Текст книги "На третий раз повезет"

Глава 19

Следующая неделя выдалась намного легче по сравнению с предыдущей. В понедельник утром позвонила миссис Хатауэй. Розовая чемерица вдруг впечатлила ее, и она ждала с нетерпением, когда мы начнем работы. Она подкрепила свое согласие чеком на сладенькую сумму, и во вторник мы с Джоулом, вооружившись лопатами, отправились к ней и начали высаживать цветы.

Миссис Хатауэй даже предложила развить «розовую тему», заявив, что полностью доверяет моему вкусу. За выходные она пришла к выводу, что новые эскизы скучны и розовый цвет прекрасно смотрится в ее саду. Я не стала спрашивать, что заставило ее передумать. Я просто радовалась, что мне предстоит работать над интересным проектом. Скоба на костяшках, которую мне поставили в больнице, жутко мешала, но я быстро к ней привыкла.

На семейном фронте за выходные тоже кое-что изменилось. Зак собирался в Венецию, фотографировать. Решил не откладывать мечту на потом. Когда он позвонил мне и рассказал, что на него не спустили всех собак, то я успокоила его, заявив, что отец быстро оправится, и тогда его будет не удержать.

Зак легче всех нас мог вывести его из себя. Может быть, отец просто не верил, что Зак на такое способен. Но Зак определенно был способен и не на такое.

Звонила мама и пожаловалась, что отец требует сдать кровь на установление отцовства Джеймса. Джеймс был потрясен признанием матери, оно выбило почву у него из-под ног. Да что там говорить, я и сама была потрясена. Отец грозился отобрать у Джеймса все, чего тот достиг, из-за спорного отцовства. Он сорок лет воспитывал его как любимого сына, а сейчас готов был отречься от него. Джеймс работал не покладая рук, чтобы стать партнером отца, и это была только его заслуга. Я не сомневалась, что у Джеймса и Марши дела шли неважно. Они не отвечали на телефонные звонки.

Всю неделю я ждала печального события, однако Ник, похоже, не спешил паковать чемоданы. Он много времени проводил в больнице у постели Люсии, но каждый вечер неизменно появлялся на пороге моего офиса с полной сумкой продуктов. Он готовил для меня, с удовольствием рассказывал о своих путешествиях и бесчисленных красотах, которые мне, возможно, никогда не суждено увидеть. А после ужина он каждый раз уходил.

Сначала мне казалось, что таким образом он прощается со мной, но он никогда об этом не говорил. Может, он пытался отучить меня от своего общества? Впрочем, я не так беспокоилась об этом, как боялась. Мы много разговаривали, между нами редко проскакивала искорка, однако я все равно была счастлива.

Наконец я решила, что Ник ждет выписки Люсии. Он взял мои книги по цветоводству, когда Люсия стала дольше находиться в сознании, и я подумала, что она попросила его присмотреть за ее оранжереей. Я не предлагала свою помощь, а Ник не просил.

К концу недели Джоул сообщил, что один работник пропал, не потрудившись объяснить причины. К моему изумлению, Ник вызвался помочь. А это означало, что мне предстоит любоваться двумя мускулистыми мужскими телами. Джоул и Ник работали под моим руководством, словно рабы на благо королевы.

Люсию выписали домой на выходные, и первое, что она сделала, если верить словам шерифа, который и привез ее из больницы, это выкурила сигарету.

Ник по-прежнему не спешил исчезать из моей жизни. Напротив, он прикупил еще кухонного инвентаря. И лишь к середине следующей недели я поняла, что к чему. Ник знал, что контракт с миссис Хатауэй очень важен для нас. А значит, он решил остаться со мной, пока не закончатся работы и она не выпишет последний чек. Все сходилось.

Работы на участке миссис Хатауэй шли без проволочек.

Мы завершили все за двенадцать рабочих дней, на три дня раньше оговоренного срока. Получилось превосходно. Даже я не могла ни к чему придраться. Однако триумф был недолгим. Ник надумал уйти с участка миссис Хатауэй пораньше. Он не сказал мне ни слова, зато пожал на прощание руку Джоулу и даже Иезу почесал за ушком. Как будто меня там вообще не было.

Что ж, может быть, это и к лучшему.

Элайн решила прибрать на столе, прежде чем идти домой. В открытые окна задувал теплый майский ветерок, и раздавались звуки автомобилей, застрявших в пробках.

Элайн знала, что тянет время, но ей не хотелось идти домой. У Элайн был период одиночества, впрочем, вся ее жизнь была сплошным одиночеством, и от будущего она не ждала ничего хорошего.

Элайн пребывала в отвратительном настроении и не заметила, как к зданию подъехала модная иномарка. Она не заметила и посетителя, который застыл в нерешительности у дверей. Когда дверь открылась, Элайн вздрогнула.

– Найдется минутка?

Элайн моргнула, но Джеффри Макалистер никуда не делся. Он не только никуда не делся, но и не выглядел надутым снобом, как обычно. Он принес что-то, что выглядело как картина или фотография в рамке, и Элайн решила, что он хочет похвастать перед ней только что купленным на распродаже шедевром Пикассо.

– Минутка, но не больше, – заявила Элайн и стала беспорядочно кидать вещи в сумочку.

– На свидание собираешься? – спросил Джеффри неуверенно.

– Да, – соврала Элайн и заставила себя улыбнуться. Джефф пожал плечами и прошел в комнату, остановившись у соседнего стола.

– Повезло кому-то. Я не задержу тебя. – Элайн подозрительно посмотрела на него, но не успела съязвить, потому что он снова заговорил: – Слушай, я хочу рассказать тебе кое-что. Это не займет много времени.

Джефф решил рассказать историю. Это что-то. Элайн не сомневалась, что у истории будет мораль, которая высветит все недостатки ее натуры.

– Тогда поторопись. Я не хочу опоздать.

– Договорились. – Джеффри распаковал то, что держал в руках, и поставил на стол.

К удивлению Элайн, это был вовсе не шедевр искусства и не важный документ, а всего лишь красная чертежная бумага в дешевой раме. В середине мелками и маркером бордового и зеленого цвета было нарисовано что-то непонятное.

Элайн удивленно посмотрела на рисунок, затем на Джеффа.

– Это что? Шутка какая-то? – Он покачал головой:

– Отнюдь.

– Что это?

Джефф засунул руки в карманы и бросил на Элайн взгляд, полный страдания.

– Я не знаю.

Она усмехнулась и внимательно посмотрела на него.

– Это шутка. Иначе и быть не может, только я не понимаю, что здесь смешного.

– Нет, я правда не знаю, что здесь изображено, – объяснил Джефф. – Но я знаю, что это такое. – Он посмотрел на Элайн, затем отвел взгляд, словно боялся ее реакции. – Это первый рисунок, который я сделал в своей жизни. По правде говоря, это единственный мой рисунок. Я даже не помню, как рисовал. Его сохранила бабушка. Она говорит, что я отдал его ей, когда мне было лет пять, и сказал, что это любовь. Она поставила его в рамку и повесила на кухне, что, впрочем, неудивительно для бабушки. – Джефф посмотрел на Элайн и улыбнулся. – Как ты понимаешь, меня это просто с ума сводило, особенно в подростковом возрасте, когда она всем рассказывала эту глупую историю.

Элайн непроизвольно улыбнулась, и Джефф долго смотрел на нее, отчего у нее участилось сердцебиение.

– На уроках рисования я никогда не блистал. Я пытался объяснить это бабушке, но она все твердила, что важно пытаться. А еще она говорила, что ни за какие деньги не продаст мой рисунок. – Он замолчал, нахмурившись. – Месяц назад она умерла. Я был ее душеприказчиком. Дом достался двоюродному брату. Он снял рисунок со стены и отдал мне, потому что никто не знал, что с ним делать. Да и я, если честно. Но у меня рука не поднялась выкинуть его.

Оказывается, у Джеффри Макалистера есть сердце. Кто бы мог подумать!

Элайн старалась не растаять. Слишком много он наговорил ей в прошлый раз. Но в своем одиночестве она решила не подшучивать над ним.

– Потому что он напоминает тебе о ней?

– Это, и еще пара причин. – Джефф вздохнул. – Я ведь был счастливым человеком и только сейчас начал понимать, насколько счастливым. Мне многое давалось легко, многое шло в руки без особых усилий с моей стороны. Передо мной были открыты почти все дороги просто потому, что я родился в богатой семье. Долгое время я считал, что у остальных все точно так же.

Он внимательно смотрел на Элайн, и она почувствовала, как краснеет. Ведь понятно, что он имеет в виду ее.

– Я ошибался, – признал Джефф и снова посмотрел на рисунок. Он кашлянул, но Элайн не знала, что и сказать. – Я никогда не задумывался, как много тебе приходится работать, чтобы у тебя было то, к чему ты стремилась, или с какими трудностями тебе пришлось столкнуться, тогда как мне само все шло в руки.

Элайн сцепила пальцы и с удивлением разглядывала этого нового искреннего Джеффа.

– Недавно кто-то сказал мне, что не все дается даром, а иногда нужно просто не упустить свой шанс. – Он посмотрел на нее. – А иногда нужно просто слушать, что подсказывает тебе сердце. – Он несмело улыбнулся, но Элайн никак не реагировала, и улыбка погасла. – Я скучаю. Сначала я думал, что это только слабость, – Джефф откинул назад волосы, – однако теперь я понимаю, что все гораздо сложнее. Мне не хватает твоей улыбки, мне не хватает твоего отношения к жизни, мне не хватает твоей жесткости. Мне не хватает твоей хватки, не хватает твоего умения брать от жизни все, что она может предложить. – Он перешел на шепот. – Мне не хватает запаха твоих духов на подушке. – Он снова засунул руки в карманы. – А еще мне не хватает того чувства, что я испытывал, когда мы входили в ресторан и все посетители поворачивались, чтобы посмотреть на тебя. – Элайн смутилась, и Джефф поспешил продолжить: – Не потому, что я хотел, чтобы все завидовали моему трофею – хотя я раньше, возможно, думал именно так, – а потому, что ты самая красивая женщина из всех, с кем я знаком. И ты выбрала меня. – Он снова посмотрел на нее. – Должно быть, я решил, что и отношения будут строиться сами собой, без особых усилий с моей стороны. – Джефф принялся разглядывать ботинки. – Меня уволили неделю назад из-за того, что я осмелился послушаться своего сердца.

– Мне жаль.

– А мне нет. Я поступил правильно. Кроме того, получил возможность начать самостоятельную карьеру. Если бы не это обстоятельство, я бы мог никогда не надумать. И вот теперь, когда весь мир, казалось, обернулся против меня, я вспомнил о тебе, о том, с какой легкостью ты справлялась со всеми трудностями.

Элайн почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но упрямо заставила себя держаться.

– Элайн, я знаю, что плохо обошелся с тобой. И мы наговорили друг другу много лишнего. Если бы я мог что-либо изменить, я бы стер из нашей памяти эти воспоминания. – Джефф посмотрел на нее с сожалением. – Но это невозможно. Сделанного не воротишь. – Он взял свой рисунок и положил перед Элайн на стол. – Но мне бы хотелось, чтобы ты помнила, что я сделал все возможное для своей мечты, – сказал Джефф. Он развернулся и пошел к выходу; остановившись перед дверью, он оглянулся: – А если захочешь пообедать с парнем, который готов стать лучше, дай мне знать. – И с этими словами Джеффри Макалистер ушел из ее жизни.

Едва он ушел, как слезы, которые Элайн сдерживала все это время, хлынули из глаз. Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Первый раз ей дали что-то действительно стоящее, что-то дорогое. Это был подарок, сделанный от чистого сердца. Так мило и романтично. И совершенно не похоже на того Джеффа, которого она помнила.

Сегодня она увидела настоящего Джеффа, единственного мужчину, которого не могла забыть.

А самое смешное, что Элайн действительно видела любовь в рисунке Джеффа. Линии сходились и расходились, напоминая по форме сердца или объятия. Она вполне представляла себе Джеффа, окруженного бабушкиной любовью. Вот он пятилетний поедает ватрушки, а на стене бабушкиной кухни висит его шедевр.

Элайн видела достаточно старых фильмов, чтобы представить то, чего у нее самой никогда не было.

Высморкавшись и вытерев слезы, она поискала гвозди и молоток, а затем повесила картину на стену рядом со своим столом. Затем отошла на пару шагов и посмотрела на рисунок, наклонив голову.

Элайн улыбнулась. Если Джеффри Макалистер пришел к ней, принеся в руках свое сердце, и попросил дать ему еще один шанс, то она просто не имела права отказать ему. Потому что она тоже по нему скучала.

Элайн подобрала сумочку, заперла за собой дверь, вышла и застыла посреди дорожки.

На стоянке стояли две машины: ее собственная и серебристый «БМВ». Рядом с «бумером» она заметила Макалистера, Джефф стоял, элегантно навалившись на капот, и скромно улыбался:

– Я не умею ждать. – Элайн улыбнулась в ответ:

– Мы поработаем над этим. – Она мяла в руках сумочку, под его пристальным взглядом говорить было на удивление тяжело. – Может быть, за ужином.

Глаза Джеффа заблестели, и Элайн вспомнила, что именно блеск его глаз завораживал ее.

– А как насчет свидания? – спросил Джефф.

– Что ж, поехали на свидание. – Элайн усмехнулась, заметив, как облегченно вздохнул Макалистер. – Я поведу. – Она игриво подмигнула ему. – Посмотришь, как живет другая половина человечества.

Когда она проходила мимо него, Джефф поймал ее за талию, развернул к себе и поцеловал. Да. Именно по поцелуям она скучала больше всего.

Пока Элайн была беспомощна в его объятиях, Джефф украл ее ключи.

– Позволь, все же я поведу. Ведь мы едем в «Сабатино». – Он сел за руль «гео» и выехал на дорогу.

– Он же чертовски дорогой. – Джефф бесшабашно усмехнулся:

– Ну и что? Разве нам нечего отпраздновать?

– Но мы можем отпраздновать в любом другом месте.

– Элайн, я правда хочу отвезти тебя именно туда. Неизвестно, когда я смогу пригласить тебя в наш любимый ресторан снова. – Он дотянулся до ее руки и сжал пальцы. – Я хочу, чтобы все знали, что мы снова вместе.

Элайн вздохнула, ее одолевали сомнения.

– Я хочу знать, кто это – все? – Джефф бросил на нее серьезный взгляд.

– Все! И точка.

Он открыл окно, высунулся наружу и закричал:

– Эй, Бостон! – Ветер трепал его волосы. – Элайн Поуп ужинает со мной!

Джефф засунул голову обратно в машину и ухмыльнулся Элайн. Он выглядел очень довольным.

– Ну как тебе?

Элайн не удержалась и улыбнулась в ответ:

– Очень даже ничего, мистер Макалистер.

Я не спешила домой, потому что знала, что там меня никто не ждет, и не хотела оставаться в одиночестве.

А о морковке на ужин я даже думать не хотела.

В пикапе было неплохо. Я опустила боковые стекла и подложила под голову свернутую куртку. Волосы раздувал встречный ветер. Я доехала до побережья и повернула обратно. Стоило определиться с тем, куда держать путь.

Я люблю водить машину.

Я припомнила все хорошее, что случилось со мной в жизни. Контракт с миссис Хатауэй стал настоящим успехом, и оплата подтверждала это. Люсия дома и счастлива со своим шерифом. Мать нашла жилье и потрошит банковские счета отца, отчего тот просто с ума сходит. Она звонила сегодня и сказала, что идет на танцы. В ее голосе было столько радости, словно она маленькая девочка, которой только что коробку конфет подарили.

Казалось, все в мире хорошо.

Но мы-то с вами знаем, что это не так. Единственное, чего я хотела, не свершилось. Впрочем, я и не рассчитывала на это. Ничего бы у нас не вышло. Я достаточно хорошо знаю Ника, чтобы быть уверенной: он бы обрел свою свободу, так или иначе. Иногда он бывает по-настоящему коварным.

Да и в любом случае, разве можно держать парня силой рядом с собой? Результат был бы тем же. Он бы все равно смылся.

Солнце уже садилось, когда я наконец повернула к городу. Подходя к дому, я почувствовала, что проголодалась: в животе урчало. Я подумала о ресторанчике и едва было снова не села за руль, но решила, что это уже малодушие. Рано или поздно мне все равно придется переступить порог своего дома. Своего дома.

Еще никогда мой дом не был таким холодным.

Сенсорный датчик на фонаре по-прежнему работал, но это было слабым утешением. Надо рассказать Мэтту о нелегальном усовершенствовании, которое я позволила себе. Он единственный из всей семьи не обижается на меня. Может, посоветует, как избежать проблем с домовладельцем?

Я поставила машину за «пассатом» соседа сверху, в очередной раз удивившись, как можно ездить на дорогой машине и снимать такое дрянное жилье, опустила стекла и вышла из машины. Я не спешила подняться по ступеням, ведь никто не ждал меня в квартире.

Я была футах в двадцати от крыльца, когда увидела его. На ступенях сидел очень знакомый парень. Я остановилась и смотрела на него, а он улыбался так, что брало за живое.

На этот раз на шампанское не спишешь. Я была трезвой как стеклышко.

– Только не говори, что тебе нечего сказать. – Он сидел, обхватив руками колени, глаза его блестели в темноте.

Я повесила сумочку на плечо.

– Не нужно было торчать здесь весь вечер, чтобы попрощаться.

– Знаю. Но я не думал, что тебя не будет так долго.

– Накопилось много дел. – Я достала ключи и направилась к двери, однако не далеко ушла.

Ник поднялся на пути и перехватил меня. Он накрыл мою руку с ключами. Рука у него была теплая, и он наверняка почувствовал, как я вздрогнула от его прикосновения. Но он и сам выглядел на удивление взволнованным.

– Прогуляемся? Не надолго, на минутку.

На минутку, на час, на неделю. Я буду рада каждой секунде. Я кивнула, и Ник обнял меня за талию. Мы вышли на тротуар, и я понятия не имела, куда мы направляемся. Ник казался озабоченным чем-то, и я поняла, он решает, что делать дальше, что сказать, куда пойти. Он всегда планировал наперед свою жизнь.

Я подумала, как много он повидал, сколько красивых и удивительных мест посетил. Мне хотелось взять его за руку и путешествовать с ним вместе. Мне хотелось, разложив новую карту на кухонном столе, выбрать пункт назначения, прочертить карандашом маршрут и полететь туда с Ником. Но он и один справится с этой задачей.

– Здесь почти не видно звезд. – Его голос ласкал слух.

– Огни большого города, – согласилась я, ожидая услышать очередную историю о его путешествиях.

Но вместо этого Ник остановился в конце улицы и запрокинул голову к небу.

– Какая из них самая яркая, Фил?

– Ты что, хочешь, чтобы я загадала желание? – Его улыбка была мимолетной.

– А почему нет?

Действительно, а почему бы и нет? Я посмотрела на небо. В голове эхом звучал наш разговор из прошлого. Я нашла самую яркую звезду и указала на нее:

– Вон та.

– Уверена?

– Нуда.

– Так давай я достану ее для тебя.

Я удивленно посмотрела на Ника, но он протянул руку к небесам, затем опустил ее и разжал ладонь, на которой что-то поблескивало. Это была настоящая звезда на кольце из белого золота. Она светилась в его руке.

Я заглянула в глаза Ника, и он прочел мой незаданный вопрос.

– Это твоя счастливая звезда, Фил? – Слова прозвучали немного неуверенно. – Она лучше, чем та, пластиковая, что висит у тебя на потолке?

Я посмотрела на Ника и поняла, что никогда не видела, чтобы он так нервничал.

– Я подумал, ты можешь носить ее на пальце и загадывать желание в любое время, в любом месте.

Я не могла поверить, что он говорит это, хотя прекрасно понимала, что не ослышалась. Оставалось лишь стоять и изумляться. Ник ловил мой взгляд, словно старался найти поддержку.

– Я люблю тебя, Фил. – Он едва заметно улыбнулся. – Я уже говорил тебе, но ты спала.

Я разомкнула уста, но слова дались с трудом, а голос звучал хрипло:

– Трус.

Ник улыбнулся:

– Да, пожалуй. – Он держал кольцо большим и указательным пальцами, бриллиант сверкал в свете ночных фонарей. – Загадаешь желание?

– Сначала ты.

Он посмотрел на меня своими зелеными глазами.

– Я хочу, чтобы Фил Коксуэлл согласилась выйти за меня, быть моей спутницей в путешествиях и смотреть со мной на звезды при любом удобном случае.

Я улыбнулась и протянула руку.

– Наверное, это твоя счастливая ночь, Салливан. Я могу сделать так, чтобы твое желание исполнилось.

То, что было дальше, вас не касается.

Эпилог

Мы поженились не как все нормальные люди – очень быстро. Просто дел было по горло, и мы даже решили отложить медовый месяц. Мы сдали квартиру и переехали к Люсии. Благо дом был достаточно большим, чтобы не встречаться друг с другом при желании. Люсия стала чаще болеть, хотя и не желала признавать свои слабости. Да и Нику спалось крепче, когда он знал, что она не одна.

Ник и Джоул разбили шикарный цветник сразу за стоянкой, и я высадила туда селекционные семена. Погода стояла солнечная, и цветы взошли удивительно быстро. По этому поводу Ник подарил мне новый компьютер, и Люсия на старости лет принялась осваивать цифровые технологии.

Миссис Хатауэй, как я и надеялась, порекомендовала нас своим друзьям, и мы трудились в поте лица все лето. Ник часто помогал нам, за что я была ему очень благодарна. В отличие от большинства наемных рабочих он не собирался пропадать в неизвестном направлении.

Так что в свадебное путешествие мы отправились лишь в конце октября.

Мы оставили велосипеды на террасе туристической базы близ Ривьеры. На небо взошел месяц, розовые отблески заката растянулись от горизонта до горизонта.

Я прижалась к Нику. Мы сидели, упаковавшись в спаренный спальник и подложив под спины рюкзаки.

– Пора начинать представление, – сказал Ник и подмигнул, затем открыл фляжку. Он налил золотистый напиток в железную кружку и подал мне.

– Что это?

– Бренди. Пей.

Я сделала глоток и поморщилась:

– Ты что-то говорил об умеренности, Ник, я, конечно, все понимаю, но это похоже на авиационный бензин.

– Пей. – Он заставил меня сделать еще глоток. – У Фредди везде есть друзья.

Кошмар. Я выпила еще и чуть не выплюнула печень – таким крепким был напиток.

Ник смотрел на меня и улыбался, за что я шлепнула его по плечу:

– Не смешно.

– Разумеется, не смешно. Вот твоя награда. – Он распечатал подтаявшую плитку швейцарского шоколада, отломил немного и дал мне.

Я подозрительно посмотрела на него:

– Ты искушаешь меня?

– Да брось. – Ник покачал головой. – Мы с тобой проехали на велосипедах миль тридцать, Фил. Ты заслужила.

– У меня задница скоро не будет умещаться в седле велосипеда.

Он ухмыльнулся:

– А ты думаешь, почему я все время ехал сзади? Я с нее глаз не сводил. Это же часть моего супружеского долга. Гнилая работенка, но кто-то же должен ее делать. – Я рассмеялась, и Ник прижал меня к себе. – Ты день ото дня краше, Фил, и не выдумывай ничего.

Я взяла шоколад и навалилась на его широкую грудь. Темнело.

Ник оказался прав, когда говорил о представлении. Вскоре в небесах зажглись мириады звезд. Над нами сиял звездный узор. Это было удивительное зрелище, незабываемое, и, невзирая на усталость, я смотрела и смотрела, не в силах оторвать взгляда, желая запомнить как можно больше. Я попыталась найти самую яркую из звезд. Но это было невозможно. С другой стороны, у меня уже было все, о чем я только могла мечтать.

– Нашла счастливую звезду? – Голос Ника ласкал слух, точно урчание котенка.

– О да! – Я еще сильнее прижалась к нему. – И я никуда ее не отпущу.