Текст книги "Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности"

Из всех видов убийства наиболее опасными признаются те из них, которые характеризуются наличием квалифицирующих признаков. Перечень признаков, отягчающих ответственность за убийство, содержится в ч. 2 ст. 105 УК. По сравнению с предшествующим уголовным законодательством этот перечень подвергся определенной модернизации. Во многом этот процесс был обусловлен изменениями в криминальной ситуации, появлением относительно новых видов убийства. Характерно, например, что при общем росте убийств в 1999 г. значительно возросли наиболее тяжкие их разновидности – убийства двух или более лиц (+ 26,9 %), убийства, сопряженные с похищением человека и захватом заложников (+ 31,3 %), убийства, совершенные по предварительному сговору группой лиц (+ 31,2 %). Дальнейшее распространение получили заказные убийства (в 1999 г. их зарегистрировано 155, в 2000 г. – 146, в 2001 г. – 142). Проведенный анализ данных о раскрытых убийствах, совершенных в 2005 г. в Российской Федерации, показал, в частности, что каждое четвертое из них совершено с целью сокрытия другого преступления (в том числе разбоя или грабежа), 10 % – в результате криминальных разборок и с целью устранения конкурента по бизнесу[173]173
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 11. С. 8.


[Закрыть].

Напомним, что в различные исторические эпохи в России квалифицированными видами убийства признавались: убийство «тайное или в разбое»; убийство царя, господина, родителей, родственников; убийство по найму, из корыстных побуждений, путем отравления; убийство, связанное с военной службой; предумышленное убийство; убийство, совершенное путем поджога, из засады, с целью ограбления или получения наследства и т. д.

В советский период по УК РСФСР 1922 и 1926 гг. квалифицированными убийствами считались: а) из корысти, ревности и других низменных побуждений; б) лицом, уже отбывшим наказание за умышленное убийство или весьма тяжкое телесное повреждение; в) способом, опасным для жизни многих людей или особо мучительным для убитого; г) с целью облегчить или скрыть другое тяжкое преступление; д) лицом, на обязанности которого лежала особая забота об убитом; е) с использованием беспомощного положения убитого; ж) военнослужащим при особо отягчающих обстоятельствах.

Окончательную завершенность и стройность перечень квалифицированных видов убийства получил в УК РСФСР 1960 г. По ст. 102 УК в качестве таковых рассматривались убийства:

– из корыстных побуждений;

– из хулиганских побуждений;

– совершенные в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или общественного долга;

– совершенные с особой жестокостью;

– совершенные способом, опасным для жизни многих людей;

– с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженные с изнасилованием;

– женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;

– двух или более лиц;

– совершенные лицом, ранее совершившим умышленное убийство, за исключением убийства в состоянии аффекта и убийства при превышении пределов необходимой обороны;

– совершенные на почве кровной мести;

– совершенные особо опасным рецидивистом.

В процессе разработки и принятия УК РФ 1996 г. за основу был взят именно этот перечень. Однако в него были внесены не только существенные редакционные уточнения, но и некоторые новые положения. Так, в ч. 2 ст. 105 УК мы не обнаруживаем убийства, совершенного особо опасным рецидивистом: этот пункт исключен. Зато появился абсолютно новый, ранее не известный вид квалифицированного убийства – убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК). Остальные пункты подверглись редакционной правке или пополнились дополнительными признаками.

Все квалифицированные убийства могут быть определенным образом классифицированы. Обычно в качестве критериев классификации используют элементы состава преступления. При таком подходе рассматриваемые виды убийств можно подразделить на следующие группы.

1. Убийство с учетом особенностей объекта преступления:

– двух или более лиц (п. «а»);

– лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б»);

– лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно убийство, сопряженное с похищением человека или захватом заложника (п. «в»);

– женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г»).

2. Убийство с учетом особенностей объективной стороны преступления:

– совершенное с особой жестокостью (п. «д»);

– совершенное общеопасным способом (п. «е»);

– совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж»).

3. Убийство с учетом особенностей субъективной стороны преступления:

– по мотиву кровной мести (п. «е[174]174
  Чалидзе В. Уголовная Россия. М., 1990. С. 178.


[Закрыть]»);

– из корыстных побуждений или по найму, а равно убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з»);

– из хулиганских побуждений (п. «и»);

– с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к»);

– по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «л»);

– в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м»).

Предложенная схема носит условный характер, ибо нетрудно заметить, что некоторые виды квалифицированных убийств в нее полностью не вписываются. Например, особая жестокость есть признак не только объективной стороны убийства, но и его субъективной стороны.

Каждое из убийств, описанных в различных пунктах ч. 2 ст. 105 УК, представляет собой самостоятельный состав преступления. Следовательно, совершение одним лицом нескольких видов убийств, предусмотренных разными пунктами, требует квалификации этих действий по совокупности преступлений. Необходимо только помнить, что далеко не все пункты ч. 2 ст. 105 УК сочетаемы друг с другом. В силу того, что квалификация убийств осуществляется по главенствующему, доминирующему мотиву (даже если этому предшествовала борьба разнонаправленных побуждений) и с учетом вполне определенной преследуемой цели, невозможно себе представить в принципе совершение убийства одновременно из хулиганских и корыстных побуждений, а также «стечение» в одном убийстве упомянутых выше мотивов и цели сокрытия преступления или облегчения его совершения.

Возможно и иное сочетание сопутствующих убийству обстоятельств, когда имеет место конкуренция квалифицированного и привилегированного убийств. В этом случае применению подлежат нормы, предусматривающие ответственность за убийства при смягчающих обстоятельствах.

Открывая перечень квалифицированных убийств этим видом, законодатель, очевидно, исходил из повышенной степени общественной опасности как самого деяния, так и деятеля, причиняющего смерть сразу нескольким потерпевшим.

Под данным видом убийства еще не так давно понималось умышленное причинение смерти двум или более потерпевшим в процессе совершения единичного преступления. Исходным моментом для квалификации по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК, разъяснял Пленум Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., должно служить то обстоятельство, что действия виновного при убийстве охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно.

Единство умысла (единое преступное намерение убить двух и более лиц) в этой формуле было безусловным критерием. Одновременность лишения жизни потерпевших рассматривалась как типичный, но не обязательный признак. Одновременным признавалось лишение жизни потерпевших без разрыва во времени, например, одномоментное убийство одним выстрелом сразу двух человек или последовательное причинение смерти одному потерпевшему вслед за другим. Умысел при таком виде убийства мог быть как прямым, так и косвенным.

При разновременном убийстве имел значение даже не столько временной интервал между актами причинения смерти (хотя он и должен был быть непродолжительным), сколько единый (причем только прямой) умысел на лишение жизни всех намеченных жертв. Мотивы (цели) причинения смерти потерпевшим, как правило, также были едиными. Вместе с тем не исключалась ситуация, когда убийство двух или более лиц осуществлялось по разным мотивам или преследовало разные цели. Например, один потерпевший лишался жизни из корыстных побуждений, а другой – с целью скрыть это преступление.

Отсутствие указанных признаков означало, что совершены не единичные, а множественные преступления. Поэтому первые эпизоды такого убийства предлагалось квалифицировать с учетом конкретных обстоятельств дела, а последний – по п. «н» ч. 2 ст. 105 УК (убийство, совершенное неоднократно).

После исключения Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. пункта «н» из ч. 2 ст. 105 УК перед правоприменителем возникла проблема: как квалифицировать множественные убийства, не охватываемые единым умыслом и совершаемые разновременно? Квалифицировать такие убийства по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК не позволяет нынешняя трактовка этого пункта Пленумом Верховного Суда РФ. Квалифицировать их как реальную совокупность преступлений также не совсем логично, ибо в ч. 2 ст. 105 УК есть пункт, прямо предусматривающий ответственность за убийство двух или более лиц. Каков же выход из положения? Мы полагаем, что единственным способом разрешения указанного противоречия должна стать квалификация всех множественных убийств (независимо от того, охватывались они единым умыслом и были совершены одновременно или нет) по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. В самом законе не содержится препятствий для такой квалификации (в нем говорится лишь о лишении жизни двух или более лиц). Толкование же этого пункта в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ потребует, естественно, соответствующей корректировки.

В обоснование нашей позиции приведем следующие аргументы. «Двойные» и «неоднократные» убийства в уголовном законодательстве России долгое время выступали в качестве парных категорий. Они дополняли друг друга, устраняли пробельность в наказуемости множественных убийств именно как квалифицированных составов, устанавливали некий баланс в оценке законодателем этих видов множественности как однопорядковых категорий. С их помощью худо-бедно удавалось решать проблему правильной квалификации указанных видов убийств. С изъятием в 2003 г. из УК РФ института неоднократности достигнутый баланс нарушился, появилась законодательная брешь, которая с неизбежностью повлекла за собой разнобой в квалификации правоприменителем одних и тех же деяний.

Перед судебной практикой встали извечные российские вопросы: «Что делать? По какому пути пойти?» Применительно к квалификации убийств путей, собственно, было только два. Или квалифицировать все неоднократно совершаемые и не охватываемые единым умыслом убийства по совокупности преступлений, или придать иной смысл понятию «убийство двух или более лиц».

Если взглянуть на возникшую проблему сквозь призму уголовно-правовой политики, то придется признать, что с учетом роста насильственной преступности, увеличения ее рецидивоопасности (в том числе и применительно к убийствам) законодатель, даже исключив признак неоднократности из ч. 2 ст. 105 УК, не мог тем самым расценить повторно совершаемые убийства как обладающие качественно меньшей степенью антисоциальности, чем двойные убийства. Нет никакой логики в том, чтобы одинаково общественно опасные множественные убийства «разорвать» на две части, одну из них (убийства двух и более лиц) признав квалифицированными преступлениями, а другую (неоднократные убийства) не признав таковыми.

Отсюда можно предположить, что оставшийся в ч. 2 ст. 105 УК в гордом одиночестве п. «а» (как отвечающий за квалификацию множественных убийств) должен отныне распространить свое действие на все виды умышленного причинения смерти более чем одному человеку.

В последнее время все большее число криминалистов склоняется к мысли о правильности именно такой квалификации множественных убийств[175]175
  См.:Локк Р. В. Заказные убийства (криминологический анализ). М., 2003. С.31; Состояние и тенденции преступности в Российской Федерации. Криминологический и уголовно-правовой справочник. М., 2007. С. 252.


[Закрыть]. По этому же пути пошла и судебная практика. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в судебном заседании 26 апреля 2006 г., установив, что осужденный Б. вначале убил потерпевшую П., а затем (с целью скрыть это убийство) лишил жизни ее мать, пришла к следующему выводу: квалификация оконченных убийств двух и более лиц в соответствии со ст. 17 УК (в ред. Федерального закона от 21 июня 2004 г.) не образует совокупности преступлений и охватывается п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Поэтому квалификация судом первой инстанции действий Б. по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, является неправильной. Приговор в этой части подлежит изменению.

Особые трудности в судебной практике вызывает квалификация неоконченного убийства двух или более лиц. Неоднозначную позицию по этому вопросу занимали Верховные Суды. Так, Пленум Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г. указал, что при установлении умысла на убийство одного и покушение на жизнь другого человека все содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление по п. «з» ст. 102 УК РСФСР[176]176
  См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1963. № 5. Ст. 15.


[Закрыть] (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Пленум Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. пришел к иному выводу: «Убийство одного человека и покушение на убийство другого человека не может рассматриваться как оконченное преступление – убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ».

С. В. Бородин, признав позиции обоих Судов небезупречными, склонился к мысли, что более точной была бы квалификация этих действий как оконченного убийства двух или более лиц.[177]177
  См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 2006. С.291; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 2006. С. 184.


[Закрыть] Гораздо более категоричен А. И. Стрельников, полагающий, что рекомендация, изложенная в последнем постановлении Пленума Верховного Суда РФ, полностью вытекает из закона.[178]178
  См.: Стрельников А. И. Ответственность за убийство, совершенное при обстоятельствах, отягчающих наказание. М., 2002. С. 50.


[Закрыть] Нам, в свою очередь, представляется, что наименьшие погрешности содержит совсем иной вариант разрешения указанной коллизии.

В самом деле, исходя из принципа субъективного вменения (который еще никем в российском уголовном праве не отменен), мы можем инкриминировать виновному только то, на что простирался его умысел, и только в тех пределах, в которых этот умысел реализован. В нашем случае это означает: во-первых, что абсолютно недопустима оценка анализируемых действий как оконченного убийства двух потерпевших (ибо смерть второго не наступила); во-вторых, что принципиально невозможна квалификация данного преступления по совокупности как оконченного простого убийства и покушения на убийство двух лиц (поскольку обвиняемому пришлось бы дважды отвечать за одно и то же); в-третьих, что не до конца «чист» и вариант с квалификацией вышеописанных действий как только покушения на убийство двух лиц (потому что смерть одному все-таки причинена). Устаревшая позиция Верховного Суда СССР, поддержанная С. В. Бородиным, содержит в себе явную натяжку и является объективным вменением в чистом его виде. Но не выручают и новейшие рекомендации Верховного Суда РФ, поскольку и они грешат «несовместимостью» с положениями Уголовного кодекса о невозможности нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление (ч. 2 ст. 6 УК). Где же выход?

Представляется, что квалифицировать преступление при наличии умысла на одновременное убийство двух или более лиц и лишении жизни лишь одного необходимо по направленности умысла как только по кушение на убийство двух или более лиц, не доведенное до конца по причинам, не зависящим от воли виновного, т. е. по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. Эта квалификация, правильно отмечает Л. В. Иногамова-Хегай, не лишена изъяна. Она не показывает, что умысел в отношении одной жертвы был реализован полностью. Но этот изъян можно смягчить обязательным указанием в описательной части приговора на убийство одного потерпевшего. Предложенная квалификация соответствует понятию идеальной совокупности. Виновный к ответственности за преступление привлекается один раз.[179]179
  См.: Бородин С. В. Указ. соч. С. 99.


[Закрыть]

Не может служить аргументом в этом принципиальном споре и более сложный случай из судебной практики, на который ссылался С. В. Бородин. Он полагал, что в тех ситуациях, когда одновременно совершено посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (виновный покушался на его жизнь) и убийство лица, не являющегося сотрудником такого органа, первый эпизод необходимо квалифицировать по ст. 317 УК, а второй – по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. Предложенная квалификация была бы корректной, если бы наступила и смерть сотрудника. Но поскольку он остался жив, то опять-таки нет оснований для признания всего содеянного как оконченного убийства двух или более лиц. Вменять поэтому п. «а» ч. 2 ст. 105 УК можно только со ссылкой на ст. 30 УК.

Конечно, при таком подходе мы сталкиваемся со своеобразной «недоквалификацией», так как смерть несотрудника наступила, а в правоприменительном акте она не отражена. Казалось, выходом из положения могла бы стать оценка действий убийцы еще и по ч. 1 ст. 105 УК. Но это было бы все тем же вменением дважды за одно и то же.

Остается поэтому предложенная нами квалификация. Учесть же повышенную общественную опасность виновного можно в процессе индивидуализации наказания. Тем более, что санкции ст. 105 и 317 УК предоставляют для этого все возможности.

Квалификация неоконченных множественных убийств, не охватываемых единым умыслом, будет иной. Убийство одного человека и покушение на жизнь другого потерпевшего при отсутствии единого умысла у виновного на лишение их жизни не охватывается п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. В таких случаях независимо от последовательности преступных дейст вий все содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений как оконченное убийство одного потерпевшего и покушение на убийство другого.

Убийство двух или более лиц может быть осуществлено любым способом. Однако если для причинения смерти применяется общеопасный способ, создающий угрозу для жизни многих людей, то независимо от того, наступили побочные последствия применения такого способа в виде, например, гибели людей, или нет, необходима дополнительная квалификация по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК. Если же виновный, прибегая к указанному способу, подвергал опасности жизнь только тех лиц, на убийство которых был направлен его умысел, то квалификации по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК не требуется.

Убийство двух лиц не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, если одно из убийств совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Убийство матерью новорожденной двойни (при наличии всех иных признаков преступления, предусмотренного ст. 106 УК) также не дает оснований для квалификации содеянного как квалифицированного убийства. Верховный Суд РФ разъяснил, что в подобных ситуациях конкуренция разрешается в пользу привилегированных составов. Однако, как справедливо замечено в литературе, сам по себе уголовный закон не содержит ни такого правила, ни четких оснований для него.[180]180
  См.:Иногамова-ХегайЛ. В. Конкуренция норм уголовного права. М., 1999.С.167.–В последнее время к этой позиции стали присоединяться и другие авторы (см.: Кондрашова Т. В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург,2000.С.55–56; Кадников Н. Г.Квалификация преступлений и вопросы судебного толкования. М., 2003. С. 60).


[Закрыть]

Важное значение для квалификации множественных убийств имеет оценка юридических последствий ранее совершенного убийства. Если истек срок давности привлечения к уголовной ответственности за предыдущее убийство, то последующее убийство не может квалифицироваться по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК. В случае же рецидива (т. е. совершения убийства лицом, осужденным за ранее совершенное убийство) п. «а» ч. 2 ст. 105 УК не может инкриминироваться ни при каких обстоятельствах, в том числе и в ситуации, когда судимость за предшествующее убийство еще не снята или не погашена. В противном случае уголовная ответственность за эти убийства искусственно удваивалась бы.

Криминализация данного вида убийства в качестве квалифицированного обусловлена его повышенной общественной опасностью, заключающейся в том, что убийца, посягая на жизнь потерпевшего, одновременно причиняет вред еще одному объекту – отношениям, предоставляющим человеку возможность беспрепятственно осуществлять служебную деятельность или выполнять общественный долг.

Теоретически мыслимы три разновидности рассматриваемого преступления: а) убийство потерпевшего в момент осуществления им служебной деятельности или выполнения общественного долга с целью воспрепятствования такому поведению (его пресечения); б) убийство в целях предотвращения в будущем такого поведения; в) убийство из мести за выполненные в прошлом служебную деятельность или общественный долг.

В судебной практике чаще всего встречается последняя разновидность убийств. При этом надо иметь в виду, что в данном случае мотив мести не превращает убийство в «простое», а, учитывая специфическую окраску такой мести, требует оценки содеянного как квалифицированного убийства. Другая особенность рассматриваемого преступления состоит в том, что отдаленность во времени акта убийства по мотиву мести за ранее осуществленные служебную деятельность или общественный долг от момента завершения данной деятельности или выполнения долга на квалификацию не влияет. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР по делу П. указано, что ответственность за убийство в связи с выполнением служебного долга потерпевшим наступает независимо от того, когда были совершены действия по службе, послужившие поводом к мести. В данном случае акт мести имел место по истечении 19 лет с момента совершения потерпевшим действий, являвшихся поводом к учинению такого акта[181]181
  См.: Мадьярова А. В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. СПб., 2002. С. 172.


[Закрыть].

В число потерпевших законодатель включил дополнительные категории граждан. По УК РФ 1996 г. помимо лиц, непосредственно осуществляющих служебную деятельность или выполняющих общественный долг, ими могут быть признаны и «их близкие».

К потерпевшим от убийства в связи с осуществлением служебной деятельности относятся лица, занимающие, как правило, какую-либо должность в соответствующей сфере деятельности, включая и должно стных лиц, и рядовых работников. Исполнителями общественного долга могут быть любые граждане.

Близкими им лицами в теории и судебной практике признаются не только близкие родственники (родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки и супруг) и лица, состоящие с ними в родстве, свойстве (например, родственники супруга), но и другие категории граждан, в судьбе которых заинтересованы или принимают участие лица, осуществляющие служебную деятельность или выполняющие общественный долг. Ими могут быть граждане, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений: сожитель, жених, невеста, друг, приятель, любимый ученик, деловой партнер и т. п. Важно только подчеркнуть, что лишение жизни этой категории потерпевших должно находиться в причинной связи со служебной или общественной деятельностью соответствующих лиц, которым убийца таким способом пытается отомстить.

Убийство близкого родственника потерпевшего будет влечь ответственность по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК независимо от того, какие отношения (приязненные или неприязненные) были у данного родственника с лицом, осуществляющим свою служебную деятельность или выполняющим общественный долг, а также безотносительно к тому, знал ли убийца о характере этих отношений.

Что касается всех иных лиц (кроме близких родственников), то для квалификации содеянного по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК по каждому конкретному уголовному делу подлежит обязательному установлению и доказыванию, что таковые «заведомо для виновного были дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений» (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «Осудебной практике по делам об убийстве»).

Заблуждение виновного относительно личности потерпевшего при совершении рассматриваемого убийства требует (по правилам о фактической ошибке) квалификации содеянного по ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 2 ст. 105 УК. Вопреки мнению А. Н. Попова[182]182
  См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1966. № 5.


[Закрыть], оконченного убийства здесь не будет потому, что нет надлежащего потерпевшего, т. е. лица, действительно осуществляющего общественный долг. Наличие одного только мотива убийства еще недостаточно для квалификации его как оконченного преступления. Помимо мотива законодатель в качестве обязательного признака рассматриваемого вида убийств сформировал специфический круг его потерпевших.

Отсутствие таких потерпевших исключает возможность квалификации содеянного как оконченного преступления.

Под осуществлением служебной деятельности понимаются действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от формы собственности, а также с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству[183]183
  См.: Попов А. Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб., 2003. С. 164–165.


[Закрыть].

Столь широкая трактовка Пленумом Верховного Суда РФ понятия «служебная деятельность» позволяет рассматривать ее не только как деятельность должностных лиц по осуществлению своих служебных полномочий, но и как выполнение любых обязанностей, вытекающих из любой должности при осуществлении любой работы. С одним, однако, уточнением: все упомянутые обязанности должны быть зафиксированы в трудовом договоре (контракте).

Между тем есть категории лиц, которые не являются работниками наемного труда. Речь идет о предпринимателях, осуществляющих самостоятельную коммерческую деятельность на свой страх и риск. Как квалифицировать убийство предпринимателя, если оно совершается в связи с предпринимательской деятельностью последнего?

Следует согласиться с А. Н. Поповым, который, отвечая на поставленный вопрос, пришел к обоснованному выводу: коль скоро коммерческая деятельность является разновидностью общественно полезной деятельности (и именно в связи с ее осуществлением совершаются рассматриваемые виды убийств), то убийство в связи с законной предпринимательской деятельностью лица или его близких также может быть квалифицировано по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК.

Под выполнением общественного долга Верховный Суд России предлагает понимать «осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересов отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий». Осуществление специально возложенных на гражданина общественных обязанностей может сводиться к участию в работе добровольной народной дружины, оперативных отрядов по поддержанию правопорядка, разного рода общественных комиссий и комитетов. Совершение иных общественно полезных действий не сопряжено с членством в каких-либо общественных организациях и может выражаться в пресечении правонарушений, сообщении органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, в даче свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, в отказе от участия в преступлении или преступной деятельности и др.

Так, Верховный Суд СССР признал, что убийство гражданина, пресекающего хулиганские действия, правильно квалифицировано как преступление, совершенное в связи с выполнением потерпевшим общественного долга[184]184
  См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 5


[Закрыть]. По другому уголовному делу Верховный Суд РСФСР указал, что убийство лица, защищавшего женщину от преступного посягательства, должно квалифицироваться как совершенное в связи с выполнением потерпевшим своего общественного долга[185]185
  См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1974. № 1. С. 11.


[Закрыть].

В литературе имеется и иная трактовка понятия «общественный долг». Отдельные ученые полагают, что общественным долгом гражданина является только то, что прямо предусмотрено Конституцией. А поскольку в Конституции РФ 1993 г. в качестве обязанностей граждан России называются лишь обязанности платить законно установленные налоги и сборы, сохранять природу и окружающую среду и защищать Отечество (ст. 57–59), то, стало быть, все иные поступки нельзя признавать выполнением общественного долга[186]186
  См.: Уголовное право. Особенная часть. М., 1998. С. 46–48.


[Закрыть] и, следовательно, квалифицировать соответствующие деяния по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК.

Вариантом указанной позиции стало предложение считать, что общественный долг в ракурсе квалифицированного убийства должен рассматриваться лишь как обязанность, вытекающая из закона, подзаконного акта или членства в какой-либо организации, деятельность которой не противоречит действующему законодательству[187]187
  См.: Иванов Н. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». Критический взгляд // Уголовное право. 2000. № 2. С. 22.


[Закрыть].

К. В. Маляев, разделивший позицию А. Н. Красикова и Н. Г. Иванова, пришел к выводу, что Верховному Суду РФ в своем известном постановлении следовало бы либо сделать перечень видов осуществления общественного долга исчерпывающим, либо предусмотреть ссылку на моральную обязанность, убийство в связи с выполнением которой влечет ответственность по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК[188]188
  См.: Маляев К. В. Уголовно-правовая охрана жизни. Нижний Новгород, 2005. С. 51.


[Закрыть].

Подобного рода трактовки понятия «общественный долг» представляются нам чрезмерно узкими, не учитывающими того обстоятельства, что данная категория должна интерпретироваться с позиций не только права, но и морали.

Конститутивным признаком объективной стороны рассматриваемого вида убийств является правомерность поведения потерпевших. Сказанное означает, что во всех случаях квалификация по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК может иметь место лишь при условии, что потерпевший действовал на законных основаниях, правомерно. Таковыми эти действия признаются, если они были законны и по сути и по форме. Правомерными, следовательно, должны считаться действия, в которых не содержатся признаки преступлений или иных правонарушений и которые отвечают требованиям, предъявляемым к осуществлению служебной деятельности или выполнению общественного долга.

Убийство как реакция виновного на неправомерные действия потерпевшего при осуществлении им служебной деятельности (злоупотребление должностными полномочиями, превышение этих полномочий и т. п.) или выполнении ложно понятого общественного долга (например, применение дружинником жестокого насилия к лицу, совершившему малозначительное правонарушение) не может квалифицироваться по данному пункту. Содеянное в таком случае (при отсутствии иных отягчающих и смягчающих обстоятельств) следует квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК.