Текст книги "Полный курс уголовного права. Том II. Преступления против личности"

Данный пункт включает в себя четыре варианта умышленного причинения смерти. Отнесение этого преступления к числу квалифицированных видов убийства обусловлено тем обстоятельством, что виновный либо фактически совершает два преступления, либо актом убийства устраняет препятствия для совершения новых преступлений в будущем.

Убийство с целью скрыть другое преступление означает, что виновный путем умышленного лишения жизни потерпевшего пытается скрыть другое, ранее совершенное преступление. При этом по УК РФ 1996 г. скрываемое преступление может быть любой категории (а не только тяжкое, как это было предусмотрено в УК РСФСР 1922 и 1926 гг.).

Целью сокрытия охватывается стремление виновного сохранить в тайне либо само событие преступления, либо факт участия в нем конкретного лица, либо другие имеющие значения для данного дела обстоятельства. Для квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК не имеет значения, оконченным или неоконченным было скрываемое преступление, а также та роль, которую играл в нем убийца (организатор, исполнитель, подстрекатель, пособник).

Указанные преступления могут быть совершены и разными лицами. Это может иметь место, например, в ситуации, когда некий гражданин, совершивший преступление, нанимает киллера для устранения с его помощью очевидца этого преступления, объясняя ему (наемному убийце) истинную цель такого «устранения». В приведенном примере наемный убийца будет отвечать за совершение преступлений, предусмотренных п. «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК, а заказчик – за ранее совершенное преступление и соучастие в убийстве по найму и с целью скрыть другое преступление.

Жертвами рассматриваемого вида убийства могут быть любые категории граждан, что-либо знающие о совершенном преступлении и могущие, по мнению убийцы, разоблачить его: потерпевшие, свидетели, соучастники и т. п. В тех случаях, когда разоблачение уже состоялось, т. е. о факте преступления и его участниках гражданин сообщил правоохранительным органам (и об этом стало известно виновному), совершенное им убийство следует квалифицировать по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК.

Расценивая действия виновного как убийство с целью скрыть другое преступление, суд должен установить, что убийство совершено именно с этой целью. Между тем в судебной практике нередко допускаются ошибки при установлении данного элемента состава убийства.

Так, Смоленским областным судом П. был осужден за незаконное хранение огнестрельного оружия, а также за убийство М. с целью скрыть кражу 210 кг меда у К. Президиум Верховного Суда РСФСР не согласился с такой квалификацией. Суд установил, что М. достоверно не знал о краже П. меда у К. и не намеревался об этом заявить в соответствующие органы; П. убил М. во время ссоры, возникшей на почве существовавших между ними неприязненных взаимоотношений; слова М. об украденном меде не были для П. неожиданными, не создавали опасности разоблачения и не могли повлечь убийства им М. с целью скрыть другое преступление – кражу меда у К. С учетом изложенного Верховный Суд обоснованно признал ошибочной квалификацию действий П. как убийства с целью скрыть другое преступление.[279]279
  Попов А. Н. Указ. соч. С. 862.


[Закрыть]

Убийство с целью облегчения совершения преступления предполагает умышленное лишение жизни человека, способного, по мнению убийцы, помешать ему совершить другое преступление в настоящем или будущем либо разоблачить участников такого преступления. Отличие этого вида квалифицированного убийства от предыдущего заключается в том, что убийство в данном случае не следует за фактом совершения другого преступления, а предшествует ему.

Потерпевшими от такого убийства могут быть любые лица. При этом в расчет не принимается, способны ли они были в действительности выполнить ту роль, ради нейтрализации которой их лишили жизни.

Оба рассматриваемых вида убийства квалифицируются как оконченное преступление независимо от того, удалось ли убийце достичь поставленной цели: в первом случае – скрыть совершенное преступление в прошлом, во втором – облегчить совершение преступления в будущем. Если виновный успевает совершить преступление, с целью облегчения осуществления которого он причинил смерть потерпевшему, то все содеянное квалифицируется по совокупности как два оконченных преступления, если не успевает (по не зависящим от него причинам) – то ему инкриминируется оконченное убийство по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК и приготовление к совершению другого преступления.

В судебной практике зачастую действия осужденных необоснованно квалифицируются по закону, предусматривающему ответственность за убийство с целью сокрытия преступления или облегчения его совершения. Суды нередко допускают ошибку, известную в логике под названием “post hoc not ergo propter hoc” (после этого – не значит вследствие этого).

Например, Воронежским областным судом Т. осужден по п. «в», «д», «з» и «к» ч. 2 ст. 105 УК, п. «в», «г» ч. 3 ст. 162 УК РФ за разбойное нападение на Б. и его убийство из корыстных побуждений, с особой жестокостью, с целью облегчения разбоя и сокрытия совершенного преступления. Верховным Судом РФ установлено, что Т. пришел к потерпевше му, используя заранее приготовленную для убийства монтировку, взломал дверь, проник в дом и, нанеся потерпевшему множество ударов монтировкой, убил его с особой жестокостью. Таким образом, он убил потерпевшего при разбойном нападении, и оснований полагать, что убийство совершено с целью сокрытия преступления, не имеется.[280]280
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 9. С. 12.


[Закрыть]

Некорректной представляется и фраза из приговора суда первой инстанции о совершении рассматриваемого убийства «с целью облегчения разбоя и сокрытия совершенного преступления». Думается, что одновременно совершить убийство и с целью облегчения осуществления другого преступления, и с целью его сокрытия невозможно.

Оба анализируемых вида убийства могут быть совершены только с прямым умыслом. Указание в диспозиции нормы на цель убийства исключает возможность квалификации его при наличии эвентуального умысла. Использование этого законодательного приема сужает сферу применения п. «к» ч. 2 ст. 105 УК в судебной практике.

Между тем в реальной жизни встречаются ситуации, когда у виновного по отношению к смерти потерпевшего от убийства с целью облегчения совершения другого преступления фиксируется косвенный умысел. Иллюстрацией к сказанному может служить следующий казус, описанный в литературе. Сторож, оставленный преступником связанным с кляпом во рту, умирает от асфиксии. Виновный, нейтрализуя таким способом препятствие к совершению хищения, не желает смерти сторожу, а лишь сознательно допускает ее, т. е. действует с косвенным умыслом на убийство.[281]281
  См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1973. № 10. С. 12.


[Закрыть] Квалификация этого преступления по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК исключена.

Неосуществимость такой квалификации становится совершенно алогичной, если иметь в виду, что окажись на месте сторожа изнасилованная женщина, то схожие действия убийцы уже полностью «вписывались» бы в параметры п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, поскольку цель убийства потерпевшей при изнасиловании для квалификации значения не имеет. Вот почему нам представляется достаточно обоснованным предложение ряда ученых (А. Н. Красиков) изменить редакцию п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, использовав в ней формулу: «умышленное убийство, сопряженное с совершением другого преступления».

Использование цели в качестве конструктивного признака субъективной стороны этих видов убийств приводит и к другим затруднениям в судебной практике. Так, Пленум Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. вынужден был отметить: «По смыслу закона квалификация по п. “к” ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-нибудь другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. “к” ч. 2 ст. 105 УК РФ».

Характерным в этом отношении является дело П. Вооруженный автоматом, он ворвался в рейсовый автобус и, угрожая оружием, потребовал от К. снять с себя куртку и передать ему. После отказа выполнить это требование П. выстрелом убил К., а затем предъявил такое же требование к С., и последний его выполнил. Верховный Суд РФ исключил из приговора указание на убийство с целью облегчить совершение другого преступления (завладения имуществом), поскольку содеянное им полностью охватывается признаками убийства из корыстных побуждений[282]282
  См.: Там же. 1972. № 1. С. 7.


[Закрыть].

По другому делу Президиум Верховного Суда РФ, установив, что основным мотивом убийства являлось не стремление скрыть другое преступление, а корыстные побуждения, указал: убийство, совершенное из корыстных побуждений, не может быть квалифицировано как убийство с целью скрыть другое преступление[283]283
  См.: Красиков А. Н. Указ. соч. С. 112.


[Закрыть].

В то же время приведенная выше инвектива Пленума Верховного Суда РФ кажется нам чрезмерно категоричной. Если убийство из корыстных или хулиганских побуждений действительно несовместимо с убийством с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, то подобная совместимость вполне возможна при убийстве, например, по найму (о чем мы уже писали ранее), хотя ответственность за последний вид убийства содержится в п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, т. е. в том пункте, в котором как раз и предусматривается «иная цель или мотив убийства». Верховному Суду РФ следовало бы откорректировать редакцию п. 13 постановления Пленума от 27 января 1999 г. с учетом реальной сочетаемости различных видов квалифицированного убийства.

На другую неточность упомянутого постановления высшей судебной инстанции России обратил внимание А. Н. Попов. Если руководствоваться указаниями Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., то убийство, совершенное с целью сокрытия разбоя (вымогательства, бандитизма) должно квалифицироваться по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, а не по п. «з» ч. 2 той же статьи, потому что юридически убийство совершается после выполнения данных преступлений. В подобных случаях, по версии правоприменителя, нет состава убийства, сопряженного с разбоем (вымогательством, бандитизмом).

Если же исходить из положений закона, то в названных ситуациях содеянное должно квалифицироваться по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105, без ссылки на п. «к» ч. 2 ст. 105 УК. Понятие «сопряженность» предполагает, что убийство может быть совершено и с целью сокрытия преступлений, с ним сопряженных[284]284
  См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 11. С. 19.


[Закрыть].

Под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при осуществлении этих преступлений.

Нетрудно заметить, что диапазон применения ответственности за исследуемый вид убийства резко расширяется. Сам факт совершения убийства в процессе или после учинения изнасилования (насильственных действий сексуального характера), независимо от наличия или отсутствия преследуемых убийцей целей, служит достаточным основанием для квалификации убийства по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК.

Другая особенность этого убийства состоит в том, что лишение жизни потерпевших по мотивам мести за оказанное ими сопротивление не превращает данное преступление в простое убийство, а требует квалификации его по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК. Налицо еще одно изъятие из общего правила о том, что убийство по мотивам мести подлежит квалификации по ч. 1 ст. 105 УК.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. (в ред. от 6 февраля 2007 г.) рекомендует все содеянное при совершении анализируемого вида убийства квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК. Ранее аналогичная рекомендация была зафиксирована в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. «Осудебной практике по делам об изнасиловании»[285]285
  См.: Там же. 2005. № 3. С. 20.


[Закрыть].

Эти рекомендации приходится признать устаревшими. В свете изменившегося законодательства, даже учитывая то обстоятельство, что в рассмотренных ситуациях совершаются два преступления, все содеянное, тем не менее, следует квалифицировать только по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, ибо совершение данных преступлений предусмотрено в анализируемом пункте в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание (ч. 1 ст. 17 УК).

Если смерть потерпевших наступает в процессе изнасилования или насильственных действий сексуального характера и не охватывается умыслом виновного (причиняется по неосторожности), содеянное квалифицируется только по ч. 3 ст. 131 или ч. 3 ст. 132 УК.

Если же смерть потерпевших наступает не в результате изнасилования или насильственных действий сексуального характера, а вследствие оставления их в опасности, то содеянное квалифицируется по соответствующим частям ст. 131 или 132 и по совокупности – по ст. 125 УК.

Этот пункт в УК РФ 1996 г. первоначально появился как результат своеобразного симбиоза п. «к» и «м» ст. 102 УК РСФСР 1960 г. Необходимость отнесения данных видов убийства к разряду квалифицированных возникла вследствие взаимодействия двух тенденций.

С одной стороны, в целом ряде международно-правовых документов (Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и др.), а также в Конституции РФ 1993 г. и Декларации прав и свобод человека и гражданина 1991 г. всячески подчеркивается мысль о недопустимости осуществления каких бы то ни было действий, направленных на разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды. Содержатся в указанных документах и ссылки на необходимость установления в национальном законодательстве запрета таких действий.

С другой стороны, в России в последние годы четко обозначилась тенденция к резкому обострению главным образом межэтнических[286]286
  См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 12. С. 9.


[Закрыть] и отчасти политических, идеологических, социальных и религиозных отношений. Этому способствовало появление и распространение идей сепаратизма в ряде республик Северного Кавказа, национал-патриотических движений с профашистской идеологией и проповедью национального и расового превосходства, формирование шовинистически настроенных черносотенных дружин (вроде PHE), активизация деятельности религиозных сект экстремистского толка (вроде «Аум сенрикё»)[287]287
  См.: Попов А. Н. Указ. соч. С. 873–874.


[Закрыть], искусственная исламизация населения в некоторых регионах России, расширение масштабов антиобщественной деятельности российских скинхедов, рост числа других экстремистских группировок и т. д.

Политическая, идеологическая, социальная, расовая и религиозная ненависть и вражда в крайних своих проявлениях стали приобретать форму противоправных действий, часть из них – воплотилась в убийства.

Вот почему законодатель Федеральным законом от 24 июля 2007 г. расширил сферу применения п. «л» ч. 2 ст. 105 УК, включив в него в качестве дополнительных признаков убийство по мотивам политической и идеологической ненависти или вражды, а также по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. С учетом отмеченных выше тенденций установление более жесткой ответственности за убийства, совершаемые по указанным мотивам, многим исследователям представляется шагом вполне закономерным, хотя отдельными учеными по этому поводу высказываются и критические замечания (Н. Ф. Кузнецова).

Политическая, идеологическая, социальная, расовая, национальная или религиозная ненависть или вражда являются стойкими активными отрицательными чувствами человека и представляют собой проявления непримиримой неприязни к представителям другой национальности, расы, конфессии, политической, идеологической или социальной группы. Формой выражения этих чувств могут быть оскорбительные высказывания, угрозы, запугивания, ссоры, демонстрация силы, распри, погромы, другие агрессивные действия по отношению к инородцам, иноверцам, инакомыслящим или представителям иных социальных групп.

В основе убийства по мотивам политической, идеологической, социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды лежит высокая степень ригоризма (нетерпимости) к представителям иной национальности, расы, религии, политической, идеологической или социальной группы. Религиозная ненависть или вражда могут стать мотивами к совершению убийств не только лиц, имеющих иное вероисповедание, но и потерпевших, не исповедующих никакой религии, включая агностиков и атеистов[288]288
  См.: Мартынова Т. В. Конфликтность межнациональных отношений как фактор, детерминирующий преступность. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2005.


[Закрыть].

Мотивы таких убийств формируются на основе противопоставления, с одной стороны, неполноценности потерпевшего в силу принадлежности его к той или иной расе, национальности, религии, политической, идеологической или социальной группы, с другой стороны, исключительности (превосходства) в глазах убийцы своих собственных расы, этноса, конфессии, группы.[289]289
  См.: Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ по уголовным делам. М., 1999. С. 215.


[Закрыть] При этом потерпевший, как правило, не персонифицируется: им может оказаться любой, даже совершенно не знакомый убийце человек. Главное, чтобы он идентифицировал его как «чужака», враждебного его роду, клану, вере или группировке.

По мнению Т. В. Кондрашовой, убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды может иметь место в случаях, когда оно совершается: а) с целью спровоцировать вражду или рознь; б) из неприязни, ненависти к лицам, принадлежащим к другой расе, нации, конфессии; в) из мести за вероотступничество или нежелание примкнуть к какой-либо конфессии[290]290
  См.: Ежов А. В. Ответственность за убийство по найму по уголовному законодательству Российской Федерации. Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2006. С. 26.


[Закрыть].

Нередко убийства по рассматриваемым мотивам выступают как форма разрешения межэтнических, религиозных, политических, идеологических, социальных конфликтов. Но иногда они совершаются и без конкретных поводов в процессе массовых межнациональных столкновений и бесчинств. Нечто подобное имело место, например, в 80-е годы XX в. в Баку, Сумгаити, Нагорном Карабахе.

Гипотетически можно представить себе ситуацию, когда убийства по мотивам национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды приобретают столь масштабные формы, что перерастают в «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы путем убийства членов этой группы», т. е. в геноцид. Квалифицироваться такие действия будут только по ст. 357 УК.

Это новый вид квалифицированного убийства. Ранее действовавшему уголовному законодательству России он известен не был. Включение в перечень квалифицирующих признаков ч. 2 ст. 105 УК пункта «м» нам представляется оправданным.

При всей сегодняшней «экзотичности» этого вида убийства в ближайшие годы он может превратиться в достаточно массовое явление. Дело в том, что достижения современной медицины в области трансплантации органов и тканей, а также увеличение числа такого рода операций резко обострили проблему донорства и получения в нужных объемах необходимого в этих целях «человеческого материала». Имеются обоснованные подозрения, что дефицит такого материала восполняется криминальным путем, в том числе и за счет органов и тканей убиваемых с этой целью потерпевших.

В юридической литературе отмечается, что по официальным сведениям фактов убийств в целях трансплантации органов или тканей по России в целом не зарегистрировано. Однако неофициальные данные МВД РФ свидетельствуют об обратном. В различных регионах страны существуют десятки подпольных клиник, проводящих незаконные операции по изъятию и трансплантации органов и тканей человека. Из средств массовой информации становится известно о вскрытии в районах национальных конфликтов массовых захоронений, где обнаружены прооперированные люди, у которых отсутствуют органы, имеющие критическое значение для жизни человека; об обнаружении трупов бездомных детей с профессионально вырезанными у них органами и тканями[291]291
  См.: Кривельская Н. В. Секта: угроза и поиск защиты. М., 1999; Кочои С. М. Расизм: уголовно-правовое противодействие. М., 2007.


[Закрыть].

Не случайно на одной из сессий Всемирной Ассамблеи здравоохранения была высказана серьезная озабоченность торговлей органами живых «доноров» и подчеркнута особая опасность использования для этих целей детей и людей из уязвимых групп населения.

В России в настоящее время различные аспекты деятельности в сфере трансплантологии регламентируются: Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г., законами «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 г., «О донорстве крови и ее компонентов» от 9 июня 1993 г., «Опогребении и похоронном деле» от 12 января 1996 г., Инструкцией о констатации смерти человека на основании диагноза смерти человека от 20 декабря 2001 г., Инструкцией по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий от 4 марта 2003 г.

Для уголовного права особый интерес представляет ст. 1 Закона «Отрансплантации органов и (или) тканей человека», в соответствии с которой органы и ткани человека исключены из сферы гражданского оборота, т. е. не могут быть предметом купли-продажи. Надо только учитывать, что уголовная ответственность за эти действия, а также за их рекламу (о чем говорится в ст.1 Закона) пока не установлена.

Органами и тканями человека, согласно ст. 2 того же Закона, признаются: сердце, легкое, почка, печень, костный мозг и другие органы и (или) ткани в соответствии с особым перечнем; органы, их части и ткани, имеющие отношение к воспроизводству человека, включающие в себя репродуктивные ткани (яйцеклетку, сперму, яичники, яички и эмбрионы); кровь и ее компоненты. К предмету рассматриваемого преступления следует отнести любые органы и ткани человека, в том числе и те, которые в соответствии со ст. 2 Закона не являются объектами трансплантации.

Потерпевшими от этого преступления могут быть любые лица, независимо от пола, возраста, состояния здоровья, в том числе и лица, находящиеся в состоянии клинической смерти.

Способ убийства на квалификацию не влияет. Учитывая, однако, то обстоятельство, что для трансплантации пригодны лишь относительно «свежие» органы и ткани, следует иметь в виду, что некоторые такие убийства камуфлируются под «безобидную» операцию или медицинский эксперимент. Жертва в этом случае сознательно вводится виновным в заблуждение. Поэтому получение от нее добровольного согласия на проведение такой операции или эксперимента не исключает ответственности убийцы по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК.

С объективной стороны совершение данного преступления должно рассматриваться, прежде всего, как процесс непосредственного извлечения органов и тканей из организма живого человека, когда физический вред потерпевшему причиняется в виде характерного нарушения анатомической целостности его тела – отнимается жизненно важный фрагмент организма, что с внутренней закономерностью обусловливает наступление биологической смерти человека, являясь ее необходимым условием.

Однако п. «м» ч. 2 ст. 105 УК должен вменяться и в тех случаях, когда цель посмертного удаления жизненно важного компонента организма лица обусловливает причинение виновным смерти потерпевшему иными способами – как путем действия (нанесение ударов по голове, отравление, удушение жертвы и т. п.), так и путем бездействия (неоказание реанимационной помощи пациенту)[292]292
  См.:Минекаева А. Ф.Религиозная ненависть или вражда как мотив совершения преступления: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 3.


[Закрыть].

Таким образом, квалификация содеянного по п. «м» ч. 2 ст. 105 УК должна производиться независимо от того, наступила ли смерть потерпевшего непосредственно в процессе изъятия у него органов или тканей, или он был умерщвлен любым другим способом с намерением виновного в последующем воспользоваться органами его тела.

В последнем случае, по мнению ряда исследователей (С. С. Тихонова, Н. Е. Крылова), действия виновных подлежат дополнительной квалификации по ст. 244 УК (надругательство над телами умерших). Нам такая квалификация кажется сомнительной. Во-первых, сам термин «надругательство» предполагает несколько иную психологическую окраску действий, производимых виновным с трупом, по сравнению с сугубо утилитарным подходом убийцы, производящим соответствующие манипуляции с телом жертвы, выбранной в качестве трансплантационного материала. Во-вторых, преступление, предусмотренное ст. 244 УК, может быть совершено только с прямым умыслом, в действиях же «убийц-трансплантологов» желание «надругаться» над потерпевшим отсутствует (волевой момент умысла у них характеризуется иным желанием – получить в свое распоряжение искомые органы или ткани).

Фактическое изъятие у убитого органов и тканей лежит за рамками данного состава. Преступление будет считаться оконченным с момента убийства потерпевшего с целью использования его органов или тканей, безотносительно к тому, реализована поставленная цель или нет.

С субъективной стороны анализируемое преступление предполагает наличие вины в виде только прямого умысла. Конститутивным признаком преступления является специальная цель – использование органов или тканей потерпевшего. Мотивами могут выступать корысть, желание использовать убитого как донора для спасения жизни другого человека, стремление осуществить научный эксперимент, сексуальные перверсии, религиозный фанатизм и др.

Цель использования органов или тканей потерпевшего в самом уголовном законе не конкретизируется. Следует поэтому согласиться с высказанным в литературе мнением, что рассматриваемое преступление в качестве цели предполагает не только изъятие сегментов человеческого тела для пересадки реципиенту, но и любую другую форму утилизации органов и тканей умершего. К ним предлагается отнести: каннибализм, половой фетишизм, использование фрагментов тела для изготовления консервированной продукции, как атрибут ритуальных действий и т. п.[293]293
  См.: Тихонова С. С. Прижизненное и посмертное донорство в Российской Федерации. СПб., 2002. С. 35–36; Крылова Н. Е. Указ. соч. С. 121.


[Закрыть]

Изъятие у потерпевшего органов или тканей с целью их последующей продажи, употребления в пищу, осуществления с ними иных корыстных действий влечет дополнительную квалификацию содеянного по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.

По мнению С. В. Бородина, убийство, предусмотренное п. «м» ч. 2 ст. 105 УК, в зависимости от мотивов и обстоятельств преступления может быть квалифицировано одновременно по п. «а», «в», «д», «ж», «з» ч. 2 той же статьи[294]294
  См.: Андреева Л. А. Указ. соч. С. 40.


[Закрыть]. С такой рекомендацией следует согласиться. Неясно только, почему в указанный перечень не попал п. «г» (убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности)? На наш взгляд, и этот пункт сочетаем с убийством в целях использования органов или тканей потерпевшего.

Субъектами рассматриваемого преступления могут быть любые лица. Учитывая, впрочем, специфический характер этого убийства, ими чаще всего выступают лица, обладающие познаниями в медицине.

Так, в апреле 2003 г. к уголовной ответственности за покушение на убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего была привлечена группа московских медиков. Они были задержаны в момент, когда готовились в операционной к изъятию почек у пациента О., который получил несовместимую с жизнью травму головного мозга. О чрезвычайной сложности расследования и рассмотрения дел этой категории говорит тот факт, что Московский городской суд дважды признавал врачей Л., П., Ш. и П-ка невиновными. Дважды Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменяла оправдательный приговор. Наконец, 21 декабря 2006 г. Президиум Верховного Суда РФ признал оправдательный приговор законным[295]295
  См.: Кондрашова Т. В. Указ. соч. С. 127.


[Закрыть].