Текст книги "Общая часть уголовного права"

Отметим, что в Нидерландах, Швеции, Франции и ряде других стран уголовное законодательство рассредоточено во множестве законодательных актов. В Германии вообще нормы об уголовной ответственности содержатся, помимо Уголовного кодекса, еще более чем в четырехстах законах![291]291
  Подробнее об этом см.: Попов А. Н. Уголовный закон и его обратная сила. СПб., 1998. С. 6–7.


[Закрыть] Однако отечественный законодатель обоснованно не воспринял такую практику, поскольку концентрация уголовно-правовых предписаний в едином акте имеет массу достоинств (с точки зрения и правоприменения, и законотворчества, и превенции). Свою нацеленность на полную кодифицированность уголовно-правовых предписаний законодатель и выразил в ч. 1 ст. 1 УК, что заслуживает всемерной поддержки.

Разумеется, в ближайшей перспективе уголовно-правовые предписания, включенные в акты неуголовной отрасли законодательства (УПК, УИК, комплексные законы и т. д.), равно как и положения союзных актов, необходимо переместить в УК.

§ 2. Понятие, основные черты и значение уголовного закона (М. В. Феоктистов)

В первые годы советской власти уголовное нормотворчество осуществлялось преимущественно на уровне обращений ЦИК и СНК, наркоматов, декретов и постановлений ЦИК и СНК, постановлений и приказов наркоматов; отсутствие соответствующих норм нередко компенсировалось социалистическим правосознанием. Несмотря на различную форму этих актов, их именовали законами в широком смысле.[292]292
  См.: Шаргородский М. Д. Уголовный закон // Шаргородский М. Д. Избранные работы по уголовному праву. СПб., 2003. С. 131; Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 100; Тихомиров М. Ю. Юридическая энциклопедия. 3-е изд., доп. и перераб. М., 1995. С. 96. В настоящее время такое широкое понимание закона не используется, в этих случаях принято говорить о законодательстве в широком смысле.


[Закрыть] УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г. утверждались не законами, а постановлениями ВЦИК, что соответствовало положениям Конституции и законотворческой практике тех лет.

После принятия Конституции СССР 1936 г. изменения в уголовное законодательство стали вноситься Указами Президиума Верховного Совета РСФСР.[293]293
  См., например: Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и за хулиганство: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 г. // Сб. документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917–1952 гг. / Под ред. И. Т. Голякова. М., 1953. С. 407–408; Об уголовной ответственности несовершеннолетних за действия, могущие вызвать крушение поездов: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г. // Там же. С. 409; Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. // Там же. С. 417; см. также: Указы Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 августа 1940 г., от 12 ноября 1940 г., от 16 ноября 1940 г., от 27 июня 1947 г., от 12 июня 1949 г., от 31 мая 1952 г. //Тамже. С. 412–413, 437–438.


[Закрыть] Поэтому в юридической литературе той эпохи уголовный закон определялся как «принятый Верховным Советом СССР акт, выражающий общую волю трудящихся и содержащий в себе основные нормы, регулирующие охрану социалистического государства от преступлений путем применения к виновным наказаний».[294]294
  См.: Шаргородский М. Д. Уголовный закон. С. 134.


[Закрыть]

УК РСФСР 1960 г. был утвержден Законом РСФСР от 27 октября 1960 г.,[295]295
  См.: Уголовное законодательство Союза ССР и союзных республик / Отв. ред. Ф. И. Калинычев: В 2 т. Т. 1. М., 1963. С. 85–86.


[Закрыть] порядок введения в действие УК РСФСР[296]296
  См.: О порядке введения в действие Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РСФСР: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 20 января 1961 г. // Там же. С. 155–156.


[Закрыть] и последующие его изменения регламентировались указами Президиума Верховного Совета РСФСР, что, вероятно, и привело к небезосновательному отождествлению терминов «УК» и «уголовный закон» в юридической науке тех лет. После изменения в 1989 г. Конституции РСФСР, принятия Декларации I Съезда народных депутатов РСФСР «О государственном суверенитете РСФСР» от 12 июня 1990 г. начиная с октября 1990 г., изменения и дополнения в УК РСФСР стали вноситься исключительно в форме законов. Однако это никак не сказалось на равнозначном использовании большинством исследователей терминов «уголовный закон» и «УК». Никак не повлияло на эту практику и принятие в 1996 г. нового УК.

Таким образом, в узком смысле понятия «уголовный закон» и «уголовный кодекс» синонимичны, а в широком смысле уголовным законом может именоваться закон или иной акт высшего органа государственной власти (для ранее действовавшего законодательства – Указ, постановление), содержащий нормы уголовного права.[297]297
  Такому пониманию уголовного закона есть и нормативное объяснение, так об уголовном законе говорится в ч. 1 ст. 10 УК. Очевидно, здесь имеется в виду не сам Уголовный кодекс, а те законы, которые изменяют или дополняют его содержание. Н. И. Ветров и Ю. И. Ляпунов, наоборот, под уголовным законом в широком смысле понимают полностью кодифицированный нормативно-правовой акт – действующий Уголовный кодекс Российского государства, а в узком – отдельный, включенный в систему закон как таковой, который чаще всего представляет собой самостоятельную статью УК, где описан конкретный институт Общей части УК (см.: Ветров Н. И. Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. 2-е изд., перераб. и доп. М.,2002. С. 22; Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 1997. С. 65). Думается, что отождествление закона и его статьи, выступающей лишь одним из структурных элементов этой системы, безосновательно. Почему в этом случае не может выступать в качестве закона и иной его структурный элемент, например – раздел, глава?


[Закрыть] Очевидно, что такое понимание уголовного закона подходит для случаев, когда закон содержит нормы исключительно уголовного права, а если этот закон помимо уголовно-правовых норм содержит нормы и иных отраслей права, например, административного, гражданского, процессуального, то именовать его уголовным законом было бы не совсем точным.[298]298
  Вероятно, нельзя в этих случаях относить к уголовному закону и только ту его часть, которая содержит собственно уголовно-правовые нормы, иначе мы получим в рамках одного закона несколько самостоятельных законов (например, уголовный, гражданский, административный).


[Закрыть]

Словосочетание «уголовный закон» образовано из двух составляющих, одно из которых (существительное) характеризует внешнюю форму выражения (источник) норм права, а второе (прилагательное) – передает содержательную сторону этих норм. Соответственно, этот документ должен иметь признаки, характерные как для любого закона, так и специфические черты, присущие уголовному закону.

Наиболее распространенное определение закона состоит в его понимании как нормативного акта, принятого высшим представительным органом государственной власти либо непосредственным волеизъявлением населения (например, в порядке референдума), и регулирующего наиболее важные общественные отношения.[299]299
  См.: Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 100; Тихомиров М. Ю. Указ. соч. С. 96.


[Закрыть]

Исходя из сказанного выше, можно выделить следующие общие и специфические признаки уголовного закона, а также назвать особенности их проявления.

Во-первых, уголовный закон по своей юридической природе является разновидностью нормативного правового акта.

Это означает, что уголовный закон содержит в себе нормы права, т. е. правила поведения, обязательные для всех физических и юридических лиц, в том числе и для государственных органов. Иногда в литературе этот признак называется нормативностью.

Во-вторых, как и любой закон, уголовный закон носит неперсонифицированный характер,[300]300
  К сожалению, в последние годы появились разновидности законов, носящие не столько нормативный, сколько правоприменительный характер (см., например: О жилищном, материальном обеспечении и медицинском обслуживании вдовы В. И. Селюнина: Федеральный закон № 92-ФЗ от 21 июня 1995 г. // Собрание законодательства РФ. 1995. № 26. Ст. 2400; и др.). Отрадно, что такая практика не характерна для решения уголовно-правовых вопросов. Это заставляет задуматься об отказе от объявления амнистии актами (постановлениями) исключительно Государственной Думы и придать им форму законов.


[Закрыть] т. е. он обращен к широкому кругу субъектов, индивидуально в самом законе не определенном, он рассчитан на применение неограниченное число раз. Этим уголовный закон отличается от актов применения норм уголовного права, как правило, выраженных в форме приговора или определения суда. Последние также носят общеобязательный характер (обязательны для всех граждан, органов власти и управления, иных юридических лиц), однако строго в рамках описанного в судебном решении случая (казуса).

В-третьих, в соответствии с п. «о» ст. 71 Конституции РФ, уголовное законодательство находится в исключительном ведении (компетенции) Российской Федерации. Субъекты Российской Федерации не имеют полномочий в области уголовного нормотворчества.[301]301
  Единственным исключением из этого правила было принятие и попытка введения самостоятельного Уголовного кодекса на территории Республики Ичкерия (Чеченской Республики), который был написан в традициях мусульманского уголовного законодательства, включал членовредительские и позорящие наказания, что вряд ли можно признать допустимым.


[Закрыть]

Уголовное законодательство Советского Союза носило двухуровневый характер и включало в себя законодательство Союза ССР и союзных республик. Не исключено, что принятию такого решения способствовало и то, что к моменту образования СССР некоторые его субъекты, например РСФСР, уже имели свои уголовные законы. После распада союзного государства российскому законодателю нужно было определиться в вопросе о том, стоит ли сохранить уголовное законотворчество исключительно за федеральной властью или же разделить эти полномочия с субъектами. Вероятно, в основе первого решения лежали доводы о том, что дореволюционное уголовное законодательство России также носило одноуровневый характер, за исключением разве что Польши и Финляндии, которые, в общем-то, оставались относительно самостоятельными государствами. В пользу централизации уголовного нормотворчества говорит и относительная неоднородность субъектов Российской Федерации (наличие в ее составе республик, краев, областей, городов федерального значения), в отличие от типичных в социально-правовом отношении союзных республик, входивших в состав СССР. Кроме того, весьма сложно (да и не вызвано никакой необходимостью), обеспечить единство оснований, системы наказаний и преступлений во всех 83 субъектах.

Сторонники децентрализации уголовного законодательства предлагают либо отнести уголовное законодательство к сфере совместного ведения,[302]302
  См.: Арутюнов Л. С. Высшая мера наказания в Российской Федерации: современное состояние и перспективы развития: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Ставрополь, 2001. С. 9; Быкодырова Л. В. Линия законности в уголовной политике и направления дальнейшего совершенствования уголовного законодательства: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Ставрополь, 1999. С. 11–12 и др.


[Закрыть] либо учитывать обычаи и традиции народов посредством дополнения УК РФ примечаниями, ограничивающими его действие определенными территориями.[303]303
  См.: Петрова Г. О. Три уровня уголовно-правового регулирования // Уголовное право в XXI веке: Материалы Международной научной конференции на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова 31 мая – 1 июня 2001 г. М., 2002. С. 199.


[Закрыть] Категорически возражая против таких предложений, мы хотели бы обратить внимание на то, что учет национальных особенностей сегодня возможен в рамках законотворческого процесса, ведь Верхняя Палата Парламента – Совет Федерации – полностью состоит из представителей ее субъектов. Причем Совет Федерации в целом и каждый его член в отдельности, а также представительные органы субъектов федерации наделены правом законодательной инициативы. Предложение о совместном осуществлении уголовного правотворчества противоречит и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, допускающей ограничение прав и свобод человека и гражданина исключительно федеральным законом.

Нельзя сказать, что законодатель совсем не учитывает особенностей тех или иных местностей или народностей. Скажем, в УК РСФСР 1960 г. даже имелась особая глава, нормы которой устанавливали ответственность за преступления, составлявшие пережитки местных обычаев (уплата и принятие выкупа за невесту, уклонение от примирения, двоеженство или многоженство и т. п.). Изначально ч. 4 ст. 222 УК РСФСР устанавливала уголовную ответственность за незаконные приобретение, сбыт или ношение холодного оружия, в том числе метательного, за исключением тех местностей, где его ношение является принадлежностью национального костюма или связано с охотничьим промыслом. В последующем Федеральным законом № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г.[304]304
  Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.


[Закрыть] это указание было исключено. Причем его исключение было обусловлено отнюдь не пренебрежительным отношением законодателя к национальным и местным особенностям, а изменением сути преступления, частичной декриминализацией деяний, его образующих. Если раньше преступление выражалось в незаконном обороте как газового, так и холодного оружия в широком его понимании (приобретение, хранение, сбыт), то теперь ответственность установлена только за незаконный сбыт такого оружия. Очевидно, незаконный сбыт холодного оружия, в отличие от его ношения, не имеет никаких национальных или местных особенностей. В п. «е¹» ч. 2 ст. 105 УК традиционно устанавливается повышенная ответственность за убийство, совершенное по мотиву кровной мести. Для квалификации содеянного по этому пункту необходимо, чтобы, по крайней мере, виновный принадлежал к группе населения, признающей обычай кровной мести. Учитывает местные особенности и судебная практика, причем не только на уровне районных судов, но и Верховного Суда РФ.[305]305
  См., например, определения Верховного Суда РФ № 64-Дп06–12 от 8 августа 2006 г., № 64-Дп06–13 от 3 августа 2006 г., № 64-Дп06–14 от 8 августа 2006 г., согласно которым оправдательный приговор по делу о незаконной добыче рыбы оставлен без изменения, поскольку вылов, соответственно, восьми, восьми и шести штук рыбы кеты в силу малозначительности не представляет общественной опасности, не причинил и не создал угрозы причинения вреда личности, обществу и государству (см.: КонсультантПлюс: Судебная практика).


[Закрыть]

Идея расширения компетенции субъектов в области уголовного правотворчества не соответствует и последним тенденциям в развитии конституционного законодательства субъектов. Если первоначально республики в составе РФ в своих конституциях предусматривали возможность принятия Президентами этих субъектов актов помилования, то после издания Указа Президента РФ № 1500 от 28 декабря 2001 г. «О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации»,[306]306
  Собрание законодательства РФ. 2001. № 53 (ч. 2). Ст. 5149.


[Закрыть] они от этих полномочий отказались.

Передача части полномочий в области уголовного нормотворчества субъектам федерации способна создать больше проблем, нежели разрешить уже имеющихся. Из-за нее могут возникнуть вопросы относительно определения территории действия закона, установления осознания противоправности, наказуемости и др. Наконец, нельзя забывать о том, что уголовный закон содержит наиболее суровые и строгие меры государственного реагирования на преступность, поэтому лишь «уровень федерального законотворчества позволяет минимизировать возможность нарушения прав человека при конструировании уголовно-правовых норм».[307]307
  См.: Пудовочкин Ю. Е., Пирвагидов С. С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. СПб., 2003. С. 174–175.


[Закрыть]

В-четвертых, уголовный закон должен быть принят в специальной форме – в форме федерального конституционного закона или федерального закона. Основное различие этих законов состоит в их юридической силе (федеральный конституционный закон имеет приоритет по отношению к федеральным законам), обусловленной процедурой принятия, которая применительно к федеральным конституционным законам более сложна.

В. П. Малков допускает возможность существования уголовных законов в форме как федеральных, так и федеральных конституционных законов.[308]308
  См.: Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. М., 1999. С. 46; Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 49–50.


[Закрыть] Последний тезис нам представляется сомнительным. В соответствии с ч. 1 ст. 108 Конституции РФ, федеральные конституционные законы принимаются по вопросам, предусмотренным Конституцией РФ. Действующая Конституция не указывает на принятие уголовно-правовых норм в форме федеральных конституционных законов. Нашу правоту подтверждает и практика уголовного нормотворчества: в течение более чем 10 лет было принято почти 50 законов о внесении изменений в УК, и ни один из них не имел формы конституционного закона. Не принимались в форме конституционных законов и другие кодифицированные акты, не вносились в них таким образом и изменения.

В-пятых, как и любой иной федеральный закон, уголовный закон должен быть принят в установленном процедурном порядке. Этот порядок определяется Регламентом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, утвержденным постановлением Государственной Думы № 2134-П ГД от 22 января 1998 г.[309]309
  Собрание законодательства РФ. 1998. № 7. Ст. 801.


[Закрыть] В юридической науке, в том числе и в уголовно-правовой, высказаны достаточно обоснованные предложения о необходимости принятия специального «закона о законах»,[310]310
  См.: Кленова Т. В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм: Автореф. дис… д-ра юрид. наук. М., 2001. С. 10, 31–32; Кузнецова Н. Ф. Мнения ученых о реформе УК (или QUI PRODEST?) // Уголовное право. 2004. № 1. С. 27.


[Закрыть] который бы устанавливал процесс разработки, представления, движения и принятия проектов федеральных и федеральных конституционных законов.[311]311
  Самый первый проект Федерального закона «О порядке принятия федеральных конституционных законов и федеральных законов» был внесен Президентом РФ в Государственную Думу еще в 1994 г., затем 23 января 1997 г. Президентом первый проект был отозван и вместо него был представлен новый проект этого Закона, который прошел первое чтение в Думе, однако, до сегодняшнего дня так и не принят (см.: Письмо Президента РФ от 23 января 1997 г. № Пр-102; О проекте Федерального закона «О порядке принятия федеральных конституционных законов и федеральных законов»: постановление Государственной Думы № 1824-П ГД от 22 октября 1997 г. // Справочно-правовая система КонсультантПлюс: Законопроекты).


[Закрыть]

Законопроекты в Государственную Думу могут быть внесены только субъектами, обладающими правом законодательной инициативы, т. е. депутатами Государственной Думы, членами Совета Федерации, Президентом РФ, Советом Федерации, Правительством РФ, законодательными органами субъектов федерации. Это право, но лишь по вопросам их ведения, есть также у Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

Еще одна особенность, связанная с принятием федеральных законов, изменяющих или дополняющих УК, вытекает из ст. 8 Федерального закона № 64-ФЗ от 13 июня 1996 г. «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации»[312]312
  Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2955; 1997. № 1. Ст. 2; 2003. № 50. Ст. 4847.


[Закрыть] (в ред. Федерального закона № 161-ФЗ от 8 декабря 2003 г.), согласно которому проекты федеральных законов о внесении изменений и дополнений в УК могут быть внесены в Государственную Думу только при наличии официальных отзывов Правительства Российской Федерации и Верховного Суда РФ. Анализ законопроектов в сфере уголовного права свидетельствует о том, что, начиная с 2003 г., это требование соблюдается.

В соответствии со ст. 104, 105 Конституции РФ, в процессе рассмотрения в Государственной Думе федеральный закон, как правило, проходит три чтения. Для принятия Федерального закона достаточно его одобрения простым большинством (более половины) депутатов. Принятые Государственной Думой законы в течение 5 дней передаются на рассмотрение Совета Федерации. Совет Федерации простым большинством одобряет или нет принятый Государственной Думой законопроект в целом. В случае, если в течение 14 дней законопроект не был рассмотрен Советом Федерации, он автоматически считается одобренным. При отклонении Советом Федерации рассматриваемого документа палаты могут создать согласительную комиссию для преодоления возникших разногласий, после чего уголовный закон проходит процедуру повторного рассмотрения в Государственной Думе и Совете Федерации. После одобрения Советом Федерации, принятый уголовный закон в течение 5 дней направляется Президенту РФ для подписания и обнародования (ст. 107 Конституции РФ). В течение 14 дней Президент рассматривает, подписывает и обнародует поступивший закон либо отклоняет его. Государственная Дума может преодолеть вето Совета Федерации путем квалифицированного (не менее 2/3) голосования заранее принятый закон. При его подписании Президентом РФ он приобретает силу закона. Аналогичным образом может быть преодолено и президентское вето, только здесь требуется квалифицированное большинство голосов не только депутатов Государственной Думы, но и Совета Федерации.

В юридической литературе довольно часто возникает вопрос о том, как датировать федеральный (в том числе, и уголовный) закон – днем его принятия Государственной Думой или же днем его подписания Президентом РФ. Мы присоединяемся к В. П. Малкову по мнению которого правильной является «практика именования законов… датой их подписания Президентом РФ», поскольку пока принятый Государственной Думой федеральный закон «не прошел процедуру одобрения Советом Федерации и подписания его Президентом РФ, юридически законом он не является».[313]313
  См.: Малков В. П. Учение М. Д. Шаргородского об уголовном законе и современность//Российское уголовное право: традиции, современность, будущее: Материалы научной конференции, посвященной памяти профессора М. Д. Шаргородского / Под ред. Н. М. Кропачева, Б. В. Волженкина. СПб., 2005. С. 129.


[Закрыть]

Противники такого датирования федерального закона обычно ссылаются на положения ст. 2 Федерального закона «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания»,[314]314
  Собрание законодательства РФ. 1994. № 8. Ст. 801; 1999. № 43. Ст. 5124.


[Закрыть] согласно которой датой принятия федерального закона считается день его принятия Государственной Думой в окончательной редакции, т. е. и в тех случаях, когда закон возвращался на повторное рассмотрение. Такой подход в общем-то правилен, поскольку именно с этого момента закон приобретает свою окончательную редакцию, а на остальных стадиях законотворческий процесс может осуществляться путем конклюдентных действий, т. е. принятия по умолчанию (не рассмотрен в течение 14 дней Советом Федерации). Сказанное, однако, не означает, что уголовный закон является результатом работы исключительно Государственной Думы, он есть результат деятельности, в том числе, и Совета Федерации (особенно в случае отклонения закона и создания согласительной комиссии), а также Президента РФ.[315]315
  Д. В. Васильев небезосновательно говорит о необходимости различать использованную законодателем формулировку «принятый федеральный закон» и наименование лишь одной из стадий законотворческого процесса «принятие федерального закона», которое используется для обозначения «принятия федерального закона Государственной Думой Федерального Собрания РФ (ч. 1 ст. 105 Конституции)» (см.: Васильев Д. В. Этапы обычного и органического законотворчества в РФ // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова / Под ред. В. Н. Карташова, Л. Л. Кругликова, В. В. Бутнева. Ярославль, 2002. Вып. 6. С. 49). Аналогичная позиция была подтверждена и в постановлении Конституционного Суда РФ от 22 апреля 1996 г. № 10-П «По делу о толковании отдельных положений статьи 107 Конституции Российской Федерации» (п. 3). См.: Собрание законодательства РФ. 1996. № 18. Ст. 2253.


[Закрыть]

Нам кажется, что, так же как и в предыдущем случае, здесь смешиваются дата принятия закона, которая может и должна определяться по дате принятия его Государственной Думой, и дата самого закона. Принятие федерального закона в каждом чтении сопровождается вынесением постановления Думы, имеющим собственный номер, аналогично обстоит дело и при одобрении федерального закона Советом Федерации, и лишь после подписания федерального закона Президентом РФ он приобретает не только дату подписания, но и уникальный регистрационный номер, что свидетельствует об окончании законотворческого процесса и превращении законопроекта собственно в закон.

М. П. Журавлев, А. Н. Комиссаров, Ю. И. Ляпунов и В. П. Малков допускают возможность принятия уголовного закона посредством всенародного голосования (референдума),[316]316
  См.: Уголовное право: Часть Общая. Часть Особенная: Учебник / Под общ. ред. Л. Д. Гаухмана, Л. М. Колодкина и С. В. Максимова. М., 1999. С. 36; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Б. В. Здравомыслов. М., 1996. С. 21; Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 1997. С. 66–67; Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. М., 1999. С. 42, 48; Уголовное право России. Часть Общая: Учебник для вузов/Отв. ред. Л. Л. Крутиков. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 50.


[Закрыть] с чем вряд ли можно согласиться. В соответствии с ч. 2 ст. 6 Федерального конституционного закона «О референдуме» от 28 июня 2004 г. на референдум выносится проект нормативного акта или вопрос, обязательное вынесение на референдум которых (выделено нами. – М. Ф.) предусмотрено международным договором Российской Федерации. Все остальные случаи касаются лишь вопросов референдума. Законодатель различает эти понятия, поэтому одобрение путем референдума может послужить основанием для принятия нового уголовного закона, но не собственно таким законом.

В-шестых, в соответствии с ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, законы подлежат официальному опубликованию, неопубликованные законы применению не подлежат. Таким образом, принятый федеральный закон должен быть не просто опубликован, а опубликован официально, т. е. размещен в специальных изданиях, публикация в которых придает им характер официальных. В соответствии со ст. 4 Федерального закона «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания», официальным опубликованием закона считается первая публикация его полного текста в Российской газете или в Собрании законодательства Российской Федерации, а начиная с 26 октября 1999 г., и в Парламентской газете.

В соответствии с Указом Президента РФ № 662 от 5 апреля 1994 г «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных законов»,[317]317
  Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. № 15. Ст. 1173; Собрание законодательства РФ. 1994. № 16. Ст. 1881; 1995. № 49. Ст. 4777.


[Закрыть] тексты федеральных законов, распространяемые в машиночитаемом виде научно-техническим центром правовой информации «Система», являются официальными. Это означает, что они аутентичны по своему содержанию тем, которые официально опубликованы, однако размещение федерального закона в «Системе» не равнозначно официальному опубликованию. Тексты федеральных законов могут быть опубликованы и в других средствах массовой информации, а также отдельными изданиями, однако эти публикации также не являются официальными. Аналогично решается вопрос и в случаях, когда принятые в установленном порядке законы направляются для непосредственного исполнения через вышестоящие органы нижестоящим органам и их должностным лицам.

От опубликования следует отличать процедуру обнародования, о которой также говорится в ч. 2 ст. 5 Федерального закона «О порядке опубликования и вступления в силу Федеральных конституционных законов, федеральных законов и актов палат Федерального Собрания Российской Федерации», т. е. доведение до всеобщего сведения по телевидению, радио, в иных печатных изданиях, а также путем рассылки государственным органам, должностным лицам, предприятиям, учреждениям, организациям, передачи по каналам связи, распространения в машиночитаемой форме, размещения в сети Интернет.

В период осуществления власти Государственным комитетом по чрезвычайному положению предпринимались попытки ввести в действие уголовный закон с момента его обнародования через электронные средства массовой информации (радио, телевидение). Представляется, что даже чрезвычайный характер осуществляемых законодателем полномочий не может служить основанием для введения в действие уголовно-правовых норм путем их обнародования. Ведь граждане должны точно и четко понимать существо уголовно-правового запрета, должен он быть осознан и теми, кому предстоит его применять.

Законодатель называет три официальных источника опубликования федеральных законов. Для определения даты вступления закона в силу используется первая, наиболее ранняя, публикация полного текста закона. Не может считаться официальным опубликованием документа публикация лишь части закона, например, без приложений, или публикация извлечений.

Небезынтересен и вопрос о том, какую дату считать датой публикации, если закон опубликован в нескольких номерах одного и того же издания? Теоретически здесь можно предложить три варианта решения: а) считать датой публикацию первой части; б) считать документ вступающим в силу по частям в зависимости от даты публикаций каждой из них; в) определять дату вступления документа в силу, отталкиваясь от даты публикации последней части документа. Если считать датой публикации лишь начало (первую часть), то это приведет к прямому нарушению закона, согласно которому, официальной публикацией считается первая публикация полного текста закона. Второй вариант еще менее удобен, ведь он ставит вступление документа в силу в зависимость от того, какими частями этот документ будет опубликован, например, первоначальный текст УК был опубликован в 4 номерах Российской газеты. Поэтому наиболее правильным нам представляется именно последний вариант, т. е. с даты опубликования последней части документа.

Официальное опубликование есть не просто формальность, связанная с печатью или распространением текста закона, а доведение его содержания до как можно большего числа россиян. Поэтому и источников официального опубликования всего три: Парламентская газета, являющаяся официальным органом Федерального Собрания РФ и учрежденная обеими его палатами; Российская газета, учрежденная Правительством РФ; Собрание законодательства РФ – официальное периодическое издание, учрежденное Администрацией Президента РФ. Все эти издания – федерального уровня, имеют достаточно большие тиражи, распространяются по подписке, а газеты и в розницу, что обеспечивает возможность ознакомления с ними как можно большего числа граждан; все эти издания вместе или некоторые из них можно найти в публичных и ведомственных библиотеках.

Определение даты официального опубликования иногда затруднено в связи с недостаточной определенностью даты выхода издания, поскольку два из числа указанных официальных изданий (Российская и Парламентская газеты) являются ежедневными изданиями, а Собрание законодательства РФ – еженедельным. Если закон опубликован в газете раньше, чем в Собрании законодательства, то проблем, как правило, не возникает, если же публикация в Собрании законодательства датирована более ранним числом, чем в газете, то на практике могут возникнуть трудности. Исходя из буквального толкования ст. 4 Федерального закона «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов и актов палат Федерального Собрания Российской Федерации», приоритет следует отдать непосредственно Собранию законодательства, поскольку оно имеет более ранний срок публикации. При этом нельзя упускать из виду и то обстоятельство, что Собрание законодательства является еженедельным изданием и дата, проставляемая на нем, соответствует дате подписания в печать, но отнюдь не дате завершения технологических процессов печати и фактической рассылки издания подписчикам. Разрыв может составлять 10–15 дней.

Памятуя о том, что для нас имеет значение не столько сам факт передачи в печать или подписания к ней, а факт выхода издания из печати, его отправки читателям, приоритет следовало бы отдать ежедневным печатным СМИ.[318]318
  Специалисты Справочно-правовой системы КонсультантПлюс предлагают здесь учитывать также продолжительность разрыва в датировании газеты и еженедельника: если она составляет один или пару дней, то руководствоваться датой газеты, а если 10 и более дней, то датой еженедельника (см.: Условия и порядок вступления в силу федеральных нормативных правовых актов // СПС КонсультантПлюс: Справочная юридическая информация).


[Закрыть] Именно по этому пути идет судебная практика. Так, Конституционный Суд РФ в своем постановлении № 17-П от 24 октября 1996 г. «По делу о проверке конституционности части первой статьи 2 Федерального закона от 7 марта 1996 года „О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об акцизах»“» указал, что «день 11 марта 1996 года, которым датирован выпуск „Собрания законодательства Российской Федерации“ с текстом Федерального закона „О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об акцизах»“ не может считаться днем его обнародования. Указанная дата, как свидетельствуют выходные данные, совпадает с датой подписания издания в печать, и, следовательно, с этого момента еще реально не обеспечивается получение информации о содержании закона его адресатами. В „Российской газете“ оспариваемый Федеральный закон был опубликован 13 марта 1996 года. Именно этот день должен быть признан днем официального его опубликования».[319]319
  Собрание законодательства РФ. 1996. № 45. Ст. 5202.


[Закрыть]

Представляется, что возникающие в связи с определением даты публикации проблемы следовало бы разрешить законодательным путем, установив лишь один источник первого официального опубликования нормативного акта. Таким источником, по нашему мнению, должна стать Российская газета, а Парламентскую газету и Собрание законодательства Российской Федерации следует оставить лишь в качестве источника опубликования официальных текстов, как это, например, имеет сегодня место в отношении НТЦПИ «Система». Парламентская газета носит специализированный характер и рассчитана, в первую очередь, на парламентариев и специалистов в области государственного строительства, Собрание законодательства РФ – еще более узкоспециализированное издание, которое в основном выписывается юристами и организациями, занимающимися применением норм права, стало быть, эти издания малодоступны для остальной части населения. Российская же газета носит более универсальный характер. Например, Федеральный закон № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» от 8 декабря 2003 г. был опубликован в Парламентской газете 11 декабря 2003 г., в Российской газете – 15 декабря, а в Собрании законодательства – 16 декабря того же года. Очевидно, что официальной публикацией в этом случае должна считаться публикация в Парламентской газете, но основная масса правоохранительных органов (милиция, прокуратура, суды), не говоря уже о гражданах, не являлись подписчиками Парламентской газеты. Поэтому говорить о том, что данная публикация дошла до основных своих адресатов, нам представляется неточным. При этом тираж Собрания законодательства РФ составляет 21 425 экз., Парламентской газеты – 35 000, а Российской газеты – более 400 000. Следовательно, с точки зрения доступности и охвата наиболее массовым изданием является Российская газета. Парламентская газета печатается в 8 городах России, а Российская – в 44, что решает проблему оперативности ее доставки и позволяет обеспечить ежедневную доставку газеты в самые отдаленные населенные пункты страны.

В-седьмых, применению подлежат не только акты, принятые в установленном порядке и официально опубликованные, но и вступившие в силу.[320]320
  Достаточно вспомнить Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик, которые были приняты, официально опубликованы, но не смогли вступить в силу ввиду отсутствия к дате их предполагаемого введения в действие государства (СССР), территорию которого они должны были обслуживать.


[Закрыть] Если акт еще не вступил в законную силу, даже если он и обладает обратной силой, до его введения в действие нельзя ссылаться на его нормы.

Статья 6 Федерального закона «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов и актов палат Федерального Собрания Российской Федерации» определяет общий порядок (действующий по умолчанию), согласно которому указанные документы вступают в силу одновременно на всей территории России по истечении 10 дней после дня их официального опубликования, и специальный, который может быть определен в самом акте.

Изучение законов, которыми вносились изменения в УК, свидетельствует о том, что здесь преобладает именно исключительный порядок. Общий порядок (по истечении десяти дней) использован законодателем лишь в 24 % принятых законов. Наиболее часто (62 %) законодатель связывает вступление уголовного закона в силу с днем его официального опубликования. Именно так был введен в действие Федеральный закон № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г., текст которого содержал 257 пунктов, изменяющих или дополняющих УК (т. е. практически была создана и введена в действие новая редакция УК). Очевидно, что такие изменения должны вводиться в действие в общем порядке, а еще лучше – с определенной даты, чтобы правоприменители могли осознать характер внесенных изменений, изучить их, сопоставить и подготовиться к применению нового закона. Вероятно, именно этим объясняется тот факт, что сам УК был введен в действие лишь спустя полгода после принятия. В 8 % случаев законы об изменении и дополнении УК вводились в действие с определенной даты либо со дня введения в действие другого закона – например, Лесного кодекса. И самым малоупотребимым (6 %) оказался способ введения в действие закона по истечении определенного срока (например, 30 дней, но иногда и 6 лет) со дня вступления в силу Федерального закона.

Формулировка «со дня официального опубликования» нам представляется не вполне удачной. Если исходить из ее буквального толкования, то днем вступления такого закона в силу следует считать день его официального опубликования. По общему правилу, такой день начинается с 0 часов соответствующих дню публикации суток. Значит, получается, что пока люди еще спят, не подозревая о принятом законе, он уже вступил в силу и регулирует отношения, участники которых еще не знают о его существовании. Особенно порочна такая практика в сфере уголовно-правовых отношений. Например, вор в 1 час ночи совершил кражу с проникновением в помещение. Этой же ночью был отпечатан и поступил в утреннюю распродажу тираж газеты с текстом закона, существенно увеличивающим ответственность за такое преступление и вступающим в действие со дня опубликования. Следовательно, к виновному должен применяться новый закон, хотя с уверенностью можно сказать, что в момент кражи виновный не мог и не должен был знать о существовании нового закона (разве что только виновный проник в отделение связи, где в числе похищенного оказался и номер газеты). Налицо парадокс. Можно, конечно же, и дальше утрировать ситуацию и предложить считать временем вступления в силу день публикации, но с 12 часов дня или с 8 утра, когда открываются киоски союзпечати, но стоит ли? Вероятно, в таких случаях правильнее было бы исходить из того, что датой вступления закона в силу следует считать 0 часов следующих за днем официального опубликования суток; такой порядок известен и исчислению сроков, например, в гражданском законодательстве. Аналогичный расчет был применен и Конституционным Судом РФ в упоминавшемся ранее постановлении № 17-П от 24 октября 1996 г.