Текст книги "«Бархатное подполье». Декаденты современной России"

Готический стриптиз в московской квартире

Анастасия Орлянская,

режиссер (г. Нью-Йорк):

Фарфоровые кукольные лица, шоколадное фондю… Я впервые встретила Володю Преображенского на выставке авторских фарфоровых кукол. Молодой человек в смокинге представился мне как музыкант и организатор фестиваля «Бархатное подполье». Вполне безобидное начало и приятное знакомство. Однако через несколько дней Володя позвонил мне и сообщил новость: «У меня есть классная готическая стриптизерша. Будем снимать эротический клип».

Интересный поворот событий, подумала я. В те дни мне уже приходилось снимать лесбийскую свадьбу на слете автостопщиков зимой в питерском лесу, но эротического клипа в моем резюме не значилось. Я тогда только поступила в киношколу «Интерньюс» к Марине Разбежкиной, и новые интересные герои мне были нужны. Володя же предложил сотрудничество и массу интересных персонажей андеграундной Москвы…

«Ну ладно, давай попробуем, – сказала я. – Только не ставь мое имя в титрах…» Все-таки я работала на телевидении и в качестве автора эротического клипа прославляться не планировала.

Снимать было решено дома у Володи. В Москву я переехала недавно, чего ждать от местных музыкантов, точно не знала. C некоторой осторожностью отправилась в его квартиру.

«Заходи!» – крикнул Володя откуда-то из глубины похожего на лабиринт жилища. Пробираясь по темному коридору, я очутилась в комнате, созданной в восточном стиле – со стенами, отделанными бамбуком, и приглушенным светом абажуров. На полу валялись павлиньи перья всех цветов, книги Маркиза де Сада и какая-то бижутерия из эпохи великого Гэтсби.

Хотя книги де Сада меня несколько насторожили, я смело вошла в спальню. И тут я увидела ее – модель. Девушка, похожая на певицу из шведского дуэта «Роксетт», ростом под 180, на 15-сантиметровых шпильках. Она была в одних стрингах, а на месте пониже спины красовалась готическая татуировка.

«Познакомься, – Володя представил девушку. – Аня Бергстрем, готическая стриптизерша и поэтесса, наполовину шведка».

«Интересное сочетание», – подумала я и стала устанавливать камеру и свет. За шесть лет работы на телевидении чего я только не видела и научилась сохранять спокойствие.

Впрочем, девушка оказалась очень милой и приветливой. Особенно поразил тот факт, что ее отец оказался оператором советских киносказок режиссера Ромма. Происходящее стало еще более невероятным.

Наконец мы установили свет в спальне и камеру. Володя сказал Анне ложиться на диван и раздеваться. Я подумала: «Вот я попала». Володю на тот момент я знала не так хорошо и не предполагала, чего ожидать. В общем, я решила, что если дела зайдут слишком далеко, то снимать не буду. Впрочем, сначала все происходило вполне безобидно и прилично.

Володя взял небольшой кусочек льда и водил им по голой спине и попе девушки. Она поморщивалась от холода.

«Снято? – нетерпеливо спросила стриптизерша. – Холодно…»

Тут откуда-то появилось шампанское.

«Для антуража», – сказал Володя. Мы выпили по бокалу шампанского и продолжили съемку. Володя решил покормить пострадавшую гото-актрису клубничкой. Ела она ее очень эротично. «Хороший кадр», – подумала я.

Снять целый клип в одной спальне было непросто. Раньше я снимала пару клипов для знакомых музыкантов, но делала это с оператором и еще одним режиссером. Тут же мы были только втроем. В этом были свои плюсы. Идеи предлагали все.

«А давай потопчемся по лицу Ксении Собчак», – воодушевленно предложил Володя, откуда-то доставая журнал с гламурной на тот момент ведущей «Дома-2» на обложке. Готическая стриптизерша с радостью потопталась по лицу символа российского гламура своими прозрачными 15-сантиметровыми каблуками.

После этого Володя приковал ее наручниками к батарее. Я судорожно пыталась вспомнить все арт-приемы съемки, которые когда-либо видела у операторов, снимая крупными планами лицо, наручники и чулки в сеточку.

Прикованная к батарее стриптизерша, Володя во фраке и павлиньи перья сделали свое дело – нас постоянно пробивало на смех. Что могло получиться из этого видео, я представляла смутно.

Честно говоря, я думала, что это будет очередным проектом, положенным на полку. Но Володя проявил удивительную настойчивость. Он позвонил в воскресенье утром, в 10 часов, и заявил, что приедет ко мне монтировать клип. Возражения не принимались.

И правда, часа через два он заявился. Я тогда жила на Кутузовском проспекте. Мы сели за монтажный стол с видом на гостиницу «Украина» и начали монтировать. На удивление клип получился вполне ничего.

Но каково же было мое удивление, когда видео, снятое для прикола, в Сети начало набирать огромное количество просмотров! Когда количество просмотров перевалило за 40 тысяч, я очень удивилась.

На этом наше сотрудничество с Володей не закончилось. Материал про «Бархатное подполье» и неодекаданс стал частью моего дипломного фильма – «Счастье рядом». Потом сделали большой сюжет для канала «Культура» и несколько постановочных съемок для Первого канала. Картинка всегда получалась очень красивой.

Данила Шлапаков,

скрипач раннего состава группы «Бостонское чаепитие»:

Честно говоря, фестивали «Бархатное подполье» у меня всегда ассоциировались с неким абсолютно неуправляемым хаосом, балаганом, суетой, сумасшествием и потоком неконтролируемого сознания со всех сторон… Но при этом при взгляде со стороны все это месиво каким-то необыкновенным образом преображалось в замысловато выстроенное, завершенное и логичное при своей красоте действие, из которого «слова лишнего не выкинешь», где все на своем месте и так, как надо.

На одном из первых фестивалей (кажется, даже на самом первом) случилась накладка – звукорежиссер «изволили запаздывать». И в результате получилась крайне неприятная картина: группы музыкантов уже практически сидят друг у друга на голове, саундчек еще и не начинался, аппаратура полностью не подключена и не настроена, а до начала времени все меньше и меньше. Народ, естественно, начинает бузить и раздирать Володю на части. Тут Преображенский, осатанев вконец, злобно рявкает: «Все! Идите на фиг! Сейчас все будет!», шагает к пульту, хватает первый попавшийся под руку провод и начинает его подключать. Провод, естественно, оказывает пассивное сопротивление, а Володя злобно рычит: «Так, сука, не лезет… не лезет, да?! А так?!» Народ, естественно, от него шарахается и даже боится приближаться.

И в этот момент появляется звукач… Я боялся даже представить, куда сейчас этому несчастному человеку засунут этот самый провод, но Владимир развернулся и холодным, спокойным голосом произнес: «Здравствуйте. Вы нас очень задерживаете, поэтому я прошу Вас сейчас как можно быстрее со всем разобраться и более так не опаздывать. Группы уже давно готовы, только Вас ждем. Нехорошо так делать…» Занавес… А фестиваль прошел весьма недурно.

Еще один момент, правда не связанный с «Бархатным подпольем», но очень хорошо иллюстрирующий атмосферу снаружи и изнутри группы «Бостонское чаепитие». Во время концерта Преображенский, войдя, что называется, в образ, в прыжке и кувырке в какой-то момент сбил со стойки синтезатор нашего клавишника Мигеля. Заметив, что инструмент начал падать, Владимир подпихнул его обратно на стойку ногой, застыв в позе ласточки, а Мигель поймал клавиши рукой, не прерывая при этом игру и не меняя флегматичного выражения лица. После концерта, общаясь с публикой, коллектив получил следующий отзыв: «Что меня больше всего восхищает в ваших выступлениях, так это абсолютная отрепетированность всего и вся. И все трюки, если это можно так назвать, на своем месте…» Спрашиваю, что за трюки имеются в виду. Оказалось, этот момент с падающим синтезатором. Зал решил, что так было задумано.

Подобным образом было практически со всем и всегда. Если что-то шло не так и приходилось как-то выкручиваться, в конечном счете все равно оказывалось только в плюс. Не знаю, отнести ли это к нашей удаче, стечению обстоятельств или таланту Преображенского обращать недостатки в достоинства, но факт есть факт…

Перед выступлением Володя всегда просил его не трогать и не отвлекать хотя бы минут 20 и предупреждал, что последствия могут быть печальны. Один раз какая-то милая и очаровательная барышня умудрилась-таки выкопать его из гримерки в это самое время и начала грузить организационным вопросом. Обычно Володя к милым и очаровательным барышням хорошо относится, однако тут он ее долго и внимательно слушал, а потом вдруг выдал: «Милая, а ты стриптиз танцевать умеешь?» Барышня сбилась и, изумленно хлопая глазами, ответила: «Нет, не умею…» Вид Преображенского стал страшен, он навис над бедной девушкой и, подняв руки над головой, как будто призывая кары небесные, вскричал: «Как не умеешь?! Тогда иди и учись! Быстро!» Барышню как ветром сдуло, а Володя повернулся к нам с Мигелем и печально сказал: «Ну как же так вот можно – танцевать не умеет, а с ерундой всякой пристает ко мне… Ну ее, пошли на сцену».

Мигель Сюч,

музыкант (г. Ибаге, Колумбия):

Когда-то я играл на клавишах и флейте в «Бостонском чаепитии», правда, это было давно. В группу меня привел друг, мы вместе учились. К тому времени я уже выступал с хард-группой и немного с бардами. Стиль, в котором играли они, меня не смутил. Я считаю, что надо уметь все, а не замыкаться только на академической музыке, или фольклоре, или поп-, рок-направлениях. Главное – профессионализм.

Декадентство – это интересная философия, надо все попробовать, но все хорошо в меру.

С «Чаепитием» вначале мы в основном репетировали. Собирались дома у Преображенского. Он постоянно что-то придумывал, какие-то немыслимые вещи. Мне кажется, что идея проводить фестиваль декаданса «Бархатное подполье» появилась одновременно с группой. Абсолютно точно, что предложил это Володя Преображенский, он и занимался всеми организационными вопросами, искал средства. А мы с ним не спорили. Атмосфера была хорошая, дружеская, рабочая. Никаких особенных споров и обид я не помню. А вот много интересного узнал.

Черновик песни «Шпионы гламура»

Например, до совместных концертов с «Бостонским чаепитием» я не был в Доме Булгакова. Это оказался очень интересный дом, со своей атмосферой. Мы играли не только для приглашенных гостей, на наши концерты попадали и посетители музея. Они весьма удивлялись. Народу всегда было много. Жаль, я немного знал об этом месте. Если буду в Москве, обязательно зайду сюда.

Опыт игры с «Бостонским чаепитием» мне, безусловно, пригодился. Я сейчас живу и работаю в Колумбии, здесь играю джаз. Но русская музыкальная школа – одна из лучших в мире, в этом убеждаюсь вновь и вновь. И рад, что я все-таки родился и вырос в России.

Йоко Нисида,

искусствовед (г. Осака, Япония):

Моя первая встреча с группой «Бостонское чаепитие» была необычной. Я знала только лишь, что это авторы знаменитой песни «Шпионы гламура». Однажды лидер коллектива Владимир Преображенский попросил меня прочитать текст на японском языке. Он мне объяснил, что мой голос будет записываться, после чего его включат в диск. Сначала я отказалась, но потом поняла: это серьезная и значительная работа не только для группы, но и для меня тоже.

Запись прошла очень хорошо. Я восхищалась профессиональной работой Володи. Маэстро не пропускал даже самый тонкий звук, который еле-еле слышен, и внимательно выбирал все правильные, на его взгляд, звуки, чтобы создать целую гармонию. Работа была бесконечной. Мне казалось, что Володя вытаскивает именно его, совершенный звук из скрытых миллиардов вариантов. Я тогда поняла, почему люди называют его Маэстро.

Вышел первый диск «Бостонского чаепития». Честно говоря, вначале я слушала только композицию «Шпионы гламура». Давно любила эту песню – очаровательная мелодия всегда поднимала мне настроение. Но однажды подруга призналась, что обожает у «Бостонского чаепития» песню «Мультфильмы». Сказала, что для нее это утренняя песня и каждый день начинается именно с нее. Я заинтересовалась, послушала «Мультфильмы», а затем и целый диск. Сразу пожалела, что не познакомилась с такими классными вещами раньше, ведь все они были у меня на диске. Мне вдруг раскрылся удивительный, совершенно новый мир. Я стала каждый день слушать чудесный альбом «Шпионы гламура», а также начала ходить на концерты коллектива.

Нашей любимой группе «Бостонское чаепитие» исполняется 15 лет. Я очень рада, что могу поздравить ее с юбилеем. Все эти годы члены группы посвящали себя искусству. 15 лет – это огромный труд. Наверняка случались разные переживания, которые просто невозможно объяснить словами… Мои воспоминания о группе словами тоже трудно выразить. Но надеюсь, что я смогла поделиться с вами, дорогие читатели, хотя бы небольшой частью тех эмоций, которые связывают меня с творчеством группы «Бостонское чаепитие». От глубины души желаю удачи самой любимой группе. Ребята, вы – супер!

Вкус свободы

Вадим Пономарев,

журналист, главный редактор портала NEWSmuz.com:

C чего же все это началось? Мне кажется, что сначала я познакомился с Володей Преображенским как с журналистом. Ну, как это бывает? Круг музыкальных журналистов весьма узок (а сейчас и вовсе скукожился), где-то познакомились, а тут еще и мельком что-то про то, что «я еще и музыкант». Нет, я вовсе не уверен в этом, но, скорее всего, было именно так. Так чаще всего бывает. И вот таким – заранее скептическим, язвительным – я оказался на первом для себя фестивале «Бархатное подполье», организованном тем самым Преображенским. Это было в 2005 году, в мае…

Впрочем, нет. Все-таки самого Преображенского я услышал чуть раньше, в музее-квартире Булгакова на Садовой, и это было в феврале того же года. А в записи группу «Бостонское чаепитие» точно слышал еще раньше…

Тогда меня удивила атмосфера. Какая атмосфера бывает в этой «магической квартире», рассказывать никому не нужно. Играть акустику в тех стенах – в чем-то сродни самоубийству. А тут стоят интеллигентные такие ребята, смело брякают по гитарам, пумкают по клавишам – и абсолютно уверены, что именно здесь такое и должно звучать! Камикадзе. А вынес я для себя то, что в булгаковских стенах весь этот парафраз на Серебряный век звучит как минимум органично. И зауважал группу.

А потом был тот фестиваль «Бархатное подполье» 2005 года. Если быть точным, он был самым первым. И был фактически хипповским по настрою – сам Володя из таких, и участники фестиваля были хотя и не оттуда, но где-то близко. К тому же он прошел в ныне почившем в бозе «Клубе на Брестской», заповеднике хиппи и авангарда. Там пели Умка и Арефьева, там вытворяли свои перформансы Карманов и Айги, а публика за неимением достаточного количества столиков сидела попросту на полу. Все было органично. Андеграунд – в подвале.

Хотя можно поспорить, насколько это чистопородный андеграунд. Заголивший свою задницу Владимир Веселкин, уже давно к тому времени экс-солист «АукцЫона», – конечно, да. Рафинированно-сладко-пошловатый шансонье Алеша Пальцев (где он сейчас, кстати?) – уже вряд ли. Брутально-эротичный «Оберманекен» – ну где-то так (я слышал, что и Лаэртского многие считают андеграундом). Уверенно-непристойный Степанцов – уж точно тут… Главное, что имена получились звонкие и задавшие свой камертон на будущее. Говорят, что собирались подъехать Скляр, Богушевская, «Пикник» и «Колибри». Говорят еще, что как корабль назовешь, так он и поплывет. Сегодня мне кажется, что, если бы Богушевская и Скляр приехали, сам фестиваль стал бы куда музыкальнее и изысканнее. Но что случилось, то случилось. Рядом с изысканно-романтичным «Бостонским чаепитием» появились довольно циничные артисты. Градус циничности, заданный ими, оказался доминантно-подавляющим. Это как если бы нежный эльф стал петь среди развратных кроликов (никто из них не виноват, кстати, это зов природы). Но уже на первом «Бархатном подполье» мне показалось, что декадентская романтика группы Преображенского выглядит странновато в этом окружении.

Кстати, о «Бостонском чаепитии». Поначалу были только песни Преображенского. К нему присоединились в принципе неплохие музыканты, некоторые даже «с образованием», но не слишком ладившие меж собой. И еще была красавица Таня Хазанова, на тот момент активно крутившая роман с Преображенским. Что-то у них там не сложилось потом, но лав-стори была. Таня недурно подпевала, но Володя последовательно перетягивал одеяло на себя (ну, так и песни были его), так что на выходе все равно получался рвавший в экстазе на себе рубаху Преображенский плюс незатейливый аккомпанемент. Чудным образом это все получалось крайне эффектно и к тому же стильно, с чем в наших степях всегда засуха. В результате «Бостонское чаепитие» выглядело как мощный истребитель на взлете – не то чтобы конкурент «Агате Кристи», но точно охренительно и претенциозно. А в те годы это могло выстрелить, такой тогда был шоу-биз.

Тем более что новую программу «Абонент недоступен…» группа презентовала тоже в достаточно андеграундном местечке – галерее «На Крутицах» (ее тоже нет уже). Звук был так себе, но символизма и дендизма – хоть отбавляй.

Хотя стоп, я пропустил еще очень важное (для меня) событие. В декабре 2005 года я пригласил Преображенского выступить на фестивале памяти известного хиппи Папы Леши, который сам и организовывал. Дело было в Центральном доме журналиста на Арбатской. Тусовка была вполне себе знаковой: Умка, Safety Magic, Ростик, свои стихи читал Хоббит. По фигу, сколько мильонов знают эти имена, тут они были не просто звездами, а голосом поколения. И Преображенский спел под гитару. Я писал тогда: «Бостонское чаепитие» – из тех групп, которые продолжают традицию мелодичных хипповских песен под гитару и скрипку, обогатив ее изяществом слога Серебряного века. Красивые и печальные мелодии льются со сцены, заставляя задуматься о судьбах контркультурной интеллигенции». А так и было! До сих пор благодарен Володе за то запоминающееся выступление.

Но потом все пошло не совсем так. В 2006 году «Бархатное подполье» прошло в некоем «тантра-клубе», а дальше последовал круглый стол на тему гламура с участием отвратительной герлы с Рублевки Оксаны Робски, телеисторика моды Васильева и прочих малоприятных мне персонажей. Поэтому я на него категорически не пошел.

Что, впрочем, никак не мешало мне дружить с Преображенским, публиковать у себя на NEWSmusic.ru тонны его текстов, рецензий и вообще размышлений. По-моему, они актуальны и сегодня. Ну, и на концерты группы ходил регулярно – они проходили в разных приятных местах типа прежней «Археологии» или корабля «Челюскинъ» на Красной Пресне. Порой Преображенский джемовал с «Радой и Терновником», воссоединялся с культовой (в узких кругах) «Навью» и «Алхимическим кабаре им. Яна Потоцкого», где когда-то играл. Словом, шла бурная жизнь. Группа, правда, снова наглухо развалилась, зато в ней появилась очень симпатичная скрипачка Катрин…

Через пару лет, в 2008 году, я отправился на третий фестиваль в некий клуб, отчего-то называвшийся «1-я Библиотека». Там уже появилась тьма размалеванных шлюх, называвших себя моделями, какие-то танцы живота и гей-дизайнеры с подведенными глазами. Из музыки там были все те же «Оберманекен», попытка реюниона дуэта «Прощай, молодость» (крайне неудачная), непонятным образом затесавшийся туда рок-бард Александр О’Шеннон и, собственно, само «Бостонское чаепитие». Уже не помню, смог ли я осилить до конца хотя бы концертную программу, но помню, что сбежал оттуда с широко раскрытыми глазами…

Потом мы говорили с Преображенским, и он уверенно заявил, что сделает все-таки акцент на музыке. Так оно и получилось (правда, от шлюх избавиться все же не удалось). В 2009 году в клубе «Самолет» на Красной Пресне я увидел вполне себе самодостаточных музыкантов. «Кабаре Безумного Пьеро» мне, правда, снова не понравилось – хабалистый шансон а-ля Вертинский. Но Веселкин, уже тогда будучи с отрезанной трамваем ногой (кстати, нет ли тут парафраза с Булгаковым?), устроил полноценное рок-шоу – и энергетикой швырялся, и снова задницу пытался показать. Правда, вечер испортили какие-то маловменяемые, на мой слух, поэтессы… Но под хороший коньячок даже они пошли.

А на последний фестиваль 2011 года я уже не пошел, заслышав про некий «эротический перформанс» – он там и вправду был, если верить фотоотчетам. Нет, потрахаться с желающими девочками я рад всегда, но вот все эти лукавые эвфемизмы с участием девиц той древнейшей профессии – это уже мимо. Да и от музыки сие действо трагически ушло, на мой вкус. «Бархатное подполье» задумывалось как манифест альтернативной чувственности и за годы своего существования во многом преуспело. Где еще можно было увидеть жопу Веселкина? Где – лукавую ухмылку Анжея Захарищева фон Брауша, распевающего про «резидентку Моссада» и мысленно держащего за задницу проходящую мимо деву? Где – того же Преображенского, распластавшегося по полу и рассматривающего содержимое юбок тех же дев?

В этом всем есть самоотреченность пингвина, прыгающего со скал. При этом – символизм, Серебряный век, глэм-рок, готика и генерация куртуазных маньеристов, толпами посещающих эти действа. Вертинский и Ломовой. Лед и пламень. Все смешалось в том доме. И кому судить?

Я люблю «Бархатное подполье» за сладковатый запах интеллигентской порочности. Собрались в одной зале много чего читавшие люди и выстраивают свои миры, никому не мешая. Не консерватория, но и не стрип-бар. В некоторой недосказанности и есть ломкий привкус свободы.

Не за свободой ли идут сюда музыканты да и просто зрители? Пусть они получат ее.