Текст книги "Каятан"

Ударил гром. Небо на юго-востоке затянуло тучами очень быстро, еще каких-нибудь десять-пятнадцать минут назад ничего подобного заметно не было.

– Дождь, – грустно произнес Мик. – Н-да, некоторые обстоятельства наводят на мысли…

Внезапно, я ощутил, что дерево перестало трястись. Посмотрев вниз, я не поверил своим глазам. Головастики с максимально возможною скоростью скакали в сторону леса. Мне даже показалось, что, преследуя нас, они такой прыти не выказывали.

– Может, они дождя испугались, – предложил Мик.

– Или специально отошли, чтобы мы с дерева слезли. Хотя, с другой стороны, зачем им? Дерево и так бы скоро свалилось.

Минут пять мы ждали, не вернутся ли головастики, но никаких намеков на подобное развитие событий так и не увидели.

– Ну что ж, была – не была, – мы полезли вниз. Оказавшись на расстоянии двух метров от земли, я бросил еще один взгляд в сторону Проклятого леса, но ничего живого не заметил. Тогда мы спрыгнули.

– Ну, и зубки же у них, – восхитился Мик.

Еще бы он не восхитился. От когда-то толстого ствола осталась одна сердцевина. Задерживаться мы здесь не стали, – в ушах все еще стоял скрежет лязгающих челюстей.

Через пару минут мы выбрались на дорогу. Стараясь не искушать судьбу, мы бежали. Расстояние от леса злобных карликов увеличивалось быстро… Неожиданно где-то позади послышался сначала жуткий треск, затем – не менее звучный грохот. Кажется, дерево все-таки не выдержало.

Прошло почти два часа. Мы уже не бежали – делали вид, что идем широким шагом. Гроза, видимо, решила пройти стороной: поначалу двигаясь с северо-востока мимо Проклятого лесе, проходя мимо, она будто бы притянулась к нему. Сейчас там бушевала буря, в то время как у нас покрапывал только мелкий дождик. Мысленно я пожелал круглым тварям по толстой молнии на каждую харю.

Дорога стала понемногу забирать к востоку – в сторону Лига, а там и Туалона. По пути нам встретилось несколько ответвлений. Географию я знал хорошо – Ирвин даже рисовал мне карты, – но не настолько, чтобы среди трех похожих друг на друга канав безошибочно выбирать верную. Потому, не рискуя сворачивать, мы шли вперед.

– Есть хочется, – пожаловался Мик. – Скоро уже Туалон?

– Дня четыре, – ответил я, – если лошадей загонять. Нормальным ходом – неделя. Пешком – дольше конечно. Тут рядом должен быть другой город.

– Хоть поедим, наконец.

– Денег-то нет, – напомнил я.

– Да иди ты…

– Я-то тут при чем?

– Мог бы не напоминать про деньги.

– Ну, извини…

– Поздно! Я обиделся.

– А-а…

Я понимающе склонил голову. Дальше мы шли поодиночке: чуть впереди я, чуть сзади обиженный Мик. Полчаса шли молча.

Людей на дороге не было совсем. Я уже стал удивляться, как вдруг – люди появились. Четверо. Выскочили из кустов: разумеется, с мечами. Как ни странно, меня это приободрило. Раньше мне казалось, что это нас с Миком будут повсюду принимать за разбойников: выглядели мы потрепанно, доверия не внушали. Теперь я понял, что волновался зря – настоящие разбойники были опрятнее и откормленнее.

Странно, что они решили напасть: с Мика, на мой вкус, взять было нечего. С меня тоже, но… э-э… в общем, не о том речь.

– Куда идем? – это они.

– Прямо… – это мы.

– А деньги… есть?

– Не-а…

– Сами не отдадите – будем вас травмировать.

Вот такой подход мне нравился. Аж гордость взяла за отечественного бандита. Никаких тебе «что вы тут делаете?», «зачем вам оружие?», «что вы предпочитаете в качестве причины смерти?»… Вся ясно, и притом сразу. Всегда бы так.

Среди бандитов было двое «средних», один «молодой» и один «опытный». На самом деле их вполне можно было бы принять и за ровесников, но иерархия обозначалась очень четко. «Опытный» – высокий хмурый мужик, стоял немного позади остальных. «Средние» – небритые, крупной комплекции, обеспечивали кучность. И «молодой» – больше всего был похож… да, именно на идиота. Будь его улыбка шире хоть на сантиметр – рожа бы у него треснула.

– А мне твой меч нравится, – заявил я «молодому».

Меч действительно был неплохим… На мой вкус, немного короче и шире, чем надо, зато из неплохой стали. А еще – прямой и острый!

– Он много кому нравится, – ответил «молодой». После чего «бригада» начала действовать. Вынул меч Мик, я сделал то же.

Бандиты начали обходить нас полукругом. «Опытный» все так же оставался немного позади – кажется, даже меч переложил в левую руку. Хотя, может быть, он и есть левша. В любом случае сражаться против трех противников легче, чем против четырех. Кстати, разбойники, судя по всему, в Мике увидели более серьезного соперника, что, конечно, было ужасной глупостью, но сами виноваты.

Сначала я отберу понравившийся мне меч у выбравшего меня в качестве противника «молодого», потом с Миком расправимся с теми двумя, что сейчас нападают на него, – ну, а их главаря оставим напоследок.

Мой план был прост – максимально сблизиться с бандитом, а потом, не изобретая ничего слишком хитрого, просто ткнуть его саблей в бедро. Разумеется, меч он выронит. Теоретически он, конечно, мог бы попытаться парировать мой удар, но с такими сомнениями плана не выстроишь.

Чуть забирая вправо, я спокойным шагом двинулся вперед. Это был способ вывести противника из равновесия. Его мне подсказал еще капрал Клем в Алемане.

Если в подобной ситуации ты сразу кидаешься на парня – он реагирует так же, старается сделать максимально быстрое движение, либо отклоняясь от удара, либо – если совсем без страха – встречая его лоб в лоб. Если ты не кидаешься на него, а, наоборот, начинаешь движение очень аккуратно – оппонент сосредоточивается, непрерывно ожидает подвоха: такая ситуация удобна для обороны, но очень сложна для атаки, если один из соперников не уступает в мастерстве другому намного. Клем советовал пользоваться третьим вариантом. Двигаться нужно было не быстро и не медленно, а с постоянной скоростью. Если расстояние до неприятеля не больше восьми-десяти метров, он вполне может растеряться. На тебя вроде бы не нападают, и непосредственной опасности нет, но враг с каждой секундой приближается… Некоторые делают неуклюжие движения. Правда, срабатывает это лишь на не опытных. Тот же иг даже не поморщился бы, но уж что есть…

Я сделал несколько шагов, когда внезапно меня как будто что-то кольнуло в грудь. Не совсем представляя, зачем это делаю, я дернул саблю вверх, тут же разворачивая ее плашмя, как раз напротив того места, где появилось непонятное ощущение…

Скрежет: отскочив от сабли, кинжал падает на землю. Это происшествие немного выбило меня из колеи, я чуть было не пропустил первого же удара «молодого», но, к счастью, все-таки сумел увернуться.

Так вот, оказывается, почему главный не спешил нападать вместе с остальными… Хорошо хоть, что у него кинжал только один… Хм, второй кинжал – сейчас бы я его назвал метательным ножом – пролетел уже мимо меня. То есть сначала-то он летел мне в грудь, но на сей раз это не было неожиданностью, и я увернулся. Заканчивая движение, я достал-таки «молодого» в бедро, и меч он тут же уронил.

Как и планировал, я успел подхватить оружие в воздухе. Сабля оказалась мне больше не нужна, и я решил помочь Мику, запустив оружие в одного из его противников. Снаряд достиг разбойника хоть и плашмя, но точно в затылок. Мик со вторым справился сам – выбив из его рук меч, а потом завершив схватку мощным ударом в челюсть. Соперник Мика был ему хорошо если по грудь, а потому на удар отреагировал адекватно: потерял сознание.

С тремя мы справились, четвертый куда-то делся. Успел сбежать, гад. Ну, и… ладно.

Мик насобирал по карманам восемь монет серебром и был почти счастлив: это значительно притупило его чувство голода. Думаю, он бы не отказался, чтобы его ограбили еще раза три-четыре. У меня даже мелькнула мысль перевязать кому-нибудь рану, но, поняв, что в ближайшее время никто не загнется, я ощутил, что этот эмоциональный порыв был довольно неуместным.

Оставив бандитов на дороге, мы пошли дальше.

Глава 3

1115 г. Термилион. Лиг.

2 день 2-го месяца.

В толпе

Народу в городе, на мой вкус, было просто до неприличия много. Часто пробегающие то вперед, то назад кареты делали движение почти невозможным. Чтобы не закончить жизнь под колесами одной из них, людям приходилось тесниться к краям улицы, что делало толпу почти непролазной.

Это было бурлящее море, только вместо брызг его наполняли человеческие конечности, появляющиеся порой из самых невероятных мест. Одна из таких даже попыталась стащить у Мика кошелек, но «клиент» явно был выбран неудачно. Мик ОЧЕНЬ дорожил тем, что успело попасть в его кошелек. Разумеется, руку воришки он перехватил задолго до того, как она успела добраться до денег. Мальчишку спасло только то, что Мик захотел непременно поймать и двух его сообщников: скрыться удалось всем троим.

На гостиницу в центре нам денег хватить не могло, потому, остановившись у первого же приглянувшегося трактира, мы вынырнули из толпы.

Здание трактира было хоть и каменное, но всего лишь одноэтажное, к тому же выглядело немало потрепанным временем.

– Судя по виду, – сказал я Мику, – там не должно быть слишком дорого.

– Внешность бывает обманчивой…

– Надеюсь, нас она не обманет…

– Только после тебя, – предложил Мик, когда мы наконец сумели пробиться к входу.

Оказавшись внутри, я на секунду замер. Здесь царил полумрак, и требовалось время, чтобы глаза привыкли к новому освещению. Мик врезался мне в спину. Как мы вошли, в зале стихли все разговоры. Несколько секунд нас внимательно рассматривали. Я уже было начал пятиться, но разговоры возобновились – так же внезапно, как замерли секунды до того.

Только сейчас я заметил, что большинство завсегдатаев этого заведения имели очень специфичную внешность. Темные потрепанные одежды, частые шрамы на внушающих минимум доверия лицах, глубокие капюшоны, эти лица скрывающие, и очень, очень много оружия, начиная с воткнутых в стол кухонных ножей и заканчивая тяжелыми секирами – правда, такая была только одна, прислоненная к стулу, но в глаза сразу бросалась.

В общем, мы с Миком не сильно выделялись на общем фоне. Возможно, более правильным решением было бы тут же развернуться и отправиться на поиски чего-нибудь погостеприимней, но я решил не позволять «мнимым» страхам брать под контроль свою жизнь.

Свободный столик отыскался только в самом центре зала, куда мы и сели. Видимо, все темные и глухие уголки местная публика занимала в первую очередь.

– Ты видел вывеску перед входом? – шепотом спросил у меня Мик.

– Нет, – я тоже непроизвольно понизил голос.

– «Кинжал Милосердия».

– Ну, это лучше, чем «Все там будем».

К нам подошел бармен. То, что он бармен, а значит, и хозяин этого «заведения», я понял сразу. Чтобы держать в ежовых рукавицах здешний народ, его габариты подходили как нельзя лучше. Если бы в лесу он встретил медведя, то еще непонятно, кто бы кого испугался.

– Чего вам? – в его устах это звучало почти дружелюбно.

– А что у вас есть съедобного? – спросил Мик.

– У меня все съедобное.

– Все? – усомнился Мик.

– В той или иной степени, – неопределенно ответил здоровяк. – Так вы будете заказывать?

– Жареного мяса и пива. На четверых.

– А сколько будет стоить, чтобы мясо было свиное? – спросил я.

В ответ бармен недобро посмотрел на меня: в том, что он собирался подать нам под видом свинины в лучшем случае собачатину, я перестал сомневаться окончательно.

– Две монеты за все. Деньги вперед, – получив серебро, он ушел – и как он умудрился не снести по пути несколько столиков вместе с посетителями, для меня так и осталось загадкой.

– Наверняка возьмет с нас раза в два больше настоящей цены, – проворчал Мик, но только когда «медведь» удалился на достаточное расстояние.

– Это еще по-божески, – произнес я.

– Н-да… как думаешь, нас прямо здесь грабить будут – или подождут, пока выйдем на улицу? – немного нервно спросил Мик.

Я его состояние понимал: хотя в открытую на нас больше никто не смотрел, но некоторые так и норовили бросить небрежный взгляд из-за плеча.

– Но ведь не посреди дня, – не слишком уверено возразил я.

– Ты до сих пор так думаешь? – спросил Мик мгновение спустя, когда здоровый рыжий патлатый мужик поднялся из-за соседнего стола и медленным показным шагом подошел к нашему. Разговоры не смолкли, но теперь в нашу сторону бросали взгляды уже все. Большинство ухмылялось.

– Ребятки, – сверкнув косоватой улыбкой, начал он, – вы меня угостить не хотите?

– Да вроде нет, – немного подумав, ответил Мик.

– На нет и суда нет, – в таком случае я, так и быть, возьму деньгами.

– А сколько надо-то? – спросил я.

– А сколько у вас есть? – вопросом на вопрос ответил верзила.

– На тебя не хватит, – чужой интерес к его деньгам оскорблял Мика до глубины души.

– Ну, а все-таки? – настаивал вымогатель. В качестве аргумента у него в руке появился сверкающий великолепной заточкой длинный кинжал. От нечего делать он стал перекидывать его из руки в руку. – Жизнь все равно доро… – он оборвался. Не мудрено: секунду назад ты стоял, небрежно перекидывая нож из руки в руку, и вдруг – одна рука подкидывает нож, а вторая ловит только воздух. Здоровяк поднял руки к глазам: чувство осязания его не подвело, руки действительно были пусты.

– Что за… – начал он было, но тут его взгляд упал на меня. Разумеется, он удивился. Все-таки между мною и ним было никак не меньше полутора метров, а кроме того – я сидел. Но ведь его кинжал был у меня в руках. И как он мог там оказаться?

Хм… это я иронизирую, у себя в голове. Это ведь не странно?..

Было видно, что здоровяк на меня за что-то обиделся. Устного послания за столь короткий период времени его головной мозг сформулировать не успел, – зато сработали рефлексы. Рванувшись вперед и тут же с силой опуская массивные кулаки на стол, он, видимо рассчитывал первым ударом ошеломить меня, а уж вторым – бить по цели. К сожалению – для него, конечно, – его планам не было дано осуществиться. В тот самый момент, когда его руки коснулись стола, кинжал, до того свободно лежащий в мой руке, моментально оказался вонзенным в правый рукав этого громилы. Попутно лезвие по самую рукоять вошло в стол. Здоровяк несколько раз дернул рукой, – рукав, хоть и выглядел не слишком презентабельно, оказался очень крепким. Расставшись с надеждой порвать прочную ткань, он попробовал выдернуть кинжал из стола – и тоже не вышло.

– Помочь? – участливо поинтересовался я. Он ничего не ответил. Впрочем, я и не ждал. Взявшись за рукоять, я дернул ее на себя. Она поддалась даже легче, чем я думал.

– Кажется, это ваше? – я вложил рукоять в его руку.

Некоторое время он с очень озадаченным видом переводил взгляд с меня на то, что осталось от его ножа.

– Признаю, был неправ, – сказал он, бросив на стол серебряную монету. После чего преспокойно, как будто бы ничего не произошло, вернулся на свое место. Странный тип.

Замерший минуту назад зал вернулся к жизни.

Принесенную спустя полчаса еду можно было назвать почти вкусной. Ели мы долго. Уж не знаю, обманул ли нас корчмарь относительно того, кем было это мясо до жарки – Бобиком или Дуськой, – но, вне зависимости от этого, принес он его много. Мы бы и четыре порции пива, которые трактирщик принес, в конце концов, тоже приговорили бы, но, к счастью, мне удалось вовремя остановить Мика.

– Тебе не кажется, что нам пока рано расслабляться? – спросил его я чуть более громким голосом, чем хотел. Даже после одного выпитого на двоих кувшина у меня начало слегка двоиться в глазах.

Оглядевшись вокруг, Мик с сожалением признал мою правоту.

– А жаль, – сказал он, все-таки отодвигая от себя кружку.

– Да ты настоящий алкоголик, – обвинил его я.

– Сам ты это слово, – обиделся он. – Должен же я как-то снимать напряжение?

– Доиграемся: кто-нибудь нам напряжение снимет – совсем.

– Тебе и правда лучше не пить, – заметил мне Мик: – тебя это на не те мысли наводит.

– Пиво тут ни при чем, – отмахнулся я. – Просто предчувствие какое-то нехорошее.

– Предчувствие? – он понизил голос. – Ты имеешь в виду… – намекая, он неопределенно махнул головой.

– Не знаю, – я помолчал. – Думаешь, кочевники точно нас не найдут? А ведь там был еще и тот маг, мало ли для чего мы ему понадобились…

– Кай, не бери в голову. Мы несколько дней без единой передышки скакали, да еще по краю этого ледова леса. Насколько я понимаю, нормальные люди ближе чем на несколько километров к нему не приближаются. И лично я не особо верю, что они станут нас и за пределами Трихры преследовать. Что же касается мага… убежим от кочевников – убежим и от колдуна. А чего это все притихли?..

Весь зал смотрел в сторону входа: я повернулся туда же. Вошли пять человек, четверо из них несомненно были стражниками – это можно было понять по сверкающим даже в полумраке помещения кольчугам и важным до отупения лицам. У стражника, стоявшего впереди, лицо было самое важное. А вот пятый… пятого я узнал. Это был один из тех бандитов, которые напали на нас в лесу: тот, что успел убежать. Значит, про это заведение мы правильно подумали: стражники здесь явно не были частыми гостями.

Пятеро двинулись через помещение. Следуя подсказкам бандита – надо подметить, злорадно ухмылявшегося, – они подошли к нашему столику.

– Приветствую вас, молодые люди, – заговорил самый важный стражник. – Давно в нашем городе?

– Не очень, – честно ответил я.

– А какова цель вашего прибытия? – спросил он. – Если, конечно, не секрет?

– Да какие уж там секреты, – очень откровенным тоном ответил Мик, – просто нам стало известно о красотах и величии города Лига, и мы решили посмотреть на местные достопримечательности собственными глазами.

– И уже успели по достоинству их оценить, – добавил я.

– Это все, конечно, хорошо, но прекрасный город Лиг славится не только красотой своей архитектуры, но и строгостью, а главное, справедливостью порядков. Об этом вы слышали?

– Еще бы…

– Тогда зачем вам оружие? – хитро улыбнувшись, спросил стражник.

– Но ведь мы должны были еще добраться до вашего безопаснейшего для жизни простых граждан города? Никогда не знаешь, какие приключения ждут в пути.

– Ясно, – кивнул головой стражник, однако улыбка с его лица не исчезла. – Но вы наверняка знаете, что стража города охраняет и прилегающие территории тоже.

– И мы, как жители Термилиона, очень благодарны вам за ваш столь полезный и, без сомнения, нелегкий труд, – Мик сделал паузу. – Да только вот я никак не могу понять: при чем здесь мы?

– Как это при чем? Молодые люди, так же нельзя. Сначала нарушаете закон, а потом заявляете, что абсолютно ни при чем. Это не дело.

– И в чем вы их обвиняете? – раздался голос сбоку. Невероятно, но это сказал здоровяк, которому я сломал нож. Он уже не сидел за соседним столом, а стоял рядом с нашим. Над любым из стражников он возвышался, как минимум, на голову.

Улыбка с губ стражника слетела моментально.

– Мирт, у тебя что, мало своих проблем? – спросил он здоровяка.

– С каких это пор ты о моих проблемах стал беспокоиться? Скажи лучше, что тебе ребята сделали?

– Мне? Ничего. А вот этому почтенному господину, – он кивнул на стоящего рядом с ним «вожака» разбойников, – и его друзьям навредили очень сильно. Напали, нанесли тяжкие телесные повреждения, ограбили, в конце концов.

– Это его ты называешь почтенным господином? – усмехнулся Мирт. – Да на нем клейма негде ставить!

– Ты можешь говорить все, что хочешь, все равно я их заберу. Будешь сопротивляться?

Внешний вид Мирта не оставлял никаких сомнений: сопротивляться он будет. Это было неожиданно и даже в какой-то степени приятно. Но с некоторых пор мне стало казаться, что со всеми своими проблемами я в состоянии разобраться самостоятельно.

– Не будет никто сопротивляться, – сказал я.

– Правда? – я не уверен, но, кажется, это произнесли сразу три голоса.

– Правда, – спокойно ответил я. – Куда идти-то? – У Мика во взгляде показалась немалая толика сомнения, но, поняв, что я в своих действиях не сомневаюсь, он пожал плечами и с отстраненным видом стал отстегивать свое оружие. Я последовал его примеру.

Такого покладистого поведения предводитель стражников явно не ожидал – видимо, ему уже успели кое-чего рассказать о нас. Даже удивительно, что он взял с собой только четверых…

– Пойдем, что ли? – сказал он, пропуская нас вперед.

На улице нас ждали еще пять стражников. Когда все девятеро слуг закона сгрудились вокруг нас с Миком, вид у всей этой процессии сделался весьма комичным. Мик тоже понял это и тут же изобразил такое измученное страданием лицо, что я чуть было не присоединился к уже начавшим раздаваться по сторонам смешкам. Причем смеялись не над Миком, а над стражниками. Общее настроение точно выразил вопрос какой-то старушки:

– Повязали тебя, сынок?

– Повязали бабушка. Безвинно повязали! – За последнее высказывание Мик получил легкий тычок в бок от одного из стражников.

Тычок был легкий, но Мик сразу согнулся в три погибели.

– Что делают, изверги, что делают! – тут же запричитала старушка.

К счастью для нашей «охраны», путь до местного отделения стражи, а по совместительству и тюрьмы, не занял много времени. Нас провели мимо храма Мааса. В Лиге он располагался дальше от центра города, чем в Колоке и был, пожалуй, поменьше размерами. Видимо, чем больше город, тем меньше храм. Или в центре есть еще один?..

Всего через несколько минут мы были на месте. Средних размеров каменное двухэтажное здание по виду больше всего напоминало крепость, что, учитывая его назначение, было вполне логично. На секунду у меня даже возникли сомнения, что мы сможем отсюда сбежать… Но только на секунду.

Миновав узкий проход слева от тяжелых ворот, мы оказались в пустом просторном, примерно семь на десять метров, дворике, – никакой охраны заметно не было.

Изнутри здание оказалось больше, чем виделось снаружи. Помимо двух надземных этажей, здесь был еще один подземный – туда нас и повели. Крепость встретила пустотой: видимо, нас «ловили» в полном составе. Так же всей компанией – наводчик пропал сразу после выхода из трактира – в одиннадцать человек, мы спустились вниз, прошли несколько коридоров и, в конце концов, уперлись в один из тупиков. По бокам было две двери – в одну из них толкнули меня, во вторую Мика.

Пахло внутри специфически. Недавний обед попросился на выход. Волевым усилием я все-таки сумел удержать его.

Комната была примерно семь на четыре метра. Из мебели в ней была скамейка. Она шла по периметру, прерываясь только в двух местах – у двери и в дальнем правом углу, где был устроен туалет. Свет и минимум воздуха пробивались из маленького зарешеченного окошка под самым потолком. Каменный пол был покрыт протухшей соломой, в которой к тому же весьма вольготно чувствовали себя насекомые. Особо крупных экземпляров с первого взгляда я не заметил, но миниатюрные чудища брали числом.

Кроме насекомых и меня, в комнате было еще семеро. Насколько я мог судить, все они представляли собой низшую бандитскую среду и сидели здесь по причине… ну, кто-то же должен был здесь сидеть. Хотя им, конечно, не могло это нравиться.

Когда в трактире к нам подошла стража, я подумал, что во временном пребывании в местном изоляторе, по сути, нет ничего плохого. Если бы мы напали на стражу: нам пришлось бы тут же бежать из города. А так… если честно, я надеялся бесплатно переночевать, но, увидев условия… да и понюхав к тому же… здесь ночевать расхотел.

– И кого это к нам привели? – раздался радостный голос. Говорил, конечно, один из моих сокамерников. Самое обидное было в том, что этот конкретный бандит, а может, даже и вовсе – местный «авторитет», – был чуть ли не самым хлипким из всех семерых, а меня вообще, ниже почти на две головы.

На провокации я решил не поддаваться – по крайней мере, не сразу. Все семеро заключенных располагались в левой части камеры, подальше от бьющего наповал запаха. Лично я сомневался, что слева пахнет лучше, чем справа, но на всякий случай решил не рисковать и тоже сел с левой стороны, сразу рядом с дверью и на некотором расстоянии от всех остальных. Вряд ли от моих товарищей по несчастью пахло лучше.

– Парниша, ты что, глухой? – Да, видимо, сам не отстанет. – Отвечать надо, когда с тобой старшие разговаривают.

– Пошел ты…

Нет, наглость меня когда-нибудь погубит, но так хочется сразу выяснить отношения…

Кажется, «авторитета» я недооценил: после моих слов по камере прошел ощутимый «холодок», – видно, его тут побаивались. Интересно, за что?

– Что ты сказал? – раздельно поговорил он. По задумке «авторитета», преобладавшее в его голосе спокойствие должно было повлиять на меня устрашающе.

Я с удовольствием повторил. Мало ли – вдруг у человека проблемы со слухом, или мозг медленно информацию обрабатывает…

– А теперь, щенок, молись! – посоветовал он и тут же сорвался с места.

Сидел он в шести метрах от меня и, преодолевая это расстояние, успел не только порядком разогнаться, но и вытащить откуда-то маленький тонкий ножик. Реакция у «авторитета» действительно было отменная. Тем больше было его удивление, когда, уже будучи в нескольких сантиметрах от меня, и его нож, и он сам, не потеряв скорости, резко изменили направление движения. И если нож просто упал на пол, то «авторитету» повезло меньше. Встретившись со мной, он каким-то невероятным – особенно для него самого – манером свернул на полметра влево и на столько же вверх.

Два предмета столкнулись. Один из них, а именно – тяжелая деревянная дверь, оказался прочнее и никаких повреждений не понес, второй с глухим стуком упал на пол. Подняв с пола нож, я положил его в карман: пригодится еще.

– Есть еще какие-нибудь вопросы? – осведомился у публики.

Я думал, что дельных замечаний не последует, но, как ни странно, ошибся.

– Он мне всегда не нравился, – заявил один из арестантов, указывая на лежащего у двери.

– Мне тоже, – сказал еще один.

По камере пронесся одобрительный гул.

– И мне, – присоединился я, деликатно закругляя разговор. У меня вдруг возникла одна очень интересная мысль. Она уже приходила мне в голову, но никак не удавалось уделить ей должного внимания.

Засунув руку за пазуху, я вытащил оттуда тетрадь, добытую необычным образом. Ответить, почему я ее до сих пор не выбросил, я не мог даже самому себе. Почему-то просто не хотелось.

Ощутив прикосновение гладкой черной кожи, я вдруг обнаружил: что-то изменилось. Что-то едва ощутимое… Кожа стала чуть темнее, что ли? Хотя она вроде бы такой и была…

В задумчивости я раскрыл тетрадь, решив в очередной раз проверить ее на предмет каких-либо малозаметных пометок. Пометок не было. Зато… появилась нумерация страниц! Появилась или была прежде?.. Теперь я не мог вспомнить.

Закрыв тетрадь, я открыл ее уже на последней странице, – та пронумерована не была. И предпоследняя тоже, и предпредпоследняя… Так добравшись до первой страницы, я определил, что в тетради пронумерованных страниц нет вовсе. Это уже интересно.

Кстати, а как я, собственно, определил, где у тетради конец, а где начало? Внешне-то она с обеих сторон выглядит одинаково. Хотя под обложкой с одной стороны, на первой странице, раньше стояла циферка «один»… Вот именно – раньше. Сейчас тетрадь лежала как раз этой стороной вверх.

Ради эксперимента, перед тем как открыть заново тетрадь, я перевернул ее задней, а вернее – другой стороной. Теперь тетрадь была пронумерована с другой стороны… Я вновь закрыл ее, перевернул и открыл снова, – опять единичка снизу страницы. Долистав до конца, я убедился… что ни в чем не убедился. Последняя страница была пуста. Перевернув лист назад, я увидел, что и с предыдущих страниц номера куда-то пропали. Н-да… эксперимент не удался.

От греха подальше я положил тетрадь обратно за пазуху. А подняв глаза, понял, что все это время за мной очень внимательно наблюдали мои сокамерники.

– Не обращайте внимания, – успокоил я их, – лучше скажите, здесь вообще кормят? – есть я пока не хотел, но мне же здесь еще до самой ночи сидеть.

– Кормят, – не очень уверенно ответил кто-то.

Ясно, опять голодать…

* * *

Главным позитивным итогом или, скорее, минимизацией потерь попадания в изолятор временного содержания было то, что стражники – видимо, на нервной почве – забыли обыскать задержанных. И потому оставшаяся в распоряжении Мика горстка серебряных монет грела его.

Сейчас Мик уже примерно понимал, почему Кай решил сдаться стражникам без боя. Вновь пускаться в бега, да еще к тому же на полный желудок, Мику тоже не хотелось. Впрочем, как ему не хотелось и сидеть здесь. Но, хорошо зная друга, Мик надеялся, что на слишком долгий срок ему задерживаться не придется, особенно если в камере Кая санитарные условия оставляют желать столь же много лучшего.

Оказавшись в своем «номере», Мик решил первым делом оценить соотношение сил. За Кая он не волновался совсем. В последнее время в друге обнаружилось много разных талантов. Конечно, главным талантом было умение попадать в неприятности, но Мику стало чрезвычайно интересно узнать, – чем же все это в итоге закончится, насколько далеко заведет их кривая неосознанного движения.

Как назло, вспомнилось где-то слышанное изречение: «Его жизнь была интересной, но недолгой». К счастью, пессимистом Мик не был, и потому надолго эта мысль в его голове не задержалась.

Что же касается наших баранов – или в тюрьме говорят: козлов? – то в камере, помимо самого Мика, было всего два человека. Один – тщедушный и седоватый, но еще не старик, второй – здоровенный, под два метра, верзила с квадратным малоинтеллигентным лицом и садистскими наклонностями на этом же лице.

– Ты что здесь потерял, фуфел? – спросил «большой».

– Не обращайте на меня внимания, – ответил Мик, – я не надолго.

– Урод, по-моему, ты не въехал: это камера для авторитетов, – «большой» поднялся со скамейки, – и всякой шушере вроде тебя здесь не место.

– Да какой из тебя авторитет, если тебя на нары определили?

– Ща ты на собственном опыте почувствуешь, – пригрозил «большой», делая шаг по направлению к Мику.

– А вот этого я бы не советовал, – очень проникновенным голосом проговорил Мик.

– Почему это? – делая уже третий шаг, прогремел верзила.

– Потому что… – в этот самый момент за спиной у Мика раздался сильный грохот, – вот почему, – Мик тут же указал на дверь.

– Что это? – впервые раздался удивленный голос «маленького».

– Пахан мой, – тут же нашелся Мик. Пользуясь тем, что «большой» отвлекся, Мик решил сразу же сместить чаши весов в свою пользу: врезать верзиле ногой между ног. Тот тут же начал оседать на пол. – Пахан – буйный слегка.

– Зовут как?

– Каятан.

– Никогда не слышал.

– Разумеется, – ответил Мик, усаживаясь на лавку, – мы ведь в городе-то недавно, и проездом, так что можете не беспокоиться: хлеб у вас отбирать не станем. Закон мы чтим, на чужой территории не работаем.