Текст книги "Полный курс уголовного права. Том IV. Преступления против общественной безопасности"

Общественная опасность данного преступления выражается в том, что заведомо ложное сообщение нарушает нормальный ритм жизни общества и государства, вносит элементы дезорганизации в деятельность предприятий, учреждений, нарушает работу транспорта, порождает ложные слухи, панику среди населения. Совершение данного деяния влечет за собой создание экстремальной ситуации в связи с введением в действие соответствующих сил и средств по предупреждению и устранению последствий актов терроризма, отвлекает определенные силы правоохранительных органов от выполнения своих прямых обязанностей, сопряжено с ограничением прав личности, наконец, связано с причинением значительного материального ущерба.

Так, например, в больницу скорой медицинской помощи г. Воронежа позвонил неизвестный и сообщил, что через три с половиной часа девятиэтажное здание клиники «взлетит на воздух». Сразу же после этого из здания было эвакуировано более 800 больных, из которых 172 находились в тяжелом состоянии. Врачи были вынуждены прервать несколько сложных операций. Не получив своевременной качественной помощи, один из госпитализированных скончался. А какими единицами измерения можно оценить ущерб от сообщения о заминировании аэропорта «Внуково-1», когда на протяжении четырех часов работа аэропорта была парализована (эвакуированы все пассажиры и обслуживающий персонал из здания, задержаны десятки рейсов самолетов), либо сообщение анонима о том, что в зале ожидания Курского вокзала г. Москвы лежит бомба, которая взорвется через 35 минут после сообщения? До введения в УК РСФСР 1960 г. ст. 213⁴ ответственность за заведомо ложное сообщение наступала по ст. 206 как за хулиганство, что не отражало в полном объеме сущность данного преступления.

Объект преступления – совокупность общественных отношений, регламентирующих основы (коренные интересы) обеспечения безопасных условий существования общества.

Объективная сторона анализируемого преступления выражается только в активной форме поведения – совершении действий. Содержанием этих действий является доведение до сведения определенных лиц или организаций заведомо ложных сведений об акте терроризма. Формы доведения (по телефону, в виде письма, через средства массовой информации, компьютерную связь и т. д.) на квалификацию не влияют. Адресатом сведений могут быть как организации и учреждения, обязанные по роду службы реагировать на такие сообщения (органы власти, правоохранительные органы и т. д.), так и иные организации, например, те, где якобы предстоит акт терроризма, либо даже отдельные граждане (работники предприятий и учреждений, пассажиры транспорта, жители домов, в месте нахождения которых якобы предполагается совершение акта терроризма).

Заведомо ложное сообщение должно содержать не любую информацию, а именно сведения о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий (содержание этих понятий было подробно рассмотрено при анализе терроризма). Законодатель именует данное преступление как заведомо ложное сообщение об акте терроризма, но в диспозиции статьи не указывает на совершение взрыва, поджога или иных действий как носящих террористический характер[62]62
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 6.


[Закрыть]. Поэтому направленность соответствующих действий должна устанавливаться с учетом признаков терроризма, предусмотренных ст. 205 УК РФ. Отсюда, коль скоро обязательным признаком терроризма является специальная цель, в сообщении также должна отражаться специальная цель псевдотерроризма. Если в сообщении говорится об иных целях (уничтожение имущества, месть, хулиганство и т. п.), то содеянное не образует заведомо ложного сообщения об акте терроризма и, следовательно, квалифицироваться такие действия должны по иным статьям УК – о хулиганстве, заведомо ложном доносе и т. п.

В содержание сообщения может включаться информация как о готовящемся, так и совершаемом акте терроризма, о конкретных исполнителях акции, месте и времени совершения акта терроризма, но оно может быть и более общего характера. Данные обстоятельства не влияют на квалификацию преступления. Оконченным сообщение о заведомо ложном акте терроризма будет с момента доведения соответствующих сведений до адресата. Действия лица, пресеченные на стадии отправки сообщения, образуют покушение на данное преступление.

С субъективной стороны данное преступление характеризуется виной в форме прямого умысла. Обязательным условием ответственности является заведомость ложности сообщения. Виновное лицо должно сознавать, что основные факты, изложенные в сообщении, либо все сообщение в целом не соответствуют действительности. В случаях добросовестного заблуждения или неверной оценки имеющейся информации действия лица не подлежат квалификации по ст. 207 УК. В законе не предусматриваются в качестве обязательных какие-либо мотивы и цели совершения преступления, следовательно, на квалификацию они не влияют. Они могут совпадать с побуждениями, предусмотренными в ст. 205, но могут быть и иными (из озорства, хулиганства, мести, с целью отвлечения внимания от чего-либо и т. д.). Так, например, боясь получить при пересдаче экзамена по одному из предметов очередную неудовлетворительную оценку, студентка одного из московских вузов И. в назначенные для сдачи экзамена сроки звонила в вуз и сообщала о подложенной в здание мине. Экзамен, конечно, переносился на другое время.

Субъектом данного преступления является вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста.

Норма об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем появилась в уголовном законодательстве нашего государства в 1995 г. Криминализационным поводом для законодателя в данном случае послужили события в Чечне и, в частности, деятельность возглавляемых Д. Дудаевым вооруженных формирований. Материальным основанием криминализации анализируемого деяния явилась высокая общественная опасность функционирования в государстве неконтролируемых органами власти вооруженных формирований. Деятельность таких формирований нарушает стабильность и равновесие между различными ветвями и уровнями власти, создает угрозу неконституционного, насильственного разрешения проблем государственного строительства и власти, а неконтролируемые действия значительного числа вооруженных людей порождают социальную напряженность в обществе, содержат в себе потенциально высокую возможность причинения вреда личности, человеческих жертв, серьезного материального ущерба.

Для защиты интересов государства, общества, жизни, здоровья и прав граждан могут создаваться специальные вооруженные структуры. Однако основы и организация их деятельности, полномочия органов государственной власти по осуществлению контроля и надзора за функционированием этих структур должны определяться федеральными законами. Такой механизм предусмотрен во избежание функционирования неконтролируемых вооруженных формирований. В настоящее время существует ряд законов, которые подробным образом регламентируют полномочия, направления деятельности, силы и средства соответствующих вооруженных формирований. К ним относятся Федеральные законы: от 24 июля 1993 г. «О федеральных органах налоговой полиции»; от 18 апреля 1991 г. «О милиции»; от 11 марта 1992 г. «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации»; от 25 декабря 1996 г. «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации»; от 3 апреля 1995 г. «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации»; от 31 мая 1996 г. «Об обороне»[63]63
  Среди ученых в области уголовного права неоднократно отмечалось противоречие между наименованием данной статьи и признаками, сформулированными в диспозиции нормы, где не оговаривается, что имеются в виду лишь деяния террористической направленности (см., например: Куликова Г. Л. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма: уголовно-правовое и криминологическое исследование. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2006)


[Закрыть].

Так, в соответствии со ст. 10 Федерального закона «Об обороне» и ст. 1 Федерального закона «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации» Вооруженные силы Российской Федерации являются государственной военной организацией, составляющей основу обороны Российской Федерации, а органы федеральной службы безопасности являются составной частью сил обеспечения безопасности Российской Федерации и в пределах предоставленных им полномочий обеспечивают безопасность личности, общества и государства. В п. 9 ст. 1 Федерального закона «Об обороне» прямо сформулирован запрет на создание иных военизированных организаций: «Создание и существование формирований, имеющих военную организацию или вооружение и военную технику либо в которых предусматривается прохождение военной службы, не предусмотренных федеральными законами, запрещаются и преследуются по закону».

В диспозиции ст. 208 УК говорится о действиях, направленных на создание и функционирование определенного формирования. Само понятие формирования в законе не дается, однако указывается на примерный перечень его разновидностей – объединение, отряд, дружина или иная группа. По мнению П. В. Агапова и А. Г. Хлебушкина, формирование должно обладать признаком устойчивости и, следовательно, относиться к организованной группе[64]64
  См.: Агапов П. В., Хлебушкин А. Г. Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем: политико-правовой, криминологическийи уголовно-правовой анализ. М., 2005. С. 114.


[Закрыть]. Другие авторы понимают под формированием воинскую часть или близкую к ней по своим основным параметрам (количеству членов, вооруженности, дисциплине и подготовленности к ведению боевых операций) вооруженную организацию[65]65
  См.: Мальцев В. Ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем // Российская юстиция.1999. № 2. С. 44. – О признаках воинского подразделения (внутренней структуре, основанной на подчиненности и распределении обязанностей, относительной устойчивости, дисциплине и профессиональной подготовленности участников) говоритиС.У. Дикаев (см.:ДикаевС. У.Указ. соч. С.425), иФ. А. Узбеков (см.: Узбеков Ф. А. Уголовно-правовые аспекты ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 18).


[Закрыть]. Полагаем, что такое понимание содержания формирования представляется слишком узким. Воинская часть – формирование достаточно крупное, и его численность может насчитывать 300 и более лиц. Что же каса ется требования подготовленности к боевым операциям, то реально оно применимо лишь к высокопрофессиональным объединениям. Но как быть, если это будет менее масштабное явление – боевая дружина или иная незначительная по численности группировка? В самом законе не определяется минимально необходимое число членов группировки для признания ее формированием. По мнению А. В. Павлинова, незаконное вооруженное формирование могут составлять и 3–4 человека во главе с командиром, а С. У. Дикаев минимальную границу определяет самым малым первичным звеном воинской части (отделение – 10 человек)[66]66
  См.: Ведомости Съезда н/д и ВС РФ. 1993. № 29. Ст. 1114; 1991. № 16. Ст. 503; СЗ РФ. 1997. № 6. Ст. 711; 1995. № 15. Ст. 1269; 1996. № 23.


[Закрыть].

Вместе с тем некоторые изменения в законодательстве позволяют сделать определенные выводы. Дело в том, что в отличие от старой редакции в новом УК вместо обобщающего термина «формирование» появился другой термин – «иная группа» – более привычный и определенный для уголовного права.

Действительно, формирование – это вновь созданный, составленный, организованный коллектив, воинская часть и т. п. Диапазон численности состава формирования может быть достаточно широким и различаться в десятки раз. Представляется, что именно с учетом данного обстоятельства законодатель и употребляет различные по объему понятия – объединение, отряд, дружина, иная группа. Однако это должно быть действительно организованное формирование: с определенной дисциплиной, управлением и подчиненностью, распределением обязанностей среди членов формирования, своими внутренними нормами поведения и санкциями за их нарушение, формализованными отношениями и общими отличительными признаками (формой, опознавательными знаками и т. д.). Полагаем, что каких-либо однозначных численных критериев незаконного формирования выделить невозможно, поэтому решение в каждом конкретном случае должно приниматься с учетом всех обстоятельств дела. Именоваться такие формирования могут по-разному, в том числе и созвучно с законными вооруженными формированиями.

Обязательным признаком незаконного формирования является его вооруженность. На наш взгляд, вооруженность означает наличие в формировании оружия в соответствии со штатным расписанием и установленными для него нормами. Количество единиц оружия и его виды определяются в зависимости от поставленных перед формированием задач по осуществлению соответствующей деятельности в необходимом объеме. Полагаем, что признаки вооруженности формирования и банды между собой различаются. Для формирования недостаточно одной единицы оружия, поскольку в этом случае оно будет не в состоянии решить свои задачи. Поэтому речь и идет о вооруженности формирования в целом как определенной боевой единицы (по штатному расписанию). В то время как для банды достаточно и одной единицы оружия, принадлежащего конкретному члену банды[67]67
  См.: Павлинов А. В. Уголовно-правовые средства борьбы с организацией незаконного вооруженного формирования или участия в нем. Автореф. дис.…канд. юрид. наук. М.,1998. С. 14; Дикаев С. У. Указ. соч. С. 426.


[Закрыть].

Оружие – это устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели. Оно может быть огнестрельным (винтовки, карабины, пистолеты, автоматы, охотничьи ружья и т. д.), холодным (кинжалы, штыки, кастеты, нунчаки, кистени и т. д.), метательным (метательные ножи, арбалеты и т. п.) или газовым (пистолеты и револьверы), вне зависимости от того, является ли оно заводским или самодельным[68]68
  См.: Федеральный закон РФ от 13 ноября 1996 г. «Об оружии»; постановление Пленума Верховного СудаРФот12марта 2002 г. «О судебной практике и делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» (в редакции от 6 февраля 2007 г.).


[Закрыть].

Вооруженными формирования следует признавать и тогда, когда они оснащены боевыми припасами (снаряды и мины, гранаты, авиабомбы, все виды патронов к стрелковому огнестрельному оружию и т. д.), взрывчатыми веществами (тротил, аммониты, пластиты, эластиты, дымный и бездымный порох, твердое ракетное топливо и т. п.) или взрывными устройствами. Что же касается механических распылителей, аэрозольных и других устройств, снаряженных слезоточивыми или раздражающими веществами, разрешенными к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации, электрошоковых устройств и искровых разрядников отечественного производства, имеющих выходные параметры, соответствующие требованиям государственных стандартов Российской Федерации и нормам Министерства здравоохранения Российской Федерации, а также пневматического оружия с дульной энергией не более 7,5 Дж и калибра до 4,5 мм включительно, то поскольку для их приобретения не требуется соответствующей лицензии и они не подлежат регистрации, следовательно, их нельзя рассматривать в качестве оружия в смысле данной статьи. Вместе с тем, когда для определе ния характера предметов требуются специальные познания, по делу необходимо проведение соответствующей экспертизы.

Объект преступления – совокупность общественных отношений, регламентирующих основы (коренные интересы) обеспечения безопасных условий существования общества.

С объективной стороны данное преступление может быть совершено только путем активных действий, направленных на создание незаконного вооруженного формирования, руководство этим формированием или его финансирование (ч. 1) или участие в его деятельности (ч. 2). В отличие от УК РСФСР 1960 г. в УК РФ ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем дифференцируется в зависимости от выполняемой лицом функции. Данное обстоятельство имеет принципиальное значение, поскольку оно позволяет правильно оценить характер и степень общественной опасности содеянного и в соответствии с этим назначить справедливое наказание.

Незаконность формирования определяется в ст. 208 УК как непредусмотренность его федеральным законом. Незаконными следует признавать формирования как не имеющие нормативной базы своего появления, так и создаваемые на основе нормативных актов, не являющихся федеральными законами (законов, постановлений и распоряжений органов власти и управления субъектов федерации, решений органов местного самоуправления, а также указов и распоряжений президента, постановлений и распоряжений федеральных органов исполнительной власти).

Под созданием как элементом объективной стороны следует понимать любые действия, результатом которых стала организация незаконного вооруженного формирования. Организационная деятельность может выражаться в принятии решения о создании формирования и издании в связи с этим соответствующих нормативных актов, разработке структуры формирования и утверждении штатного расписания, подборе кадров, назначении лиц, ответственных за конкретные участки деятельности формирования, решении вопросов финансирования, материального обеспечения необходимыми ресурсами и т. д. Как частный случай создания формирования следует рассматривать и реорганизацию законно действующего формирования в незаконное, например, из охранно-сыскных агентств или народных дружин – в группировки, фактические цели деятельности которых принципиально меняются.

Под руководством вооруженными формированиями следует понимать определение деятельности уже созданного формирования. Это может выражаться в форме издания приказов и распоряжений по текущим вопросам и осуществления контроля за их исполнением, осуществления кадровой политики, решения финансовых вопросов, вопросов взаимоотношений с органами власти и управления, руководства проведением конкретных операций и т. д.

Финансирование формирования означает предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации, подготовки или совершения преступлений, предусмотренных планами формирования, либо для обеспечения деятельности незаконного вооруженного формирования.

Участие в незаконном вооруженном формировании выражается во вступлении в данное формирование и выполнении вытекающих из этого факта любых действий в соответствии с планами и задачами деятельности формирования (членство или служба в формировании, осуществление патрулирования или дежурства, выполнение разовых поручений или каких-либо работ, связанных с хозяйственным обеспечением деятельности формирования, и т. д.). Виновное лицо, которое не является членом формирования, однако оказывает ему содействие путем, например, предоставления технических средств, вербовки новых членов, финансового обеспечения и т. п., привлекается к ответственности за пособничество организации незаконного вооруженного формирования или участие в нем.

С точки зрения законодательной конструкции организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем сформулированы по типу усеченного состава преступления. Такая конструкция обычно применяется в случаях повышенной общественной опасности конкретного преступления. Следовательно, ответственность за оконченное преступление должна наступать уже в случае создания незаконного вооруженного формирования. Для лиц, которые не принимали участия в создании такого формирования, ответственность наступает с момента выполнения каких-либо действий по руководству таким формированием либо по участию в нем. То обстоятельство, что формирование или его члены не успели совершить в соответствии с целями деятельности формирования какие-либо акции, на квалификацию влияния оказывать не должно. Действия, направленные на создание незаконного вооруженного формирования, но не завершившиеся его созданием по причинам, не зависящим от виновного, должны квалифицироваться как покушение на создание незаконного вооруженного формирования. Лицо, давшее согласие на участие в деятельности формирования, но не успевшее приступить к исполнению обязанностей члена формирования, также привлекается к ответственности за покушение на преступление.

С субъективной стороны организация незаконного вооруженного формирования характеризуется прямым умыслом. Создатели и руководители соответствующего формирования сознают, что они организуют и руководят незаконным вооруженным формированием, предвидят возможность или неизбежность наступления в результате их действий определенных общественно опасных последствий и желают их наступления. Участник формирования сознает, что он принимает участие в деятельности незаконного вооруженного формирования, предвидит возможность или неизбежность наступления в результате этого общественно опасных последствий и желает их наступления. В случаях участия в деятельности формирования при отсутствии сознания его незаконности (добросовестного заблуждения законности действий) со стороны соответствующего лица оно не может привлекаться к ответственности по ст. 208 УК.

Законодатель определяет преступность организации вооруженного формирования именно через незаконность его образования. Относительно целей, с которыми создается вооруженное формирование, в законе не содержится каких-либо указаний, и следовательно, они не являются конститутивными признаками преступления. В литературе было высказано мнение, что цели деятельности на квалификацию преступления не влияют[69]69
  П. В. Агапови А.Г. Хлебушкин считают, что оружие и взрывные устройства должны быть у большинства участников незаконного вооруженного формирования (см.: Агапов П. В., Хлебушкин А. Г. Указ. соч. С. 116).


[Закрыть]. П. В. Агапов и А. Г. Хлебушкин считают, что незаконные вооруженные формирования могут создаваться лишь в целях последующего совершения преступлений[70]70
  См.: Агапов П. В., Хлебушкин А. Г. Указ. соч. С. 42.


[Закрыть].

Мы полагаем, что отсутствие в диспозиции ст. 208 УК указания на характер цели является пробелом в законе и существенно затрудняет отграничение данного преступления от смежных составов. По нашему мнению, создавая незаконные вооруженные формирования, виновные лица в гораздо большей степени преследуют непреступные цели, поскольку иначе невозможно будет отграничить анализируемое преступление от вооруженного мятежа, насильственного захвата власти или насильственного удержания власти, бандитизма и организации преступного сообщества (преступной организации). В качестве вышеозначенных целей можно назвать защиту интересов субъектов федерации, поддержание общественного порядка, охрану учреждений, организаций и граждан, борьбу с преступностью и т. п.

Характеристика субъекта анализируемого преступления не имеет принципиальных отличий от субъекта иных преступлений против общей безопасности. Это должно быть вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Как и в статьях о терроризме и захвате заложника, законодатель предусматривает примечание к ст. 208, в соответствии с которым лицо может быть освобождено от уголовной ответственности. Данная норма имеет поощрительный характер и направлена на максимальную нейтрализацию негативных последствий совершенного преступления. В качестве оснований освобождения от ответственности в законе выделяются три условия: а) добровольность прекращения участия. При этом мотивы, в силу которых лицо принимает такое решение, значения не имеют; б) сдача оружия; в) отсутствие в действиях лица иного состава преступления. Поскольку в законе говорится о лице, прекратившем участие, постольку освобождению подлежат не только собственно участники формирований, но также создатели и руководители таких формирований.

В литературе высказывается и иная точка зрения. Так, В. Мальцев считает, что для организаторов и руководителей формирования дополнительным условием освобождения должны стать их активные действия по разоружению, прекращению деятельности этого формирования[71]71
  См.: Уголовное право России. Т. 2: Особенная часть. М., 1998. С. 361; Дикаев С. У. Указ. соч. С. 428; Узбеков Ф. А. Указ. соч. С. 21.


[Закрыть]. Мы полагаем, что такого рода требования не указаны в законе и поэтому предъявляться не могут.

По смыслу закона само создание незаконного вооруженного формирования или руководство им, а равно участие в таком формировании образуют оконченное преступление. Следовательно, совершение в составе данного формирования каких-либо иных преступлений требует дополнительной квалификации по соответствующим статьям УК.

Организацию незаконного вооруженного формирования следует отграничивать от бандитизма и организации преступного сообщества. От бандитизма данное преступление отличается, во-первых, по целям, с которыми создается банда. Для бандитизма обязательным признаком является направленность на совершение нападений, в то время как организация незаконного вооруженного формирования преследует иные цели. Во-вторых, банда – это устойчивая группа лиц, а для незаконного вооруженного формирования устойчивость не является конститутивным признаком.

От вооруженного мятежа, насильственного захвата власти или насильственного удержания власти анализируемое преступление отличается как по объективным (отсутствие активных действий, направленных на вооруженное выступление против власти), так и по субъективным (отсутствие цели свержения или насильственного изменения конституционного строя либо захвата или удержания власти) признакам.