Текст книги "Экономическая история мира. Том 5. Реформы 90-х годов XX века в странах Восточной Европы. Опыт мирового кооперативного движения"

Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770–1831), самый видный представитель немецкой классической философии. Социальную жизнь Гегель рассматривает в плане «объективного духа» как такой объективной закономерности, которая стоит над отдельными людьми, но проявляет себя через их различные связи и отношения, в том числе экономические. Исходным здесь для Гегеля является понятие свободы, поскольку свобода осуществляется в категориях права и собственности. Свободный человек осознает необходимость того, чем следует руководствоваться в своих поступках. «Если я хочу разумного, то я поступаю не как обособленный индивидуум, а согласно понятиям нравственности вообще; в нравственном поступке выдвигаю я не самого себя, а суть». Гегель отстаивает достоинство личности: «…будь лицом и уважай других в качестве лиц». Великой ценностью Гегель считает свободу частной собственности. Личность определяется прежде всего частной собственностью. «Лишь в собственности, – подчеркивает он, – лицо есть как разум». Интересно, что Гегель трактует капитал как самовозрастающую стоимость. «Разумность собственности заключается не в удовлетворении потребности, а в том, что снимается голая субъективность личности». На языке гегелевской философии это означает, что собственность, если она служит не удовлетворению потребности, то она, следовательно, служит своему увеличению, самовозрастанию. Капиталистические экономические отношения он рассматривает не через призму производства, что будет характерно для марксизма, а как отношения купли-продажи. Процесс обмена у него служит отправной точкой для анализа правовых отношений. Сначала право рассматривается как владение (собственность), а потом (в договоре) – как отношения между собственниками. Человек обладает правом присвоения чего угодно, поскольку все может стать предметом купли-продажи, или товаром. Предметом договора, а значит товаром, могут быть и продукты интеллектуальной деятельности (духовные способности и талант ученого или художника, например). Гегель это объясняет так: «Познания, науки, таланты и т. д. свойственны, разумеется, свободному духу и представляют собою его внутренние качества, а не нечто внешнее, но вместе с тем можно посредством высказывания дать им внешнее существование и отчуждать их, благодаря чему они подводятся под определение вещей». Здесь фиксируется тот факт, что в условиях капиталистических отношений духовные способности человека овеществляются и становятся обычным товаром. Собственность, говорит Гегель, есть сама в себе цель. Следовательно, основным стремлением капиталиста выступает стремление накопления капитала. Этот процесс таков. У человека есть потребность. Она удовлетворяется путем приобретения и использования собственности, т. е. потребления определенной вещи. Но главное – не потребление. «Истинное же взаимоотношение состоит в том, что с точки зрения свободы собственность как первое наличное бытие последней есть сама по себе существенная цель». Общественная собственность Гегелем порицается, посредством трактовки воли человека он обосновывает правомочность частной собственности. Владение собственностью есть признание акта воли человека другими людьми. Есть три способа вступления во владение вещью. Это физический захват, границы которого можно постоянно расширять: «Я выполняю вступление во владение посредством руки, но область последней может быть расширена. Рука есть тот великий орган, которым не обладает животное, и то, что я охватываю им, может само стать средством, которым я хватаю дальше». Затем – формирование вещи, то, что делает ее пригодной к использованию. Это происходит в процессе трудовой деятельности, в котором соединяется субъект и объект и в котором личность самоутверждается, совершенствуется физически и духовно. И, наконец, вступление во владение путем обозначения именно данным лицом вложения своей воли в определенную вещь. Вещи, которые находятся во владении человека, служат для удовлетворения его определенных потребностей. В процессе потребления Гегель обнаруживает «специфическую годность» вещи, т. е. ее потребительную стоимость, и «ценность», т. е. ее меновую стоимость. «Качественное – исчезает здесь в форме количественного. А именно, говоря о потребности, я указываю титул, под который можно подводить самые разнообразные вещи, и то, что есть общего в них, является основанием того, что я их теперь могу измерять». Таким образом, потребительную стоимость и стоимость Гегель выводит из процесса потребления, а не производства. Специфическая потребность, которая удовлетворяется данной вещью, есть также «потребность вообще», и ее можно сравнивать с другими потребностями, «.также и вещь становится сравнимой с другими вещами, которые удовлетворяют другим потребностям». Представляют интерес размышления философа о сущности стоимости и денег. «Когда мы обращаем внимание на понятие ценности, тогда сама вещь рассматривается лишь как знак и она имеет значение не сама по себе, а как то, чего она стоит. Вексель, например, не представляет собой своей бумажной природы, а есть лишь знак другого, всеобщего – ценности. Ценность вещей может быть очень различной в отношении потребности». Рассматривая деньги как знаки, Гегель приходит к выводу, что в денежной форме вещей проявляются скрытые за ними человеческие отношения, а рассматривая товар как знак, он говорит о том, что позднее было названо товарным фетишизмом. Гегель указывает на особую роль денег в товарном производстве и обмене. Деньги есть товар, но такой, который выходит из ряда обычных товаров. «Деньги – это всеобщий товар, который как абстрактная стоимость не может, следовательно, сам быть употреблен для удовлетворения какой-либо особенной потребности. Они лишь всеобщее средство для приобретения за них тех особенных вещей, в которых нуждаешься. Употребление денег только косвенное». Заметное внимание Гегель уделяет проблеме отчуждения. Отчуждение и собственность рассматриваются в органической взаимосвязи. «Если нечто является моей собственностью, то я могу это нечто отчуждать от себя в пользу другого. Если данное отчуждение происходит по моей свободной воле, то оно является законным актом». Находясь в собственности, вещь может отчуждаться в процессе купли и продажи. Вещь отчуждается другому лицу по воле лица, владеющего ею, значит, отчуждение является истинным овладением вещью. Рабочая сила тоже отчуждается, т. е. продается. «Отдельные произведения моих особенных, телесных и духовных умений и ограниченное во времени пользование ими и моими возможностями деятельности я могу отчудить другому, так как они вследствие этого ограничения получают внешнее отношение к моей целостности и всеобщности. Отчуждением же посредством работы всего моего конкретного времени и целокупности моей продукции я сделал бы собственностью другого лица то, что в них субстанциально, мою всеобщую деятельность и действительность, мою личность». В отличие от раба наемный рабочий отчуждает капиталисту часть своих физических и духовных сил, причем делает это добровольно. Вслед за собственностью Гегель анализирует договорные отношения, принимая за исходное разум. «Разум делает необходимым, чтобы люди вступали между собою в договорные отношения – дарили, обменивали, торговали и т. п. – точно так же, как он делает необходимым, чтобы они обладали собственностью». Договорные отношения есть волевые отношения, которые понимаются как правовые. В отличие от Маркса, который считал определяющими экономические отношения, Гегель придает юридическим отношениям самостоятельное значение. Проблемам частной собственности, которая признается неприкосновенной, уделяется основное внимание и при рассмотрении уголовного права.

Высшей ступенью развития объективного духа является нравственность. Здесь Гегель проводит цепочку от семьи к гражданскому обществу. Это современное философу общество частных производителей, каждый из которых преследует собственную цель: «Себялюбивая цель, обусловленная в своем осуществлении всеобщностью, обосновывает систему всесторонней зависимости, так что пропитание и благо единичного лица и его правовое существование переплетены с пропитанием, благом и правом всех, основаны на них и лишь в этой связи действительны и обеспечены». Социальное расслоение и имущественное неравенство объясняются различными способностями людей и владением капиталом. «Гражданское общество представляет нам в этих противоположностях и их переплетении картину столь же необычайной роскоши, излишества, сколь и картину нищеты и общего обоим физического и нравственного вырождения». Гегель неоднократно обращается к проблеме труда. «Непосредственного материала, которого не приходится обрабатывать, очень мало. Даже воздух приходится приобретать, так как его нужно нагревать… Человеческий пот и человеческий труд добывают для человека средства удовлетворения его потребностей». Размышляя о труде, философ, с одной стороны, отмечает позитивную роль труда в духовном развитии человека, а с другой – замечает, что вследствие разделения труда, превращения его в скучный и монотонный, возникают негативные, враждебные для человека свойства труда. Будучи объективным идеалистом, Гегель тем не менее не отрывал объективность экономических законов от производственной деятельности, а, напротив, выводил их из общественно-трудовой практики.

В социальной структуре общества Гегель выделяет три сословия как второй базис государства (первый – семья): земледельцы, которые входят в субстанциональное сословие; «промышленное сословие», объединяющее ремесленников, фабрикантов и купцов; к «всеобщему сословию», прерогативой которого является охрана «всеобщих интересов общества», относятся чиновники, государственный аппарат, армия и т. п. Противостоять бюрократизации и злоупотреблениям в государственной власти можно следующим образом: «Обеспечение государства и управляемых против злоупотребления властью со стороны ведомств и их чиновников заключается, с одной стороны, непосредственно в их иерархии и ответственности и, с другой стороны, в правах общин, корпораций, посредством которых сами собой ставятся помехи примешиванию субъективного произвола в доверенную чиновнику власть, и контроль сверху, оказывающийся недостаточным по отношению к отдельным случаям такого или другого обращения, дополняется контролем снизу». Звучит вполне современно.

4.9. Марксизм

Немецкая классическая философия явилась одним из теоретических источников марксизма, зародившегося на немецкой же земле.

Итак, в середине XIX в. возникает принципиально новое течение общественной мысли – марксизм. Философия, созданная Карлом Марксом (1818–1883) в содружестве с Фридрихом Энгельсом (1820–1895), вобрала с себя высшие достижения многих направлений европейской философской мысли. Важнейшая особенность марксистской философии выражена в ее единстве с социальной, политической и экономической сторонами нового мировоззрения. Философская концепция Маркса формируется начиная с 1844 г. Правда, рукописи Маркса того времени были опубликованы только в 1932 г. под известным ныне названием «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Стержневой здесь является идея отчуждения человека в эксплуататорском обществе и преодоления отчуждения в будущем обществе, свободном от частной собственности. Если у Гегеля проблема отчуждения рассматривается как духовный акт, в плане универсального разума, то Маркс первичным, определяющим для всякого отчуждения человека считает экономическое отчуждение (отчужденный труд). Основной смысл его в том, что продукт труда противостоит ему как сила, которая не зависит от самого производителя. Отчужденный труд – это зависимый, подчиненный, принудительный труд.

Отчуждение труда анализируется в четырех формах. Во-первых, отчуждение продукта труда. Исходные материалы берутся рабочим у природы, извлекаются из нее. Значит, они ему чужие. Созданные рабочим полезные вещи, продукты труда, тоже становятся чужими, ему не принадлежащими. Рабочий полностью подчинен массе продуктов труда и тому, из чего они делаются. Предметы, вещи, произведенные рабочим, – чуждые, они лишь средство его существования, так же как природа – средство труда. Во-вторых, отчуждение самого процесса труда, трудовой деятельности. Данный процесс тоже принудителен. Рабочий не может не работать (не создавать средства жизни). Он вынужден трудиться, чтобы существовать. А раз так, то труд для него – «не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей…». Рабочий не осуществляет контроль, управление в процессе трудовой деятельности. Этим занимаются другие. Значит и этот процесс подневолен. Рабочий принадлежит себе только вне труда, он может чувствовать себя свободным «при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т. д.». Таким образом, не в труде как собственно человеческой жизнедеятельности человек свободно распоряжается собой, а ощущает свою независимость только в том, что роднит его с животным. Трудовая же деятельность представляется чем-то антигуманным. В-третьих, отчуждение родовой сущности человека. У рабочего отнимают его «родовую жизнь». Посредством труда, производства осуществляется связь человека как природного существа с природой. Как пишет Маркс: «…производственная жизнь и есть родовая жизнь. Это есть жизнь, порождающая жизнь». Но получается, что труд для рабочего не есть средство поддержания жизни «рода», а лишь своей индивидуальной жизни. Рабочий воспринимает производство и природу как чуждые явления. Он лишен родовой жизни, а значит, и подлинно человеческой сущности. Вчетвертых, отчуждение человека от человека. Рабочие чужды как друг другу (отношения конкуренции), так и тому, на кого они вынуждены работать. Таким образом, отчуждение труда приводит к потере человеческой сущности. И это относится не только к рабочим, но и к капиталистам и другим людям, разница лишь в формах и уровнях отчуждения. Экономическое отчуждение, основанное на частной собственности, делает людей ущербными, недочеловеками. «Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какойнибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем. когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т. д., одним словом, когда мы его потребляем… Поэтому на место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств – чувство обладания». Перед человеком и человечеством в целом встала историческая задача – преодолеть отчуждение в его основе, т. е. в производственной деятельности.

В этой связи Маркс рассматривает обратный отчуждению процесс – процесс присвоения человеком его подлинной сущности. Это «общечеловеческая эмансипация», которая означает уничтожение отчужденного труда. Если человек будет «производить как человек», не ради куска хлеба, денег, рынка и т. п., то человеческое в человеке («родовая сущность») сможет развиваться свободно. Труд станет средством саморазвития, самореализации лучшего в человеке. О такой свободной деятельности в условиях экономического отчуждения отдаленно намекают детские игры или творческие профессии. Анализ Марксом процесса преобразования труда в подлинно человеческий, «присвоения» человеком собственной сущности осуществляется в порядке, аналогичном отчуждению. Во-первых, присвоение предмета труда и его результата; во-вторых, присвоение (освобождение) трудовой деятельности; в-третьих, присвоение человеком труда своей «родовой сущности»; вчетвертых, гармонизация отношений между людьми. Уничтожение отчужденного труда в корне меняет отношение человека к природе и отношения между людьми. Взаимодействие с внешней природой осуществляется не по законам ее эксплуатации, а «по законам красоты». Преобразуется и внутренняя природа человека, он становится гармонично развитым. Такую перспективу Маркс называет «законченным гуманизмом».

Необходимым средством достижения поставленной цели является уничтожение частной собственности, хотя этого недостаточно. Превращение всех в рабочих и обеспечение равенства в труде, заработной плате, образе жизни и т. д., как это виделось некоторым современникам Маркса, еще не означает устранение отчужденного труда. В этом случае вместо «особой» частной собственности, персонифицированной в капиталистах, может возникнуть «всеобщая» частная собственность, или «община как всеобщий капиталист». Установление в таком плане «социального равенства», что Маркс называл «казарменным коммунизмом», на самом деле приведет к опасным социальным последствиям: всеобщей нищете, понижению уровня культуры, индивидуальной нивелировке членов общества. Такой путь вовсе не является неизбежным. Диалектическое отрицание частной собственности означает сохранение и использование исторических достижений частнособственнического общества.

В практике социалистического строительства, к сожалению, не все делалось по Марксу. Маркс проанализировал процесс преобразования отчужденного, подневольного труда в свободный труд. Его роль исключительно велика. Свободный труд является средством преобразования природы и общественных отношений самих людей. Именно трудовая деятельность служит основой изменений в культуре, творчестве, духовной жизни общества.

В «Экономическо-философских рукописях 1844 года» впервые представлен синтез экономических, философских и коммунистических идей Маркса. Это был своего рода исходный пункт огромного творческого процесса, завершением которого стало создание главного научного труда Маркса – «Капитала». 14 сентября 1867 г. в Гамбурге вышел в свет первый и единственный опубликованный при жизни автора (Маркс умер в 1883 г.) том «Капитала». Второй том, подготовленный к печати Энгельсом, с его предисловием выходит в свет в Гамбурге в начале июля 1885 г.; в начале декабря 1894 г., в Гамбурге же выходит с предисловием Энгельса подготовленный им к печати третий том. Энгельс сразу же приступает к подготовке для печати четвертого тома, но наступившая смерть (5 августа 1895 г.) прервала эту работу.

В первом томе «Капитала» показано, как в процессе производства капитала эксплуатируется наемный рабочий, вследствие чего капиталист получает прибавочную стоимость. Во втором томе анализируются условия процесса обращения капитала. Капитал находится в постоянном кругообороте, в котором возникают и меняются одна на другую формы денежного капитала, производительного капитала и товарного капитала. Маркс анализирует капиталистическую экономику, но, проникнув в структуру процесса обращения капитала, вскрывает закономерности, общие для всех формаций. Он пишет: «Какова бы ни была общественная форма процесса производства, он во всяком случае должен быть непрерывным, т. е. должен периодически все снова и снова проходить одни и те же стадии». В третьем томе «Капитала» Маркс ставит задачу «найти и показать те конкретные формы, которые возникают из процесса движения капитала, рассматриваемого как целое». Если в первом томе вскрывается тайна эксплуатации путем выжимания прибавочной стоимости, во втором показано, как на нее влияет процесс обращения, то в третьем рассматривается борьба между различными группами капиталистов и классом землевладельцев за дележ прибыли, доходов от предпринимательства, процентов на капитал и земельной ренты. Маркс показал, что суть прибыли, процентов на капитал, предпринимательского дохода и земельной ренты есть прибавочная стоимость, и объяснил, почему прибавочная стоимость принимает такие специфические формы. Вследствие того, что в условиях конкуренции все капиталы стремятся в отрасли производства с наиболее высокой нормой прибыли, наблюдается тенденция к образованию средней нормы прибыли. Происходит перераспределение прибыли. Не только отдельные капиталисты эксплуатируют рабочих своего предприятия, но и класс капиталистов в целом эксплуатирует рабочий класс. В 1880-е и 1890-е гг. возникают новые явления в капиталистической экономике, которые, как пишет Энгельс, подтверждают выводы Маркса. Как сказано в сделанной Энгельсом вставке: «издавна прославленная свобода конкуренции находится при последнем своем издыхании и должна сама признаться в своем явном скандальном банкротстве. Это банкротство выражается именно в том, что в каждой стране крупные промышленники определенной отрасли объединяются в картель для регулирования производства. В отдельных случаях возникали время от времени даже международные картели. Но и этой формы обобществления производства оказалось мало. Тогда пришли к тому, что в отдельных отраслях, где это позволяла данная ступень развития производства, стали концентрировать все производство этой отрасли промышленности в одно крупное акционерное общество под единым руководством. Таким путем, конкуренция заменена монополией и самым обнадеживающим образом подготовляется будущая экспроприация всем обществом, нацией». Обосновав необходимость преобразования капиталистической экономики, Маркс и Энгельс самым решительным образом отказывались давать готовые рекомендации по конкретному, практическому строительству социалистического общества. Ими сформулированы общие закономерности экономического развития. Социалистическая экономика не самоцель, а средство для совершенствования общественных отношений и полного развития человеческой личности. Для этого требуется максимальное развитие производительных сил, что позволит все полнее удовлетворять материальные и духовные потребности человека. Социалистическое производство является плановым, когда «коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними как слепая сила; совершают его с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей». Маркс говорит о полном использовании закона экономии времени, который есть «первый экономический закон на основе коллективного производства». В совокупной системе капитализма и совокупной системе социализма действуют общие законы развития в том, что касается «материальных условий существования» общества. Нужно, разумеется, различать особенности их действия. «Если снять, с необходимого труда, как и с прибавочного, специфически капиталистический характер, то останутся уже не эти формы, но лишь их основы, общие всем общественным способам производства». В капиталистически х категориях выражен элемент экономической рациональности, который с большим успехом можно использовать и для способа производства, свободного от антагонистических производственных отношений. К сожалению, эти выводы тоже были проигнорированы борцами за «чистоту» марксизма.

Как подтверждает общественная практика, многие философско-экономические обобщения классиков марксизма являются продуктивными и при рассмотрении экономической истории XX в.

Итак, мы можем констатировать важность и полезность изучения философии истории экономики для полномасштабного формирования экономического сознания как важнейшей формы общественного сознания. Философский анализ истории экономики как фундаментальной области знания наполняет ее более глубоким смыслом, усиливая мировоззренческий и методологический аспекты. Мы видим, что есть «вечные вопросы», которые всегда волновали мыслящих людей. Проблемы, выраженные в категориях «труд», «собственность», «богатство» и им подобным, осмысливались и решались с разных позиций в прошлом и занимают умы в настоящем. Связь времен не прерывается. Философское осмысление прошлого дает нам возможность лучше понять настоящее и заглянуть в будущее. Конечно, история не знает сослагательных наклонений, прошлое не исправить. Но извлекать из него уроки можно и нужно. Для этого существует прием «если допустить». Тогда можно конструировать возможные сценарии прошлых событий, в том числе «поворотных пунктов» в истории. А значит, находить более подходящие способы решения современных проблем. «Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его снова» (Джордж Сантаяна, американский философ). Или, как остроумно замечает английский философ Бертран Рассел: «Всемирная история есть сумма всего того, чего можно было бы избежать». Как проецировать прошлое на будущее – это предмет научного исследования, чем занимается современная область знания, которая называется «Ретро-альтернативистика в философии истории». Ее методы вполне применимы и для анализа истории экономики. Игнорируя прошлое при управлении настоящим, мы рискуем двигаться вспять. Ибо, как утверждает английский писатель Джордж Оруэлл: «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым».