Текст книги "Десять дней счастья"

5

Чудесный греческий остров Корфу встретил их солнцем, запахом рыбы и многочисленными оливковыми рощами. Джулс еще вечером предупредила подруг, что собирается провести весь этот день на острове со Стенли. Джулс понимала: закрученная ею интрига выходит из-под контроля, а потому предпочла устраниться и пустить события на самотек. Стенли же был несказанно рад приятной компании во время неспешной пешей и автомобильной прогулок по острову и обязательному посещению соседнего Мышиного острова.

Стоило ли стравливать Эстель и Оливию между собой? – думала Джулс, пока гид рассказывал историю острова и демонстрировал великолепный вид на гавань. Но если бы я не заставила их драться за Ника и Джека, они бы ни за что не решились на серьезные шаги. Правда, как же теперь разобраться, кто с кем должен быть? Кажется, Эстель одинаково нравятся и Ник, и Джек. Во всяком случае, флиртовала она вчера с Ником, но как только Оливия попыталась предъявить какие-то права на Джека, сразу же встала в позу. Да и Оливия хороша: если тебе так нравится Ник, зачем же строить глазки Джеку? Вот и сейчас разбились на две пары и бросают друг на друга косые взгляды. Да, кажется, наделала я дел!

– О чем задумалась? – поинтересовался Стенли.

– Да об этих двух парочках.

– А что о них думать? – удивился он.

– Присмотрись внимательно, может быть, ты заметишь что-то, что я пропустила?

Стенли демонстративно прищурился, но потом покачал головой.

– Ладно. – Джулс махнула рукой. – Можешь считать это обычной женской причудой.

– Договорились, – усмехнулся Стенли. – Кстати, что ты думаешь о том, чтобы тоже позировать мне?

– Ты решил собрать в своих работах целый цветник?

– Да, – честно ответил он. – Вы все такие разные и такие красивые, что я просто не могу отдать кому-то одному предпочтение. Я бы с удовольствием писал твои портреты среди греческих развалин.

– Руин, – поправила его Джулс.

– Руин или развалины – суть дела не меняется. У меня с собой фотоаппарат…

– Не видела ни одной твоей картины и потому не могу сказать, насколько ты талантлив, но один дар у тебя есть.

– Какой же?

– Дар убеждения.

Стенли дружески обнял Джулс и взлохматил ей волосы на голове.

– Ты просто чудо! – сообщил он.

– Если бы я знала, что ты не заводишь романов со своими моделями, я бы решила, что ты положил на меня глаз.

– Прости, Джулс, но это вряд ли возможно. У меня уже есть муза. – Стенли виновато развел руками. – К сожалению, свою музу я не рисую никогда. А работы мои ты можешь посмотреть очень просто: вечером я тебе покажу альбом с фотографиями с моей последней выставки в Париже.

– Жаль, что я пишу о политике и экономике, а не об искусстве, а то я бы все о тебе давно знала, – вздохнула Джулс. – Кстати, а где ты собираешься фотографировать Эстель?

– Конечно же в Неаполе, в замке Кастель дель Ово! – Стенли сказал это так, словно никакого другого ответа и быть не могло.

– А когда мы увидим наши портреты?

– В следующем сезоне у меня намечается выставка в Тейт Модерн, думаю, я успею закончить ваши портреты.

– Боюсь только, что мы будем там сами на себя непохожи, – улыбнулась Джулс.

– Почему это?

– В Тейт Модерн выставляется нетрадиционное искусство.

– Не волнуйся, – поспешил успокоить ее Стенли, – назвать мою живопись традиционной, конечно, нельзя, но на ней все вполне узнаваемо. Другое дело, что меня больше привлекает возможность передать через игру красок внутренний мир человека. И этим меня привлекаете вы: такие разные!

Джулс усмехнулась. Они уж точно все разные.

– И все же я опрометчиво дала свое согласие, – с притворным вздохом сказала она. – Нужно было сначала посмотреть твой альбом.

– Ты можешь отказаться в любой момент. – Стенли был явно расстроен, но мужественно выдержал удар.

– Я же пошутила! А Эстель, кстати, может и потребовать показать твои работы, прежде чем дать согласие. Она ведь все привыкла просчитывать на несколько ходов вперед.

– Ты говоришь так, будто это плохо.

– А что хорошего? Нарисовала себе портрет идеального мужчины и теперь пытается такого найти!

– А у тебя есть портрет идеального мужчины.

– У меня есть даже его фотография, – вздохнув, сказала Джулс. – Впрочем, он вовсе не идеальный, просто он… мой. Да, он мой, так будет правильнее всего.

– Тогда почему же ты одна? У него проблемы на работе?

– Нет, у него проблемы с головой! Я в круиз-то собралась только потому, что мы с ним поссорились и, похоже, расстались навсегда.

– Если хочешь, можешь мне рассказать. Я ведь знаю тебя совсем недавно и мог бы по-новому взглянуть на эту историю.

– Тут и рассказывать-то нечего. Совершенно обычная история о том, как не совпадают стремления женщины и мужчины. Мы встречаемся уже пять лет, мне порядком надоело делать прозрачные намеки, и я его прямо спросила, когда он собирается на мне жениться.

Стенли усмехнулся.

– Ты отважная женщина!

– Я глупая женщина. Конечно, он сказал «нет» и чуть ли не принялся креститься, чтобы отогнать злого духа. Я завелась и сказала, что мы можем быть вместе, только если нас обвенчают в церкви. Фрэнк развернулся и ушел. – Джулс замолчала, погруженная в свои воспоминания.

– И что ты собираешься делать дальше? – осторожно спросил Стенли.

– Понятия не имею! Сначала мне хотелось убить его, потом убить хотелось себя, теперь мне никого не хочется убивать, хочется лишь быть рядом с ним.

– Так что же тебя останавливает?

– Если я вернусь к нему, это будет значить, что я отказалась от своих взглядов.

– Знаешь, Джулс, мне кажется, ты все только усложняешь. Если ты его действительно любишь, что может помешать вам быть счастливыми?

– Только наше собственное упрямство, – вздохнув, ответила Джулс.

Несколько минут они молча смотрели на прозрачные воды Ионического моря. Наконец Стенли, который последние несколько минут развлекал себя тем, что внимательно приглядывался к Оливии и Эстель, не выдержал гнетущего молчания и радостно сообщил Джулс:

– О, я понял, что ты имела в виду, когда говорила, что твои подруги и их кавалеры себя странно ведут!

– И что же? – Джулс сама уже успела забыть об этом вопросе.

– Они ведь совсем не смотрят друг на друга, а все косятся в сторону. Эстель почему-то смотрит на Джека, но только когда он не смотрит в ее сторону, и наоборот. То же самое с Оливией и Ником. Они тоже косятся в сторону Эстель и Джека, когда думают, что никто не замечает. Что там у них творится, Джулс?

– Я в своей-то жизни разобраться не могу, а ты просишь меня понять, что происходит в головах четырех взрослых упрямых людей?

– Как я рад, что Джек уговорил меня отправиться в это путешествие! – поделился с Эстель Ник.

Они отстали от основной группы и неспешно прогуливались в роще невысоких стройных олив. Все вокруг дышало тишиной и спокойствием, располагающим к задушевным беседам.

– Ты тоже не хотел ехать? – улыбнувшись, спросила Эстель. – Джулс нас еле уговорила.

– У меня всегда так много работы, что я просто представить себе не мог, как оставлю свою фирму хоть на один день без присмотра!

– Ну и как?

Ник улыбнулся и развел руками.

– Пока что никто не звонил и в панике не спрашивал, что делать, если закончилась бумага в факсе. А обычно я по сто раз на дню решаю подобные проблемы: то почта не отправляется, то ручка не пишет.

– У меня с этим проще, – поделилась Эстель. – Правда, ко мне пристают абсолютно со всеми вопросами, совершенно не согласовывая это с моей компетенцией: юридическими, производственными и тому подобными!

– Видишь ли, у меня свое дело, так что приходится быть в курсе всего. – Ник развел руками. – Я плохой начальник, предпочитаю сделать сам, чем долго заставлять другого.

– Как же мне это знакомо! – рассмеялась Эстель. – Подожди-ка, я ведь до сих пор не знаю, кем ты работаешь.

– А может быть, не будем о работе? – забавно скривившись, предложил Ник. – Разве у двух взрослых, совершенно свободных людей не найдется других тем для разговора, особенно на этом райском острове?

– Например? – кокетливо поинтересовалась Эстель.

– Например… – Ник задумался.

Эстель рассмеялась и дружески похлопала его по руке. Она и сама уже забыла о других темах для разговора.

– Это какое-то сумасшествие! – признался удрученный Ник. – Я, оказывается, забыл, о чем можно поговорить с симпатичной мне женщиной! Скажи, ты не знаешь хорошего психотерапевта? Кажется, мне пора лечиться от трудоголизма.

– Не знаю, хотя Джулс мне как-то советовала обратиться к доктору и даже обещала поинтересоваться у знакомых.

– Ваша Джулс такая забавная! Если честно, в вашей компании на нее первую обращаешь внимание. Надеюсь, тебя не обидели мои слова?

– Что ты! – отмахнулась Эстель. – Мы с Оливией уже давно привыкли к тому, что Джулс всегда в центре внимания. Мы просто тихо стоим до поры до времени в сторонке и ждем своей очереди. Тем более что сердце Джулс уже давно и прочно занято.

– Неужели он отпустил ее одну?! – поразился Ник.

– Может быть, Фрэнку эта идея и не понравилась, но его никто не собирался спрашивать: накануне они крепко поссорились. На самом деле Джулс отправилась в этот круиз залечивать душевные раны. А нас с собой потащила, так как была совершенно уверена в том, что и нам необходима «скорая круизная помощь».

– И это так?

– Лично мне нужна не помощь, а полная реабилитация. Я уже успела забыть, что значит быть просто женщиной, а не бизнес-леди.

– Наверное, ты работаешь с утра до ночи.

– В этом-то и вся проблема. У меня слишком много свободного времени, а занять его чем-то кроме работы я так и не смогла. Ну не привлекает меня коллекционирование или вышивание крестиком!

Ник рассмеялся.

– А ты никогда не пробовала прыгать с парашютом?

– Господи, о чем ты?! Да я, когда схожу с нашего лайнера, вся дрожу как осиновый лист! А ты говоришь – прыгнуть с парашютом…

– Говорят, что экстремальные виды спорта позволяют бороться с депрессией. В кровь поступает такое количество адреналина, что все проблемы сразу же снимает как по мановению волшебной палочки.

– Если честно, я от начала нашей поездки получила столько этого самого адреналина, что уже давно забыла о всяких проявлениях депрессивных состояний. Мы только из Мадрида в Венецию добирались с такими приключениями! Даже вспоминать об этом не хочется. – Эстель поежилась, в нос снова ударил запах рыбы.

– У меня есть предложение, – с заговорщицким видом сообщил Ник.

Эстель выразительно приподняла бровь, приглашая его тем самым продолжать.

– Давай бросим группу и проведем весь этот день только вдвоем? Найдем какой-нибудь небольшой ресторанчик, где подают свежевыловленную рыбу, будем пить молодое вино, болтать обо всем на свете и поднимемся на лайнер перед самым его отходом. Просто исчезнем из привычного мира, забудем все, что мы знаем, забудем, кем мы были, и просто начнем наслаждаться жизнью.

Эстель колебалась всего секунду. Группа уже ушла далеко вперед, нудные рассказы гида о жизни древних греков ее не привлекали. А вот высокий, мускулистый, загорелый мужчина рядом с ней вызывал какие-то странные, почти забытые желания.

Она рассмеялась, схватила Ника за руку и потащила за собой в сторону моря.

– Это будет лучший день в твоей жизни! – пообещал Ник, правильно истолковав действия Эстель.

– Как провела день? – греясь в лучах заходящего солнца и лениво листая альбом с работами Стенли, поинтересовалась Джулс у появившейся на палубе Оливии.

Она подняла глаза на сияющее лицо подруги и откинулась обратно на шезлонг.

– Впрочем, об этом можно и не спрашивать. Твое лицо тебя выдает с головой, – констатировала Джулс.

– Что читаешь? – поинтересовалась подруга, присев рядом с Джулс.

– Рассматриваю работы Стенли. Если честно, до сих пор не могу понять, как к ним относиться.

– Желтые лица и перепутанные части тел?

– Нет, все вроде бы как на обычных реалистических полотнах, а что-то есть в его работах такое… Ну вот, например, посмотри на эту женщину. Можно сразу же с уверенностью сказать, что она холодная и высокомерная, а почему я сделала такой вывод, не понятно и мне самой.

Оливия присмотрелась к продемонстрированному портрету и пожала плечами.

– Игра света и тени, – объяснила она. – Смотри, как подчеркнуты голубоватым тоном ее скулы, а губы бледнее обычного и сжаты в тонкую линию. Да, Стенли мастер. Вот только что я увижу на своем портрете…

– Что мы увидим, – поправила ее Джулс.

– Ты тоже решила позировать Стенли?

– Да, и кажется, соревнование мы обе проиграли: Стенли собирается просить о том же Эстель.

– Вот как, – мрачно отозвалась Оливия.

Джулс решила, что стоит сменить тему: судя по всему, между ее подругами пробежала черная кошка.

– Так как ты день провела? Я вот облазала все окрестные руины, пока Стенли не отщелкал всю пленку, – пожаловалась Джулс. – Мне кажется, я завтра не смогу встать после таких спортивных занятий!

– А я провела просто чудесный день! – похвасталась Оливия. – Мы гуляли с Джеком по оливковым рощам, плавали в заводи возле Мышиного острова…

– Оливия, можешь не пересказывать мне план экскурсии, я была там и все достопримечательности видела сама. Лучше скажи, ты сияешь, словно начищенная монета, потому что просто отлично провела день, или этому есть более серьезные причины?

– Что ты имеешь в виду? – осторожно осведомилась Оливия.

– Тебе нравится Ник? – прямо спросила Джулс, впрочем не ожидая особенной откровенности от Оливии, славящейся своей скрытностью во всем, что касалось ее отношений с мужчинами.

Если бы Джулс не знала Оливию столь долго, ее не поразил бы так сильно ответ подруги:

– Да, он умный, начитанный, сильный, а еще у него потрясающе красивое тело! Как он плавал в море, а солнце отражалось на его широкой спине… – Оливия затаила дыхание, и Джулс не решилась ее прервать в столь интересном месте. – Мы играли в море, словно два маленьких ребенка. Да, кстати, у меня с ним сегодня свидание. Я понимаю, что это некорректно, но я бы очень просила вас всех не появляться в ресторанчике на второй палубе сегодня вечером. Это только мой вечер и я хочу насладиться им в полной мере!

– Но ведь тебе нравился Ник, – напомнила подруге Джулс. Несмотря на то что она сама создала эту ситуацию, события явно выходили из-под ее контроля, а Джулс этого ох как не любила.

– Мало ли кому кто нравился! – раздраженно заметила Оливия. – Эстель ведь, ни капли не смущаясь, пропала куда-то с Ником. Мы не успели сойти на берег, как они исчезли. И, между прочим, до сих пор не вернулись. Мы с Джеком хотя бы весь день были на глазах у людей. А о том, что вчера они весь день провели вместе, я вообще молчу!

– О, да ты ревнуешь! – Джулс даже приподнялась на шезлонге, так ее заинтересовала реакция подруги.

– Нет, – совершенно спокойно ответила Оливия. – Просто нехорошо так поступать с друзьями. Хотя, может быть, это и к лучшему. С каждым часом, проведенным рядом с Джеком, я все больше и больше привязываюсь к нему. Я с колледжа не встречала мужчин, которым бы было совершенно безразлично, чем я занимаюсь, сколько зарабатываю и «не сложно ли мне самой вести все дела»!

– А как же усы? Ты же терпеть не можешь усатых мужчин, – напомнила Джулс.

– Несмотря на усы, Джек неплохо целуется! Многие безусые могли бы у него поучиться. А еще он ласковый, нежный, мечтательный и просто замечательный. Пусть Ник моложе и красивее, у Джека столько неоспоримых достоинств, что хватит на двух Ников, что бы там себе Эстель не думала! – Выдохшаяся Оливия замолчала, но, отдышавшись, завершила свою тираду: – Все, хватит портить мне этот чудесный день мыслями о предательстве. Раз Эстель наплевала на наш кодекс, почему бы и мне не сделать то же самое?

Джулс не нашлась, что возразить подруге. Уверять Оливию, что заводить роман с мужчиной только ради того, чтобы отомстить подруге, непорядочно по отношению к этому мужчине? Разве она прислушается к этому? Конечно же нет!

– Встретимся ночью в нашей каюте, – попрощалась Оливия. Она еще секунду постояла, но потом решила все же добавить «контрольный выстрел», совершенно не сомневаясь, что Джулс передаст ее слова Эстель: – Жаль, что Джек и Ник делят одну каюту на двоих!

Оливия развернулась и отправилась на встречу с усатым хорошо целующимся Джеком.

– Вот это да… – пробормотала Джулс, не зная, каким еще образом выразить свое отношение ко всему происходящему.

Давно, лет в тринадцать, как только их начали интересовать мальчики с точки зрения отношений полов, а не возможности списать домашнее задание, подруги заключили своеобразный «кодекс» поведения.

Джулс улыбнулась и, прикрыв глаза, вспоминала, как они написали этот кодекс и, торжественно зачитав его по очереди, дали клятву никогда не нарушать.

Одним из основных правил, записанных в кодексе, было «Не покушаться на чужого мальчика». Прошло столько лет, а Оливия до сих пор чтила этот кодекс, и не только чтила, но и всерьез собиралась придерживаться его.

Какими глупыми мы тогда были, по-прежнему улыбаясь, думала Джулс. Мы ведь не знали, что любая, даже самая страшная клятва – ничто перед удивительным чувством любви. Мне остается только надеяться, что Оливия и Эстель так же это поймут. А еще поймут, что первый выбор часто бывает ошибочным. У них сейчас есть возможность исправить свою ошибку, и я им в этом помогу, даже если потом они будут дуться на меня несколько лет. Впрочем, если девчонки поймут, что нашли свое счастье, пусть даже и мимолетное, мне многое простится.

Она открыла глаза и осмотрелась. Солнце почти село, Джулс в одном легком платьице стало прохладно от морского бриза. Она встала с шезлонга, надела часы, которые снимала, чтобы на руке не остался след от браслета, и удивленно подумала: интересно, где же носит Эстель? Лайнер отплывает через пятнадцать минут. Неужели мне опять придется уговаривать капитана задержать отплытие?

Джулс фыркнула и мотнула головой.

А подруги еще говорят, что проблемы создает она!

6

Джулс уже спала, когда в каюту вернулись сначала Эстель, а потом и Оливия. Зато утром Джулс как всегда встала первой и отправилась встречать рассвет на верхнюю палубу. Она уже успела полюбить это место спокойных размышлений и неспешных бесед с самой собой. Уже давно у Джулс не было времени, чтобы просто подумать о том, куда она идет, чего хочет добиться. Не хватало ей времени и на то, чтобы проанализировать свои чувства к Фрэнку.

Наверное, я к нему привыкла, как к должному. Мне всегда казалось, что он должен быть рядом, должен выполнять все мои желания. Как жаль, что у меня не нашлось в этом разговоре ни одного аргумента, кроме моего собственного «хочу». Неужели я рассчитывала, что буду счастлива, если Фрэнк согласится с моим шантажом?

Джулс облокотилась на перила и задумчиво посмотрела на розовеющие воды Тирренского моря. Лайнер как раз огибал изящный мысок итальянского «сапога», и в туманной дымке раннего утра были видны смутные очертания берегов Сицилии и Апеннинского полуострова.

Она глубоко вздохнула и искренне порадовалась, что в этот ранний час на всем огромном лайнере не спится только ей.

Как же хорошо иногда побыть одной, подумала Джулс, всматриваясь в плещущиеся далеко внизу волны. Вот только как бы я не осталась одна еще на многие годы.

Джулс грустно усмехнулась и подняла глаза, чтобы увидеть, как в голубеющем небе кружится в поисках рыбы одинокая чайка. Солнце как всегда поднималось над горизонтом, и чувствовалось, что за миллиарды лет ему уже порядком это надоело, но деваться было некуда. Оно лениво подмигнуло Джулс, словно старой знакомой, и занялось своим привычным делом, раскрашивая мир в мириады оттенков розового и золотого.

Хочу ли я, чтобы наши с Фрэнком отношения завершились? – честно спросила себя Джулс.

Она тяжело вздохнула и честно ответила: нет.

С кем же еще быть честным, как не с собой? Вот только теперь Джулс оставалось решить еще один важный вопрос: что ей делать дальше? Извиниться перед Фрэнком, попробовать объяснить ему, как ей сложно, когда каждый знакомый спрашивает, когда же они наконец поженятся, или просто вернуться и сделать вид, что ничего не было, что она просто отправилась с подругами в путешествие, чтобы чуть-чуть развеяться и освежить отношения?

Солнце почти перевалило за линию горизонта и теперь светило Джулс в глаза.

Она прикрылась рукой и недовольно поморщилась.

Ладно, обо всем этом я подумаю завтра, у меня впереди еще пять рассветов, чтобы четко понять, чего же я хочу от отношений с Фрэнком, и решить, как жить дальше. А из моих размышлений в итоге может получиться отличная статья для какого-нибудь дамского журнала.

Джулс усмехнулась и покачала головой. Ох уж эта журналистика! Всего-то пять лет назад она была еще вполне нормальной…

– Привет, я знала, что смогу найти тебя здесь.

Эстель подошла так незаметно, что Джулс даже немного испугалась.

– Привет. Что это ты сегодня так рано? Ты же вернулась в каюту за полночь.

– Что-то не спится. – Эстель пожала плечами и глубоко вдохнула чистый и свежий морской воздух. – Какая красота! Я теперь понимаю, почему ты встаешь каждое утро ни свет ни заря.

– Что-то случилось, Эстель?

– Почему ты так подумала? Все просто отлично! – слишком быстро и оживленно ответила Эстель.

– Нет, меня не обманешь! Тебя что-то тревожит. И, мне кажется, я даже догадываюсь что.

– Брось, Джулс, я отлично провожу время.

– Твоя скрытность мешает тебе жить, – нравоучительно заметила Джулс. – Разве ты не знаешь, что, когда рассказываешь другому о своих проблемах, становится легче?

– Если ты говоришь о психотерапевте, то я здесь ни одного не вижу.

– Ха-ха! Я говорю о «скорой дружеской помощи». Мы ведь знаем друг друга уже столько лет!

– Почти двадцать, – улыбнувшись, сказала Эстель.

– И ты еще пытаешься мне после двадцати лет знакомства доказать, что тебя ничего не тревожит?! – в притворном возмущении возопила Джулс.

– Ладно, только не кричи! – попросила Эстель. – Ты портишь такое замечательное утро…

– По твоему лицу не скажешь, что оно замечательное. Что-то не так с Ником?

– С Ником-то все как раз как нельзя лучше! – не слишком радостно ответила Эстель.

– Так в чем проблема? – поинтересовалась Джулс, хотя уже и так понимала, что тревожит ее подругу.

– Проблема в Оливии.

Джулс не стала ничего говорить и лишь выразительно приподняла бровь, предлагая Эстель объяснить, что конкретно она имеет в виду.

– Помнишь, как лет в тринадцать, кажется, мы поклялись никогда не переходить друг другу дорогу?

– Буквально вчера об этом вспоминала.

– Ну вот, когда мы познакомились с Ником и Джеком, Оливия сразу же сказала мне, что ей очень нравится Ник. Я не имела ничего против – ты же знаешь, я терпеть не могу блондинов! – тем более что Джек выглядит более серьезным, чем его приятель. Он, кстати, Оливии сразу же не понравился, ведь у него усы. И вот вчера я вовсю кокетничала с Ником, поехала вместе с ним на экскурсию. А там мы оторвались от группы и провели весь день вместе. Еле успели на лайнер! А потом еще почти до двух часов ночи гуляли, смотрели на звезды. Ник, оказывается, увлекался астрономией, он мне столько всего интересного рассказал!

– Так, значит, Ник оказался интересным собеседником?

– Стала бы я с ним гулять, если бы нам не о чем было поговорить! – фыркнула Эстель.

– Не стала бы. Но ты отвлекаешься от сути вопроса: каким образом твои отношения с Ником связаны с нашей клятвой?

– Господи, Джулс! Ник ведь территория Оливии, она меня сразу же предупредила. Получается, я нарушила наше соглашение. Значит, Оливия больше не сможет мне доверять, не говоря уже о том, что я увела у нее мужчину, который ей нравился!

– Так верни его, – спокойно, словно речь шла о не подошедшей по размеру вещи, предложила Джулс.

– Не могу! – Эстель вздохнула и виновато развела руками. – Мне с ним так хорошо, как ни с кем еще не было! Он умный, интересный собеседник, умеет рассмешить меня. Вчерашний день был лучшим в моей жизни за прошедшие десять лет. Даже школьный конкурс, где мы утерли нос всем задавакам из группы поддержки, разделив корону на троих, идет в моем рейтинге лучших дней теперь вторым!

– Ого! – присвистнула Джулс. – А я до сих пор считаю его лучшим днем в моей жизни. Несмотря на встречу с Фрэнком, первый поцелуй с ним и прочие милые радости любви.

– Вот видишь!

– А в чем, собственно, твоя проблема состоит? Чего ты хочешь?

Эстель всерьез задумалась.

– Наверное, я хочу остаться с Ником и не разрушать нашу с Оливией дружбу.

– Это сложно.

– Я понимаю! Но ведь должен же быть какой-то выход?

– Может быть, тебе достаточно просто рассказать Оливии о том, как сильно ты страдаешь из-за нарушения этой глупой детской клятвы?

– Это вовсе не глупая клятва! – возразила Эстель. – Это манифест женской дружбы. Все женщины – хищницы по своей сути, все стремятся заполучить лучшего партнера, что бы там мужчины о себе ни мнили. И согласие добровольно отказаться от лакомого кусочка ради подруги и есть квинтэссенция женской дружбы.

– Как все сложно. Я-то думала, что мы дружим только потому, что нам интересно друг с другом, что мы можем помочь и поддержать подругу в сложной ситуации, потому, что мы так хорошо изучили друг друга, что точно знаем, какие слова нужны для утешения, какие для ободрения, а какие лучше всего выразят похвалу. А оказывается, мы просто заключили договор о разграничении участков для охоты! – язвительно сказала Джулс.

– Ты все правильно говоришь, но скажи мне честно, ты бы увела у кого-нибудь из нас парня прямо из-под носа?

– Я ничего не могу тебе ответить, ведь я никогда не была в такой ситуации, и, надеюсь, никогда не буду.

– Вот видишь! – Эстель направила на Джулс обвиняющий перст.

– Что я должна видеть?

– Ты боишься даже оказаться в такой ситуации. Значит, то, что я сделала, отвратительно и недостойно!

– Эстель, прекрати истерику, – устало попросила Джулс. – На тебя это так не похоже. Все, что тебе нужно сделать, это поговорить с Оливией, объяснить ей, что ты наконец-то встретила мужчину своей мечты. Думаю, она все поймет и спокойно отойдет в сторону.

– Я теперь в глаза Оливии смотреть не могу, а ты предлагаешь мне с ней поговорить! Представляю, как она на меня обижается. Она бы никогда так не поступила.

– Ну, если не учитывать, что она вчера целовалась с доставшимся тебе по соглашению Джеком, и никакие усы ей не мешали…

Джулс не сразу заметила, как изменилось лицо Эстель, а когда увидела это, сразу же поняла, что в очередной раз сморозила глупость.

– Я это говорила не для того, чтобы и ты теперь дулась на Оливию, – поспешила сказать Джулс, – а лишь для того, чтобы тебе не казалось, что Оливия теперь одинока и несчастна.

– О нет, она счастлива! – съязвила Эстель. – И после этого она еще считает себя правой и обижается на меня?

– Кто тебе сказал, что Оливия на тебя обижается?

– Сегодня утром, когда я встала, она сделала вид, что спит. А ведь я даже позвала ее.

– Может быть, она действительно спала.

– Джулс, ты ведь и сама не веришь в то, что говоришь! – укоризненно заметила Эстель. – Я теперь не желаю встречаться с этой лицемеркой!

– Вам все равно придется видеться. Напомню тебе, что мы все живем в одной каюте, сидим за одним столиком в ресторане.

– Это не проблема: Ник хочет проводить со мной все дни. Думаю, мы сможем найти себе столик на двоих, да так, чтобы Оливия видела все!

– Эстель, прекрати, пожалуйста. Ты себя ведешь смешно и глупо! – сорвалась Джулс. – Вы обе хороши, надо признать это, посмеяться над сложившейся ситуацией и сделать выводы.

– Я могу сделать только один вывод: Оливии я больше доверять не могу. Ладно, меня ждет Ник, я обещала, что сегодня позавтракаю с ним. Пока, Джулс.

– Эстель, постой!

Но она не обратила никакого внимания на крик подруги и с самым независимым и гордым видом отправилась на встречу с Ником.

Как малые дети, честное слово! – возмущенно подумала Джулс. Ну что мне с ними теперь делать? Оливия дуется на Эстель, Эстель чуть ли не возненавидела Оливию вместо того, чтобы порадоваться этому обмену, благодаря которому они встретили интересных, подходящим именно им мужчин. Ну что вышло бы хорошего, если бы Эстель встречалась сейчас с Джеком, а Оливия с Ником? Ничего! Да я сразу же поняла, что этот пасьянс нужно перетасовать и заново разложить. Ладно, я дам им два дня, если за это время до них не дойдет вся абсурдность ситуации, придется опять брать все в свои руки.

– Можно подумать, что мне мало своих проблем! – пробурчала Джулс. Новый день ее уже совсем не радовал. – Может быть, к вечернему празднику Нептуна они образумятся?

Впрочем, сама Джулс в это почти не верила.

Самые неутешительные прогнозы Джулс оправдались: весь день Оливия и Эстель изо всех сил старались не встречаться друг с другом, ели в разных ресторанах, загорали на разных палубах, даже в каюту старались заходить так, чтобы там не было соперницы. Хотя в чем суть их соперничества, Джулс понять так и не смогла: у обеих отношения с мужчинами складывались самым лучшим образом. Во время завтрака с Оливией и Джеком и обеда с Эстель и Ником Джулс убедилась, что в глазах спутников ее подруг сияет тот самый огонь восхищения, который быстро переходит в пламя страсти, а потом, если пламя не уничтожает все без остатка, становится просто теплом нежности и привязанности – вершины любви в понимании Джулс.

Стенли никак не мог понять, что происходит, и весь день с интересом наблюдал, как Оливия и Эстель демонстративно избегают друг друга, а Джулс постепенно раскаляется от абсурдности ситуации. И лишь Джек и Ник упивались своим счастьем и радовались, что весь день их «чудесные находки» принадлежали только им.

Желали того Эстель с Оливией или нет, но вечером им все же пришлось встретиться, хотя и не без участия Джулс. Она уговорила метрдотеля усадить всю компанию за столик на шестерых. И теперь старательно вместе со Стенли пыталась завести светскую беседу. Пока что им это не очень-то удавалось.

– Вообще-то странно, что они решили устроить праздник Нептуна, – поделился своими соображениями Стенли.

– Почему же? – поинтересовалась Джулс. – Ведь Нептун – морское божество.

– Обычно праздник Нептуна устраивают при пересечении экватора, – пояснил для несведущих Стенли. – Это такое своеобразное морское крещение с обязательным маканием всех некрещеных в бочку с морской водой.

– Надеюсь, нас не собираются никуда макать! – забеспокоилась Эстель. Сегодня она надела свое лучшее вечернее платье, на которое, как совсем недавно выяснилось, уже давно облизывалась Оливия, но так и не успела купить. Еще один повод дуться на подругу.

– Нет, – поспешил успокоить ее Ник. – Думаю, будет просто представление и конкурсы. Но даже если они соберутся кого-то макнуть в бочку, я постараюсь тебя спасти.

Оливия закатила глаза и демонстративно отвернулась.