Электронная библиотека » Коллектив Авторов » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 19 апреля 2016, 02:00


Автор книги: Коллектив Авторов


Жанр: Юриспруденция и право, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Шрифт:
- 100% +

До недавнего времени считалось, что УК РФ нужно дополнить разделом XIII «Толкование терминов». Легальное толкование, по идее, было призвано сократить квалификационные ошибки, вызванные неоднозначностью уголовно-правовой терминологии. Такие главы имеются в УК Республики Беларусь и в ряде зарубежных кодексов. Законодательная практика последних лет, когда по примеру международного уголовного права федеральные законы России начинаются с главы о разъяснении понятий, безусловно, положительна.

Между тем российские теоретики после всестороннего обсуждения проекта раздела XIII УК пришли к выводу, что, во-первых, многие толкования излишни ввиду их однозначного понимания в науке и на практике. Во-вторых, другие толкования укладываются в рамки действующих примечаний к нормам Кодекса. В-третьих, далеко не по всем понятиям у проектантов оказалось единство взглядов. Поэтому пришлось отказаться от идеи включения в УК раздела о толковании терминов. Форма такого толкования в примечаниях сегодня остается наиболее эффективной для УК РФ.

Итак: 1. Толкование уголовно-правовых норм есть неизбежный и важный способ правильного выбора статей УК для квалификации преступлений. Неизбежность толкования обусловлена либо неясностью закона, либо его устарелостью, либо появлением новых законов и иных нормативных актов, которые требуется системно истолковать.

2. Толкования Европейского Суда по правам человека, Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ – не носят нормативного характера. Судьи независимы и подчиняются только Конституции и УК РФ.

3. Толковательные постановления и определения Конституционного и Верховного судов РФ, противоречащие Конституции РФ и УК РФ, не учитываются при квалификации преступлений.

При квалификации возникают некоторые вопросы, связанные с темпоральным (временны́м) и территориальным действием закона. Общее правило известно: квалификация преступлений производится по действующему во время совершения деяния закону (ч. 1 ст. 9 УК).

Временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий (ч. 2 ст. 9 УК). При обсуждении в согласительной комиссии проекта УК нами высказывалось возражение против положения ч. 2 ст. 9 ввиду его неточности. Оно не распространяется на неосторожные преступления, которые криминализируются только при наступлении вредных последствий. Оно не согласуется с понятиями деяния, преступления в ст. 14, где деяние охватывает помимо действия (бездействия) общественно опасные последствия. Оно входит в коллизию с понятиями приготовления и покушения, при которых создаются условия совершения преступления и совершаются действия по выполнению состава преступления, но нет общественно опасных последствий. Оно создает базу для квалификационных ошибок при оценке малозначительных деяний и разграничении преступлений и проступков. Наконец, оно противоречит основаниям криминализации деяний, согласно которым главным криминообразующим элементом выступают общественно опасные последствия. Чтобы не создавать легальных условий для квалификационных ошибок, предлагалось вообще не включать ч. 2 ст. 9 в УК. Приведенные аргументы за десять лет действия УК не утратили актуальность.

Квалификация неосторожных преступлений производится по закону, действовавшему во время наступления общественно опасных последствий. Например, временем совершения преступлений, связанных с нарушением правил строительных работ, в результате чего произошли обрушения в Москве спортивного комплекса «Трансвааль», Басманного рынка, плавательных бассейнов аналогичной конструкции в других городах, является время наступления общественно опасных последствий. Без них нарушения правил строительных работ суть административные проступки. Таких нарушений правил транспортной, технической и т. п. безопасности в УК предусмотрено много, но при обязательном условии неосторожного причинения ими общественно опасных последствий.

При квалификации приготовления к преступлению временем его совершения являются не сами по себе приготовительные действия, ибо они лишены общественной опасности, а вместе с признаком прерывания их по не зависящим от лица обстоятельствам. Создавая условия для совершения тяжкого и особо тяжкого преступления, лицо еще может добровольно отказаться, и тогда в его действиях отсутствует приготовление к преступлению. Время приготовления к преступлению тоже зависит от предстоящего наступления последствий, которые вынужденно не последовали.

Аналогичны правила квалификации покушения на преступление по времени его совершения. Пока выполнение состава преступления, как бы длителен ни оказывался его процесс, не будет прервано до наступления общественно опасных последствий по не зависящим от лица обстоятельствам, квалифицировать содеянное по ч. 2 ст. 30 УК нельзя.

Квалификация малозначительных деяний и разграничение преступлений и проступков производятся по наступившим (или вынужденно не наступившим) общественно опасным последствиям. Без них время совершения действий (бездействия) безразлично для квалификации содеянного. А. Н. Игнатов обратил внимание на коллизионность ст. 8 УК об основаниях уголовной ответственности и ч. 2 ст. 9 УК. Временем совершения преступления следует считать время, когда в совершающемся деянии будут в наличии все признаки состава преступления. Поэтому если последствия не наступили, то состав отсутствует и нет оснований уголовной ответственности. Оснований нет, а преступление уже признается совершенным[98]98
  См.: Кострова М. Б. Концептуальная модель разъяснения терминов, используемых в Уголовном кодексе Российской Федерации // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. М., 2003.


[Закрыть]
. С учетом изложенного и ч. 2 ст. 9 УК надо толковать ограничительно.

Квалификационные вопросы возникают и при применении ст. 10 УК об обратной силе уголовного закона[99]99
  Там же. С. 1287.


[Закрыть]
. Квалификация деяния как преступления при его полной декриминализации может производиться лишь по ошибке. Такие ошибки встречались иногда в досудебной стадии производства по уголовному делу дознавателями и следователями, плохо знавшими об изменениях в УК, внесенных Федеральным законом от 8 декабря 2003 г., а раньше – в связи с принятием нового УК 1996 г.

Сложнее обстоит дело с квалификацией деяний, частично декриминализированных или сочетающих декриминализацию с криминализацией. В таких случаях полностью нормы нельзя признавать смягчающими. Квалификацию по новому или прежнему закону потребуется производить конкретно. При этом более мягкая общая санкция не учитывается в случаях криминализации деяний, прежде бывших непреступными. Например, в ст. 191 «Незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга» УК 1996 г. впервые включил в качестве предмета преступления жемчуг. Понятно, что независимо от смягчения санкции по данной статье квалифицировать оборот жемчуга по ст. 191 допустимо было лишь с 1 января 1997 г., когда Кодекс вошел в законную силу.

Наиболее обширная декриминализация произведена реформой от 8 декабря 2003 г. в отношении квалифицирующего признака «неоднократность». Утратила квалификационное значение «судимость». По нашему мнению, сделано это ошибочно и с точки зрения криминологиче ской обоснованности, и с точки зрения правил квалификации. Очевидно, на такое решение оказала влияние позиция проекта УК 1994 г. В пояснительной записке к нему авторы доказывали, что судимость и рецидив – это характеристики личности, потому в составы преступлений не входят и в квалификации не участвуют. Между тем личность преступника – это система морально-статусных, ролевых и психологических признаков. Она учитывается исключительно при индивидуализации наказания (ст. 60 УК), а не квалификации преступлений. Неоднократность – признак объективной стороны преступления. Судимость и рецидив принадлежат к специальному субъекту и объективной стороне, поэтому они участвуют в квалификации преступлений. Впервые совершенное преступление квалифицируется по совокупности с преступлением, совершенным неоднократно, лицом судимым или рецидивистом. Нарушение принципа запрета двойной ответственности (“nou bis in idem”) в такой квалификации отсутствует.

Конституционный Суд признал не противоречащим Конституции РФ уголовно-правовую квалификацию преступления и назначения за него наказания при наличии у лица, совершившего это преступление, непогашенной или не снятой судимости, поскольку по смыслу указанного положения не допускается повторное осуждение и наказание за преступление, за которое лицо уже было осуждено, а также двойной учет имеющейся у него судимости[100]100
  См.:Игнатов А.Одействии уголовного закона вовремени // Уголовное право. 2002. № 1. С. 14–15.


[Закрыть]
.

За годы, прошедшие после декриминализации многократности и судимости, ст. 10 УК об обратной силе уголовного закона позволила освободиться от более сурового наказания десяткам тысяч карманных, квартирных воров, фальшивомонетчиков, контрабандистов и др., уравняв их с лицами, впервые совершившими преступления. Нарушение принципа справедливости очевидно. Убеждены, что декриминализировать следовало лишь так называемую общую повторность, которая, действительно, влекла грубые квалификационные ошибки, когда осужденный за кражу, затем совершивший разбой, должен был отвечать за повторный разбой. Специальную повторность надо было сохранить как квалифицирующий признак соответствующих рецидивоопасных преступлений.

Вопросы квалификации возникают на практике и в связи с обратной силой законов других отраслей права и влиянием этого на квалифи кацию по бланкетным нормам УК. Конституционный Суд решил, что конституционный принцип об обратной силе уголовного закона распространяется на все отрасли права: «Декриминализация тех или иных деяний может осуществляться не только путем внесения соответствующих изменений в уголовное законодательство, но и путем отмены нормативных предписаний иной отраслевой принадлежности, к которым отсылали бланкетные нормы уголовного закона, либо ограничения объема уголовно-правового регулирования в результате признания какого-либо деяния не представляющим общественной опасности, свойственной именно преступлениям, и влекущим на данном основании административную или иную, более мягкую ответственность»[101]101
  См.: Судебная практика по уголовным делам Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации и Европейского суда по правам человека. С. 59–71.


[Закрыть]
.

В процитированном решении Конституционный Суд не рассмотрел вопрос о толковании уголовного закона при коллизии его с другими отраслями права. Верховный Суд обратился в Конституционный Суд с запросом о проверке конституционности ч. 1 ст. 228 УК. По мнению заявителя, содержащаяся в ней норма не соответствует ст. 54 Конституции, поскольку, предусматривая уголовную ответственность за незаконное приобретение или хранение без целей сбыта наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере, она тем самым препятствует применению введенной в действие с 1 июля 2002 г. ст. 6.8 КоАП, устанавливающей административную ответственность за незаконное приобретение либо хранение без цели сбыта наркотических средств без обозначения предельных размеров количества соответствующих средств или веществ.

Верховный Суд считал, что КоАП не смягчает и не устраняет уголовную ответственность за приобретение и хранение наркотических средств в крупном размере, что это не противоречит ст. 54 Конституции об обратной силе закона.

Конституционный Суд отказал в принятии к рассмотрению запроса Верховного Суда на том основании, что вопрос об оценке соответствия положений ч. 1 ст. 228 УК ст. 54 Конституции в связи с изменениями, внесенными в КоАП, фактически сводится к требованию о принятии Конституционным Судом решения о выборе нормы, подлежащей применению при квалификации противоправных деяний, подпадающих, по мнению Верховного Суда, под признаки нескольких правовых норм. Разрешение данного вопроса в компетенцию Конституционного Суда не входит[102]102
  Подробнее см.: Якубов А. Е. Обратная сила уголовного закона. СПб., 2003; Жалинский О. Обратная сила уголовного закона: правовые позиции Конституционного Суда РФ // Уголовное право. 2006,№ 4; Улицкий С. Я.Размышления о действии уголовного закона: Учебное пособие. Владивосток, 2003.


[Закрыть]
.

Определение Конституционного Суда, конечно, правильное. Однако квалификационные вопросы сохраняются. Норма какого кодекса или иного федерального закона должна применяться при коллизионности УК и иного законодательства? Применяться должна норма по предмету регулирования. Нарушение порядка оборота наркотических средств регламентируют и УК, и КоАП. Однако они неколлизионны. УК запрещает оборот наркотиков без цели сбыта в крупном размере (ч. 1 ст. 228); ст. 6.8 КоАП – не в крупном, хотя о размере вообще не упоминает. Отсюда следует, что величина размера ущерба порядку оборота наркотиков, определяемая размером предмета – наркотических средств и психотропных веществ, является разграничительным признаком. Нормы УК и КоАП о наркотиках бланкетны, отсылают к постановлению Правительства о перечне запрещенных наркотических средств, в котором определяются и величины, признаваемые крупным размером. Оно и определяет те самые границы преступления и административного проступка.

Криминализация и декриминализация правонарушений, к которым в бланкетных статьях отсылает УК, влияют на решение вопроса об обратной силе уголовного закона. Статья 10 УК не содержит рекомендаций на этот счет. Однако очевидно, что если, например, Федеральный закон «Об оружии» запретил к обороту или, наоборот, разрешил оборот того или иного оружия, бланкетность уголовно-правовой нормы обязывает УК при квалификации деяний следовать предписанию Закона об оружии.

Вопрос о квалификации общественно опасных последствий возникал на практике до 1 января 2004 г., когда вместо МРОТ они стали измеряться в рублях. Квалификация по бланкетным нормам при изменениях МРОТ также должна была подчиняться требованию ст. 10 об обратной силе уголовного закона.

Таким образом, все изменения в сторону полной или частичной декриминализации деяний, произведенной в диспозициях норм УК, оцениваются при квалификации как действующие с момента уголовно наказуемого приготовления и покушения.

Обратная сила закона при квалификации носит абсолютный характер, распространяется на все без исключения диспозиции норм УК, в том числе на бланкетные и промежуточные.

Квалификационные аспекты территориального действия УК связаны, в частности, с оценкой: а) действий, совершенных на территории РФ, последствия от которых наступили за пределами России; б) действий, совершенных в группе преступлений транснационального характера; в) преступлений, совершенных в группе с участием российских и иностранных граждан за пределами РФ; г) преступлений, совершенных российскими гражданами на иностранных морских судах.

Квалификация деяний, начатых на территории России и завершившихся на территории другого государства, зависит от того, интересам какого государства причинен ущерб. Такие преступления совершаются чаще всего путем использования компьютерных технологий. В известном деле В. Леви еще до принятия УК 1996 г. виновный посредством компьютерных махинаций похитил в Ситибанке 400 тыс. долларов. Хищение, начатое в России, завершилось в США. Тогда еще не было норм в УК о компьютерных преступлениях. Материальный ущерб был причинен американскому банку. Поэтому деяние В. Леви не могло быть квалифицировано по УК РСФСР. Договор об экстрадиции между РФ и США не был тогда заключен. Когда В. Леви оказался на территории Англии, он был экстрадирован в США и осужден на довольно короткий срок. О его соучастниках информация не поступала.

После 1 января 1997 г., когда вступил в силу УК РФ с главой 28 «Преступления в сфере компьютерной информации», действия лиц, использующих хакеров для совершения преступлений против другого государства, квалифицируются по статьям данной главы, поскольку территориально деяния совершены в России. Ущерб другому государству подлежит квалификации по УК этого государства. Если имеется договор об экстрадиции, такое лицо можно выдать этому государству с соблюдением правила экстрадиции – выдаваемый субъект совершил преступление, наказуемое свыше двух лет лишения свободы и за это преступление в законодательстве запрашивающего государства не предусмотрена смертная казнь.

Так, по уголовным законам США должны квалифицироваться действия новосибирских «киберумельцев», которые вымогали доллары у одного из банков, обещая ему помочь в усовершенствовании системы компьютерной безопасности. Американские спецслужбы вычислили их компьютер и заблокировали его. Российские правоохранительные органы вначале квалифицировали такие действия как нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ). Однако такая квалификация неверна, ибо преступление не может рассматриваться как личная или семейная тайна. Сомнительна и квалификация их действий по статьям главы 28 «Преступления в сфере компьютерной информации». УК РФ охраняет интересы России. Объект компьютерных преступлений – информационная безопасность на территории Российской Федерации. Отсюда сайты, которые взламывают компьютерные преступники, должны принадлежать российским пользователям.

Иная квалификация действий порнокомпьютерщиков. Продавая порнографические материалы через Интернет за границу, они должны отвечать за изготовление, распространение и рекламирование порнографических материалов по ст. 242 УК РФ, так как эти действия приносят ущерб и российским пользователям Интернета. За порнографию они подлежат также ответственности по иностранным уголовным законам.

Вопрос о территориальной квалификации преступлений возникает и по «словесным» преступлениям типа «призывов», «подстрекательств» через СМИ. Так, в марте 2006 г. Генеральная прокуратура РФ сделала запрос о выдаче России Б. Березовского, получившего под другой фамилией – Еленин – политическое убежище в Англии. Ему предъявляется обвинение по ст. 278 УК за совершение действий, направленных на насильственный захват власти. Государственное преступление совершено вне пределов РФ, но направлено против основ государственной безопасности исключительно России. Квалификация – по правилу гражданства, а если оно утрачено, то по правилам ч. 3 ст. 12 УК РФ.

Квалификация преступлений транснационального характера, коль скоро ратифицированная 29 апреля 2004 г. Госдумой Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности не имплементирована в УК, может проводиться лишь по нормам об организованной группе (ч. 3 ст. 35) и преступном сообществе (ч. 5 ст. 35, ст. 210 УК). Напомним, что Конвенция к преступлениям транснационального характера относит четыре вида: а) совершенное более чем в одном государстве; б) совершенное в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля имеет место в другом государстве; в) совершенное в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, которая осуществляет преступную деятельность более чем в одном государстве; г) совершенное в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве.

Преступное сообщество признается таковым, если нацелено на совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Названная Конвенция ООН признает «серьезными преступлениями», которые могут считаться имеющими транснациональный характер, если за них предусмотрено наказание свыше четырех лет лишения свободы. Отсюда следует, что те умышленные преступления средней тяжести, а также тяжкие и особо тяжкие преступления, которые совершены организованными преступниками, также могут признаваться имеющими транснациональный характер. Но каким образом отразить это в квалификации? Организованная группа Кодексом оценивается как квалифицирующий признак преступлений. Получается, что в квалификации транснациональный характер преступлений вопреки Конвенции не учитывается, как и при индивидуализации наказания по п. «в» ст. 63 УК, ибо перечень таких обстоятельств исчерпывающий. Все это не согласуется с положением Конституции о том, что «нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотрены законом, то применяются правила международного договора».

Транснациональный характер, согласно Конвенции, носят и преступления, совершаемые на территориях России и других государств СНГ. Однако из-за того, что ратифицированная Конвенция не имплементирована в УК, при квалификации и наказании ее предписания не могут быть реализованы российским правосудием.

Кризис российского морского флота привел к тому, что моряки вынуждены наниматься на работу в экипажи иностранных судов. При совершении ими преступлений встает вопрос о квалификационном аспекте «правила флага». Как известно, это правило гласит, что применяется уголовное законодательство государства, под флагом которого следует судно, исключая военные корабли; в территориальных водах – юрисдикция соответствующего государства. Имели место случаи, когда экипаж из российских моряков, по контракту плавающих на судах (например, под Либерийским флагом), арестовывался за провоз якобы контрабанды оружия. По какому УК должны квалифицироваться деяния российских граждан? Ответ: в открытом море по УК РФ, в территориальных водах – по УК соответствующего государства. Правило гражданства в этих случаях неприменимо. Остается лишь просить об экстрадиции для осуждения или исполнения наказания российских граждан в России. При этом еще должны соблюдаться правила Европейской Конвенции 1999 г. об экстрадиции, ратифицированной Россией, о том, что инкриминируемые деяния являются преступлением в обоих государствах, что они наказываются лишением свободы свыше двух лет и что за них не предусмотрена санкция в виде смертной казни. В случаях с мусульманскими работодателями эти вопросы решать не просто, ибо российское и мусульманское уголовное право существенно различаются.

Таким образом: 1. Территориальные проблемы квалификации преступлений в связи с глобализацией преступности в мире сосредоточены в уголовно-правовой оценке транснациональных преступлений. Соответствующий Конституции РФ вариант их решения заключается в дополнении УК РФ разделом XIII «Преступления против мира и безопасности человечества и транснациональные преступления». В главу 35 необходимо поместить нормы о транснациональных преступлениях.

2. До имплементации в УК РФ Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности тяжкие и особо тяжкие преступления транснационального характера, по определению их Конвенцией, надлежит квалифицировать по совокупности соответствующих преступлений и ст. 210 УК (преступное сообщество).

3. Транснациональный характер преступлений средней тяжести, совершенных организованными группами, ни при их квалификации, ни при индивидуализации наказания за них учтен быть не может.

4. Гражданство субъектов организованных преступных групп и преступных сообществ не принимается во внимание при квалификации транснациональных преступлений. Вопрос о государстве, которое будет рассматривать дело о соответствующих транснациональных организованных преступлениях, решается по договоренности заинтересованных сторон.

5. Преступные деяния российских граждан в составе экипажей иностранных судов квалифицируются на общих основаниях, а именно: в открытом море – по уголовным законам порта приписки судна, о чем свидетельствует флаг корабля, в территориальных водах – по законам соответствующего государства.

Квалификация преступлений по бланкетным нормам УК. Бланкетная диспозиция уголовно-правовой нормы характеризуется законодательной отсылкой к другим отраслям права. Такая конструкция статей УК неизбежна и необходима для охвата тех или иных меняющихся по опасности элементов составов преступлений. В Общей части УК на 1 января 2006 г. их не более десяти. В Особенной части на них приходится 65 % статей. И процесс «бланкетизации» Кодекса все более интенсифицируется по мере развития системы законодательства, отражающей усложнение регулируемых общественных отношений. Прочно наметившаяся тенденция формулирования норм различных отраслей права в кодексах весьма положительна. Она намного облегчает квалификацию преступлений по бланкетным уголовно-правовым нормам, которые отсылают к достаточно четко кодифицированным кодексам – Гражданскому, Административному, Таможенному, Бюджетному, Налоговому, Земельному, Семейному и др.

Сложнее обстоит дело с квалификацией по бланкетным нормам, отсылающим к некодифицированным и другим подзаконным актам, нередко противоречивым и труднодоступным для правоприменителя (различные инструкции, приказы, правила, положения, издаваемые органами исполнительной власти). В публикациях называлась цифра в 100 тыс. такого рода подзаконных актов[103]103
  Там же. С. 18.


[Закрыть]
. Более всего таких норм в главе 33 УК «Преступления против военной службы»[104]104
  См.: Судебная практика по уголовным делам. С. 750–751.


[Закрыть]
. Нет нужды доказывать, насколько это затрудняет правильную квалификацию преступлений.

В большинстве зарубежных правовых систем уголовное право подразделяется на два вида: кодифицированное и некодифицированное. Первое представлено уголовными кодексами, второе – дополнительным некодифицированным законодательством. В ФРГ, например, Strafrecht (уголовное право) подразделяется на Stafgesetzbuch (уголовный кодекс) и Nebengesetzen (дополнительные законы). Некодифицированное уголовное право как раз включает бланкетные уголовно-правовые нормы. Помещаются они не в систематизированном законе, а в бесчисленных законах о земле, атомной энергии и т. д. и т. п. Такая система уголовного права не отвечает принципам “Nullum crimen sine lege” и “Nullum crimen sine culpa”.

В Великобритании вообще отсутствует Уголовный кодекс, как и Конституция. Во Франции уголовные законы издают органы исполнительной власти (ордонансы). Англосаксонская система судебных прецедентов продолжает действовать в США и Канаде при наличии достаточно развитого кодифицированного уголовного законодательства. В дискуссиях с коллегами из ФРГ выяснилось, что они в принципе не допускают полную кодификацию уголовного законодательства ввиду его обширной бланкетности. И удивляются, как российскому уголовному праву удается следовать правилу полной кодификации. Между тем проблема не так уж сложна. Чтобы процесс бланкетизации не размывал границ преступлений и проступков, надо четко фиксировать в диспозициях норм УК криминообразующие признаки.

При квалификации преступлений по бланкетным нормам первое условие ее правильности – установление федерального статуса нормы, к которой отсылает УК.

Федеральный статус нормы, согласно Конституции, относится к системе федерального законодательства. Административное, налоговое и другое законодательство находятся в совместном ведении Федерации и субъектов Федерации (ст. 71 и 72 Конституции). Квалификация преступлений осуществляется по федеральным законам иных отраслей права.

При толковании бланкетных норм УК для правильной квалификации по ним бланкетные признаки оцениваются не изолированно, а в системной взаимосвязи с криминообразующими признаками преступлений, и прежде всего с учетом характера их общественной опасности.

Как известно, характер общественной опасности преступления определяется объектом, содержанием ущерба, формой вины и такими способами действия (бездействия), как насилие, обман, группа, использование служебного положения. Если тот или иной бланкетный признак в трактовке другого отраслевого права не укладывается в характер общественной опасности деяния, то он не должен учитываться в квалификации преступления. Коллизионность исчезнет, если УК, употребляя понятия других отраслей права в ином понимании, оговорит это в примечании к статье либо при описании состава в диспозиции нормы. Например, в примечании 3 к ст. 158 (кража) содержится понятие жилища, которое отличается от трактовки его в Жилищном кодексе.

Вопрос о мере обязательности для квалификации по бланкетным статьям УК предписаний других отраслей права решается доктринальными толкователями по-разному. Одни ученые при коллизионности отдают приоритет УК. Другие считают их равнозначными. Так, Л. В. Иногамова-Хегай пишет, что, когда деяние одновременно нарушает нормы и уголовного и административного права, имеет место «параллельная противоправность»[105]105
  Подробнее см.: Энциклопедия уголовного права. Т. 1. СПб., 2005. С. 393.


[Закрыть]
. Н. Н. Пикуров говорит в таких случаях о «смешанной противоправности»[106]106
  См.: Военно-уголовное законодательство Российской Федерации. Научно-практический комментарий. М., 2004.


[Закрыть]
. А. В. Наумов считает, что «изменение уголовно-правового запрета может происходить и без изменения уголовного закона как такового, а в связи с изменением нормативных актов других отраслей права»[107]107
  Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций. Общая часть. М., 2004. Т. 1. С. 249.


[Закрыть]
.

Полагаем, что ни «параллельной», ни «смешанной» противоправностью нормы УК, по которым только и производится квалификация преступлений, не обладают. Часть 1 ст. 14 УК определяет противоправность преступления достаточно ясно – «деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». Исключительно УК «определяет, какие опасные для лица, общества или государства деяния признаются преступлениями, и устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений» (ч. 2 ст. 2 УК РФ).

Что касается изменений уголовно-правового запрета в бланкетных нормах, то изменяется та его часть, которая отсылает к иным нормам законодательства, например к предмету (оружие, наркотические средства) или правилам безопасности. В отдельных случаях они, действительно, способны привести к декриминализации. Например, если то или иное оружие соответствующим законодательством перестало быть запрещенным, значит, в этой части ст. 222 УК окажется декриминализированной. Аналогично положение с криминализацией бланкетного признака состава с учетом ст. 10 УК об обратной силе закона.

Законодательные конструкции в УК о бланкетности имеют несколько разновидностей. Наиболее распространены указания в диспозициях норм Особенной части УК на нарушения тех или иных правил, например правил дорожной безопасности, правил техники безопасности, правил ядерной безопасности и пр. Если те или иные правила соответствующим отраслевым законом отменены, то их нарушение, понятно, при квалификации деяний не учитывается. Нереальна отмена всех правил безопасности, поэтому квалификация проводится обычным порядком с обязательным указанием на эти правила – пункт, часть, статья соответствующего нормативного правового акта. Гипотетически можно представить, что нарушение тех или иных правил перестало быть незаконным полностью, тогда уголовно-правовая норма отменяется, бланкетное преступление декриминализируется.

Другой вариант формулировки бланкетности – указание в диспозиции на «незаконность» и «неправомерность» тех или иных действий (бездействия). Она толкуется как существование законных, правомерных действий, и потому надлежит найти нормативное предписание об этом, сослаться на него при квалификации преступлений. Например, ч. 1 ст. 328 УК предусматривает наказание за уклонение от призыва на военную службу при отсутствии законных оснований от освобождения от этой службы. Как известно, эти основания весьма изменчивы. К 2008 г. планируется служба по призыву на срок в 1,5 года, позже – в 1 год и, наконец, замена призыва в армию контрактной и альтернативной службой. Уполномоченный по правам человека РФ В. Лукин полагает, что служба в армии должна начинаться с 20 лет. Отсюда квалификация по ст. 328 УК зависит от законных оснований для освобождения от службы в армии на момент уклонения от нее. При этом с начала уклонения до завершения этого длящегося преступления нельзя забывать об обратной силе уголовного закона. Она распространяется вплоть до погашения и снятия судимости.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации