотрим на рисунки кухни. – Она забрала у Коннора чертежи и постаралась отойти подальше. Но его притягательный аромат преследовал ее и на расстоянии. Ноздри Фрэнки трепетали, сердце гулко стучало в ее груди, соски отвердели, ноги задрожали.

Коннор наблюдал за тем, как Фрэнки раскладывает чертежи на верстаке. Выглядела она как обычно: шлем, рабочие перчатки, тяжелые башмаки. Под комбинезоном – желтый полосатый топ, мягкая ткань которого так не вязалась с грубым верхом. Коннор улыбнулся, вспомнив ее желтую футболку, которая еще десять лет назад сводила его с ума.

Макбрайд нахмурился. О чем только он думает? Прошлой ночью он встретил женщину своей мечты. А потому не должен стоять тут и глазеть на Фрэнки да еще раздумывать при этом, как бы это распустить ее волосы и погладить их, чтобы выяснить, не утратили ли они мягкости и шелковистости с тех пор, как он дотрагивался до них.

– Передай мне, пожалуйста, линейку, – попросила Фрэнки, отрываясь от бумаг и указав на ящик с инструментами. – Я хочу проверить кое-какие измерения.

– Конечно. – Коннор был даже доволен тем, что она отвлекла его от опасных размышлений.

Наклонившись за линейкой, он случайно задел мягкую фланелевую рубашку Фрэнки, которая лежала на ящике. И тут же уловил носом дивный яблочно-коричный аромат. По его телу пробежала дрожь. Коннор взял рубашку Фрэнки, поднес ее к носу и, закрыв глаза, вдохнул. И вспомнил. «Нет! Этого не может быть! Наверняка от десятков женщин пахнет так же».

Коннор еще несколько раз повторил про себя это утверждение. «Забудь об этих десятках, – сказал он себе, – речь идет о сотнях, если не о тысячах. Это простое совпадение».

Он перевел взгляд на Фрэнки и замер. Его потрясло даже не то, как аккуратно ее пальцы разглаживали лист с чертежом. И не то, как хмурились ее брови. Все дело было в том, как Фрэнки закусывала нижнюю губу. Это была она!

Коннор был разгневан, ошарашен, потрясен! Она хотела его! А он не догадывался об этом, потому что Фрэнки ни разу не намекнула ему о своем желании. Она никогда не флиртовала с ним, не кокетничала, не поддразнивала – словом, не делала ничего такого, что обычно делают женщины, когда хотят мужчину. Но Фрэнки не была такой, как все женщины. Она вообще никогда ни с кем не кокетничала, никому не строила глазки и, как понял Коннор, совсем не имела опыта общения с мужчинами. И черт бы его побрал, если бы это сделало ее менее привлекательной в его глазах! Напротив!

В тот давний вечер, когда горлышко бутылки указало на него и они вместе отправились в чулан, он свалял большого дурака. В душной темноте Фрэнки призналась Коннору, что хочет его, и он с радостью отозвался на ее зов, крепко поцеловав девушку, правда, через мгновение у него хватило ума остановиться. Она была еще ребенком, ей едва исполнилось пятнадцать, и никто ни разу не целовал ее – все благодаря трем ее старшим братьям, да и самому Коннору, который, хоть и не был Фрэнки родней, считал ее почти что сестрой.

А потому находил необходимым блюсти ее нравственность. Впрочем, на самом деле причина была в другом.

Макбрайду ужасно хотелось быть первым мужчиной в жизни Фрэнки. Во всем – в поцелуях, прикосновениях, в интимной близости. Там, в доме, полном подростков, все попрощались и пожелали друг другу удачи. Они с Марком на следующий день уезжали в Техасский университет – оба парня были готовы воплотить свои мечты в жизнь. Увы, в то время он еще не понимал, что оставляет свою мечту.

Глядя на нее, стоящую в полутемном чулане и не сводящую с него глаз, Коннор внезапно преисполнился отчаяния. Но отчаяние прошло, едва его губы коснулись ее губ и он ощутил себя полновластным владельцем этих нежных лепестков. Как же он тогда хотел ее! И это желание с годами не исчезло. Однако его чувства переменились. В пятнадцать лет она была слишком молода и неопытна и не могла понять, какие желания обуревают Коннора, поэтому он и остановился тогда. И все эти годы держался на расстоянии от Фрэнки, несмотря на то что она превратилась в чертовски сексуальную женщину. Коннор не хотел портить дружеские отношения с ней, которые так ценил. Ведь ему приходилось много работать, поэтому у него не было времени заводить новых друзей. Да, настоящих друзей у него было не много, поэтому он очень дорожил ими, особенно Фрэнки.

Коннор оглядел Фрэнки с головы до ног. Ее великолепная фигура была скрыта сейчас рабочей одеждой, но он отлично помнил ее изящные изгибы, нежные груди, розовые твердые соски, округлые бедра, курчавый светловолосый треугольник внизу живота. Черт возьми, почему же он раньше не догадался, кто перед ним? Вообще-то в глубине души он давно понял, что это она. Сердце подсказало ему, что это была Фрэнки. Только разум отказывался принимать правду, иначе он был бы более сдержан и не смог сделать того, что так давно хотел. Хотел до сих пор.

Макбрайд едва сдержал желание схватить Фрэнки в свои объятия, уложить ее на пол тут же и слиться с ней в порыве безумной страсти. А потом снова и снова любить ее – медленно и долго.

Да, ему хотелось этого, но он остановил себя. Потому что Фрэнки разбередила его душу, встревожила его, а теперь притворяется, что ничего между ними не было. Она что, хотела лишь однажды переспать с ним? Возможно, но почему именно с ним? Она была так чертовски хороша, что могла, бы выбрать себе любого мужчину. К чему придумывать та» кие фокусы?

Да потому что она так же, как и он, хотела его. Он видел это в ее глазах прошлой ночью. Просто пока она не была готова признаться ему в своих чувствах. Однако ей придется это сделать, потому что Коннор Макбрайд не намерен сидеть и ждать еще десяток лет, когда что-нибудь изменится в их отношениях.

Прошлой ночью она соблазнила его, а теперь настала его очередь.

– Где ты была прошлой ночью?

Этот вопрос прозвучал для Фрэнки как гром среди ясного неба. Она подскочила от неожиданности и налетела на Коннора, который подошел к ней совсем близко. Его сильные, большие руки, едва не задев ее, скользнули вдоль тела и легли на чертежи. Во рту у Фрэнки пересохло, когда она смотрела, как его пальцы поглаживают бумагу. У него были самые лучшие руки на свете. Большие, загорелые, сильные, но нежные. Она всегда любила эти руки.

– Итак? – Его голос прозвучал прямо над ее ухом. Фрэнки резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Коннором.

– Что? – переспросила она.

– Я спрашиваю, где ты была прошлой ночью. Твой брат отмечал помолвку, вот я и решил, что ты должна была прийти, – ответил Коннор.

«Наверное, он спрашивает, потому что думает, что меня там не было». Фрэнки вздохнула было с облегчением, но он не унимался:

– Ну так что?

– А что?

– Почему тебя там не было?

– А почему меня там не было?

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– А почему со мной что-то должно быть не в порядке?

– Не знаю, – пожал он плечами, – просто ты ведешь себя как-то странно.

– Почему тебе так кажется?

– Потому что на все мои вопросы ты отвечаешь вопросами, – объяснил Коннор.

– Правда? – Лицо Фрэнки покраснело под его пристальным взглядом, и она заставила себя сделать глубокий вдох. Ну хорошо, он стоит рядом с ней. Можно подумать, они раньше не стояли так близко. Это она переживет, потому что больше не рабыня своей страсти к мужчине. Все кончилось прошлой ночью, напомнила себе Фрэнки. – Я не хотела так отвечать тебе, – промолвила она, – просто я задумалась над последним проектом.

– Но, по-моему, ты разгорячилась, – его глаза потемнели, – тебе жарко?

– Да, здесь, кажется, жарковато. – Фрэнки отвернулась от Коннора и принялась разворачивать еще один лист с чертежами, делая вид, что близость Коннора ее ничуть не волнует.

– Так где ты была прошлой ночью? – настойчиво спрашивал он. У Фрэнки мурашки по коже побежали. – А я отлично провел время, познакомился с такой шикарной женщиной.

– Правда?

– Правда, – кивнул Коннор, задев подбородком ее макушку.

– Это замечательно!

– Да уж. Только вся беда в том, что она была в карнавальном костюме.

– Но это же здорово, – едва промямлила Фрэнки. – Я хочу сказать, здорово, что ты познакомился с шикарной женщиной, и не здорово, что не узнал, кто она такая.

– Я все время думаю о ней, – добавил он.

Фрэнки невольно улыбнулась. Впрочем, ее уже не волновало, что он постоянно думает о ней. Ведь думал-то он не о ней на самом деле. А о мисс Фантазии, о фантоме, об иллюзии. Поэтому и был так очарован. Потому что встретился с загадочной идеальной женщиной. А Фрэнки в скучной рабочей одежде, грубых башмаках и толстых перчатках да еще при ярком дневном свете вряд ли могла заинтересовать его.

– Может, ты поможешь мне вычислить, кто она такая? – спросил Макбрайд. – Я хочу сказать, что ты всех знакомых Марка знаешь.

– Не думаю… – К счастью, у нее зазвонил сотовый телефон. «Слава Богу!» – Извини, деловой звонок. – Она вынула трубку из кармана. – Фрэнки Бранниган слушает.

– Эй, – говорила Лайза, – забыла тебе сказать. Маска нужна Саре завтра. Дирк-кретин возвращается с семинара через пару дней, и она хочет, чтобы в магазине все было в идеальном порядке. Разумеется, он ее за это поблагодарит, – саркастически добавила она.

Маска. Фрэнки закрыла глаза и постаралась припомнить, когда в последний раз видела ее. Кажется, маска была в той груде одежды, что она уронила, когда Ку Джо залаял. Потом она все это подобрала, перенесла в машину, а затем затолкала дома в шкаф.

– Нет проблем, – отозвалась Фрэнки. – Я привезу ее.

– Можешь не бежать за ней немедленно, просто прихвати на ленч, – сказала Лайза.

– Знаю, что это срочно. Я не забуду, – добавила Фрэнки, прежде чем отключить телефон. Она вздохнула, пытаясь унять бешеное биение сердца. Увы, успокоиться было почти невозможно, ведь Коннор стоял так близко. – Мне надо идти, – заявила Фрэнки. – Крупные неприятности с одним из поставщиков. Сам знаешь, как это бывает.

– Да уж, знаю. – Его взор был так серьезен, но потом в глазах Коннора мелькнуло знакомое дразнящее выражение, и она немного успокоилась. Впрочем, она знала, что обманула его, и от этого никуда не деться.

Зато она исключила его из своей системы. А иначе ей пришлось бы изнывать, ожидая близости с ним очередные десять лет, а потом она умерла бы старой девой, потому что ни один мужчина не смог бы дать ей того, что дал Коннор. А теперь… теперь она сможет сойтись с любым. Да-да, с любым. Потому что теперь она знает, чего была лишена долгое время. И дело не в том, что она хочет его. Нет, она теперь вступила в активную сексуальную жизнь и вольна поступать так, как ей заблагорассудится. Во всяком случае, Фрэнки очень на это надеялась. Подхватив ящик с инструментами, она направилась к двери.

– Увидимся позже, – крикнула она Коннору.

– Можешь в этом не сомневаться, дорогая. – От его низкого, раскатистого голоса по спине Фрэнки пробежала дрожь.

Глава 4

Где же она?

Фрэнки сидела на полу своей спальни и невидящим взором смотрела на кучу кружев и шелка, которую впопыхах засунула в шкаф. Маска должна быть здесь! Так где же она? Фрэнки устало провела рукой по глазам, пытаясь восстановить в памяти события минувшей ночи и вспомнить, куда же она могла эту чертову маску засунуть. Но память явно издевалась над ней и все время возвращала к воспоминаниям о дивной ночи любви.

Фрэнки тяжело вздохнула. Позади длинный-предлинный день, а ведь он еще не кончился. Столько времени ушло на то, чтобы противостоять Коннору Макбрайду и ответить на его бесчисленные вопросы. Он просто преследовал ее: сначала явился на стройку в Уитгенбург-Хаус, потом – в ее офис, заявился даже в магазин, где она покупала проволоку и еще кое-какие мелочи. Ему хотелось выяснить, кто же все-таки был в гостях у Марка прошлым вечером. Фрэнки так и подмывало спросить его, какого черта он не обратится со всеми этими вопросами к самому Марку, но это было рискованно. Ведь если Коннор спросит у своего лучшего друга, кто была незнакомка в маске и кожаном пальто, все пропало.

Фрэнки вновь взялась за поиски маски. Надо как можно быстрее найти ее. За ленчем Лайза весьма сурово напомнила ей, что маска необходима Саре чуть ли не как воздух. Фрэнки пробормотала в ответ что-то нечленораздельное насчет того, что была слишком занята весь день, а потому не успела заехать домой за маской, однако Лайза не собиралась так легко снять ее с крючка. Она потребовала, чтобы Фрэнки дала обещание принести маску на вечернюю примерку у портнихи. Более удобного случая не представится, заявила Лайза.

Да, только маски дома у Фрэнки не оказалось, она терпеливо перебирала вещь за вещью, надеясь, что случайно не заметила ее, когда торопливо рылась в нижнем белье. Грация… Пояс с подвязками… Чулок… Перчатка… Еще чул…

Дзинь! – зазвонил сотовый телефон.

– Фрэнки Бранниган слушает, – ответила она.

– Не прислать ли за тобой Марка? – раздался в трубке голос Лайзы. – Пусть приведет вооруженный эскорт, который доставит тебя сюда.

– У него нет пистолета, – промямлила Фрэнки.

– Да, дорогая, пистолета у него нет, но я уверена, что он умеет им пользоваться.

– Ты совсем стыд потеряла! – возмутилась Фрэнки.

– А ты опаздываешь, – напомнила Лайза.

– Знаю, Лайза, мне очень жаль. Сначала на стройку в Уитгенбург-Хаус привезли не те инструменты, и я почти час дозванивалась поставщику, который должен был заменить их. Потом они послали мне факс, но машина зажевала его, и мне пришлось долго вытаскивать бумагу, а когда я уже было направилась к двери, мне снова позвонили и… – Фрэнки осеклась. – В общем, – договорила она, – мне нужен помощник.

– Но все-таки немедленно приезжай сюда!

– Еду. – Фрэнки повесила трубку и еще несколько секунд рылась в белье. Ошибки быть не могло. Маска пропала! Она закрыла глаза и попыталась вспомнить, как выходила из квартиры Коннора. Ку Джо. Копченые сосиски. Опять Ку Джо. Еще сосиски. Вот оно! Она выронила свое белье, когда Ку Джо снова залаял и напугал ее до полусмерти. Значит, в этот момент она и выронила маску, и та все еще находится… Нет!

В квартире Коннора!

Не успела она справиться с охватившим ее ужасом, как в дверь позвонили.

Фрэнки сунула белье под кровать, вскочила на ноги, поправила сползшую бретельку комбинезона и направилась к двери.

– Я сказала Лайзе, что уже выхо… – Она не договорила: за дверью стоял Коннор Макбрайд и, улыбаясь, смотрел на нее.

Белая футболка обтягивала его мощную грудь, четко обрисовывая выпуклые контуры мышц, а линялые джинсы ловко сидели на его стройных бедрах. От Коннора исходил потрясающий аромат хорошего мыла и разгоряченного мужского тела. Фрэнки с наслаждением втянула в себя этот запах. А потом запаниковала. Он здесь. Сейчас. Нет, это невозможно!

– Что ты тут делаешь? – вырвалось у нее. Не мог он ничего не знать. Или мог? Может быть, и мог. Ведь не зря же он весь день донимал ее вопросами. Может, кто-то все-таки ответил ему на них и теперь Коннор явился к ней за объяснениями?

– Привет. – Макбрайд лениво улыбнулся, и Фрэнки смогла перевести дыхание.

– Я… Прости, пожалуйста, просто я удивилась твоему приходу, – пробормотала она, – я как раз собиралась уходить.

– На примерку?

– Откуда ты знаешь?

– Лучший мужчина знает все, дорогая, – ответил он. – Я подумал, что стоит заехать за тобой и подвезти к портнихе. – Фрэнки взглянула через плечо Коннора и увидела его черный «мустанг», стоящий на дороге.

Он ее подвезет! Они будут сидеть рядом и дышать одним воздухом!

– У меня есть пикап.

– Мне тоже надо на примерку смокинга, а раз уж нам по пути, то не стоит ехать на двух машинах. – Макбрайд улыбнулся еще шире. – К тому же я не кусаюсь, Фрэнки. Если только ты не попросишь меня об этом.

Зная Коннора как облупленного, Фрэнки ни за что бы не решила, что он с ней флиртует. Всем известно, что Коннор Макбрайд флиртует с кем угодно, кроме нее.

Фрэнки, справившись с невероятным волнением, произнесла:

– Что ж, думаю, поездка с тобой мне не повредит.

Это была самая долгая поездка в ее жизни. Фрэнки, затаив дыхание, сидела рядом с Коннором и едва не подскакивала всякий раз, когда он что-то говорил. Хуже того, она не могла отвести взгляд от его руки, лежавшей на рычаге переключения скоростей. К тому времени когда они подъехали к ателье, Фрэнки была возбуждена до предела: она была готова сесть ему на колени, схватить эту руку и приложить к тем местам на своем теле, которые так жаждали ее прикосновений. Поэтому, едва «мустанг» остановился на стоянке, Фрэнки выскочила из него как ошпаренная. Она слышала звук его ровных шагов сзади, но не рискнула оглянуться, потому что была слишком разгорячена, слишком возбуждена.

Что же с ней происходит? «Все это физиология», – сказала себе Фрэнки. Она стала женщиной, у нее появились всякие желания, и Коннор мог их исполнить. И стоит ли удивляться, что она так стремится к нему? Обычная физиологическая реакция. И ей не помогут ни стакан ледяной воды, ни болтовня с портнихой о платьях. И даже три стакана ледяной воды и десяток платьев, которые она примеряла, не отвлекли ее от этих мыслей.

Фрэнки удивленно посмотрела на свое отражение в зеркале.

– Неужели ты хочешь, чтобы я это надела? – спросила она у Лайзы, которая, сидя на диванчике, выбирала себе туфли.

– А в чем, собственно, дело? Ты подружка невесты и должна выглядеть соответственно, разве не так?

– Ты не понимаешь. Это платье…

– Какое? – перебила ее Лайза.

– Ну я не знаю… – Фрэнки еще раз взглянула на голубое платье без бретелек, которое почти открывало грудь, обтягивало бедра и едва прикрывало ягодицы. – А тебе не кажется, что оно коротковато?

– Так сейчас модно, – ответила Лайза. – Кстати, если уж говорить о моде, то интересно, как она отнесется к цвету слоновой кости. – С этими словами Лайза оттолкнула одну из обувных коробок, встала с диванчика и пошла прочь из примерочной в поисках клерка. – Хватит киснуть, дорогуша. Ты выглядишь очень сексуально, – добавила она перед тем, как выйти из комнаты.

Сексуально! Замечательно! Фрэнки посмотрела на свое отражение в зеркале.

– Ну хорошо, может быть, действительно немного сексуально, – пробормотала она.

– Очень сексуально. – Фрэнки вздрогнула, услышав голос Коннора и встретившись с его взглядом в зеркале.

Макбрайд стоял в дверях, одетый всего лишь в парадные брюки. Темные волосы курчавились на его широкой груди, сужались книзу и совсем узкой дорожкой уходили под пояс брюк. Фрэнки опустила глаза ниже и увидела, что под «молнией» ткань подозрительно натянулась, словно брюки были ему тесны.

Она снова посмотрела на его отражение в зеркале. На этот раз на губах Коннора играла довольная, дразнящая усмешка. Фрэнки залилась краской.

– М-м-м… – промычала она, – ты, в общем, тоже. Коннор прислонился к дверному косяку, сложил на груди руки и, прищурившись, посмотрел на нее.

– Так ты считаешь меня сексуальным?

Фрэнки принялась разглаживать несуществующие складочки на подоле, не подумав о том, что, когда она наклоняется, Коннор имеет возможность детально рассмотреть ее грудь.

– Думаю, некоторые женщины могли бы счесть тебя сексуальным, – сказала она.

– Некоторые женщины? – переспросил он. – Как…

– Да, некоторые женщины, у которых глаза на месте, – уточнила Фрэнки.

– Включая тебя?

– У меня же есть глаза, не так ли?

– Кроме прочих частей тела, – многозначительно добавил Коннор.

Фрэнки сделала вид, что не поняла намека.

– А ты всегда вваливаешься в женскую примерочную полуодетым? – спросила она.

– Нет, только в твою.

– Повезло мне.

– Это тебе мешает?

– Ты что, смеешься надо мной?! – возмутилась Фрэнки. – У тебя нет ничего такого, чего бы я не видела у мужчин раньше.

– Тогда почему же ты краснеешь?

– Я не краснею, – отозвалась Фрэнки. – Просто здесь ужасно жарко.

Наступило томительное молчание, Фрэнки силилась не смотреть на Коннора и не замечать его сексуальность, но это ей не удавалось, а он лукаво улыбался ей в зеркале.

– Да уж, – заметил он довольным тоном, – ты покраснела.

– Кто покраснел? – спросила вошедшая в эту минуту в примерочную Лайза. За ней шла служащая ателье, следом за которой семенил китаец с подушечкой для булавок в руках.

– Ну вот, наконец-то я вас нашел, – проговорил китаец, обращаясь к Коннору. – Мы вас обыскались, ведь нам еще надо ушить ваши брюки.

Подмигнув Фрэнки, Коннор последовал за китайцем в другую половину ателье. Фрэнки воспользовалась возможностью поскорее снять с себя платье и надеть свой любимый комбинезон и футболку. Лайза тем временем рассматривала две пары обуви, не зная, что ей выбрать: закрытые туфельки или босоножки, державшиеся на ногах всего на трех тонюсеньких ремешках. Наконец, когда невеста решила все-таки остановиться на босоножках, в примерочную вошла Сара, которая тоже готовилась стать ее подружкой на свадебной церемонии.

– Извините, что опоздала, – вымолвила она, – но мне надо было закрывать магазин, а я недосчиталась пяти центов, поэтому мне пришлось пересчитать все чеки.

– Пяти центов? – усмехнулась Лайза.

– Это моя работа.

– Ты относишься к ней слишком серьезно.

– Я отношусь серьезно ко всем мелочам.

– Ты зануда.

– И это тоже. – Сара взяла из рук Лайзы платье и озабоченно посмотрела на Фрэнки:

– Ты принесла?

– Вообще-то нет, – ответила Фрэнки. В глазах Сары вспыхнул такой неподдельный испуг, что Фрэнки быстро добавила:

– Но я обязательно верну тебе маску.

– Только верни до субботы, а то Дирк в субботу приезжает.

– Отлично, в субботу так в субботу. – Фрэнки была рада, что для поисков маски у нее остается еще некоторое время. «Господи, она же у Коннора», – вспомнила Фрэнки.

– Сара, послушай, – заговорила она, откашлявшись, – а давай предположим, что я по какой-то причине не нашла маску. Нет-нет, ты не беспокойся, – добавила она, заметив, как изменилась в лице Сара, – мне просто интересно твое мнение. Интересно, сколько может стоить такая вещь?

– Она может стоить мне работы, – ответила Сара. – Для меня именно столько.

– Избави Бог, – покачав головой, вставила Лайза.

– И еще Дирка, – добавила Сара. – Потому что я могу лишиться Дирка.

– Аллилуйя!

– Так пусть Господь спасет женщину, ее работу и ее мужчину, – произнесла Сара задумчиво. – Мне нужна работа, мне нужен Дирк.

– Да ты просто вбила себе в голову, что он тебе нужен, потому что никого получше не нашла, – заметила Лайза. – Но ты еще обязательно встретишь нормального парня, Сара. Ты должна дать себе возможность выбора. Ради Бога, поищи себе другую работу.

– Но я никогда не работала нигде, кроме «Нота найтиз».

– И никогда не спала с другим мужчиной, только с Дирком. Ты просто приклеилась к ним и не видишь ничего вокруг – ни мужчин, ни работы. Перестань прятаться за стенами магазина и собственного дома. Ищи подходящий шанс.

– Вот увидишь, все будет в порядке, – вмешалась в разговор Фрэнки. Она была рада сменить тему разговора. – Давай-ка посмотрим, как сидит на тебе это платье.

Через пятнадцать минут Фрэнки уже собиралась уйти из ателье с Сарой, которая обещала подвезти ее. Фрэнки торопилась уйти до того, как Коннор выйдет из мужской примерочной. Но едва она оказалась у входной двери, как за спиной раздался его голос:

– Я сам отвезу тебя.

– Ты и так сделал доброе дело, привезя меня сюда, так что я не хочу доставлять тебе лишних хлопот, – сказала Фрэнки. – К тому же мой офис тебе никак не по пути. Спасибо, что подвез, это было очень мило с твоей стороны.

– Не так мило, как могло бы быть, – прошептал он, проходя мимо нее. По крайней мере Фрэнки послышались именно эти слова, но когда она подняла на него глаза, то увидела, что на его лице играет обычная лукавая улыбка.

Фрэнки отступила в тень, испытывая чувство вины за то, что обманула его. Впрочем, он никогда не узнает этого – прошлая ночь позади, и теперь она постарается держаться от Коннора Макбрайда подальше, несмотря на то что он чертовски хорош в брюках, к которым вскоре наденет и смокинг.

Стоя на следующий день у дверей квартиры Коннора, Фрэнки раздумывала о том, правильно ли поступает. Но другого выхода у нее не было – Сара может нарваться на неприятности из-за того, что одолжила Фрэнки маску. Стало быть, она обязана вернуть ее в магазин, а для этого ей необходимо зайти к Коннору.

– Вот так сюрприз! – воскликнул он, отворяя дверь. На нем опять не было ничего, кроме полинявших джинсов.

– Надеюсь, я не оторвала тебя от дел? – робко спросила Фрэнки.

– Да нет, – улыбнулся Макбрайд.

– Отлично! – Фрэнки протянула ему коробку с пиццей и упаковку с шестью бутылочками пива. – Сегодня интересная игра, а у тебя большой телевизор. – Слава Богу, ей удалось найти хорошее оправдание своему визиту. Они часто смотрели спортивные состязания по телевизору вместе.

– Я думал, «Рокетс» играют в бейсбол только завтра вечером, – проговорил Коннор.

– Да нет, я уверена, что сегодня. – Фрэнки прошла мимо Макбрайда, стараясь не замечать щекотавшего ей ноздри мужского аромата. Ей совершенно не до этого, когда надо заниматься делом.