Текст книги "Золушка-грешница"

Но почему он так понимающе ухмыляется? Нет, он ничего не может знать. Иначе – катастрофа. Вот только для кого? Фрэнки твердо решила не думать больше о нем, а мысли ее то и дело возвращались к этому мужчине. Ей хотелось броситься в его объятия, хотелось растаять на его мощной груди. Ничего такого не будет, в его доме она по важному делу.

– «Рокетс» играют завтра вечером, – сказал Коннор, пристраивая коробку с пиццей на кофейный столик. Для верности он просмотрел телевизионную программу. – Ну точно, завтра.

– Да что ты? – Фрэнки вырвала у него газету и сделала вид, что просматривает сетку вещания. – М-да, похоже, ты прав. – Она посмотрела в голубые глаза Коннора, но тут же отвела взгляд – слишком это было опасно. Она никогда не умела плавать, так что утонуть в глубине его глаз ей ничего не стоило. – Знаешь, не выбрасывать же нам хорошую пиццу, тем более что телевизор-то – вот он. Уверена, что мы найдем что-нибудь интересное. У тебя нет планов на вечер?

– Ну-у…

– Вот и замечательно, – кивнула Фрэнки, опуская глаза. – Сегодня в прямом эфире из Канады будут показывать финал соревнований по спуску на плотах. Обожаю этот вид спорта.

– С каких это пор? – прищурившись, спросил Коннор.

– Да я давным-давно полюбила его, – не моргнув глазом соврала Фрэнки. – И вот уже много месяцев я не видела хороших соревнований. – Надо ковать железо, пока горячо, решила она. – Вот что, ты принеси-ка салфеток и тарелки, а я пока открою пару бутылочек пива. – Фрэнки была готова поклясться, что увидела изумление в его глазах, но это выражение быстро сменилось на непроницаемое.

– Ладно, – кивнул Коннор. – Я мигом.

– Не торопись.

Макбрайд исчез в кухне, а Фрэнки решила не терять времени. Опустившись на пол, она заглянула под диван, под кофейный столик, под телевизор, вспоминая, как выходила из его спальни прошлым утром и где роняла вещи. Должно быть, она…

– Господи, что это ты делаешь? – раздался над ее головой голос Коннора.

Фрэнки высунула голову из-под дивана и посмотрела на него.

– Я… м-м-м… кое-что потеряла.

– Что именно? – поинтересовался хозяин квартиры.

– Мою, то есть мои… – она лихорадочно придумывала объяснение, – точнее, мою линзу. – Фрэнки встала и отряхнула руки.

– Давай помогу, – предложил Коннор.

– Да нет, не надо. Они все равно временные, у меня дома целая коробка таких. Ерунда… Кстати, у тебя есть острый соус, а? Обожаю пиццу с острым соусом.

Макбрайд снова оглядел ее с головы до ног.

– С тобой все в порядке? – спросил он. – Ты какая-то смешная.

– Я просто разнервничалась. – Она продолжала тщательно отряхивать руки. – Знаешь, я уже так давно не ела соуса, острого соуса, вот в чем дело. Видишь ли, мы с Лайзой решили до свадьбы сесть на новую диету, чтобы похудеть. И эта диета не разрешает есть соусы и приправы. Чем меньше приправляешь еду, тем она менее вкусная и тем меньше хочется ее есть. Как бы там ни было, я собираюсь нарушить диету, и если немедленно не съем чего-нибудь остренького, то за себя не ручаюсь.

– Пойду посмотрю, что у меня в холодильнике.

– Ты не спеши, – сказала Фрэнки. Коннор ушел, а она бросилась в столовую.

– У меня нет острого соуса, есть только обычный томатный, – крикнул Коннор из кухни.

– Отлично! – Фрэнки заглянула под большой стол, под буфет… Ничего. – Где же она? – обратилась она к Ку Джо, сидевшему под стулом и с интересом поглядывающему на нее.

– Что ты сказала? – спросил Коннор из соседней комнаты.

– Ничего. – Фрэнки успела рухнуть на диванчик, прежде чем Макбрайд вернулся из кухни с солью и перцем в руках. – Вот что я тебе нашел. – Он поставил на стол целую тарелку острых чипсов, а потом плюхнулся на диван рядом с ней.

«Я найду маску, и все закончится», – напомнила себе Фрэнки.

– Ты очень хочешь есть?

– Умираю с голоду, – ответила она. Впрочем, так оно и было. Она изнывала по его поцелуям, прикосновениям – они были необходимы ей как воздух.

– На, возьми. – Коннор протянул ей два куска пиццы.

Фрэнки попыталась скрыть разочарование. Что с ней такое? Она должна одолеть свое… желание. Она не хочет его. Надо поскорее найти маску и проваливать отсюда подобру-поздорову – туда, где она сможет забыть о нем и о лучшей ночи в своей жизни.

– А ты знаешь, что на самом деле вкуснее всего? – спросила Фрэнки.

Коннор покосился на блюдо с чипсами, гора которых таяла на глазах, причем Фрэнки умудрялась подкладывать кусочки чипсов прямо на пиццу.

– Сардины с горячим вареньем? – предположил он. – Знаешь, не будь я уверен в обратном, я бы подумал, что ты беременна.

Коннор был абсолютно уверен в обратном, потому что не забывал об осторожности прошлой ночью. Фрэнки покачала головой: он явно не знал, что с ней происходит. И не знает правды. Даже если смотрит на нее с таким видом, словно хочет… поцеловать?

Она заморгала. Вот оно что. Это терзает и ее, и его. Желание. Сексуальный голод. Страсть.

Господи, какие у него замечательные, чувственные губы! Уж это-то Фрэнки было известно совершенно точно.

– Погоди-ка минутку… – Макбрайд стер пальцем каплю томатного соуса с уголка ее рта. – Соус, – объяснил он, снова прикасаясь рукой к тому же месту. По коже Фрэнки побежали мурашки. – Ты в порядке? – словно откуда-то издалека донесся до нее голос Коннора, и только сейчас она поняла, что смотрит прямо ему в глаза, причем сапфировый взгляд Макбрайда проникал в самую глубину ее души. У Фрэнки было такое чувство, словно ее застали раздетой.

– Я… Со мной все хорошо, – неуверенно пролепетала она. – Просто… мне нужен стакан воды.

– Сейчас принесу.

– Нет! – Она резко вскочила с дивана. – Нет, я сама принесу. А ты отдыхай, только оставь мне кусочек пиццы. – Спустя несколько секунд она уже ползала по полу кухни, заглядывая под стулья, стол и шкафы.

– Ты ищешь что-то? – раздался прямо над ней низкий голос Коннора. От неожиданности Фрэнки вздрогнула и ударилась головой о столешницу.

– Нет! – крикнула она, едва не застонав от боли. – Нет!

Фрэнки Бранниган выбралась из-под стола, налила себе стакан воды и сделала несколько глубоких вдохов. Она прекрасно понимала, что ведет себе нелепо, но чего не сделает женщина, впавшая в отчаяние? Она должна как можно скорее найти маску и убраться отсюда, пока не натворила еще больше глупостей. Например, не бросилась ему в объятия и не поцеловала его.

Следующие несколько часов были самыми трудными в жизни Фрэнки. Коннор был большим любителем спорта. Он советовал что-то спортсменам, размахивал руками, обругал какого-то канадца, упавшего с плота, а потом веселился как дитя, когда тот же канадец получил приз. Наконец Фрэнки решила, что больше ей не выдержать.

Его рука то и дело прикасалась к ее руке, его бедро задевало ее ноги, напоминая о незабываемой встрече. Каждый его жест, каждое слово, произнесенное проникновенным низким голосом, воспламеняли ее, рождали в ее воображении самые смелые образы. Ее соски отвердели, ее бедра изнывали по его ласкам, в животе разливалось томление. Но самое ужасное, Фрэнки не могла убежать. Только она собралась сходить в кухню за вторым стаканом воды, как Макбрайд сейчас же встал с дивана и через минуту вернулся с полным кувшином.

Впрочем, кое-какой выход из положения все же был. К тому времени когда команда на плотах приближалась к финишу, Фрэнки допила всю воду и покончила с двумя бутылочками пива, так что ее мочевой пузырь был переполнен.

Извинившись, она бросилась в ванную, где, к собственному облегчению, смогла сбрызнуть пылающие щеки ледяной водой. Ей стало чуть лучше. Фрэнки посмотрелась в зеркало: ее глаза горели. Что же она увидела в них? Страх, Панику. Желание. Вину.

Господи, да она с ума сходит! И, к собственному стыду, все еще не теряет надежду. Потому что, положа руку на сердце, она вынуждена была признаться себе, что одной ночи с Коннором ей было мало.

Фрэнки на цыпочках вышла из ванной и направилась в спальню – чтобы поискать маску там. Дверь была открыта, на ночном столике горел ночник. Прошлым утром у нее не было возможности осмотреться здесь, так что теперь надо было наверстывать упущенное. По-настоящему мужская, комната была отделана в темно-синих тонах. Большую часть пространства занимала огромная кровать; из другой мебели здесь был лишь большой комод и книжный шкаф, набитый книгами по искусству и спорту. Фрэнки едва сдержала желание броситься на его кровать и уткнуться лицом в подушку.

«Маска», – напомнила она себе.

Фрэнки опустилась на пол, заглянула под кровать, под шкаф, в каждый уголок. Поиски привели ее к чулану-шкафу – просторному помещению с полками вдоль стен. Его запах был повсюду, от него у нее задрожали руки, бешено забилось сердце. Господи, только бы найти эту маску и уйти отсюда поскорее!

– Так вот почему ты так долго. – От звука низкого голоса Коннора Макбрайда она чуть не подпрыгнула. Подняв голову, увидела в большом зеркале его отражение.

Коннор стоял в дверях чулана, упершись руками в верхнюю часть дверного косяка, загораживая свет и, к несчастью, путь к отступлению.

– Я… м-м-м… – Фрэнки не знала, что и сказать, тем более что в голове у нее вертелась единственная мысль о том, до чего он хорош без рубашки. Налитые мышцы так и переливались под загорелой кожей. – Я ищу тут кое-что. – Фрэнки встала и отвернулась.

На лице Макбрайда расползлась медленная улыбка.

– Наверное, контактную линзу? – предположил он.

– Да, – поспешно согласилась Фрэнки. – Только не ту, которую я искала в гостиной. Другую. Видишь ли, я выходила из ванной и услышала тут какой-то шум.

– Шум? – переспросил Коннор.

– Это был Ку Джо, – кивнула Фрэнки. – Мне показалось, что он жалобно скулит, вот я и зашла сюда, чтобы выяснить, не случилось ли с ним чего. Я заморгала, и – представляешь? – вторая линза выпала у меня из глаза. – Объяснения нелепее было не придумать, но что она могла сказать, когда он так выразительно смотрел на нее?

Фрэнки ждала новых вопросов. Ждала, что он станет над ней смеяться, подтрунивать. Вместо этого он вошел в чулан, и сердце подскочило в ее груди.

– Помнишь, когда мы в последний раз были здесь вместе? – спросил он.

– Ну-у… В общем… Пожалуй, нет.

– А я помню. – Он прикоснулся к ее щеке – еле-еле, но и этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы по ее коже побежали мурашки. – Мы с твоим братом устроили прощальный вечер, и все играли в «бутылочку». Ты в это время уже должна была спать наверху.

– Это было несправедливо, – вымолвила Фрэнки. – Мне было уже пятнадцать, а меня отправляли в постель. Ты только представь, до чего мне было обидно!

– Стало быть, ты все-таки помнишь? Фрэнки отвернулась и уставилась на его отражение в зеркале.

– Я помню, что кто-то тайком принес на вечеринку шесть упаковок пива и очень вкусный торт. К тому же в доме так пахло духами «Чарли», что у меня глаза слезились, – сказала она.

– Марк всегда любил, чтобы от девушек хорошо пахло,

– Ты тоже, – заметила Фрэнки.

– Вообще-то да, – проговорил Коннор, вставая у нее за спиной. Его рука скользнула ей на грудь, потом лениво опустилась на живот. – Но у меня было еще кое-что для упрямой девчонки, которая спустилась вниз после того, как папа велел ей ложиться спать.

Его слова пробудили бурю противоречивых чувств, которые Фрэнки постаралась скрыть. Должно быть, она чего-то недослышала. У него было что-то для нее?

– Я… я не могла спать, когда веселье было в полном разгаре, – призналась она.

– Это хорошо, – продолжал он и дотронулся до плеча Фрэнки, а затем наклонился и поцеловал нежный изгиб ее шеи. – Я так и вижу, как ты сидишь напротив меня. На тебе джинсовые шорты и футболка со смеющейся мордочкой. И еще ты без лифчика.

– Откуда ты… – Она не договорила, потому что Коннор указал пальцем ей на грудь – там, под тканью, отчетливо выделялись ее соски.

– Вот откуда я узнал, – ответил он на недоговоренный вопрос.

– Вот уж не думала, что кто-то мог это заметить.

– А я замечал. Всегда замечал. Мне хотелось сорвать с тебя футболку, чтобы увидеть эти прелестные грудки и твердые сосочки. И поцеловать их. И твои губы. Мне безумно хотелось поцеловать тебя в губы.

Это признание поразило Фрэнки. Так, выходит, он думал о ней? Грезил ею? Замечал ее?

– Ты же выгнал меня через несколько секунд.

– Я вынужден был это сделать. Я боялся, что не смогу остановиться. И, черт возьми, не смог бы!

– Да, но после этого ты ушел с Люси Джексон.

– Я попросил ее подвезти меня домой.

На лице Фрэнки появилась скептическая усмешка.

– Подвезти домой или подвезти на себе? – спросила она.

– Только после твоего поцелуя, дорогая, мне нужно было и то и другое. Правда, дальше машины Люси мы не добрались.

– Зачем ты рассказываешь мне все это?

– Может, это ностальгия… – Их глаза встретились в зеркальном отражении. – А может, мне просто было необходимо отвлечься от мыслей о тебе. – Он наклонился, и его губы оставили на ее шее пылающую дорожку. – Я хотел тебя. Только тебя, – шептал Коннор ей на ухо. – Я хотел целовать и ласкать тебя одну, но ты же была сестрой моего лучшего друга. Черт! Ты и мне была как сестра, и я старался гнать от себя далеко не братские мысли.

– А сейчас? – шепотом спросила Фрэнки, следя за его глазами.

– А сейчас я хочу войти в тебя – хочу до боли, а потому я не отпущу тебя до тех пор, пока не сделаю все, к чему так стремится моя плоть. – Его ладони легли на ее грудь. – Я хочу попробовать тебя на вкус – все твое тело. – Он поводил носом по ее шее, а затем лизнул это место. – А ты что скажешь? Ты хочешь поцеловать меня, Фрэнки? – Его руки продолжали ласкать ее тело, губы бабочками порхали по ее нежной шее, подбородку. – Ты хочешь меня, Фрэнки? Хочешь? – спросил он, поворачивая ее лицом к себе.

– Может быть. – Нет, она не произнесет этого вслух. Потому что просто не может этого сделать. – Я… я не знаю.

– Так давай посмотрим, не смогу ли я убедить тебя. – Его горячие влажные губы принялись за дело. Колени у Фрэнки подогнулись, и она упала бы на ковер, если бы Коннор не придерживал ее.

Макбрайд снова и снова целовал ее. Жарко и страстно. А Фрэнки… Фрэнки до потери сознания хотела его, жаждала отдаться во власть его сильных, умелых рук. Теперь на ней не было маски, она не должна была притворяться другой женщиной, а он, несмотря на это, хотел ее, и от этого огонь желания в ее теле разгорался все сильнее.

– Я хочу снова увидеть тебя, – прошептал он, стягивая с нее футболку.

«Снова»? Фрэнки замерла, недоуменно взглянув на него, но тут Коннор расстегнул застежку на ее бюстгальтере, спустил вниз бретельки и впился губами в ее сосок. Все мысли разом улетучились у нее из головы.

– Хочешь, чтобы я еще поцеловал тебя? – Он слегка прикусил ее сосок, Фрэнки застонала и выгнулась. Видимо, сочтя ее стон за положительный ответ, он продолжил ласкать и целовать ее. – Господи, какая же ты сладкая, детка! – Коннор быстро снял с нее джинсы, тонкие трусики и уложил на пол. – Я думаю только о том, чтобы любить тебя. Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя там? Хочешь этого так же сильно, как и я? – Коннор приподнял бедра Фрэнки и приник губами к ее самому сокровенному месту.

Она стонала и извивалась, приподнималась и снова падала, утомленная его ласками. Несколько мгновений этой сладкой пытки – и мощные волны оргазма сотрясли ее тело. Но Фрэнки этого было мало. Когда Коннор отпустил ее, она помогла ему избавиться от остатков одежды, и они слились в божественном экстазе, празднуя победу любви…

Когда все было кончено, Коннор отнес ее на кровать в спальне. Утомленная, она лежала рядом с ним, наслаждаясь неведомым ей до сих пор ощущением невероятной свободы, дивного удовлетворения.

– Спи, – прошептал Макбрайд, привлекая ее к себе.

Глаза Фрэнки закрылись. Он был таким сильным и теплым, его руки так властно прижимали ее к себе, ласково и нежно поглаживали ее тело. Фрэнки уснула…

Глава 5

Должно быть, это сон.

Большое теплое тело позади нее, тяжелая мускулистая рука покоится на ее талии, пальцы нежно сжимают ее грудь.

Нет, это сон. Эротический сон. Фрэнки шевельнулась, при этом ее сосок скользнул по его мозолистой ладони. Она огляделась по сторонам. Комната была погружена в полумрак. Его комната. Она здесь. В его постели. В его объятиях.

Воспоминания о прошедшей ночи нахлынули на нее. Коннор Макбрайд любил ее – страстно и нежно. Несмотря на то, что она некрасива, несоблазнительна и несексуальна. Она пришла к нему в джинсах, футболке, вела себя как полная идиотка и ничем не напоминала мисс Фантазию. Несмотря на это он хотел ее. Всегда хотел!

Фрэнки вспомнила все, и по ее телу пробежала волна наслаждения. Понежившись еще несколько минут в его теплых объятиях, она осторожно высвободилась из рук Коннора и подвинулась к краю кровати. Да, она совершенно счастлива, и это ощущение было таким новым для нее, но все равно Фрэнки нервничала. Ведь она солгала ему. Прикидывалась другой женщиной. Ну как она теперь сможет сказать ему правду? Радость улетучилась. Она разыскала свою одежду, раздумывая о том, как быть дальше. Во-первых, надо разобраться с чувствами. Нет, во-первых, маска. Фрэнки тщательно осмотрела все комнаты. Последней была гостиная. Прошлым вечером она не успела как следует осмотреть все уголки.

– Где же она, черт возьми? – спросила она у Ку Джо, в шестой раз обходя диван и заглядывая под него. – Не могли же у нее вырасти ноги, не могла она сама уйти отсюда.

– Она и не уходила.

Фрэнки вздрогнула. Или Ку Джо заговорил низким, сексуальным голосом, или… Она нерешительно подняла голову. Коннор, обнаженный, стоял в дверях и держал в руках знакомый кусочек черных кружев. Маска. Внезапно все, что произошло за последние дни, обрело смысл. Его замечания. Его многозначительные взгляды. Его признание, сделанное прошлым вечером. За одну ночь Коннор Макбрайд превратился из друга семьи в любовника.

Ей так хотелось думать, что все обстоит именно так, как говорит Коннор, что он очень давно хотел ее, только не осмеливался сказать об этом, но Фрэнки опасалась, что он сделал это признание не ей, а той женщине, которой она притворялась, – мисс Фантазии. Красивой, сексуальной и соблазнительной мисс Фантазии, которая несколько часов назад уложила его в постель.

Недавняя радость Фрэнки сменилась разочарованием и унижением. Она задрожала, из ее глаз покатились крупные слезы.

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотала она, силясь овладеть собой. – Я просто искала мою… м-м-м…

– …контактную линзу, да? – подсказал Коннор. – Детка, ты не носишь линзы. – Он поднял маску повыше. – И это принадлежит тебе.

– Это безумие…

– Маска твоя?

– Нет, – уверенно произнесла Фрэнки. Маска принадлежала обнаженному манекену из «Ноги найтиз».

– Ты соблазнила меня.

– Я… мне надо идти. – Фрэнки схватила свою сумочку и бросилась к двери.

– Нам надо поговорить.

– Я опаздываю на работу, мне надо еще кучу вещей переделать, мы встречаемся с Лайзой в цветочном магазине и… – Фрэнки была вынуждена замолчать, потому что Коннор ласково, но властно взял ее за руку.

– Это была ты.

– Ты ошибаешься, – она покачала головой, – я совсем не такая, как та женщина. Я – это я. – Фрэнки указала на свои джинсы и футболку. – Господи, ну разве я похожа на особу, способную разгуливать в черной грации?

Казалось, Коннор взвешивает в уме ее слова, его взгляд скользнул по ее телу сверху вниз и обратно, а потом он отпустил Фрэнки. Но вместо облегчения она испытала жестокое разочарование.

И все из-за того, что она не какая-то там штучка в кружевном белье. Для женщины, которая большую часть времени проводит на строительных площадках, все эти дамские вещи – бездарная трата времени и денег. Фрэнки много сил положила на то, чтобы завоевать доверие любящего отца, и никогда не жалела об этом.

– Но как ты могла догадаться, что на ней была надета черная грация, а? – низким голосом спросил Макбрайд.

– Догадалась.

Она отвернулась от него, направилась к входной двери, но на полпути остановилась, вернулась к Коннору и выхватила у него маску. А потом ушла, пока не наделала глупостей – не поцеловала его и не бросилась в его объятия.

Ее отношение к Коннору было более глубоким, чем просто страсть. Да, у них много общих интересов, но все же они не подходят друг другу. Потому что Коннор Макбрайд прекрасен и сексуален, а она… Нет, она не могла полюбить его.

И тем не менее это случилось. Фрэнки призналась себе в этом ранним утром в субботу, когда стояла в «Нота найтиз», сжимая в руке черную маску и поджидая Сару, разговаривавшую по телефону с клиентом.

Нет, Фрэнки не хотела влюбляться в него. Она боялась этой любви, потому что опасалась, что Коннор отвергнет ее. Насколько она помнила, у Макбрайда никогда не было женщин, похожих на нее.

Вот только вся беда в том, что если она никогда больше не окажется в его объятиях, никогда больше не будет смотреть с ним по телевизору футбол, волейбол или соревнования по спуску на плотах, если никогда больше не разделит с ним ложе, то будет чувствовать себя еще хуже, чем в тот вечер, когда он поцеловал ее в чулане и ушел.

Да, она полюбила его, что скрывать? Полюбила, когда ей было десять лет. Она упала со строительных лесов, а Коннор поднял ее и отнес к доктору, который заклеил разбитую коленку пластырем. Да, именно с тех пор она и любила его – любила каждое мгновение своей жизни, но почему-то убедила себя в том, что испытывает к этому человеку только страсть. Это было в высшей степени смешно, если учесть, что до Коннора у нее не было мужчины и о сексе она знала только теоретически.

А Коннор Макбрайд, с его горящими глазами и соблазнительными губами, был живым воплощением секса. Впрочем, его привлекательность не ограничивалась роскошным телом, красивым лицом или сильными руками – такими умелыми и нежными. Все в нем нравилось Фрэнки. И то, что нежный, милый мальчик пошел на работу, чтобы помогать одинокой матери и сестре. И то, что этот взрослый мужчина держал у себя такого любителя копченых сосисок, как чихуахуа Ку Джо. Да, этот человек, который поддразнивал ее, улыбался ей и стирал пальцем томатный соус с ее губ, дал Фрэнки возможность ощутить себя настоящей женщиной.

Фрэнки любила его. А Коннор любил мисс Фантазию.

Именно так она думала, но при этом не могла забыть страстный огонь в его глазах, пылавший прошлой ночью, когда они занимались любовью в чулане. Кстати, этот огонь не зажегся, когда он любил ее в образе мисс Фантазии. И если не считать того, как он потерял над собой контроль, целуя ее в лифте, Коннор оставался с мисс Фантазией обычным – приятным и веселым – парнем. А вот прошлой ночью он был совсем другим – честно и открыто говорил о своих чувствах и не скрывал своего отчаяния.

– Иди сюда! – крикнула ей Сара, захлопывая дверцу стола.

Но тут как-то странно загудел кассовый аппарат, и его гул напомнил Фрэнки о наиболее упрямой и нелюбимой ею технике в ее офисе. Впрочем, гул ничуть не смутил Сару. Она ловко стукнула по кассовому аппарату кулаком, и гул тут же прекратился.

– Я уже начала беспокоиться, – сказала Сара, выходя из-за прилавка и одновременно выставляя на витрину флаконы с лосьоном для тела. – Дирк должен вот-вот приехать. Он зайдет за мной, а потом я поеду готовиться к церемонии бракосочетания. Ты принесла ее?

Фрэнки улыбнулась и сунула маску ей в карман.

– Вообще-то у меня есть для тебя кое-что получше, – проговорила она. – Ты умеешь обращаться с темпераментными факс-машинами?

– Что ты сделала с моей кузиной? – спросила Лайза у Фрэнки вечером. Свадебный торт уже разрезали, фотографы сделали снимки, и веселье было в полном разгаре. Лайза изумленно смотрела на Сару, которая, скинув туфли, отплясывала макарену с приятным блондином.

– Я всего лишь наняла ее в качестве собственной помощницы, – с улыбкой ответила Фрэнки.

– Благодаря чему ее самоуважение выросло и позволило ей уйти от Дирка, избавившись от его тирании. – Лайза улыбнулась. – Спасибо тебе, Фрэнки.

– Нет, это я должна благодарить тебя. Сара – настоящая кудесница во всем, что касается офисных дел. Она настояла на том, чтобы мы заехали в офис. И всего за каких-то полчаса умудрилась навести порядок на моем столе и справилась с факсом, так что он теперь ведет себя как шелковый и мурлыкает как котенок.

– Кстати, о котятах. – Лайза улыбнулась своему новоиспеченному мужу, который в этот момент приветливо разговаривал с тетушкой Фелисити – старейшей из Бранниганов. Пожилая дама уже порядком утомила двух братьев Фрэнки – Уинза и Трея. Сейчас они сидели за столом, попивая шампанское и восстанавливая силы после общения с разговорчивой тетей. – Тебе не кажется, что смокинг сидит на Марке лучше, чем на всех остальных мужчинах?

– Ну-у… – Фрэнки покосилась на Коннора – тот выглядел просто великолепно в черном смокинге и со взъерошенными черными волосами, – не могу сказать, что согласна с тобой.

Коннор стоял у барной стойки со стаканам пива в руках. Он был невероятно мрачен – без сомнения, из-за того, что Фрэнки избегала его общества с самого начала свадебной церемонии. К тому же гостей собралось больше сотни, и у Фрэнки и у Коннора, как у людей, близких к новобрачным, было множество дел, так что им просто некогда было поговорить. Или заняться другим, еще более приятным делом. А Фрэнки хотела и того и другого.

– Это был он, не так ли? – спросила Лайза. – В ту ночь, в Валентинов день?

– Марк тебе рассказал, да?

– Марк не сказал мне ни слова. – Лайза заглянула Фрэнки в глаза. – А в этом, собственно, не было необходимости, Я все вижу в твоих глазах, дорогая моя. Просто я никогда не обращала на это внимания.

– Я тоже, – призналась Фрэнки. Она поняла, какие чувства испытывает к Коннору, и, больше того, сама призналась себе в этих чувствах. Знала, что он хочет ее, всегда хотел. Вот только любил ли он ее?

– Не сказала бы, что он выглядит счастливым. Что ты с ним сделала?

– Ничего. – И вдруг сомнения Фрэнки разом рассеялись. Она улыбнулась. – Пока ничего.

Терпение Коннора было на исходе. Он провел бессонную ночь, промаялся весь день и едва сдерживал желание помчаться домой к Фрэнки, перебросить ее через плечо и отнести к себе домой, в свою постель, в свою жизнь. Туда, где ее место. Он бы так и сделал, но страх, который Коннор заметил в глазах Фрэнки, останавливал его. Он не хотел испугать ее и все испортить.

Макбрайд мрачно наблюдал за Фрэнки, которая стояла неподалеку со своим средним братом Треем и еще каким-то парнем – клерком из офиса Марка. Фрэнки была чертовски сексуальна в голубом платье. Это чудо портновского искусства, изготовленное специально для подружки невесты, оставляло открытыми ее нежные плечи и длинные ноги. Коллега Марка что-то сказал, Фрэнки засмеялась, и Коннор ощутил неприятный укол ревности.

Нет, с него довольно! Макбрайд громко поставил стакан на стойку и стал пробираться сквозь толпу, но пока он шел, троица куда-то исчезла.

– Черт возьми! – пробормотал Коннор.

– Это вы Коннор Макбрайд? – Коннор поднял голову и увидел перед собой официанта, державшего в руках бутылку из-под шампанского. Коннор кивнул, и официант вручил ему пустую бутылку и сложенный вчетверо листок бумаги. – Тогда это вам, – сказал он и быстро удалился.

Сунув бутылку под мышку, Коннор развернул листок. Хмурое выражение сменилось улыбкой, когда он прочитал записку, которая начиналась словами: «Если ты хочешь сыграть в…» Он сложил листок, сунул его в карман и пошел по направлению, указанному в записке. Он хотел не просто сыграть, а выиграть.

– У тебя, похоже, страсть к чуланам? – спросил Коннор, замерев у бельевого чулана и наблюдая за тем, как оттуда выходит Фрэнки Бранниган, одетая в черную грацию и кружевную маску.

– У меня страсть к тебе, – проговорила она. – Я… – Голос ее сорвался, она облизнула губы. – Да, Коннор, в ту ночь это была я. Я притворилась мисс Фантазией, потому что у меня не хватило смелости признаться в том, как сильно я хочу тебя. Я не могла признаться в этом ни тебе, ни – и это особенно важно для меня – себе.

Коннор шагнул ей навстречу, но Фрэнки остановила его, подняв руку.

– Подожди, я еще не все сказала. Видишь ли, я люблю тебя, всегда любила. Так что если ты не испытываешь этого же чувства ко мне, уходи, а я оденусь, пока какой-нибудь шустрый официант не заметил меня здесь и не вызвал полицейских, чтобы те арестовали меня за неприличное поведение.

– А если я люблю тебя?

– Тогда нас обоих надо будет арестовать за неприличное поведение, – вымолвила она. Коннор усмехнулся и привлек Фрэнки к себе, чтобы наградить ее страстным поцелуем.

– Я люблю тебя, детка, и женюсь на тебе. – Он ждал, что она будет спорить с ним, станет спрашивать, зачем ему это нужно, скажет, что они не подходят друг другу.

– Ты нарушаешь правила, – произнесла Фрэнки.

– Какие еще правила? – удивился Макбрайд.

– Целоваться надо только после того, как покрутишь на полу бутылочку.

– Я не могу ждать. – Он снова поцеловал ее – нарочито медленно, наслаждаясь вкусом ее губ, нежным теплом ее тела, прильнувшего к нему.

Фрэнки была в его объятиях, в его сердце. Он заметил, как блеснули ее глаза, и усмехнулся. Фрэнки была неискушенной в любовных утехах, но все ее существо дышало страстью, а тело, облаченное в соблазнительное белье, трепетало в ожидании его ласк. Вот только нижняя губа чуть дрожала. Значит, она все еще боится, все еще чувствует себя неуверенно.

– Потому что ты и есть мисс Фантазия. Моя Фантазия. В белье и маске или без них – не важно. – Коннор поднял руку и снял с Фрэнки маску, и на этот раз она не противилась ему, как в их первую ночь. За маской последовала черная грация, и обнаженная Фрэнки оказалась в его объятиях. – Особенно без них, – шепнул он ей на ухо. – Ты женщина, о которой я мечтал всю жизнь. Женщина, которую я хочу.