Текст книги "Развитие личности ребенка от года до трех"

О творческих проявлениях в раннем возрасте

К концу раннего возраста ребенок становится все более самостоятельным не только в своих действиях, но и в высказываниях и замыслах. Именно на рубеже раннего и дошкольного возраста появляются первые элементы творчества.

Разговор о творчестве применительно к детям раннего возраста может показаться странным. Ведь творчество обычно рассматривается как создание новых материальных и духовных ценностей, порождение чего-то нового, социально значимого и ранее не существовавшего. Однако с точки зрения детской психологии творчество проявляется везде, где человек создает хоть крупицу нового для себя: воображает, изменяет, отступает от стереотипа. С этой точки зрения даже в раннем детстве можно и нужно говорить о творческих проявлениях.

Уже в полтора-два года малыш придумывает новые слова и речевые обороты, которые удивляют и забавляют взрослых. Например: «Дождь налужил», «Животик больнул», «Мама сердится, а потом удобряется», «Кашу нужно высолить» и проч. Все эти высказывания малыши не могли слышать от взрослых. Они придумали их сами. При этом в основе этих придумок лежит интуитивное следование законам языка, правил употребления суффиксов и приставок. Эти детские изобретения несомненно можно рассматривать как проявления творчества. В психологии есть даже такой термин: «Детское словотворчество». Но это явление временное, преходящее, связанное с освоением речи.

Настоящие проявления детского творчества появляются в игре детей и связаны с возникновением этой действительно творческой детской деятельности.

Игра детей второго года жизни имеет в основном воспроизводящий, подражательный характер: их действия целиком определяются наглядной ситуацией и тем, что показывает взрослый. Дети играют только с реалистическими игрушками (посуда, мебель, одежда), ничего не придумывая и ни в кого не превращаясь. Малыш использует только те предметы, которые у него под рукой, причем по их прямому назначению, и воспроизводит только те действия, которые ему уже известны.

После трех лет, если ребенок умеет играть, тип его поведения резко меняется. Ребенок начинает действовать не в воспринимаемой, а в мыслимой, воображаемой ситуации. Предметы наделяются совершенно не свойственными им именами и функциями. Например, карандаш может стать ракетой, или ружьем, или волшебной палочкой. Носовой платок может стать одеялом, или флагом, или шляпой для куклы. Одни предметы начинают превращаться для ребенка в другие и замещать недостающие. Одни предметы становятся как бы символами других, поэтому такие игровые замещения называют символическими.

Символические игровые замещения, возникающие в конце раннего возраста, открывают огромный простор для фантазии и творчества ребенка и, естественно, освобождают его от давления наличной ситуации.

Исследования и наблюдения показывают, что детская игра не возникает сама по себе, без какого-то руководства со стороны тех, кто уже умеет играть – взрослых или старших детей. Дети, с которыми никто никогда не играл, не могут сами изобрести игровые замещения и породить мнимую ситуацию. Дошкольники, растущие в условиях дефицита общения с взрослым, значительно отстают от своих сверстников по уровню развития и срокам появления игры. Все это может свидетельствовать о том, что истоки игры нужно искать не в природной предрасположенности ребенка, а в его отношениях со взрослыми. Без специального обучения игра и игровые замещения не возникают.

Однако здесь возникает вопрос: как же возможно обучать игре? Ведь она является самостоятельной, творческой деятельностью детей и никак не сводится к усвоению каких-либо определенных навыков. Игровые действия, в отличие от простых бытовых, не требуют никаких стандартных способов выполнения, а значит, они не могут усваиваться в процессе специального обучения.

Все это так, но тем не менее обучение игре необходимо. Вернее, здесь более уместно говорить не об обучении, а о приобщении к игре. И осуществляется оно в процессе совместной игры со взрослым, который передает ребенку способ замещения одних предметов другими. Только играя вместе с кем-либо, ребенок может открыть для себя возможность превращения одних предметов в другие, а следовательно, преодолевать давление ситуации и приобретать внутреннюю свободу, позволяющую творить.

Однако происходит это не сразу. Сначала ребенок не проявляет никакого интереса к замещающим действиям взрослого. В ответ на просьбу взрослого найти отсутствующий предмет (например: «Давай дадим кукле конфетку! Где у нас конфетка?») либо вообще не отвечает, либо отвечает отрицательно («Нет здесь конфеты»). Вскоре ребенок обнаруживает интерес к замещающим действиям взрослого и начинает подражать им – он использует те же предметы и точно так же действует с ними. Ему безразлично, с какими предметами совершать то или иное действие, он легко принимает и воспроизводит любые действия взрослого с любыми предметами, это замещение не является значимым для малыша.

НА ПРИЕМЕ У ПСИХОЛОГА

В МИРЕ ДЕТСКОЙ ФАНТАЗИИ

Ситуация. «Ох, зря мы все-таки не взяли для Дашуни игрушки. Электричку отменили – “окно” у них сегодня. А до прихода следующей еще сорок минут». – «Ничего, Александр Иванович, мы и без игрушек справимся», – улыбнулась свекру Марина. И обратилась к дочке: «Покажем дедушке, как играть в вообразилию?»

«Мяч!» – с готовностью включилась в игру Даша (два с половиной года). Александр Иванович наблюдал, как внучка что-то деловито ищет в карманах. Даша удовлетворенно вынула из кармана руку (нашла!) и победно продемонстрировала «находку» дедушке и маме. Марина, кивнув, улыбнулась, а дедушка удивленно замер: в руке у Даши было пусто.

Тем временем Даша сделала два шага вперед, вытянула ручку и повертела кулачком вправо-влево. «Будто дверь открыла», – подумал дедушка. А Даша уже «потянула» воображаемую дверь на себя, затем присела на корточки и, секунду подумав, «взяла» руками что-то невидимое. «Мяч», – догадался дедушка. Даша повернулась к Марине, опустила руки к земле и резко подняла их вверх, крикнув: «Лови!»

Занятная игра с мячом-невидимкой все продолжалась. Оказалось, что его можно не только «кидать» и «катать», но и «пинать», причем от такого странного для окружающих футбола малышка получала огромное удовольствие. И Александра Ивановича совсем неожиданно охватил игровой азарт. «А ну-ка, Дашуня, кинь мне тоже мячик!» Девочка размахнулась и со словами: «Лови, деда!» – «кинула» несуществующий мяч. Не рассчитав силы, Александр Иванович… хлопнул в ладоши, а внучка радостно закричала: «Не поймал! Лови еще!»

Комментарий. Остается только позавидовать Даше, какая у нее мама умница и выдумщица!

Примерно после двух лет, а иногда и раньше дети начинают фантазировать и придумывать всякие небылицы. Но эта фантазия для них – мир, реальнее нашего. Человек больше никогда не фантазирует с такой яркостью и накалом ощущений, как в раннем детстве. И эти фантазии – тоже форма познания мира, возможность развития познавательных способностей ребенка, в конечном счете, воплощение себя.

Итак, о чем фантазируют малыши и насколько можно позволять им фантазировать, насколько далеко они могут уходить в свой мир?

Однажды к психологу обратилась мама по поводу «чрезмерных фантазий» своей почти трехлетней дочки. Дочка представляла себя божьей коровкой уже почти неделю! Она то порхала, то ползала, неизменно надевала белое платье в красный горошек и объясняла, что она превратилась в божью коровку, потому что так решил волшебник из книжки.

Со слов мамы, девочка склонна к чрезвычайным увлечениям, легко заражается эмоционально. Подобные черты наблюдаются и у самой мамы. Такое углубленное погружение в фантазию, практически полное отождествление себя с воображаемым объектом характерно далеко не для всех детей, поэтому была проведена игровая терапия. Психолог в образе жучка познакомился с «божьей коровкой», и они вместе «порхали» и ползали по дому, пока наконец не нашли доброго волшебника (папу), который и расколдовал их.

Эта история произошла несколько лет назад, и сейчас мы с уверенностью можем сказать, что девочка вполне удачно контролирует свои фантазии.

Детство невозможно без игры, игра невозможна без фантазии, фантазия же должна контролироваться взрослыми с учетом особенностей ребенка. Это – один из принципов игры с детьми.

Что же касается нашей истории, то действительно мама Даши проявила виртуозные навыки контроля детской фантазии.

Пожалуй, в данном случае воображение – оптимальный выход из ситуации. Взрослые могут позволить себе бесцельно скучать в ожидании электрички, а детство в своей естественности лишено скуки. Скучную игру могут придумать взрослые, скучным может быть обучение в школе, но в игре, придуманной самим ребенком, скучно не бывает.

Подобные игры с родителями формируют у детей и доверие к ним, стимулируют интерес к общению и закладывают основы взаимопонимания.

Постепенно замещающие действия становятся все более отсроченными. Малыши демонстрируют привязанность к определенным замещениям, показанным взрослым, и с удовольствием их воспроизводят.

На следующем этапе в поведении детей наряду с подражательными, появляются самостоятельные замещения, представляющие собой вариации действий взрослого. Не выходя за рамки сюжета, ребенок начинает варьировать действия взрослого, внося в них элементы новизны. Однако действия ребенка еще не являются замещениями в полном смысле слова, поскольку замещения существуют только в движениях, но не в сознании ребенка. На вопрос взрослого о названии предметов, с которыми он играет, ребенок дает их реальные, а не игровые имена. Например, мальчик явно занимается приготовлением пищи: помешивает что-то в кастрюльке, дует, пробует на вкус. На вопрос взрослого: «Что у тебя варится?» – он отвечает: «Палочки и колечки». Встречаются также двойные наименования предметов, например «шарик-яблоко», или «колечко-печенье», но эти наименования очень непрочны и часто распадаются. Реальная и игровая функция предметов в таких замещениях оказываются равнозначными. Важно подчеркнуть, что на этом этапе уже есть действия с предметом-заместителем, но еще нет называния этого предмета игровым именем. На ранних стадиях развития игры (в отличие от последующих) ребенок не может назвать предмет новым именем до того, как он произведет с ним соответствующее действие.

Другим важнейшим условием переименования предмета в игре является эмоциональная вовлеченность ребенка в игру и в действия взрослого. Дети принимают и повторяют новое, игровое название предмета только в том случае, если взрослый активно выражает свою увлеченность игрой и если ребенок «заражается» этой увлеченностью. Если же взрослый просто демонстрирует новые действия с предметами и комментирует их, дети ограничиваются подражанием, но никогда не называют предметы новыми именами и не переходят к самостоятельным замещениям.

Называние предмета собственным новым игровым именем носит характер открытия и меняет характер действий ребенка. Зафиксированное в слове новое значение предмета как бы оживляет этот предмет, рождает яркий образ всей ситуации его использования. Приведем пример такого переименования.

ПОИГРАЙТЕ С МАЛЫШОМ

«ФОКУСНИК»

Возраст: от двух с половиной лет.

Цель: развитие образного мышления, способности к обобщению.

Материал: небольшая шторка-ширма, установленная на спинке стула так, чтобы снизу можно было без усилий просунуть руку; хорошо знакомые ребенку предметы, небольшие по размеру (чтобы можно было их захватить рукой), но разные по форме и материалу: например, теннисный мячик, маленький плюшевый мишка, ложечка, карандаш и др.

Инструкция. 1. Взрослый предлагает ребенку поиграть в фокусника (волшебника). Подготовив «волшебный стул», взрослый усаживается перед занавесом и, произнося: «Сейчас я достану… мячик. Фокус-покус», – достает из-за ширмы мячик.

2. Затем стать фокусником предлагается малышу. Ребенок должен занять место перед ширмой (конечно, игрушки видеть не должен). Взрослый произносит: «Достань карандаш. Фокус-покус!» – и направляет ручку ребенка (или обе ручки) за ширму.

3. Повторяйте упражнение, поощряя самостоятельность малыша. Не огорчайтесь в случае неудачи, а победу обязательно сопроводите репликами изумления и радости.

4. Если ваш малыш без труда справляется с поиском предметов, можете усложнить задание: вместо слов показывать их изображения. Показывая картинку, взрослый спрашивает: «Что это?», а после ответа ребенка просит найти предмет.

Примечание. Начинать упражнение нужно с двух предметов, постепенно доводя их число до четырех-пяти. Вводить новые предметы следует лишь после того, как предметы первого набора будут легко узнаваемы. Если ребенок с удовольствием контактирует с другими взрослыми и старшими детьми, можно превратить игру в забавное представление, во время которого у малыша будет возможность потренироваться в умении держать себя на публике.

Девочка ковыряет ножом в отверстии овальной вершины пирамидки и кормит куклу. Взрослый спрашивает ее: «Что куколка ест?» Девочка смотрит на предмет и неуверенно произносит: «Печенье». Затем быстро поправляет себя: «Яичко!» Взрослый понимающе кивает головой, а она быстро берет «ложку», бьет ею по «яичку», очищает его от скорлупы, дует на него, приговаривая: «Горячее яичко, надо чтобы остыло, посолить яичко нужно» и проч.

Как можно видеть, переименование предмета – была пирамидка, стало яичко – преобразует весь смысл ситуации и действий ребенка. Они становятся более эмоциональными, целенаправленными и соответствующими воображаемой ситуации. После первого игрового переименования предмета, которое часто является принятием (а не просто повторением) переименования взрослого, происходит как бы открытие нового, условного способа действия с предметами. Ребенок начинает вводить в игру собственные, подчас оригинальные замещения.

Переименование предметов перемещается к началу игрового действия, становится более осознанным. В игру детей прочно входят замещения. Большинство детей конца третьего года без труда могут превратить одни предметы в другие и сами дают им соответствующие названия. Эти замещения часто бывают достаточно оригинальными собственными изобретениями детей. Они-то и являются первыми «продуктами» детского творчества.

Ребенок начинает ясно видеть сходство и различие между обозначающим и обозначаемым предметом; выбор предмета-заместителя перестает быть случайным: малыш сначала ищет подходящий предмет, и только потом дает ему новое название. Кубик может превратиться в машинку, шарик – стать колобком, а карандаш – ножом или градусником. Все зависит от того, какое название дать предмету. Осознанность, самостоятельность и оригинальность замещающих действий детей позволяет рассматривать их как проявления детского воображения и творчества. Появившаяся свобода в оперировании образами предметов и их обозначениями (словами) позволяет ребенку переструктурировать наглядную ситуацию в целом, вырваться за ее пределы и создать свой собственный сюжет игры.

Когда ребенок играет без опоры на реалистические игрушки, свободно замещая один предмет другим, такая игра уже выступает как совершенно самостоятельная, независимая от взрослого деятельность, в которой ребенок свободен от наглядной ситуации и творит свой собственный воображаемый мир.

Фантастическое и реальное: картина мира маленького человека

К году познания ребенка об окружающих его предметах уже довольно велики. Однако этих познаний недостаточно, чтобы объяснить мир вокруг. Существовать же в мире, который состоит из разрозненных, непонятных частей, ребенок не может, поэтому вынужден сам отыскивать объяснения событиям и своим переживаниям. Недостаток опыта, неспособность увидеть причинно-следственные связи между явлениями приводят к тому, что ребенок сам придумывает примитивные объяснения, основываясь на том, что у него есть, – на непосредственном восприятии. Таким образом, он погружается в мир фантазии, достраивая в своем воображении недостающие части, упорядочивая хаотические представления, задавая тем самым хоть какую-то логику.

Если бы ребенок мог рассказать, как он себе представляет самые обыкновенные домашние вещи, взрослые заглянули бы в сказочный и невероятный мир, иногда полный ужасов. Самый простой пример – пылесос. Большинство детей его боятся, однако им приходится терпеть это чудовище. С грохотом продвигается оно по полу и проглатывает все, что на нем лежит. Все ли? Нет, кое-что остается на месте. Почему пылесос проглотил скрепку, но оставил машинку, ребенок понять не может. Может быть, он глотает только то, что ему нравится? Может быть, машинка кажется ему невкусной? А вдруг в следующий раз у чудища появится аппетит на маленьких детей? Разве не логичное рассуждение? Между тем мать, почему-то следующая за чудовищем по пятам, объясняет: «Не бойся, маленький, это всего лишь пылесос!» Хорошее утешение! Восприятие ребенком пылесоса можно было бы сравнить с реакцией мамы, проснувшейся от грохота и увидевшей перед собой движущееся металлическое чудовище с нее ростом, которое к тому же пожирает все на своем пути!

Таков мир маленького ребенка, больше похожий на сон с привидениями и приключениями, чем на ту реальность, в которой благополучно пребывают взрослые. Как в страшном сне наблюдает, например, маленькая девочка, до того беззаботно плескавшаяся в ванне, как вода, закручиваясь в водоворот, с шумом всасывается и исчезает в отверстии. Ей начинает казаться, что еще мгновение – и она тоже окажется в этой страшной дыре. С этого момента у нее пропадает желание вообще заходить в ванную. А вот родители о причинах такой неожиданной перемены могут даже не догадаться.

Интересно, что все эти железные чудовища, способные проглотить, позднее, кажется, бесследно исчезают. Это, однако, не так, они лишь вытесняются здравым рассудком на задворки сознания. Оттуда они возвращаются к нам во сне, нагоняя на нас такой же ужас, как в детстве. Пробуждение и осознание того, что это – всего лишь сон, освобождают нас, взрослых, от страха и возвращают к действительности. Для маленького ребенка, в отличие от взрослого, мир сна столь же реален, как и мир, в котором он живет, когда бодрствует. Только ребенок не подозревает об этом, он не знает, что эти миры исключают друг друга. У него еще нет здравого смысла, чтобы отличить реальное от нереального и возможное от невозможного.

В предметном мире детей особое место занимают животные, поэтому не случайно всякие зверушки – постоянные жильцы детской комнаты. Так как животные по своему строению и повадкам в чем-то похожи на людей, но в то же время ими не являются, они могут играть самые разные роли в фантазии ребенка. Эти свойства игрушечных зверей позволяют малышу частично отождествлять самого себя с ними или изображать с их помощью кого-либо из своего окружения. Причем совпадает или не совпадает результат с прототипом, абсолютно не важно. Его звери могут быть мирными и ласковыми или, напротив, агрессивными и злыми существами. В соответствии с этим и поведение малыша может быть, например, утром шумным и буйным, потому что он как раз в это время – сердитый волк, а вечером – спокойным и мирным, потому что он – маленький козленок. Короче говоря, игрушечные животные могут отражать как сиюминутные настроения и конкретные ситуации, переживаемые самим ребенком, так и его представления о чувствах и поведении взрослых. Что, однако, для ребенка важно во всех этих играх, так это то, что игрушечные звери находятся в его абсолютном подчинении и он в любое время может остановить злого волка.

Осваивая мир, ребенок повторяет в своем индивидуальном развитии историю развития человечества. И сегодня еще существуют первобытные племена, в повседневной жизни которых желания, фантазии и действительность не имеют четких границ. Для аборигенов Австралии, например, человек и его имя неразделимы. Поэтому смена имени для них равносильна изменению самого человека, а знание чьего-либо имени означает власть над ним. До сих пор северные народы накануне охоты на какое-либо животное не употребляют в разговорах его имени, чтобы не навлечь на себя его гнева.

Не так ли обстоит дело и с ребенком? Если у него появляется желание, то стоит ему произнести некоторые «магические» слоги, как нужная вещь появляется перед ним. Те немногие слова, которыми овладевает ребенок в возрасте одного года, совсем не отражают его бескорыстного отношения к миру, а служат прежде всего для выражения его потребностей. Это своего рода туристский язык с минимальным набором слов для вполне определенных ситуаций, каким обычно овладевают люди, отправляющиеся в страну с незнакомым языком.

Проследим, какова роль «магических» слов в освоении ребенком окружающего мира. Здесь надо остановиться на том слове, которое первым произносят практически все дети на Земле. Когда ребенок в последней четверти первого года жизни случайно соединит звуки, которыми он обычно выражает радость бытия, в слово «мама», он бывает поражен и обрадован реакцией взрослых. Очень скоро он поймет, что это звукосочетание совершенно особенное. Если произнести его несколько раз подряд, то появляется человек, который ему дороже всех на свете, так как от него зависит его самочувствие: будет ему, например, тепло и сытно или, наоборот, холодно и голодно.

Ребенок открывает, что это слово можно использовать в самых разных ситуациях, причем всегда с положительным результатом. Поначалу он не знает только одного: что оно, собственно, обозначает. Да для него это и не важно. Факт остается фактом: у него появилось магическое заклинание. Благодаря этому жизнь малыша становится намного легче и приятнее. Через какое-то время в результате многочисленных повторений ребенок, наконец, выяснит, что обозначает это слово – «мама». В его сознании оно свяжется с реальностью – матерью, но от этого не потеряет своих магических свойств.

Освоив первые слова и поняв, что у каждого предмета есть свое имя, ребенок переходит на более высокую ступеньку своего магического могущества. Он, например, произнесет слово «мама», и перед его мысленным взором возникнет ее образ, хотя на самом деле ее нет рядом с ним. С точки зрения взрослого, во всем этом нет ничего особенного, так как он давно привык к словам и их употреблению. Для ребенка же слово является ниточкой, благодаря которой он мысленно находится рядом с матерью. Иногда ему приходится много раз повторить «мама», чтобы образ не ускользнул из воображения. Ребенок в этот момент открывает для себя, что слова (названия вещей) оказываются способными заменить сами вещи! Вплоть до школьного возраста ребенок не так, как взрослый, воспринимает и переживает имена и названия предметов. В его сознании имя и человек теснее связаны между собой, поэтому мысленный образ при назывании имени у ребенка гораздо живее и конкретнее.

Ребенок в этом возрасте, как, впрочем, чуть позже, с трудом отличает действительность от фантазии или сна. Для него и то и другое одинаково живо и реалистично. Вечерние монологи перед сном – настолько распространенное и обычное явление, что не вызывают у родителей ни удивления, ни потребности понять их смысл. Мы же еще раз подчеркнем магию слова, которая воссоздает в сознании малыша оставленный мир и таким образом помогает справиться с самыми разными ситуациями. Ребенок постарше находит другой выход из подобного положения. Он не чувствует себя таким одиноким и не испытывает столь сильного страха перед темнотой, если с ним его любимая игрушка, с которой он может поговорить. Ребенок успокаивает себя сам при помощи своих слов и фантазий.

Так ребенок вступает в новую для себя реальность – словесную. Для него это поворотный момент развития. Все, что с ним будет отныне происходить, опосредовано речью и пойдет с ускорением, так что за следующие два года он освоит едва ли не половину того, что человеку нужно в жизни.

СЕКРЕТЫ ПСИХОЛОГИИ

«В формировании связной речи отчетливо выступает связь речевого и умственного развития детей, развития их мышления, восприятия, наблюдательности. Чтобы хорошо, связно рассказать о чем-нибудь, нужно ясно представлять себе объект рассказа (предмет, событие), уметь анализировать предмет, отбирать основные (для данной ситуации общения) свойства и качества, устанавливать причинно-следственные, временные и другие отношения между предметами и явлениями».

Ф. А. Сохин

По мере расширения словарного запаса он все чаще использует многие понятия из речи взрослых. Но еще долгое время будет происходить искажение информации, а понятия по содержанию оставаться всецело детскими. Происходит это потому, что ребенок вписывает их в свои мыслительные структуры, приспосабливая их в соответствии со своей логикой. Это приводит иногда к появлению совершенно фантастических представлений. Попросите как-нибудь своего ребенка объяснить, как он понимает то или иное понятие из только что прочитанной сказки, и вы убедитесь, что говорите с ним на разных языках.

Так, например, малыша совершенно не удивляет, что самолет летает. Маленький ребенок – реалист, и признает факты. Однако объяснение может быть, например, таким: самолет – живой. Такое утверждение – результат самостоятельной интеллектуальной работы: впервые увидев летящий самолет, ребенок выбрал из своего прошлого опыта нечто похожее и сделал логическое обобщение. Может быть, он слышал объяснения взрослых, что птицы – это существа, способные летать. Остальное он додумал сам: самолет летит – значит, он живой.

Прорехи в своих познаниях ребенок пытается устранить с помощью вопросов. Пользуясь методом аналогии, он распространяет единичные наблюдения из своего опыта на другие ситуации, переходя при этом границы своих познаний. Он еще не в состоянии проанализировать свои умозаключения. Выслушивать критику – вообще не в его правилах. Поэтому он и не замечает, что его суждения противоречат реальности. Иногда ребенок настаивает на своем мнении даже тогда, когда он собственными глазами увидел, что его мнение ошибочно.

Особенности мышления ребенка легко прослеживаются в поделках и рисунках этого возраста. «Творения» малыша отражают те черты реальных объектов, которые бросаются в глаза, либо те, что кажутся ребенку главными. При этом малыша не так интересует формальное сходство, как отражение того, что ему в изображении кажется существенным. Поэтому в детских рисунках очень часто нарушены пропорции: большим выглядит то, что для ребенка важно. Ребенок располагает, например, все на одной линии, как будто не хочет обидеть ни один из изображаемых предметов, и т. д. Свои рисунки ребенок раскрашивает также не в соответствии с реальностью, а больше по симпатии или антипатии к тому или иному цвету.

АЗБУКА ДЛЯ ПАП И МАМ

ОШИБКИ В РЕЧИ РЕБЕНКА

Ошибки в речи маленьких детей не всегда являются собственно ошибками. Часть слов вне правил языка представляют собой неологизмы, то есть слова, придуманные автором. Если ребенок, видя груду игрушек, спрашивает маму: «Зачем ты игрушки столпила?» – это словотворчество. Не зная слов «груда», «собирать», но зная слово «толпа», ребенок правильно создал грамматическую форму и правильно использовал слово по значению.

Если ребенок вслед за бабушкой говорит «хотишь», следует попросить его произнести несколько раз правильную форму. Ни в коем случае не следует ругать за ошибки, недопустимо смеяться над неправильной речью и тем более умиляться ошибкам.

Речевые ошибки человека, начинающего говорить, явление естественное. Услышав неправильно произнесенное слово, взрослый должен тут же повторить его правильно, не делая акцент на неверном варианте. Предложите ребенку ряд речевых ситуаций, в которых ему придется произнести «трудное» слово. Можете несколько раз произнести его вместе с ребенком (следите, чтобы для малыша это была увлекательная игра, а не мучительная процедура). Отработанный навык произнесения со временем даст возможность сказать слово правильно.

И не следует забывать: непременным условием отсутствия ошибок в речи ребенка является грамотная речь родителей.

Поделки и рисунки детей до трех лет еще далеки от творчества, да и функция у них другая – освоение окружающего мира. Справедливости ради нужно отметить, что некоторые авторы практически всю деятельность детей оценивают как творческую, подразумевая под творчеством создание нового, ранее не бывшего. В этом понимании творчества любая игра, равно как рисование, лепка и т. п., может быть творческим актом.

Оценивая поделки ребенка, взрослым нельзя забывать особенности его отношения с действительностью, поэтому никогда не следует критиковать их с точки зрения похожести, предполагая, что можно таким образом открыть ребенку глаза. Лучше всего расспросить его самого о значении той или иной детали или вообще всего произведения. Возможно, вы услышите целую историю и таким образом сможете не просто узнать, что и как, почему и зачем, но и понять, что в данный момент происходит в душе вашего ребенка, каковы его проблемы. Позднее можно в разговоре попытаться расширить познания малыша, которые он, безусловно, использует в следующей своей поделке.