Текст книги "Медиареальность"

Медиаэкология

Медиаэкология – дисциплина, вызванная к жизни осмыслением происходящей подмены реальности медиареальностью. Как известно, следствием медиального поворота в культуре явился тезис «всё есть медиа».100100
  Савчук В. Медиафилософия: приступ реальности. СПб.: РХГА, 2013.


[Закрыть] В этой новой среде существования человека появляется новая дисциплина – медиаэкология, в рамках которой исследуются темы глобальной циркуляции текстов и образов, устойчивого развития и мобильности, а также концептов и истории окружающей среды как биологического и технического окружения.

Медиаэкология оформилась в самостоятельное направление медианауки в результате развития междисциплинарных исследований в области коммуникаций в Канаде и США в 1950–1960-е годы. Этот период связан и с широким распространением экологических идей в целом. Герберт Маршалл Маклюэн привнес понятие экологии в область медиатеории. Его работы «Галактика Гутенберга: Становление человека печатающего» (1962) и «Понимание медиа: Внешние расширения человека» (1964) включают в себя теоретические концепты близкие проблематике медиаэкологии («Глобальная деревня», «The Medium Is the Message»). Маршалл Маклюэн предполагал, что медиа активно влияют на развитие общества и что значимые периоды культуры можно соотнести с развитием определенных технологий. Он показывает, что с возникновением каждого нового вида медиа (шрифт, печатный станок, телеграф), который становятся продолжением органов чувств (глаза и уха), старые формы медиа не исчезают, а изменяют характер и значения всех других медиа, а также «отношения и пропорции» нашего восприятия, при этом меняя всю нашу культуру («протезы»). Маклюэн использует понятие экология для описания исторически изменяющихся медиаконстеляций и медиальных окружений, по-разному воздействующих на формы чувственности и современную культуру. Когда речь идет о «медиаэкологии», Маклюэн делает акцент на практике обращения с медиа. Например, в телевизионном интервью 1977 года в ответ на вопрос: «Вкратце, что такое медиа-экология?», Маклюэн отвечает: «[Меди-аэкология] подразумевает организацию различных медиа для взаимодействия и дополнения, чтобы не отменяя друг друга, один медиум мог поддерживаться другим. Например, вы можете сказать, что радио – это более эффективный медиум для развития грамотности, чем телевидение, но телевидение может быть прекрасным помощником в обучения языкам. Вы можете делать некоторые вещи на определенных носителях, которые не можете делать на других. И, следовательно, если вы будете обозревать этот медиаландшафт целостно, вы можете предотвратить проблемы, которые происходят при отмене одного медиа другим».101101
  McLuhan M. Understanding me: Lectures and Interviews / Eds. S. McLuhan, D. Staines. Cambridge, MA: MIT Press. 2003. P. 271.


[Закрыть] Маклюэн говорит о том, что медиа важны лишь во взаимодействии друг с другом. С этой точки зрения, медиа можно рассматривать как «виды», сосуществующие в коммуникационной «экосистеме».

Хотя термин «медиаэкология» концептуализировал американский медиатеоретик Нейл Постман, в свой речи на Национальном съезде преподавателей английского языка в 1968 году, ученый признавал, что еще в начале десятилетия термин ввел Маршал Маклюэн: «Первую вещь, которую надо сказать о медиаэкологии, это то, что не я ее изобрел, я только назвал ее»102102
  Postman N. The reformed English curriculum // High school 1980: The shape of the future in American secondary education / Ed. A. C. Eurich. New York: Pitman, 1970. Р. 160–168.


[Закрыть]. Изначально Нейл Постман занимался вопросами образования (точнее – преподаванием английского языка), но впоследствии стал одним из величайших мыслителей в сфере медиа, удерживая этот статус с 1970 до 2000 г. В таких работах как «Amusing Ourselves to Death: Public Discourse in the Age of Show Business» (1985 г.), «Technopoly: the Surrender of Culture to Technology» (1992 г.) или «The End of Education: Redefining the Value of School» (1995 г.) Постман развил экологические, критические и этические взгляды на медиасистему Америки.103103
  Gencarelli T. F. Perspectives on culture, technology, and communication: The media ecology tradition. NJ: Hampton, 2006. Р. 201–225.


[Закрыть] Согласно Постману, «медиаэкология рассматривает вопрос о том, как средства коммуникации влияют на восприятие, понимание, чувства и ценности человека, а также на то, как наше взаимодействие со средствами массовой информации облегчает или препятствует нашим шансам на выживание. Слово экология подразумевает изучение экосистем: их структуры, содержание и воздействие на людей. Экосистема – это сложная система сообщений, которая инкорпорирует людям определенные способы мышления, чувствования и поведения». Постман смотрел на новые формы коммуникации с позиций морали, критикуя, к примеру, телевидение, вытеснявшее письмо и считал, что работа с этическими нормами является основной задачей медиаэкологии. «Я не вижу смысла изучать медиа, если это происходить вне рамок морального или этического контекста».104104
  Postman N. Teaching as a conserving activity. New York: Delacorte, 1979.


[Закрыть] Уже в 1995 г. Нейл Постман ввел термин «инфоксикация», говоря о проблемах цифрового общества: «Люди не знают, что делать с информацией. У них отсутствует принцип ее организации».105105
  Postman N. The end of education: Redefining the value of school. New York: Alfred A. Knopf, 1995.


[Закрыть] Постман совершил рывок от использования термина «медиаэкология» исключительно в переносном значении к началу демаркации нового научного поля. В 1971 г. Нейл Постман открыл первую учебную программу по медиаэкологии в Нью-Йоркском университете. Сегодня у североамериканских медиаэкологов существует собственная организация (Ассоциация медиаэкологии (MEA), http://www. media-ecology.org), научный журнал («Explorations in Media Ecology») и членство в Международной ассоциации коммуникации (ICA).

Поколение ученых, заложивших фундамент медиаэкологии, включает много имен и, конечно, не ограничивается Маклюэном и Постманом. Профессора медиа и коммуникаций Фордхэмского университета в Нью-Йорке Лэнс Стрейт, признавая важность идей Маршалла Маклюэна, добавляет: «Мне хотелось бы подчеркнуть, что медиаэкология – это нечто большее, чем следование Маршаллу Маклюэну. Ее корни можно обнаружить у таких исследователей техники и медиа, как Льюис Мамфорд и Жак Элюль; речь идет также об изучении устных традиций, письменных систем и печатных средств коммуникации Эриком Хейвлоком, Уолтером Онгом и Джэком Гуди; сюда можно добавить исследования Гарольда Инниса, Эдварда Т. Холла, Эдмунда Карпентера и Джеймса Кэрри, предметом анализа которых были средства коммуникации и медиакультура, стоит также упомянуть анализ символических форм языка и медиа в работах Альфреда Коржибски, Сюзан Ланджер и Дороти Ли.106106
  Strate L. MediaTropes. Vol. I. 2008. Р. 127–142.


[Закрыть]

С новой формулировкой к маклюэновских идеям подходит историк культуры и медиа из Эрфурта Михаэль Гизеке: «Возникшее с появлением печатного станка, традиционное индустриальное общество не может больше решать проблемы глобализирующейся экономики, но уверенно указывает на новые формы обработки информации, которые не ограничиваются только линеарными, визуальными или неинтерактивными техниками. В информационном обществе востребована синэстезия, сращивание, мультимедиальность, параллельная обработка информации, децентрированная сетевая структура и самооорганизация, и не только для таких медиа как компьютер или интернет, а для всего всего комплекса «в экологическом взаимодействии многих медиа».107107
  Gieseke M. Von den Mythen der Buchkultur zu den Visionen der Informationsgesellschaft: Trendforschungen zur kulturellen Medienökologie. Frankfurt/Main, 2002. S. 222.


[Закрыть] Экологическая медиаистория Гизеке нацелена не только на синхронную работу различных типов медиа, но на диахронные процессы изменения в соотношении их сил, где он выделяет три основных типа: cубституция (уничножение, замещение), аккумуляция (усиление) и репродукция (сохранение, повторение). Гизеке использует понятийный аппарат биологии и медиатеории (человек, растение, техника, животное) для описания: балансирования, осцилляции, эмергенции, коэволюции (общества, природы и техники). Человек, согласно Гизеке, сам является «мультимедиальной сетью различных видов коммуникаторов», в которой в процессе восприятии протекают «мультисенсорные, децентрализованные, параллельные, процессы саморефлексии». Поэтому нет оснований превозносить какой-либо один орган чувства или медиа. Хотя в истории медиа часто используются в качестве основополагающих такие понятия, как устная, письменная, печатная и электронная культуры. В отличие от разделения обществ на аграрные, индустриальные и информационные это деление предполагает, что медиа в решающей мере способны формировать социальные отношения. Каждый исторический период преобладания той или иной культуры можно понимать как преобладание той или иной медиасреды: устной, письменной, печатной и электронной. Но сегодня речь идет об интеграции медиа «в их экологическом равновесии».108108
  Gieseke M. Von den Mythen der Buchkultur zu den Visionen der Informationsgesellschaft: Trendforschungen zur kulturellen Medienökologie. Frankfurt/Main. 2002. S. 405– 407.


[Закрыть]

Подходы к медиаэкологии значительно разнятся у медиаисследователей из Европы и Северной Америки. Североамериканский подход к медиаэкологии в духе Торонтской школы медиа Маршалла Маклюэна, Нейла Постмана и членов Ассоциации медиаэкологии тяготеет к аналитике массовой коммуникации, включающей изучение медиа как экосистем. Европейская версия медиаэкологии отвергает североамериканское представление о том, что экологию следует рассматривать исключительно как науку об изучении экосистем.109109
  Nystrom Ch. What is Media Ecology? Retrieved 18 November 2011. Christine Nystrom, Towards a Science of Media Ecology: The Formulation of Integrated Conceptual Paradigms for the Study of Human Communication Systems: Doctoral Dissertation. New York University. 1973.


[Закрыть] Термин экология в среде европейских исследователей используется «потому что это один из самых выразительных терминов языка, который в настоящее время имеет отношение к массивной динамической взаимосвязи процессов и объектов, существ и вещей, моделей и материи, культуры, политики и искусства». Следуя идеям Феликса Гваттари, Грегори Бейтсона и Мануэля Де Ланда, европейская версия медиаэкологии, практикуемая, например, Мэтью Фюллером и Юсси Париккой, представляет собой материалистическую политическую перспективу изучения медиа как сложных динамических систем.110110
  Strate L. A Media Ecology Review. Communication Research Trends. 2004. P. 23.


[Закрыть] Концепция Мэтью Фюллера – это особый подход к материальности, вовлечённой в создание режимов медиаэкологии. Медиаэкология понимается Фюллером посредством художественных активистских практик, которые прицельно работают с медиа, при этом материальность самих медиаобъектов «распыляется», производя дисперсное воздействие.111111
  Fuller M. Media Ecologies: Materialist Energies in Art and Technoculture. MIT Press, 2005. Р. 2–3.


[Закрыть] Для Фюллера вопрос о доступности является главным в понимании взаимодействия различных режимов материальности. Доступность – это термин, который возник из экологической психологии Дж. Гибсона и обусловлен возможностями взаимодействия живых тел. Фюллер применяет эту концепцию более широко – как методологию для понимания различных практик в искусстве и экологии: «Подобно тому, как процессы мышления, бытия протекают в живых телах, в сложных искусно соединенных тканях, материализм требует, чтобы способность к деятельности, мышлению, чувственности и аффектации были возможны для каждого соединения, будь то органические или неорганические материи, сформированные тем, чем они являются, чем они связаны и измерениями соотношений вокруг».112112
  Ibid. P. 174.


[Закрыть] В этом смысле работу медиахудожника, будь то взаимодействие с животными телами, технологическими ассамбляжами, их комбинациями и отношениями, можно рассматривать как экологическое или даже экософское отображение потенциальных вселенных как в высказывания, так и в ощущениях.113113
  Parikka J. Archaeology of Imaginary Media: Insects and Affects. Brussels, 2010.


[Закрыть]

Во времена, когда консолидируются глобальные информационные сети, наблюдается взрывоподобный рост новых медиийных платформ и трансмедийных нарративов – медиаэкология становится необходимой. Сегодня появляется все больше медиаэкологических платформ в сети, например, такие проекты как Runme.org (http://runme.org/) и Rekombinant (http://www.rekombinant.org). Или различные экологических инициативы, ремикшированые и представленные в медиасредах. В качестве примера можно привести работы группы YoHa (http:// yoha.co.uk). А также проекты в области биологического искусства, такие как The Digestive Table (http://hypernatural.com/digestive.html), работы активистских групп, таких как «Critical Art Ensemble», «Ye s Men» или «Wu Ming». Во всех этих примерах воспроизводится динамическая медиаэкология, включающая естественные, технические и информационные компоненты взаимодействия.

Медиархеолог Юсси Парикка в своих работах о природе, переосмысленной как медиа, рассматривает проекты EcoMedia (Harwood-Wright-Yokokoji) и Dead Media (Garnet Hertz),114114
  См. также проект Mel Chin «Revival Field», в котором художник использует специальные растения для очистки почвы от ядовитых веществ, выделяемых при разложении медиамусора, с помощью процесса «гиппераккамуляции».


[Закрыть] в которых медиаэкология предстает как исследование сложных преобразований, транзакций и переопределения природы как силы, из которой вытекает наше понимание медиа. Арт-проекты выступают в качестве катализаторов постчеловеческой перспективы для современных медиа, а естественные процессы используются для исследования идеи медиа как возможности действия, не субстанции, а процесса предоставления пространственных и временных отношений между людьми, вещами и другими субъектами. Тексты Парикки отображают отношения между медиаэкологией и медиаархеологией, а также вопрос о сложных темпоральностях, в которых функционируют медиа и экология.115115
  Parikka J. Media Ecologies and Imaginary Media: Transversal Expansions, Contractions and Foldings // Fibreculture. 2011, 17. P. 34.


[Закрыть]

Медиаэкология способна дать методологические подсказки для сопоставления разрозненных онтологий современной культуры – природы и технологии, субъекта и медиа, социального и политического. Проблемное поле медиаэкологии является динамичной сферой турбулентности, в том числе и на техническом уровне. Так как медиа это не просто посредники или пассивная поверхность, экран для нанесения знаков и символов, но и материальный ассамбляж, который является частью медиаэкологий. Медиаэкология, как направление медиаисследований, имеет пересечения с другими новыми идеями и течениями: новым материализмом, медиаархеологией и политической философией. Эти области исследований имеют дело не только с человеческими телами и субъектами, и не всегда с твердыми и четко представимыми материями. Медиаэкология способна помочь в анализе современной медиакультуры, предметом которой выступают как аппараты и тела, так и волны, вибрации, потоки и движения. Таким образом, медиаэкология расширяет исследовательское поле медианауки.

Основные положения медиаэкологии можно сформулировать в следующих тезисах:

• медиа фиксируют наше восприятие и организуют наш опыт;

• медиа встроены в модели социального поведения и взаимодействия;

• медиа разделяют и связывают нас.

Эти три положения можно понимать так: медиа повсеместны, медиа внутри нас, они конституируют наше восприятие и чувственность; медиа связывают нас с другими, организуя повсеместный доступ к коммуникации и сетевому взаимодействию и одновременно разделяют – седируя, гипнотически приковывая к экрану, образу, бесконечно сменяющемуся контенту.

Литература

1. Савчук В. Медиафилософия: приступ реальности. СПб.: РХГА, 2013.

2. Bennett J. The Force of Things: Steps toward an Ecology of Matter // Political Theory. 2004, 32 (3).

3. Crandall H., Carolyn M. Media ecology and hashtag activism: #Kaleidoscope. Explorations in Media Ecology. 2016, 15 (1). Р. 22–32.

4. Fuller M. Media Ecologies: Materialist Energies in Art and Technoculture. MIT Press, 2005.

5. Gencarelli T. F. Perspectives on culture, technology, and communication: The media ecology tradition. NJ: Hampton, 2006.

6. Gieseke M. Von den Mythen der Buchkultur zu den Visionen der Informationsgesellschaft: Trendforschungen zur kulturellen Medienökologie. Frankfurt/Main, 2002.

7. Guattari F. The Three Ecologies / Тrans. I. Pindar, P. Sutton. London: Continuum, 2000.

8. Innis H. The Bias of Communication. Toronto: University of Toronto Press, 1951.

9. McLuhan M. The Gutenberg Galaxy: the making of typographic man. Toronto, Canada: University of Toronto Press, 1962.

10. McLuhan M. Understanding media. New York: Mentor, 1964.

11. McLuhan M. Understanding me: Lectures and Interviews / Eds. S. McLuhan, D. Staines. Cambridge, MA: MIT Press. 2003.

12. Nystrom Ch. What is Media Ecology? Retrieved 18 November 2011. Christine Nystrom, Towards a Science of Media Ecology: The Formulation of Integrated Conceptual Paradigms for the Study of Human Communication Systems: Doctoral Dissertation. New York University. 1973.

13. Parikka J. Archaeology of Imaginary Media: Insects and Affects. Brussels, 2010.

14. Parikka J. Media Ecologies and Imaginary Media: Transversal Expansions, Contractions and Foldings // Fibreculture. 2011, 17. P. 34.

15. Postman N. Amusing Ourselves to Death: Public Discourse in the Age of Show Business. USA: Penguin, 1985.

16. Postman N. Teaching as a conserving activity. New York: Delacorte, 1979.

17. Postman N. The end of education: Redefining the value of school. New York: Alfred A. Knopf, 1995.

18. Postman N. The reformed English curriculum // High school 1980: The shape of the future in American secondary education / Ed. A. C. Eurich. New York: Pitman, 1970. Р. 160–168.

19. Rushkoff D. Screenagers: Lessons In Chaos From Digital Kids. Cresskill, NJ: Hampton Press, 2006.

20. Strate L. Taking Issue: Review of Media Ecologies: Materialist Energies in Art and Technoculture, After Image 2005, 33 (3). Р. 55–56.

21. Strate L. A Media Ecology Review. Communication Research Trends. 2004, 23. Р. 28–31.

22. Strate L. Studying Media as Media: McLuhan and the Media Ecology Approach. MediaTropes eJournal. 1.1.2008.

Д. А. Колесникова

Параметры медиальной телесности

Повышенное внимание исследователей к проблеме тела было предопределено кризисом европейских наук, затронувшим основы западной цивилизации, ее научные и нравственные идеалы. Череда войн и гуманитарных катастроф, имевших место на протяжении всего прошлого столетия, как свидетельства этого кризиса, вызвали разочарование в философско-мировоззренческой установке, постулирующей рациональность человеческой природы, неизбежность интеллектуального и морального совершенствования человека в процессе истории. Утрата веры в разум как ключевую характеристику человека стала причиной пересмотра прежних принципов осмысления человеком своего бытия в мире, поэтому исследовательский интерес все больше смещается от анализа различных форм рациональности к рассмотрению аффективных сторон человеческого существования, установлению роли желания в организации жизненного мира и рассмотрению масштабов влияния чувственности на мышление. Представители различных областей научного знания подчеркивают телесность сознания, принципиальную зависимость структур субъективности от телесной конституции, отмечают, что не существует ни одной формы человеческой активности, которая не имела бы своим истоком тело.116116
  Wegenstein B. Body // Critical terms for Media Studies / Ed. W. J. T. Mitchell, M. N. B. Hansen. Chicago and London: the University of Chicago Press, 2010. P. 19.


[Закрыть] Критическое рассмотрение тела человека становится условием понимания многообразных форм отношения человека к себе, к другому, к миру.

Показательно, что от Греции до Индии и от Египта до Скандинавии – первые (мифические) модели мышления о мире как целом эксплуатируют символику тела. Парадокс мифологического ощущения состоит в том, что тело человека не является (как мы привыкли думать) элементом, возросшим внутри мира и сформировавшимся согласно сложным законам эволюционной спирали, но сам мир представляет собой соматический универсум, образовавшийся через первичную жертву и последующую трансфигурацию изначального тела. Изначально человеческое тело не просто скрепа мира, оно и есть мир. Мир, существующий вокруг нас, наш язык, параметры нашего мышления, стили чувственности, формы аффектации были бы принципиально иными, если бы мы имели другое тело. Тем не менее, тотальное влияние медиа на повседневную жизнь человека приводит и к изменению способов переживания человеком собственного тела. Медиа отчуждают от нас тело, лишают его роли актуального источника опыта, превращают его в нечто, уже не принадлежащее всецело нам».117117
  Maldonado T. The Body: Artificialization and Transparency // Mediating the Human Body. Technology, Communication and Fashion / Ed. E. Fortunati, J. E. Katz, R. Riccini. Mahwah, New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, 2003. P. 18.


[Закрыть] Биологическое тело попадает в зависимость от образов тел, производимых техническими аппаратами, а телесные практики, осуществляемые человеком в его повседневности, актуализируются в качестве инструментальных и коммуникационных навыков лишь в той мере, в какой медиа транслируют и акцентируют их применение. В этом смысле тело человека представляет собой парадоксальный объект, который, несмотря на принадлежность природе, обретает свой завершенный образ в моделях символизации, предоставляемых медиа. Медиафилософы признают, что тело не является тем, что всецело принадлежит нам. Для Маклюэна «человеческое тело не может быть понято ни как первичный медиум (как заявляют некоторые критики постгуманизма), ни как опциональный приемник технически опосредованной информации. Скорее, тело для Маклюэна – «несамодостаточный фундамент» всех актов медиации. Тело – условие для взаимодействия с чем бы то ни было, как условие оно требует своего осуществления – медиации, но само не представимо вне медиации и ее форматов».118118
  Mitchell W. J. T., Hansen M. B. N. Introduction // Critical terms for Media Studies / Ed. Mitchell W. J. T., Hansen M. B. N. Critical terms for Media Studies/ Ed. W. J. T. Mitchell, M. N. B. Hansen. Chicago and London: the University of Chicago Press, 2010. P. XIII.


[Закрыть] «Медиа являются стыками или интерфейсами между технологиями, с одной стороны, и человеческими телами, с другой. […] Техника и тело: тезис если сформулировать его тотчас же и без обиняков, будет звучать так: нам ничего неизвестно о наших чувствах, пока медиа не предоставят их модели и метафоры».119119
  Киттлер Ф. Оптические медиа. Берлинские лекции 1999 г. С. 23–29.


[Закрыть]

Medium – латинское слово, которое Фома Аквинский использует для перевода греческого μεταξύ. Mεταξύ появляется у Платона в диалоге «Пир», где Диотима – один из его ключевых персонажей – называет этим именем Эрота – «даймона», олицетворяющего онтологическое беспокойство сущего, направляющего его к непременному выявлению своего смыслового лика в еще недифференцированной материи мира. Mεταξύ – есть условие раскрытия высшего в низшем, условие божественного экстаза и того редкого состояния, когда истина, получая онтологический статус, овладевает телом и душой человека, заставляя его совершать «бегство к божественному» (Плотин). Фома Аквинский находит понятие μεταξύ, значительно видоизмененным, у Аристотеля,120120
  Подробнее см.: Hagen W. Metaxy: Eine historiosemantische Fussnote zum Medienbegriff // Was ist ein Medium? / Hrsg. S. Muenker. A. Roesler. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2008. S. 13–29.


[Закрыть] во второй книге трактата «О душе»,121121
  Аристотель. О душе // Аристотель. Сочинения: в 4 т. М.: Мысль, 1976. Т. 1. С. 394– 422.


[Закрыть] где греческий философ рассуждает о принципе действия пяти чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания. Каждое из чувств может пребывать в двух состояниях – потенциальном и актуальном, следовательно, как полагает философ, существует некая среда – μεταξύ, которая актуализирует работу чувств, позволяя обнаружить как само чувство, так и тот объект, на который оно направлено. Mεταξύ соотносилось у Аристотеля лишь с пятью рассматриваемыми чувствами (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание). Medium у Фомы Аквинского – в отличие от μεταξύ – соотносится с любым возможным чувством, даже если оно, по крайней мере, временно не проявлено в человеческой природе, но может проявиться, например, при индивидуальном «бытии-в-духе» (экстазе),122122
  Любопытно, что осуждение на Восьмом Вселенском Соборе в 869 г. ереси Фотия и последующая замена трихотомии «дух-душа-тело» дихотомией «душа-тело» была связана и с тем, что указанная трихотомия могла содействовать распространению представлений о возможности облачения в «нетленную плоть» (с сопутствующим изменением «параметров» плоти) минуя смерть, еще до Второго пришествия и Страшного суда. Дух здесь рассматривался как тело нового совершенного типа. Впрочем это отчасти согласуется с представлениями о помещении человека в дух как в новую среду (медиа), «как пребывание человека в духе, а не как пребывание духа в теле человеке» (Грякалов Н. А. Фигуры террора. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. С. 15).


[Закрыть] или при грядущем воскресении в новом «нетленном» теле. Отсюда понятийно-выразительная вариативность «медиа» и его связь с возможными образами тела. Косвенно развивая смысловое содержание, вложенное Фомой Аквинским в понятие «медиума», Гердер пишет о «медиа» как о «средах существования», доступных и (до поры) недоступных человеку средах (в немецком оригинале – die Medien), в которых человек может узнавать или не узнавать себя. «По всей видимости, в творении существует не одна такая среда, о которой у нас нет ни малейшего представления, поскольку мы лишены органов, позволяющих нам воспринять ее; и таких сред должно быть немало, потому что почти в каждом живом существе мы замечаем явления, не объяснимые на основе нашего, человеческого, органического строения».123123
  Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977. С. 60.


[Закрыть] Ему вторит и Бергсон, рассуждая о том, что животные, построенные по иному плану, чем люди видят в материи иные линии, и может быть даже не имеют необходимости, соединять ее в тела.124124
  Бергсон А. Творческая эволюция // Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Минск.: Харвест, 1999. С. 209.


[Закрыть] Гердер и Бергсон говорят об альтернативных принципах оформления мира, но согласно логике, изначально содержащейся в понятии медиа, эти принципы все же могут актуализироваться в измерении человеческого существования при условии, что меняется сам образ тела человека. В этом смысле человек предстает как уникальное живое существо, которое находит свой образ и свое определение в используемых им видах медиации.

Основной и неизменной характеристикой медиа является то, что они транслируют опыт из одной формы в другую, трансформируя и модифицируя его.125125
  Маклюэн М. Законы медиа // История философии. 2001. № 8. С. 125–126.


[Закрыть] Преобразуя образ нашего мира, изменяя наш способ бытия в нем, они заставляют нас заново определить себя в отношении к этому миру.126126
  Muenker S. After The Medial Turn. Sieben Thesen zur Medienphilosophie // Muenker S. Philosophie nach dem «Medial Turn». Beitraege zur theorie der Mediengesellschaft. Bielefeld: Transcript Verlag, 2009. S. 33.


[Закрыть] Если основатель философии, ориентированной на медиа – Маршалл Маклюэн определял медиа достаточно широко, полагая, что они могут представлять собой как материальные предметы, так и теории и законы,127127
  Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. М.; Жуковский: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле, 2003. С. 41–50.


[Закрыть] а Никлас Луман рассматривал медиа как условия установления новых связей между вещами, событиями, значениями,128128
  Луман Н. Реальность массмедиа. М.: Праксис, 2005 С. 120–138.


[Закрыть] то Ламберт Визинг – один из наиболее авторитетных современных исследователей, работающих в русле феноменологии и теории познания медиа, говорит о том, что медиа – артефакты, позволяющие переходить физическому в нефизическое и обратно.129129
  Wiesing L. What are Media? // Teche/ Technology. Researching Cinema and Media Technologies – Their Development, Use, and Impact / Ed. A. van den Oever. Amsterdam: Amsterdam University Press, 2014. P. 101–102.


[Закрыть]

Такие пионеры медиаисследований как Вальтер Беньямин,130130
  В. Беньямин показывает, что кино в той же степени ответственно за «сборку» ландшафта жизненного мира, в какой в более ранние эпохи (См. главу 1 данного исследования) за нее была ответственна архитектура (Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости // Беньямин В. Учение о подобии. Медиаэстетические произведения. Сб. статей / Сост. И. Чубаров, И. Болдырев. М.: РГГ У, 2012. С. 228).


[Закрыть] Теодор Адорно131131
  Хоркхаймер М., Адорно Т. Культуриндустрия как обман масс // Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. СПб.; М.: Медиум; Ювента, 1997. С. 149–209.


[Закрыть] и Зигфрид Кракауэр,132132
  Кракауэр З. Природа фильма. Реабилитация физической реальности. М.: Искусство, 1974. 424 с.


[Закрыть] анализируя особую медиальную конструкцию киномира, неоднократно подчеркивали, что только в силу величайшего технического обмана реальность в кино очищена от технических аппаратов. Сегодня, в условиях необратимого расширения медиареальности и сопутствующей трансформации базовых смысловых структур, изменения устоявшихся комплексов значений, мы можем применить указанный тезис не только к реальности кино, но и к самой повседневности. Только в силу величайшего технического обмана наше чувственно-телесное существование очищено от технических аппаратов. Наша культура жаждет как умножить используемые ею медиа, так и стереть все следы медиации. В идеале стереть медиа в самом акте умножения их.

Джудит Баттлер отмечает, что «анатомическое дается только в акте сигнификации»,133133
  Butler J. Bodies That Matter: On the Discursive Limits of Sex. New York: Routledge, 1993. P. 90.


[Закрыть] Донна Харауэй, признает, что «тела как объекты познания являются сплетением материальных и семиотических производных», а Гюнтер Гебауэр определяет тело как то, что в своем существовании всецело зависит от современных медийных аппаратов и производимых ими «технических образов». Тело «возникает посредством аппаратов, […] «выходит» из них, полностью вновь создается в воспроизводящей среде. Оно обладает собственной реальностью». Современное тело предстает в двух модусах: «как биологическое тело, биоомолекулярное тело, как тело рода, но также как тело, которое «собрано» из различных способов визуализации, моделирования, извлечения информации и силиконово-кремниевой симуляции». Тело переопределяется в своих базовых параметрах теми закономерностями, которые устанавливает медиареальность. Принимая во внимание позицию Марка Хансена, утверждающего, что мышление соотносится с телом через технологию,134134
  Hansen M. B. N. Technoculture and Embodiment // Hansen M. B. N. Embodying Technesis: Technology Beyond Writing. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2000. P. 25–52.


[Закрыть] можно заключить, что дигитальные медиа наделяют нас потенциальным телом, т. е. приписывают нам возможные образы и модели тела.

Мишель Серр определяет базовые принципы коммуникации как устранение возможных разрывов в цепи медиаторов. «Системы работают, потому, что они не работают. Отсутствие функциональности остается преимущественным условием и гарантом функциональности. Указанное правило можно пояснить примером. Представьте себе, что существует две станции, перманентно обменивающиеся сообщениями по определенному каналу. Если обмен состоялся, если все происходит безупречно, оптимально, непосредственно – тогда взаимодействие между станциями стирает свои следы. Но если взаимодействие попадает в сферу внимания, если следы очевидны, то это происходит только потому, что обмен информацией провалился».135135
  Serres M. Le Parasite. Paris: Grasset, 1980. P. 107.


[Закрыть] Пока все идет безупречно, мы не замечаем наше тело. Оно включено в игру медийных инстанций, производимые ими навыки сживаются с ним, воплощаются в определенную форму ориентации в мире. «Привыкнуть к шляпе, автомобилю или трости – значит обустроиться в них или, наоборот, привлечь их к участию в объемности собственного тела. Навык выражает нашу способность расширять наше бытие в мире или изменять наше существование, дополняясь новыми орудиями».136136
  Мерло-Понти М. Феноменология восприятия СПб.: Наука; Ювента; Gallimard, 1999. С. 192.


[Закрыть] В дигитализированной современности, когда пасторальная утопия гармонии с природой, обществом, ближним, более чем в какую бы то ни было эпоху, поддерживается, сшивается и формируется нашим взаимодействием с медиа (диссимулируется), поломка очередного гаджета открывает нашу болезненную укорененность в мире технической медиации.

Через сближение с медийными инстанциями, гаджетами и аппаратами, изменяются параметры тела, его образ, роль в опыте повседневности, а значит, меняется вся конфигурация нашего мира. Многочисленные исследователи, анализирующие влияние технических аппаратов, аналоговых и дигитальных медиа на нашу соматику свидетельствуют: сегодня пространство упраздняется в пользу времени,137137
  Вайбель П. Рассеивание действительности. Новые опыты действительности в искусстве между гиперреальным и гипермедиальным // Вайбель П. 10++ программных текстов для возможных миров М.: Логос-Гнозис, 2011.С. 163–174.


[Закрыть] город низводится к его карте или даже схеме,138138
  Siegert B. The map is the territory // Radical Philosophy. 2011. № 169. P. 13–16.


[Закрыть] телесные схемы «сращиваются» с «техническими образами».139139
  В 1966 г. антропологи Сол Уорт и Джон Эдейр, обучив индейцев племени Навахо снимать фильмы на кинокамеру, сделали открытие, состоящее в том, что не только камера влияет на восприятие и переживание событий, но и телесные практики, навыки ориентации в мире, изменяют способ использования кинотехнологий. Индейцы Навахо создавали фильмы не совпадающие с конвенциями, установившимися в западноевропейском кинематографе. Особую символическую роль в их «кинематографии» играли не сюжетные связи, а процессы и события, обычно исключенные из кино: длительная ходьба, не заканчивающаяся определенной целью, случайное переключение визуальных ландшафтов, отсутствие фиксированного на событии внимания. Несомненно, этот опыт показывал также и то, насколько уже к середине прошлого века апперцепция «западного человека» была зависима от технических аппаратов и медийных образов. Не было ли в таком случае открытие Уорта-Эдейра не просто историко-культурным, но онтолого-гносеологическим симптомом? С. Уорт, и Дж. Эдейр еще верили в человека, искали утешение и ресурс сопротивления в антропологии, пытались опереться на опыт архаики, углубиться в него, чтобы сбежать от своей судьбы, «забыться». Стремясь остановить трансформацию собственной реальности, они искали у племени Навахо мудрого знания – руководства по альтернативной эксплуатации собственных культурных артефактов. Поэтому они не задумывались о тех «сюрпризах», которые принесет человеку архаики фото/ кино/видеокамера. Возможно, своим экспериментом они не столько «нашли» подтверждение набирающей силу мечте об амедиальных телесных техниках (ведь сами индейцы как наиболее древние и почитаемые киноперсонажи – такой же медийный фантазм западного человека как вампир, монстр Франкенштейна, Кинг-Конг), сколько спровоцировали возникновение критического дисбаланса в «органичном» символическом космосе индейцев. Клод Леви-Стросс проявил гораздо большую чуткость к возможным последствиям медиа. Обратимся к его записям 30-х годов, запечатлевших, среди прочего, любопытный (и тревожный) эпизод, случившийся в общине индейцев Намбикавара, почти за 30 лет до того как в «коллективное тело» племени Навахо вторглась кинокамера. «Я роздал им листы бумаги и карандаши. Сначала они не знали, что с ними делать. Но потом все занялись нанесением на бумагу волнистых или горизонтальных линий. […] Они пытались писать, или, точнее, старались использовать карандаш так же, как я. Для большинства попытка на том и закончилась, однако вождь группы пошел дальше. Он, безусловно, понял назначение письма и потребовал у меня блокнот. Теперь он сообщает интересующие меня сведения не устно, а письменно – чертит у себя на бумаге извилистые линии и показывает их мне. […] Далее […] собрав всех своих людей, он вытащил из одной корзины покрытую извилистыми линиями бумагу и сделал вид, что читает. С нарочитым колебанием он искал в ней список предметов, которые я должен дать в обмен на предложенные подарки: такому-то за лук и стрелы – большой нож, другому – бисер для бус… Эта комедия продолжалась в течение двух часов. На что он надеялся? Может быть, обмануть самого себя? Нет, скорее изумить своих товарищей, убедить их в том, что товары отобраны при его посредстве, что он добился союза с белым и что ему открыты его тайны. […] В деревне моих намбиквара своевольные люди оказались и самыми мудрыми. Те, кто отмежевался от своего вождя (после моего отъезда его оставило большинство соплеменников из-за его попыток разыграть карту цивилизации), смутно понимали, что вместе с письмом в их среду проникает и вероломство» (Леви-Стросс К. Печальные тропики. М.: Мысль, 1984. С. 161–163).


[Закрыть] Кумулятивный эффект многочисленных смещений в эпистемологической разметке современности очевидно не просто заменяет одну модель теории на другую, но и радикально преобразует отношения и связи, действующих в нашем жизненном мире. Субстанциальное понимание тела в современном медиафилософском дискурсе замещается функциональным пониманием. Отныне тело рассматривается как сложная конструкция, как эффект взаимодействия элементов тех структур, которые прежде полагались абсолютно несводимыми друг к другу. Не важно идет ли речь о дисперсии тела в виртуальном пространстве, эстетике импланта, о биокоде неотличимом от компьютерного кода или о тех матрицах переживания, чувственной аффектации и желания, которые наш (ап)перцептивный аппарат перенимает у аппаратов технических, демонстрирующих нам как нужно выглядеть, желать, страдать и любить. Важно лишь, то, что наши способы интеракции в интерсубъективном пространстве, становятся, подчинены многочисленным аппаратам, – инстанциям, производящим реальность непосредственного и сокрытых под «пеной» произведенных ими эффектов. Важно, что среди этих инстанций существуют и инстанции соматической регуляции, диктующие нам модели тела, описывающие корпус доступных ему практик, программирующих опыт телесного переживания бытия в мире, синтезирующих саму материя повседневности.

По замечанию Юргена Хабермаса, Герберту Маркузе удалось обнаружить нетривиальный факт: «в конструкции любого технического аппарата лежит общественно-исторический проект, а, следовательно, и определенная схема взаимоотношений между людьми и вещами.140140
  Хабермас Ю. Техника и наука как идеология. М.: Праксис, 2007. С. 52.


[Закрыть] Но, медиа, не просто репрезентируют и транслируют тот или иной проект, они его формируют. Даже природу мы видим лишь через призму фабрикующих ее культурных артефактов. Следовательно, не остается удивительным и то, что при переходе от поисков непосредственного к рассмотрению форм опосредования, способов сборки и удержания связи, к оператором реальности и различным режимам этой реальности, традиционно самое непосредственное («естественное») – тело, начинает рассматриваться сначала по образу и подобию артефактов культуры, затем как гибрид, порожденный взаимодействием этих артефактов, а потом и как продукт медиа. В дигитальную эпоху код культуры оказался не только параллелен коду природу, но и формально не отличим от него. Элементарные смысловые элементы этих кодов стали обратимы и взаимозаменяемы, именно они породили гибридные представления о телесности в медиареальности. Так Ричард Докинз ставит перед биологией задачу разрушить предрассудок о том, что «живая материя расфасована по отдельным упаковкам, называемым организмами»;141141
  Докинз Р. Расширенный фенотип: длинная рука гена. М.: Астрель; Corpus, 2010. С. 22.


[Закрыть] что в функциональном объяснении, индивидуальный организм обычно считают подходящей единицей для обсуждения. Юджин Такер предлагает философии новую модель постановки вопроса о теле. Вместо того чтобы рассуждать о том, «что есть тело?», философии следовало бы ответить на вопрос: «как делается тело?»142142
  Thacker E. Biomedia. Biomedia. Minneapolis; University of Minnesota Press, 2004. P. 2.


[Закрыть] «На что способно биомолекулярное тело, и как можно расширить спектр его способностей? Теории биологической жизни (общим местом которых выступает понятие «генетический код») непосредственно связанны с практикой инженерии, программирования и дизайна».143143
  Ibid.


[Закрыть] А такие исследователи сознания как (уже упомянутый) Энди Кларк и Дэвид Чалмерс в 1998 г. провозгласили тезис, согласно которому, инструментальный арсенал современного человека, техническая медиация и культурные артефакты не только являются дополнением или расширением нашей психосоматической структуры, но они, прежде всего, и определяют эту структуру во всем спектре ее проявлений. Для того, чтобы разъяснить значимость технической медиации, Кларк и Чалмерс обращаются, к примеру, компьютерной игры «Тетрис», почерпнутый ими из статьи Дэвида Кирша и Пола Маглио «Об отличии эпистемологического действия от прагматического».144144
  Kirsh, D., Maglio, P. On distinguishing epistemic from pragmatic action // Cognitive Science. 1994. Vol. 18. P. 513–549.


[Закрыть] Физическое вращение фигурки в компьютерной игре «Тетрис» в диапазоне от 0 до 90 градусов, с учетом времени затраченного на нажатие кнопки, занимает 100 миллисекунд, в то время как подобное вращение фигурки, исключительно средствами воображения, не прибегающего к технической объективации, занимает более 1000 милисекунд.145145
  Clark A., Chalmers D. The Extended Mind // The Philosopher ’s Annual. 1998. Vol. XXI. P. 59–74.


[Закрыть] Количественное различие очевидно. Но не идет ли здесь речь о чем-то еще, о некоем качественном изменении? О том, например, что техническая медиация не только становится новым органом нашего мышления тела (и телом), но и принципом, определяющим как нашу телесность, так и наше мышление? По крайней мере, здесь утверждается зависимость наших инструментальных телесных навыков, от тех формул, которые медиа «вживляют» в нашу чувственность, «инсталлируют» в наши практики ориентации в мире. Медиа заставляют нас не только мыслить предметно (вращающийся кубик в «Тетрисе» выступает ферментом как мышления, так и воображения), но и вычленять из этих «предметов» дигитального универсума «упакованные» в них телесные схемы. Ведь и во вселенной «условно-материальных» объектов мы ориентируемся сегодня во многом по символическим картам представленными медиа.