Текст книги "Каятан"

Глава 7

1115 г. Термилион. Туалон. Ронн.

10 день 2-го месяца.

Изнеможение

Ролиан тяжело дышал. Каждая клеточка многострадального королевского тела так и норовила посильнее кольнуть своего обладателя.

Теперь уже поздно было корить себя за опрометчиво данное Хасату согласие. Минуту назад Ролиан закончил очередное – он уже не мог сказать точно, которое по счету – упражнение на укрепление и увеличение внутренних энергетических резервов, на развитие Ядра.

Схема простая. Сначала, нужно полностью освободить Ядро от Силы. Причем не в виде заклинания или мощного выброса, а скупым потоком отдавая ее в астрал. Опытный маг всегда следит, чтобы Ядро было наполнено. К сожалению, и это одна из главных проблем, просто «лежать» в Ядре Сила не может. Если маг не использует ее, постепенно она сама по себе уходит в астрал. В точности то же происходит и с амулетами. Это один из главных показателей качества амулета – скорость «истечения» из него Силы. Лучшие мастера способны почти полностью остановить этот процесс, но все же не абсолютно. Это основа природы Силы – она всегда стремится вернуться в астрал.

Поэтому маги и видны в астрале значительно лучше других людей – от них постоянно исходит Сила. Есть специальные способы, позволяющие прервать «истечение», но пользоваться ими постоянно невозможно – требуется огромная концентрация.

Потому, чтобы иметь какой-то небольшой постоянный запас, магу приходится подпитываться не реже одного раза в сутки. Конечно, можно сразу впитать столько, сколько сможешь, – так маги и делают перед большими сражениями, – но тогда не сможешь впитывать и перерабатывать Энергию несколько дней. А Сила, даже если маг вовсе не будет колдовать, сама по себе, успеет «истечь» значительно раньше. И маг окажется беспомощен. Процесс впитывания трудоемок, так что большинство ограничивается минимальной подпиткой – чтобы Ядро не «уставало».

Процесс «истечения» – первая часть упражнения по развитию Ядра, занимает некоторое время.

Потом осуществляется обратный действие. Маг заставляет Ядро почувствовать астрал и наполняющую его Энергию. И тут же начинает вбирать Энергию в себя, мгновенно перерабатывая ее в Силу. Можно конечно не перерабатывать, но тогда процесс окажется бесполезным.

Сила – чистейшая энергия, легко преобразующаяся, принимающая любые формы по желанию мага. Энергия – разрозненные энерговолокна разной плотности, «формы» и температуры. Преобразовать ее в заклятие практически невозможно.

Процесс втягивания Энергии и превращения ее в Силу вызывает «усталость» Ядра. Для тренировок, конечно же, не требуется втягивать и перерабатывать – а усталость вызывает и то, и то – сразу максимум Энергии. Такой способ упражнений тоже имеет право на существование, но слишком уж он экстремален – Ядро можно повредить.

Ролиан в данный момент занимался другим. Втягивая в себя небольшой сгусток Энергии, он превращал его в Силу, а затем тут же отправлял обратно в астрал. А потом делал снова и снова – по кругу.

Мука была невыносимая. Зато, если верить Хасату, каждое повторение этого упражнения существенно увеличивало не только размеры внутренних энергетических каналов – скорость впитывания Энергии, – но и их общее количество – максимально возможный объем содержания в Ядре Силы – и разветвленность – быстроту преобразования Энергии в Силу.

Существует еще и жизненная энергия, в крайнем случае маг может воспользоваться и ею, но ее из астрала набрать уже не получится: придется ждать, пока восстановится сама.

Занимались на улице в одном из внутренних двориков дворца, – так что уныло моросящий дождичек тоже настроения не улучшал. Кроме Ролиана здесь был только Верховный Инар, даже Сатим остался караулить вход.

Король лежал спиной на траве, вода падала прямо на лицо.

Единственная радость за весь день – после тренировки у него все-таки останется свободное время, чтобы развлечься. В последнее время поставщики просто завалили его товаром. Столько предложений, а времени все не было и не было…

– Вставай, Ролиан, – откуда-то очень издалека послышался голос Хасата, – думаю, хватит на сегодня. Хотя если ты не устал…

– Устал! – последнюю фразу Хасата Ролиан расслышал очень хорошо, но сказать, чтобы Ролиан лгал, тоже было нельзя. Для того чтобы забраться на каменную лавку, на которой уже сидел инар, ему потребовалась не одна минута.

– Сегодня очевидный прогресс, – заговорил Хасат, когда наконец Ролиан отдышался.

– А по-моему, каждый день одно и то же.

– Нет-нет, в дальнейшем пойдет чуть легче. Просто твои энергетические каналы из-за отсутствия тренировок и слишком большого количества укрепляющих препаратов имели неправильную форму. Во-первых, их было гораздо меньше, чем должно быть при таких размерах энергетического ядра, а во-вторых, те каналы, которые у тебя уже имелись, были очень «рыхлыми», не обладали даже минимально достаточною крепостью.

– А сейчас обладают?

– Нет, конечно. Но, как я уже сказал, – прогресс есть. В следующий раз, думаю, еще попробуем «Технику Броска». Пока у тебя не слишком получается. А то попадется какой-нибудь мастер келото…

Разговор не возобновлялся в течение нескольких минут.

– Голова больше не кружится? – в конце концов, нарушил молчание Хасат.

– Вроде нет.

– Хорошо.

Зачем-то оглянувшись по сторонам, Хасат засунул руку во внутренний карман мантии – по старой привычке он почти всегда носил обычную мантию рядовых инаров Ордена: даже сделавшись в свое время главой Ордена, изменить стандартный темно-зеленый цвет на бледно-серый он тогда не пожелал – и извлек оттуда небольшой темный цилиндр, сделанный из неопределенного на вид материала.

Несколько раз взмахнув цилиндром из стороны в сторону, Хасат с силой ударил его о скамейку. Внешне цилиндр остался неповрежденным, но во время удара было отчетливо слышно, как что-то внутри него разбилось. Закончив эту не понятную никому, кроме магов, процедуру, Хасат положил цилиндр на середину скамейки.

– Можно было дойти до кабинета, – сказал Ролиан. Он с принципом работы «астрального тумана» был прекрасно знаком.

Сам цилиндр ничего особенного собой не представлял, но внутри был закреплен герметичный сосуд, наполненный специальной «крысиной» кислотой. Вступая в реакцию с газом – абсолютно любым, – эта кислота производила одно чрезвычайно простое магическое действие. Она начинала крайне медленно выделять энергию очень низкой плотности и температуры, едва-едва разогретую.

В результате астрал наполнялся абсолютно пассивной, но невероятно плотной дымкой. Все попытки что-либо подслушать или подсмотреть в таких условиях становились совершенно бесполезными. Время действия цилиндра было рассчитано примерно на полчаса. Конечно, можно было разогнать дымку и раньше, но такую попытку любой стоящий маг заметил бы моментально.

Свое название «крысиная» кислота получила потому, что для ее синтеза использовались особенные крысиные железы. У обычных крыс таких желез не было, а вот у тех, что жили в подвалах корпусов Ордена, – были. Магия очень нервировала грызунов, и в результате эволюции в их организме появился новый орган.

– Через весь дворец идти, а у меня еще куча дел.

– Тогда не будем больше терять времени. Ты слышал, что выкинул Тавир?

– Должен признать, – вздохнул советник, – такого я даже от него не ожидал. Я ему раз восемь сказал, чтоб он, дебил хренов, к игам больше чем на десяток километров не приближался, а он не только меня не послушал, но и послал туда своего брата-близнеца, в смысле – такого же дебила Таролека.

– В результате мы потеряли тысячу на западе – и почти в три раза больше наберется в остальной Данхаре. Не много?

– Так или иначе, мы намеренно на это шли. Всех нам, конечно, обмануть не удастся, но все нам, собственно, и не нужны. Может, даже гуманитарную помощь удастся выбить под это дело.

– А не слишком нагло?

– Все равно никто, кроме Голубого Острова, правды не узнает, а уж если сами они не возражают…

– Долго нам там еще заканчивать?

– С портами Левин закончит в течение трех дней.

– А Тавир?

– Пусть побесится напоследок. К игам он в любом случае больше не сунется, а в остальном от него много вреда не будет. Закончив с портами, Левин пройдет степь еще разок, а потом встанет лагерем перед игским лесом.

– Насчет игов мы с Голубым Островом не договаривались.

– И не нужно. Пока дел и так невпроворот. Кстати, помнишь свою задумку насчет конфискации имущества изменников родины?

– Помню, ты еще тогда сказал, что дело слишком рискованное. Почему ты сейчас вспомнил? Сам же говоришь, что занят. Да и мне надо с инспекцией ехать…

– Просто раньше у нас не было этих самых изменников.

– Не было? – хмыкнул Ролиан: на его взгляд, к изменникам можно было бы причислить и единственного герцога, и половину графов Термилиона.

– Не было фактов, – пояснил Хасат.

– А сейчас появились? – сразу же заинтересовался Ролиан.

– В некотором роде, – неопределенно ответил Хасат.

– И кто?

– Граф Литон.

– Мэтью? Он же вроде бы не с Кларенсом. И вообще от него никогда никаких проблем не было… Он же на нас работает, за всю казну от Туалона вплоть до северной границы отвечает. Проверяли его несколько раз, ни медяка не украл ведь, – а потенциально и зять идеальный… Последнее Ролиан добавил уже про себя.

– Ты меня не совсем правильно понял. Литон не готовит заговора и не крадет денег, и я даже не предлагаю его оклеветать, чтобы забрать деньги. Дело в том, что он – шпион.

– Какой шпион?

– Самый обыкновенный. Уже несколько лет сливает информацию в Аан.

– Александру?

– Не напрямую, конечно, но можно не сомневаться – в конечном итоге все идет к нему.

– Почему?

– Не будь наивным, Ролиан. Думаю, он узнал. Другой причины я себе представить не могу. Надо было завершить все еще тогда. Нужно было сделать вторую попытку.

– Обстоятельства уже были другими. На тот момент мы все делали правильно.

– Да… Теперь он работает на Аан.

– И все это точно?

– Точно. Что именно он передает, я не знаю, но сам факт был зафиксирован несколько раз. Кроме того уже несколько лет он перевозит капиталы в Аан. Имение себе там купил и дом в столице. Так что его земли нам пригодятся.

– Он выкрутится. Пойдет на соглашение с Кларенсом, хоть тот его и не любит. В результате казнить мы его не сможем, а уволить с той работы, которую он выполняет великолепно, все равно придется.

– А я и не говорил, что мы будем его казнить. Мы обвиним его в измене уже после несчастного случая.

– Какого несчастного случая?

– Пока не знаю. Но это-то я организовать сумею. С лошади упадет, или ограбят его неудачно, а уж потом мы представим доказательства его связи с иностранными «особыми» службами. А после, поскольку в роду Литон никого больше не останется, мы будем иметь все права, чтобы конфисковать его имущество в собственность Короны.

– Он отличный фехтовальщик – пятый ранг как-никак.

– С десятком моих людей даже он не справится. А может, – Хасат сделал паузу, – может, я вообще кого-нибудь со стороны привлеку. А потом на этого «кого-то» сначала все повесим, а следом и зачистим.

– План хороший, но…

– Я уже говорил, что эта девчонка тебе не подходит, – в голосе Хасата появилось нетерпение. – И не смотри на меня так, будто я у тебя мысли читаю, – и без того все понятно. Литонская дочка – своевольное, взбалмошное дитя. Во-первых, ей едва шестнадцать исполнилось, во-вторых, той королевой, которая тебе нужна, ей никогда не стать.

– Но она…

– Мало ли красивых баб? Не веди себя как мальчишка: видел-то ее один раз, а она уже мешает тебе работать. По-моему, очень красноречивый симптом.

У Ролиана испортилось настроение – он действительно имел на эту девочку кое-какие виды, но Хасат, как всегда, был прав, уже в который раз.

– Могу рассказать тебе, что тогда случилось в Чайной.

– Неужели? Я думал, этого вообще никогда не произойдет: сколько времени прошло.

– А зачем торопиться-то? Ничего срочного там не было. А такие образцы для исследований мне не каждый день попадаются. Значит, так: мне удалось со стопроцентной точностью установить, что во время происшествия было использовано два четковыраженных вида магии. Магия накхов…

– Я же говорил!

– …и магия демонов.

Ролиан выдохнул: этого он предположить не мог.

– Но откуда там взяться демону?

– Ты был абсолютно прав насчет того, что накхи задумали какой-то эксперимент. Только ошибся в том, что это эксперимент на людях. Уж не знаю, каким способом, но накхам, а точнее – накху удалось пленить одного демона, и не какого-нибудь, а, судя по всему, одного из сильнейших во всей Багровой Пустыне, – и накх, разумеется, тоже был не из последних. Пленив демона, «черный» запихал его в клетку, подвесил на своего дракона, сел сверху сам и преспокойно полетел в сторону Черной Земли. По пути что-то пошло не так. Сначала по каким-то причинам перестало действовать что-то весьма похожее на заклинание невидимости, а затем клетка с демоном и вовсе свалилась на землю, прямо на Чайную. Накху это, конечно, не понравилось, и он тоже опустился вниз, потом спешился, и тут-то и началось самое интересное. Демон вылез из клетки, встал напротив него. После чего они ударили друг по другу самым сильным из того, что у них было. В итоге – ничего, кроме трупов, там не осталось. Даже клетка, оказавшись в пределах нашей видимости, сразу же испарилась.

– И тебе потребовалось столько времени, чтобы определить, что там одни трупы?

– Это я понял еще за полчаса до деревни, по запаху. Полгода мне потребовалось для тщательного изучения обнаруженных материалов. К моему величайшему сожалению, несмотря на всю уникальность нашей находки, никаких поражающих воображение открытий мне сделать не удалось. Зато, истратив большую часть тканей, я сумел на их основе создать нечто, что в будущем может оказаться очень и очень полезным. Когда накхи чистили территорию – как это ни удивительно, они схалтурили. Собрали не все останки. От демона и накха там, конечно, ничего не осталось, но вот от дракона… – он достал из кармана пузырек с зельем, к сосуду была прикреплена тонкая серебряная цепочка.

– А цепочка зачем? – спросил Ролиан.

– На шею вешать. И советую: если в нем не возникнет надобности, не снимать.

– А почему сразу не выпить? – спросил Ролиан, принимая из рук мага склянку.

– Если очень хочется, можешь, конечно, выпить или в суп по вкусу добавить, но я бы тебе не советовал. Это не для того.

– А для чего?

– Это… я смог сделать только два экземпляра… на основе кое-каких моих исследований… – вытащив из-за шиворота флакончик – точно такой же, как и тот, что был сейчас в руках у Ролиана, – Хасат расстегнул цепочку и продемонстрировал свой экземпляр зелья, – в общем, это для… – вместо объяснения, Хасат начал что-то бормотать себе под нос, воздух вокруг уплотнился. Ролиан попробовал проверить, что творится в астрале, но, к своему удивлению, не смог выпустить своего сознания за рамки обычного пространства.

– Можешь не напрягаться понапрасну: я окружил нас дополнительной защитой.

– Но «астральный туман»…

– …неплохая штука в обычных случаях. Дело в том, что все это время я не дурака валял, как ты думаешь, а создавал оружие.

– Оружие?

– Да, к сожалению, одноразовое, но оно стоит потраченного времени, и мы должны быть уверены, что кроме нас двоих о нем никто знать не будет.

Инар снял тугие колпачки с обеих склянок, сжал щепотью левой руки фалангу указательного пальца Ролиана и дотронулся до нее кончиком своего пальца. Едва заметно кольнуло, выступила капелька крови. Уронив по красной слезинке в каждый из флакончиков, Хасат вернул колпачки на свои места.

– Способ узнавания, – пояснил он свои действия, застегнув цепочку у себя на шее, Ролиан сразу же последовал его примеру, – моя кровь там уже есть.

– Ясно, а работает как?

– Просто разбей, можешь даже об голову.

– Противника?

– Разницы никакой, можно и о свою. Радиус поражения – сто метров. Поражает всех, кто владеет Даром, на мастеров келото – правда, начиная только ранга с шестого, тоже действует.

– «Действует» – это в каком смысле?

– В том самом, – ответил Хасат. – И лучше на эту штуку не полагайся, пусть это будет самый последний, страховочный вариант…

Часть третья
Потери

Глава 1

1115 г. Термилион. Туалон. Верхний город.

11 день 2-го месяца.

Долгое утро

Вот уже целую вечность утро изо всех сил пыталось перейти в день, но, вместо того чтобы наконец сделать это, только тянулось, тянулось, тянулось… Время в очередной раз играло с ним злую шутку: замерев поздним вечером, оно подарило ему на раздумья, казалось, целую жизнь. Граф бросил взгляд на часы – до девяти оставалось не больше пяти минут. Ожидание все-таки подошло к концу. Пройдет еще каких-то два часа – Мэтью был абсолютно уверен, что вот это время пролетит для него как одно мгновение, – и ему придется все ей рассказать, своей дочери.

Мэтью тяжело вздохнул и в тысячный раз кинул взгляд на лежащую на столе бумагу. Как и ожидалось, ничего нового там не возникло:

«Нас раскрыли. Игра с самого начала была слишком опасна. Верховный маг медлить не будет. Я бы сказал, что у нас есть, по крайней мере, неделя, но не уверен даже в завтрашнем дне. Поиск исполнителей в любом случае займет какое-то время, но не в моем случае. Я слишком мелкая сошка, страховкой наверняка пренебрегут, по моему следу пойдут инары.

Как нас раскрыли, я не знаю. Да это и не важно: слежку я заметил по чистой случайности, два дня назад. А следят, я уверен, давно. Это письмо вполне могли проследить, но ничего нового оно ни для кого открыть не могло – слишком много времени потеряно.

Думаю, мы с вами больше не встретимся. Я уйду сегодня, если смогу.

Спасибо вам за все. Знайте, я ни в чем не сомневаюсь и ни о чем не жалею. Мы делали то, что должны были делать.

Простите за все.»

Да, это он писал – всегда был склонен к цветастым эпитетам. Последняя мысль вызвала мимолетную улыбку, однако новый взгляд на письмо вернул графа к реальности. Верить? Потребовалась целая ночь, чтобы понять, что это не имеет значения. Подобные письма просто так не приходят. Даже если его просто проверяют, пора уходить. Уже давно пора.

Бедный, бедный мальчик. Еще одна жизнь, еще одна смерть. Иллюзий Мэтью не питал: шансов у парня не было. У него нет способностей, чтобы сопротивляться поиску. Инары найдут его, и очень скоро. И лучше бы ему не попадаться живым…

Скомкав листок, Мэтью хотел отправить его в камин, но в последний момент передумал. Аккуратно расправив бумагу, граф сложил послание вчетверо и опустил в карман. Наверное, нужно переодеться – мысль промелькнула где-то на задворках уставшего сознания, – этот наряд он не снимал больше суток, что не могло положительно сказаться на его свежести. Нет. Сейчас ему на это сил не хватит. Их и так осталось немного, а впереди один очень тяжелый разговор.

– Тяжелый, – услышав свой голос, Мэтью невесело усмехнулся. Не должны быть тяжелыми разговоры с собственным ребенком. Не должны… Меньше надо было врать! Но правда… – тяжелая ноша, и дочери она ни к чему. Слишком мала она для этого.

Со стороны раскрытого окна послышался звон мечей. В очередной раз вздохнув, граф Литон поднялся из кресла. Сделав несколько шагов по высокому ласковому ворсу кимского ковра, он оперся руками о подоконник, подставляя лицо не по-зимнему ярким солнечным лучам. Еще одна злая шутка – в плохой день всегда отличная погода. Хотя это, наверное, справедливо: в счастливый день и пыльной буре радуешься. Глаза привыкли к яркому свету, Мэтью смотрел на покрытый белым песком квадрат внутреннего дворика, – именно туда выходило окно его рабочего кабинета.

В песке, утопая по щиколотку, стояли двое. Первый – немолодой, с белыми висками, среднего роста мужчина. Несмотря на морозную утреннюю свежесть, только в легких серых штанах и рубашке, в руке он держал длинный неширокий клинок. И его противник, а точнее противница – молоденькая девушка. Ей недавно исполнилось шестнадцать. В руке у нее был такой же меч, как у ее учителя. Внешне она расслаблена, но это лишь видимость. Огонь в глубине глаз не предвещает мастеру ничего хорошего.

Внезапно пригнувшись, девушка резко метнулась вперед. Обманное движение в ногу – в самый последний момент, когда сталь должна была встретиться со сталью, уходит вверх, в сторону левой руки… клинки все-таки встречаются друг с другом. Не забыв об обороне, девушка умело уклоняется от контратаки.

– В этот раз очень близко, – добродушно усмехается мужчина.

– Так нечестно! – возмущается в ответ она. – Я вас провела! Если бы не лучшая реакция, вы бы ни за что не достали!

– Так всегда бывает. Быстрее либо ты, либо противник. Ты ведь не ожидала, что я пропущу хоть один удар из тех, которые могу отбить. Особенно учитывая, что мечи боевые.

– Я бы успела его остановить, – немного успокоилась девушка, но меч так и не опустила. Предыдущие тренировки приучили ее ждать нападения в любой момент.

– Это мы безусловно проверим, но только когда твой удар достигнет цели.

– Не в этой жизни, – мрачно проговорила она.

– Ну, не надо столь категорично. Не забывай, что я намного старше, а кроме того – твоя атака вполне могла удаться, если бы ты сумела скрыть свои намерения. Я уже не раз говорил тебе: в бою руководят не эмоции, а хладнокровность и трезвый расчет.

– А если ты дерешься с врагом? – спросила она.

– Тогда тем более. На поле боя могут быть только противники, которых нужно поразить. Никаких эмоций – ни положительных, ни отрицательных. Понятно?

С последними утверждениями Литон не мог согласиться окончательно. Ненависть – великая сила. Возможно, даже величайшая. Единственная проблема – ее невозможно направить. Разгораясь, она сжигает все вокруг. Очень многим приходится познавать это на своей шкуре. Мэтью тешил себя надеждой, что его девочке не придется.

– Да…

– Тогда продолжим. Защищайся!

Следующие полтора часа Мэтью неотрывно наблюдал за своей дочерью – один из тех коротких моментов, когда он чувствовал себя по-настоящему счастливым.

Как же, как же она похожа на мать! Эмили умерла девять лет назад, и только стоило Мэтью смириться с ее потерей, как его старшая дочь начала превращаться в почти точную копию своей матери. Нет, характер у девушки был совершенно иной – этим она пошла в отца. В точности ответить, хорошо это или плохо для самой девочки, граф Литон не мог. Зато с некоторых пор ему стало очень хорошо известно, как влияют детская непоседливость и подростковая непокорность на родительское сердце. В молодости и ему самому нужен был весь мир: тогда Мэтью достаточно быстро понял, что мир может ответить взаимностью. К несчастью, это каждый должен осознавать самостоятельно…

Сердце вновь забилось быстрее положенного. Мэтью даже не мог представить, насколько это страшно и одновременно до бесконечности прекрасно – почувствовать себя отцом. На старости лет, совершенно неожиданно для себя, но оттого только более отчетливо…

Подняв голову, Кира посмотрела прямо на него. Улыбнувшись и насмешливо отсалютовав мечом, тяжело переставляя ноги, но неизменно улыбаясь, она направилась ко входу в дом.

Невольно Мэтью вздрогнул после этого взгляда. На какое-то мгновение ему показалось, что на него смотрит его жена. То же лицо, без малейшего изъяна, те же прямые черные волосы, спускающиеся до середины спины, та же вытянутая гибкая фигурка, еще не успевшая стать женственной, но обещающая сделать это в самом ближайшем будущем. Эмили была необычайно красива, и ее дочь в полной мере унаследовала эту красоту. Но кроме того Кира с девяти лет занималось келото, что придавало ее движениям особую неповторимую грацию, а еще – взгляд. Карие глаза Эмили светились добротой и участием, а зеленоглазый взгляд Киры источал огромную внутреннюю силу.

Граф до сих пор не перестал корить себя за то, что поддался на ее уговоры и взял ее с собой на один из королевских приемов несколько месяцев назад. У него каждый раз сердце кровью обливается, когда он вспоминает, как на нее смотрели все эти мерзкие похотливые хари… С другой стороны, рано или поздно это должно было произойти – не запрешь же ее навечно, с таким-то характером… И у него появился еще один повод порадоваться за свою девочку.

Лживые сальные улыбки не вызвали в ней ничего, кроме отвращения, которое она – умница! – несмотря на весь свой темперамент, сумела скрыть от всех, кто с ней не знаком. Ну, почти сумела. Уголки губ Мэтью невольно приподнялись в улыбке при воспоминании о том, как она отшила одного нахального барона. Над заносчивым дураком смеялся весь зал. В течение минуты граф предавался не счастливым, но все-таки радостным воспоминаниям…

Вот и все, пришло четкое осознание того, что и этот этап его беспокойной жизни приближается к своему завершению, – лишь бы к концу не подошла близко вся жизнь. Себя графу уже давно было не жалко, но он был не один. Судьба трех маленьких, только начавших жить людей полностью зависела от его ума, расчетливости, отваги, удачи… Нет, только не удачи. Он не станет полагаться на случай. Все… все будет зависеть от него. Сегодня он осознал это, как никогда, ясно.

Тряхнув головой, Мэтью отошел от окна. Досчитав про себя до десяти, он решительно пересек комнату… и резко остановился, вспомнив кое о чем.

Мгновение он колебался, но потом все-таки вернулся к столу. Задумчиво проведя рукой по гладкой поверхности, Мэтью с усилием выдохнул и, присев, провернул вправо подошву монолитной на вид ножки. Выпрямившись, граф просунул руку под поверхность стола и через секунду почувствовал, как на ладонь опустился твердый предмет. Вынув бумажный сверток из-под стола, Мэтью подошел к камину. Дрова уже почти догорели, но несколько красных язычков все еще прятались среди углей.

Сжечь или нет?

Топора ему не миновать. Наверняка приказ уже подписан. Хуже, если у него найдут еще и это, уже не будет. Мэтью беспокоило другое. Ролиан бы дорого заплатил за этот сверток. Мэтью был уверен, что ни король, ни Верховный маг даже не подозревают о том, что удалось узнать ему…

Так сжечь или нет? В Аане за это заплатят не меньше. В Аане… Там ему и его детям понадобится поддержка. С одной стороны, он ее уже и так обеспечил, а с другой… Мэтью опустил сверток в карман. Его дети важнее его мести.

Он вышел в коридор и стал спускаться в гостиную. Миновав первый пролет, он увидел сидящего в кресле Девона Тарилото, обладателя шестого ранга и одного из двух лучших во всем Термилионе мастеров келото: в руке тот держал поданный Марком, старым дворецким, стакан холодного томатного сока.

Ни слова не говоря, Мэтью преодолел последний лестничный пролет и еще через пару секунд опустился в кресло, стоящее напротив того, в котором сидел Тарилото.

– Чего-нибудь еще, милорд? – спросил дворецкий, подавая Мэтью стакан.

– Нет, ничего, – ответил граф, принимая бокал.

На самом деле Мэтью гораздо больше хотелось отправить Марка на давно заслуженную пенсию или, по крайней мере, сказать ему спасибо, но он знал, что дворецкий этого не поймет. Марк служил семье Литон вот уже почти тринадцать десятков лет, и все эти годы, далеко не все из которых он был всего лишь дворецким, свято чтил традиции. Между слугой и господином должна быть дистанция – этого принципа Марк придерживался твердо. Тем не менее, он был одним из очень, очень немногих людей, которым Мэтью мог доверять.

– Зовите, если что-нибудь потребуется, – Марк направился в сторону кухни.

Сделав несколько глотков – безумно дорогой, но божественно вкусный напиток, – граф перевел взгляд на мастера. Девон Тарилото – пожилой уже мужчина, наверняка старше, чем Мэтью, хотя с виду их легко было принять за ровесников, – внешне производил впечатление спокойного и рассудительного человека, а те, кто знал его лучше других, также могли отметить крошечную смешинку во взгляде.

Мэтью и по сей день не перестал благодарить Мааса за то, что его девочка получила в учителя – и наставники – такого, как Тарилото. Человек чести, он может научить не только келото. А для такой девушки, как Кира, точка зрения чужого и уважаемого человека зачастую гораздо важнее мнения родного и любимого, но все-таки неизменно предвзятого родителя.

Чтобы получить Девона в учителя для своей дочери, шесть лет назад Мэтью пришлось… а ничего ему для этого делать не пришлось. Тарилото сам выбирал себе учеников, никакие деньги не могли заставить его взять в ученики того, кого бы он считал для этого неподходящим. Именно так он согласился учить Киру.

Мэтью давно знал Девона, тот был не таким уж и редким гостем в особняке семейства Литон. У самого Мэтью был пятый ранг – потолок для него, и время от времени они устраивали спарринги. Во время одного из таких посещений тогда еще совсем крошечная Кира подошла к Девону, подергала его за рукав и не допускающим возражений тоном потребовала, чтобы он научил ее «красиво махать железными палками, потому что папка вредничает и сам учить не хочет». Каково же было удивление Мэтью – да и самой Киры, – когда, даже не изменившись в лице, мастер сразу же согласился, а впоследствии еще и настоял на своем решении.

– Девочка быстро прогрессирует, – заговорил Тарилото, – думаю, месяцев через шесть-восемь можно будет попробовать пройти испытание на получение третьего ранга.

В ответ Мэтью лишь вяло улыбнулся. Вот и еще одна проблема. Там, куда им придется уехать, достаточное количество опытных мастеров келото, намного больше, чем в Термилионе, но удастся ли найти такого, как Девон: не только мастера, но и человека?

– Бессонная ночь? – спросил Тарилото.

Граф не удивился вопросу: прозорливости Девону было не занимать.

– Так заметно?

– Выражение лица…

– А ты можешь от этого что-нибудь порекомендовать?

– Конечно, полчаса спарринга, и…

– …и меня можно будет хоронить.

– По крайней мере, у тебя будет оправдание.

– Сегодня оно мне не поможет, – грустно ответил Мэтью.

Поставив наполовину пустой бокал на столик, Тарилото внимательно посмотрел на собеседника.

– Что-то случилось? – спросил он.

Тяжело вздохнув, Мэтью решил, что Тарилото – это тот человек, которому можно рассказать какую-то часть правды, – а граф остро нуждался в том, чтобы выговориться.

– Да.

– Это серьезно?

– Если в течение нескольких дней мы не покинем Термилион, то… – он замолчал. Тарилото понимающе кивнул.

– Зная тебя, – заговорил Девон, – я убежден, что пути к отступлению готовы.

– Меня другое беспокоит. Кира…

– Уверен, она поймет.

– Слишком многое придется понимать. Я… я не знаю, что ей говорить.

– Правду, – ни на секунду не задумываясь, сказал Тарилото.

– Правду? Но…

– Именно правду – и не частичную, а всю. Какой бы она ни была. Чем больше накопится секретов, тем больней будет узнавать каждый из них.

Молчание продлилось несколько минут: Мэтью думал, а Тарилото не мешал ему этого делать.